Аннотация. В статье на основе опубликованных материалов и архивных документов анализируются и обобщаются основные вызовы и угрозы безопасности СССР на Дальнем Востоке в конце 30-х годов ХХ века.
Summary. The paper falls back on published materials and archival documents to analyze and generalize the basic challenges and threats to Soviet security in the Far East in the late 1930s.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ТУЖИЛИН Святослав Вячеславович — кандидат исторических наук
(Москва. Е-mail: svyatoslav.tuzhilin@yandex.ru).
«БЫЛО БЫ НАИВНО ВЕРИТЬ В ИСКРЕННОСТЬ “ДРУЖБЫ” ЯПОНСКИХ ИМПЕРИАЛИСТОВ»
Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1938—1941 гг.)
Окончание Первой мировой войны предполагало стабилизацию международной обстановки, однако этого не произошло. Развернулось острое соперничество держав за новый передел сфер влияния и рынков сбыта, дешёвые людские ресурсы и источники сырья, международные коммуникации и т.д. Ситуацию накаляли последствия мирового экономического кризиса, грянувшего на рубеже 20—30-х годов ХХ века и обнажившего противоречия между ведущими геополитическими игроками. Произошли разительные перемены в политическом климате Европы, Азии и международных отношениях в целом. Германия ликвидировала институт президентства и привела к власти нацистов, открыто заявивших о своих имперских амбициях. Италия, Япония, а позднее и другие страны увидели в А. Гитлере надёжного союзника в борьбе за новый передел мира как силовой способ решения назревших проблем.
25 октября 1936 года в результате Берлинского соглашения возникла ось Берлин — Рим, положившая начало военно-политическому союзу стран нацистской ориентации. Спустя месяц Германия заключила с Японией Антикоминтерновский пакт, обязывавший обе стороны информировать друг друга о деятельности Коммунистического интернационала, принимать меры против тех, кто прямо или косвенно способствовал распространению «красной» идеологии в мире1. 6 ноября 1937 года к договору примкнула Италия. Всё чётче вырисовывались контуры будущего блока государств гитлеровской коалиции, жаждавшего реванша под лозунгом борьбы с мировым коммунизмом.
Первый шаг к достижению своей геополитической цели сделала Япония в сентябре 1931 года. Захватив Северо-Восток Китая, она создала на его территории марионеточное государство Маньчжоу-Го (с 1934 г. — империю Маньчжоу-Ди-Го). В планах островного государства Маньчжурия рассматривалась в качестве плацдарма для подготовки дальнейшей войны против Центрального и Южного Китая, МНР и СССР. В 1932—1933 гг. генеральный штаб (ГШ) японской императорской армии детализировал план войны против СССР, конечными целями которого являлись успешное продвижение японских войск к южному берегу оз. Байкал, парализация Транссибирской магистрали, овладение советским Дальним Востоком2. Необходимость экспансии для Японии объяснялась уязвимостью собственной экономики: слабая сырьевая база только наполовину удовлетворяла потребности растущей промышленности. Поэтому наиболее приемлемый выход представлялся в извлечении богатых ресурсов из соседних стран, в частности СССР. В декабре 1933 года военный министр С. Араки на совещании руководства страны открыто заявил: «…В проведении своей государственной политики Япония неизбежно должна столкнуться с Советским Союзом, поэтому Японии необходимо военным путём овладеть территориями Приморья, Забайкалья и Сибири»3.
Островная страна стремилась прочно обосноваться на материке. Квантунская группировка войск (КГВ), штаб которой стал фактическим хозяином Маньчжоу-Ди-Го4, вплотную подошла к советской границе. Япония приступила к непосредственной реализации плана по созданию военного плацдарма для осуществления агрессивных намерений в отношении своего северного соседа. В подтверждение тесных связей со своим азиатским военно-политическим партнёром и в ответ на признание Японией франкистского правительства в Испании Германия 20 февраля 1938 года официально признала и установила дипломатические отношения с Маньчжоу-Ди-Го. Вот почему опасность для Советского Союза на Дальнем Востоке в первую очередь представляла именно военно-политическая стратегия Японии. Это было государство-«тяжеловес», влиятельное не только в регионе, но и в мире, заставлявшее считаться с собой ведущие державы5.
За 1928—1941 гг. советский Дальний Восток прошёл сложный путь индустриализации, преследовавшей в т.ч. цель укрепления обороноспособности региона в прогнозируемом военном столкновении с Японией. Это определило преимущественное развитие тех отраслей экономики, которые имели отношение к военно-промышленному комплексу6.
В сложившихся условиях приоритетными направлениями деятельности органов НКВД — НКГБ СССР накануне Великой Отечественной войны стали контрразведывательная защита экономики от диверсионных актов германских и японских спецслужб и обеспечение повышения обороноспособности Советского государства7. Это было своевременно, т.к. в межвоенный период Дальний Восток представлял собой клубок социально-демографических, политико-экономических и военно-стратегических проблем, которые учитывались и использовались иностранными спецслужбами при проведении ими подрывной работы против СССР и соответствующим образом влияли на деятельность органов госбезопасности8.
Усилением военного потенциала КГВ руководство островного государства не ограничивалось. Осуществлялась всесторонняя тщательная разведка сил и средств противника. С декабря 1933 года на границе с Маньчжоу-Го развернулась «невиданная подрывная работа против Советского государства»9. В предвоенный период разведывательная и иная подрывная деятельность японских специальных служб на советском Дальнем Востоке осуществлялась: особым информационно-исследовательским бюро; 2-м (разведывательным) отделом штаба КГВ, который подчинялся 2-му (разведывательному) отделу ГШ императорской армии; 3-м (разведывательным) отделом главного морского штаба (ГМШ); японскими военными (военно-морскими) миссиями (ЯВМ); главным управлением жандармерии, главным управлением полиции, главным штабом железнодорожной охранно-военной бригады и их периферийными органами; русским отделом бюро экономических исследований при Управлении Южно-Маньчжурской железной дороги и пр.10 Одновременно подрывную работу против СССР осуществлял 2-й (разведывательный) отдел штаба японской императорской Корейской армии11.
Японские спецслужбы предпринимали шаги, направленные на проведение диверсионно-террористических актов на советско-маньчжурской, советско-корейской, советско-японской (на о. Сахалин) границах и территории СССР. При этом заметное место в подрывной работе отводилось белоэмигрантским организациям. В 1945 году это подчеркнул допрошенный бывший начальник главной ЯВМ в г. Харбине генерал-майор Ш. Акикуса. «…Основной базой разведывательной работы против Советского Союза, проводившейся Харбинской ЯВМ, являлась русская эмиграция и, в частности, ненавидящие Советский Союз члены Российского фашистского союза, Союза казаков на Дальнем Востоке. Эти организации постоянно поставляли Харбинской ЯВМ кадры агентуры…»12. Как свидетельствуют выявленные источники, неприязнь к советскому строю и большевикам наиболее одиозные лидеры военной белой эмиграции культивировали у подрастающего поколения с ранних лет13.
Показания Ш. Акикусы сегодня перекликаются с исследованиями ряда дальневосточных историков, по мнению которых, к концу 1937 года на территории Маньчжурии прошли диверсионную подготовку несколько десятков тысяч белоэмигрантов14. В предвоенный период направлявшиеся японскими спецслужбами вооружённые формирования белоэмигрантов не единожды предпринимали попытки проникнуть на территорию Советского Союза. Есть свидетельства, что некоторые из них, в частности члены отряда Асано15, в составе японских войск принимали участие в конфликтах у оз. Хасан и р. Халхин-Гол. Белоэмигрантские отряды также задействовались в провокационных акциях, направленных на отторжение советских островов в долинах рек Амур и Уссури16.
Планируя начало широкомасштабной войны в Китае, японское руководство было озабочено позицией СССР в отношении новой агрессии Японии на континенте. Японским военным и политикам было важно выяснить, не окажет ли в этом случае Москва прямую военную помощь Китаю силами своих регулярных войск. С этой целью за десять дней до планировавшегося вторжения японцы спровоцировали вооружённый инцидент в районе Константиновских островов на р. Амур, которые советская сторона считала своими. 29 июня 1937 года японские солдаты неожиданно высадились на острова, и советские пограничники были вынуждены оказать вооружённое сопротивление. В завязавшейся перестрелке были убиты и ранены несколько советских моряков, потоплен бронекатер, серьёзно повреждены другие суда. Однако советское правительство предпочло урегулировать инцидент дипломатическим путём. Для японской стороны это было важным свидетельством того, что СССР стремится избегать обострения в двусторонних отношениях. В японской исторической литературе есть указание на то, что занятая во время этого инцидента примирительная позиция Москвы была учтена при принятии японским правительством решения о начале 7 июля 1937 года широкомасштабной войны в Китае17.
Состояние охраны водного участка советской границы постоянно находилось в зоне внимания японских спецслужб. Согласно сообщению начальника Управления Краснознамённых пограничных и внутренних войск НКВД по Дальневосточному округу комбрига Ф.Г. Соколова 7 августа 1938 года (в разгар событий у оз. Хасан) у восточного побережья Камчатки (на траверзе18 мыса Инканюш) в 8 милях от берега впервые был зафиксирован «случай непосредственной связи японского эсминца с подводной лодкой в этих широтах»19. Частые, носившие разведывательный и провокационный характер вторжения в советские воды японских военных кораблей, фактически покрывавших своих соотечественников-браконьеров, в дальнейшем приобрели ещё более массовый характер20. В 1940 году, например, начальник Чукотского районного отделения НКВД младший лейтенант ГБ Д.Е. Колбин сообщал: «В течение 14, 15 и 16 августа японские корабли, шхуны курсируют у берегов бухт Провидения, Чаплино, Лаврентия и Сердце-Камень…»21. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Текст пакта и прилагавшихся к нему документов см.: История войны на Тихом океане в 5 т. / Под общ. ред. У. Сэйдзиро и др. / Пер. с яп.; под ред. Б.В. Поспелова. Т. 2. Японо-китайская война. М., 1957. Прил. С. 343—346.
2 Подробнее о японских военных планах против СССР см.: Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М.; Л., 1950. С. 248, 249; История Второй мировой войны 1939—1945 в 12 т. Т. 2. М., 1974. С. 38; На страже границ Отечества: пограничные войска России в войнах и вооружённых конфликтах ХХ в. Т. 3. М., 2000. С. 171, 173; Честь и верность: 70 лет военной контрразведке Тихоокеанского флота / Сост. А.В. Полутов. Владивосток, 2002. С. 125, 126; Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длиной в век: факты, документы. М., 2003. С. 33; Ямпольский В.П. Роль японских спецслужб в борьбе против Советского Союза (1918—1945) // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб в 4 т. Т. 2. М., 2006. С. 174—193; Из архива президента // Родина. 2010. № 9. С. 54, 55; Горбунов Е.А. Восточный рубеж: ОКДВА против японской армии. М., 2010. С. 11—17.
3 Внешняя политика Советского Союза: 1948 год: документы и материалы в 2 ч. Ч. 1 (январь—июнь 1948 г.). М., 1950. С. 454.
4 Арестованный осенью 1945 г. советскими войсками император Маньчжоу-Ди-Го Г. Пу И заявил: «На бумаге, чтобы обманывать народ и весь мир, японцы представляли Маньчжурию как независимое государство. Но в действительности Маньчжоу-Го управлялось Квантунской армией». Цит. по: Ямпольский В.П. Указ. соч. С. 192; См. также: Пу И. Первая половина моей жизни: воспоминания Пу И — последнего императора Китая / Пер. с кит. М., 1968. С. 8, 9; Пермяков Г. Отряд 731: документальная повесть // Рубеж. 2004. № 5. С. 256, 257.
5 Честь и верность… С. 131, 132; Яскина Г.С. СССР и МНР (1936—1945) // СССР и страны Востока накануне и в годы Второй мировой войны. М., 2010. С. 14.
6 Киреев С.В. Создание оборонно-экономического потенциала на Дальнем Востоке СССР (конец 1920-х — 1941 гг.): дис. … канд. ист. наук. Комсомольск-на-Амуре, 2006. С. 83.
7 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов. Т. 1. Накануне. Кн. 1. (ноябрь 1938 — декабрь 1940 г.). М., 1995. С. IX, X.
8 Шинин О.В. Особенности внутреннего положения и политического развития Дальнего Востока СССР в 1922—1941 гг. // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2005. № 11. Ч. 2. С. 138.
9 Чумаков Н.С. Цена истины. Хабаровск, 2009. С. 160.
10 Подробнее см.: Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ России). Ф. 14. Оп. 5. Д. 940. Л. 30, 30 об., 31—35; Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941—1945 гг. М., 2011. С. 199—202.
11 Подробнее см.: Полутов А.В. Корейская агентура японской военной разведки против советского Приморья в 1924—1942 гг. // Войны и военные конфликты ХХ в. в судьбах дальневосточников. Вып. 2. Дальневосточное общество в годы Второй мировой войны 1939—1945 гг. Хабаровск, 2013. С. 29.
12 Цит. по: На защите Отечества: из истории Управления ФСБ РФ: воспоминания сотрудников органов госбезопасности Хабаровского края в очерках, документах, рассказах, стихах и фотографиях. Хабаровск, 2001. С. 49.
13 См.: Уральский В. У рубежа родной земли под сенью трёхцветного флага // Рубеж. 1938. № 39. С. 12, 13; Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920—1945): сборник документов / Сост. Е.Н. Чернолуцкая. Южно-Сахалинск, 1994. С. 31—33.
14 Пашков А.М. За край родной — Дальневосточный: о деятельности Коммунистической партии и Советского правительства по организации и усилению охраны Государственной границы СССР на Дальнем Востоке (1920—1941 гг.). Южно-Сахалинск, 1985. С. 106; Ширяев В.А. Опыт Советского государства по подготовке кадров для дальневосточных пограничных органов (1922 — июнь 1941 гг.). Хабаровск, 2008. С. 35; Егоров Н.А. Дальневосточные чекисты в борьбе с подрывной деятельностью белоэмиграции и иностранных спецслужб // Хабаровские чекисты: история в документах и судьбах / Авт.-сост. А.С. Колесников. Хабаровск, 2011. С. 43.
15 Первый отряд «Асано», состоявший из пяти рот диверсантов, был сформирован в г. Харбине в 1936 г. для разведывательно-диверсионных целей на случай возможной войны Японии с СССР. Организован штабом КГВ в лице помощника начальника 2-го отделения подполковника М. Ямаоки. Контроль над формированием и деятельностью возлагался на 3-й (контрразведывательный) отдел главной ЯВМ в г. Харбине. Командиром был назначен японец майор резерва М. Асано. Местонахождением второго, созданного в 1938 г., отряда «Асано» стала станция Сунгари-2 на южной ветке Северо-Маньчжурской железной дороги (130 км от г. Харбина). Комплектовались из числа русских белоэмигрантов. В конце 1943 г. оба отряда «Асано» были развёрнуты в российские воинские отряды армии Маньчжоу-Го и имели в своём составе кавалерию, пехоту и отдельные казачьи части. Подробнее см.: Буяков А.М., Шинин О.В. Деятельность органов безопасности на Дальнем Востоке в 1922—1941 годах. М., 2013. С. 79, 80; Смирнов С.В., Буяков А.М. Отряд Асано: русские эмигранты в вооружённых формированиях Маньчжоу-го (1938—1945). М., 2015.
16 Дальневосточный пограничный: очерк истории Краснознамённого Дальневосточного пограничного округа. Хабаровск, 1983. С. 112; Буяков А.М. Знаки и награды российских эмигрантских организаций в Китае (Дайрен, Тяньцзынь, Харбин, Хунчунь, Цинаньфу, Шанхай), 1921—1949 гг.: материалы к справочнику. Владивосток, 2005. С. 78; Соловьёв А.В. Тревожные будни забайкальской контрразведки: говорят архивы спецслужб Читинской области М., 2002. С. 235; Смирнов С.В., Буяков А.М. Указ. соч. С. 6.
17 Кошкин А.А. «На границе тучи ходят хмуро…» // Военный конфликт в районе озера Хасан в 1938 г.: взгляд через шесть десятилетий: сборник материалов научно-практической конференции. М., 2003. С. 105.
18 Траверз (от лат. transversus — поперечный) направление, перпендикулярное курсу судна. Быть на траверзе какого-либо предмета — находиться на линии, направленной на этот предмет и составляющей прямой угол с курсом судна.
19 ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 5. Д. 551. Л. 248.
20 Галактионов Е.Н. Государственная политика по укреплению дальневосточной морской границы СССР в 30-е годы ХХ века: дисс. … канд. ист. наук. Астрахань, 2015. С. 103—105.
21 Чусовской В. «Это наша с тобой биография…» // Пограничник Северо-Востока. 2009. 2 декабря.