Аннотация. В статье представлены результаты изучения по архивным документам и другим источникам состава и политико-морального состояния военнослужащих территориальных стрелковых корпусов Прибалтийского особого военного округа РККА, созданных преобразованием армий Эстонии, Литвы и Латвии в 1940 году. Анализ показал, что среди военнослужащих территориальных стрелковых корпусов, в т.ч. офицеров, было немало приверженцев националистических, антисоветских взглядов, связанных с радикальными националистическими организациями, некоторые — и с немецкой разведкой, часть из которых не успели выявить и уволить из рядов РККА до нападения гитлеровской Германии на СССР. Они оказывали подрывное, разлагающее антисоветское влияние на остальных военнослужащих и активизировали его с началом Великой Отечественной войны. Неудовлетворительное политико-моральное состояние вызвало массовое дезертирство военнослужащих территориальных стрелковых корпусов, убийства офицеров, присланных в них из других частей РККА для укрепления командного и политического состава, переходы на сторону врага, саботаж и диверсии, привело к утрате этими корпусами боеспособности и их расформированию в конце августа — сентябре 1941 года.
Ключевые слова: Советский Союз; Красная армия; Латвия; Литва; Эстония; армии прибалтийских республик; вхождение в состав СССР; 22, 24, 29-й стрелковые корпуса; политико-моральное состояние; радикальный национализм; националистическое подполье; вооружённый мятеж; дезертирство; помощь вермахту; Прибалтийский особый военный округ; Великая Отечественная война; Северо-Западный фронт.
Summary. The article presents results of a study on the composition and political and moral state of servicemen in the territorial rifle corps of the Baltic Special Military District of the Red Army, which was formed by the transformation of the armies of Estonia, Lithuania, and Latvia in 1940. The study was based on archival documents and other sources, and the analysis revealed that there were many servicemen, including officers, who held nationalist and anti-Soviet views. Some of these servicemen were associated with radical nationalist organizations, and some even with German intelligence. Some were not identified or dismissed from the Red Army prior to the attack by Nazi Germany on the Soviet Union. They exerted a subversive and corrupting influence on the military personnel, which intensified with the beginning of the Great Patriotic War. This led to mass desertion, murders of officers sent to them from other units of the Red Army to strengthen the command and political staff, defections to the enemy, sabotage, and the loss of combat capability of the territorial rifle corps. These events caused the disbandment of these corps in late August and September 1941.
Keywords: Soviet Union; Red Army; Latvia; Lithuania; Estonia; armies of the Baltic republics; joining the USSR; 22nd, 24th, 29th Rifle Corps; political and moral state; radical nationalism; nationalist underground; armed rebellion; desertion; assistance to the Wehrmacht; Baltic Special Military District; Great Patriotic War; Northwestern Front.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ПРОХОРОВСКАЯ Анастасия Игоревна — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук
«ЛИТОВСКИЕ ЧАСТИ ПЕРЕСТРЕЛЯЛИ СВОИХ КОМАНДИРОВ И РАЗБЕЖАЛИСЬ»
Состав и политико-моральное состояние военнослужащих территориальных стрелковых корпусов РККА в Латвии, Литве и Эстонии (1940—1941 гг.)
Преобразование армий прибалтийских республик в территориальные стрелковые корпуса РККА и их историю осветили в своих работах Б.Н. Найденко, А.В. Исаев, Ю.З. Кантор, А.Л. Новиченко, Р.С. Иринархов, В.А. Виталь, А.А. Чапенко, С.Б. Булдыгин1 и др. Изучение этих работ показало, что нуждаются в продолжении исследования состав и политико-моральное состояние личного состава этих войск, их влияние на боевую готовность, боеспособность и действия корпусов в начале Великой Отечественной войны. Результаты анализа архивных документов и других источников по данной теме представлены в данной статье.
17 июня 1940 года народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко направил И.В. Сталину и В.М. Молотову докладную записку, в которой предложил в целях подготовки Прибалтийского ТВД немедленно «приступить к разоружению и расформированию армий занятых республик. Разоружить население, полицию и имеющиеся военизированные организации»2.
Схожие предложения 21 июня 1940 года в служебной записке наркому обороны внёс командующий войсками Белорусского особого военного округа (БОВО) генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов. Причём высказался категорично: «Существование на одном месте частей литовской, латвийской и эстонской армий считаю невозможным». Павлов предложил разоружить их и вывезти оружие в СССР. Он допустил возможность после «чистки» офицерского состава и «укрепления частей нашим комсоставом» использовать части литовской и эстонской армий вне БОВО. Латышскую армию счёл необходимым полностью разоружить и после ликвидации национальных армий за 48 часов разоружить всё население прибалтийских республик. Эти меры, по мнению Павлова, были целесообразны «для основной моборганизационной подготовки округа»3.
В архивах не удалось найти документов о том, почему руководство СССР не приняло упомянутые предложения, ограничилось разоружением населения и роспуском военизированных организаций в прибалтийских республиках. Возможно потому, что предложенные жёсткие меры могли привести к результатам, противоположным желаемым, стать поводами для вооружённых мятежей армий республик Прибалтики вместе с местными военизированными и другими националистическими организациями, которые численно были в несколько раз больше введённых в Латвию, Литву и Эстонию советских особых стрелковых корпусов4. Мятежи мог использовать как поводы для развязывания войны против СССР Третий рейх, войска которого находились рядом — в Восточной Пруссии и оккупированной Польше5.
Когда прибалтийские республики вошли в состав Советского Союза, Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) 14 августа 1940 года постановлением №1462-570сс «О преобразовании армий в Эстонской, Латвийской и Литовской ССР»6 и на его основании нарком обороны СССР 17 августа приказом № 0191 предписали преобразовать «каждую армию в стрелковый территориальный корпус» (ск) по штатам РККА. После того как комсостав закончит «усвоение русского языка и военную переподготовку… территориальные корпуса заменить экстерриториальными, формируемыми на общих основаниях». Этими документами были определены состав и численность личного состава корпусов: управление (53 человека), корпусные части — артполк (кап, 1594 человек), зенитный артиллерийский дивизион (350), батальон связи (358), сапёрный батальон (579) и авиаэскадрилья (208). Всего 3142 человека. По две стрелковые дивизии (сд) в каждом ск в составе: управление сд (69 человек), три стрелковых полка (по 1410), лёгкий артполк (436), гаубичный артполк (673), батальоны — разведывательный (95), связи (130), сапёрный (148), дивизионы — противотанковой обороны (ПТО, 92 человека) и зенитный артиллерийский (94), кадры автороты подвоза и медсанбата (33). Всего в каждой сд 6000. В каждом ск — 15 142. В трёх корпусах — 45 426 человек7.
После преобразования всему личному составу корпусов надлежало принять военную присягу РККА в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 января 1939 года «О приведении к присяге Рабоче-Крестьянской Красной Армии, Рабоче-Крестьянского Военно-морского флота и Войск пограничной охраны». В 22, 24 и 29 ск сохранялись вооружение и форма одежды национальных армий. Погоны заменили знаками различия военнослужащих РККА. Вводились программы и уставы Красной армии с переводами на национальные языки. Для укрепления командного и политического состава 22, 24 и 29 ск в них из других частей РККА были направлены офицеры «соответствующих национальностей и русских»8.
Корпуса вошли в состав Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО). Предписанную постановлением №1462-570сс и приказом № 0191 от 17 августа 1940 года численность незначительно превысил один из трёх — сформированный из армии Латвии 24 ск (181, 183 сд, 613 кап) — 15 777 человек. Два других были малочисленнее. После преобразования армии Эстонии в 22 ск (180, 182 сд, 614 кап) остались 9826 человек. В 29 ск, созданном из армии Литвы (179, 184 сд, 615 кап), — 14 431 человек9. В дальнейшем штатная и списочная численности личного состава корпусов менялись. Их величины накануне нападения гитлеровской Германии на СССР графически представлены диаграммой 1, результаты анализа этих данных, а также соотношения численности личного состава 22, 24, 29 ск и армий Эстонии, Латвии, Литвы — таблицей.
Анализ показал, что в территориальных стрелковых корпусах ПрибОВО осталось значительно меньше военнослужащих, чем в армиях, из которых их сформировали. 22 ск был на 30 проц. малочисленнее эстонской армии. 24 ск — почти в 2 раза (на 48 проц.) меньше латвийской. 29 ск — на 34,3 проц. меньше литовской. Накануне нападения гитлеровской Германии на СССР 22 ск был укомплектован личным составом на 62,4 проц. 24 ск — на 91,4 проц. 29 ск — на 98 проц. В них не хватало 9,3—10,2 проц. офицеров. Наибольшей была нехватка сержантов (41,2 проц. их штатного числа) и рядового состава (39,6 проц.) в 22 ск. А в 29 ск при нехватке 1331 сержанта (31,1 проц.) численность рядового состава на 1241 человека (13 проц.) превышала штатную, общий показатель укомплектованности личным составом составил 98,6 проц. Но сверхштатный рядовой состав не компенсировал нехватку почти трети сержантов, что снижало боеспособность, ослабляло управление отделениями, расчётами, лишёнными квалифицированных младших командиров, и уменьшало возможности замещения сержантами офицеров — командиров взводов при их выходе из строя в боях.
В ходе очистки территориальных стрелковых корпусов от неблагонадёжных военнослужащих бывших армий Эстонии, Латвии и Литвы их уволили с военной службы или перевели на преподавательскую работу. Наряду с политически неблагонадёжными в число уволенных попали военнослужащие с низкой профессиональной квалификацией и балтийские немцы, подлежавшие репатриации в Германию. В 1940 году из 29 ск уволили 3—5 проц. командного состава. Часть с последующими арестами за принадлежность к Фронту литовских активистов10 (ФЛА) — подпольной организации, целью которой был выход Литвы из СССР при поддержке гитлеровской Германии11. Из трёх корпусов до 18 мая 1941 года уволили 1456 военнослужащих. Ещё 41 находился в процессе увольнения12.
Политорганы ПрибОВО в отчётных документах отмечали низкий уровень воинской дисциплины личного состава 22, 24 и 29 ск13, формальное отношение командиров к служебным обязанностям и отсутствие требовательности к подчинённым, случаи круговой поруки, сокрытия дисциплинарных проступков, отсутствия или слишком мягких взысканий за пьянство, невыполнение приказаний, опоздания из отпусков14.
Вместо выполнения требований Уголовного кодекса РСФСР о предании суду военного трибунала за самовольное оставление части, самовольные отлучки свыше двух часов, а также свыше суток, которые признавались дезертирством, в территориальных стрелковых корпусах ограничивались дисциплинарными взысканиями, объявлением ареста «условно»15.
Среди военнослужащих бывших армий прибалтийских республик, вошедших в состав 22, 24, 29 ск, были прогермански настроенные противники советской власти и радикальные националисты. Их враждебность проявлялась антисоветской деятельностью. В том числе саботажем мероприятий боевой подготовки и укрепления воинской дисциплины, антисоветской агитацией, диверсиями, шпионажем, изменой Родине, попытками бегства за границу16. Такие военнослужащие наряду с антисоветскими и антисемитскими взглядами, симпатиями к Гитлеру и нацистскому режиму17 проявляли ненависть к русским. К примеру, в 171-м стрелковом полку (сп) 182 сд красноармеец А. Кивиойя заявил военнослужащим сапёрного взвода: «Я убил бы всех русских, и это время скоро придёт, когда их можно будет перебить. Я буду первый, кто это сделает»18.
Перед нападением Германии на СССР гитлеровские спецслужбы активно использовали прибалтийских националистов для шпионажа, сбора информации, террористической и диверсионной деятельности19. Несмотря на фильтрацию личного состава территориальных стрелковых корпусов, не удалось полностью избавиться от враждебных антисоветских элементов. Часть прогермански настроенных офицеров и членов националистических движений продолжали службу и подрывную деятельность в воинских коллективах20. С упразднением легальных прибалтийских военизированных организаций их связи с оставшимися на военной службе в РККА земляками перешли к националистическому подполью. Так, члены литовского Союза стрелков пополнили упомянутый ранее подпольный ФЛА, который готовил антисоветский мятеж, использовали службу в РККА, чтобы добывать оружие для подполья и вести активную антисоветскую пропаганду среди военнослужащих-литовцев.
Организатором Вильнюсского штаба ФЛА был помощник начальника оперативного отдела штаба 179 сд 29 ск майор В. Бульвичюс21. В состав его группы, обезвреженной советскими контрразведчиками, входили офицеры корпуса Ю. Килюс, Ю. Садзявичюс, П. Гужайтис. Они должны были с нападением Германии на СССР помогать вермахту и организовывать борьбу против частей Красной армии, попытаться силами 29 ск разоружать другие войска РККА22. В 619-м гаубичном артполку 179 сд 29 ск вооружённый мятеж готовила группа из 17 националистов23.
Деятельность нескольких антисоветских националистических групп была выявлена и пресечена в 22 ск. В зенитно-артиллерийском дивизионе группа из 22 человек вербовала антисоветски настроенных военнослужащих и планировала налёт на склады с оружием. В националистической организации состояли младшие командиры батальона связи 22 ск, занимавшиеся шпионажем. При аресте у них был изъят радиопередатчик. Вооружённый мятеж с началом войны Германии против СССР готовили лейтенанты Хинуоала, Аарема и капитан Ристмаа (в архивных документах не указаны инициалы ряда упомянутых здесь и далее военнослужащих).
Подготовкой вооружённого мятежа в 24 ск занимались члены антисоветской организации, созданной по заданию военной разведки Германии из офицеров, ранее служивших в латвийской армии. Ею руководил помощник начальника оперативного отдела штаба 24 ск. В 234 сп 181 сд 24 ск действовало ответвление резидентуры немецкой разведки под руководством помощника начальника штаба полка. Группа передавала сведения об РККА и вербовала военнослужащих для участия в вооружённом мятеже, готовила его при помощи латвийских националистов. Были арестованы 8 националистов, из них 5 военнослужащих.
В латвийскую националистическую организацию «Тевияс Саргс» входила группа военнослужащих 613 кап 24 ск, которую возглавлял старший лейтенант Озолс. Они вели шпионаж и антисоветскую агитацию среди военнослужащих для подготовки вооружённого мятежа в Латвии при поддержке Германии. Из 12 арестованных националистов 8 были военнослужащими24.
В командном составе территориальных стрелковых корпусов были выявлены 138 членов националистических организаций. Из старшего и среднего начсостава — 124, рядового — 88325.
Социально-экономические и политические преобразования в республиках Прибалтики вызвали у военнослужащих 22, 24, 29 ск из семей, владевших крупной частной собственностью, недовольство национализацией. В 183 сд 24 ск таких было 292, в т.ч. 80 из командного состава. В 29 ск — 20226.
На настроениях военнослужащих корпусов отражалось выявление служивших в белогвардейских войсках в годы Гражданской войны. Только в 24 ск выявили 124 командира из бывших белогвардейцев. 95 из них активно участвовали в боях против Красной армии27. Примерно столько же бывших белогвардейцев обнаружили в 22 и 29 ск.
Враждебные настроения командного состава корпусов проявлялись в халатном выполнении должностных обязанностей, самоустранении от руководства боевой подготовкой и поддержания воинской дисциплины28.
Недовольство рядового состава 22, 24 и 29 ск проявлялось неподчинением приказам, халатным выполнением служебных обязанностей, попытками дезертирства, бегства за границу, отказами принимать военную присягу РККА.
Военная прокуратура с 15 сентября 1940 года до 1 мая 1941 года привлекла к уголовной ответственности в территориальных стрелковых корпусах 1058 человек, из них 668 были осуждены. Причём в 1941 году число нарушений воинской дисциплины (диаграмма 2) и преступлений увеличилось. Только в апреле были привлечены к ответственности за воинские преступления 99 человек29.
В условиях подрывного влияния националистов на личный состав важной задачей политработы в 22, 24 и 29 ск была борьба с антисоветскими настроениями. Должности политсостава в них были укомплектованы полностью за счёт кадров из других воинских частей ПрибОВО, Ленинградского, Орловского, Киевского, Одесского военных округов и выпускников военно-политических училищ.
Политработу с военнослужащими — латышами, литовцами, эстонцами значительно затруднял языковый барьер. Для его преодоления были введены должности заместителей политработников из местных военнослужащих, знавших русский язык, а также привлекались призванные из запаса политработники, владевшие эстонским, латышским и литовским языками. Кроме того, для комплектования частей территориальных стрелковых корпусов политсоставом в ПрибОВО были созданы курсы младших политруков30.
Накануне нападения Германии на СССР состояние территориальных стрелковых корпусов было неутешительным. 18 мая 1941 года начальник управления политической пропаганды ПрибОВО бригадный комиссар К.Л. Рябчий доложил начальнику Главного управления политической пропаганды РККА армейскому комиссару А.И. Запорожцу о том, что они небоеспособны из-за значительной нехватки личного состава, низкого уровня боевой подготовки, разнообразия вооружения иностранного производства и главное — из-за неудовлетворительного политико-морального состояния личного состава, находившегося под воздействием ранее служивших в национальных армиях офицеров с враждебными радикальными националистическими и антисоветскими убеждениями31.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны были вскрыты масштабы деятельности и связи националистического подполья с военной разведкой нацистской Германии. Военный совет ПрибОВО принял решение о проведении мероприятий по очистке командного состава от неблагонадёжных. 16 июня 1941 года «для очистки частей 22, 24 и 29 территориальных стрелковых корпусов от антисоветского элемента из числа бывших офицеров было намечено к аресту 1067 человек. Арестовано 908 человек, остальные 159 человек не были арестованы из-за отсутствия в частях»32. Кроме того, по информации военной контрразведки составили списки более 2000 сержантов и красноармейцев 29 ск, которые «подлежали изъятию из частей корпуса»33.
Увольнение и аресты неблагонадёжных, активизация политработы и попытки укрепить дисциплину в территориальных стрелковых корпусах позволили выявить и нейтрализовать ряд антисоветски настроенных военнослужащих. Но аресты части офицеров привели к росту антисоветских настроений среди сержантского и рядового состава латышской и эстонской национальностей. Напряжение в отношениях с ними усиливала и замена офицеров из бывших национальных армий «чужими», кадровыми командирами РККА — русскими, белорусами и др. Кроме того, новый уклад жизни и службы воинских коллективов, требования воинской дисциплины, боевой и политической подготовки вызывали неприятие у бывших военнослужащих армий прибалтийских республик. Они демонстрировали явное недовольство службой в РККА.
С нападением Третьего рейха на СССР и продвижением немецких войск по Прибалтике в территориальных стрелковых корпусах начались массовое дезертирство, в т.ч. с захватом оружия с целью перехода к немцам или диверсионной работы в тылу частей РККА, саботаж, разглашение и передача врагу секретных сведений34. Командование отмечало, что часть военнослужащих 22, 24 и 29 ск пребывала в раздумьях о том, «с кем идти дальше: с русскими или немцами»35.
С первых дней Великой Отечественной войны особые опасения командования и политорганов Северо-Западного фронта (СЗФ) вызывал командный состав бывших национальных армий, особенно эстонской36. С 28 июня 1941 года в ходе марша в район сосредоточения 22 ск из 180 сд дезертировали 117 человек, из 182 сд — 164, в т.ч. 34 офицера, 28 человек младшего начальствующего и 102 рядового состава. Большинство сбежали с оружием37. В некоторых случаях массовое дезертирство вызывали разглашения штабными офицерами личному составу секретных сведений, порождавших панические настроения. Бегство сопровождалось попытками похитить боеприпасы и секретные документы38.
О неудовлетворительном политико-моральном состоянии и неблагонадёжности офицеров 22 ск, ранее служивших в эстонской армии, свидетельствуют их переходы вместе с подчинёнными на сторону врага. Командир корпуса генерал-майор А.С. Ксенофонтов докладывал в штаб СЗФ, что 9 июля 1941 года командный состав 1-й батареи гаубичного артполка (эстонцы) во главе с командиром батареи перешёл на сторону врага. Немцы захватили орудия артдивизиона39.
10 июля 1941 года на сторону врага перешла группа командиров и рядовых — эстонцев из 171 сп 182 сд. К тому дню менее чем за 3 недели войны дезертировали около тысячи военнослужащих-эстонцев40.
В частях 24 ск дезертирство военнослужащих-латышей тоже было массовым. 22—29 июня 1941 года сбежали 124 офицера, прежде служивших в латвийской армии, и 468 человек младшего начальствующего и рядового состава. В ходе начатого 29 июня марша к границе Латвийской ССР с РСФСР дезертировал корпусной батальон связи во главе с командиром подполковником К. Аператсом, захватив часть автотранспорта, документы части, оружие, и начал боевые действия в Вецпиебалгских лесах против отступавших частей РККА. Штаб корпуса остался без связи и потерял возможность управления войсками41.
29 июня — 1 июля 1941 года были уволены из РККА все служившие в частях корпуса 635 офицеров бывшей латвийской армии, а также 1445 человек рядового и младшего начальствующего состава42. 24 ск отступил к границе с РСФСР, потеряв из-за дезертирства и увольнений практически весь комсостав и часть красноармейцев из бывших военнослужащих латвийской армии. 16 августа корпус был выведен из состава действующей армии43 и 1 сентября расформирован. Военнослужащие из Латвийской ССР направлены в формировавшуюся в Гороховецких лагерях Горьковской области 201-ю Латвийскую стрелковую дивизию. Корпусной авиаотряд прошёл всю войну. В 1943 году был переформирован в 1-й Латышский авиаполк44.
Неудовлетворительное политико-моральное состояние военнослужащих 22, 24 и 29 ск из бывших национальных армий, их нежелание воевать с немцами проявлялись убийствами командиров45, верных воинскому долгу, переведённых в корпуса из других частей РККА, самоубийствами и членовредительством46.
22 июня 1941 года, взяв документы управления 184 сд 29 ск, на сторону противника перешли полковник Гиедер и подполковник Мацулявичус47. В тот же день документы партийно-политического учёта и шифродокументы из канцелярии корпуса попали к антисоветскому подполью в Вильно48.
Ненадёжность территориальных стрелковых корпусов не позволила командованию использовать их для ликвидации прорыва противника в полосе 11-й армии и разрыва между Северо-Западным и Западным фронтами. Командующий СЗФ генерал-полковник Ф.И. Кузнецов 22 июня 1941 года доложил наркому обороны Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко: «184 стрелковая дивизия… ещё не укомплектована нашим составом полностью и является абсолютно ненадёжной, 179 стрелковая дивизия — в Свенцяны также не укомплектована и ненадёжна, также оцениваю 181 [стрелковую дивизию] — Гулбенэ, 183 [стрелковая дивизия] на марше в лагерь Рига, поэтому на своём левом крыле и стыке с Павловым (командующий войсками Западного фронта. — Прим. авт.) создать группировку для ликвидации прорыва не могу»49. Вечером того же дня он повторно докладывал: «Получился разрыв с Западным фронтом, который закрыть не имею сил ввиду того, что бывшие пять территориальных дивизий мало боеспособны и самое главное – ненадёжны (опасаюсь измены)»50.
На допросе арестованный бывший командующий Западным фронтом генерал армии Д.Г. Павлов назвал одну из причин прорыва врага: «После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса»51.
К 24 июня 1941 года стало очевидно, что 29 ск не может вести боевые действия в Литве. Опасаясь измены в его частях, штаб фронта приказал отвести 29 ск в тыл: «Командиру 29-го стрелкового корпуса. Отходить на Вильно, принимая все меры к недопущению восстания в частях корпуса. Кузнецов. Диброва»52.
26 июня взбунтовались 30 военнослужащих 234 сп 29 ск, но получили отпор и, потеряв 10 человек, скрылись в лесу53. В тот же день командир взвода и бойцы-литовцы 619 гап из орудия обстреляли свой полк, находившийся в походной колонне54.
К 5 июля в корпусе остались 3042 человека, потери от дезертирства составили около 10 040 человек55. К 17 июля к Великим Лукам отступили около 2000 военнослужащих 29 ск. Он входил в состав действующей армии до 1 сентября56 и был расформирован 23 сентября 1941 года. 22 ск входил в состав действующей армии до 31 августа 1941 года и затем был расформирован57.
Таким образом, после вхождения стран Прибалтики в СССР армии Эстонии, Латвии, Литвы были преобразованы в территориальные стрелковые корпуса (тск), вошедшие в состав нового Прибалтийского особого военного округа РККА. Личный состав тск в основном состоял из военнослужащих бывших национальных армий. Их политико-моральное состояние было неудовлетворительным и негативно сказывалось на боеготовности и боеспособности тск, приводило к захватам оружия и секретных документов, убийствам офицеров, верных присяге, назначенных из других частей РККА, массовому дезертирству и переходам на сторону врага военнослужащих — латышей, литовцев, эстонцев во главе с командирами, боевым действиям некоторых из них против частей РККА совместно с радикальными националистическими организациями.
Вместе с тем удалось «фактически нейтрализовать вооружённые силы Прибалтийских государств, заигрывавших с нацистской Германией (до 11 дивизий; для сравнения: в 1943—1944 гг. немцам удалось создать из числа эстонских и латышских коллаборационистов три дивизии ваффен СС)»58. Преобразование в стрелковые корпуса РККА армий прибалтийских республик исключило их использование гитлеровской Германией.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Найденко Б.Н. Прибалтийский регион в советской военной политике (1918—1940 гг.) М.: Дирижабль, 2020. 448 с. ; Исаев А.В. Иной 1941. От границы до Ленинграда. М.: ЭКСМО, 2011. 416 с.; Новиченко А.Л. 1941-й. Боевые действия 11-й армии в Литве. Тамбов: Мичуринск, 2014. 415 с.; Иринархов Р.С. Прибалтийский особый. Минск: Харвест, 2004. 544 с.; Кантор Ю.З. Прибалтика. 1939—1945 гг. Война и память. М.: РОССПЭН: Политическая энциклопедия, 2020. 359 с.; Виталь В.А. «Дивизии необходим хотя бы кратковременный отдых…». Политдонесение о состоянии 180-й стрелковой дивизии в сентябре 1941 года // Военно-исторический журнал. 2018. № 9. С. 49—51; он же. Из армии «буржуазной» в армию «рабоче-крестьянскую». Проблемы воинской дисциплины и политической благонадёжности в 22-м территориальном (эстонском) стрелковом корпусе (1940—1941 гг.) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2018. № 2; Чапенко А.А. Демобилизация военнослужащих-латышей из 24-го территориального стрелкового корпуса РККА 29—30 июня 1941 г. // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2016. № 2. С. 53—60; Булдыгин С.Б. История прибалтийских территориальных стрелковых корпусов. СПб.: Гангут, 2013. 180 с.
2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 19. Д. 71. Л. 238. Цит. по: Найденко Б.Н. Указ. соч. С. 377.
3 Служебная записка командующего войсками БОВО наркому обороны [СССР] Маршалу Сов[етского] Союза С.К. Тимошенко. Б/н. 21 июня 1940 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1279. Л. 60 об. Цит. по: Россия. ХХ век. Документы. 1941 год в 2 кн. Кн. 1. М.: Демократия, 1998. С. 44, 45.
4 Подробнее см.: Ковалев С.Н. «Советские гарнизоны на побережье Балтийского моря являются… фактором, который обеспечивает мир в этой части Европы». Войска СССР в Прибалтике в конце 1939 — мае 1940 гг. // Военно-исторический журнал. 2022. № 2. С. 4—13.
5 Полпреды сообщают…: сборник документов об отношениях СССР с Латвией, Литвой и Эстонией, август 1939 г. — август 1940 г. М.: Международные отношения, 1990. С. 406, 407.
6 Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преобразовании армий в Эстонской, Латвийской и Литовской ССР». 14 августа 1940 г. // Государственный архив РФ (ГА РФ). Ф. Р-5446. Оп. 3ас. Д. 2. Л. 156—159. Цит. по: ФГБУ «Президентская библиотека имени Б.Н. Ельцина». URL: https://www.prlib.ru/item/1310765.
7 Приказ народного комиссара обороны СССР С.К. Тимошенко от 17 августа 1940 г. о формировании в составе РККА Прибалтийских национальных корпусов // РГВА. Ф. 37848. Оп. 1. Д. 8. Л. 2—9.
8 Там же.
9 Там же. Л. 91.
10 Копылов Н.А. Прибалтийские республики и война: формирование и боевой путь территориальной стрелковой дивизии // Вестник экономической безопасности. 2011. № 4. С. 83—90.
11 Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 32. Оп. 11306. Д. 502. Л. 605; Инструкция Фронта литовских активистов «Указания по освобождению Литвы». 24 марта 1941 г. // Накануне холокоста. Фронт литовских активистов и советские репрессии в Литве, 1940—1941 гг.: сборник документов. М.: Историческая память, 2012. С. 120.
12 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 46. Л. 178.
13 Там же. Л. 185.
14 Там же. Л. 185, 186.
15 Там же; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 года «Об изменении пунктов “а” — “г” ст. 193 Уголовного Кодекса РСФСР» // Русский архив. Великая Отечественная. Т. 13(2—1). Приказы народного комиссара обороны СССР, 1937 — 21 июня 1941 г. М.: Терра, 1994. (123) С. 154, 155; Приказ наркома обороны СССР об уголовной ответственности за самовольные отлучки и дезертирство. 8 июля 1940 г. // Там же.
16 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 46. Л. 187.
17 Там же.
18 Там же.
19 От национализма к коллаборационизму: Прибалтика в годы Второй мировой войны: сборник документов в 2 т. / Отв. сост. А.В. Репников. Т. 1. М.: Политическая энциклопедия, 2018. С. 129.
20 ЦАМО РФ. Ф. 325. Оп. 4587. Д. 19. Л. 10.
21 Jankauskas J. 1941 m. birzelio sukilimas Lietuvoje: pagrindiniai sukilimo organizatoriai, vadovai, rysininkai ir pasiuntiniai. Vilnius, 2010. 539 p. P. 270.
22 Новиченко А.Л. Указ. соч. С. 180.
23 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 46. Л. 194.
24 Там же. Л. 193.
25 Там же. Л. 191.
26 Там же. Л. 190.
27 Там же.
28 Там же.
29 Там же. Л. 196.
30 Там же. Л. 180.
31 Там же. Л. 197.
32 Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ). Ф. 3-ос. On. 8. Д. 44. Л. 139—140; Накануне холокоста… С. 427.
33 Исаев А.В. Указ. соч. С. 31.
34 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11289. Д. 76. Л. 55-56.
35 Там же. Оп. 11309. Д. 46. Л. 54.
36 Там же. Оп. 11289. Д. 76. Л. 23.
37 Там же. Л. 55.
38 Там же. Л. 55, 56.
39 Там же. Л. 60.
40 Там же.
41 Там же. Л. 56.
42 Там же.
43 Перечень № 4 управлений корпусов, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.: Приложение к директиве Генерального штаба 1956 г. № 168780. М.: [Б.и.], 1956. С. 17. Электронная библиотека исторических документов. URL: https://docs.historyrussia.org/ru/nodes/267972#mode/inspect/page/20/zoom/4/$.
44 Латвийские формирования в составе Красной армии в 1940—1945 гг. // Руниверс. URL: https://runivers.ru/doc/d2.php?SECTION_ID=6953&PORTAL_ID=6363/.
45 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11289. Д. 76. Л. 23.
46 Там же. Л. 57.
47 Там же. Ф. 325. Оп. 4587. Д. 19. Л. 14.
48 Там же.
49 Генеральный штаб. Военно-научное управление: сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Т. 34. М.: Воениздат, 1958. С. 36.
50 Там же. С. 44.
51 ЦА ФСБ. Архивно-следственное дело № Р-24000. Л. 23—53 // Россия. ХХ век. Документы. 1941 год в 2 кн. Кн. 2. М.: Демократия, 1998. С. 467.
52 Исаев А.В. Указ. соч. С. 59.
53 ЦАМО РФ. Ф. 325. Оп. 4587. Д. 19. Л. 18.
54 Там же. Ф. 887. Оп. 1. Д. 12. Л. 2.
55 Там же. Ф. 325. Оп. 4587. Д. 19. Л. 22.
56 Перечень 4… С. 19.
57 Там же. С. 16; 22 стрелковый корпус // Память народа. URL: https://pamyat-naroda.ru/warunit/id5469/.
58 Великая Отечественная война 1941—1945 годов в 12 т. Т. 2. М.: Кучково поле, 2015. С. 210.