Аннотация. В статье на примере монастырей Вятской и Великопермской епархии рассматривается вопрос социальной защиты отставных военных в XVIII в.
Summary. Giving an example of monasteries of the Vyatka and Great Perm′ diocese the article examines social protection of retired military men in the XVIII century.
АРМИЯ И ОБЩЕСТВО
КУСТОВА Елена Витальевна — доцент кафедры отечественной истории Вятского государственного гуманитарного университета, кандидат исторических наук
(г. Киров. E-mail: kustovael@yandex.ru)
СЛУЖБА И СЛУЖЕНИЕ: ОТСТАВНЫЕ ВОЕННЫЕ В ВЯТСКИХ И ПЕРМСКИХ МОНАСТЫРЯХ В XVIII ВЕКЕ
Система социальной защиты военных в России начала формироваться ещё в XVII веке. Но масштабный размах эта деятельность приобрела только в начале XVIII столетия. В условиях Северной войны, которая сделала многих солдат инвалидами, остро встал вопрос их дальнейшего существования. При скудных ресурсах страны Пётр I, прагматично относившийся к Церкви, переложил основной груз этой проблемы на русские обители. Отставных военных стали направлять в синодальные богадельни и монастыри, которые должны были предоставлять им жильё и выдавать денежное и хлебное жалованье. Правда, посылать предполагалось только тех, кто не имел собственного дома и денежных средств1.
Поскольку монастыри были недовольны возложенной на них повинностью, ссылаясь на отсутствие средств для содержания военных, в 1723 году царь повелел больше монахов не постригать, а определять на места умерших иноков отставных военных. При желании они могли принять монашество. Правда, вскоре стало очевидным, что принять постриг пожелают немногие из военных, да и те, кто становились монахами, в основном были людьми неграмотными и не могли принять священство, чтобы служить в храме. Поэтому в 1725 году помимо отставных было разрешено постригать и представителей вдового духовенства2. При этом военных, находившихся в действительной службе, постригать в монашество категорически запрещалось.
1763—1786 гг.
Царский указ 1724 года подвёл определённый итог предшествующему законодательству в отношении отставных военных. При монастырях указывалось создавать госпитали и богадельни. При этом число братии в монастыре должно было определяться количеством живших там отставных военных и «прочих прямых нищих»: от двух до четырёх солдат или нищих на одного монаха, в зависимости от тяжести их заболеваний. Остальные же иноки, оставшиеся «за числом служения», должны были получить от монастыря землю и заниматься земледелием. При этом служащим монахам указывалось своих келий не иметь, а жить в чуланах в тех же больницах, где находились солдаты3.
Вопрос о социальном обеспечении отставных военных и инвалидов в XVIII столетии привлёк внимание историков ещё в XIX веке4. Новая волна интереса к теме проявилась уже в 2000-е годы5. Среди публикаций последнего времени особо следует отметить статью И.Г. Дурова, посвящённую законодательству Петра I в отношении отставных военных и его реализации в первой четверти XVIII века6. Однако в указанных работах основное внимание уделялось анализу политики правительства. Осуществление же указов на местах до сего дня остаётся малоизученным вопросом.
В Вятской и Великопермской епархии реализация петровских указов началась уже после смерти царя-реформатора. Первые отставные стали прибывать сюда в 1725 году. На выбор епархии и монастыря влияли мнения военной коллегии и местного архиерея, а также пожелание самого отставного военного. Первым делом вышедший в отставку получал паспорт. В нём указывались полк и звание человека, возраст, внешние приметы («росту малого, лицем худощав, волосом и бровью сед, глаза карие, нос на конце широковат»), прежнее сословие, место проживания до отбытия на службу, время нахождения на службе, место назначения (монастырь). Владельцу паспорта указывалось «…везде в российских городах и уездах, где ему быть случится, чинить свободной и безпрепятственой пропуск и держать без всякаго опасения и при том показывать ему всякое благодеяние». Сам же военный «…никому никакого озлобления чинить не должен под опасением по указу штрафа»7.
Распределял присланных военных по монастырям епархии архиерей, исходя из того, где были «убылые монашеские порции». Информацию об умерших и выбывших монахах обители присылали каждую треть года. Например, в сентябре 1739 года из Коллегии экономии были присланы к вятскому архиерею для пропитания отставной вахмистр Василий Белоусов и лейб-гвардии Семёновского полка солдаты Иван Веренинин, Фёдор Кулаков, Григорий Рязанов. Оказалось, что в Успенском Трифоновом монастыре имелись 38 убылых монашеских порций, а из братии Пыскорского монастыря за 10 лет выбыл 41 человек. Однако архиерей, исходя из своих интересов, оставил всех военных при архиерейском доме, поскольку служителей там имелось «весьма малое число», указав жалованье им платить из убылых порций Пыскорского монастыря. Только Григорий Рязанов был отослан в Трифонов монастырь8.
Если отставной военный жил в прошлом в слободке какого-то монастыря, то, выйдя в отставку, он старался туда вернуться9. Некоторые из ветеранов поступали в монастырь не сразу, а спустя какое-то время. В 1745 году в Казани во время ревизии обнаружили отставного солдата Ширванского полка Иону Мурогова, который был уволен от службы ещё в 1729 году. Его отправили на родину, в Хлыновский уезд, где в то время ни дома, ни родных у него уже не было. Он ушёл в Казань, стал жить на подворье Спасского монастыря, зарабатывая на пропитание работой. Поскольку Мурогов был родом из вотчин Трифонова монастыря, решено было определить его в больничную келью обители и кормить как больничных монахов10.
Как свидетельствуют документы, солдаты и офицеры могли отказаться от предложенного места проживания. В 1748 году из-за большого числа отставных военных в Трифоновом монастыре было решено отправить несколько офицеров и солдат в Пыскорский монастырь. Однако поручик Феофилакт Максимовский заявил консистории (специальное присутственное место при епархиальных архиереях. — Е.К.), что «в Преображенской Пыскорской мнтрь (монастырь. — Е.К.) на пропитание ехать нежелает, а желает быть в домовых архиерейских вотчинах управителем, где будучи определённого указного жалованья из вышереченного Успенского мнтря требовать себе не будет». Через месяц его вновь попытались отправить в Пыскорский монастырь, но в итоге были вынуждены оставить в Хлынове11. Также в 1745 году отставной профос (армейский чин. — Е.К.) Яков Ребинин отказался ехать в Чердынский монастырь «за далностию от града Хлынова». Духовные власти были вынуждены смириться и оставить его в Трифоновой обители12.
Повинность по содержанию военных в епархии несли только мужские монастыри. Основная тяжесть этого груза легла на плечи крупнейшего в крае Успенского Трифонова монастыря. Военные начали прибывать в обитель в 1725 году. Первоначально были присланы на пропитание 10 отставных солдат. В 1739—1745 гг. их число увеличилось до 22 человек, в 1749 году — сократилось до 14, в 1757 году вновь увеличилось до 26. К 1764 году, вероятно, в связи с Семилетней войной, их число резко возросло — до 166 человек, не считая 11, бывших в отлучке13. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е (ПСЗ-I). Т. 5. № 3409. Указ 29 июня 1719 г.; Т. 6. № 3576. 3 мая 1720 г.; № 3962. Указ 12 апреля 1722 г.; Т. 7. № 4183. Указ 8 марта 1723 г.
2 Там же. Т. 7. № 4151. Указ 28 января 1723 г.; № 4672. Указ 3 марта 1725 г.
3 Там же. № 4450. Указ 31 января 1724 г.
4 Исторический очерк призрения отставных военных чинов в России с XIV по XVII вв. // Военный сборник. 1863. № 12. С. 315—390; Каверзнев А.Н. Краткое историческое обозрение правительственных мероприятий в России по обеспечению отставных служащих и их семейств. СПб., 1909; Лебедев А.С. Отставные военные на монастырских порциях в монастырях. М., 1881; Малицкий Н.В. Инвалиды на содержании монастырей Владимирской епархии // Владимирские епархиальные ведомости. 1904. № 11. Часть. неофиц. С. 356—360; Россов. Исторический очерк призрения в России отставных военных чинов в прошлом веке и в начале нынешнего столетия // Военный сборник. 1863. № 4. С. 240—256; Энский Ф. Отставные солдаты. СПб., 1873.
5 Козлова Н. «За старостью и болезнями от службы отставлен» // Родина. 2009. № 2. С. 99—103; Попов Ю.М. Зарождение системы социальной защиты военнослужащих (XVIII в.) // Воронежский вестник архивиста. 2004. Вып. 2. С. 133—152; Щербинина Ю.В. Особенности формирования системы социальной защиты военнослужащих в XVIII—XIX вв. // Гуманитарные науки: проблемы и решения. СПб., 2005. Вып. 3. С. 91—93.
6 Дуров И.Г. Пенсионное обеспечение отставных военных и морских чинов в монастырях Русской православной церкви в первой четверти XVIII в. // Меншиковские чтения — 2010: научный альманах. СПб., 2010. Вып. 1(8). С. 20—54.
7 Государственный архив Кировской области (ГА КО). Ф. 237. Оп. 74. Д. 79. Л. 2, 2 об.
8 Там же. Оп. 2. Д. 3. Л. 94, 94 об.
9 Там же. Д. 6. Л. 418, 418 об.
10 Там же. Д. 7. Л. 103, 103 об.
11 Там же. Д. 137. Л. 2, 2 об., 5—7.
12 Там же. Д. 79. Л. 1, 2, 5 об., 7, 11, 12.
13 Вятка: Материалы для истории города XVII—XVIII столетий. М., 1887. С. 253, 304, 305; ГА КО. Ф. 237. Оп. 1. Д. 3. Л. 286 об., 367, 410; Оп. 2. Д. 11. Л. 319 об.; Оп. 74. Д. 27. Л. 29 об.; Д. 78. Л. 26—28, 50 об., 51.