Аннотация. В статье на основе архивных документов исследуются проблемы тылового обеспечения советских войск, возникавшие в ходе Советско-финляндской войны 1939—1940 гг., а также организационные меры, предпринимавшиеся в предшествовавшие годы.
Summary. On the basis of archival documents the article deals with problems of logistics of Soviet forces that arose during the Soviet-Finnish War of 1939-1940, as well as organizational measures taken in previous years.
ИЗ ИСТОРИИ ТЫЛА ВООРУЖЁННЫХ СИЛ
КОНЕВСКАЯ Мария Анатольевна — главный специалист отдела использования и публикации архивных документов Российского государственного военного архива
(Москва. E-mail: vitromash@rambler.ru)
СИСТЕМА ОБОЗНО-ВЕЩЕВОГО СНАБЖЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ В ПЕРИОД СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКОЙ ВОЙНЫ 1939—1940 гг.
Широкомасштабные боевые действия, которые велись между советскими и финскими войсками (30 ноября 1939 г. — 12 марта 1940 г.) представляли собой локальное, но при этом специфическое событие. Наряду с другими важными вопросами оно позволило выявить подлинную эффективность обозно-вещевого снабжения Красной армии1 накануне Великой Отечественной войны. Ведь в СССР в предшествовавшие Советско-финляндской войне годы многое делалось для совершенствования системы снабжения Красной армии и Военно-морского флота, повышения эффективности работы довольствующих органов*.
Так, в 1935 году была проведена реформа этой войсковой структуры2. Во исполнение приказа Народного комиссариата обороны (НКО) СССР № 0145 от 8 августа 1935 года образовалось Управление обозно-вещевого снабжения (УОВС). Согласно положению о нём, управление являлось центральным органом НКО по обеспечению Красной армии всеми необходимыми предметами вещевого снабжения. Во главе УОВС стояли начальник и военный комиссар. На них возлагались ответственность за составление смет на предметы обозно-вещевого снабжения, заготовка и обеспечение армии обозом, в том числе и специальным, объектами механизации военно-хозяйственного тыла, упряжью, сёдлами, вьюками, вещевым имуществом, предметами хозяйственного обихода, санитарно-хозяйственным и спортивным инвентарём, а также соответствующими ремонтными материалами. Управление обязали также осуществлять руководство мобилизационной работой, связанной с обозно-вещевым снабжением, с накоплением неприкосновенных запасов, их хранением и содержанием, «освежением», разработку новых образцов, технических условий и конструкций3.
Упомянутым приказом утверждалась и схема снабжения войск: центр — округ — фронт (военное время) — армия (военное время) — дивизия — полк (батальон) — рота — красноармеец. В соответствии с ним в структурных звеньях (до полка включительно) были созданы военно-хозяйственные органы. Управление ими осуществлялось сверху вниз, и заявки на имущество представлялись им, как высшему звену, звеном низшим (отделениями обозно-вещевого снабжения)4. Вместе с тем руководящие указания, касавшиеся структурных и иных изменений, проводились в жизнь другими управлениями (НКО, Главным управлением Красной армии; в период военных действий — военными советами), то есть УОВС имело весьма ограниченные руководящие функции. Проявлялось и пересечение его функций с деятельностью Генерального штаба (ГШ), в котором были сосредоточены данные по численности армии, поэтому планирование снабжения осуществлялось совместно. Помимо того эффективность работы УОВС зависела от распорядительности Управления военных сообщений (УВС).
В период 1935—1939 гг. структура органов обозно-вещевого снабжения претерпела некоторые изменения, связанные с необходимостью адаптации к существовавшим условиям, а также с централизацией отдельных видов снабжения. В октябре 1939-го было образовано Управление начальника снабжений (УНС) с утверждением временного положения о нём (приказ НКО № 0167 от 23 октября 1939 г.). Оно объявлялось центральным органом Народного комиссариата обороны СССР, объединявшим деятельность соответствующих управлений по руководству обозно-вещевым и продовольственным снабжением, квартирным довольствием и торговлей в Красной армии. Но и его руководящие функции были ограниченны5.
Нельзя сказать, что к началу «Зимней войны», то есть Советско-финляндской, обозно-вещевое снабжение Красной армии было вполне удовлетворительным. Сказывались нехватка квалифицированных кадров военно-хозяйственного аппарата, недостаточная укомплектованность работниками обозно-вещевых отделов всех уровней, отсутствие преемственности кадрового состава руководящих органов, излишняя бюрократизация процесса, нечёткое распределение функций, слабое взаимодействие между УОВС и ГШ. Всевозможные осложнения часто возникали из-за снабжения войск не по штатной, а по списочной численности, когда соответствующие заявки задерживались Генеральным штабом. Предприятия, которым приходилось перенапрягаться, выполняя заказы по поступившим с большим опозданием заявкам, задерживали реализацию плана поставок, нередко отправляя изделия с браком.
Процесс снабжения протекал затруднительно также из-за громоздких форм учёта и даже по причине отсутствия необходимых бланков. Вследствие этого учётная документация готовилась наспех и небрежно, а иногда не велась вовсе. Негативно сказывался переход на новое военно-административное деление (формировавшаяся система не была способна обеспечить своевременное снабжение по территориальному принципу). Усугубляла положение нехватка складского пространства, отражавшаяся на организации хранения и учёте имущества.
И хотя к началу Советско-финляндской войны сформировались чёткая структура органов ОВС и вполне определённая схема обеспечения армии обозно-вещевым имуществом6, это не могло серьёзно повлиять на обеспечение действующих армий, поскольку сказалось отсутствие у командования адекватного представления о сроках проведения военной кампании, а также о климатических и рельефных особенностях Карело-финского театра военных действий. К примеру, резервы Ленинградского военного округа (ЛВО) не могли обеспечить даже прибывавший в войска боевой состав, численность которого в начале операции (по опубликованным данным) составляла до 425 000 человек7; с января по март 1940 года она неуклонно росла. Для полного снабжения личного состава по состоянию на 1 октября 1939 года в ЛВО недоставало, например, 1 120 000 шинелей, 419 000 суконных шаровар, 1 200 000 зимних шлемов, 717 000 тёплых, 383 000 суконных и 680 000 летних рубах. Отпуск частям зимнего обмундирования по плану на 1939 год затянулся до января 1940-го8. Вместе с тем на окружных складах те же валенки имелись в следующем количестве: 155 000 пар — Московский военный округ (МВО), 258 000 — Белорусский военный округ (БВО), 220 000 — ЛВО9. Но в последний, как основную силу в предстоявшей кампании, при наличии небольшого количества неприкосновенного запаса не были вовремя доставлены необходимые резервы тёплых вещей из других военных округов.
По обеспеченности предметами обоза промышленность заказ на 1939 год в среднем выполнила на 60 проц., и то лишь к январю 1940-го, так что многие из них числились в недостаче10. При этом конструкции волокуш и лыжных установок не отвечали своему предназначению, непростой сложилась ситуация и с санями, которых насчитывалось 1500 шт. С целью обеспечения частей ЛВО лыжами (в войсках округа имелось 71 050 пар) производили их изъятие из других округов, различных спортивных учреждений и клубов, заключили соответствующее соглашение с Петрозаводской фабрикой. Примечателен такой факт: в начале военной кампании была установлена не отработанная на практике норма в 9000 пар лыж на дивизию, исходя из которой и проводились указанные мероприятия; в результате эта норма войсками не была освоена11.
Декабрь 1939 года оказался самым тяжёлым месяцем в снабжении войск из-за отсутствия резервов имущества и неадекватной оценки командованием ситуации: в ходе боевых действий произошло большое число обморожений личного состава. После рапортов о подобных случаях в войска в экстренном порядке стали направляться утеплённые палатки, зимнее обмундирование, валенки12.
Основываясь на сохранившихся в Российском государственном военном архиве документах, можно сделать вывод о том, что начиная с января 1940 года 7-я армия вследствие лучшей организации тыла снабжалась оперативнее, чем 13-я, которая, в свою очередь, была более обеспечена, чем объединения северных направлений, по причине огромной растяжённости их тыла. На фоне столь обобщённого вывода пёстрой выглядит картина обеспеченности отдельно взятых частей. Согласно данным учёта 68-го сп 70-й сд 7-й армии на 25 февраля 1940 года при недостаче зимних и стальных шлемов, подшлемников, зимних и летних портянок, котелков, алюминиевых фляг, подсумков, большой нехватке валенок здесь в излишке имелись: двуколки санитарные, подковы и предметы конского обихода, являвшиеся дефицитом в других частях, варежки, перчатки, яловые, кирзовые и хромовые сапоги, полотенца, поясные ремни, суконные рубахи, нательные кальсоны, тёплые рубахи и кальсоны, постельные принадлежности13. В некоторых подразделениях (данные за март) запас обуви отсутствовал вообще. Так, 60-я рабочая рота располагала изношенными валенками, а сапоги ей вовремя не доставили14. 122-я стрелковая дивизия 9-й армии к 17 января 1940 года совсем не получила валенки, перчатки, шинели15. Часто не соблюдались ростовки по обуви, и в войска поступали маломерные валенки; то же самое можно сказать и о шинелях. Армии северных направлений до конца зимы оставались не обеспеченными шапками-ушанками, не хватало ватного обмундирования. На протяжении военных действий весьма низок был процент обеспеченности санитарно-хозяйственным имуществом — халатами, фартуками, госпитальными туфлями, палатками и носилками. При этом следует отметить, что воинские части неоднократно запрашивали и получали имущество, которое в боях очень быстро изнашивалось, по нормам мирного времени, и его приходилось использовать до полной изношенности; к тому же в частях был крайне плохо поставлен учёт16. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В историографии избранная тема освещается, как правило, с точки зрения состояния подвоза и возможностей тыла, но не эффективности системы обозно-вещевого снабжения. См., например: Михеев А.Г. Организация и работа тыла Северо-Западного фронта в операции по прорыву линии Маннергейма. М., 1940; Захаров Ю.А. Деятельность Коммунистической партии по созданию и укреплению тыла Красной Армии (1918 г. — июнь 1941 г.). Л., 1989; Осьмачко С.Г. Красная Армия в локальных войнах и военных конфликтах (1929—1941 гг.): боевой опыт и военная политика. Ярославль, 1999; Жуков С.А. Тыл Красной армии с Советско-финляндской войне (1939—1940 гг.). М., 2008.
2 Бочков Е.А. Реорганизация обозно-вещевого и продовольственного снабжения РККА. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б). 1935 г. // Исторический архив. 2006. № 1. С. 158—168.
3 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 37860. Оп. 1 .Д. 50. Л. 206.
4 Там же. Ф. 40443. Оп. 1. Д. 5. Л. 307.
5 Там же. Ф. 4. Оп. 15а. Д. 456. Л. 205.
6 Коневская М.А. Становление и развитие системы обозно-вещевого снабжения РККА в 1935—1939 гг. // Вестник архивиста. 2012. № 4. С. 81.
7 Тайны и уроки зимней войны. 1939—1940. СПб., 2002. С. 7.
8 РГВА. Ф. 37860. Оп. 1. Д. 193. Л. 206.
9 Зимняя война 1939—1940. М., 1999. Кн. 2. С. 167—179.
10 Более подробно см.: РГВА. Ф. 37860. Оп. 1. Д. 154. Л. 25—41.
11 Коневская М.А. Человек накануне подвига. По документальным материалам Российского государственного военного архива. 1938—1940 гг. // История России: Исследования и документы. М., 2011. С. 192—202.
12 Якимович К. На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале. М., 2010. С. 147.
13 РГВА. Ф. 34980. Оп. 2. Д. 262. Л. 38, 39.
14 Там же. Оп. 1. Д. 1303. Л. 48.
15 Тайны и уроки зимней войны 1939—1940. С. 292.
16 РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1298. Л. 20.