Аннотация. В статье аргументированно и предметно говорится о состоянии Военно-морских сил России накануне Первой мировой войны, а также о проводившихся системных преобразованиях военно-морской составляющей обороноспособности страны.
Summary. The article provides a reasoned and substantive talk about the Russian Navy state on the eve of the First World War, as well as about the system transformation of the naval component of the country’s defence capability.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ГРИБОВСКИЙ Владимир Юльевич — старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела (военной истории Северо-Западного региона РФ) Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга запаса, кандидат исторических наук, профессор
(г. Санкт-Петербург. E-mail: himhistory@yandex.ru).
РОССИЙСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ФЛОТ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ 1914—1918 гг.
Когда мы говорим о том, что Россия «есть Великая морская держава», не следует забывать, что в Вооружённых силах России на первом месте всегда была армия. Даже во время Северной войны 1700—1721 гг., когда лично царь Пётр I отдавал приоритет развитию флота, будучи его адмиралом, ключевые успехи в боевых действиях были достигнуты армией, конечно, зачастую при содействии флота.
Нельзя отрицать, что флот сыграл большую роль в победах над Турцией (1787—1791 гг.) и Швецией (1788—1790 гг.), но и в этих войнах основную тяжесть борьбы вынесла на себе армия. Ею же были обеспечены и победы России в кампаниях 1812 года, 1813—1814 гг. Этот перечень войн и кампаний может быть продолжен, но совершенно очевидно, что и к 1914 году именно армия занимала первое место в составе Вооружённых сил России.
Это первенство объяснялось прежде всего географическим положением России, которая граничила с сильными в военном отношении Германией, Австро-Венгрией и Оттоманской империей. Эти государства имели многочисленные сухопутные силы, которые могли выступить против России одновременно. Оборона наших границ на Дальнем Востоке и в Средней Азии также требовала значительных сухопутных войск.
Поэтому Российская империя и содержала в мирное время самую большую в мире армию, численность которой в 1914 году составляла 1 423 000 человек, а расходы на неё достигали 716 718 тыс. рублей (1913 г.)1.
Численность личного состава Российского императорского флота на 1 января 1914 года едва превышала 55 тыс. человек2 при расходах 244 847 тыс. рублей(1913 г.). Таким образом, армия составляла 96 проц. от общей численности Вооружённых сил России (без пограничной стражи и жандармерии), а флот всего 4 проц. При этом расходы на армию поглощали 74,5 проц. военного бюджета империи, а флот — 25,5 проц. Такая диспропорция объяснялась высокой стоимостью кораблей и их вооружения, а также оборудования верфей и военных портов.
За время боевых действий на море в 1904—1905 гг. российский флот потерял 17 броненосцев, 11 крейсеров и 22 эскадренных миноносца, не считая кораблей других классов. В боях погибли 7934 моряка, в т.ч. 284 офицера и адмирала3.
Гибель Тихоокеанского флота и поражение армии оказали огромное влияние на российское общество. Назревавший ранее кризис разразился в 1905—1907 гг. первой русской революцией. К революционному движению активно примкнул и флот. Восстания матросов на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», крейсере «Память Азова», миноносце «Скорый», массовые выступления моряков в Кронштадте, Севастополе, Владивостоке, Свеаборге как никогда ранее показали недовольство властью, привели к массовым репрессиям.
Поражение в Русско-японской войне, революционные события, всколыхнувшие практически все социальные слои России, заставили Николая II пойти на некоторые реформы. Коснулись они и морского ведомства, которое, кстати, острословы называли «цусимским». Августейший генерал-адмирал Алексей Александрович и адмирал Ф.К. Авелан были смещены со своих постов, а весь флот и морское ведомство император подчинил морскому министру. Летом 1905 года им стал вице-адмирал А.А. Бирилёв. Созданный в 1906 году Морской генеральный штаб (Генмор) сосредоточил у себя стратегическое и оперативное планирование, а также разработку кораблестроительных программ.
К 1914 году (началу войны) Генмор включал следующие подразделения: 1. Первая оперативная часть (Балтийское и Северное моря); 2. Вторая оперативная часть (Чёрное и Южные моря); 3. Третья оперативная часть (Тихий океан и Восточные моря); 4. Организационно-тактическая часть; 5. Статистическая часть; 6. Военно-историческая часть; 7. Канцелярия4.
Первым начальником Генмора стал контр-адмирал Л.А. Брусилов, брат знаменитого в будущем полководца генерала А.А. Брусилова. В 1914 году штаб возглавлял вице-адмирал А.И. Русин, один из наиболее авторитетных и известных флагманов флота.
Срок действительной службы матросов под влиянием событий 1905 года был сокращён до 5 лет, а система подготовки офицерских кадров в Морском корпусе и Николаевской морской академии претерпела заметную перестройку с учётом печального опыта прошедшей войны. Академия стала вполне самостоятельной, ведущее место в ней занял военно-морской отдел, готовивший специалистов оперативно-тактического профиля.
В целях отработки практических навыков выпускников Морского корпуса начиная с 1906 года стали производить в корабельные гардемарины и направлять в годичное плавание в Средиземное море. По окончании плавания они по экзамену производились в первый офицерский чин мичмана. Нерадивых производили в поручики по Адмиралтейству с правом повторной сдачи экзамена на мичмана через год.
Такие же правила были введены для выпускников Морского инженерного училища, которым присваивали звание «корабельный гардемарин инженер-механик». Для офицеров инженер-механиков вместо установленных в 1905 году «сухопутных» были введены «морские» чины «инженер-механик мичман», «инженер-механик лейтенант» и т.п.
Практика корабельных гардемарин проходила на линейных кораблях и крейсерах Особого (Гардемаринского) отряда Балтийского флота (не имел отношение к Учебному отряду Морского корпуса). Отряд плавал под флагом контр-адмирала осень, зиму, весну с заходами в иностранные порты. Гардемарины размещались в многоместных каютах, имели свою кают-компанию. Форма одежды была аналогична офицерской. Замысел реформаторов заключался в том, чтобы гардемарины дублировали вахтенных начальников и офицеров или вахтенных инженер-механиков (по специальности) по боевой тревоге —командиров башен и плутонгов (групп).
В действительности количество дублёров флотских офицеров значительно превышало количество вахт. Поэтому стажировка не в полной мере достигала цели. Вообще указанный порядок производства вызывал порой противоречивые мнения, хотя и сохранился до Первой мировой войны.
Проблемой являлся хронический некомплект офицеров на кораблях, который существовал до войны с Японией, а после войны был обусловлен потерями в войну и в революцию, уходом офицеров в отставку (по болезни, ранению, домашним обстоятельствам), а главное — малыми ежегодными выпусками из Морского корпуса (с 1916 г. — Морского училища).
Для исправления положения был расширен набор в младший общий и первый старший классы. Что позволило увеличить ежегодное производство мичманов со 100 до 150 человек.
Этого оказалось недостаточно. Поэтому в 1913 году было открыто новое всесословное учебное заведение — Отдельные гардемаринские классы. В него набрали 50 человек, в следующем году набор увеличили до 100 человек. Тогда же (1914 г.) было принято решение о создании Морского корпуса в Севастополе. В нём предполагалось разместить общие классы (кадет), а в Петербурге только специальные (гардемарин).
В 1906 году в составе вновь образованного Учебного отряда подводного плавания в Либаве был создан Офицерский класс подводного плавания, который в течение года готовил флотских офицеров и инженер-механиков к службе на подводных лодках. В 1909 году по аналогии с Минным и Артиллерийским классами был учреждён Штурманский офицерский класс. Изменилась система чинопроизводства флотских офицеров. Эти изменения позволяли назначать на командные должности наиболее способных офицеров при сохранении требований к плавательному стажу. Преобразования произошли и в организации флотов. На Балтике и Чёрном море учредили должности командующих морскими силами морей (с началом войны — командующие флотами), наделённых большими полномочиями в руководстве боевой подготовкой и планировании операций. Вместо импровизированных отрядов кораблей появились однородные дивизии, бригады и дивизионы во главе с постоянными начальниками.
Возрождение боевой мощи российского военного флота было сопряжено с серьёзными затруднениями. Объективно они связывались с преодолением внутриполитического кризиса, недостатком финансирования, субъективно — с деяниями высшего руководства державы и морским ведомством. Николай II, уделявший большое внимание флоту и заботившийся о его усилении, нередко проявлял непоследовательность в формировании высших органов флотского управления.
Сложной проблемой для Николая II оставался выбор людей, способных эффективно руководить армией и флотом. Первые при нём морские министры — адмиралы А.А. Бирилёв, И.М. Диков и С.А. Воеводский по разным причинам не оправдали надежд императора: слишком прямолинейно они отстаивали интересы флота перед Государственной думой, Советом министров, Военным министерством и Советом государственной обороны, который возглавлял великий князь Николай Николаевич, весьма скептически относившийся к «цусимскому» ведомству. Николай II, смещая морских министров, уклонялся от роли арбитра в спорах о будущем флота, ограничиваясь поощрением планов его строительства. Если при этом учесть борьбу некоторых министров с собственным Генмором, то не удивительно, что важнейшие решения о военном кораблестроении принимались с опозданием. В результате в 1906—1912 гг. российский флот пополнился кораблями, заказанными ещё в 1903—1905 гг. и построенными лишь с частичным учётом опыта войны.
Так, построенные для Балтийского флота 2 линейных корабля типа «Андрей Первозванный» (18 500 т) по вооружению (4 — 305-мм, 8 — 203-мм орудий) и скорости хода (18 узлов) значительно уступали новым английским и германским линкорам-дредноутам (10—12 — 305-мм или 280-мм орудий, до20—21 узла). Черноморские линейные корабли типа «Евстафий» и вовсе относились к устаревшему типу, созданному по заданиям 1895 года.
Из броненосных крейсеров только «Рюрик» (16 930 т) был сравнительно сильным кораблём, но и он по вооружению (4 — 254-мм, 8 — 203-мм орудий) и скорости хода (21 узел) безнадёжно уступал построенным в Англии и Германии линейным крейсерам-дредноутам, имевшим артиллерию линкоров и скорость 25—28 узлов.
Большие эскадренные миноносцы Балтийского и Черноморского флотов (650—740 т) при сильном вооружении сохранили отжившие свой век паровые машины, не позволявшие развивать скорость свыше 25 узлов. В этом они проигрывали турбинным эскадренным миноносцам английского и германского флотов (30—34 узла). Единственным исключением был 37-узловый «Новик» (около 1700 т), значительно превосходивший эсминцы вероятного противника по вооружению.
Многочисленный подводный флот, наспех созданный во время и под влиянием опыта Русско-японской войны, стремительно устаревал. Определённым достижением следует считать постройку 3 новых минных заградителей и переоборудование в заградители 3 старых броненосных крейсеров. Каждый из них мог принять на борт и выставить от 220 до 1200 мин5. Такой флотилии минных заградителей не имел ни один флот мира. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бескровный Л.Г. Армия и Флот России в начале XX в. М.: Наука, 1986. С. 15, 229.
2 Всеподданнейший отчёт по Морскому министерству за 1914 год. Петроград, 1915. С. 13.
3 Иллюстрированная летопись русско-японской войны (1904—1905 гг.). Вып. XXI. 1905. С. 23, 24.
4 Всеподданнейший отчёт по Морскому министерству за 1914 г. Петроград, 1915. С. 3.
5 Моисеев С.П.Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 г.). М.: Изд-во Министерства ВС СССР, 1948. С. 60—225; Шершов А.П. История военного кораблестроения. М.; Л.: Госвоенмориздат, 1940. С. 141—149, 171—173, 179.