Аннотация. В статье исследуются подробности использования радио- и проводной связи при ведении разведки враждующими сторонами в ходе Первой мировой войны (1914—1918 гг.)
Summary. The article deals with the details of using radio and wire signal communications during intelligence activities of warring sides in the course of World War I (1914–1918).
История войн
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович — доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Астраханского государственного технического университета, доктор исторических наук
(г. Астрахань. E-mail: stratig00@mail.ru)
«Кажется, никогда ещё не было такой войны, чтобы планы противника так быстро становились известныМИ…»
Радиоразведка и подслушивание телефонных переговоров на русском фронте в Первую мировую войну
В годы Первой мировой войны (1914—1918 гг.) разведывательную деятельность заметно усилило использование радио, что не могло не оказать влияния на тактическую, оперативную и стратегическую обстановку на фронте. При этом исключительную роль среди различных источников получения сведений о противнике играло и подслушивание неприятельских телефонных разговоров.
К началу боевых действий по штату военного времени у нас имелось по одной радиороте (8 радиостанций) при штабах армий и по одному техническому средству в каждой кавалерийской дивизии*. Личный состав этих подразделений был весьма слабо подготовлен, а их командиры не обладали соответствующим опытом. Учитывая, что радиосвязью были охвачены прежде всего такие звенья, как армейский корпус — армия — фронт, уже в июле—августе 1914 года при штабе Верховного главнокомандующего (ШВГ) создали отдел службы радиотелеграфа1.
На то время в войсках вражеской коалиции в лучшую сторону по состоянию радиосвязи и радиоразведки выделялась армия Австро-Венгрии. Как отмечалось ещё в довоенное время, их «телеграфные части помимо теоретического обучения постоянно ведут практические занятия по… проведению телеграфных линий… пользованию искровым телеграфом…»2.
Начиная с 1910 года задачу организации и ведения военной разведки в России осуществляло особое делопроизводство отдела генерал-квартирмейстера (ОГЕНКВАР) Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Но только лишь пять лет спустя была оформлена организационно и функционально соответствующая служба ГУГШ и ШВГ. При этом радиоразведка последнего занималась радиоперехватом сообщений войсковых радиостанций противника на фронтах. В начале 1915 года в действующих частях стали разворачиваться специальные радиостанции для ведения радиоразведки; во фронтовых и армейских радиодивизионах для радиоперехвата специально выделялись по две приёмные станции. В том же году появились полевые радиопеленгаторы, а в следующем на фронты прибыли и автомобильные. Установленные на двух машинах, они обслуживались расчётом из 16 человек. Для налаживания дешифровальной работы в июне 1916-го впервые осуществили централизованную обработку пеленгов. Вскоре только при штабах фронтов и армий действовали более 50 радиоразведывательных станций. Существенным недостатком Службы радиоразведки (СР) было отсутствие жёсткой централизации.
Как и прежде, выделялась австрийская разведка. Так называемое разведывательное бюро императорского и королевского генерального штаба («Эвиденц-бюро») в рамках австро-германских разведывательных структур, деятельность которых стала мощнейшим инструментом влияния на оперативную и стратегическую обстановку на русском фронте, сумело наладить эффективную службу радиоперехвата.
Впрочем, служба дешифрования Австро-Венгрии имела к 1914 году, можно сказать, столетнюю историю, хотя официально группа соответствующих специалистов появилась в составе разведывательного отделения к апрелю 1917-го. М. Ронге, будучи перед войной начальником разведывательной группы, добился включения в неё (1911—1912 гг.) нескольких офицеров, занимавшихся вопросами шифрования и дешифрования. Впоследствии появились соответствующие службы и группы дешифрования на фронтах (особенно зарекомендовал себя в этом деле капитан Покорный). Так что не будет преувеличением сказать, что австро-венгерское командование «вышло на войну» достаточно подготовленным, с высококвалифицированными кадрами специалистов радиоразведки. К примеру, уже в начале боевых действий при австрийских армейских штабах находились рации, передававшие перехваченные русские депеши в разведывательный отдел верховного командования, где находился фронтовой дешифровальный центр. При этом они предназначались исключительно для наблюдения за рациями армейских частей наших войск.
Наибольшее влияние на фронтовую обстановку оказывали радиоперехват, телефонное подслушивание и постановка радиопомех при определяющем значении первого из них. Именно радиоперехват играл существенную роль в проведении и исходе многих боевых операций. Так, перехват русскими радистами радиограмм 8-й германской армии в ходе Восточно-Прусской операции (4 августа — 2 сентября 1914 г.)** установил, что главные силы противника сосредоточены на р. Ангерапп. Это во многом позволило выиграть Гумбинненский бой (7 августа), в котором потерпели серьёзное поражение 2 вражеских корпуса, что привело к смене командования немецкой 8-й армии, началу её отступления, а также к принятию решения о переброске на восток 6 корпусов и кавалерийской дивизии. По этому поводу французская «официальная история войны» прямо связывала «катастрофу» 17-го корпуса А. Макензена под Гумбинненом с упомянутой переброской дополнительных германских сил с Французского фронта в Восточную Пруссию3, сыгравшей важнейшую роль в исходе всей кампании. Вместе с тем «в руки германского командования, — отмечал один из исследователей, — начали регулярно попадать русские радиограммы оперативного характера, а иногда и армейские боевые приказы, которые германцы доставали якобы у “убитых офицеров”… Таким образом, с этого дня германцы действовали, имея открытыми карты противника»4. Удача радиоразведки позволила немецкому командованию начиная с 13 августа (после перегруппировки войск) сосредоточить все силы при развитой железнодорожной сети и оперативной подвижности против успешно наступавшей русской 2-й армии (командующий генерал от кавалерии А.В. Самсонов), решив сбить её фланги и поймать в «мешок» центральные корпуса. Хотя не так уж легко и с большими потерями, но замысел всё же был осуществлён. Примечателен следующий факт. Когда на левом фланге 1-го русского армейского корпуса контратакой 22-й пехотной дивизии был достигнут значительный успех, около 11 ч (14 августа 1914 г.) на его правом фланге (в 24-й пехотной дивизии) был распространён по телефону от имени командира русского корпуса генерала Л.К. Артамонова ложный приказ об отходе. Как отмечал военный историк полковник Ф.А. Храмов, под воздействием дезинформации и «вследствие плохого управления в этом корпусе войска начали отходить»5. Возможно, это недоразумение, а может быть, и одна из самых успешных операций германской разведки в войне. Как бы там ни было, огромное значение при проведении операции на окружение приобрело знание немцами из перехваченных радиограмм содержания оперативных документов штаба 2-й армии (диспозиция войск, постановка им боевых задач). По мнению исследователя, «данные авиационной разведки, собранные… в штабе 8-й германской армии, давали весьма отрывочные и ограниченные сведения», и «если бы русские радиограммы не помогли германцам, они знали бы о противнике так же мало, как и русские»6. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Более подробно см.: Болтунов М.Е. «Золотое ухо» военной разведки. М.: Вече, 2011.
2 Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого. СПб., 1911. С. 69.
3 Hanotaux G. L’Academie Française. Histoire Illustree De La Guerre De 1914. Tome sixième. Paris, 1917. P. 182, 183.
4 Храмов Ф.А. Восточно-прусская операция 1914 г. Оперативно-стратегический очерк. М.: Воениздат, 1940. С. 32.
5 Там же. С. 46.
6 Там же. С. 35.
* Существовали также отдельные телеграфные части и подразделения.
** Здесь и далее даты приведены по старому стилю.