Аннотация. Статья посвящена взаимодействию Петра I и его команды в ходе подготовки и проведения осадных операций Северной войны.
Summary. The paper focuses on the interaction between Peter the Great and his team in the course of preparing and conducting siege operations during the Great Northern War.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
Славнитский Николай Равильевич — главный научный сотрудник Государственного музея истории Санкт-Петербурга, кандидат исторических наук
(г. Санкт-Петербург. E-mail: slavnitski@bk.ru).
Пётр i и его «птенцы» в осадных операциях Северной войны
Взятию крепостей Пётр I придавал большое значение, т.к. занятые укрепления становились опорными пунктами, позволявшими контролировать территорию, и обеспечивали выход к Балтийскому морю (что являлось основной целью Северной войны). Однако в ходе первой осады Нарвы в 1700 году выяснилось, что опыта в этой сфере военного искусства ни у него, ни у его подчинённых недостаточно. Не помогли в этом деле и саксонские генералы, приглашённые на русскую службу.
Поэтому в дальнейшем Пётр I стал более детально вникать в подготовку каждой операции и старался находиться в составе корпусов, которые осаждали укрепления неприятеля. Соответственно, в каждой операции были задействованы его сподвижники, занимаясь организационными вопросами при подготовке операций и выполняя боевые задачи в ходе осад. Тем людям, которые были задействованы в этом, мы и уделим особое внимание.
При подготовке осады Нотебурга (Орешка) в 1702 году основную роль играли Я.В. Брюс — в тот момент новгородский губернатор (губерний тогда ещё не существовало, однако Яков Вилимович в документах именовался именно губернатором) и боярин Т.Н. Стрешнёв, возглавлявший Разрядный приказ. Осенью 1701 и в июне 1702 года Брюс получил приказание царя «изготовить» пушки и мортиры для похода. Эти приказания Пётр I передавал через Стрешнёва1. При подготовке операции был задействован и А.А. Виниус, являвшийся «надзирателем артиллерии». Соответственно, в его ведении находились артиллерийские орудия и боеприпасы (а также вся информация о наличии пушек, коих в то время было не так много).
А вот с июля 1702 года именно Я.В. Брюс стал ответственным за подготовку. Это видно из распоряжения царя ему от 8 июля: отпускать под Нотебург 18- и 12-фунтовые пушки. В нём Пётр I также указывал: «О порохе, буде Виниус не уехал, покажи ему сие письмо, чтоб он пороху умножил, не мешкав»2.
Интересно, что в тот же день (8 июля) Пётр I отправил и письмо Т.Н. Стрешнёву, которому приказал задержаться в Новгороде и ждать там дальнейших указаний. Но в переписке с ним речь шла не только об орудиях и припасах, необходимых для похода к Нотебургу, там затрагивались и другие вопросы, касавшиеся управления Новгородской областью3.
Переписка царя с ними выглядит несколько сумбурной — сначала Я.В. Брюс получал указания от Т.Н. Стрешнёва, затем А.А. Виниус от Брюса, и в то же время Стрешнёв получал отдельные распоряжения. На деле никакого сумбура не было, просто царь тогда предпочитал не тратить время на составление указаний отдельно каждому и давал в одном письме распоряжения двум—трём помощникам, которые действовали вместе. Отметим, что вскоре (это прослеживается уже с 1705—1706 гг.) монарх стал действовать по-другому и объяснять каждому из подчинённых его задачу, добавляя к этому, что предстоит делать другим. А в 1701—1702 гг. Пётр Алексеевич ещё сам набирался опыта в управлении государством и учился руководить действиями своих «птенцов».
Непосредственно в ходе осады Нотебурга (в сентябре 1702 г.) корпусом официально командовал генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев. Однако главным действующим лицом во время операции являлся Пётр I, который, как известно, прибыл к осадному корпусу из Архангельска и непосредственно руководил всеми мероприятиями.
Пётр I также координировал и действия штурмовых отрядов, которыми командовал подполковник М.М. Голицын. Тут отметим, что решающую роль в штурме сыграл А.Д. Меншиков, своевременно прибывший с подкреплениями. После взятия крепости он был назначен губернатором области, получившей чуть позже наименование Ингерманландии.
После взятия Нотебурга, который был переименован в Шлиссельбург, Пётр I оставался в этой крепости не менее двух недель, затем отправился в Новгород, где находился как минимум до середины ноября. Из писем к Б.П. Шереметеву видно, что в этот месяц он занимался отправкой трофейной артиллерии и пленных (вероятнее всего, тех, что были захвачены ещё в ходе летних боёв в Лифляндии, т.к. гарнизон Нотебурга при капитуляции получил право свободного выхода) в Москву для торжественной церемонии. Вероятно, уже началась осенняя распутица, отправление затягивалось, и царь постоянно торопил фельдмаршала, подчёркивая, что «сам ведаешь, сколько дела нам на Москве»4. Выходит, что церемония празднования победы с точки зрения Петра I была в тот момент важнее, нежели другие вопросы, накопившиеся за время его отсутствия в столице. Очевидно, что взятию Нотебурга он придавал очень большое значение. Это в какой-то степени объясняет тот факт, что Пётр I в ходе операции столь пристально вникал во все мелочи. Но и в следующие годы при осадах он действовал примерно так же.
В середине марта 1703 года царь прибыл в Шлиссельбург из Воронежа, где он находился, и оставался на территории Ингерманландии вплоть до конца мая. Причём, судя по тем письмам, которые сохранились, занимался он только подготовкой похода к Ниеншанцу. Здесь, правда, следует сделать оговорку — если сохранилась вся его переписка. То, что царь в течение двух с половиной месяцев вообще не интересовался государственными делами, маловероятно. Но факт, что Пётр I с середины марта до середины апреля оставался в Шлиссельбурге — все его известные письма подписаны именно из этого пункта. Хотя возможно, и даже вероятно, что он в тот период бывал также на строившейся в Лодейном поле корабельной верфи.
Очевидно, выход к Балтике царь по-прежнему считал главной задачей и решил в тот момент сосредоточиться именно на этом, не отвлекаясь на другие вопросы.
В качестве помощников Петра I при организации осады Ниеншанца были теперь задействованы Ф.Ю. Ромодановский и А.Д. Меншиков. Ромодановский оказался своего рода контролёром над А.А. Виниусом, который продолжал «надзирать за артиллерией», но уже терял доверие царя. Именно Ф.Ю. Ромодановскому Пётр I написал 19 марта 1703 года: «…здесь великая недовозка артиллерии… (в том числе не довезено 3033 бомб 3-пудовых), а паче всего мастера, который зашрублевает запалы у пушек, от чего прошлогодние пушки ни одна к стрельбе негодна будут, без чего и починать нельзя»5.
В управлении артиллерией в тот момент сложилась весьма запутанная ситуация. Официально генерал-фельдцейхмейстером и главой Приказа артиллерии являлся имеретинский царевич Александр Арчилович, находившийся в тот момент в шведском плену. Однако по каким-то причинам Пётр I не стал назначать кого-либо вместо него, видимо, рассчитывая в скором времени вызволить того из плена (и действительно предпринимал такие попытки). Поэтому его функции фактически выполнял А.А. Виниус, но т.к. его деятельность перестала устраивать царя, на некоторое время задачи по артиллерийскому ведомству были возложены на Ф.Ю. Ромодановского.
А.Д. Меншиков, являвшийся губернатором Ингерманландии, в те дни приказал коменданту Олонецкой корабельной верфи И.Я. Яковлеву отправлять в Шлиссельбург вылитые бомбы6 и повторил это указание 17 апреля, подчеркнув, что «у нас в них великая нужда»7. То есть Меншиков занимался поиском боеприпасов на вверенной ему территории. Отметим также, что частями в составе осадного корпуса командовали генералы И.И. Чамберс, А.И. Репнин и Я.В. Брюс. Однако все основные вопросы под Ниеншанцем решал лично Пётр I — осадные орудия на батареи устанавливались под его непосредственным руководством, а генералы (включая фельдмаршала Б.П. Шереметева), по сути дела, учились и набирались опыта.
Естественно, они при этом выполняли свои непосредственные обязанности — назначение солдат и офицеров вверенных им подразделений для траншейных работ, организация караульной службы и т.п.
Параллельно с этим проходила осадная операция против Ямбурга. 11 апреля 1703 года Пётр I приказал «послать изо Пскова в свейскую землю к городу Ямам для взятья и осады той крепости генерала маеора Фон Вердена да генерала квартермистра Аргамакова»8. Осадный корпус состоял из одного драгунского и 13 пехотных полков (всего 9820 человек) при 23 полковых пушках, 9 гаубицах и 5 мортирах (к ним ядер и бомб по 100 выстрелов)9. И получилось так, что генерал-майор Н.Г. фон Верден стал первым из генералов, кому была поручена самостоятельная операция по осаде крепости (хоть и небольшой). А после взятия Ниеншанца отряд под командованием генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева двинулся к стенам Копорья, и он весьма быстро справился с поставленной задачей.
Осадные операции 1704 года представляют для нас, пожалуй, наибольший интерес. Первоначальный план Петра I предусматривал наступление в нескольких направлениях. Генерал-фельдмаршалу Б.П. Шереметеву было поручено осаждать Дерпт, П.М. Апраксин весной блокировал укрепления Нарвы, а сам Пётр I выступил к Кексгольму. Однако ему практически сразу пришлось двигаться под Нарву. Первое, что здесь необходимо отметить, — Шереметеву во второй раз поручалась самостоятельная осадная операция, при этом укрепления, которые предстояло осаждать, были более мощными, нежели в предыдущем году. Второе — царь в любом случае собирался лично командовать одной из осадных операций. В реальности ему пришлось принять участие и в осаде Дерпта, а также заниматься и доставкой артиллерии на театр боевых действий.
30 мая войско подошло к стенам Нарвы, но при нём не имелось осадной артиллерии, и 10 июня царь лично отправился в Санкт-Петербург, чтобы проследить за доставкой орудий. При этом он приказал оставшемуся старшим генералу А.И. Репнину сделать кетели под 20 мортир и батареи под 30 пушек10. Места для батарей и кетелей, скорее всего, были указаны самим царём, и генерал Репнин в данном случае являлся лишь исполнителем, а не руководил осадными работами. Однако доставка сопровождалась трудностями: 21 июня, как следует из письма Ф.А. Головина Г.Ф. Долгорукову, артиллерию ещё только ожидали11, и лишь 10 июля пушки были доставлены из Санкт-Петербурга12. Пётр I за это время успел вернуться к Нарве и отправиться к Дерпту.
Б.П. Шереметев прибыл к этой крепости 9 июня13, но большую часть орудий привезли позднее — 21 июня Шереметев, сообщая Меншикову о начале работ над шанцами по рижской дороге, писал: «…будем тут делать батарею на пушки, которые привезены будут…»14, т.е. пушки к тому времени ещё не прибыли.
30 июня в этот корпус приехал царь, и в тот же день написал А.Д. Меншикову: «…здесь обрели людей мы в добром порядке, но кроме дела: ибо двои апроши с батареями принуждены бросить за их неудобством, третью переделать и просто сказать: кроме заречной батареи и балковых шанец (которые недавно пред приездом нашим зачаты), всё негодно… Зело жаль, что уже 2000 бомб выметаны беспутно…»15. Под «балковыми шанцами» подразумевались те самые шанцы на рижской дороге, о которых Шереметев писал Меншикову. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Письма и бумаги императора Петра Великого (ПБИПВ). Т. II. СПб., 1889. С. 68.
2 Там же. С. 71, 72.
3 Там же. С. 70, 71.
4 Там же. С. 113, 114.
5 Там же. С. 136.
6 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 223. Оп. 1. Д. 7. Л. 10.
7 Там же. Л. 15.
8 Военно-походный журнал с 3 июня 1701 г. по 12 сентября 1705 г. генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, посланного по высочайшему повелению в Новгород для охранения тех городов и иных тамошних мест от войск шведского короля // Материалы Военно-учёного архива Главного штаба. Т. 1. СПб., 1871. Стб. 126.
9 Там же.
10 ПБИПВ. Т. III. СПб., 1894. С. 87.
11 Там же. С. 629.
12 Журнал походов Петра I // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 359. Н.Я. Колобов. № 362. Л. 121.
13 Юрнал осады Юрьева // ПИБПВ. Т. III. С. 166.
14 Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (Архив СПб ИИ РАН). Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 124.
15 ПИБПВ. Т. III. С. 94.