Аннотация. В статье на основе мемуарных источников рассмотрены некоторые аспекты антифашистской публицистической деятельности советского писателя и журналиста И.Г. Эренбурга в период Великой Отечественной войны. Особое внимание обращено на анализ особенностей организации публицистом своей работы и ключевых идейно-политических составляющих проводившейся И.Г. Эренбургом в 1941—1945 гг. информационной линии. Приводятся официальная оценка его творчества и реакция фронтовиков на доходившие до них на разных этапах войны произведения писателя.
Ключевые слова: И.Г. Эренбург;Великая Отечественная война; Красная армия; газета «Красная звезда»; информационная борьба; военно-политическая работа; пропаганда ненависти к немецко-фашистским захватчикам; моральная поддержка советских воинов.
Summary. The paper examines the anti-fascist journalistic activities of Soviet writer and journalist Ilya Ehrenburg during the Great Patriotic War, using memoir sources. Special attention is given to the study of the distinct characteristics of the organization of a publicist’s work and the essential ideological and political factors of the information campaign pursued by I. Ehrenburg during 1941—1945. The official evaluation of the writer’s work and the responses from front-line soldiers who received his works at various stages of the war are presented.
Keywords: I. Ehrenburg; Great Patriotic War; Red Army; newspaper «Red Star»; information struggle; military-political work; propaganda of hatred towards Nazi invaders; moral support of Soviet soldiers.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.
КОЛОБОВ Андрей Николаевич — заведующий кафедрой военно-политической работы в войсках (силах) филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва (г. Пенза), кандидат педагогических наук
(г. Пенза. Е-mail: andrei-kolobov1977@mail.ru);
ЕФИМОВ Алексей Александрович — старший преподаватель кафедры военно-политической работы в войсках (силах) филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва (г. Пенза), кандидат исторических наук, доцент
(г. Пенза. Е-mail: aleksej.efimov.00@inbox.ru);
АНОХИНА Ирина Анатольевна — преподаватель кафедры военно-политической работы в войсках (силах) филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва (г. Пенза), кандидат исторических наук
(г. Пенза. Е-mail: anohina_iren@mail.ru).
«СНАЙПЕР ПЕРА»
Публицистика И.Г. Эренбурга в годы Великой Отечественной войны
Имя советского писателя и публициста Ильи Григорьевича Эренбурга (1891—1967) стало символом эффективного ведения антифашистской информационно-политической работы во время Великой Отечественной войны. В тот сложный период он являлся одним из ведущих корреспондентов газеты «Красная звезда», его статьи и заметки часто перепечатывались другими советскими изданиями, в том числе флагманом партийной печати газетой «Правда», а также фронтовой и армейской периодикой, передавались по радиовещанию, издавались в виде сборников, отдельных брошюр и листовок. Главный редактор «Красной звезды» генерал-майор Д.И. Ортенберг указывал, что эти статьи, вырезанные красноармейцами из периодических изданий, хранились в личных вещах, их читали всей ротой, передавали по цепочке. Бытовала легенда, что командир одного из партизанских полков даже издал приказ: «Разрешается после прочтения употреблять “Красную звезду” на раскурку, за исключением статей Эренбурга»1.
Широкой советской аудитории, особенно фронтовикам, в те тяжёлые дни импонировал остро-реалистичный и одновременно презрительно-ненавидящий взгляд писателя на врага. При этом он один из немногих, кто трезво судил о сущности гитлеровской Германии и её армии, мощнейшем военно-техническом и кадровом потенциале противника. Здесь следует отметить, что из всех корреспондентов «Красной звезды» только А.Н. Толстой и И.Г. Эренбург не имели воинского звания.
Одним из базовых компонентов невероятного успеха публицистики И.Г. Эренбурга была, как указывают многие мемуаристы, ежедневная огромная, квалифицированная и кропотливая работа писателя с источниками информации, постоянное изучение колоссального массива документов, писем и свидетельств, к чему прилагались безупречное знание немецкого языка, широкий кругозор и чрезвычайно развитые аналитические способности. Неслучайно литератор В.А. Каверин подчёркивал, что у Ильи Григорьевича «был острый политический ум, редкая способность к предвидению, меткость в схватывании алгебраических формул истории»2.
Д.И. Ортенберг отмечал, что «выступления И.Г. Эренбурга несли в себе идейный заряд большой силы, они брали за живое и своей актуальностью, целеустремленностью, а также конкретностью. В них не пережёвывались прописные истины, они всегда исходили из конкретных событий, документов. Ну и, само собой разумеется, что они писались талантливо, читались легко, западали в душу». Кроме того, статьи писателя содержали неопровержимые документы, факты, свидетельства: выдержки из «Mein Kampf», цитаты из фашистских учебников и инструкций генштаба германской армии для ротных командиров, почту полка СС за один день и совершенно секретный приказ командира 263-й германской дивизии, дневник барона Куно фон Ольдергаузена и донесение контрразведки 231-й пехотной дивизии, огромное количество писем, найденных у убитых немцев, показания пленных гитлеровцев и т.д. и т.п.3
Как вспоминал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский, в феврале 1942 года в районе Сухиничей части 16-й армии разгромили немецкий лыжный отряд, до двухсот с лишним солдат, ночью проникший в советский тыл. Прибывший на место боя И.Г. Эренбург «долго возился с письмами и документами, взятыми у убитых немецких лыжников, отбирая что-то нужное для его едких и гневных статей в “Красной звезде”»4.
Согласно воспоминаниям Д.И. Ортенберга каждый день редакционный экспедитор приносила писателю мешок с письмами, а библиотекари — папки фронтовых и армейских газет. Всё это он внимательно и терпеливо просматривал, сортировал и делал пометки, полученные факты тщательно систематизировал5. По наблюдениям командующего 11-й гвардейской армией И.Х. Баграмяна, во время своего посещения передовых позиций в июле 1943 года И.Г. Эренбург старался поговорить с как можно большим числом советских воинов, а перед отъездом выступил перед ними со «страстной речью» о бандитской природе гитлеровской армии, моральном убожестве её солдат, которая «произвела на всех большое впечатление»6.
Д.И. Ортенберг свидетельствовал, что Илья Григорьевич работал много, быстро, без устали, поражая коллег своей работоспособностью: «Бывало, вечером намечалась тема, а через час-два он уже приносил рукопись, в которой были и острая мысль, и афоризм, и удачное сравнение, точный эпитет, философская тирада. Казалось, он это делал без особого труда и напряжения. Стоило зажечь трубку, выкурить её — и статья готова!.. Но за каждой статьёй стоял подвижнический труд». С особой внимательностью писатель относился к письмам фронтовиков и ни одно из них не оставлял без ответа. Когда кто-то спросил его не без скепсиса: неужели он отвечает всем без исключения? — И.Г. Эренбург подтвердил: «Всем. Без исключения. Это всё — мои друзья»7.
Несмотря на свой немолодой возраст, Илья Григорьевич работал без устали. Писатель В.В. Вишневский записал в своём военном дневнике: «Илья Эренбург много работает, пишет по несколько статей в день, ездит по заводам и частям, выступает. Совершенно измотан, но бьётся»8. Поэт и писатель А.А. Сурков вспоминал: «Эренбург был среди нас самый старший по возрасту, литературному и жизненному опыту. Ему уже тогда перевалило за пятьдесят. Но никто из нас, работавших беззаветно и самозабвенно, кроме разве молодого Симонова, не мог сравниться по неиссякаемой энергии с этим старым “газетным волком”. Его гневные, зовущие к отмщению, борьбе и победепамфлеты появлялись на страницах газеты чаще, чем материалы других сотрудников, и сразу находили горячий отклик в сердцах защитников Родины и в окопах фронта, и в голодном, самоотверженно работающим на оборону и победу трудовом тылу»9. Журналист О.Г. Савич поражался тому факту, что в годы войны И.Г. Эренбург писал порой по три статьи в день, почти по тысяче в год. По его мнению, «удивительно было не столько это количество — работоспособность Эренбурга из ряда вон выходящая — и даже не качество статей — это особенность таланта, — как умение писать, по существу говоря, на одну и ту же тему не повторяясь»10.
Советские военачальники, офицеры, политработники и рядовые бойцы, а также иностранные наблюдатели оставили очень живые и колоритные свидетельства о чрезвычайной востребованности публицистики И.Г. Эренбурга на фронтах Великой Отечественной войны и о большой личной популярности писателя среди советских воинов.
Британский журналист А. Верт считал, что И.Г. Эренбург летом 1942 года сыграл очень большую роль в великой битве за поднятие морального духа советских людей. По его мнению, «каждый солдат в армии читал Эренбурга. Известно, что партизаны в тылу врага охотно обменивали лишний пистолет-пулемёт на пачку вырезок его статей. В те трагические недели Эренбург, безусловно, проявил гениальную способность перелагать жгучую ненависть всей России к немцам на язык едкой, вдохновляющей прозы. Этот рафинированный интеллигент интуитивно уловил чувства, какие испытывали простые советские люди». А. Верт утверждал, что в 1942 году И.Г. Эренбургу принадлежало «центральное место» «в битве за укрепление, поднятие морали Красной Армии»11.
Д.И. Ортенберг привёл характерный пример влияния публицистики И.Г. Эренбурга на настроения бойцов Красной армии. Так, в октябре 1942 года корреспонденты по Северо-Кавказскому фронту прислали в редакцию толстую тетрадь с дневниковой записью некоего Фридриха Шмидта, секретаря тайной полевой полиции 626-й группы при 1-й танковой армии германских вооружённых сил. «Это был страшный документ. Такие материалы сразу же передаются Илье Эренбургу». В ответ на его печатное выступление редакция получила не одну сотню треугольников со всех фронтов. Это была «даже не волна откликов, а буря», под заголовком «Письма гнева» газета смогла напечатать лишь двенадцать писем, раскрывавших чувства, бушевавшие в сердцах советских бойцов и командиров12.
Тогда в редакции «Красной звезды» действовал неписаный закон: наиболее важные сообщения, факты, документы, поступавшие от фронтовых журналистов, читателей, политорганов, отбирать для А.Н. Толстого и И.Г. Эренбурга. Подпись И.Г. Эренбурга «десятикратно усиливала их воздействие, побуждала глубже вдуматься в напечатанное»13. Кроме того, в редакции понимали, что «ни один читатель, а тем более в боевых условиях, не читает всю газету “от корки до корки”. Это общеизвестная истина. Но мы знали, что, если под статьёй стоит подпись “И. Эренбург”, она обязательно будет прочитана всеми»14.
В период Сталинградской битвы одним из лучших снайперов 65-й армии был воин-нанаец М.А. Пассар. Имя его было известно всему Донскому фронту. Немцы сбрасывали листовки с дикими угрозами в его адрес. В этой связи генерал армии П.И. Батов писал: «Я знаю ещё только одного человека, тоже снайпера нашей страны, на которого тогда (в ноябре 1942 г.) фашистские пропагандисты с такой же ненавистью обрушивали свою злобу, — это Илья Эренбург»15. По образному выражению поэта и писателя К.М. Симонова, «с первых же дней Великой Отечественной войны, сражаясь на страницах наших газет с фашизмом, Эренбург открыл свой собственный счёт. Так, во время войны мы обычно говорили не о писателях, а о снайперах, о людях прямого и смертельного действия. Но это с достаточной точностью применимо и к Эренбургу. И метафора, что Илья Эренбург — снайпер пера, — не новая и не моя. А старая, солдатская, времён войны»16.
По словам Д.И. Ортенберга, публицистика И.Г. Эренбурга убивала страх перед немцем. Он «был беспощаден в изображении фашистов. Он как бы заставлял врага разоблачиться и предстать на свету в своём отвратительном обличье. Острым сатирическим пером разил он главарей “третьего рейха”, банкиров и промышленников, вспоивших и вскормивших всю эту шайку. Для каждого из них он находил точные характеристики и клички, которые так и остались за ними до конца, как клеймо. Эренбург первым в нашей печати пустил кличку “фриц”, и она сразу вошла в разговорный и печатный лексикон, прочно прикрепилась к солдатам и офицерам нацистской армии»17.
Поэт А.Т. Твардовский вспоминал: «Слово его (И.Г. Эренбурга. — Прим. авт.), испытанное ещё в дни боёв за республиканскую Испанию, с особой силой зазвучало, когда оно было обращено к защитникам родной советской земли. Оно было дорого им и на горьком пути отступления, и в нелёгком победном пути от Сталинграда до Берлина. Недаром и враг отдавал себе отчёт в силе этого слова. Стоит вспомнить, как гитлеровцы в своих листовках с яростной злобой угрожали любимому писателю советских воинов: “…Погоди, Илья!”»18.
Зимой 1942/43 года, очищая от врага задонские степи, части 65-й армии захватили много документов немецко-фашистского командования и оккупационной администрации. Среди них оказались «Двенадцать заповедей поведения на Востоке и обхождения с русскими», своего рода военно-политическая программа нацистов, скреплённая подписью самого Гитлера. Политработники 65-й армии использовали «заповеди» в беседах с бойцами. Как подчеркнул генерал П.И. Батов, характерной была резолюция митинга воинов одного из полков армии: «1. Клянёмся бить фашистов беспощадно и первыми выйти к Сталинграду. 2. Послать заповеди товарищу Эренбургу и просить раздраконить фрицев через “Красную звезду”»19.
Военный переводчик Им.И. Левин так оценил значение эренбурговских материалов для воинов-фронтовиков: «“Звёздочку” с разящими каждой строчкой статьями и очерками Ильи Эренбурга ждали на фронте и с одинаковым волнением читали маршалы и солдаты. Их как лекарство прописывали раненым в госпиталях. И они помогали заживлению ран. Во всяком случае, так утверждали сами раненые»20.
Как писал литератор В.А. Каверин, «можно с уверенностью сказать, что любому из участников войны запомнилось впечатление, которое производили статьи Эренбурга, передававшиеся по радио и почти ежедневно печатавшиеся в советских газетах. Маршал Баграмян недаром считал их “действеннее автомата”, и недаром Илья Григорьевич был зачислен “почётным красноармейцем” в 1-й танковый батальон 4-й гвардейской бригады». Такой приказ был отдан 21 августа 1942 года за № 0112с, и в нём говорилось: «Учитывая огромную популярность писателя Ильи Эренбурга среди личного состава и большое политическое значение его статей в деле воспитания стойкости, мужества, любви к Родине, ненависти к немцам и презрения к смерти и удовлетворяя ходатайство комсомольской организации бригады, зачислить писателя Илью Эренбурга почётным гвардии красноармейцем в списки бригады, в 1-й танковый батальон. Командир 4-й гвардейской бригады гвардии полковник Копылов. Военком бригады старший батальонный комиссар Сверчков. Начальник штаба бригады гвардии подполковник Товариченко»21.
Фронтовик поэт С.С. Наровчатов свидетельствовал, что газета«Красная звезда», жадно читавшаяся от строки до строки, всегда встречалась на переднем крае возгласом: «А Эренбург есть?». Мемуарист отмечал, что статьи И.Г. Эренбурга читались сразу же после сводки Информбюро, а то и раньше, поскольку сводку узнавали ещё до «Красной звезды» из дивизионной и армейской печати. Эренбурговские статьи, фельетоны, заметки проглатывались залпом, как знаменитый «наркомовский паёк», и действие их было примерно однозначно. По оценке ветерана, «возбуждающая сила строк поражала своей мгновенностью и безотказностью. Ненависть к фашистам у солдат была естественна и неостановима, но эренбурговские строки обостряли, нацеливали и давали ей, вместе со всероссийским и всесоветским, всечеловеческое обоснование. Солдат в его статьях ощущал себя, прежде всего, защитником родной земли, но наряду с этим соратником французских маки, югославских партизан, всех антифашистов мира. Публицистика Эренбурга помогала армейскому читателю ощутить своё первенствующее место во всемирной борьбе»22.
По свидетельству К.М. Симонова, работая в газете «Красная звезда», И.Г. Эренбург, стремясь чаще и больше выезжать на фронт, в действующую армию и настаивая на этих поездках, порою ставил редакцию в сложное положение. С одной стороны, в редакции хорошо понимали, как необходимо ему для очередных статей, корреспонденций, фельетонов непосредственное общение со своими фронтовыми читателями. А с другой стороны — газета есть газета, и как только в ней неделю-полторы, а уж тем более две не появлялось статей и корреспонденций И.Г. Эренбурга, начинали сыпаться письма с фронта: где Эренбург, почему его не видно на страницах газеты, когда будут его статьи? Когда в «Красной звезде» долго не появлялось очередного выступления публициста, то всем казалось, что не хватает чего-то очень важного и нужного. И, как подчеркнул К.М. Симонов, «именно это читательское чувство и может служить высшей оценкой всего, что делал Илья Григорьевич в годы войны»23. Действие военных статей И.Г. Эренбурга было сродни удару легендарных «катюш», «прямым и сокрушительным». По наблюдениям литератора, «люди, причастные к войне, не размышляли над тем, откуда и как появилась “катюша”, они радовались, что она есть, так же, как и радовались тому, что есть Эренбург!»24.
Характерно, что И.Г. Эренбург сумел завоевать уважение и интерес не только у простых советских людей, но и у ряда выдающихся полководцев и военачальников, а также крупных организаторов военно-политической работы в Красной армии периода Великой Отечественной войны. Зачастую эти симпатии перерастали в крепкую дружбу.
Д.И. Ортенберг вспоминал, что Илья Григорьевич не раз просил его, чтобы в месяцы советского контрнаступления под Москвой он устроил встречу с тогда ещё генералом армии Г.К. Жуковым. Георгий Константинович высоко ценил писателя, он знал, как на фронте любят И.Г. Эренбурга, прислушиваются к его голосу, и сам, видимо, был рад встрече с ним. К тому же появился повод: «Красная звезда» готовила полосу об освобождении войсками Г.К. Жукова Московской области от фашистских оккупантов. Их встреча произошла в Перхушково, в ставке командующего фронтом. Георгий Константинович рассказал писателю, как проходила Московская битва, демонстрировал события на карте. Беседа была долгой — более часа. По наблюдениям Д.И. Ортенберга, Г.К. Жуков не торопился, ему интересно было разговаривать с собеседником. До этого И.Г. Эренбург совершил поездки в войска и делился с военачальником своими впечатлениями. Так появилась статья «Великая битва», где было немало добрых слов сказано и о Г.К. Жукове25.
Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян вспоминал, что с И.Г. Эренбургом познакомился в июле 1942 года, когда 11-я гвардейская армия, которой командовал полководец, прорвала мощную оборону фашистских войск южнее Жиздры и стремилась выйти во фланг и в глубокий тыл орловской группировке противника. По словам И.Х. Баграмяна, писатель, побывав на переднем крае, был страшно доволен тем, что увидел, как бегут гитлеровцы. По оценке военачальника, «имя и жизнь Ильи Эренбурга не только символ высокой бескомпромиссной литературы, но и пример преданного служения делу мира в наш чересчур уж воинственный век»26.
Фронтовой корреспондент газеты «Красная звезда» полковник Н.Н. Денисов отметил, что в 1944 году в освобождённом от врага городе Минске И.Г. Эренбурга с искренним радушием встретил, крепко расцеловав при этом, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал И.Д. Черняховский. Их знакомство возникло ещё на Брянщине, где военачальник командовал дивизией. И.Г. Эренбург бывал там, писал об отваге воинов, о мужестве их командира — человека смелых решений и активных действий. На этот раз И.Д. Черняховский попросил журналистов приехать к нему в штаб на всю ночь, чтобы «наговориться»27.
По свидетельству Д.И. Ортенберга, адмирал флота И.С. Исаков, подаривший в 1944 году И.Г. Эренбургу свою книгу «Военно-морской флот СССР в Отечественной войне», сделал следующую надпись: «Где бы Вы ни были, на фронте или в Москве, дорогой Илья Эренбург, я всегда представляю Вас знаменосцем Великой Отечественной войны, знаменосцем тех эпох, когда знамя шло впереди батальонов. Ваш Исаков»28.
Мемуаристами подмечалась не только огромная значимость творчества И.Г. Эренбурга, но и определённая противоречивость его публицистики. Британский журналист А. Верт характеризовал статьи Ильи Григорьевича как «яркие, блестящие филиппики против немцев, пользовавшиеся колоссальной популярностью в Красной армии», которые «иногда критиковали за тенденцию высмеивать немцев, забывая, какой это страшный и грозный враг». По мнению А. Верта, мысль Эренбурга, что все немцы — зло, конечно, расходилась с официальной идеологической линией, но «эренбургизм» был действенной формой разжигания ненависти. По оценке иностранного журналиста, то, что писал И.Г. Эренбург, было «неортодоксально», но из тактических соображений в тогдашних условиях было сочтено целесообразным предоставить ему свободу действий. Пропагандистская линия, которую писатель проводил в годы Великой Отечественной войны, была скорее «специфически антинемецкой», нежели антифашистской29.
А.К. Гладков указывал, чтоИ.Г.Эренбург первым ввёл в обиход презрительное «фриц». И с полос газеты «Красная звезда» замелькали его бесчисленные: «Фриц-блудодей», «Фриц-философ», «Суеверный фриц», «Фриц-хитрец», «Фриц в Шмоленгсе», «Ископаемый фриц», «Фриц-биолог», «Фриц-нарцисс», «Фрицы этого лета», «Сумерки фрицев» и т.п. В такого рода публикациях присутствовал элемент упрощения, но «нужно было видеть разницу между беспристрастием исторической ретроспекции и пахнущей гарью листовкой со сводкой Совинформбюро. Эренбург отлично чувствовал необходимость момента, и, конечно, презирая и ненавидя врага, воевать было с ним легче. Он не изобрёл этого приёма “упрощения”, он угадал его в народном настроении первых недель войны»30.
14 апреля 1945 года в «Правде» была опубликована статья Г.Ф. Александрова «Тов. Эренбург упрощает», содержавшая резкую критику писателя и положившая конец его «пропаганде ненависти». Как подчеркнул А. Верт, выступления И.Г. Эренбурга были подвергнуты критике по прямому указанию И.В. Сталина. Статья Г.Ф. Александрова вменяла в вину публицисту два момента: во-первых, считать всех немцев «недочеловеками» значило придерживаться антимарксистской и неразумной точки зрения. Во-вторых, Г.Ф. Александров возражал против опубликованной 11 апреля 1945 года в «Красной звезде» статьи И.Г. Эренбурга «Хватит!», где автор возмущался той лёгкостью, с какой союзники продвигались на западе, и отмечал отчаянное сопротивление, которое немцы по-прежнему оказывали русским на востоке. Илья Григорьевич объяснял это тем, что, уничтожив на востоке миллионы мирных граждан, немцы теперь боятся Красной армии, но не западных союзников31.
Отражением официальной критики И.Г. Эренбурга в 1945 году явились воспоминания генерал-полковника К.В. Крайнюкова, на тот момент занимавшего пост члена военного совета 1-го Украинского фронта. Один из наиболее видных политработников Красной армии констатировал: «Писатель Илья Эренбург, в своё время опубликовавший много ярких, документально обоснованных и правдивых материалов о кровавых преступлениях фашизма, помогал воспитывать советских людей, советских воинов в духе ненависти к врагу. Но когда наши войска вступили на территорию Германии, в некоторых его статьях проскальзывали ошибочные утверждения, неправильно ориентирующие советских воинов. Центральный Комитет партии немедленно исправил ошибку писателя»32.
Полковник М.М. Литвяк в 1944—1945 гг. был начальником политотдела 2-й гвардейской танковой армии. Ветеран также счёл важным отметить, что, подвергнув критике ошибочные взгляды И.Г. Эренбурга, центральный печатный орган ВКП(б) подчёркивал: «Красная Армия… ведёт бои за ликвидацию гитлеровской армии, гитлеровского государства, гитлеровского правительства, но никогда не ставила и не ставит своей целью истребить немецкий народ… Советский народ никогда не отождествлял население Германии и правящую в Германии преступную фашистскую клику…». Политотдел армии не ограничился указанием, чтобы в ротах, батальонах, штабах организовали чтение этой, по оценке ветерана, «очень своевременной статьи», — в войска выехали десятки командиров и политработников армейского уровня, в том числе и генерал С.И. Богданов33.
Согласно воспоминаниям генерал-лейтенанта М.Ф. Манакина, являвшегося в 1944—1945 гг. командиром роты 32-го гвардейского стрелкового полка 12-й гвардейской стрелковой дивизии, в конце 1944 года в воинскую часть пришли газеты, и внимание всех сразу же привлекла публикация И.Г. Эренбурга, в которой, как и прежде, звучал призыв: «Убей немца!». Газета ходила по рукам, её читали в каждой роте. Как отметил мемуарист, это была «гневная, страстная, берущая за сердце статья. Надо ли говорить, на какую благодатную почву упал страстный призыв публициста! Каждому из нас было за что рассчитаться с гитлеровцами. Сколько среди нас было таких, которые лишились и семьи, и родного крова?! Сколько верных боевых товарищей, которым бы только жить и жить, приняла наша истерзанная врагом земля?! Сколько слёз материнских пролито, сколько судеб детских исковеркано?! Было от чего каждому из нас прийти в ярость, и ненависть наша была священна».Однако, по свидетельству ветерана, реакция на статью И.Г. Эренбурга оказалась далеко не однозначной. Одни советские воины, которых генерал М.Ф. Манакин называл «горячими головами», сразу заявили: «Правильно!» и призывали к возмездию других. Но немало оказалось и таких, которые «более чем сдержанно» встретили призыв, содержавшийся в статье. Особенно М.Ф. Манакину запомнился пожилой солдат, пришедший в роту вместе с пополнением за день—два до этого случая. Ему было где-то за сорок. Он говорил, что, конечно, без ненависти к врагу воевать никак нельзя, но и нельзя стремиться к тому, чтобы устроить немцам всеобщее кладбище. Вскоре в роту прибыл офицер из политотдела и, собрав командиров подразделений, попросил «правильно» растолковать подчинённым статью И.Г. Эренбурга, имея в виду, чтобы личный состав роты «зрело понимал свою благородную миссию — миссию советского солдата-освободителя»34.
Следует согласиться с тем, что на завершающем этапе Великой Отечественной войны, когда требовалось охладить понятные эмоции вступивших на землю лютого врага советских солдат, безусловно, присутствовала политическая целесообразность официальной критики определённых мотивов публицистики И.Г. Эренбурга. Но на официальном уровне это, конечно, надлежало сделать не в такой грубой и оскорбительной для писателя форме. Некоторые крайности его военных статей не могут заслонить величайшие заслуги Ильи Григорьевича в борьбе против фашизма на информационном и идеологическом фронте. Недаром Михаил Иванович Калинин при вручении писателю ордена Ленина ёмко подметил: «Эренбург сражался с фашистами как гвардейская армия»35.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ортенберг Д.И. Июнь—декабрь сорок первого: рассказ-хроника. М.: Советский писатель, 1986. С. 147.
2 Воспоминания об Илье Эренбурге / Сост. Г. Белая, Л. Лазарев. М.: Советский писатель, 1975. С. 41.
3 Там же. С. 81, 82.
4 Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1972. С. 119.
5 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 91.
6 Баграмян И.Х. Так шли мы к победе. М.: Воениздат, 1988. С. 410.
7 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 90, 91, 93.
8 Рубашкин А. Илья Эренбург: путь писателя. Л.: Советский писатель, 1990. С. 385.
9 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 27, 28.
10 Там же. С. 127, 128.
11 Верт А. Россия в войне 1941—1945. М.: Прогресс, 1967. С. 296.
12 Ортенберг Д.И. Год 1942: рассказ-хроника. М.: Политиздат, 1988. С. 386, 387.
13 Он же. Время не властно. М.: Советский писатель, 1979. С. 67.
14 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 110.
15 Батов П.И. В боях и походах. М.: Воениздат, 1974. С. 163.
16 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 137.
17 Там же. С. 82.
18 Там же. С. 23.
19 Батов П.И. Указ. соч. С. 232, 233.
20 Левин Им.И. Записки военного переводчика. 2-е изд., доп. М.: Московский рабочий, 1986. С. 155.
21 Ортенберг Д.И. Время не властно… С. 125.
22 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 119, 120.
23 Там же. С. 135, 136.
24 Там же. С. 137, 138.
25 Ортенберг Д.И. Год 1942… С. 50, 51.
26 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 115—117.
27 Денисов Н.Н. 1418 дней фронтового корреспондента. Воспоминания. М.: Воениздат, 1969. С. 241.
28 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 287, 288.
29 Верт А. Указ. соч. С. 28, 190.
30 Воспоминания об Илье Эренбурге… С. 260.
31 Верт А. Указ. соч. С. 705.
32 Крайнюков К.В. Оружие особого рода. М.: Мысль, 1984. С. 388.
33 Литвяк М.М. Породнённые бронёй. М.: Воениздат, 1985. С. 215.
34 Манакин М.Ф. Полковая наша семья. М.: Воениздат, 1983. С. 139—141.
35 Ортенберг Д.И. Июнь—декабрь сорок первого… С. 128.