P.V. PETROV – «…ANIMI is not usable and needed by the Navy». Problems of naval weapons’ creating in 1935-1941
Аннотация. Статья посвящена проблемам разработки различного вооружения для нужд советского Военно-морского флота в предвоенный период.
Summary. The article is devoted to the development of various weapons for the needs of the Soviet Navy in the prewar period.
ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ
ПЕТРОВ Павел Владимирович — кандидат исторических наук
(Санкт-Петербург. E-mail: kbf1939@rambler.ru)
«…АНИМИ ПОЛЬЗЫ НЕ ПРИНОСИТ И ФЛОТУ НЕ НУЖЕН»
Проблемы создания военно-морского вооружения в 1935—1941 гг.
Накануне Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. достижения отечественных конструкторов в деле создания для советского Военно-морского флота (ВМФ) основных видов оружия (артиллерийского, торпедного, минно-трального, противолодочного) носили противоречивый характер. К примеру, разработкой артиллерийских систем занимались основные конструкторские бюро (КБ) на заводах «Большевик» (бывший Обуховский сталелитейный) и Ленинградском металлическом (ЛМЗ) имени Сталина, а соответствующих приборов — № 212, Государственном оптико-механическом (ГОМЗ), Ленинградском государственном оптико-механическом (ЛОМЗ), в мастерских «Большевика» и «Прогресса»1. Головным научно-исследовательским учреждением при этом (с 1932 г.) считался Артиллерийский научно-исследовательский морской институт (АНИМИ), находившийся в Ленинграде. Его основной задачей в предвоенные годы являлось обоснование тактико-технических заданий на новые и модернизировавшиеся артиллерийские системы, сопутствующей — контроль за опытно-конструкторскими работами в промышленности, разработка теоретических основ стрельбы и обобщение опыта эксплуатации оружия. Но вот в августе 1937 года комиссия Наркомата обороны СССР, проводившая тщательное обследование его работы, пришла к выводу, что «в настоящем своем виде АНИМИ пользы не приносит и флоту не нужен»2. Причиной столь категоричного и резкого заключения стало то, что артиллерийский институт крайне мало занимался собственно разработкой новых артиллерийских систем3.
По мнению комиссии НКО, в АНИМИ научно-исследовательской работой «почти не занимались», да и «собственной научно-экспериментальной базы институт не имеет; связь с флотом слабая; опыт советской и иностранной промышленности в области морской артиллерии не обобщён и не изучен». В итоге, как отмечалось в докладной наркомовской записке, «текущая работа “по наблюдению” захлестнула научно-исследовательскую работу». «“Наблюдение”, проводимое институтом, по отзыву работников заводов и учреждений, крайне неудовлетворительное, с чем соглашаются и сами работники института. В результате вновь создающийся флот (линкоры, крейсера) не обеспечен отработанными и испытанными образцами артиллерийского вооружения, и в этом отношении институт оказался беспомощным»4.
И всё же основанием для пессимистической оценки комиссии явилась тревожная ситуация, сложившаяся к этому времени вокруг создания 406-мм артиллерийских установок МК-1 для новых линкоров. Над техническим проектом орудийной башни работа длилась 1,5 года с затратой около 3 млн рублей. Однако ко второму рабочему проекту приступать не могли из-за серьёзных дефектов в первом5. Отсутствие необходимых указаний со стороны АНИМИ вынудило ЛМЗ долгое время самостоятельно проектировать 406-мм башню главного калибра для линкора (проект 23), получившуюся непригодной (в неё не помещалось орудие, спроектированное КБ завода «Большевик»); пришлось делать второй вариант башни. Не оказал необходимой научно-консультационной помощи АНИМИ «из-за перегруженности работников»6 и ещё одному предприятию (заводу № 212), проектировавшему (впервые в СССР) прибор управления стрельбой (ПУС). Иными словами, вся проектная деятельность института по созданию артиллерийских систем была переложена на заводские конструкторские бюро.
Но ведь АНИМИ формально представлял собой солидное научное учреждение. Организационно он состоял из нескольких отделов: морских и береговых артустановок, боеприпасов и средств воспламенения, приборов управления артиллерийским огнём, баллистики; как самостоятельное подразделение в него входил Научно-исследовательский морской артиллерийский полигон (НИМАП). В 1938 году в состав института была включена также старейшая лаборатория взрывчатых веществ и порохов, основанная ещё в конце XIX века (1891 г.). Помимо штатных сотрудников для решения практических задач систематически привлекались крупные учёные и «военные специалисты».
Несмотря на резкую критику наркомовской комиссии, нужно отметить и достижения институтских работников. С момента создания АНИМИ вплоть до начала Великой Отечественной войны при его непосредственном участии за 10 лет существования были созданы 26 артиллерийских установок разного калибра, которые поступили на вооружение надводных кораблей, подводных лодок и береговой обороны ВМФ. Из них следует назвать трёхорудийную 180-мм башенную установку МК-3-180 (для крейсеров проекта 26), двухорудийную 130-мм палубную Б-13 (для эсминцев проектов 7 и 7у), одноорудийную 100-мм зенитную Б-34 (для крейсеров проектов 26 и 26-бис) и др.7 Возможно, на фоне общих отечественных успехов в разработке систем артиллерийского вооружения для нужд ВМФ это выглядело, по мнению комиссии, весьма скромно. Так, в 1930-х годах нашей оборонной промышленности удалось создать целый ряд действительно выдающихся образцов морской и береговой артиллерии. Причём они ставились на строившиеся серийно надводные корабли различных классов, а также на береговые батареи (как стационарные, так и железнодорожные). К удачным корабельным артсистемам следует отнести уже упоминавшиеся 406-мм трёхорудийные артустановки МК-1, 305-мм трёхорудийные МК-15, 180-мм трёхорудийные МК-3-180, 152-мм трёхорудийные МК-5, 152-мм двухорудийные МК-4, 130-мм Б-13 и Б-2-ЛМ, 100-мм Б-24, двухорудийные 100-мм МЗ-14, двухорудийные 100-мм Б-54, 100-мм универсальные Б-34. Все они (созданы во второй половине 1930-х — 1941 гг.) обладали высокими баллистическими характеристиками и отлично проявили себя в ходе боевых действий, а многие, выдержавшие испытание войной, остались на вооружении ВМФ и в послевоенные годы8.
Но возвратимся к «особой институтской проблеме», связанной с созданием 406-мм башенных артиллерийских установок для новейших линкоров типа «Советский Союз» проекта 23. Работа по ним, как уже отмечалось, продвигалась очень трудно. Главными причинами были длительное отсутствие надлежащего опыта в этом деле, значительная перегруженность сотрудников АНИМИ различными темами и их малочисленность. Так, на 1937 год были запланированы сразу 160 общих тем (из них научно-исследовательских 44). На одного сотрудника института приходились по 14—15 научных разработок. В следующем, 1938-м, количество тем возросло9.
Технический проект по МК-1 подготовили к апрелю 1937 года. Проектирование башенной установки велось на ЛМЗ, разработку тактико-технического задания на неё поручили сотрудникам АНИМИ (руководил институтом в то время крупный артиллерийский специалист флагман 2 ранга И.И. Грен). Изготовку рабочих чертежей для орудия Б-37 артустановки возложили на конструкторское бюро завода «Большевик» (Ленинград), причём сами стволы должен был поставить завод «Баррикады» (Сталинград), люльку и противооткатные устройства — ЛМЗ, бронебойные и фугасные снаряды — «Большевик». К началу Великой Отечественной войны заводчанам удалось изготовить 11 стволов; с 12-м НИМАП проводил испытания стрельбой10.
В целом весь процесс занял четыре года (с 1937 по 1940 гг.). Один лишь комплект чертежей составил 30 тыс. ватманских листов11. Наконец в октябре 1940-го полигонные испытания артустановки МК-1 и орудия Б-37 были успешно завершены, после чего система была рекомендована к серийному производству, которое, однако, было отложено ввиду изменившихся приоритетов в деле строительства Вооружённых сил СССР12. Да и разработки оптических приборов АНИМИ также были сочтены неэффективными, вследствие чего ни одна из них (6 типов прицелов для артсистем морских открытых, береговых, морских башенных, береговых башенных, мелкокалиберных, подводных лодок) не была принята на вооружение флота13. Первый прицел — сложный и дорогой, второй — не совсем удачный по конструкции, третий не имел пока ещё детального проекта и тому подобное по другим приборам14.
Самым большим недостатком в деятельности АНИМИ было признано то, что вместо нормальной научно-исследовательской работы его сотрудникам приходилось в основном заниматься согласованием между заводами, присутствовать на многочисленных совещаниях и заседаниях, составлять различные справки и вести обширную канцелярскую переписку15. В результате терялось главное направление его деятельности — непосредственная разработка новых артиллерийских систем. К тому же проектирование и постройка новых боевых кораблей, в первую очередь линкоров, сопровождались несогласованной работой наркоматов и ведомств, постоянной переделкой эскизных и технических проектов, частым изменением тактико-технических характеристик кораблей по желанию высшего военного и политического руководства. И это тоже вносило сумятицу в проектирование и создание новых артустановок. Таким образом, причина неудовлетворительного положения дел с разработкой новых типов артиллерийских орудий, приборов управления стрельбой и оптических приборов для них заключалась не столько во внутренней организации работы АНИМИ, сколько в неумении организовать процесс планирования и создания новых боевых кораблей.
Существенным недостатком имевшегося артиллерийского вооружения ВМФ было отсутствие скорострельных зенитных орудий среднего и мелкого калибра и радиолокационных станций (РЛС) обнаружения воздушных целей. Установленные на кораблях 76-мм зенитные (34-К) и 45-мм (21-К) орудия представляли собой модификации сухопутных систем и не соответствовали требованиям современного боя из-за низкой скорострельности, плохих прицелов и отсутствия РЛС наведения16. В связи с этим большие надежды возлагались на 37-мм автоматические артустановки (70-К) с воздушным охлаждением, которым предстояло заменить устаревшие 45-мм полуавтоматы. Принятых на вооружение ВМФ лишь в 1940 году 70-К к началу 1941-го имелось на флоте лишь 38 единиц17. Кроме них, были созданы 37-мм спаренные башенные (66-К) и счетверённые (46-К) артустановки с водяным охлаждением, предназначавшиеся для строившихся линкоров (проект 23), тяжёлых крейсеров (проект 69) и лёгких крейсеров (проект 68)18. Вместе с тем серьёзным упущением отечественного кораблестроения являлось отсутствие радиолокационных станций обнаружения воздушных целей, что пагубно отразилось на состоянии ПВО флотов во время боевых действий. Единственная корабельная РЛС к началу войны имелась на крейсере «Молотов» (ЧФ).
По минно-тральному и торпедному вооружению также наблюдалось техническое отставание от зарубежных флотов, а большинство образцов мин и торпед, состоявших на вооружении ВМФ, морально устарели, хотя их разработкой занимались длительное время (с 1921 г.). Отвечали за неё Особое техническое бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) при Наркомате обороны СССР19 и минная секция Научно-технического комитета (в 1932 г. была реорганизована в Научно-исследовательский минно-торпедный институт — НИМТИ) Управления Морских сил РККА; непосредственными исполнителями производства и ремонта минно-торпедного оружия значились заводы № 189, 190, 194, 196, 103, 209, 212, ГОМЗ, ЛОМЗ и «Электромортрест»20. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб). Ф. 24. Оп. 2б. Д. 722. Л. 60; Краснов В.Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. М., 2004. С. 151.
2 ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2в. Д. 3227. Л. 2, 6.
3 Там же. Л. 5.
4 Там же. Л. 1, 2.
5 Там же. Л. 9.
6 Там же. Л. 3, 4, 9, 10; Д. 3228. Л. 7.
7 Васильев Е.М. Из истории развития артиллерийского вооружения Военно-Морского Флота (от АНИМИ до 28-го НИИ ВМФ) // Тайфун. 2002. № 4. С 10.
8 Более подробно см.: Платонов А.В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941—1945. СПб.: Полигон, 2002. С. 67, 78, 100, 112, 126, 170, 232, 470—527; Платонов А.В., Апрелев С.В., Синяев Д.Н. Советские боевые корабли 1941—1945 гг. Т. IV. СПб.: Цитадель, 1997. С. 17—40; Краснов В.Н. Указ. соч. С. 152—162; Лукин В.Е. «…Для приведения в порядок нашей артиллерии» // Цитадель. 2008. № 14. С. 40.
9 ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2в. Д. 3227. Л. 7, 8.
10 Платонов А.В. Указ. соч. С. 480; Краснов В.Н. Указ. соч. С. 156; Лукин В.Е. Морское экспериментальное дальнобойное // Цитадель. 2010. № 17. С. 161, 162.
11 Лукин В.Е. Морское экспериментальное дальнобойное. С. 161—164.
12 Там же. С. 167, 168.
13 ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2в. Д. 3227. Л. 31 об.
14 Там же. Л. 33, 33 об.
15 Там же. Л. 36.
16 Платонов А.В. Указ. соч. С. 518, 535; он же. Противовоздушная оборона сил флота 1941—1945. СПб.: Гангут, 2010. С. 42, 43.
17 Краснов В.Н. Указ. соч. С. 161—164.
18 Платонов А.В. Противовоздушная оборона сил флота 1941—1945. С. 43.
19 1 октября 1939 г. Остехбюро было преобразовано в Институт морской телемеханики и автоматики — НИИ-49.
20 ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2б. Д. 722. Л. 60; Оп. 2в. Д. 2726. Л. 11; Краснов В.Н. Указ. соч. С. 178.