Аннотация. В статье анализируются действия органов советской военной контрразведки в боях за Севастополь (1941—1942 гг.).
Summary. The paper analyzes the activity of Soviet military counter-intelligence bodies in fighting for Sevastopol (1941—1942).
НЕИЗВЕСТНОЕ ИЗ ЖИЗНИ СПЕЦСЛУЖБ
КУЗЯЕВА Светлана Анатольевна — историк отечественных спецслужб
(Москва. E-mail: svanku@mail.ru).
«Работа в боевой обстановке вызвала рост уровня квалификации оперативного состава»
Органы советской военной контрразведки в боях за Севастополь (1941—1942 гг.)
30 октября 1941 года начался один из ярких и трагических периодов Великой Отечественной войны — оборона Севастополя. Бои за город, длившиеся 250 дней и ночей, вошли в отечественную историю как незабываемый подвиг личного состава частей Приморской армии и Черноморского флота, жителей города. С честью выполняли свой долг перед Отечеством и органы советской военной контрразведки1, разделившие с воинами армии и флота тяготы борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.
Обстановка в Крыму значительно усложнилась к сентябрю 1941 года, когда немецко-румынские войска вышли к Крымскому перешейку и готовились штурмовать Перекоп — северные ворота полуострова. В боях 24—26 сентября 1941 года противник овладел Турецким валом и Перекопом, взял Армянск и дошёл до Ишуньских позиций. На помощь созданной для обороны Крыма 51-й армии, отходившей на Керчь, спешила Приморская армия, выведенная в середине октября 1941 года из-под Одессы. Но 31 октября к станции Альма вышел вражеский отряд, за которым следовали дивизии 54-го армейского корпуса немцев. Боясь прорыва неприятеля к Севастополю, советское командование решило отвести Приморскую армию к городу и организовать оборону.
За месяц до высадки на крымскую землю начальником особого отдела Приморской армии был назначен старший лейтенант госбезопасности В.Т. Ширманов, ранее руководивший контрразведывательным отделом органов госбезопасности Одесской области. Его подчинённые получили колоссальный опыт работы в ходе боёв за Одессу, но с момента передислокации частей в Крым контрразведывательные мероприятия пришлось начинать заново. Ввиду больших кадровых потерь в боях под Одессой отдел находился в стадии укомплектования.
Для Черноморского флота оборонительные бои с противником у Севастополя стали одним из тяжелейших испытаний периода Великой Отечественной войны. Командующий флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский был уверен, что город придётся оставить, как перед этим оставили Николаев. Он считал оборону Севастополя обязанностью армии, а не флота, при том, что нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов подчинил Черноморский флот командованию 51-й армии. Споры Октябрьского с наркомом о целях и задачах флота в обороне Севастополя, да и по другим вопросам вносили неразбериху в работу командиров кораблей и судов, других военно-морских специалистов, а корабельный состав стал нести невосполнимые потери.
Непросто в первые месяцы войны складывалась работа флотской контрразведки2. 3-м отделом Черноморского флота руководил бригадный комиссар М.М. Кудрявцев — человек бескомпромиссный, жёсткий, которого чаще интересовали показатели для отчётов, нежели реальное положение дел в отделе. Но полученный флотскими контрразведчиками опыт начального периода войны у берегов Одессы и Николаева позволял им чётко исполнять должностные обязанности, несмотря на быстро менявшуюся военную обстановку и непростые отношения с руководителем отдела. В начале февраля 1942 года на должность начальника особого отдела НКВД Черноморского флота назначили Н.Д. Ермолаева, который до конца Великой Отечественной войны возглавлял черноморских контрразведчиков и оказывал существенное влияние на совершенствование их работы.
Особое место в обороне Севастополя занимали части морской пехоты, сформированные в августе—сентябре 1941 года из личного состава военно-морских баз, боевых и вспомогательных кораблей, курсантов учебных заведений и призывников. Соединения и части морской пехоты входили в состав флота, но в соответствии с требованием военной обстановки передавались в непосредственное подчинение армейского командования. В рядах морских пехотинцев сражались и военные контрразведчики, большинство из которых ранее служили на флоте и имели профильное образование. Их непосредственное участие в боевых действиях помогало составлять более полные и объективные донесения руководству особого отдела фронта, армейским и флотским военачальникам о ситуации в Севастополе.
Среди важнейших направлений деятельности войсковой и флотской контрразведки особо выделялись мероприятия по розыску и захвату вражеских агентов, защите штабных секретов, наведению порядка в частях. Одновременно готовились информационные материалы для доклада командованию и руководству Советского Союза о боеготовности Красной армии и Красного флота. К осени 1941 года органами госбезопасности было издано немало приказов, указаний, директив и ориентировок, в которых конкретизировались задачи особых отделов НКВД СССР. Но перестройка на военный лад происходила в исключительно трудных условиях, когда Красная армия отступала, деятельность вражеских спецслужб расширялась, а в среде советских военных контрразведчиков не хватало опытных кадров.
У армейской и флотской контрразведки практически не было сведений о спецслужбах противника, направлявшихся в Крым, в то время как сотрудники военно-морского разведоргана «Нахрихтенбеобахтер», абвергрупп 102, 106, 201, 202, 302 «Геркулес», 304, 305 «Дариус», 320, 322, румынских структур передвигались по полуострову в составе передовых немецко-фашистских частей, подбирая места дислокаций. Вместе с тем особый отдел Приморской армии и 3-й отдел Черноморского флота получали из центра информацию об основных формах и методах работы абвера против советских частей. Ситуация складывалась таким образом, что быстрое продвижение фашистских войск по территории СССР сопровождалось заброской в красноармейские части и в районы дислокации сил флота диверсионно-террористических групп, диверсантов-одиночек, разведчиков, провокаторов. В большинстве своём вражеские агенты готовились немцами в среде советских военнопленных, число которых, если принять во внимание немецкие источники, на середину ноября 1941 года по всем фронтам составило 2,5 млн человек3. Проверка лиц, вышедших из немецкого окружения или бежавших из концлагерей, являлась вынужденной необходимостью. Именно под видом бывших «окруженцев» или военнопленных абвер направлял в советские части подготовленных немецкими спецслужбами разведчиков и диверсантов.
28 ноября 1941 года особый отдел Приморской армии направил в военный совет армии спецсообщение, где подробно описал формы и методы привлечения фашистами к шпионской деятельности лиц, попавших в плен. Контрразведчики в ходе следственной работы зафиксировали массовый характер вербовки вражеской разведкой военнопленных Красной армии с соответствующей обработкой и последующей заброской в советский тыл. Прошедшим немецкий инструктаж и переброшенным на советскую сторону с конкретными заданиями красноармейцам запрещалось рассказывать сослуживцам и тем более военачальникам или политработникам о своём нахождении в плену. Бойцу было достаточно сказать, что он отстал на марше от армейской колонны и какое-то время отсутствовал в расположении части. Немцы часто получали информацию от пленных о том, что советские командиры «мало интересуются причинами отсутствия своих бойцов и не проверяют достаточно красноармейцев, пристающих к их частям»4.
Выявленные случаи вербовок советских военнослужащих фиксировались в переписке особых отделов частей армии. К примеру, 30 октября 1941 года красноармеец мотострелкового полка Г.Ф. Фесик во время боя у Бромзавода попал в плен и на второй день пленения сообщил немецкому офицеру сведения о расположении красноармейских частей вблизи завода, о действиях и планах командования 25-й стрелковой дивизии (сд). Он выказал желание содействовать немцам и был переброшен на советскую сторону с заданием собрать более подробные разведданные, вести агитацию среди советских бойцов о непобедимости вермахта, добиваясь массового перехода красноармейцев на сторону фашистов.
Выполняя задание, Г.Ф. Фесик примкнул к одной из советских частей и дошёл с ней до г. Евпатория, по пути рассказывая новым сослуживцам о «прелестях» немецкого плена: хорошем питании и добром обращении, склоняя их к измене. Бойцы обратили внимание военных контрразведчиков на Г.Ф. Фесика, после чего тот был арестован и после проведения следственных мероприятий предан суду военного трибунала.
Красноармеец Б.Л. Иконников с двумя сослуживцами попал в немецкий плен при отходе их части от Ялты к Севастополю. В плену они находились до 8 декабря. Немецкий офицер проводил с ними занятия по сбору и передаче шпионских сведений, касающихся советских войск и представлявших интерес для германского командования. Впоследствии немцы использовали этих военнопленных в качестве исполнителей жестоких преступлений против советских граждан на оккупированной территории. В конце декабря в расположении одной из красноармейских частей, куда вражеский агент проник с намерением продолжить работу на немцев, Б.Л. Иконников был арестован. Двоих его подельников объявили в розыск.
Всего за декабрь 1941 и январь—февраль 1942 года особым отделом Приморской армии были арестованы 198 человек, из них 44 шпиона, 81 дезертир, 28 провокаторов и 45 человек по другим преступлениям5.
Сотрудники 3-го отдела Черноморского флота особое внимание уделяли частям морской пехоты. Они в отличие от плавсостава кораблей не имели постоянного экипажа, часто переформировывались и пополнялись новыми бойцами, в связи с чем немцы активно внедряли в ряды морпехов своих агентов.
Красноармеец 7-й бригады морской пехоты (брмп) И.Л. Губерман был пленён в ходе боевых действий в районе Мекензиевых высот6 13 ноября 1941 года в 3 часа ночи и на первом же допросе рассказал немецкому командованию о численности своей части, вооружении, моральном состоянии красноармейцев и ряд других сведений. Уже через три часа его завербовали и переправили на советскую территорию с весьма обширным заданием: собрать сведения о расположении береговых батарей и месте хранения боеприпасов, об охране шоссейной дороги в Севастополь, о времени прихода кораблей и составе их грузов, о командующих сухопутными и морскими силами, о расположении аэродромов, а также вести активную пронемецкую агитацию. Наряду с этим И.Л. Губерману поручили связаться с командиром полевой артиллерийской батареи в районе Балаклавы и командиром стрелкового полка в районе Мекензеевых гор, при этом фамилии не указывались — только приметы.
И.Л. Губерман не смог выполнить задание немцев, а был арестован по подозрению в шпионаже и предан суду военного трибунала. На основе его показаний удалось арестовать и тех двух офицеров, к которым направляли Губермана.
Немецкая разведка практиковала и групповые вербовки советских военнопленных. Так, командир и пятеро бойцов взвода морской пехоты, прикрывавшие отход войск в районе Байдарских ворот, после двухчасового боя попали в плен. Рядовых красноармейцев немцы стали склонять к выполнению заданий в частях Красной армии. Предлагали рассказывать сослуживцам о гуманности немцев и их стремлении отправить всех советских солдат по домам, сеять панику и собирать разведданные. За выполненную работу обещали сохранить жизнь командиру, оставленному в качестве заложника в немецком штабе. При переходе линии фронта один из бойцов — А.И. Толмачёв был задержан и доставлен в особый отдел одной из дивизий Приморской армии, где на допросе рассказал о случившемся7.
Декабрьский штурм немцами Севастополя, как и ноябрьский, закончился провалом. Очередную попытку противника захватить город сорвала высадка советских войск в ходе удачно проведённых десантных операций в Керчи и Феодосии. Занявшие в конце декабря 1941 года Феодосию красноармейские части освободили около 2000 советских военнопленных. В это же время — 27 декабря 1941 года Председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин подписал постановление ГКО СССР о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной армии, бывших в плену или в окружении войск противника. Военным контрразведчикам предстояло проводить работу с каждым из военнопленных, заносить его показания в отдельное дело. Для этого организовывались оперативные группы, состоявшие, как правило, из наиболее опытных сотрудников. Из общего числа военнопленных устанавливали тех, кто добровольно перешёл на сторону врага и доносил лагерному руководству на коммунистов, партизан и евреев, а также тех, кто прошёл подготовку в спецшколах противника, вернулся в лагеря и готовился к переброске на советскую сторону с конкретными заданиями. В качестве агентов немцы использовали не только пленённых красноармейцев, но и бывших российских граждан, эмигрировавших в страны Европы после революции и настроенных антисоветски.
Положение на фронте сложилось к тому времени не в пользу СССР, и немецкая пропаганда подталкивала наиболее неустойчивых бойцов к переходу на сторону врага. Борьба с дезертирством была одной из основных обязанностей органов военной контрразведки.
В конце декабря 1941 года особый отдел 172 сд Приморской армии получил сведения об антисоветской агитации и подстрекательстве красноармейцев к измене командиром отделения из 514 сп Алябиным. Ему удалось собрать группу из пяти сослуживцев, поддерживавших переход на сторону противника. Они хранили германскую листовку, служившую пропуском в плен, текст выучили наизусть, а затем нашли белые платки и направились к немцам. Но при попытке перейти линию фронта все шестеро были задержаны сотрудниками особого отдела8.
В особый отдел 7-й бригады морской пехоты от её бойцов поступила следующая информация. «…28 декабря 1941 г. на оборонительный рубеж нашего батальона повёл наступление противник. Рядом со станковым пулемётом, примерно в метрах 15—20, лежали красноармейцы Мамутов, Бекалов и Бакуев. Когда противник подходил к нашему переднему краю уже на близкое расстояние, указанные красноармейцы бросили оружие и, подняв руки вверх, побежали навстречу немцам. Мы, видя прямую измену, со своего станкового пулемёта открыли огонь…»9. Однако на следующий день все трое снова оказались в расположении советских частей. Контрразведчики провели проверку и выяснили, что после перехода к врагу предатели получили задание от немцев вернуться в красноармейские ряды и вести профашистскую агитацию среди сослуживцев кавказских национальностей, склоняя их к измене. В итоге некоторые бойцы поддались на уговоры Мамутова, Бекалова и Бакуева, но оперативная работа военных контрразведчиков предотвратила массовый переход на сторону противника. Завербованные фашистами подстрекатели были арестованы, а попавшие под их влияние красноармейцы прошли «собеседование» в политотделе бригады. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 8 февраля 1941 г. органы военной контрразведки были переданы из НКВД СССР в систему Наркомата обороны. Особый отдел НКВД стал 3-м Управлением НКО, такое же управление было создано в НКВМФ. Особые отделы военных округов, флотов, армий, корпусов, дивизий и других войсковых и флотских соединений были реорганизованы в третьи отделы (отделения) НКО — НКВМФ. Постановлением ГКО от 17 июля 1941 г. третьи отделы (отделения) НКО были реорганизованы в особые отделы и вновь переданы в систему НКВД.
2 3-й отдел Черноморского флота был сформирован на базе особого отдела НКВД Черноморского флота в феврале 1941 г. в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 февраля 1941 г. В связи с очередной реорганизацией органы военной контрразведки с января 1942 г. стали именоваться особым отделом НКВД Черноморского флота.
3 Христофоров В.С., Виноградов В.К., Матвеев О.К. «Смерш»: исторические очерки и архивные документы. М.: Изд-во Главархива Москвы; Московские учебники и Картолитография, 2003. С. 27.
4 Центральный архив ФСБ (ЦА ФСБ) России. Ф. 41. Оп. 139. Д. 37. Л. 1—4.
5 Там же. Л. 179.
6 Мекензиевы высоты — горный массив в окрестностях Севастополя вдоль р. Бельбек. Здесь в период обороны города развернулись особенно напряжённые бои, однако под натиском противника советские войска вынуждены были отходить к Севастополю.
7 ЦА ФСБ России. Ф. 41. Оп. 139. Д. 37. Л. 3, 4.
8 Там же. Д. 40. Л. 26, 27.
9 Там же. Л. 68.