В то время, когда большая часть штабов 4-го танкового корпуса находилась в резерве командующего войсками Воронежского фронта, 102-я танковая бригада и 309-й Отдельный Гвардейский миномётный дивизион, взаимодействуя с пехотой продолжали оборонительные бои на участке 6-й армии.
Приблизительно 6 августа штаб корпуса получил приказ сдать участок обороны и передать все танки вместе с экипажами, в том числе аварийные и подбитые машины, 174-й стрелковой дивизии. К 10.00 17 августа управление бригады и 309-й Отдельный Гвардейский миномётный дивизион были выведены из боя. Штаб корпуса приступил к отработке документации на переброску по железной дороге в новый район сосредоточения под Сталинградом.
К 20.00 17 августа 4-й танковый корпус в составе управлений 45-й, 47-й, 102-й танковых, 4-й мотострелковой бригады, 309-го Отдельного Гвардейского миномётного дивизиона, миномётной роты и ремонтной части сосредоточить в районе станций Икорец для погрузки в эшелоны.
С этого дня 4-й танковый корпус из состава Воронежского фронта и включён в состав войск Сталинградского фронта.
В 21.00 17 августа началась погрузка штабов в эшелоны, погрузка проводилась ускоренным темпом. Первый эшелон в составе управления корпуса, 18-й минноинженерной роты, 309-й Отдельного Гвардейского миномётного дивизиона был направлен в новый район сосредоточения по маршруту следования: ст. Икорец; Поворино; Арчеда и ст. Лог.
Так со ст. Икорец до ст. Лог следовали эшелон за эшелоном, оставляя Воронежский фронт и друзей, с которыми вместе переносили горести и радости.
Приблизительно в 11.00 21 августа штаб Автобронетанкового управления Сталинградского фронта указал станцию разгрузки и район сосредоточения. Эшелоны разгружались на ст. Лог – Иловня на 4,8 километре.
Вовремя движения соблюдался полный порядок. Однако вражеская воздушная разведка обнаружила нашу переброску и вскоре штабы корпуса стали подвергаться бомбардировке и не только в районе погрузки на ст. Икорец, но и во время движения, а так же и в районах разгрузки. В результате этих воздушных налётов управления бригад имели потери в людях и технике, хотя потери были и не велики. И всё же, несмотря на трудности передвижения под воздействием фашистской авиации, части корпуса прибыли в свои районы в установленное время.
К 24 августа управление корпуса и 18-я минноинженерная рота расположились в ферме №3 свх. Пролетарий, 4-я мотострелковая бригада сосредоточилась в районе 1 километр севернее Бойкие Дворики, 309-й Отдельный Гвардейский миномётный дивизион укрылся в 4 километрах севернее Лозное. Танковые бригады сосредоточились: 45-я в Лозное, 47-я в Садки, 102-я в свх. Пролетарский – Заварыкино, а 86-й, 103-й ПРБ(подвижные ремонтные базы) и 4-я автотранспортная рота расположились в Усть-Погожье.
Ещё в пути в адрес 4-го танкового корпуса стали поступать танки Т-34 и Т-60. Уже к 24 августа в районе сосредоточения корпус имел 96 боевых машин, которые были распределены между танковыми бригадами. 45-я имела 25 Т-34 и5 машин Т-60, 47-я имела 25 Т-34 и 8 машин Т-60, 102-я имела 33 Т-34.
В период разгрузки и сосредоточения 4-й танковый корпус был включён в состав 4-й танковой армии генерал-лейтенанта В.Д. Крюченкина. В составе этой армии корпус находился два – три дня. За это время части корпуса уже были готовы к боевым действиям, но перед командованием корпуса и бригад стояла довольно сложная проблема. Проблема эта заключалась в том, что никто из нас не знал, какова подготовка воинов прибывших вместе с танками, ведь всё пополнение, предназначенное для корпуса, бригады принимали в эшелонах.
В это время под Сталинградом развернулись ожесточённые бои. Фашистское командование, сосредоточив массу войск и техники, стремилось как можно быстрее захватить город Сталинград.
В результате ожесточённого сражения на подступах к городу воины Советской Армии, измотав и обескровив гитлеровские войска в этих оборонительных сражениях, в конце декабря 1942 года перешли в контрнаступление, в ходе которого окружили и разгромили 300-тысячную группировку врага.
В оборонительных боях на ближних подступах к городу Сталинграду части танкового корпуса принимали самое активное участие.
В ночь с 23-го на 24-е августа 4-й танковый корпус занял рубеж на фронте 10-12 километров между сёлами Ерзовка, Самофаловка. К этому времени была установлена связь с соседями; справа воздушно-десантной и слева с 84-й стрелковой дивизиями.
23 августа 1942 г. на базе 4-й танковой армии генерал-лейтенанта В.Д.Крюченкина была создана танковая группа. Эту группу возглавлял командующий БТ Советской Армии генерал-лейтенант т/в Я.Н. федоренко.
К исходу 24 августа приказом за №1 войскам группы была поставлена общая задача, разгромить вражеские силы на подступах к Сталинграду и не допустить его дальнейшего продвижения в направлении города.В этой общей задаче 4-му танковому корпусу приказано: совместно с 84-й стрелковой дивизией, 671-м артиллерийским полком Резерва Главного командования, 90-м Гвардейским миномётным полком наступать в направление высоты 129,6 – Орловка. В приказе танковому корпусу поставлена частная задача: уничтожить противника в районе Орловка, соединиться с частями Сталинградского гарнизона и быть готовым к действиям в направлении свх. Тракторизация. Оценивая обстановку было видно, что наибольшая угроза является на нашем правом фланге. Поэтому для наступления следовало строить боевой порядок с таким расчётом, чтобы можно было успешно отразить предполагаемую вражескую контратаку справа, не забывая о действиях своих войск на левом фланге
В связи с этим было принято решение наступать двумя эшелонами, в первом – две танковые бригады и во втором эшелоне одна танковая бригада.
4-я мотострелковая бригада, кроме управления, войск не имела и поэтому она в этих боях не участвовала.
В ночь на 26 августа войска были подготовлены к наступлению. 47-я танковая бригада, действуя в первом эшелоне, наступала в направлении высот 148,1; 129,6, западная окраина Орловки. В тоже время была готова отразить контратаки противника в направлении свх. Тракторизация; 102-я танковая бригада, действуя в первом эшелоне, левее 47-й танковой бригады наступала в направлении высоты 124,7; 144,2; восточная окраина Орловки. Взаимодействуя с соседями, была готова к отражению вражеских контратак; 45-я танковая бригада наступала во втором эшелоне за 47-й танковой бригадой. По овладении Орловкой она была готова отразить контратаки противника в направлении свх. Тракторизация. Этот район, являлся районом наиболее вероятным направлением фашистских контратак, и поэтому главная группировка наступающих войск корпуса была создана на этом направлении.
К началу наступления штаб корпуса обосновался в овраге, в одном километре севернее отметки 104,8. С утра 26 августа войска корпуса вступили в жестокий бой на ближних подступах к городу Сталинград. В результате ожесточённого сопротивления вражеских сил, массового применения бомбардировочной авиации, сильного налёта артиллерийско-миномётного огня и контратак, все наши войска, в том числе и части 4-го танкового корпуса были остановлены, не выполнив поставленной задачи. 47-я танковая бригада, преодолевая ожесточённое сопротивление вражеских сил, нанеся противнику большой урон, к 19.00 достигла рубежа отметки 129,6, южные скаты балки Граневы и дальше продвинуться не смогла. Бригада, понеся значительные потери, прекратила дальнейшее наступление и закрепилась на этом рубеже. 102-я танковая бригада, подавив противотанковую батарею и до роты автоматчиков, преодолевая упорное сопротивление противника, достигла рубежа: безымянная высота в двух километрах севернее отрогов балки Сухая Мечетка и дальше продвинуться не смогли.
45-я танковая бригада в бой не вводилась, а поэтому она имела незначительные потери. Бригада вышла к этому времени на рубеж – балка Каменная и высота 137,1.
В ночь с 26 на 27 августа, проведя некоторую перегруппировку, войска корпуса с утра вновь перешли в наступление. 47-я танковая бригада с пехотными частями 84-й стрелковой дивизии атаковали противника в направлении Орловки. Но наши наступающие части были встречены сильным артиллерийско-миномётным огнём фашистов и к тому же, на поле боя появилась бомбардировочная авиация, которая прижала наши войска к земле и в результате этого наступление застопорилось.
102-я танковая бригада совместно с 41-м полком 84-й стрелковой дивизии атаковали противника в направлении отметки 112,2 так же, как и 47-я танковая бригада успеха не имела, и отошла в прежние исходные позиции –на южные отроги балки Пичуга.
45-я танковая бригада, взаимодействуя с 47-й танковой бригадой, атаковали противника в направлении Орловка, и тоже успеха не имела, и одновременно с частями 47-й танковой бригады отошла в балку Пичуга. Противник, подтянув к полю боя свежую пехоту и танки, в 17.00 перешёл в контратаку, которая успешно была отражена нашими воинами.
За время нашего наступления, имел много потерь в пехоте, артиллерии, противотанковых орудиях. В тоже время и корпус имел значительные потери.
30 августа, оставшиеся танки были вновь сосредоточены в одной бригаде. 47-я танковая бригада, находясь в боевых порядках в балках Сухня, Пичуга в 2,5 километрах от отметки 124,8, приняла боевую технику от 45-й и 102-й танковых бригад, и таким образом корпус действовал на этом участке только одной бригадой.
С 30 августа корпус занял оборону на линии балок Сухая, Пичуга. По приказу командующего войсками Сталинградского фронта, передаваемые через своего заместителя, 4-й танковый корпус несколько раз переходил в наступление, но, не добившись успеха, возвращался в исходное положение. Прежде всего, это объяснялось тем, что действия корпуса не были поддержаны артиллерией и не прикрывались с воздуха. 4-му танковому корпусу дважды ставилась задача: взаимодействуя с 13 Гвардейской стрелковой дивизией генерал-майора Родимцева встречным наступлением корпуса и дивизии отрезать войска противника, продвигающегося к окраине Сталинграда и замкнуть кольцо окружения, а затем полностью разгромить эти фашистские части.
Замысел по окружению и разгрому сил противника на окраинах к городу отвечал обстановке, но он не был материально обеспечен. Наступательные действия успеха не дали ещё и потому, что действия 4-го танкового корпуса и 13-й Гвардейской стрелковой дивизии не были связаны между собой. Координацией наступления этих соединений штаб фронта не занимался. Наступление началось поспешно и без всякой увязки вопросов взаимодействия между ними и соседями. Излишние потери мы несли и по своей вине. Прекрасно помню такой случай. Командованию корпуса было известно, что в этом районе были заложены мины нашими сапёрами, но штаб не имел точных данных, где и в какой последовательности они расположены, а поэтому запросил у штаба фронта схему минных полей. Этой схемы мы не получили, хотя запрашивали несколько раз. И вот результат: 47-я танковая бригада получила приказ на атаку врага. К этому времени бригада была замаскирована и с момента сигнала «вперёд» танки развёрнутым строем двинулись на врага. Но ещё не пройдя боевых порядков нашей пехоты, как они попали на своё минное поле и в результате 9 машин были выведены из строя.
Потере танков оказались виноваты танкисты. Потом уже выясняется, оказывается танковые начальники повинны в том, что они перешли в наступление вне дорог, а по мнению старшего начальника надо было наступать по дороге. Но всем известно, что дорога всё время находится под сильным артиллерийско-миномётным огнём и под воздействием авиации врага.
Были и другие обвинения, которые самым настоящим образом противоречили уставным требованиям.
Средствами естественной маскировки для танков от наземного наблюдения являлись балки и лощины, но эти средства маскировки были крайне не надёжные. Во время действия войск на этом участке оказалось несколько крупных стогов сена. Части 47-й танковой бригады использовали их для маскировки, но в то же время стога сена были самыми примитивными средствами маскировки, так как сено в случае пожара могло бы только усилить пламя огня. В результате, как бы мы не стремились тщательно маскировать наши танки, противник всё же, используя воздушную разведку, имел полное представление о всей системе обороны и расположении наших войск. Кроме того степная местность крайне затрудняла ориентировку для наших войск. Для того, чтобы ориентироваться в степи, надо уметь читать карту, пользоваться компасом, а на марше тщательно следить за местность, сверяя её с картой. Всё это требует соответствующей тренировки и определённого навыка, которого в самом начале, с момента прибытия в этот район частей корпуса, многие офицеры не имели. Некоторое время, пока люди не освоились с местностью, эти недочёты приводили к искажённым донесениям и докладам. Так было однажды. Командир роты 47-й танковой бригады получил задачу занять населённый пункт и установить личную связь с разведкой 13-й Гвардейской стрелковой дивизии. Танковая рота с десантом мотопехоты отклонилась от заданного направления и без боя заняла совершенно другой населённый пункт, который не имел тактического значения для бригады. Командир роты донёс: задачу выполнил, населённый пункт занял, но в этом населённом пункте, ни каких войск не встретил. Получив эти данные, командир бригады донёс в штаб корпуса, а штаб корпуса донёс в штаб фронта. Но вскоре выяснилось, что указанный населённый пункт был занят противником, и лишь случайно бригада избежала ненужных потерь.
Части танкового корпуса, находясь в обороне, были вынуждены проводить частные наступательные операции. В каждой из них была одна и та же цель, — разгромить противника. В связи с этим и ставилась задача: 4-у танковому корпусу совместно с 84-й стрелковой дивизией, взаимодействуя с правым соседом соединиться с войсками 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, окружить и уничтожить зарвавшегося противника у окраины Сталинграда. Все доказательства нецелесообразности наступления не принимались в расчёт. Но ещё следует учесть, что наступление наших войск начиналось без артиллерийской и авиационной подготовки. К тому же передний край наших войск проходил по гребню балки. Таким образом, танки, проходя через боевые порядки нашей обороны должны из балки подняться на гребень и только после этого они могли вести огонь с места и с хода, но в то время, когда они выходили из лощины на гребень балки, в этот то момент и представляли собой не защищённую мишень для вражеских орудий прямой наводки
В результате поспешности мы несли излишние потери, не добившись цели своего наступления. На протяжении 10суток только на одном этом направлении в результате ранений сменилось три командира бригады, а в предпоследнем бою, перед выводом бригады на переформирование, одновременно были ранены командир бригады полковник Рубинович и комиссар бригады, бригадный комиссар Ересов.
Части 4-го танкового корпуса не смогли соединиться с частями дивизии товарища Родимцева. Эти войска не в силах были замкнуть кольцо и поэтому не могли разгромить врага на подступах и окраине к городу. Следовательно, поставленная задача оказалась не выполненной. Тем не менее, в этих боях танковый корпус отвлёк на себя крупные силы фашистов, чем облегчил, на какое-то время, действия наших войск под стенами города.
Войска фронта каждый день по несколько раз подвергались вражеской авиа бомбёжке, но больше всего этим бомбёжкам подвергались танковые части. В первых числах сентября был совершён налёт на штаб корпуса, который находился в 1,5 километрах от переднего края. Этот налёт продолжался 45 минут. Люди и машины оказались в кольце пожара, который возник от разрыва авиабомб (горела трава).
Во время бомбёжки на этом участке фронта находилась группа офицеров и генералов Генерального штаба, которую возглавлял Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. Генерал-лейтенант Д.И. Рябышев в то время находился в той же группе и он вспоминает: «Наблюдая за действиями вражеской авиации, офицеры и генералы предполагали, что штаб корпуса будет уничтожен». Но на войне бывают всякие случайности. Штаб корпуса не был разгромлен, он продолжал свою работу.
Как только вражеские самолёты оставили поле боя все воины – солдаты и офицеры, без всякого напоминания, приступили к ликвидации пожара. Эта бомбёжка была очень сильная, но всё же штаб корпуса имел незначительные потери: были контужены 3 офицера, 4 сержанта и военфельдшер. Во время этого адского налёта ни один человек не поддался панике, люди выдержали это ужасное испытание и ещё раз доказали свою преданность партии и Родине.
Около двух месяцев воины корпуса находились на передовой. Зная напряжённую обстановку, люди не высказывали недовольства и не предъявляли требований на замену. В этом вопросе очень большую работу провели коммунисты и комсомольцы. В каждом подразделении они являлись примером стойкости и храбрости для всего личного состава.