Аннотация. В статье рассмотрены деятельность Правительства Советской России (СССР) в 1920—1930-е годы по защите национальных интересов в Арктике, процесс оформления границ советского арктического сектора, закрепления за СССР острова Врангеля, архипелага Земля Франца-Иосифа и других территорий, а также меры по обеспечению военной безопасности советской Арктики.
Summary. The article deals with the Soviet Russia (USSR) Government’s activities in the 1920s-1930s to protect the national interests in the Arctic, the process of mounting the Soviet Arctic sector boundaries, reserving the Wrangel Island, Franz Josef Land Archipelago and other territories for the USSR, and ensuring the military security of the Soviet Arctic.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
БОЧАРОВ Алексей Алексеевич — доцент Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, кандидат исторических наук
(г. Санкт-Петербург. E-mail: alek.bocharov2014@yandex.ru);
МИХАЙЛОВ Андрей Александрович — научный сотрудник 44-го научно-исследовательского отдела (военной истории Северо-Западного региона РФ) Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, доктор исторических наук, доцент
(г. Санкт-Петербург. E-mail dragun66@mail.ru).
РОССИЯ И АРКТИКА
Международно-правовые и военные аспекты оформления границ российского арктического сектора в 1920-х — начале 1930-х годов
Начало XXI века ознаменовалось масштабным ростом роли Арктического региона в мировой экономике и политике. Процесс этот вполне закономерен: в Арктике сосредоточены поистине колоссальные природные ресурсы, использование которых в силу развития современных техники и технологии стало вполне реальным. Активно возрастает сегодня также роль арктических морских коммуникаций, и в первую очередь Северного морского пути.
Стремление арктических (и не только) государств к освоению ресурсов Арктики объективно создаёт предпосылки как для плодотворного межгосударственного сотрудничества, так и для жёсткого противостояния. Для России в силу её географического положения Арктический регион обладает особым значением. Поэтому сегодня представляется весьма ценным исторический опыт разграничения арктических территорий между государствами.
Острая межгосударственная конкуренция из-за территорий в Арктике разгорелась в 1920—1930-е годы. Эти события, которые публицисты нарекли «первой арктической гонкой»1, привели к образованию системы секторов. Научные экспедиции в период «гонки» нередко имели политическую и военную подоплёку, исследования тесно переплетались с мерами по обеспечению военной безопасности территорий.
Первые попытки закрепить за собой определённый сектор Арктики предприняла ещё в начале ХХ века Канада. В 1904 году видный канадский астроном У.Ф. Кинг провёл правовую экспертизу суверенитета канадских территорий, результаты которой изложил в особом докладе на имя министра внутренних дел К. Сифтона2.
В 1907 году канадский сенатор Паскаль Пуарье (Poirier) выступил за разделение арктических территорий и вод на сектора, находившиеся во владении держав, имевших выход к Северному Ледовитому океану. В 1909 году правительство Канады официально объявило своей собственностью все земли и острова, как открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, лежавшие к западу от Гренландии, между Канадой и Северным полюсом. Практически одновременно свои претензии на арктические территории выдвинули США3.
Российская империя в конце XIX — начале ХХ века достаточно активно занималась организацией и проведением в Арктике научных экспедиций, но темпы освоения региона были невысоки. В 1890-е годы целый ряд военных и военно-морских специалистов, администраторов и публицистов выступал за создание на мурманском побережье Баренцева моря военно-морской базы, что открыло бы для российского флота доступ на океанские просторы. Однако реализовать подобные планы удалось лишь частично4.
В начале ХХ века важнейшим аспектом российской политики в Арктике стало освоение Северного морского пути, которому придавалось большое экономическое и военное значение. Прогнозы специалистов, писавших о значимости северных морских коммуникаций, вполне оправдались в годы Первой мировой войны, когда именно Север стал играть большую роль в транспортировке в Россию из стран-союзниц оружия, боеприпасов и техники.
Не случайно в самый разгар войны, в сентябре 1916 года российское Министерство иностранных дел в специальной «циркулярной ноте» объявило о принадлежности России земель, являвшихся продолжением на север Сибирского континентального плоскогорья5.
Бурные политические события, развернувшиеся в России в период Февральской и Октябрьской революций 1917 года и Гражданской войны 1917—1920 гг., временно снизили её активность в Арктике.
В октябре 1920 года был заключён мирный договор между Советской Россией и Финляндией (Юрьевский договор), установивший границы государств, которые частично проходили в Заполярье. Российские представители согласились на передачу Финляндии всей Печенгской волости (Петсамо), западной части полуострова Рыбачий (от губы Вайды до залива Мотовского) и большей части полуострова Средний6. Финляндия при этом брала обязательство не содержать в водах около своего побережья Ледовитого океана крупные военные надводные суда и любые подводные лодки7.
В начале 1924 года Советский Союз признал новый статус архипелага Шпицберген, перешедшего в соответствии с решением Парижской конференции (1920 г.) под суверенитет Норвегии8. В соответствующем заявлении правительства особо подчёркивалось, что данное решение относится и к острову Медвежий9. Ценой уступки стало установление дипломатических отношений между СССР и Норвегией.
Однако по мере укрепления Советского государства его правительство стало проявлять в международных спорах всё большую твёрдость, в т.ч. и в отношении принадлежности арктических территорий.
В 1921—1924 гг. произошли события, которые привели к советско-канадскому инциденту из-за острова Врангеля и оказали сильное влияние как на разграничение владений государств в Арктике, так и на освоение региона.
О существовании этого острова, находящегося в Северном Ледовитом океане, севернее побережья Чукотки, русские первопроходцы знали ещё в середине XVII века. В 1820-е годы выдающийся российский мореплаватель Ф.П. Врангель (1797—1870), опираясь на свидетельства чукчей и данные исследователей XVIII века, дал гипотетическое описание острова и нанёс его на карту. В 1867 году к острову подошёл с юга американский китобой Т. Лонг, который и предложил назвать остров именем Ф.П. Врангеля. По собственным словам Лонга, он хотел «принести дань уважения человеку, ещё 45 лет тому назад доказавшему, что полярное море открыто»10.
Согласно заключённому между Российской империей и США в том же 1867 году Вашингтонскому договору о. Врангеля отошёл к России. В 1881 году на остров высадился экипаж американского корабля «Корвин» («Corvin») во главе с капитаном К. Хупером. Видимо, не зная всех деталей соглашения 1867 года, американцы подняли над островом флаг США и объявили о его присоединении к Соединённым Штатам Америки под названием «Новая Колумбия».
Реальных дипломатических последствий данная акция не имела. В ноте российского МИДа 1916 года о. Врангеля однозначно был отнесён к российским территориям, причём возражений со стороны других государств на ноту не последовало. Казалось бы, никаких споров о принадлежности о. Врангеля более возникать не могло. Однако ослабление России в ходе Гражданской войны пробудило у ряда американских и европейских политиков, предпринимателей и исследователей надежды на возможность расширить арктические владения их государств за счёт российских.
В феврале 1921 года канадский полярный исследователь Вильялмур Стефанссон (1879—1962) обратился к премьер-министру А. Мейену с предложением начать колонизацию острова и обеспечить его передачу Канаде. Мейен, как утверждал позже сам Стефанссон, отнёсся к его замыслу сочувственно11. Интересно, что в качестве одного из аргументов в пользу своих замыслов Стефанссон указывал на слабость России и возможность захвата острова японцами. Другим доводом стало вынужденное пребывание на острове в 1914 году членов экипажа канадского судна «Карлук», потерпевшего крушение недалеко от о. Геральд.
В августе 1921 года Стефанссон организовал экспедицию из пяти человек под руководством 22-летнего канадца Алана Кроуфорда, целью которой было основать на о. Врангеля поселение. 9 сентября 1921 года экспедиция отплыла из порта Ном на судне «Силвер Уейв» («Silver Wave»). 16 сентября колонисты высадились на остров. Они подняли британский флаг (Канада в то время являлась британским доминионом) и составили специальную декларацию о присоединении о. Врангеля к владениям короля Великобритании Георга V.
Малочисленные поселенцы имели запас продовольствия всего на шесть месяцев. По замыслу Стефанссона, вначале им предстояло добывать пропитание охотой, затем к острову планировалось послать судно с продовольствием. Однако из-за финансовых трудностей помощь группе Кроуфорда была направлена лишь в августе 1922 года. Навигация к тому времени завершилась, и судно к острову пробиться не смогло. Вторая зимовка (1922/23 г.) оказалась для экспедиции роковой: погибли почти все её участники. Выжила только женщина-эскимоска Ада Блэкджек Джонсон, принятая в экспедицию в качестве повара и прачки.
Высадка канадцев на о. Врангеля получила освещение в прессе и вызвала тревогу дипломатов арктических стран. 24 мая 1922 года заместитель официального представителя РСФСР в Великобритании Н.К. Клышко (в некоторых документах Колышко. — Прим. авт.) направил английскому министру иностранных дел Дж.Н. Керзону ноту, в которой указал на сообщения о подъёме на о. Врангеля британского флага, и заявил, что остров принадлежит России12.
В сентябре—октябре 1922 года попытку добраться до о. Врангеля предприняла канонерская лодка «Магнит» из состава Сибирской военной флотилии, находившейся под контролем Приамурского правительства (его фактическим главой являлся бывший начальник штаба адмирала А.В. Колчака, «земский воевода» генерал М.К. Дитерихс).
Командовал канонеркой лейтенант Д.А. фон Дрейер, имевший опыт плавания в арктических условиях. Цели, которые преследовал этот поход, исследователями до конца не выяснены. Возможно, командир и экипаж «Магнита» хотели оказать колонистам помощь, а возможно — заявить права своего правительства на остров. Пробиться к острову канонерке не удалось, а вскоре само Приамурское правительство перестало существовать.
Между тем В. Стефанссон в начале 1923 года стал готовить вторую экспедицию, о чём вновь не преминул оповестить прессу. Кроме того, ещё в августе 1922 года он опубликовал в популярном американском журнале «Нейшнл джеогрэфик» статью «Арктика и воздушные пути будущего». В ней излагалась идея создания трансарктических воздушных маршрутов, которые связали бы Европу, Азию и Америку. Важнейшей базой на одной из таких трасс, по замыслу Стефанссона, должен был стать о. Врангеля13.
21 апреля 1923 года заместитель наркома иностранных дел Советского Союза М.М. Литвинов направил помощнику главнокомандующего Вооружёнными силами СССР по морским делам Э.С. Панцержанскому письмо с просьбой принять меры к «удалению английского флага с острова Врангеля»14. Панцержанский, однако, чёткого ответа не дал. Руководство военно-морского ведомства полагало (и не без оснований), что сначала должны «сказать своё слово» дипломаты.
25 мая 1923 года полномочный представитель РСФСР в Великобритании Л.Б. Красин направил британскому министерству иностранных дел новую ноту, в которой, ссылаясь на ноту царского правительства 1916 года, твёрдо заявил о принадлежности о. Врангеля России15. Интересно, что в сложившейся ситуации сторону Советов приняли и некоторые представители русской эмиграции. В июне 1923 года видный полярный исследователь Б.А. Вилькицкий, который, по собственному признанию, не оставлял надежд на падение большевиков, всё же подготовил для советского правительства записку с обоснованием прав России на о. Врангеля16.
Тем не менее 19 августа 1923 года новая группа колонистов (в т.ч. эскимосы-рыбаки и охотники) во главе с гражданином США Ч. Уэллсом высадилась на острове, где обнаружила измученную испытаниями Аду Блэкджек. Прибывшие вновь подняли британский флаг.
В Москве о новой экспедиции знали уже в период её подготовки. 21 августа 1923 года официальному агенту Великобритании в Советском Союзе Питерсу была вручена нота НКИД СССР. В ней излагалась история изучения острова Врангеля российскими мореплавателями, упоминалась нота царского МИДа 1916 года, и вновь подчёркивалась принадлежность острова России17.
3 сентября Питерс ответил нотой, в которой говорилось, что правительство Великобритании вопроса о принадлежности острова не поднимало, а экспедиции А. Кроуфорда и Ч. Уэллса являются «частными предприятиями». Звучали, однако, в ответе и угрожающие тона. Указывая на спасательный характер экспедиции 1923 года, британское министерство иностранных дел подчёркивало, что «всякая попытка ставить препятствия спасательной экспедиции будет рассматриваться Правительством Его Величества крайне серьёзно»18. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Фененко А.В. Военно-политические аспекты российско-американских отношений в Арктике: история и современность // Вестник Московского университета. 2011. № 12. С. 130—133.
2 Memorandum, W.E. King, Chief Astronomer, to Hon. Clifford Sifton, Minister of the Interior, Report upon the Title of Canada to the Island North of the Mainland of Canada, 23 January 1904 // Kikkert P., Lakenbauer W. Legal appraisals of Canada’s Arctic sovereignty: key documents, 1905—1956 // Documents on Canadian Arctic Sovereignty and Security (DCASS). 2014. № 2. P. 1—7.
3 См.: Фененко А.В. Москва и Вашингтон в Арктическом пространстве // Арктический регион: проблемы международного сотрудничества: хрестоматия: В 3 т. / Под общ. ред. И.С. Иванова. Т. 3. Применимые правовые источники. М.: Аспект Пресс, 2013. С. 159.
4 См.: Михайлов А.А. Проблемы военно-морского базирования в Арктике (1880—1890 гг.) // Воен.-истор. журнал. 2016. № 5. С. 10—17.
5 Арктический регион: проблемы международного сотрудничества. Т. 3. С. 140.
6 Документы внешней политики СССР. Т. III. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 268.
7 Там же.
8 Там же. С. 130.
9 До решения Парижской конференции статус Шпицбергена регулировался соглашением между Россией и Шведско-Норвежским государством 1872 г. Согласно ему все государства имели право вести на Шпицбергене хозяйственную деятельность, хотя участники соглашения обладали некоторыми преимуществами при решении правовых вопросов, связанных с архипелагом. Соглашение, однако, не распространялось на о. Медвежий. В 1899 г. российское правительство приняло весьма энергичные меры, чтобы выдворить с острова германского подданного Т. Лернера, который пытался основать там промысловое предприятие. См.: Карелин В.А. Российские деловые интересы на архипелаге Шпицберген в 1905—1925 гг.: исследование правительственной политики и предпринимательской инициативы (на фоне отношений с Норвегией). Архангельск, 2013. С. 55—62.
10 Магидович И.П., Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий: В 5 т. Т. 4. М., 1985. С. 73.
11 Stefansson V. The Adventure of Wrangel Island. London, 1925. Р. 98, 99.
12 Документы внешней политики СССР. Т. V. М., 1961. С. 416, 417.
13 Stefansson V. The Arctic as an Air Route of the Future // The National Georafic Magazin. 1922. August. P. 205, 207.
14 Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 04. Оп. 59. Пор. 56941. Папка 423. Л. 5.
15 Документы внешней политики СССР. Т. VI. М., 1962. С. 332, 333; Ушаков Г.А. Остров Врангеля // Советская Арктика. 1936. № 8. С. 21.
16 Вилькицкий Б.А. Когда, как и кому я служил под большевиками. Воспоминания белогвардейского контр-адмирала. Архангельск, 2001. С. 28, 29.
17 Документы внешней политики СССР. Т. VI. С. 416—418.
18 Там же. С. 418.