Аннотация. В статье рассматривается процесс подбора, назначения и отставки первых начальников дивизий Красной армии Восточного фронта в период развёртывания широкомасштабной Гражданской войны в Среднем Поволжье.
Summary. The paper looks at the process of selecting, appointing and discharging the first division chiefs in the Red Army of the Eastern Front as the Civil War unfolded in the mid-Volga region.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
НАУМОВ Евгений Олегович — научный сотрудник отдела современной истории Мордовского республиканского объединённого краеведческого музея имени И.Д. Воронина, кандидат исторических наук
(г. Саранск. E-mail: naumoveo@mail.ru).
«НУЖНЫ ТАЛАНТЛИВЫЕ КОМАНДИРЫ»
Кадровая политика руководства 1-й армии Восточного фронта при назначении начальников дивизий во второй половине 1918 года
Одним из важнейших законодательных актов, чётко определивших курс советского правительства на строительство регулярной Красной армии, стал Декрет ВЦИК о порядке замещения должностей в Вооружённых силах от 22 апреля 1918 года, согласно которому выборность командного состава, утвердившаяся на волне революционных преобразований и демократизации в Российской Императорской армии 1917 — начала 1918 года, отменялась. С этого момента командиры отдельных частей, бригад, начальники дивизий и выше должны были назначаться народным комиссаром по военным делам с согласия Высшего военного совета1.
Серьёзным испытанием для новой кадровой политики стало вспыхнувшее на востоке страны летом 1918 года антибольшевистское выступление Чехословацкого корпуса, для подавления которого из разных регионов страны были направлены части и подразделения Красной армии. Непосредственно на местах войска сводились в территориальные группы отрядов или дивизии, для которых требовалось подобрать опытных начальников, способных наладить управление вооружёнными силами.
Первые воинские соединения, сформированные в Среднем Поволжье, где летом—осенью 1918 года находился один из центров антибольшевистского сопротивления в лице Чехословацкого корпуса и Народной армии Комуча, входили в состав Западного Чехословацкого фронта, созданного приказом народного комиссара по военным делам Л.Д. Троцкого от 31 мая 1918 года2, и 1-й армии, сформированной Декретом Революционного военного совета (РВС) Восточного фронта № 1 от 16 июня 1918 года3 и директивой командующего фронтом М.А. Муравьёва от 19 июня 1918 года4. Историография создания первых дивизий — Инзенской, Пензенской, Симбирской — включает в себя как биографические работы, посвящённые жизни и деятельности начдивов и командиров территориальных групп — Я.Я. Лациса5, Г.Д. Гая6, Я.П. Гайлита7 и Б.В. Энгельгардта8, так и коллективные монографии об истории организации соответствующих соединений9.
Однако говорить о всесторонней изученности указанного процесса не приходится. Например, некоторые исследования, опубликованные в советское время, выполнены в научно-популярном стиле, зачастую с использованием художественных форм повествования и минимальным вовлечением архивных материалов. Последнее также относится и к современным монографиям и диссертациям. В качестве исключения следует привести справочные издания по истории Гражданской войны и процесса создания Красной армии, где содержится краткая биографическая информация о первых начдивах10. Тем не менее в перечисленных работах, как правило, отсутствуют сведения о территориальных группах войск, существовавших на востоке страны в июне 1918 года, а также об их начальниках. Кроме того, авторы игнорировали причины и обстоятельства назначения или отставки того или иного начдива или командира территориальной группы войск. Поэтому в данной статье преимущественно на основе документов из Российского государственного военного архива (РГВА) рассматриваются особенности кадровой политики фронтового и армейского руководства в сфере подбора, назначения и отстранения начальников дивизий и групп войск Западного Чехословацкого фронта и 1-й армии Восточного фронта во второй половине 1918 года.
Предшественником первых воинских соединений Красной армии на востоке страны летом 1918 года являлись территориальные группы отрядов, созданные по инициативе командующего Западным Чехословацким фронтом А.Ф. Мясникова в первой половине июня 1918 года и вошедшие во второй половине июня 1918 года в состав формировавшейся 1-й армии, которая действовала на этой же территории. Приказами № 3 и № 7 по Западному Чехословацкому фронту от 7 и 11 июня 1918 года были образованы Сызранская и Симбирская группы отрядов. При этом уже первые назначения на командные должности фактически определили дальнейшую тенденцию в данном направлении. Так, долгое время из-за нехватки кадров начальниками территориальных групп и дивизий становились либо командиры отрядов, которые входили в состав соединения, либо работники военных комиссариатов. Например, ещё 6 июня 1918 года войска, объединённые впоследствии в Сызранскую группу, согласно телеграмме А.Ф. Мясникова должен был временно возглавить командир финского отряда ВЧК левый эсер Д.И. Попов11. Однако уже на следующий день главком изменил своё решение и передал командование группой заведующему отделом военного комиссариата Калужской Советской Республики12, командиру Калужского отряда13 левому эсеру А. Маршину14. Это было обусловлено неприемлемым поведением невероятно амбициозного Д.И. Попова, который претендовал на руководство всем фронтом, о чём сообщал в телеграммах, рассылавшихся по войскам. Примечательно, что назначение А. Маршина согласно приказу № 1 по Сызранской группе войск от 12 июня 1918 года произошло не только «вследствие предписания Главнокомандующего Западным Чехословацким фронтом», но и «с общего согласия командиров воинских частей»15.
Подобное указание на участие командиров полков и отрядов в выборе командующего группой является демонстрацией той роли, которую играли начальники формирований в принятии решений вышестоящего руководства. Днём ранее, 11 июня 1918 года в должность начальника Симбирской группы войск вступил левый эсер К.Ф. Иванов16, который прибыл в Симбирск из Москвы в конце марта 1918 года в качестве уполномоченного ЦК Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР) для ведения агитационной работы17. Вскоре приказом Народного комиссариата по военным делам № 428 от 6 июня 1918 года он был назначен одним из военных комиссаров Симбирской губернии18.
Весьма примечательно, что А.Ф. Мясников, который сам являлся большевиком с 1906 года, выдвигал на командные должности членов ПЛСР. Однако вплоть до начала июля 1918 года, а в редких случаях и после подобные назначения не являлись чем-то необычным. Несмотря на то, что члены данной партии имели достаточно серьёзные разногласия с большевиками по многим ключевым вопросам внутренней и внешней политики, в том числе и в деле строительства Красной армии, процент левоэсеровских командиров в вооружённых силах долгое время был немалым19.
Первые кадровые изменения в войсках Западного Чехословацкого фронта произошли во второй половине июня 1918 года после целого ряда поражений Сызранской группы отрядов под Сызранью, что стало причиной отступления частей и подразделений в западном направлении. В результате группа фактически разделилась на две части — Инзенскую и Кузнецкую (Пензенскую), т.к. формирования двигались вдоль железнодорожных линий в сторону Инзы и Пензы. Вероятнее всего, из-за распада соединения, разрухи на фронте и неспособности остановить бежавшие с боевого участка войска отстранение А. Маршина с должности начальника Сызранской группы произошло формально. Во всяком случае, каких-либо документальных свидетельств данной процедуры в нашем распоряжении в настоящий момент нет. Известно лишь, что вскоре он вернулся со своим бывшим отрядом в Калугу20. Кроме того, в момент пребывания Сызранской группы войск непосредственно под Сызранью руководство отрядами осуществлял А.Ф. Мясников. Об этом свидетельствуют его последние приказы в качестве командующего Западным Чехословацким фронтом, при помощи которых он пытался навести порядок в группе. Однако после создания 13 июня 1918 года Революционного военного совета Восточного фронта в составе главкома М.А. Муравьёва и политических комиссаров П.А. Кобозева и Г.И. Благонравова А.Ф. Мясников подал в отставку, в результате чего отряды бывшей Сызранской группы войск фактически остались без управления21.
Несмотря на то, что в течение нескольких дней после создания РВС 13 июня 1918 года на основе частей и отрядов Западного Чехословацкого фронта декретами и приказами главкома М.А. Муравьёва от 16 и 19 июня 1918 года началось формирование 1-й армии Восточного фронта, на протяжении почти двух недель войсками Кузнецкой и Инзенской групп официально никто не руководил. Поэтому в сложившихся условиях в командование частями и подразделениями, действовавшими в районе Кузнецка и Пензы, по собственной инициативе вступил заведующий передвижением войск Пензенского железнодорожного узла П.Я. Лончар. Такое самовольство вызвало шквал недовольства как местного, так и вышестоящего военного и гражданского начальства, которое жаловалось на самоуправство П.Я. Лончара и его неопытность в руководстве вооружёнными силами. Неудивительно, что в телеграммах, которые 22, 23 и 25 июня 1918 года были направлены начальником связи Федорчуком и председателем Пензенского губисполкома В.В. Кураевым напрямую в оперативный отдел Народного комиссариата по военным делам и лично Л.Д. Троцкому, содержалось требование прислать на фронт нового командующего. Более того, в одной из телеграмм сообщалось, что «устранить Лончара» приказывал местным властям сам главком М.А. Муравьёв. Лишь 26 июня 1918 года, после получения целого ряда донесений последовала реакция заведующего оперативным отделом С.И. Аралова, который направил М.А. Муравьёву следующую телеграмму: «Получены сведения о полной дезорганизации фронта Сызрань — Инза — Симбирск. Примите экстренные меры. Смените, если нужно, командный состав. Вышлите оперативный штаб, так [как] ничего нет»22.
Весьма примечательно в сложившейся ситуации бездействие командующего 1-й армией А.И. Харченко, в подчинении которого и находилась Кузнецкая группа войск. На этот факт, т.е. «недостаточную распорядительность» командарма, обращали внимание многие современники23. Объяснения такого поведения А.И. Харченко в нашем распоряжении, к сожалению, нет. Можно предположить, что у него, как и у П.Я. Лончара, не было соответствующего опыта, чтобы мгновенно сориентироваться в обстановке и приступить к реорганизации отдельных групп войск в полноценные дивизии, а также назначить специалистов для руководства ими. Так или иначе, в итоге политическому комиссару 1-й армии О.Ю. Калнину удалось добиться смещения командарма24.
С большей ответственностью отнёсся к организационной деятельности в 1-й армии М.Н. Тухачевский, вступивший в должность командующего вместо А.И. Харченко 28 июня 1918 года. Буквально в первые дни пребывания на посту он приступил к формированию на основе частей и подразделений Кузнецкой и Инзенской групп, первой из которой руководил П.Я. Лончар, а вторая вообще действовала без управления, двух дивизий — Пензенской и Инзенской, для которых необходимо было найти подходящих начальников.
Ввиду острой нехватки кадров М.Н. Тухачевский по аналогии с А.Ф. Мясниковым вынужден был использовать ресурсы местных властей, в частности военных комиссариатов, и привлекать командиров частей и подразделений. Так, в конце июня 1918 года командарм направил в Пензенский губисполком и военный комиссариат телеграмму с просьбой о выдвижении кандидата на должность начальника Кузнецкой группы, которая впоследствии будет переименована в Пензенскую дивизию. В ответ 29 июня 1918 года председатель губисполкома В.В. Кураев предложил командира латышского отряда Я.П. Гайлита25, который 30 июня был назначен командиром указанного соединения26. В тот же день приказом по 1-й армии № 7 за подписью М.Н. Тухачевского и политического комиссара О.Ю. Калнина воинские формирования, действовавшие на участке Инза — Сызрань, были объединены в Инзенскую революционную дивизию, в состав которой вошли: 4-й латышский стрелковый полк, отряд Попова, Тверской отряд, Сызранский конный отряд, Смоленская батарея и подрывной поезд27. Начальником нового соединения был назначен помощник командира 4-го латышского полка Я.Я. Лацис, который уже 1 июля 1918 года приступил к исполнению своих обязанностей28.
Таким образом, первыми начальниками дивизий в 1-й армии стали латыши, являвшиеся представителями командного состава частей и подразделений, находившихся на прифронтовой территории либо в составе соединения. На наш взгляд, выбор Я.П. Гайлита и Я.Я. Лациса не был случайным, т.к. широко известны представления армейского начальства о высокой боеспособности и дисциплинированности латышских стрелков, командный состав которых был способен выполнять распоряжения различного уровня сложности и занимать достаточно крупные должности. Немалую роль, вероятно, играло членство первых начдивов в РКП(б).
Если назначение Я.П. Гайлита было изначально согласовано с местными органами власти и поэтому не вызвало каких-либо возражений, в т.ч. со стороны военнослужащих латышского отряда, который он ранее возглавлял, то вступление Я.Я. Лациса в должность начдива спровоцировало недовольство командования 4-го латышского полка. Из телеграммы выборного солдатского комитета части в Исполнительный комитет латышских стрелков (Исколастрел)29 от 1 июля 1918 года стало известно о болезни командира полка Я. Азена, заменить которого ввиду назначения его помощника Я.Я. Лациса начдивом было некому. Несмотря на то, что указанную проблему удалось решить путем выбора нового командира полка, председатель комитета Я. Озол просил «срочного распоряжения по этому делу». Спустя несколько дней, 7 июля 1918 года комиссар Латышской стрелковой дивизии, в состав которой до отправки на восток страны входил 4-й латышский полк, в телеграмме Л.Д. Троцкому требовал сообщить, «на основании какого распоряжения и каким приказом назначен тов. Лац[ис] Начальником упомянутой дивизии и какие части входят в состав дивизии. Считаю, что в данное время, когда полк находится в непрерывном боевом состоянии, потеря в Командном составе совершенно нежелательна».
Несмотря на то, что подобный вопрос был также задан 17 июня 1918 года командующему Восточным фронтом И.И. Вацетису, который вступил в указанную должность 11 июля 1918 года после убийства М.А. Муравьёва в результате антибольшевистского мятежа в Симбирске, попытка выборного комитета 4-го латышского полка и Исколастрела разобраться с «незаконным» назначением Я.Я. Лациса на должность начальника Инзенской дивизии закончилась ничем, в результате он бессменно и довольно успешно занимал указанную должность вплоть до осени 1919 года30.
8 июля 1918 года приказом по 1-й армии № 13 в её составе была создана ещё одна территориальная группа войск — Петровско-Вольская, командующим которой стал уже известный нам П.Я. Лончар, неоднозначно проявивший себя в качестве начальника Кузнецкой группы войск в 20-х числах июня 1918 года. Несмотря на то, что данный приказ был подписан М.Н. Тухачевским, есть документальные свидетельства того, что инициатором назначения был М.А. Муравьёв. Об этом сообщалось в телеграмме Саратовского военного комиссара Б. Молдавского и губернского военного руководителя А. Антонова в Москву от 18 июля 1918 года. Однако данный факт противоречит приведённому выше документу, согласно которому М.А. Муравьёв настоятельно требовал «убрать» П.Я. Лончара31.
М.Н. Тухачевский был не единственным представителем армейского командования, кто занимался реализацией кадровой политики среди начдивов данного объединения. С подобными предложениями иногда выступали политические комиссары, что вызывало недовольство военного руководства. Например, 9 июля 1918 года О.Ю. Калнин заявил о необходимости объединения управления Инзенской и Пензенской дивизиями, а также Симбирской группой войск в одних руках, назначив командующим нового соединения Я.Я. Лациса, начальником штаба — Я.П. Гайлита, а помощником по оперативной части — К.Ф. Иванова32. Однако М.Н. Тухачевский отреагировал на данную телеграмму очень бурно, заявив, что вмешательство комиссара в обязанности командарма является неприемлемым33.
Антибольшевистское выступление главкома Восточного фронта М.А. Муравьёва в Симбирске 10—11 июля 1918 года привело к масштабным кадровым изменениям на всех уровнях организационной системы. После ареста М.А. Муравьёвым М.Н. Тухачевского, который отказался присоединяться к мятежу, члены РВС назначили командующим 1-й армией политического комиссара О.Ю. Калнина34. Последующее убийство М.А. Муравьёва и освобождение М.Н. Тухачевского привели к тому, что последний на протяжении нескольких дней вынужден был исполнять обязанности командующего фронтом, так как назначенный СНК главком И.И. Вацетис прибыл на участок боевых действий лишь 18 июля 1918 года35. Командующий Симбирской группой войск К.Ф. Иванов, замешанный в выступлении М.А. Муравьёва, приказом по 1-й армии № 16 от 12 июля 1918 года был «отстранён от занимаемой им должности и арестован». Вместо него временным командующим группой стал командир Ставропольского сводного отряда С.М. Пугачевский36. Неудивительно, что ввиду сложившейся неразберихи кадровыми назначениями вынуждены были заниматься члены РВС. В показаниях Г.И. Благонравова по делу о расследовании обстоятельств захвата Симбирска противником 22 июля 1918 года сообщалось: «Пугачевский — командующий Симбирской группой — был назначен мною и [К.А.] Мехоношиным», который также являлся членом РВС37. Впоследствии данная кадровая перестановка была подтверждена приказом РВС № 25 от 15 июля 1918 года38.
Современники, в т.ч. комендант Симбирска Я. Звирбуль и член РВС Г.И. Благонравов обращали внимание на то, что кандидатура С.М. Пугачевского была не особенно удачной, так как других претендентов на указанную должность в тот момент не было39. По словам Г.И. Благонравова, ситуация была настолько безвыходной, что в один момент «местный Совдеп сделал на заседании официальное предложение выпустить обратно Иванова, несмотря на то, что против него были улики»40. Примечательно, что подобные заявления делались даже после того, как в Симбирске 4—5 июля 1918 года была проведена мобилизация бывших офицеров, за счёт которых впоследствии был укомплектован штаб Симбирской группы войск41. Однако, по всей видимости, недоверие к военным специалистам было ещё достаточно значительным, и руководство опасалось доверять ответственную командную должность потенциальному изменнику.
Неудивительно, что деятельность командующего группой оценивалась преимущественно негативно, о чём свидетельствуют воспоминания начальника Сенгилеевского отряда Г.Д. Гая42, сотрудника политотдела Симбирской группы войск Б.В. Чистова43 и коменданта Симбирска Я. Звирбуля44. Г.И. Благонравов называл С.М. Пугачевского человеком «без военных перспектив», который «бился как рыба об лёд, но за отсутствием помощников и каких бы то ни было указаний от командующего сделать ничего не мог»45.
Обстоятельства отставки С.М. Пугачевского с должности командующего Симбирской группой войск изложены в документах довольно противоречиво. Например, Г.И. Благонравов во время беседы с членами следственной комиссии отметил, что 21 июля 1918 года вместо С.М. Пугачевского, который на тот момент уже не пользовался авторитетом у командиров частей и солдат, фактически упустил руководство войсками и находился на грани нервного срыва, он по рекомендации местного совета назначил «первую попавшуюся» кандидатуру — командира одного из батальонов Симбирского полка Д.А. Мороза46. Однако, по словам члена следственной комиссии А.П. Розенгольца, на момент вступления в должность Д.А. Мороза С.М. Пугачевский отстранён от командования не был и получил отставку только после падения Симбирска. Впоследствии на попытку намекнуть Г.И. Благонравову на то, что подобное «двоеначалие» могло сыграть важную роль в падении города, А.П. Розенгольц получил следующий ответ: «Ни в коем случае… Если бы даже было бы троеначалие, это ничему не мешало бы, т.к. ни одного начальника не было»47. Впоследствии согласно телеграмме товарища председателя Симбирского губисполкома М.Б. Гольмана от 22 июля 1918 года С.И. Аралову, Л.Д. Троцкому и И.И. Вацетису С.М. Пугачевский и Г.И. Благонравов вовсе покинули город, предприняв неудачную попытку остановить отступавшие на пароходах вверх по Волге части и подразделения. Поэтому руководство боевыми действиями взяли на себя начальник штаба Симбирской группы войск Н.И. Корицкий и местный Совет48. Так или иначе, удержать Симбирск не удалось, в результате чего указанное соединение распалось, а многочисленные назначения были аннулированы.
После событий под Симбирском 22 июля 1918 года М.Н. Тухачевский принимает решение прикрыть инзенское направление от возможного наступления противника за счёт имеющихся в его распоряжении частей, для чего приказом по 1-й армии № 23 от 23 июля формирует очередную группу войск в составе 4-го латышского и Мценского полков под руководством военного инженера, инструктора для поручений М.А. Толстого49. Это назначение в очередной раз свидетельствует об острой нехватке кадров, которую испытывало армейское руководство. В расположение объединения М.А. Толстой прибыл буквально за пару дней до вступления в должность из Пензы, где он был мобилизован наряду с другими офицерами — инженерами и артиллеристами50. При этом первоначально основная специальность М.А. Толстого во внимание не принималась. Так, 21 июля 1918 года он вместе с несколькими добровольцами согласился провести на паровозе разведку по железнодорожной линии станция Инза — Симбирск. В приказе по 1-й армии № 22 от 23 июля 1918 года сообщалось, что офицер «блестяще выполнил добровольно взятую на себя разведывательную задачу и с пути телеграфно дал много ценных результатов своей разведки»51. Вполне возможно, что указанное обстоятельство стало ключевым фактором при выборе командира для новой группы войск. В этой должности М.А. Толстой, по словам члена РВС П.А. Кобозева, также действовал «особенно энергично»52.
На тот момент армейское руководство не знало о существовании Сенгилеевско-Ставропольского отряда Симбирской группы войск под руководством левого эсера Г.Д. Гая, который после падения Симбирска вплоть до 27 июля 1918 года выходил из вражеского окружения. В тот день войска встретились с частями, действовавшими под командой М.А. Толстого, и официально вошли в состав 1-й армии. Тогда же было принято решение сформировать на основе Сенгилеевско-Ставропольского отряда полноценную дивизию, которая получила название Симбирской. Об этом свидетельствует приказ № 5 по соединению, который был подписан Г.Д. Гаем 30 июля 1918 года: «Согласно приказа Командующего 1-й Восточной армией вверенные мне Сенгилеевско-Ставропольские фронты сводятся в Симбирскую дивизию. Я назначен Начальником Сводной Симбирской дивизии с 27 июля 1918 г.»53. Однако, судя по имеющимся документам, вступление Г.Д. Гая в должность произошло несколько позже. В приказе по 1-й армии № 26 от 29 июля 1918 года сообщалось: «Временно командующему Симбирской дивизии старшему инструктору для поручений тов. Толстому сдать, а тов. Гаю на законном основании принять командование Симбирской пехотной дивизией. Об исполнении донести». Таким образом, формально первым начальником Симбирской дивизии несколько дней являлся М.А. Толстой в качестве командующего группой войск, прикрывавшей инзенское направление. В тот же день, 29 июля 1918 года М.А. Толстой был назначен начальником инженеров армии, приступив к работе по основной специальности54.
Об обстоятельствах вступления Г.Д. Гая в новую должность в источниках также имеются определённые разногласия. Например, некоторые мемуаристы, принимавшие участие в рейде Сенгилеевско-Ставропольского отряда по тылам противника, впоследствии писали, что решение о создании на основе указанного подразделения дивизии и её начальнике в лице Г.Д. Гая было принято на общем собрании военнослужащих, напоминавшем выборы командира добровольческого периода формирования Красной армии55. Вполне возможно, подобная процедура создания дивизии и избрания Г.Д. Гая действительно происходила, а указанные кандидатуры впоследствии были предложены М.Н. Тухачевскому, который их утвердил. Однако в данном случае необходимо принимать во внимание характер источника, доверять которому нужно с осторожностью.
Июльские поражения 1-й армии также негативным образом сказались на управлении Инзенской и Пензенской дивизиями. Так, под угрозой отставки оказался Я.Я. Лацис, который в 20-х числах июля 1918 года отказался выполнять приказ командующего Восточным фронтом И.И. Вацетиса об отправке находившегося в резерве 4-го латышского полка в Симбирск под предлогом отсутствия в его распоряжении всего необходимого для ведения боевых действий, а также усталости солдат56.
Масштабной реорганизации подверглась Пензенская дивизия, отступившая после поражения под Сызранью в тыл. 17 июля 1918 года соединение вместе с Петровско-Вольской группой войск вошло в состав 1-го Восточного корпуса, штаб которого базировался в Пензе. Весьма примечательно, что командующим новым формированием был назначен П.Я. Лончар, о котором уже неоднократно говорилось выше. При этом перевод его на новую должность корпусного командира вновь вызвал настоящий взрыв негодования со стороны гражданского руководства, военного командования и политических комиссаров. Неудивительно, что вскоре после данного назначения в Москву и штаб 1-й армии вновь стали направляться телеграммы с просьбами о его отставке и присылке другого командира. Авторами документов выступили военный комиссар Саратовской губернии Б. Молдавский и военный руководитель А. Антонов, политический комиссар 1-й армии О.Ю. Калнин, комиссар Пензенской дивизии А. Зиновьев, председатель Пензенского губернского совета А.Е. Минкин.
Ситуация обострилась после того, как 26 июля 1918 года якобы за невыполнение приказа П.Я. Лончаром был арестован начальник Пензенской дивизии Я.П. Гайлит, против чего также выступили многие политические комиссары. Однако армейское и фронтовое руководство в лице М.Н. Тухачевского и И.И. Вацетиса поддержало активные действия командира корпуса. Тем не менее следствию удалось очень быстро доказать невиновность Я.П. Гайлита и освободить его из-под ареста. Однако на прежнюю должность он не вернулся, 30 июля57 сдав дела мобилизованному в Пензе бывшему офицеру А.И. Воздвиженскому, который стал новым начдивом. Несмотря на возможную поддержку со стороны армейского командования и штаба 1-й армии, в начале августа 1918 года за самовольный арест Я.П. Гайлита и финансовые махинации П.Я. Лончар был арестован. Тогда же было принято решение о возвращении к прежней организационной структуре 1-й армии. Приказом по 1-му Восточному корпусу от 4 августа 1918 года Вольская группа войск выходила из его состава и передавалась 4-й армии. Пензенская дивизия вновь становилась самостоятельным соединением, а штаб корпуса был расформирован58. Впоследствии Я.П. Гайлит был откомандирован в распоряжение штаба 5-й армии, куда он прибыл 14 августа 1918 года, и назначен помощником командарма59.
К идее объединения управления несколькими соединениями в руках одного командующего армейское начальство вернулось в сентябре 1918 года, во время проведения Сызранской наступательной операции, когда из Вольской60, Инзенской и Пензенской дивизий, действовавших на одном направлении, была сформирована Южная группа войск. Её начальником был назначен бывший офицер лейб-гвардии Семёновского полка Б.В. Энгельгардт, являвшийся близким другом М.Н. Тухачевского, который также служил в этой части в 1914—1917 гг. Несмотря на то, что обстоятельства, при которых Б.В. Энгельгардт оказался в 1-й армии осенью 1918 года, достаточно подробно изложены в современной историографии, определённые «белые пятна» в данном вопросе по-прежнему существуют. Во многом это обусловлено скудной источниковой базой исследований, представленной в основном воспоминаниями.
Первые попытки М.Н. Тухачевского привлечь Б.В. Энгельгардта к руководству одним из армейских соединений были предприняты ещё летом 1918 года, о чём свидетельствуют воспоминания М.Г. Корнфельда и рассказ бывшего офицера Семёновского полка Ф.Н. Касаткина-Ростовского, цитируемые исследователями С.А. Поляковым61 и П.И. Шестопаловым62. В нашем распоряжении имеются архивные документы, подтверждающие указанные сведения. Так, ещё 30 июня 1918 года, на 3-й день пребывания в должности командарма М.Н. Тухачевский отправил в Петроград Б.В. Энгельгардту следующую телеграмму: «Приезжайте спешно [в] Инзу. Нужны талантливые командиры. Для Вас широкое поле. Подумайте. Везите Бойе и Лобачевского63. Привет»64. Таким образом, в условиях отсутствия военных специалистов М.Н. Тухачевский планировал привлечь к созданию Красной армии своих бывших сослуживцев, в чём он оказался очень настойчивым. Спустя два месяца, вероятно, не получив ответа от адресата, 22 августа 1918 года, во время подготовки наступательной операции на Симбирск и Сызрань, командарм направил Б.В. Энгельгардту ещё одну телеграмму: «С получением сего предписываю Вам немедленно прибыть [в] Инзу [в] штарм для занятия командной должности. Москва, Пречистенская, 37, оперативный отдел Наркомвоен. Можете получить по этой телеграмме предписание и командировочные»65. Тон данной телеграммы звучит более официально и представляет собой не столько дружескую просьбу о помощи с формированием армии, сколько настоящий приказ, согласованный с оперативным отделом Народного комиссариата по военным делам. На этот раз Б.В. Энгельгардт отреагировал достаточно быстро и, по словам С.А. Полякова и П.И. Шестопалова, получив во Всероссийском главном штабе соответствующее предписание, уже в конце августа — начале сентября 1918 года был в распоряжении штаба 1-й армии66. Однако вступление Б.В. Энгельгардта в командование Южной группой войск произошло лишь 20 сентября67, а сразу после взятия Сызрани 3 октября 1918 года управление группой перешло к С.М. Пугачевскому, до этого руководившему Симбирской группой войск68.
Ввиду того, что спустя некоторое время Б.В. Энгельгардт перешёл в Добровольческую армию, у многих современников и исследователей сложилось мнение о том, что его пребывание в 1-й армии могло носить характер готовившегося, но неосуществлённого антибольшевистского заговора. Однако, по словам историка С.Т. Минакова, автора биографической работы о М.Н. Тухачевском, последний отказался принимать в нём участие, считая «более эффективным и целесообразным для “монархистов” поддерживать советскую власть и большевиков в борьбе против “учредиловской демократии”, в которой он видел главного врага России…»69.
Противоположная точка зрения, согласно которой М.Н. Тухачевский являлся организатором группы офицеров-семёновцев для воссоздания новой русской армии, приведена в диссертации П.И. Шестопалова. Именно в рамках данного проекта, по словам указанного автора, командарм вызвал к себе Б.В. Энгельгардта и других сослуживцев70. В качестве аргументов П.И. Шестопалов приводит высказывания современников о монархических и контрреволюционных взглядах как М.Н. Тухачевского, так и Б.В. Энгельгардта, настоятельные попытки командарма сосредоточить в объединении как можно больше бывших офицеров-семёновцев, а также факт перехода бывшего командующего Южной группой войск в Добровольческую армию осенью 1918 года71. Причиной краха «семёновского проекта» и быстрого отъезда Б.В. Энгельгардта из армии якобы стали перевод политического комиссара В.В. Куйбышева, защитника и покровителя М.Н. Тухачевского, в 4-ю армию и назначение на указанную должность С.П. Медведева, с которым у командарма сложились весьма непростые отношения72. Ввиду того, что данные версии основаны на ненадёжных источниках, оценивать их нужно крайне скептически, во всяком случае, заговорщические мотивы М.Н. Тухачевского и Б.В. Энгельгардта. Однако вопрос с его быстрой отставкой по-прежнему остаётся открытым.
Последние кадровые изменения среди представителей командного состава дивизионного уровня во второй половине 1918 года произошли в ноябре—декабре. К тому времени командарм М.Н. Тухачевский зарекомендовал себя как талантливый организатор и военачальник, успешно проведя в сентябре—октябре 1918 года Симбирскую и Сызрань-Самарскую наступательные операции, закончившиеся взятием указанных городов. Однако в связи с обострением обстановки на Южном фронте, где командование также испытывало острую нехватку кадров, Революционный военный совет Республики на заседании от 7 ноября 1918 года принял решение назначить М.Н. Тухачевского помощником командующего фронтом П.А. Славена. Командующим 1-й армией стал начальник Симбирской дивизии Г.Д. Гай73. Однако их вступление в указанные должности несколько затянулось. Лишь 4 января 1919 года согласно приказу по 1-й армии № 5 М.Н. Тухачевский сдал командование Г.Д. Гаю74.
В течение этого времени, с 20 ноября 1918 года, обязанности начальника Симбирской дивизии исполнял помощник начдива, командир 1-й бригады В.И. Павловский, который в июне 1918 года командовал Нижегородским отрядом, а в июле Ставропольским сводным отрядом в составе Симбирской группы войск. Впоследствии, в январе 1919 года В.И. Павловский на постоянной основе занял должность начальника Симбирской дивизии75. Тогда же, в конце декабря 1918 года закончилось 5-месячное пребывание А.И. Воздвиженского в должности начальника Пензенской дивизии, который был отозван в распоряжение штаба 1-й армии. Вместо него 28 декабря 1918 года начдивом был назначен бывший командир 3-й бригады Симбирской дивизии левый эсер А.Е. Воробьёв, который в июне 1918 года являлся начальником штаба Сенгилеевского сводного отряда, а в июле командовал 1-м Симбирским полком Симбирской дивизии76.
Таким образом, одной из главных особенностей, определившей кадровую политику фронтового и армейского руководства при назначении начальников территориальных групп войск и дивизий 1-й армии Восточного фронта во второй половине 1918 года, являлась острая нехватка представителей командного состава для занятия указанных должностей. В результате на протяжении данного периода начдивами, как правило, становились лица, являвшиеся до этого либо командирами частей и подразделений, а впоследствии бригад, входивших в состав того или иного соединения, либо принимали участие в работе прифронтовых органов власти.
Нужно отметить, что процесс назначения представленных лиц часто носил хаотичный характер, что отвечало сложившейся в действующей армии нестабильной обстановке. Помимо командующих фронтом и армией, осуществлявших отбор начальников, свои предложения по данному вопросу высказывали командиры частей, председатели губисполкомов и военных комиссариатов, а также политические комиссары и члены Революционного военного совета. В редких случаях имело место даже самовольное вступление в должность. Как правило, армейское командование вынуждено было соглашаться с данными кандидатурами из-за крайне ограниченного количества альтернативных вариантов.
Партийный и национальный состав первых начдивов, а также их навыки были довольно пёстрыми, что чётко отражало процесс строительства вооружённых сил на данном этапе. При этом длительность пребывания указанных лиц на данных должностях была небольшой, в особенности в первые два месяца существования 1-й армии, включая двухнедельный период функционирования Западного Чехословацкого фронта — от 1 дня (Д.И. Попов) до 1 месяца (К.Ф. Иванов, Я.П. Гайлит). А. Маршин и С.М. Пугачевский командовали территориальными группами войск всего 9 дней. Настоящим «долгожителем» среди начдивов являлся Я.Я. Лацис. Причиной столь частых отстранений, которые нередко заканчивались арестами командиров, являлись неподчинение вышестоящему командованию, участие во всевозможных заговорах, а также нестабильность соединений того времени, которые после череды поражений попросту распадались на отдельные отряды, в результате чего официальных отставок не было. Лишь в конце июля — начале августа 1918 года кадровая политика стабилизировалась. Так, вновь назначенные начдивы Г.Д. Гай и А.П. Воздвиженский сохраняли свои посты вплоть до конца 1918 года, за исключением Б.В. Энгельгардта, который занимал руководящую должность всего 13 дней.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Декреты Советской власти в 18 т. Т. 2. М., 1959. С. 153—155.
2 Западный Чехословацкий фронт (командующий А.Ф. Мясников) — войсковое объединение, действовавшее в первой половине июня 1918 г. в Среднем Поволжье против солдат Чехословацкого корпуса. Был сформирован в первых числах июня 1918 г. путём разделения Чехословацкого фронта на Западный Чехословацкий и Восточный Чехословацкий (командующий Н.И. Подвойский). Это было сделано для более удобного управления отдельными частями и подразделениями, разбросанными на большой территории. Существует несколько объяснений выбора данного названия. Одно из них заключалось в том, что группа войск, которой командовал А.Ф. Мясников из Пензы и Сызрани, находилась западнее вооружённых сил, которыми руководил Н.И. Подвойский. Кроме того, для приказов и распоряжений А.Ф. Мясников использовал бланки главкома Западного фронта, которым он до этого командовал, допечатывая слово «чехословацкий» (См.: Ненароков А.П. Восточный фронт. 1918. М., 1969. С. 65, 66). Непосредственно Чехословацкий фронт был создан приказом народного комиссара по военным делам Л.Д. Троцкого от 31 мая 1918 г. (См.: Директивы Главного командования Красной армии (1917—1920). М., 1969. С. 95). Разделение данного войскового объединения на Западный и Восточный существовало формально и не было закреплено нормативными актами. Как правило, этими понятиями оперировали представители военного командования при подготовке отчётной документации либо составители информационных сводок.
3 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 106. Оп. 1. Д. 2. Л. 3.
4 Боевой путь первой революционной армии Восточного и Туркестанского фронтов, июнь 1918 — февраль 1921 гг.: сборник документов и материалов. Ашхабад, 1972. С. 25.
5 Королёв В.Г. Комкор Я.Г. Лацис // Воен.-истор. журнал. 1970. № 2. С. 112, 113; он же. Ян Лацис. М., 1980. 144 с.
6 Айрапетян Г.А. Легендарный Гай. М., 1965. 176 с.; он же. Железный Гай. М., 1980. 128 с.
7 Лазарев К. Комкор Я.П. Гайлит // Воен.-истор. журнал. 1964. № 5. С. 125—128.
8 Минаков С.Т. Лейб-гвардии капитан Тухачевский. Орёл, 2012. С. 98—101; он же. Сталин и его маршал. М., 2004. С. 177—180, 194, 195; Поляков С.А. Офицеры лейб-гвардии Семёновского полка в российских социально-политических условиях 1917 — сентября 1918 г. Дисс. … канд. ист. наук. Брянск, 2015. С. 185—192; Шестопалов П.И. Кадровые офицеры «Семёновской пехоты» и революционные процессы в России в октябре 1917 — мае 1919 г. Дисс. … канд. ист. наук. Орёл, 2018. С. 172—192.
9 Воистину доблестная (боевой путь дивизии). Тбилиси, 1958. 521 с.; Давидич В.И. Жизни своей не щадя: боевой путь 20-й стрелковой Барановической дважды Краснознамённой, ордена Суворова дивизии. М., 1981. 224 с.; Королёв В.Г. Суровые годы. М., 1971. 111 с.; Славой овеянная. Саратов, 1978. 279 с.
10 Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия. М., 1987. 720 с.; Директивы командования фронтов Красной Армии (1917—1922) в 4 т. Т. 4. М., 1978. 728 с.
11 Директивы командования фронтов Красной Армии (1917—1922). Т. 1. М., 1971. С. 371, 372; РГВА. Ф. 151. Оп. 2. Д. 2. Л. 20.
12 Калужская правда. 1918. 13 апреля. № 72.
13 Ввиду нехватки в Среднем Поволжье вооружённых сил, необходимых для подавления выступления Чехословацкого корпуса, в регион по инициативе местного и центрального руководства стали направляться части и отряды Красной армии для решения указанной задачи. Например, Калужский отряд численностью 900 штыков был отправлен в район мятежа 1 июня 1918 г. (См.: РГВА. Ф. 1. Оп. 4. Д. 41. Л. 43).
14 РГВА. Ф. 151. Оп. 2. Д. 1. Л. 2.
15 Там же. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.
16 Там же. Оп. 2. Д. 1. Л. 5.
17 Известия Симбирского совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. 1918. 31(18) марта. № 56; Точёный М.Д. Межпартийная борьба в Симбирской губернии (1917—1920 гг.). Дисс. … канд. ист. наук. Ульяновск, 2002. С. 139.
18 Ситников В.В. Военно-организаторская и мобилизационная деятельность органов военного управления Симбирской губернии в 1918—1919 гг. Дисс. … канд. ист. наук. Чебоксары, 2008. С. 100.
19 Греков Ю.В. Военные вопросы в деятельности левых эсеров: (октябрь 1917 — 1922 гг.). Автореф. дисс. … канд. ист. наук. М., 1993. С. 13, 14.
20 Партия левых социалистов-революционеров: документы и материалы, 1917—1925 гг. в 3 т. Т. 2. Ч. 2. М., 2015. С. 21.
21 РГВА. Ф. 151. Оп. 2. Д. 1. Л. 13, 14.
22 Наумов Е.О. «Дело Лончара»: к вопросу о кадровой политике в 1-й армии Восточного фронта летом 1918 г. // Международная интервенция и Гражданская война в России и на Русском севере: ключевые проблемы, историческая память и уроки истории. М., 2020. С. 168—170.
23 Боевой путь первой революционной армии Восточного и Туркестанского фронтов… С. 36; РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 25. Л. 76.
24 Калнин О.Ю. Борьба на Восточном фронте // Годовщина Первой революционной армии. М., 1920. С. 72.
25 РГВА. Ф. 157. Оп. 2. Д. 569. Л. 143—145.
26 Там же. Оп. 3. Д. 31. Л. 21, 21 об. О назначении Я.П. Гайлита на должность начальника Пензенской дивизии сообщалось в приказе по 1-й армии № 9 от 6 июля 1918 г. См.: РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 609. Л. 7. Не удивительно, что в некоторых справочниках 6 июля 1918 г. указывается в качестве даты вступления Я.П. Гайлита в должность начдива. См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 169; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 565. Однако фактически командовать соединением Я.П. Гайлит начал ещё 30 июня 1918 г.
27 РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 45. Л. 138; Ф. 157. Оп. 3. Д. 609. Л. 5.
28 Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 494; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 562; РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 609. Л. 7.
29 Исполнительный комитет латышских стрелков (Исколастрел) — выборный орган управления латышских стрелков, который координировал деятельность латышских стрелковых вооруженных формирований.
30 РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 223. Л. 109, 110, 112.
31 Наумов Е.О. «Дело Лончара». С. 168—170.
32 РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 53. Л. 59—60.
33 О данном конфликте см. подробнее: Наумов Е.О. Организация работы в штабных учреждениях армий Восточного фронта во второй половине 1918 г. // История повседневности. 2018. № 3(8). С. 33.
34 Директивы командования фронтов Красной Армии (1917—1922). Т. 1. С. 396.
35 РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 13. Л. 236.
36 Там же. Ф. 157. Оп. 3. Д. 609. Л. 15.
37 Там же. Ф. 106. Оп. 7. Д. 9. Л. 13.
38 Там же. Оп. 1. Д. 3. Л. 8.
39 Звирбуль Я. Падение Симбирска // 1918 год на родине Ленина: Сборник воспоминаний о революции в Симбирской губернии. Куйбышев, 1936. С. 223; РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 7. Л. 13.
40 РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 9. Л. 13.
41 Известия Симбирского совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. 1918. 4 июля (21 июня). № 128.
42 Гай Г.Д. В боях за Симбирск (краткий очерк гражданской войны в губернии). Ульяновск, 1928. С. 10.
43 Чистов Б.Н. Парторганизация в дни гражданской войны // 1918 год на родине Ленина: сборник воспоминаний о революции в Симбирской губернии. С. 77.
44 Звирбуль Я. Указ. соч. С. 223.
45 РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 7. Л. 13.
46 Там же. Д. 9. Л. 10. Однако С.М. Пугачевский в показаниях от 26 июля 1918 г. сообщал, что после своей отставки командование вооружёнными силами взял на себя Г.И. Благонравов. См.: РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 7. Л. 6—8 об.
47 РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 9. Л. 10.
48 Там же. Ф. 1. Оп. 2. Д. 44. Л. 155.
49 Симбирская губерния в годы гражданской войны (май 1918 — март 1919 гг.) в 2 т. Т. 1. Ульяновск, 1958. С. 110.
50 Известия Пензенского совета рабочих и крестьянских депутатов. 1918. 3 августа. № 157; РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 901. Л. 59.
51 Боевой путь первой революционной армии Восточного и Туркестанского фронтов. С. 38.
52 Цит. по: Чистов Б. Н. Посланец партии. Очерк военно-политической деятельности П.А. Кобозева на Восточном фронте (1918—1919 гг.). М., 1980. С. 87.
53 Гражданская война и военная интервенция в СССР. C. 171; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 566; РГВА. Ф. 1307. Оп. 2. Д. 692. Л. 4.
54 РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 609. Л. 35.
55 Перкин Д.Е. Коммунистический отряд на фронте // 1918 год на родине Ленина: сборник воспоминаний о революции в Симбирской губернии. С. 126.
56 РГВА. Ф. 106. Оп. 1. Д. 55. Л. 47.
57 В справочной литературе отстранение Я.П. Гайлита и вступление в должность А.И. Воздвиженского датируются 23 июля 1918 г. См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 169; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 565.
58 Наумов Е.О. «Дело Лончара». С. 171—176.
59 РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 1436. Л. 3, 3 об., 19—20.
60 На момент проведения Сызрань-Самарской наступательной операции (14 сентября — 8 октября 1918 г.) Вольская дивизия вновь была передана из 4-й армии в распоряжение 1-й армии. См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР. C. 581.
61 Поляков С. А. Указ. соч. С. 191.
62 Шестопалов П.И. Указ. соч. С. 173, 174.
63 В.Г. Бойе-ав-Геннес и С.К. Лобачевский — сослуживцы М.Н. Тухачевского по Семёновскому полку (см.:Поляков С.А. Указ. соч. С. 98, 99).
64 РГВА. Ф. 157. Оп. 3. Д. 31. Л. 23.
65 Там же. Оп. 1. Д. 3. Л. 19—20.
66 Поляков С.А. Указ. соч. С. 192; Шестопалов П.И. Указ. соч. C. 184.
67 Стоянов В. Сызранская операция, проведённая 1-ой Революционной армией Восточного фронта // Годовщина Первой революционный армии. М., 1920. С. 65.
68 Там же. С. 69.
69 Минаков С.Т. Лейб-гвардии капитан Тухачевский. С. 101.
70 Шестопалов П.И. Указ. соч. С. 170, 171, 173.
71 Там же. С. 186—192.
72 Там же. С. 192—195.
73 Реввоенсовет Республики. Протоколы. 1918—1919 гг. М., 1997. С. 97.
74 Боевой путь первой революционной армии Восточного и Туркестанского фронтов. С. 89.
75 Гражданская война и военная интервенция в СССР. C. 171; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 566; РГВА. Ф. 1307. Оп. 2. Д. 692. Л. 4; Славой овеянная. С. 17, 74.
76 Гражданская война и военная интервенция в СССР. C. 169; Давидич В.И. Указ. соч. С. 14; Директивы командования фронтов Красной Армии. Т. 4. С. 565; Красные герои командиры и красноармейцы. С. 22; Партия левых социалистов-революционеров: документы и материалы, 1917—1925 гг. в 3 т. Т. 2. Ч. 3. М., 2017. С. 451.