Аннотация. Статья посвящена участию кубанских казаков в подготовке второй Ахалтекинской экспедиции 1880—1881 гг.
Summary. The paper centers around the part played by the Kuban Cossacks in preparation of the second Akhalteke expedition of 1880—1881.
НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ПОТАПОВ Андрей Евгеньевич — преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков им. Героя Советского Союза А.К. Серова, подполковник запаса
ВТОРАЯ АХАЛТЕКИНСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ. НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП
К 140-летию окончания Ахалтекинских походов 1879—1881 гг.
После неудачной первой Ахалтекинской экспедиции в Бухаре и Хиве «увидели возможность не только борьбы, но даже победы над непобедимыми до тех пор в Азии русскими войсками. И без того грозное в Азии племя текинцев окружилось ореолом непобедимости даже против русских. Их подвиги, преувеличенные молвою, передавались жадным слушателям на базарах Азии, воспламеняя и фанатизируя мусульман. Необходимым становилось повторить экспедицию и решительным ударом разгромить текинцев»1. Тем более, что они активизировали свои набеги на находившихся в российском подданстве йомудов, «угоняли скот, верблюдов, баранов; снова стали терзать Персию»2.
Поражение русских войск в первой Ахалтекинской экспедиции под командованием генерал-майора Н.П. Ломакина потребовало анализа и выводов со стороны российского руководства. 31 января 1880 года под председательством начальника Главного штаба генерал от инфантерии Ф.Л. Гейдена состоялось совещание, посвящённое планам дальнейших операций в Ахал-Теке, разработанным Кавказским наместничеством. Необходимость таких мер мотивировалась экспансионистскими действиями Великобритании в Афганистане, её стремлением захватить эту страну, включая прилегавший к Туркмении Гератский оазис3.
Гейден заявил о «невыгоде и бесплодности» каких-либо действий в Туркмении, предложив там не только ничего не предпринимать, но «даже совсем очистить Закаспийский край»4. Однако с ним не согласились, ибо в данном случае регион вошёл бы в зону британского влияния.
25 и 27 февраля возглавляемое императором высшее военно-политическое руководство страны вновь обсуждало закаспийские проблемы. Большинство присутствовавших высказалось за самые энергичные меры из-за агрессивной политики англичан. Затем Александр II, решив, что на должность «временно-командующего войсками, действующими в Закаспийском крае», больше всего подходит генерал-лейтенант М.Д. Скобелев, назначил его начальником Закаспийского отряда с широкими полномочиями5.
В апреле Скобелев прибыл в Тифлис, где прошло несколько совещаний с кавказским начальством относительно перевозочных средств и снабжения войск. Вскоре генерал отправился через Темир-Хан-Шуру и Порт-Петровск в Александровский форт, куда прибыл 1 мая. Именно тогда Скобелев фактически вступил в командование войсками Закаспийского края. Он осмотрел гарнизон форта, в том числе 5-ю сотню Лабинского казачьего полка (2 офицера и 97 нижних чинов) и в целом остался доволен: «Учение в конном строю удовлетворительно; стрельба залпами на 200 шагов тоже, кони в порядке, амуниция тоже»6.
4 мая начальник экспедиции прибыл в Красноводск, где с 1876 года несла постоянную службу 6-я сотня Лабинского конного полка. Смотр гарнизона показал, что в этой сотне «лошади найдены в весьма плохом состоянии, плохо кормлены и плохо чищены. Вид у людей болезненный и недовольный»7. Кроме того, Скобелев выявил множество упущений со стороны начальства, требующих немедленного устранения. «На строевом учении, проведённом мною 6-й Лабинской сотне, — отмечалось в его приказе — казаки показались мне крайне слабыми в строевом образовании. Между тем прекрасный состав людей даёт полное право ожидать от 6-й Лабинской сотни отличной боевой единицы. Доказательством этому служит то, что 5-я сотня того же полка представилась мне в блистательном виде. Такое дурное состояние сотни я отношу исключительно к неисполнению долга службы со стороны командира сотни, есаула Левшакова8, а беря во внимание и отсутствие внутреннего порядка в сотне, я вынужден ныне же устранить есаула Левшакова от командования сотнею и предписываю эту сотню принять войсковому старшине Корде, впредь до приказания»9.
Вечером 7 мая Скобелев прибыл в Чикишляр10 и начал подготовку к походу, которая заняла весну и лето. Были созданы «обширные склады провианта и боевых запасов, временные госпитали и приступлено к постройке железной дороги из Михайловского залива» по направлению к Кизыл-Арвату11.
Все войска Закаспийского отдела размещались, в основном, по укреплениям Атрекской линии (Чикишляр — Дуз-Олум, основана в 1880 г.)12. Начальник линии — командир Таманского казачьего полка полковник А.Ф. Арцишевский занимал также должность коменданта Чикишляра13.
Казаки размещались в Красноводске (3/4 сотни), Михайловском посту (1/4 сотни — 25 казаков и офицер 6-й сотни Лабинского полка), Чикишляре (четыре сотни Таманского полка), Чате (2 и 3-я сотни Полтавского полка), Дуз-Олуме14 (1 и 5-я сотни Полтавского полка) и далёком Александровском форте (5-я сотня Лабинского полка). Всего было 10 кубанских казачьих сотен15, в т.ч. восемь — на Атрекской линии. По утверждению полковника Генерального штаба Н.И. Гродекова, к моменту прибытия нового начальника Закаспийского отряда только на Атрекской линии (в Чикишляре, Чате и Дуз-Олуме) находились 6000 человек и 2000 лошадей16.
В начале подготовки очередной экспедиции командующий распорядился существенно сократить такую чрезмерную, по его мнению, численность, чтобы обеспечить накопление необходимого продовольствия и фуража. Однако к началу похода было решено существенно укрепить отряд Скобелева. Только с Кавказа готовились к отправке 36 рот, 12 сотен, 56 орудий (в том числе 30 запряжённых орудий новых образцов, 26 не запряжённых медных 4-х и 9-ти фунтовых), 14 мортир, 9 картечниц, 9 ракетных станков. Даже из Туркестана и Оренбургского края к генералу были направлены три роты, пять сотен (1-я — 1-го Оренбургского казачьего; 1, 2 и 3-я — 5-го Оренбургского казачьего и 5-я — 2-го Уральского казачьего полков), по два горных орудия и ракетных станка.
Текинцы, узнав о том, что Скобелев, известный им победами в Кокандском ханстве, назначен начальником Ахалтекинской экспедиции, в апреле 1880 года собрали совет в селении Изгенте, решили снова «переселиться всем в Денгиль-Тепе17 и ограничиться отчаянною защитою только одного этого пункта»18. Переселением жителей деятельно руководили Тыкма-сардар и Курбан-Мурад-ишхан. В результате бóльшая часть населения, бросив свои аулы, собралась в крепости Денгиль-Тепе19.
15 мая Скобелев во главе небольшого отряда выступил из Чикишляра20. Сделав несколько рекогносцировок в Ахалтекинском оазисе, генерал понял, что выгоднее было занять не Кизыл-Арват, а укрепление Бами, так как оно ближе к Денгиль-Тепе и удобнее в хозяйственном отношении. По итогам рекогносцировок в Дуз-Олуме был сосредоточен передовой отряд под командованием полковника Н.И. Гродекова, имевший задачу занять вход в оазис.
27 мая полковнику было приказано выступить из Дуз-Олума с наличными силами передового отряда (1, 2, 5 и 6-я сотни Полтавского полка21), а уже через день в Маргыс прибыл начальник экспедиции вместе с 6-й таманской сотней22. Вскоре подошли дополнительные силы, а также транспорт Красного Креста и полевая аптека. Ещё одна сотня Полтавского полка вошла в состав «подвижного резерва»23 наряду с тремя ротами пехоты и четырьмя орудиями.
Для обеспечения бесперебойной транспортировки грузов в тылу (и защиты от шаек разбойников на правом берегу р. Атрек) Скобелев временно создал два «летучих отряда» — яглы-олумский под начальством войскового старшины Верещагина (две роты Самурского полка и 2-я сотня Полтавского)24 и даш-вердинский (рота Ширванского полка, 10 казаков и 17 джигитов) — штабс-капитана Подвысоцкого25.
Экспедицию готовили более тщательно, чем предыдущую. В частности, морской кабель связал Баку с Красноводском, началась прокладка телеграфа из Чикишляра до Астрабада. По мере движения отряда вперёд должны были укладывать и телеграфную проволоку. Особое внимание уделили устройству госпиталей и передвижных лазаретов. Успех экспедиции зависел от перевозочных средств. В условиях Туркмении колёсные транспорты на лошадях оказались непригодными. Неудачная экспедиция 1879 года показала, что транспорт в 1500 лошадей был практически бесполезен, поэтому Скобелев стремился все перевозочные средства составить из верблюжьих транспортов. Общую потребность генерал определял в 18—20 тыс. верблюдов, понимая, что в условиях военной экспедиции неизбежно погибнет множество этих незаменимых «перевозчиков».
Частично проблему транспортировки грузов могло решить строительство железной дороги — от Михайловского залива до Кизыл-Арвата. Но поскольку в начале похода строительство было в полном разгаре, то принесло больше вреда, чем пользы, забрав массу верблюдов и лошадей26.
30 мая войска Скобелева заняли пункт Ходжа-кала27, где было решено построить укрепление. В тот же день для рекогносцировки дорог к Геок-Тепе сформировали конную и пехотную колонны. Первую из них, в которой следовал и начальник экспедиции, возглавлял полковник Н.И. Гродеков (четыре сотни кубанских казаков). Он получил задачу — пройти через перевал Бендесен и занять Бами. Вторая, во главе с полковником Я.Д. Маламой (2 роты, 10 казаков и 20 джигитов милиции28), должна была пройти к селению Кодж через одноимённый перевал, затем соединиться с конной колонной29. Закончив разведку, колонны вернулись в Ходжа-кала.
Рекогносцировка показала: заняв Бами, русские войска намного облегчат своё дальнейшее продвижение к Геок-Тепе, лишат население оазиса половины обрабатываемых земель, что значительно уменьшило бы «жизненные средства текинцев» («после занятия Бами текинцы уже не могли безнаказанно производить нападения в тылу нашего расположения»)30.
Из Бами Скобелев отправил текинцам прокламацию, в которой в последний раз предложил им «сдаться на милосердие Белого царя», чтобы не подвергать опасности свои семьи и имущество. Ответа он не получил. Более того, текинцы активизировали нападения на казахов и туркмен — российских подданных, а также на русские транспорты. Кроме того, йомуды, отказавшиеся давать верблюдов внаём текинцам, были обеспокоены их появлением у р. Атрек31, полагая, что те «истребят их всех, если они станут помогать русским»32.
Действительно, 1 июня около 300 текинцев напали близ Текинджика на транспорт из 10 арб и 53 верблюдов, охранявшийся 19 полтавскими казаками и 2 осетинами. Шедшие впереди арб осетины были убиты сразу. Казаки залегли за вьюками и более двух часов отстреливались, пока не подошла помощь; они сохранили все вьюки, но 37 верблюдов текинцы успели захватить.
8 июня они напали на Дуз-Олум, но две роты Дагестанского пехотного полка встретили их огнём с фронта, а полусотня казаков-полтавцев лихо ударила с фланга «в шашки», после чего противник бежал33.
Для отражения нападений текинцев, в том числе для охраны лояльных России кочевников, высылались небольшие лёгкие подвижные «охотничьи команды». Изучив опыт похода своего предшественника, ещё на этапе подготовки экспедиции Скобелев счёл необходимым «снабдить все сотни и эскадроны отряда вторжения ракетными станками, по четыре на каждую часть. Ракеты должны были дать кавалерии полную самостоятельность»34, и тогда набеги текинцев стали бы невозможными. Но кавказское начальство не прислало должного количества станков.
Через 34 дня после прибытия в Чикишляр Скобелева, он с передовым отрядом уже находился в Бами, всего в 112 верстах от цели экспедиции — Геок-Тепе: «Таким образом, первый акт кампании по первоначально выработанному на 1880 год плану был выполнен в течение одного месяца, притом почти без потерь, а главное — без присылки с Кавказа подкреплений»35.
Энергия командующего экспедиционным отрядом произвела впечатление на местных туркмен, имевших свои счёты с текинцами. Ещё когда войска Скобелева заняли Ходжа-калу, в русский лагерь пришли несколько жителей селения Нухур, предложивших себя в качестве разведчиков. Впоследствии двое из них постоянно доставляли Скобелеву верные сведения. Опираясь на их информацию, ночью 16 июня он отправил из Бами в Арчман сотню Полтавского полка, ракетную батарею и конно-горный взвод под начальством полковника князя Д.Е. Эристова (командира Полтавского полка) с приказом помешать уборке урожая, забрать с собой всё, что возможно, а остальное сжечь. На следующий день Эристов выполнил приказ. Текинцы пытались обороняться, но после перестрелки и двух орудийных выстрелов русских вынуждены были скрыться36.
Сразу же по прибытии в Бами Скобелев приказал устроить продовольственный магазин (склад), сбор запасов для которого возложил на войскового старшину Полтавского полка А. Корицкого, который был назначен начальником авангарда передового отряда (приказ № 93 от 11 июня 1880 г.). Помимо этого, в Бами устроили склад огнестрельных припасов.
11 июня Корицкий с отрядом в составе роты пехоты, полтавской сотни и 10 джигитов занял Беурму (за это его наградили орденом Св. Станистава 2-й степени с мечами). На следующий день его отряд уже приступил к сбору ещё не собранного текинцами хлеба и джугуры (однолетнее зерновое травянистое кормовое растение рода сорго, семейства злаковых)37.
Помешать действиям русских пытались не только текинцы, но и некоторые туркмены других племён. Так, 8 июня отряд йомудов отогнал скот, предназначенный для питания гарнизона укрепления Дуз-Олум, но сотня Полтавского полка под начальством есаула Станкевского отбила скот обратно, чем заслужила благодарность командующего (отражена в его приказе)38.
19 июня в Бендесен прискакали два джигита с почтой и сообщили, что на перевале по ним стреляли, был убит ехавший с ними казак 5-й сотни Полтавского полка М. Коломиец39. Его похоронили в Бендесене выехавшие на место происшествия казаки. Однако Скобелев заподозрил измену и для осмотра трупа выслал из Бами врача Красного Креста, молодого доктора Студитского40 и 12 казаков 6-й таманской сотни. Конвоем командовал поступивший добровольно на службу урядник барон Лёвенштерн — богатый помещик из лифляндских немцев.
21 июня Студитский оставил казачий конвой у ручейка, «а сам с двумя таманцами стал подыматься в гору, но в это время конвойцы, заметившие трёх текинцев, окликнули его. Студитский сбежал вниз, и все 13 человек поскакали в погоню. Когда наши уж поднялись в гору, перед ними точно из-под земли выросла целая толпа, около 300 текинцев. Казаки спешились и сели в осаду, недалеко от могилы Коломийца, в двух кучках — одна в семь человек, другая — в пять. На расстоянии 200 шагов началась жестокая пальба: одного казака убили, другого ранили. Затем текинцы бросились в атаку. Казаки дали залп почти… в упор: толпа отхлынула, но смельчаки бросились в рукопашную. Неравная беспримерная борьба продолжалась восемь часов. Студитский распоряжался, пока не свалился мёртвый. После этого за старшего остался Лёвенштерн. Иван Кучир, раненный в щеку навылет, не покидал ружья; после второй тяжёлой раны, когда ружьё вывалилось само-собой, он ещё ободрял товарищей держаться до последнего, а третья пуля заставила его смолкнуть навеки. Раненый казак Дудка» скатился вниз, вскарабкался опять наверх и подполз к товарищам41. Казаки Бердыш и Лебёдка, раненные в руки, продолжали стрелять. По словам Гродекова, их выручила 10-я рота Самурского полка, выдвинутая по тревоге42.
Подвиг врача и горстки казаков, поступивших на службу только в 1879 году, без офицера, без надежды на прибытие помощи послужил примером для прочих: «Дело 21 июня осязательно доказало наше превосходство над неприятелем, в двадцать раз сильнейшим и к тому же успевшим застать казаков неожиданно»43. Всех оставшихся в живых казаков Скобелев наградил знаками отличия Военного ордена 4-й степени. Позже главнокомандующий Кавказской армией наградил их знаками 1-й степени, а семьям убитых и умерших от ран выслал пособия — по 100 руб. каждому. Это были первые боевые награды с начала экспедиции44.
В июле Скобелев предпринял смелую рекогносцировку к крепости Денгиль-Тепе, чтобы разведать подступы к ней, оценить противника и показать ему неотвратимость разгрома.
1 июля из Бами отправился возглавляемый генералом небольшой разведывательный отряд в составе трёх с половиной рот, четырёх казачьих сотен (1, 2 и 5-я (ракетная) — Полтавского полка45 и 6-я — Таманского), шести орудий, четырёх картечниц и восьми ракетных станков. Обоз был минимальный — 13 войсковых фургонов и 2 одноколки; впереди шла почти вся конница, затем — взвод сапёров, артиллерия, две роты, фургоны, рота и полсотни казаков46.
При приближении к Денгиль-Тепе Скобелев построил отряд в боевой порядок, обрушив на крепость всю мощь артиллерии в 120 снарядов. Защитники Денгиль-Тепе с удивлением и недоумением наблюдали со стен за маленьким русским отрядом, и когда он стал отходить, масса текинцев окружила его. Но отряд Скобелева «отходил с музыкою в полном порядке, построив каре и отстреливаясь на все фасы. Огонь наш не допустил текинцев добраться до каре, чтобы вступить с нашими войсками в рукопашный бой и подавить многочисленностью»47. Офицеры, «бывшие в цепи стреляли из револьверов и для личной обороны обнажили шашки. После сильного боя на протяжении пяти вёрст от места рекогносцировки, неприятель начал отставать48.
В результате Скобелев выяснил главное: «По сравнению с 1879 годом, вооружение текинцев улучшилось, появилось больше усовершенствованного оружия, обладающего повышенной дальностью и точностью стрельбы. Кроме того, в ведении боя противник начал перенимать русский опыт»49. Крепость была дополнительно укреплена, отмечал генерал, обложить её со всех сторон не получилось бы из-за неравенства численности войск, идти на штурм было рискованно. Заодно выявились некоторые недостатки в оснащении экспедиции, что позволило в дальнейшем лучше подготовиться к осаде Денгиль-Тепе. Скобелев окончательно убедился в необходимости «многочисленной артиллерии для операций под этой крепостью», поэтому с Кавказа он затребовал дополнительные орудия, а в августе у него возникла идея — организовать подвижные батареи50.
В то же время дерзкий рекогносцировочный поход Скобелева ошеломил текинцев, а также поднял дух российских войск: «Все прежние россказни, ходившие между солдатами о непобедимости текинцев, пошатнулись перед очевидным бессилием их раздавить горсть русских войск, если она находится в умелых руках»51. За время этой беспримерной рекогносцировки было пройдено 230 вёрст. Против ничтожного по численности отряда выходили сражаться все находившиеся в Денгиль-Тепе вооружённые силы, которые потеряли в стычках до 200 человек. Потери русских: трое убитых, 16 раненых и контуженых. Новость об этом невероятном походе обсуждалась в разных уголках Средней Азии. Вернувшись в Бами, участники рекогносцировки заметили «перемену в азиятцах: нахальные джигиты обратились в робких и послушных слуг»52.
После возвращения отряда временно наступило затишье, чем воспользовался Скобелев для активизации перевозок необходимых запасов в Бами. По нему текинцы решились ударить крупными силами лишь в конце июля, но их попытка захвата запасов русских не удалась. Набеги текинцев оказались безуспешными и в августе—октябре.
«Главная тяжесть службы в этот период, — вспоминал летописец Полтавского казачьего полка Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант И.Е. Гулыга, — легла на казаков, на обязанности которых лежало непрерывное конвоирование транспортов и начальствующих лиц, несение почтовой службы, сбор местных запасов довольствия и при этом постоянные разведки. Если принять во внимание жару, доходившую до 50° по Реомюру, тяжесть конвойной службы для каждого станет понятна»53.
Главная задача командующего экспедицией состояла в том, чтобы «заготовить довольствие на действующий отряд под Геок-Тепе; всё остальное второстепенное, а потому приносится в жертву»54. Чтобы ускорить запланированный поход, Скобелев в конце августа командировал полковника Н.И. Гродекова в пограничные районы Персии. Он должен был приобрести продовольствие для 6 тыс. человек на два месяца и корм для 3 тыс. лошадей — на три с половиной.
3 сентября для обеспечения безопасности Михайловской линии по приказу Скобелева был сформирован новый летучий отряд (две роты Ширванского полка, 2-я сотня Таманского и два орудия). Его командиром стал мангышлакский пристав полковник Навроцкий. Вскоре для конвоирования верблюжьего транспорта из Бами до Мулла-кари и обратно была отправлена 1-я сотня Полтавского полка55.
3 октября командующий экспедицией распорядился «3-ю сотню Таманского казачьего полка оставить в Бами, выделив из неё всех худоконных лошадей и вместе со 2-ю таманскою сотнею отправить в Дуз-Олум»56. Скобелев временно сводил к минимуму кавалерию в Бами ради быстрейшего накопления ресурсов, позволявших начать наступление на Геок-Тепе. Генерал полагал, что даже незначительных сил будет достаточно для отражения внезапной атаки противника.
Отбиваясь от нападений текинцев, русские войска в течение пяти месяцев по приказу Скобелева перевезли 800 тыс. пудов грузов в Бами57, что позволило создать здесь прочную базу для запланированного наступления. Подвоз всех необходимых запасов закончили только к 10 ноября.
13 ноября для действий в Геок-Тепе полковнику А.Ф. Арцишевскому поручили командовать временно сформированной сводной казачьей бригадой в составе пяти сотен Таманского казачьего полка (временное командование им поручили 28-летнему флигель-адъютанту графу П.М. Орлову-Денисову) и сводного оренбургско-лабинского полка (три сотни 5-го Оренбургского и две сотни Лабинского полков под командованием подполковника Мореншильда)58.
Из прочих конных частей отряда вторжения Скобелев приказал 18 ноября сформировать кавалерийский резерв (дивизион драгун, 1-я и 2-я сотни Полтавского полка и конно-горный взвод), начальником которого стал командир Полтавского казачьего полка полковник князь Д.Е. Эристов59.
Чувствуя, что Скобелев скоро начнёт поход, текинцы совершали всё более дерзкие нападения в русском тылу. 24 ноября они внезапно напали на роту (из 80 человек), конвоировавшую 2000 не нагруженных верблюдов, направлявшихся из Кизыл-Арвата в Мулла-кари. После короткого ожесточённого боя текинцы угнали верблюдов в пески. В роте погибли 26 человек, захваченных в плен пятерых раненых текинцы зарезали. Однако быстро прибывшая по тревоге полусотня (60 человек) казаков Лабинского полка во главе с есаулом Алейниковым с наступлением темноты настигла неприятеля, стремительно его атаковала, гнала четыре версты и отбила угнанных верблюдов. За свой подвиг Алейников был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени60.
В конце ноября Скобелев начал перенос базы из Бами в Егян-батыр-калу, что означало приближение последней стадии операции в Геок-Тепе. Сам он выступил вперёд с небольшим авангардом, каждый из четырёх транспортов конвоировался сильной колонной войск, с участием казачьих сотен. Кроме того, к 17 ноября генерал сформировал в Дуз-Олуме особую кавалерийскую колонну, которой формально командовал полковник Эристов (четыре кубанских сотни61, два эскадрона 15-го Тверского драгунского полка и конно-горный взвод). Скобелев лично провёл колонну по долине Чандыра. Преодолев по горным тропам хребет Копет-даг, неожиданно для противника в ночь на 28 ноября кавалерийская колонна была уже в Текинском оазисе. Впереди неё по обеим сторонам Чандыра, осуществляя предварительную рекогносцировку, шли из Дуз-Олума к развалинам селения Ярты-кала 2-я и 5-я таманские сотни под начальством войскового старшины Ткачёва62. К рассвету 31 ноября русские войска без боя заняли селение Егян-батыр-кала.
Их появление рядом с крепостью Денгиль-Тепе стало для туркмен неожиданностью. Видя, что к 10 часам войска Скобелева стянулись к Егян-батыр-кале и устраивают там лагерь, конные группы текинцев вышли из крепости и охватили густой цепью со всех сторон расположение русских. Началась безрезультатная перестрелка, и к вечеру противник вернулся в крепость.
Теперь Скобелев мог опираться на цепь этапных пунктов, обеспечивавших бесперебойное поступление всего необходимого для осады. Чтобы ещё более поднять боевой дух своих войск, генерал переименовал занятые пункты в честь полков, «наиболее потрудившихся в крае, а именно: Егян-батыр-калу — в Самурское, Келяте — в Крымское, Дурун — в Оренбургское, Арчман — в Полтавское (в честь казачьего полка Кубанского войска), Бами — в Таманское (также в честь казачьего полка)»63.
В конце 1880 года из Туркестанского военного округа по просьбе Скобелева к нему был выслан небольшой отряд (35 офицеров и 849 нижних чинов) под командованием полковника А.Н. Куропаткина. Отряд состоял из трёх рот пехоты, 1-й сотни 1-го Оренбургского и 5-й — 2-го Уральского казачьих полков, ракетного взвода оренбургских казаков, взвода 4-й батареи 1-й Туркестанской артиллерийской бригады64. Движение этого отряда из Петроалександровска (у р. Аму-Дарья) могло также прикрыть Хивинское ханство от возможных набегов текинцев. Для успешного прохождения пути, уже в 1873 году обследованного Скобелевым, последний отправил к Куропаткину из Кизыл-Арвата хорунжего Таманского полка Стеценко. Он с честью выполнил задачу: «За эту смелую поездку награждён орденом Св. Георгия 4-й степени»65.
К 20 декабря в Самурском укреплении были сосредоточены 4880 штыков, 1175 шашек, 965 артиллеристов, а с нестроевыми — до 7100 человек. Казачья конница состояла из трёх сотен Таманского полка, двух — 5-го Оренбургского, по одной сотне от Полтавского, Лабинского, 1-го Оренбургского и 2-го Уральского полков. Сосредоточивая войска и необходимые запасы, начальник экспедиции детально изучал район Геок-Тепе и крепость Денгиль-Тепе, собирал сведения о её защитниках. Немало ценного о крепости сообщил рядовой Петин, попавший в плен к текинцам около Чата в 1878 году, находившийся в Денгиль-Тепе более года. Для большей наглядности Петин вылепил из глины прямо на земле в укреплении Самурском большую модель крепости, на которую приходили смотреть офицеры и нижние чины (после штурма оказалось, что автор модели весьма точно определил истинные размеры, профили и общую форму крепости)66.
18 декабря войска Скобелева получили составленный на основании всех собранных сведений план Геок-Тепе с окрестностями. Он давал верное представление о внутреннем расположении крепости и её профилях, однако неправильно было показано расположение лежавших близ Денгиль-Тепе кал. Так туркмены называли небольшие дворы, ограждённые глинобитными стенами, до 18 футов высоты при 4 — толщины, с угловыми башнями, что позволяло превратить их в оборонительные пункты. Русские же могли использовать калы во время осады крепости.
Скобелев считал, что в 1879 году артиллерийский огонь оказался неэффективным против кибиток. Для их уничтожения, по его мнению, необходимо было использовать ракеты с зарядом пироксилина, применявшиеся на флоте: «Морские ракеты легки, удобны для перевозки, безопасны, имеют большое разрушительное действие и своим гулом и треском могут навести панический страх на защитников»67. Принятые генералом меры действительно привели к страшным потерям во время обстрела Денгиль-Тепе.
С западной стороны, которую русские войска атаковали в 1879 году, на группе холмов впереди стены были устроены траншеи. Несколько кал находились в ближайших окрестностях крепости. Вынужденная скученность её населения, постоянные тревоги, уничтожение русскими значительной части урожая на полях, невозможность противостоять постепенному продвижению войск Скобелева в Денгиль-Тепе — всё это у многих текинцев вызывало упадок духа. Сама личность генерала Скобелева, действия которого совершенно отличались от предшествовавших противников текинцев, внушала им страх. Некоторые текинцы хотели даже переселяться в Мерв или Персию.
В октябре около 1000 их кибиток отправились из Геок-Тепе на Теджент и до 1500 — на Мургаб, где местные жители, несмотря на дефицит воды, приняли текинцев. Затем последние применили карательные меры: назначили 800 всадников с приказом «не выпускать никого из оазиса и возвращать беглецов, отбирая имущество их в свою пользу»68.
Не без иронии А.Н. Куропаткин писал, что неожиданными союзниками русских оказались несколько британских агентов (полковник Стюарт, капитаны Гилль и Батлер), которые в пограничных областях раздавали золото и призывали воевать против России. В конце октября Абасс-хан из Мешхеда, «известный текинцам, как английский консул, прислал Махмут-кули-хану зажигательное письмо, обнадёживающее текинцев помощью. После этого письма решено было оставаться в Геок-Тепе и защищаться до крайности. Об этих решениях текинцев генерал Скобелев был уведомлен персидскими властями»69. Разумеется, это полностью соответствовало планам командующего экспедицией.
Перенесение центра сопротивления текинцев в Мерв или Теджент могло резко осложнить положение Скобелева — пришлось бы снова накапливать дополнительные ресурсы, создавать новые базы снабжения и переносить их на восток. Только решительный штурм и взятие крепости Денгиль-Тепе с разгромом противника могли привести к овладению оазисом и даже стать примером для восточных текинцев. Именно это и привело в 1884 году к мирному присоединению Мервского оазиса к России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Куропаткин А.Н. Завоевание Туркмении в 1880—1881 гг. С очерками военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876. СПб., 1899. С. 101.
2 Завоевание Туркестана: Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев — в общедоступном изложении / Сост. К.К. Абаза. СПб., 1902. С. 277.
3 Государственный исторический музей. Ф. 307. Д. 25. Л. 5—7; Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России (60—90-е годы XIX в.). М., 1965. С. 350.
4 Дневник Д.А. Милютина. Т. 3. 1878—1880. М., 1950. С. 218.
5 Гродеков Н.И. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880—1881 гг. в 4 т. Т. 1. СПб., 1883. С. 198; Дневник Д.А. Милютина. Т. 3. С. 227.
6 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 269; Приложения. С. 154.
7 Там же. С. 281.
8 По-видимому, Георгий Левшаков, упоминавшийся в приказах по Кубанскому казачьему войску.
9 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1.; Приложения. С. 157, 158.
10 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 117.
11 Богуславский Л. История Апшеронского полка. Т. 2. СПб., 1892. С. 507.
12 Там же; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 117.
13 Щербак А.В. Ахал-Текинская экспедиция генерала Скобелева в 1880—1881 гг. 2-е изд. СПб., 1900. С. 7.
14 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 271; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 87.
15 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 1; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 117.
16 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 189; Приложения. С. 54.
17 Зимой 1879—1880 г. в Денгиль-Тепе никто не жил. См.: Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 151.
18 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 105.
19 Богуславский Л. Указ. соч. С. 507.
20 Гулыга И.Е. 1-й Полтавский Кошевого атамана Сидора Белого полк Кубанского казачьего войска. 1788—1912. Тифлис, 1913. С. 192, 193.
21 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 73.
22 Там же С. 75.
23 Там же С. 49.
24 А.В. Верещагин был зачислен в состав экспедиции по просьбе его брата — знаменитого художника В.В. Верещагина.
25 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 52, 53.
26 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 112, 117.
27 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 193.
28 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. СПб., 1883. С. 43.
29 Там же. С. 75; Богуславский Л. История Апшеронского полка. Т. 2. СПб., 1892. С. 507.
30 Богуславский Л. Указ. соч. С. 508.
31 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 118.
32 Завоевание Туркестана… С. 277.
33 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 193; Приложение № 77. С. 51 (2-й пагинации).
34 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 235.
35 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 194.
36 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 101, 102.
37 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 194; Приложение № 79. С. 52, 95 (2-й пагинации).
38 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 104.
39 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 197.
40 Генерал хорошо знал этого доктора по русско-турецкой войне.
41 Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. Т. III. СПб., 1906. С. 95, 96.
42 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 109; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 118.
43 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 109.
44 Терентьев М.А. Указ. соч. С. 97.
45 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 199.
46 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 130—132; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 123.
47 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 124.
48 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 142.
49 Воронцов С.Л. М.Д. Скобелев и военные действия русской армии в Средней Азии во второй половине XIX века. Дис. … канд. ист. наук. Ярославль, 2001. С. 158.
50 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. СПб., 1883. С. 19.
51 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 124.
52 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. СПб., 1883. С. 147.
53 Гулыга И.Е. Указ. соч. С. 201.
54 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 4. СПб., 1884. С. 137.
55 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 2. С. 227, 230.
56 Там же. Т. 3. С. 16, 17.
57 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 118.
58 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 84; Терентьев М.А. Указ. соч. С. 128.
59 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 85.
60 Там же. С. 64—65; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 126; Терентьев М.А. Указ. соч. С. 126, 127.
61 Гулыга И.Е. Указ. соч. Приложение № 82. С. 53 (2-й пагинации). Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 115.
62 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 116.
63 Там же. С. 136; Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 137.
64 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 128, 129.
65 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 103, 104, 106, 107.
66 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 139; Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 3. С. 150, 151, 198.
67 Гродеков Н.И. Указ. соч. Т. 1. С. 236.
68 Куропаткин А.Н. Указ. соч. С. 147.
69 Там же. С. 148, 149.