Аннотация. Статья посвящена малоизвестным страницам истории отечественной противовоздушной обороны начала Второй мировой войны. В её основе лежат события, связанные с проведением операций советских войск по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины, а также с мероприятиями по обеспечению защиты воздушного пространства новых территорий и советско-германской государственной границы. Научно-справочный аппарат статьи составляют фонды Российского государственного военного архива, научные труды и статьи советских, российских и зарубежных историков.
Ключевые слова: СССР; Вторая мировая война; РККА; фронт; истребительная авиация; самолёт; Западная Белоруссия; Западная Украина;противовоздушная оборона; бригадный район ПВО; отдельный зенитный артиллерийский дивизион; С.Е. Прохоров; Я.К. Поляков; Н.Д. Яковлев.
Summary. The paper is devoted to the little-known pages of the history of domestic air defense at the beginning of the Second World War. It is based on the events connected with the operations of the Soviet troops for the liberation of Western Belorussia and Western Ukraine, as well as on the measures taken to ensure the defense of the airspace of the new territories and the Soviet-German state border. The scientific reference apparatus of the paper consists of the resources of the Russian State Military Archive, scientific works and articles of Soviet, Russian and foreign historians.
Keywords: USSR; World War II; Red Army; front; fighter aviation; aircraft; Western Belarus; Western Ukraine; air defense; brigade air defense area; separate anti-aircraft artillery division; S.E. Prokhorov; Y.K. Polyakov; N.D. Yakovlev.
ИСТОРИЯ ВОЙН
ЛАШКОВ Алексей Юрьевич — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, полковник запаса, доктор исторических наук, доцент
«С АВИАЦИЕЙ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ В БОЙ НЕ ВСТУПАТЬ, ГОСГРАНИЦУ С ЛАТВИЕЙ И ЛИТВОЙ НЕ НАРУШАТЬ»
Деятельность ВВС и ПВО РККА в Западной Белоруссии и Западной Украины (сентябрь—ноябрь 1939 г.)
Начавшаяся 1 сентября 1939 года с нападения нацистской Германии на Польшу Вторая мировая война потребовала внесения серьёзных изменений в вопросы обеспечения военной безопасности СССР, в т.ч. и в области организации противовоздушной обороны. Одной из важных проблем, вставших перед руководством ПВО РККА, стало последующее расширение её зоны ответственности на территории западных областей Белоруссии и Украины, захваченных ранее польской стороной в ходе Советско-польской войны (1920 г.).
Советские войска, участвовавшие в освобождении народов на территории Западной Белоруссии и Западной Украины, были представлены Белорусским и Киевским фронтами, управления которых 11 сентября 1939 года были сформированы на базе Белорусского и Киевского особых военных округов (БОВО и КОВО)1. Имевшиеся в их составе армейские группы (АГ) развёртывались в соответствующие объединения (армии). В указанный период основные силы польской армии были задействованы в отражении агрессии со стороны нацистской Германии, проводившей стратегическую наступательную операцию под кодовым наименованием «Вейс». Её целью являлось окружение и уничтожение польских вооружённых сил (ВС) с последующей оккупацией западных воеводств Польши.
Значительная роль в обеспечении действий РККА отводилась Военно-воздушным силам. Для участия в операциях советских войск была задействована крупная воздушная группировка (3298 самолётов разных типов)2, по своей численности в 33 раза превосходившая польские ВВС, дислоцированные в восточных воеводствах страны3.
Несмотря на избыточность привлекавшихся воздушных сил, советское командование учитывало возможность действий польской авиации по тыловым районам нашей страны. В первую очередь были приняты необходимые меры по усилению противовоздушной обороны военных объектов, транспортных узлов и группировок войск в полосе фронтов. В частности, на особое положение были переведены: в составе БОВО — управление ПВО г. Минска, пункты ПВО городов Витебск, Орша и Полоцк (до 28 сентября 1939 г.), а в составе КОВО — управление г. Киева (11 зенитных артиллерийских дивизионов / зенадн), пункты ПВО городов Шепетовка (3 зенадн) и Казатин (2 зенадн)4. Одновременно в интересах организации противовоздушной обороны крупных окружных тыловых пунктов была задействована истребительная авиация (ИА). Например, воздушное прикрытие Киева обеспечивала 22-я истребительная авиационная бригада (иабр)5. Также принимались меры и по линии местной противовоздушной обороны (МПВО). Так, в общежитиях г. Киева и в гарнизонах при штабах отрядов создавались группы самозащиты противовоздушной и противохимической обороны (ПВХО) с организацией дежурств в угрожаемый период времени6 (до 28 сентября 1939 г.).
Зенитными средствами прикрывались крупные железнодорожные узлы, районы выгрузки войск и станции снабжения. Во взаимодействии с ИА они обеспечивали защиту войск, сосредоточенных к 16 сентября 1939 года вдоль границы, от воздушного нападения7. Воздушная охрана приграничной линии возлагалась на вновь формировавшуюся авиацию погранвойск НКВД СССР.
Принимались необходимые меры противовоздушного характера и в объединениях фронтов. 16 сентября начальником ПВО армии комбригом С.Е. Прохоровым8 был подписан боевой приказ № 01, определивший задачи основным группам средств противовоздушной обороны. Согласно этому документу зенитным подразделениям предписывалось «во взаимодействии с истребительной авиацией уничтожать все вражеские [польские] самолёты… Постам ВНОС, находясь в постоянной боевой готовности, не пропускать незамеченными ни одного вражеского самолёта и немедленно сообщать о них авиации, зенитным средствам, на объекты и пункты ПВО, осуществлять наведение и целеуказание своей истребительной авиации»9. Для действий основных групп средств ПВО был разработан соответствующий план взаимодействия.
При этом основным способом взаимодействия предусматривались неограниченные действия истребительной авиации в любой воздушной зоне. По схожей схеме организовывалась противовоздушная оборона и в других объединениях фронтов.
Помимо окружных мероприятий в повышенную готовность были приведены пункты ПВО гг. Ленинграда и Великих Лук, территориально не входившие в состав вышеуказанных фронтов. Это обстоятельство давало возможность польской авиации (одиночными налётами) воздействовать на объекты глубокого тыла СССР.
В связи с началом агрессии фашистской Германии против Польши советское правительство приняло меры мобилизационного характера. 3 сентября 1939 года Совет народных комиссаров (СНК) СССР утвердил постановление, на месяц задерживавшее увольнение военнослужащих РККА, чей срок службы подходил к концу. Действие постановления распространялось на шесть военных округов (Ленинградский, Московский, Калининский, Белорусский Особый, Киевский Особый и Харьковский). В этом же документе говорилось о месячных сборах приписного состава частей ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь) в четырёх округах (Ленинградский, Калининский, Белорусский Особый и Киевский Особый) — всего 8524 человека, из них 2118 в Ленинградском военном округе (ЛВО)10. 4 сентября народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов подписал соответствующий приказ (№ 163)11. 5 сентября начались мероприятия по скрытой мобилизации частей ПВО Балтийского флота12.
Тем временем значительная концентрация наших войск на советско-польской границе серьёзно обеспокоила руководство ВС Польши. Накануне начала операций РККА заметно возросла активность разведывательной деятельности польской авиации. Так, 12 сентября 1939 года в районах Шепетовки и Житковичей было отмечено проникновение в советское воздушное пространство польских военных самолётов. Действиями нашей ИА они были оттеснены на территорию Польши13. Вечером того же дня «в районе Теофиполь польский разведчик нарушил госграницу на высоте 600 метров, залетев на нашу территорию [на глубину] 300—400 метров, сделал разворот и ушёл на польскую территорию, самолёт обстрелян зенпульогнём погранохраны»14.
13 сентября советско-польскую границу на малых высотах (200—300 м) пересекли три польских двухмоторных самолёта-бомбардировщика типа «Лось» (PZL. P.37 Los) курсом на Мозырь — Василевичи. По неустановленным причинам один из самолётов потерпел катастрофу с гибелью всего экипажа (4 человека). При посадке двух других летательных аппаратов в районе Макановичи польские лётчики поняли, что оказались на советской территории. После повторной посадки в районе села Давидовичи они были задержаны (7 человек) и переданы органам советской контрразведки15.
15 сентября «в районе Войтовина — Иванковцы после обстрела погранзаставой совершил посадку нарушивший границу польский одномоторный самолёт с экипажем в три человека. Попытка колхозников окружить и захватить самолёт и лётчиков не имела успеха, т.к. лётчики, обнажив оружие и спросив, где Хворосткув, поднялись в воздух и улетели на территорию Польши»16.
На следующий день вблизи селения Дидковцы (2 км южнее м. Ямполь) опустился польский учебный двухместный самолёт Р.13. Его экипаж сбился с маршрута и был вынужден приземлиться на советской территории. Летевшему с ним в паре самолёту PWS-26 удалось своевременно покинуть воздушное пространство СССР и вернуться на свой аэродром. В тот же день в зоне ответственности Каменец-Подольского погранотряда был зафиксирован пролёт трёхмоторного бомбардировщика ВВС Польши (с проникновением на 800 м в глубь советской территории)17.
Перед началом операций советских войск в штабе ВВС Белорусского фронта 16 сентября 1939 года был издан приказ № 001, в котором предписывалось: «С авиацией германской армии в бой не вступать, госграницу с ЛАТВИЕЙ и ЛИТВОЙ не нарушать. Действия авиации направить на уничтожение живой силы, технических средств и авиации противника»18.
С вводом соединений и частей РККА в восточные воеводства Польши отмечались отдельные очаги сопротивления со стороны польских войск. Их противовоздушная оборона вследствие острой нехватки новых типов зенитных орудий (75-мм образца 1934 г. и 1934/36 гг.) преимущественно строилась на основе пулемётных команд, способных успешно бороться с авиацией противника лишь на высоте до 1500 м. Тем не менее делались попытки использования зенитных средств против наших самолётов. Например, на южной окраине г. Вилейки воздушной разведкой были обнаружены зенитные орудия в готовности к ведению стрельбы19.
При этом польские ВВС не проявляли особой активности. Так, согласно разведывательной сводке № 1 (на 23.00 17 сентября 1939 г.) штаба ВВС Белорусского фронта «авиация противника ограничилась в течение 17.9 только отдельными разведывательными полётами и для вскрытия сосредоточения группировки и выдвижения наших частей, слабо проводилась разведка наших аэродромов и боевой активности не проявляла»20. По докладам экипажей ИА, обеспечивавших прикрытие продвижения советских войск, «огня с земли и воздуха никто не вёл, в бой ни с кем не вступали»21.
Тем не менее имели место случаи обстрела самолётов ВВС РККА со стороны польских подразделений ПВО над городами Ковель, Луцк и Галич (Западная Украина). Одновременно советское командование фиксировало отдельные факты бомбардировочных действий против нашей транспортной инфраструктуры. Так, по докладу заместителя начальника пограничных войск НКВД СССР комбрига А.Н. Аполлонова утром 17 сентября 1939 года в зоне ответственности Олевского пограничного отряда «в районе железнодорожной станции, что 12 км восточнее Олевска, курсом с юго-запада появились три тяжёлых двухмоторных самолёта, которые сбросили пять бомб, не причинив ущерба, ушли курсом на восток вдоль железнодорожной линии. Принадлежность самолётов не установлена»22. Вероятно, это могла быть советская авиагруппа, которая ошиблась с выбором цели. В тот же день ещё одна группа наших бомбардировщиков, потеряв ориентировку, ударила по своим войскам. Под удар попали части, сосредоточенные на восточной окраине д. Фридриховка. Бомбами были уничтожены два грузовика с горючим, шесть человек погибли и пятеро получили ранения23.
Противоборство в воздухе носило эпизодический характер. Так, в полосе действий армий Белорусского фронта звено польских самолётов-истребителей типа PZL. Р.24 попыталось атаковать звено наших скоростных бомбардировщиков (СБ), но без видимых успехов24. Встречи советских и польских лётчиков в воздухе преимущественно имели место в первые дни проведения операций РККА. В частности, в оперативной сводке Генштаба РККА от 17 сентября 1939 года сообщалось: «Наша авиация сбила: 7 польских самолётов и вынудила к посадке 3 тяжёлых бомбардировщика, экипажи которых задержаны»25. При этом в сводке штаба ВВС РККА (с грифом «совершенно секретно») упоминалось лишь о трёх самолётах (типы не указаны), сбитых советскими истребителями в районе Ковеля26.
19 сентября в полосе Украинского фронта пулемётным огнём был сбит неприятельский летательный аппарат. Этому событию была посвящена заметка на страницах газеты «Красная звезда»: «Подразделение, которым командует капитан Рябоконь, двигалось в колонне восточнее города Дубно. Неожиданно из-за леса вылетели три польских самолёта-разведчика и, снизившись, открыли по колонне пулемётный огонь. Колонна быстро расчленилась. Красноармеец-наводчик Олихвер мгновенно вынул из танка ручной пулемёт, поставил его на башню танка и дал по одному из самолётов короткую очередь. Самолёт, как подстреленная птица, рухнул вниз, а две другие польские машины обратились в бегство. Колонна продолжала путь»27.
Польская сторона с целью сохранения своих ВВС стремилась эвакуировать самолётный парк в соседние государства. Например, на территорию Румынии были переброшеныоколо 30028 летательных аппаратов, из которых 40 проц. составляли военные самолёты. Немцы почти не препятствовали этому процессу, т.к. считали данное балканское государство будущим своим союзником29. Тем не менее определённая часть ВВС Польши перешла под контроль советского командования. По докладу начальника политуправления Украинского фронта Е.Т. Пожидаева армейскому комиссару 1 ранга Л.З. Мехлису, датированному 20 сентября 1939 года, в полосе фронта нашими войсками были захвачены 50 и сбиты 11 самолётов противника30.
Всего в ходе операций советских войск в качестве военного трофея Красной армии достались до 300 самолётов31 (всех типов, включая и гражданские воздушные суда). В районе г. Тарнополя в плен попало большое количество польских военных лётчиков32, не успевших эвакуироваться с театра военных действий.
Одновременно в связи с разграничением зоны ответственности между советскими и германскими войсками были приняты меры по исключению взаимного обстрела летательных аппаратов.
Предварительно до начала боевых действий (17 сентября 1939 г.) начальник Генерального штаба командарм 1 ранга Б.М. Шапошников подписал соответствующую директиву (№ 7377). В ней до сведения командующих фронтами доводились установленные (по согласованию с главным командованием вермахта) опознавательные знаки мест дислокации германских воинских частей: в виде выкладывания на земле белых полотнищ, по возможности в виде свастики. Также предлагалось чередовать пуски зелёных и красных ракет (одна зелёная и одна красная)33. Позднее этот вопрос корректировался штабами фронтов. Так, 22 сентября в боевом приказе № 05 штаба Белорусского фронта, в частности, отмечалось: «Нашей авиации разрешается летать до линии передовых частей и на высоте не выше 500 метров. Германская авиация будет летать только до линии арьергардов германских войск и не выше 500 метров. После занятия основной демаркационной линии нашей авиации запрещается перелетать её, что не должна делать и германская авиация»34.
По мере занятия территории Западной Белоруссии и Западной Украины советским командованием принимались необходимые меры по развёртыванию противовоздушной обороны крупных населённых пунктов.
На основании директивы военного совета 10-й армии Белорусского фронта № 975 (октябрь 1939 г.) была организована ПВО г. Белостока. Её начальником назначен командир 66 иабр с подчинением ему 205, 210 и 280-го отдельных зенитных артиллерийских дивизионов (озенадн) и зенитно-пулемётной роты (зпр) батальона охраны штаба армии35. Для развёртывания ПВО Белостока частично использовались польские документы по вопросам организации МПВО города.
24 сентября в соответствии с боевым приказом № 03 штаба ПВО 4-й армии Белорусского фронта на командира 218 озенадн были возложены задачи по обороне от воздушного противника железнодорожного узла, складов и мостов г. Брест-Литовска (Бреста)36, ранее перешедшего под контроль наших войск. Дивизион прибыл в город 30 сентября и развернул свои боевые позиции на его окраинах. Ранее туда передислоцировался штаб 4-й армии.
Одновременно в зоне ответственности армии была развёрнута ПВО городов Осиповичи (217 зенадн), Барановичи (273 и 231 зенадн) и Калинковичи (230 зенадн)37. Также налажена сеть постов ВНОС 4-й армии. Аналогичные мероприятия проводились во всех объединениях действующих фронтов. Так, в полосе Украинского фронта особое внимание обращалось на организацию противовоздушной обороны г. Львова. По оценке вице-консула консульства СССР в г. Лемберге (Львове) Е.Т. Синицына (в рапорте народному комиссару внутренних дел Л.П. Берии от 17 сентября 1939 г.), город (с населением 360—400 тыс. жителей) в стратегическом отношении представлял собой исключительно важное значение. Крупный железнодорожный узел связывал транспортной сетью почти всю юго-восточную часть Польши38. Сам город составлял «пищевую базу для центрально-промышленного района» польского государства. Тем не менее, несмотря на возможную угрозу воздушного нападения, общее состояние противовоздушной обороны Львова находилось на крайне низком уровне. В течение 30—31 августа 1939 года для защиты вокзала были установлены лишь два 40-мм зенитных орудия, 1 сентября их численность немного возросла с дополнительным включением в состав ПВО железнодорожного узла 4 зенитных пулемётов. Воздушное пространство города охраняла авиационная группа (6—12 истребителей)39, но на момент начала бомбардировки немецкой авиацией (2 сентября) «их не было видно»40.
Создавшееся благоприятное для германской стороны положение позволило самолётам люфтваффе практически безнаказанно господствовать в небе Львова, совершая групповые воздушные налёты по 2—3 раза в день (по 12—18 самолётов). Бомбардировки города продолжались включительно до 12 сентября. В результате во Львове были полностью разрушены железнодорожный узел с железнодорожным полотном (на протяжении 3 км) по направлению к Здолбунову, Варшаве и Кракову, местный аэродром (с постройками), большинство промышленных предприятий, повреждена Львовская радиостанция41. 22 сентября (по договорённости с германской стороной) город перешёл под контроль командования войск Украинского фронта на основании соглашения «О передаче города Львова войскам Советского Союза». Учитывая неудачный польский опыт, были приняты действенные меры по организации ПВО города силами 6-й армии КОВО. К 1941 году был образован Львовский дивизионный район (штаб — г. Львов). В его состав входили: 4-я дивизия ПВО (г. Львов), 11-я бригада ПВО (г. Дрогобыч) и 146-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион (г. Стрый). Контроль воздушного пространства в границах района возлагался на 19-й батальон ВНОС. Воздушное прикрытие дивизионного района осуществлялось семью истребительными авиаполками, дислоцированными на Западной Украине.
Также в период осени 1939 — весны 1941 года на территории освобождённых западных областей Белоруссии и Украины были сформированы: противовоздушная оборона Западной зоны (на базе БОВО), Ровенский, Станиславский и Тарнопольский бригадные районы ПВО (на базе КОВО).
23 сентября 1939 года было опубликовано советско-германское коммюнике, согласно которому «германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями»42, а 28 сентября был подписан договор о дружбе и границе между СССР и Германией. Согласно этому соглашению устанавливалась граница «между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства». Эта граница признавалась окончательной, отвергалось вмешательство третьих держав в это решение; стороны должны были заняться государственным переустройством присоединённых территорий и рассматривали это переустройство как «надёжный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами»43.
В тот же день штабы Белорусского и Украинского фронтов получили распоряжение № 625 об остановке войск на достигнутых рубежах не позднее 18.0044. 2 октября 1939 года в ходе переговоров наркома обороны СССР и начальника Генштаба РККА с представителями германского командования было принято решение ограничить деятельность ВВС обеих сторон45.
Однако немецкая сторона периодически нарушала этот запрет. Например, в зоне ответственности 10-й армии Белорусского фронта было отмечено несколько таких случаев. 10 ноября в советское воздушное пространство проникли два германских самолёта типа «Дорнье» Do-17 в районе н/п Граево. Они были обстреляны пограничной заставой № 16, после чего самолёты ушли на свою территорию. 18 ноября отмечен полёт двух немецких самолётов-разведчиков, которые прошли вблизи н/п Августов на высоте 3000 м. 1 декабря группа из трёх самолётов (1 Ju-52 и 2 Do-17) вторглась на нашу территорию на глубину 10—15 км на высоте 1600 м. В районе н/п Симятичи они повернули назад46. 15 декабря дежурным звеном советской ИА на Белостокский аэродром был принудительно посажен германский двухмоторный скоростной бомбардировщик Не-111, вторгшийся в воздушное пространство СССР. Через четыре дня экипаж (4 человека) был отпущен. В целом эпизоды нарушения государственной границы со стороны люфтваффе отмечались с завидной периодичностью. Отдельные командиры приграничных частей в сложившейся обстановке настоятельно просили своё руководство предоставить им право применять оружие по нарушителям. Например, в адрес начальника штаба 10-й армии была отправлена телеграмма от 22 ноября 1939 года за подписью и. д. начальника штаба 50-й стрелковой дивизии капитана Грота с подобной просьбой: «Сообщите разрешение открытия огня средствами ПВО [по] нарушившим границы немецким самолётам»47.
В указанный период советское военное руководство принимало активные меры по совершенствованию организации ПВО на западном стратегическом направлении. Так, по предписанию заместителя наркома обороны СССР командарма 1 ранга Г.И. Кулика (от 11 октября 1939 г. № 59/1110) начальник Управления ПВО РККА комдив Я.К. Поляков48 лично проверил боеготовность 205 озенадн РГК, 280 озенадн и 210 озенадн РГК (ПВО г. Белостока). В результате проверки были выявлены недостатки общего характера (отмеченные позднее в специальном акте). Было установлено, что большинство оперативных документов требовали немедленной переработки, отсутствовала устойчивая связь между командными и наблюдательными пунктами, огневые позиции до конца не были оборудованы и пр. В целом все подразделения ПВО признавались боеготовыми и способными в установленные сроки выполнить стоявшую перед ними боевую задачу49.
Свою оценку по боевому использованию зенитной артиллерии дал начальник артиллерии Украинского фронта комбриг Н.Д. Яковлев50 в докладной записке по общему состоянию артиллерии фронта на начало октября 1939 года. По его мнению, зенитные артиллерийские дивизионы в мирное время следовало содержать по штатам, близким к военному времени. Также предлагалось оставить зенитные подразделения в стрелковых корпусах вне зависимости от формирования подобных в стрелковых дивизиях.
Чтобы исключить несанкционированные обстрелы своей авиации наземными огневыми средствами в условиях боевых действий, всему лётному составу настоятельно рекомендовалось изучить районы, прикрывавшиеся нашей зенитной артиллерией, и «при подлёте подавать сигнал-радио или ракеты, так как при современных скоростях и высотах [было] трудно, а порой и невозможно отличить свои самолёты от противника»51.
Однако в полной мере извлечь все уроки операций советских войск по присоединению к СССР Западной Белоруссии и Западной Украины наше командование не успело. Вскоре началась Советско-финляндская война 1939—1940 гг., в ходе которой также проявились недостатки в организации противовоздушной обороны на театрах военных действий. Частично их удалось устранить в непродолжительный период мирного времени (до 22 июня 1941 г.), а остальные — уже в условиях Великой Отечественной войны.
Тем не менее полученный опыт в организации противовоздушной обороны страны в ходе проведения операций советских войск по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины, несмотря на имевшиеся проблемы, был учтён командованием Красной армии при формировании системы защиты новой советско-германской границы в воздушной сфере. Позднее её прочность сумели ощутить на себе лётчики люфтваффе с началом агрессии нацистской Германии и её союзников против СССР летом 1941 года.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В соответствии с приказом наркома обороны № 0053 от 26 сентября 1939 г. эти управления стали называться управлениями Белорусского и Украинского фронтов До этого они считались полевыми управлениями БОВО и КОВО, хотя фактически являлись управлениями фронтов. Тем же приказом для управления войсками на территориях обоих военных округов были сформированы соответствующие управления, подчинявшиеся военным советам соответствующих фронтов // Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 15. Д. 21. Л. 57.
2 Мельтюхов М. Советско-польские войны. 2-е изд. испр., доп. М.: Яуза; Эксмо, 2004. С. 456.
3 Степанов А. ВВС РККА в польской кампании 1939 г. // История авиации. 2000. № 6. С. 13.
4 РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 187. Л. 88.
5 Степанов А.С. Польская кампания 1939 года — первый опыт применения ВВС Красной Армии во Второй мировой войне // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2008. № 3. С. 51.
6 Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941: сборник документов и материалов / Сост. Е.В. Цыбульский, А.И. Чугунов, А.И. Юхт. М.: Наука, 1970. С. 268.
7 Директива НКО СССР и начальника ГШ КА Военному совету Киевского Особого военного округа от 14 сентября 1939 г. № 16634 // Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы / Под ред. Р.Г. Пихои, А. Гейштора. М.: Международный фонд «Демократия», 1999. С. 63.
8 Прохоров Сергей Евгеньевич (1899—1967) — советский военачальник, генерал-майор артиллерии (1940). На военной службе с 1916 г. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1917), курсы наркомвоенмора по подготовке инструкторов ПВО (1929), КУКС зенитной артиллерии в г. Севастополе (1931), сбор высшего и старшего начсостава в г. Севастополе (1933), Высшие артиллерийские академические курсы при Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского (1951). Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир 4-й отдельной бригады ПВО (1937—1939; 1940—1941), начальник ПВО Бобруйской армейской группы войск (1939—1940), командующий Лужским бригадным районом ПВО ЛВО (с мая 1941). В годы Великой Отечественной войны: в прежней должности, командующий Ладожским дивизионным районом ПВО (1942—1943), и.д. заместителя по ПВО войск командующего артиллерией Ленинградского фронта (1943—1944), командующий артиллерией Центрального фронта ПВО (1944—1945), и.д. заместителя командующего того же фронта — командующий сектором ПВО Москвы (1945). В послевоенный период на командных должностях в войсках ПВО. С февраля 1957 г. в запасе.
9 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 68. Л. 1.
10 Тягур М.И. «Большие учебные сборы» в Ленинграде и Ленинградской области. Сентябрь—октябрь 1939 г. // Вестник Тверского государственного университета. 2017. № 2. С. 125.
11 Красная звезда. 1939. № 203. 5 сентября.
12 Тягур М.И. Указ. соч. С. 126.
13 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1226. Л. 15.
14 Там же. Л. 19.
15 Там же. Л. 16.
16 Котельников В. Авиация в советско-польском конфликте 1939 г. // Авиация и космонавтика (вчера, сегодня, завтра). 1999. № 9. С. 5.
17 Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941. С. 188, 189.
18 Степанов А.С. Указ. соч. С. 50.
19 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 664. Л. 231.
20 Степанов А.С. Указ. соч. С. 51.
21 Котельников В. Указ. соч. С. 6.
22 Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941. С. 189.
23 Котельников В. Указ. соч. С. 7.
24 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 664. Л. 231.
25 Красная звезда. 1939. № 214. 18 сентября.
26 Котельников В. Указ. соч. С. 6.
27 Красная звезда. 1939. № 215. 20 сентября.
28 Степанов А.С. Указ. соч. С. 52.
29 Кукуруза Л. Война в небе Западной Украины. Сентябрь 1939 года // Авиация и Время. 2004. № 6. С. 31.
30 РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 432. Л. 123.
31 Молотов В.М. О внешней политике Советского Союза. М.: Гос. изд. полит. лит., 1939. С. 9.
32 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 664. Л. 239.
33 Там же. Ф. 33977. Оп. 1. Д. 161. Л. 43.
34 Там же.
35 Там же. Л. 2.
36 Там же. Д. 68. Л. 11.
37 Там же. Л. 15.
38 Там же. Оп. 3. Д. 1213. Л. 154.
39 Там же. Л. 157.
40 Там же.
41 Там же. Л. 158.
42 Внешняя политика СССР: сб. док. Т. IV (1935 — июнь 1941 г.), 1946. С. 449.
43 Правда. 1939. № 270. 29 сентября.
44 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 2. Л. 21—23.
45 Там же. Ф. 4. Оп. 19. Д. 22. Л. 101—105.
46 Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 378. Л. 102.
47 Там же. Л. 46.
48 Поляков Яков Корнеевич (1895—1963) — советский военачальник, генерал-майор артиллерии (1940). На военной службе с мая 1915 г., повторно — с ноября 1918 г. Окончил артиллерийские курсы усовершенствования командного состава (1926). Участник Первой мировой и Гражданской войн. Начальник Управления ПВО РККА (октябрь 1938 — июнь 1940). С июня 1940 г. помощник командующего Дальневосточной фронтовой группой, позже переформированной в Дальневосточный фронт, командующий Дальневосточной зоной ПВО. В мае 1945 г. командующий Приамурской армией ПВО 2-го Дальневосточного фронта, с сентября — Дальневосточной армией ПВО, позднее заместитель командующего войсками Дальневосточного военного округа по ПВО. С июля 1947 г. в запасе.
49 РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 378. Л. 29—38.
50 Яковлев Николай Дмитриевич (1898—1972) — советский военный деятель, маршал артиллерии (1944). На военной службе с 1917 г. Окончил 2-е Петроградские артиллерийские курсы (1920), Академические курсы усовершенствования комсостава (1924). Участник Первой мировой и Гражданской войн. В 1937—1941 гг. начальник артиллерии ряда военных округов, в 1941—1946 гг. начальник Главного артиллерийского управления и член Военного совета артиллерии Красной армии. В послевоенный период на командных должностях в ВС СССР.
51 РГВА. Ф. 35084. Оп. 1. Д. 186. Л. 217.