Аннотация. Статья посвящена одному из важных эпизодов Ковельского сражения в июле 1916 года — «бойне на Стоходе». Несмотря на выдающийся порыв гвардейской пехоты, операция не привела к необходимому для группы В.М. Безобразова результату, более того, она понесла тяжёлые потери. Исследованы причины, по которым многообещающая операция не вышла за рамки локального тактического успеха. Отмечено, что главными причинами неудачи стали оперативно-стратегические просчёты русского Верховного командования, неверное распределение сил и средств, отсутствие эффективной разведки противника, низкое качество артиллерийского сопровождения наступления, игнорирование неприемлемых для наступательной операции условий местности.
Summary. The paper is devoted to one of the important episodes of the battle of Kovel in July 1916 — the Stokhod massacre. In spite of the excellent impetus of the Guards infantry, the operation did not bring the necessary result for V.M. Bezobrazov’s group; moreover, it suffered heavy losses. The reasons why the promising operation did not go beyond a local tactical success are explored. It is noted that the main reasons for the failure were operational and strategic miscalculations of the Russian High Command, incorrect distribution of forces and means, lack of effective intelligence about the enemy, poor quality of artillery support of the offensive, ignoring unacceptable terrain conditions for an offensive operation.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович — профессор Международного университета «МИТСО», профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, профессор кафедры правоведения Астраханского государственного технического университета, доктор исторических наук
«ВЕЛИКИЙ… ПОДВИГ БЕЗЗАВЕТНОГО МУЖЕСТВА, НА КАКОЙ СПОСОБНЫ ТОЛЬКО РУССКИЕ ВОЙСКА»
Боевые действия гвардии на реке Стоход в июле 1916 года
Сто лет назад сформировалась устойчивая легенда о «гибели Гвардии», «бойне на Стоходе» и т.п. — трагических событиях, происходивших в июле 1916 года в ходе Ковельского сражения, одного из этапов наступления Юго-Западного фронта 1916 года. Попробуем беспристрастно и на основе широкого круга источников оценить этот бой.
Вначале посмотрим на историографию вопроса.
Так, важное значение имеют обзорные работы относительно хода боевых действий на Русском фронте Первой мировой войны. Среди них особое место принадлежит «Стратегическому очерку…» и иным аналогичным изданиям1, в которых даётся общая оперативно-стратегическая панорама тех событий, на основе широкого круга источников характеризуются кампании и происходившие в их рамках боевые операции.
Первостепенное значение традиционно имеет источниковая база: как документальные2, так и мемуарные источники3. Среди документов особое внимание привлекает отчёт командарма В.М. Безобразова: он информативен, отдаёт должное причинно-следственным связям, информирует о потерях и трофеях. Большой интерес представляет Журнал боевых действий лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка в период 15—19 июля 1916 года. Особое место занимают документальные материалы противника4. Среди мемуаров значимы воспоминания бывшего генерал-квартирмейстера германского Восточного фронта М. Гофмана, генерал-квартирмейстера войск Гвардии Б.В. Геруа, офицеров — преображенца С.А. Торнау и кексгольмца Б. Адамовича.
Для исследователей тех событий важны полковые памятки и истории частей и соединений русской армии — участников операции (прежде всего Гвардии)5.
Исключительно интересна дискуссия, развернувшаяся между непосредственными участниками событий по поводу оперативно-тактических причин неудачи Ковельской операции, позволившая ответить на многие спорные вопросы6.
Указанные источники, а также современные публикации7 дают возможность воссоздать действия русской Гвардии в ходе боя на Стоходе, проследить причины его не столь высокой результативности.
Наступление Юго-Западного фронта 1916 года, начавшееся 22 мая, являлось крупным оперативно-стратегическим успехом русской армии и сопровождалось взятием сотен тысяч пленных, масштабных трофеев и захватом значительной территории. Оно оттянуло много австро-германских дивизий, значительно облегчив положение союзников в Италии и на верденском фронте в преддверии Соммы.
Наступление прошло в ряд этапов и началось с директивы Ставки от 26 июня, изменившей задачи фронтов8: нанесение главного удара теперь стало задачей Юго-Западного фронта, который ранее должен был осуществлять лишь «вспомогательные» действия по отношению к Западному фронту, но стал главным «именинником» всей кампании. В качестве перспективного направления было указано ковельское9.
В распоряжение главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала от кавалерии А.А. Брусилова передавался стратегический резерв: 4-й Сибирский армейский корпус и гвардейский отряд (два гвардейских и гвардейский кавалерийский корпуса), а с Северного фронта — 3-й армейский корпус. А.А. Брусилову было рекомендовано из гвардии и армейских корпусов по своему усмотрению сформировать новую армию. В состав армии, которую возглавил генерал-адъютант В.М. Безобразов, вошли Гвардия, 1-й и 30-й армейские и 5-й конный корпуса.
В период перегруппировки измотанные армии Юго-Западного фронта приостановили движение — преодолеть столь трудную водную преграду, какой являлась река Стоход (имевшая к тому же несколько глубоких рукавов и болотистые берега-низины), с ходу не удалось, но и контрнаступление значительно усилившегося противника было успешно отбито русскими войсками.
Несмотря на успехи на других участках, ситуация на ковельском направлении складывалась для русских неудачно, хотя генерал-квартирмейстер германского Восточного фронта М. Гофман отметил, что на некоторых участках положение было угрожающим10.
Нас интересует период 15—27 июля, когда состоялись основные события так называемой Ковельской бойни, происходившие в два этапа: первый — 15—19 и второй — 25—27 июля, соответственно, первое и второе наступления группы В.М. Безобразова.
Первый этап Ковельской операции (15—19 июля 1916 г.)
Итак, командующий войсками Гвардии генерал-адъютант В.М. Безобразов и его начальник штаба генерал-майор граф Н.Н. Игнатьев телеграммой начальника штаба Ставки № 3544 получают директиву об образовании новой армии в составе Юго-Западного фронта. Новоиспечённый командарм спешно выезжает в г. Бердичев, где 4 июля встречается с командующим фронтом генералом от кавалерии А.А. Брусиловым. Новое оперативное объединение получило задачу овладеть Ковелем, нанеся удар с юга. В предстоявшей операции должны были участвовать и соседние армии. Генерал-квартирмейстер войск Гвардии генерал-майор Б.В. Геруа вспоминал: «После Луцкого прорыва летом 1916 г. было решено развивать его на Ковель. Так как свежих войск для этого на месте не было, к Луцку к 1-му июля был переброшен по железной дороге с Северного фронта вновь образованный из 1-го и 2-го Гвардейских корпусов отдельный отряд, получивший название Войск Гвардии. Войска эти в то время составляли стратегический резерв и не входили в состав ни одной из армий. Было решено подчинить командовавшему Войсками Гвардии генерал-адъютанту Безобразову часть войск, находившихся под Луцком и создать маленькую армию, сохранив общее название Войск Гвардии и дав их начальнику соответствующие права. Обстоятельство это важно отметить в памяти, т.к. в дальнейшем, на практике, как увидим, генерал-адъютант Безобразов оказался лишённым самого важного права — принять свой собственный план в пределах поставленной ему общей задачи… Тотчас по прибытии первых эшелонов гвардии ген.-ад. Безобразов с его оперативным штабом (граф Игнатьев и я) был вызван ген.-ад. Брусиловым в штаб Юго-Западного фронта (Бердичев). Здесь эти лица были ознакомлены с обстановкой впереди Луцка, а затем генерал Духонин (генерал-квартирмейстер штаба фронта) в присутствии Брусилова и Сухомлина (его начальника штаба) перед висевшей на стене большой оперативной картой изложил план атаки в направлении на Ковель. План этот сводился к удару левым флангом через Стоходские болота и леса, причем указывалось, что гвардия должна немедленно сменить уставшие части корпуса генерала Стельницкого (39-й корпус), нацеленные в данном направлении; самая атака должна быть произведена в самом ближайшем времени — на все подготовительные действия давалось не больше недели.
Инструкция была преподана в форме императива. Слабые попытки остановиться на невыгодах плана удара по труднопроходимой местности успеха не имели. Дисциплинированный “по-гвардейски” генерал-адъютант Безобразов в конце концов сказал “слушаю”. Лично ему оставалось решить только распределение войск. Остальное ему было, в сущности, приказано.
Поэтому возникшее после боя своего рода “судбище” в поисках “стрелочника” в неудаче прорыва было совершенно непонятно. Ставка валила на фронт, а фронт свалил вину на Безобразова и его штаб. Как выяснилось потом, указанный выше трудный для исполнения план не был делом творчества Юго-Западного фронта, а, в свою очередь, был продиктован Брусилову из Ставки. Это не помешало настоящему автору — генерал-адъютанту Алексееву — затеять расследование о причинах слабых достижений, замолчав своё авторство»11.
В.М. Безобразов вспоминал, что 4 июля лично от А.А. Брусилова получил распоряжение сменить Гвардией 39-й армейский корпус, участок которого находился на правом берегу реки Стоход12. Перед Гвардией располагался отлично укреплённый и обширный плацдарм с очень трудными подступами из-за открытой болотистой местности.
На совещании в штабе фронта командующий новой армией был ознакомлен с планом действий, составленным на основе результатов разведывательной деятельности двух офицеров Генерального штаба, доставивших и доклад командира 39-го корпуса13. Из доклада вытекало, что наступление в кратчайшем направлении на Ковель (по сторонам Луцкого шоссе) из-за стоходских болот вести не следует. Но форсирование реки признавалось возможным на двух участках — восточнее Вульки Порской или в направлении на Витонеж.
Проведя лично рекогносцировку, В.М. Безобразов 6 июля телеграфировал А.А. Брусилову, что выбирает для нанесения главного удара витонежское направление.
Б.В. Геруа отмечал, что «два обстоятельства сразу же стали на пути к исполнению плана: наступившая отвратительная дождливая погода, исключавшая артиллерийское наблюдение, и полное отсутствие (почти полное!) воздушной разведки. Сведения о противнике были устарелыми. Вся обстановка не менее туманна, чем наступившие дни. Не без труда Безобразову удалось добиться разрешения отложить атаку, чтобы предварительно разобраться и дать войскам как следует осмотреться на своих участках»14.
Телеграмма штаба фронта от 6 июля № 2281 в адрес командующих армиями устанавливала следующую задачу для войск Гвардии с включением в её состав 1-го, 30-го армейских и 5-го конных корпусов — атака Ковеля с юга. В.М. Безобразов писал, что проливные дожди, увеличив труднодоступность болот, ухудшили обстановку. И воспользовался отсрочкой, чтобы расширить фронт своей ударной группы. Добавление лишних четырёх километров на фронте атаки оправдало себя 15 июля (именно с этого, более доступного, участка удалось развить натиск, заставив противника уйти за Стоход)15.
Состояние гвардейских частей было прекрасным: отдых в течение нескольких месяцев, прибытие закалённых в боях и выздоровевших после ранений старых солдат принесли свои плоды. Молодые воины были хорошо обучены и дисциплинированы.
В ночь на 12 июля Гвардия и приданные ей армейские корпуса заняли боевые участки. Гвардейская конница сосредоточивалась в ближайшем тылу гвардейской пехоты.
Усиление и перегруппировка русских на ковельском направлении были замечены противником, превратившим и так прекрасно оборудованные позиции в настоящие укрепления. Были подтянуты свежие войска, увеличено (и значительно) количество тяжёлых батарей, а в paйoне Ковеля сосредоточена (причём в небывалом до сих пор количестве) австро-германская авиация.
Войска противника на фронте Гвардии включали как германские (в частности, 10-й армейский корпус, 107-ю, 121-ю пехотные дивизии), так и австрийские (например, 2-й армейский корпус) соединения и части.
Русской пехоте предстояло прорвать фронт, овладев переправами на Стоходе, а вводившейся в прорыв коннице предстояло совершить рейд в обход Ковеля.
В 5 ч 30 мин. 15 июля началась артподготовка. В 12 ч 30 мин. в атаку пошли лейб-егеря, которые, выбив австрийский 74-й пеxотный полк, всего за полчаса овладели деревней Переходы.
В 13 ч лейб-гвардии Преображенский полк начал наступление на Райместо, лейб-гвардии Финляндский полк атаковал на Ясеневку, тогда как 3-я гвардейская пехотная дивизия ударила на Трыстень и левее этой деревни.
Офицер-преображенец вспоминал, что его полку было поручено взять Райместо — деревню почти у речного берега. Правее наступали егеря, левее были финляндцы. В первой линии — 1-й и 2-й батальоны. 4-й батальон служил эшелоном развития успеха. Для того чтобы дойти до проволочных заграждений у Райместа, следовало преодолеть более километра топкого болота с многочисленными глубокими канавами, параллельными фронту и наполненными водой. Тяжёлая артиллерия отсутствовала. Полку предстояло атаковать при поддержке лишь нескольких мортир и лёгких орудий. Соответственно, проволочные заграждения и блиндажи противника в основном сохранились. Но преображенцам не впервые было атаковать без артиллерийской поддержки. Гвардейцы смело бросились навстречу губительному огню16.
В полковой истории читаем: «До позиции противника надо было пройти 2 версты, причем 1 версту топким болотом. Позиция была сильно укреплена и прочно занята. Неприятель располагал многочисленной артиллерией и авиацией. Приданной полку артиллерии было недостаточно, чтобы разбить блиндажи и сделать проходы в проволоке. В таких условиях никаких шансов на успех атака не имела. Несмотря на все доводы, приказано атаковать. В боевую линию назначены I-й бат. полк. Веденяпина и II-й полк. Кутепова… Их встретила буря огня. Немецкие самолеты в упор расстреливали цепи, болото замедляло движениe и засасывало людей. Несмотря на это, батальоны дошли до позиции, но не смогли преодолеть неразрушенную проволоку. Особенно пострадал II-й батальон… На рассвете храбрейший унт.-офиц. Салманов проник в окопы противника и определил, что они были брошены ночью. Потери достигали 6 офицеров и 800 ниж. чинов, большая часть которых приходится на убитых, так как многих раненых засосало болото. Ни разу за все время войны не приходилось слышать таких страшных стонов, как на этом проклятом болоте… восходившее солнце осветило незабываемую по ужасу картину. Все болото было сплошь усеяно трупами убитых»17.
Из воспоминаний В. Ушакова: «Через полчаса, т.е. ровно в 13 часов, наша артиллерия сразу прекратила огонь, и сейчас же атакующие роты поднялись из щелей и двинулись вперёд. Справа от нас Преображенцы пошли перебежками. Первые 20—30 секунд было полное молчание. Даже, может, с минуту. И в это время были видны цепи передовых батальонов, как на параде накатывавшихся одна на другую. В окопах пр-ка, по-видимому, в первый момент возникло замешательство, может быть, даже паника. Во всяком случае, я лично видел, как из них выскакивали серые фигуры солдат и, не оглядываясь, бежали назад. Но уже через минуту многочисленные батареи немцев открыли убийственный огонь. Всё пространство между окопами, за несколько секунд перед тем покрытое стройно двигавшимися цепями, окрасилось в розово-белый цвет шрапнельных разрывов вперемешку с чёрно-бурыми разрывами гранат. Не только окопы противника, но и ближайшие к нам цепи наших солдат были скрыты за дымом, и только изредка в просвете мелькала фигура человека, не разберёшь куда бегущего — вперёд или назад. Одновременно затакали десятки пулемётов и защёлкали винтовочные выстрелы…
Сколько времени длилась атака? Минут 5—10. И всё было кончено. Те, кто не погиб в болоте, повисли на неразбитой проволоке. В 5—10 минут из трёх полных батальонов, т. е. из 3000 человек, осталось немногим больше 300. Наша артиллерия молчала даже тогда, когда немцы вылезли на бруствер своих окопов и расстреливали лежавших под проволокой наших солдат и офицеров… Дальнейшие события развёртывались ещё трагичнее. Батальон Л.Гв. Павловского полка, бывшего в резерве, стал вытягиваться из хода сообщения через д. Немер в наши основные окопы, когда уже всё впереди было кончено. Немцы, заметив движение резерва в наших окопах, перенесли всю силу своего огня на основные окопы. Павловские солдаты и офицеры, дотоль совершенно не знакомые с местностью, но уже предупреждённые о гибели 3-х Финляндских батальонов, совершенно растерялись в этом кипящем котле. В результате все ходы сообщения и параллели были забиты Павловцами. Движение по окопам стало совершенно невозможным, а артиллерия пр-ка продолжала долбить по совершенно обезумевшим людям, сбившимся в кучу на самом дне окопов. Я лично видел, как в одной из параллелей, забитой Павловцами, гранаты и низкие разрывы шрапнели буквально срывали черепа людей. Почти что все бывшие в этом окопе через какие-нибудь полчаса были без голов… Потери полка в день 15-го июля были огромны. Всего выбыло из строя убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 2700 человек…»18.
В результате всех атак состоялся лишь прорыв в сторону Трыстеня (и то он носил тактический, а не оперативный характер). На остальном фронте атакующие, угодив в болото и попав под убийственный огонь, понесли тяжёлые потери и залегли.
На фронте корпуса ударные задачи реализовала 3-я гвардейская пехотная дивизия (гвардейские стрелки являлись эшелоном развития успеха). Прорыв выводил атакующих в тыл расположения противника к северу от Трыстеня. На Трыстень наступал лейб-гвардии Кексгольмский полк, слева атаковал лейб-гвардии Петроградский полк.
Атака началась в 13 ч. Русские ворвались в Трыстень, но австро-германцам в ходе уличного боя удалось задержать кексгольмцев.
Русские цепи к 14 ч 30 мин. атаковали также южнее Владимировки. Прорвавшиеся к Руде после 16 ч литовцы открыли убийственный фланкирующий огонь. После русского удара противник начал отходить за линию Стохода (и пришёл в виде жалких остатков). Русские захватили несколько батарей.
Таким образом, задачу, поставленную командиром корпуса, части 3-й гвардейской пехотной дивизии выполнили. Соединение захватило 1200 пленных, 29 орудий, 20 пулемётов и 8 бомбомётов. Потери дивизии — до 50 проц. личного состава: убитыми 12 офицеров и 750 нижних чинов, ранеными 39 офицеров и 4091 нижний чин.
К сожалению, успех дивизии не был развит командованием 2-го гвардейского корпуса, имевшим достаточный резерв, но не сумевшим вовремя оценить создавшееся к 16 ч общее положение на фронте.
Вот как оценивал сложившуюся обстановку начальник 3-й гвардейской пехотной дивизии генерал В.В. Чернавин: «Дивизия прорвала фронт противника, отбросила его, ввела в дело свои резервы. Из корпусного резерва дано лишь 2 батальона Волынск[ого полка], что было мало для дальнейшего развития успеха. Конницы под руками не было, а между тем случай и время и место были крайне выгодны. Противник уничтожен, деморализован, резервы большие у него подойти не успели. Время было упущено. Прорвавшие фронт противника войска были утомлены, понесли потери — половину состава, офицеры ранены и убиты. Нужны были новые силы для немедленного развития и продолжения. Успех был бы обеспечен громадный, но концентрации и введения в бой крупных резервов не было, хотя средств было много»19.
Гвардейские стрелки двинулись в атаку на 1,5 ч позднее бойцов 3-й гвардейской дивизии — когда её части выполнили заданный манёвр. Лейб-гвардии 3-й и 4-й полки наступали на позиции германских 78-го и части 74-го пехотных полков, которые вместе с приданными австрийцами необычайно упорно оборонялись на рубеже Щурин — Бабье.
Артиллерийская подготовка началась в 5 ч утра20. Она была многослойной, а ударным подразделениям придавались бомбомёты, траншейные орудия и группы разведчиков21. Была взята первая линия противника (причём выбыли из строя многие ротные командиры, были большие потери в нижних чинах), взята д. Щурин. За день боя 15 июля подразделения лейб-гвардии 3-го стрелкового полка захватили в плен более 300 германцев, трофеями стали орудие и 8 пулемётов; общие потери полка составили около 1400 человек22.
Залегший в непосредственной близости противник вёл огневой бой.
Потерявшим за день боя 80 проц. офицеров и 60 проц. нижних чинов кексгольмцам23 было приказано с темнотой отойти в Трыстень. Потери полка: 28 офицеров (11 убиты и 17 ранены и контужены) и 2021 нижний чин (убитыми и ранеными). Трофеи — 7 батарей, взяты в плен около 500 человек24.
Очевидец вспоминал о дне славы 1-го батальона лейб-гвардии Волынского полка, который, выполнив задачу, дошёл до Стохода и, перейдя реку, взял Витонеж, закрепившись севернее населённого пункта. Несмотря на то, что высота клубилась в разрывах снарядов, батальон держался. Немцы постоянно атаковали. И вдруг над полем боя разнеслось: «Рота Его Величества идёт в штыки!». Призыв командира роты поручика Запольского, ставшего за этот подвиг георгиевским кавалером, поддержали гвардейцы. Телефонист рядом с очевидцем закричал: «Немцы бегут!». Высота удерживалась до ночи 17 июля, а затем 1-й батальон был отозван на правый берег. Таким образом, гвардейцы форсировали Стоход, укрепились на левобережье, но удалённость привела к тому, что лёгкая артиллерия (даже на пределе, с подрытыми хоботами) оказалась лишена возможности поддержать своим огнём волынцев, то и дело попадая по своим25.
Лейб-гвардии Петроградский полк, преследуя отходившие подразделения германского 91-го полка, двигался по густому заболоченному лесному урочищу Жуки — и это был единственный участок, где стороны не залегли и велось преследование.
«Стратегический очерк…» отметил успех фронта на левом фланге при медленном продвижении в центре и мощном сопротивлении врага на ковельском направлении, которое стало ключом операции. Разрозненные лобовые атаки болотистой долины реки Стоход, где имелся целый ряд оборонительно удобных дефиле, не нравились начальнику штаба Ставки М.В. Алексееву, который изыскивал возможности действиями во фланг мощным оборонительным позициям немцев облегчить лобовой удар. И видел только одно решение: прорвавшись в низовьях Стохода на Камень-Каширский, двинуть в тыл противнику кавалерийскую массу26.
Германское командование в лице генерала фон Лютвица (командир именной группы, ядром которой являлся усиленный 10-й армейский корпус) ещё накануне приказало своим войскам отойти за линию Стохода на заранее подготовленные позиции вдоль берега и издало приказ: «Ни шагу назад с левобережья Стохода!».
Тяжёлые потери потрясли русское командование. Оно относило их на счёт неудачного выбора места атаки (равнина, сплошь покрытая болотом). Так как командиры атаковавших частей доносили, что при дневном свете наступление обречено на неуспех и крупные потери, было принято решение возобновить операцию с наступлением темноты.
Выяснив, что австрийцы оставили Райместо, преображенцы заняли деревню.
Начальник боевого участка 3-й гвардейской пехотной дивизии комбриг генерал-майор А.П. Буковской решил фланговым ударом со стороны урочища Жуки овладеть Островом Волосским и Волосовкой. Волынцы и литовцы начали наступление на Волосовку: первые атаковали во фланг, а вторые — в лоб. Но наступление было неудачным: артиллерия германцев успела пристреляться, а силы наступавших оказались недостаточны.
С сумерками началась артподготовка, и волынцы вновь атаковали Волосовку и Михайловку, но попали под ураганный огонь германской артиллерии. Волынцы, понеся тяжёлые потери, залегли и начали окапываться.
Таким образом, 15 июля Гвардия вытеснила противника из нескольких населённых пунктов. В.М. Безобразов отмечал, что, прорвав укреплённый фронт, Гвардия овладела удобными позициями и дошла до верхнего течения реки Стоход. Трофеи Гвардии составили 46 орудий (в т.ч. 17 тяжёлых), 65 пулемётов, были пленены до 5000 человек (из них 150 офицеров)27. 25 тяжёлых орудий и гаубиц и 20 лёгких орудий стали трофеями 2-го гвардейского корпуса28. Активно действовавший 30-й армейский корпус в тот день пленил 130 офицеров, более 4000 нижних чинов, захватил 25 пулемётов, 5 бомбомётов, одно орудие29.
16 июля гвардейская пехота заняла линию реки Стоход. Попытки её форсирования не удались — вновь помешало непроходимое болото.
Как отмечал командующий армией, в тот и последующие дни центр тяжести операции был перенесён на фронт 30-го и 1-го армейских корпусов, которые, отбросив противника, стремительным ударом в излучине Стохода вышли на линию Рудка Миринская — Велецк — Кухары — высота 94.9.
Неоднократные попытки Гвардии вновь овладеть Витонежем не увенчались успехом. Опорные пункты, убежища, многочисленные пулемётные гнёзда и перекрестная огневая оборона парализовали порыв гвардейцев. В результате удалось лишь переправиться на левый берег Стохода напротив Витонежа и закрепиться. Отсутствие необходимых ресурсов и тяжёлая местность привели к решению приостановить наступление и использовать успех 30-го и 1-го корпусов, организовав удар на участке Велицк — Кухары — высота 84.930.
Лейб-гвардии Измайловский полк захватил за 16 июля свыше 2000 пленных. Б.В. Геруа писал: «Местность, на которой идет бой, очень трудная, и рассчитывать на быстрый успех нельзя. К тому же мы имеем лишь одно превосходство — в порыве пехоты. Во всем прочем уступаем. На один наш пулемет у них 10—20. На одну пушку — 2—5. И если, тем не менее, достигаем чего-нибудь, то одним лишь духом. Авиации у нас нет никакой. Сейчас испорчены все аппараты. А противник летает стаями. Остается только удивляться нам, нашей армии»31.
17 июля жестокие бои по линии реки Стоход продолжились. На следующий день лейб-гренадеры форсировали Стоход, сбив австрийский 93-й пехотный полк и выйдя на Солотвинские высоты. В итоге противник потерял господствующие позиции. После тяжёлого боя лейб-гвардии Московский полк перешёл второй рукав Стохода, закрепившись на левобережье. Но контратаки свежей германской 10-й ландверной пеxотной дивизии, поддержанной австрийцами и несколькими германскими батальонами, привели к тому, что лейб-гренадеры, понеся большие потери, вернулись на исходные рубежи.
2-й и 3-й полки гвардейской стрелковой дивизии также перешли Стоход. Боевая летопись лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка отмечает тот факт, что 15 июля часть прошла с боем 3 км, захватив 12 пулемётов, 4 орудия и более 400 пленных. Но и потери составили до 35 проц. бойцов. 17—18 июля погибли последние подготовленные за время нахождения в резерве люди, и после германской атаки 19 июля в строевом составе полка не осталось никого из вышедших в поле 15 июля. Полк был сведён в батальон32. Потери лейб-гвардии 3-го стрелкового полка в период 17—19 июля составили 17 офицеров и 1228 нижних чинов33.
19 июля части 2-й гвардейской пеxотной дивизии провели 6 атак. Гвардейцы снова понесли тяжёлые потери. Но 3-я гвардейская пехотная дивизия смогла закрепиться на рубеже реки Стоход. В то же время противник усиливался, особенно серьёзно в тяжёлой артиллерии.
В такой обстановке возможность прорыва в витонежском направлении была признана маловероятной. Было решено произвести перегруппировку, перенеся тяжесть операции прорыва с витонежского на кухарское направление (на последнем русские войска действовали уже на левобережье Стохода). Но дивизии, несмотря на подстёгивания А.А. Брусилова, выдохлись и остановились. Действовавшая южнее Гвардия сражалась на местности, особо богатой дефиле и болотами, и с трудом пробивалась, тесня противника на левый берег. К северу от Киселина Гвардия столкнулась с мощнейшей системой укреплений, располагавших возможностью перекрёстной и фланговой обороны, и дальше продвинуться не могла34.
В.М. Безобразов решил, сдерживая противника на пассивном стоходском участке, атаковать на флангах армии. Соответственно, на правом фланге 30-му и 1-му армейским и 1-му гвардейскому корпусам следовало выйти на рубеж Волошка — Гончий Брод, тогда как 2-му гвардейскому корпусу предстояло овладеть Озерянами.
В.М. Безобразов вспоминал, что представил свои соображения А.А. Брусилову при личной встрече в Луцке 21 июля и просил дать дополнительные войска для более сильного удара. Признав изложенный план единственно возможным, резервов командующий фронтом тем не менее не дал. И Безобразову ничего не оставалось делать, как изменить группировку за счёт ослабления левого фланга и центра (на пассивном участке Стохода встала спешенная конница). Это позволило собрать на ударном правом фланге армии три корпуса (хоть и значительно ослабленных потерями — по количеству штыков три корпуса равнялись четырём дивизиям). Перегруппировка была закончена к утру 24 июля. Офицер лейб-гвардии Измайловского полка Б. Фомин писал: «В ночь на 24 июля полк занял позицию за Стоходом между госп. дв. Велицк и Кухарским лесом, сменив Венгровский пехотный полк… Позиция полка по фронту была очень не длинна. Она занималась всего только тремя ротами 3-го батальона. Прочие батальоны были эшелонированы в глубину. Последняя была изрядной. Штаб полка едва ли не помещался верстах в 5 от первой линии окопов… Местность на все 5 верст в глубину и перед фронтом позиции была почти ровной, представляя собой или пар, поросший довольно высокой травой, или вспаханное поле. От нашей позиции до немцев в разных местах были разные расстояния: на правом фланге около 800 шагов, на левом — около 100»35.
Второй этап Ковельской операции (25—27 июля 1916 г.)
25 июля 1-я и 2-я гвардейские пеxотные дивизии ворвались в Кухарский лес и повели ожесточённые бои с усилившимся противником. На следующий день германцы атаковали русские войска с трёх сторон. Сохранившей менее половины состава гвардейской пехоте пришлось втянуться в тяжёлые лесные бои.
Лейб-егерь вспоминал о кухарских боях: солнца не видно, приходилось двигаться в дыму и тьме, натыкаясь на изуродованные трупы павших егерей. В крови своей и чужой, после второго ранения, офицер двигался медленно, а вокруг гремели взрывы шрапнели, обдавая песком и камнями. Затем он упал — раненая нога не повиновалась. Но, собрав силы, продолжал двигаться — и был вновь ранен, в лёгкое. К тому моменту на месте окопов виднелись лишь земляные бугры и снарядные воронки. Очень небольшое количество людей осталось в живых будучи ранены. В это время баварская гвардия, считая, что противник на данном участке уничтожен, вышла из окопов и сомкнутыми линиями начала приближаться к лейб-егерям. И горстка егерей 12-й роты во главе с молодым офицером дала противнику бой: заработали три пулемёта, ими управляли два уцелевших пулемётчика и трижды раненый подпоручик фон Кединг. Открыли огонь пулемёты и на участке соседней 11-й роты. Огонь с близкого расстояния косил баварцев. Немецких линий было много, но ни одной нe удалось дойти до цели. После 18 часов, понеся огромные потери, баварская гвардия отошла, оставив горы трупов между русской и германской позициями. Из 230 бойцов 12-й роты к концу боя остались лишь 18 (из них лишь 3 не раненых)36.
Фронт стабилизировался в лесу. Из состава четырёх рот измайловцев — участниц лесного боя (1000 нижних чинов при 9 офицерах) в строю остались чуть более 300 нижних чинов и 1 офицер.
Вечером 27 июля соединения 2-го гвардейского корпуса атаковали Витонеж. Артиллерия, несмотря на двухдневную подготовку, вследствие слабости (по количеству стволов и боеприпасов) не смогла уничтожить все убежища и пулемётные гнёзда. Пехота вязла в болотистых подступах к деревне. Продвижение было ничтожным37.
К концу дня 27 июля поступил приказ перейти к активной обороне.
Современник, отмечая гиблую местность, на которой пришлось действовать лейб-гвардии Московскому полку, писал: «Как и во время сражения под Тарнавкой, полк получил приказание атаковать в лоб противника; как и тогда, ему надо было проходить по совершенно открытому лугу до 1500 шагов, с тою только разницею, что полк непременно должен был выйти на проволочные заграждения, которых не было под Тарнавкой и которые наша артиллерия не смогла разрушить как по недостаточности своего огня, так и из-за невозможности обнаружить эти заграждения, скрытые высокой нескошенной травой. И вот, когда полк двинулся в атаку, то можно было наблюдать приёмы войны не только времён “Очакова и покоренья Крыма”, но ещё более раннего периода штурма крепостей. И действительно, наступающие Московцы несли с собой связки хвороста и доски, которыми следовало покрывать трясины и прокладывать ходы для атаки противника!
Дойдя до проволоки, они рвали её руками под артиллерийским, пулемётным и ружейным огнём противника, переходили вброд через Стоход, опрокидывая неприятеля… Но даже и высшая доблесть в условиях гибельной обстановки боя не могла дать значительных результатов. Полк, всего недавно лишь восстановленный после кровавых боёв 1914—1915 гг., был вновь трагично обескровлен… Все доблестные полки пешей гвардии вели бои в тождественной с Московским полком обстановке и потерпели колоссальный урон, взяв всё же общими усилиями 46 орудий и около семи тысяч пленных. Потери 16 пехотных полков гвардии выражались в катастрофической сумме 30 476 человек, что выходит, разделив поровну по полкам, — 1900 человек на полк! Какова была заплачена цена за взятые орудия под Тарнавкой и на Стоходе? За каждое орудие под Тарнавкой Московцы заплатили 50-ю убитыми и ранеными. Каждое взятое орудие на Стоходе обошлось гвардии 662 убитыми и ранеными…»38.
28 июля для А.А. Брусилова ясно выявилась неудача выбора схемы концентрического наступления на Ковель. Фронт перешёл к обороне. Но М.В. Алексеев настаивал на том, чтобы продолжать пытаться овладеть ковельским районом. В итоге вопрос был решён таким образом: наступление на ковельском направлении возлагалось на сохранивший свежие войска Западный фронт. Телеграмма М.В. Алексеева от 30 июля передала 3-ю армию и армию В.М. Безобразова в состав Западного фронта.
Итоги и выводы
В.М. Безобразов объяснял причины своей неудачи следующими обстоятельствами: 1) пространство Ковель — Стоход представляло ряд заблаговременно подготовленных узлов сопротивления, расположенных на исключительно обороноспособной местности; 2) соотношение сил и средств — не в пользу(!) атаковавшего, тем более что армия к началу последней фазы операции потеряла 40 тыс. человек и не была пополнена; 3) оборонявшийся в отношении тяжёлой артиллерии и авиации имел ярко выраженное преимущество.
А.М. Зайончковский отметил, что хотя атака и закончилась неудачей, немцы также совершенно выдыхались и для отражения этого наступления были вынуждены снять дивизию даже из-под Митавы39.
Если остановиться на проблемах, помешавших удачной реализации плана, необходимо отметить следующее.
Операция, как писал один из офицеров-фронтовиков, была разработана в Ставке, и В.М. Безобразов являлся лишь исполнителем. Атака плацдарма на правобережье Стохода была логична, т.к. позволяла при успехе на плечах противника форсировать водную преграду. Также предполагалось, что противником будут австро-венгры, а пришлось столкнуться с переброшенными с Соммы германцами. Благодаря мощной авиации последних небо принадлежало противнику, который прекрасно знал о готовившемся ударе. Общий перевес в артиллерии был для русских незначительным. Как отмечал фронтовик, несмотря на сверхдоблесть частей в необычайно тяжёлых условиях (наступление по болоту), была выполнена лишь первая часть задачи и занят австро-германский плацдарм на правобережье Стохода40.
Сам В.М. Безобразов писал, что вверенные ему войска самоотверженно исполнили долг, несмотря на все затруднения, захватив на правом фланге значительный плацдарм, продвинувшись на 10 км, а на левом фланге (фронт Гвардии), отбросив противника за Стоход, продвинулись на 6—8 км.
Потери в период 15—27 июля выглядели следующим образом.
30-й армейский корпус — 10 048, 1-й армейский корпус — 8111, 1-й гвардейский корпус — 12 755, 2-й гвардейский корпус — 17 721, гвардейский кавалерийский корпус — 168 человек. Итого — около 49 тыс. человек.
В плен были взяты 19 офицеров и 974 нижних чина германцев, 1 командир полка, 179 офицеров и 6154 нижних чина австрийцев (всего — 7327 человек); трофеи составили: 29 лёгких и 17 тяжёлых орудий41, а также 70 пулемётов, 29 бомбомётов и 14 тыс. снарядов42.
Уже в ходе Первой мировой войны и сразу после её завершения среди военных специалистов и участников операции развернулась дискуссия относительно результатов вышерассмотренных событий. Так, бывший генерал, председатель Военно-исторической комиссии по использованию опыта мировой войны В.Н. Клембовский формулировал следующие причины неудачи операции.
1. Неправильно составленный план атаки, без принятия в расчёт взаимодействия войск. Он писал43: «…Штабом Юго-Западного фронта был составлен следующий план атаки: быстрым наступлением гвардии в общем направлении с Райместо на Дроздень и III-й армии вдоль железной дороги отрезать неприятельские войска, стоявшие в излучине Стохода против 30-го и отчасти против 1-го корпуса, или, по крайней мере, оттеснить их на север, не позволяя отступать на Ковель. Но вялое и малоуспешное наступление гвардии заставило отказаться от этого плана».
2. Несоответственный выбор позиций и целей для артиллерии при атаке. «Все атаки, которые вел гвардейский корпус на Стоходе против австро-германцев в июле 1916 г., кончились достижением весьма незначительных успехов, а некоторые — полной неудачей. Помимо ошибочно составленного плана атаки на 17 июля… причиною неуспеха был несоответственный выбор артиллерийских позиций. Из донесений и из расспросов раненых офицеров и солдат выяснилось, что батареи располагались почти на предельной огневой дистанции (4—4,5 версты) от неприятельских окопов. Разумеется, они не могли пробить проходы в проволочных заграждениях, и гвардейские пехотные части во многих местах нарывались на целую, артиллерийскими снарядами нетронутую, проволоку. Мало того, у цели атаки они попадали под огонь своей же артиллерии вследствие значительного удаления ее и отсутствия телефонной связи с пехотными частями. Наряду с этим многие начальники давали артиллерии несоответственные задачи, стремясь только к зрительному эффекту; так, например, приказывали зажечь деревню в то время, как не были еще разрушены неприятельские окопы. Наконец, в тех случаях, когда гвардейской части удавалось ворваться в окопы противника, а этот последний предпринимал контратаку, артиллерия, опять-таки в силу дальней дистанции, не могла открыть заградительного огня, и вся тяжесть отбития контратаки ложилась на пехоту».
Неудивительно, отмечал генерал, что в таких условиях отборные гвардейские полки, пополненные до штата, богато снабжённые и почти 9 месяцев отдыхавшие, не смогли оправдать возлагавшихся на них надежд — несмотря на героизм и тяжкие потери.
В полемику с В.Н. Клембовским вступил фронтовик К. Осипов, который, уточняя некоторые детали операции, писал44: «Как известно, “на войне обстановка повелевает”, между тем в тактических примерах В. Клембовского совершенно не упоминается о тактической обстановке, в которой происходили критикуемые им действия войск. Между тем в данном случае обстановка имела решающее значение, и в то время, как Бердичевский штаб бранил “вялое и малоуспешное наступление гвардии”, ее доблестные полки совершили великий, хотя и малорезультатный подвиг беззаветного мужества, на какой способны только русские войска. Обстановка для атаки гвардии сложилась далеко не так просто, как это, может быть, рисовалось в Бердичеве по 10-вёрстной карте. В отношении местности следует сказать, что как раз у Райместо, где на карте В. Клембовского изображена стрелка с надписью “гвардия”, течение Стохода образует почти прямой угол, причём южнее Райместо болотистая полоса Стохода сопровождается второю полосою болот. Ширина каждой из этих полос на участке гвардии около 1000 шагов, но при соединении их у Райместо доходит до 1,5—2 вёрст. Болота летом непроходимы (за исключением немногочисленных троп между островами). Движение вне троп кое-где возможно для одиночных людей, но стоявшая несколько дней перед наступлением дождливая погода значительно сократила эту возможность… Русский берег — плоский, причём со значительно вырубленными (в отличие от показанных на 2-вёрстной карте) лесами, оставлял мало укрытий для артиллерийских батарей и ещё меньше удобных наблюдательных пунктов. Этим объясняется удалённость некоторых батарей, а также то обстоятельство, что порядочная часть неприятельских заграждений осталась для нас невидимой».
Причём К. Осипов считал, что удалённость была не столь значительна, как указывал Клембовский: из 19 батарей гвардейского корпуса только одна тракторная стояла на 2400 саженей (то есть около 4,4 км) от передовых пехотных траншей, 3 батареи стояли не далее 1500 саженей, 12 батарей — не далее 1000 саженей и 3 батареи — не далее 300 саженей. Информация о местоположении батарей противника, принятая от XXXIX корпуса, была ненадлежащей, а средства разведки и наблюдения за стрельбой по этим батареям практически отсутствовали.
Таким образом, отмечал К. Осипов, помимо тяжёлых условий местности Гвардия, которую штаб фронта почему-то считал «богато снабжённой всем», атаковала укреплённую позицию, не имея никаких средств для борьбы с неприятельской артиллерией. Мало того, во время русской артподготовки и самого штурма группы неприятельских аэропланов кружились над районом атаки, корректируя огонь по русским батареям, обстреливая войска из пулемётов и сбрасывая бомбы.
Наконец, в отношении времени операция носила крайне спешный характер, и «случайность отсрочек существенно умаляла их значение для систематической подготовки».
В бою 15—16 июля, писал К. Осипов, оба корпуса ценой огромных потерь преодолели первую полосу болот и жестокий заградительный огонь немецкой артиллерии и овладели пространством до р. Стоход (7—10 км в глубину). Многократные атаки с 17 по 19 июля на Витонеж и Ловшце для прорыва через Стоход и вторую полосу позиции не привели ни к чему, кроме новых кровавых потерь. Таким образом, «наступление гвардии можно признать малоуспешным, но “вялым” — едва ли. Ни одна пехота мира не дала бы большего успеха при той исключительно тяжёлой обстановке, изменить которую — не во власти атакующих войск. Поэтому правильнее признать, что поучительность приведённых отрицательных примеров заключается не столько в действиях войск, сколько в ошибочных распоряжениях штаба фронта, составившего план атаки без должного внимания к условиям местности и расписавшего из Бердичева место и задачу каждому из корпусов армии ген. Безобразова… В данном случае тоже забыта местность, и в результате два прекрасных корпуса заткнуты в болотный мешок и брошены в атаку в условиях, при которых победу могло дать только чудо. В происшедшей вследствие этого бойне командовавший армейской группой ген. Безобразов повинен постолько, посколько, по мнению Наполеона, повинен всякий полководец, исполняющий приказ лица, “находящегося в отдалении от поля операции и плохо знающего или совсем не знающего положения вещей”. По мнению Наполеона, он должен был “доложить, настаивать о перемене, наконец, подать в отставку, а не быть орудием разрушения своих же сил”. Но это уже область гражданского мужества, составлявшего, увы! — удел немногих».
С К. Осиповым солидарен Б.В. Геруа, писавший: «Чрезвычайный интерес представляет создавшееся взаимоотношение между “воеводой” (то есть Безобразовым. — Прим. авт.) и Брусиловым, а также между штабами — нашим и фронта. Брусилов, задумав в одну минуту разгромить противника, сунул для этого крайне неудачно гвардию — как раз на участке затяжного, по трудности местности, боя. В результате гвардия, достигнув в один день яркого успеха, оттеснила неприятеля лишь до того рубежа, где ему было легко задержаться и остановить преследование. В штабе фронта — разочарование и внутреннее сознание в ошибке нацеливания (как удалось выяснить гораздо позже, дурно выбранное направление ложится всецело на Ставку Верховного; генерал Алексеев указал Брусилову до мелочей, что и как делать с гвардией, и Брусилов лишь повторил урок Безобразову)… Нужно шумом и криком замазать ошибку. Нужно звонить, что Безобразов, со всем своим никуда не годным штабом, провалил всю стратегию г.г. Брусиловых, Клембовских и Духониных… Тут, гляди, подвернулись какие-то болота, в которых увязла лихая стратегия»45.
В.Н. Клембовский, отвечая К. Осипову, позднее писал: «1. Ген. Брусилов был горячим сторонником принципа невмешательства в распоряжения младшего начальника, если они не шли прямо в разрез с поставленной ему задачей… При таких условиях ни о каком “расписывании из Бердичева мест и задач каждому из корпусов” не могло быть и речи; не было случая, чтобы корпус направлялся куда-либо без согласия и желания командующего армией. В отношении гвардии права главнокомандующего были очень сужены: никуда передвигать её, никаких задач давать ей он не мог без указаний или, по крайней мере, без одобрения Ставки. 2. Недостатком технических средств страдали все корпуса, армии, фронты… Но документально можно доказать, что по сравнению с другими войсками гвардия была богата ими. Каждое её требование удовлетворялось в первую голову; за этим очень внимательно следила Ставка, куда, в случае нужды, гвардейское начальство обращалось помимо штаба фронта. 3. Что на Стоходе, как и во всех других боях, гвардия вела себя геройски и делала всё, что в силах человеческих, — это неоспоримо. Но в моём примере речь шла не о войсках, а о начальниках и штабах; дефекты в их работе столь же неоспоримы и доказываются документами, имеющимися в архивах. 4. Каков бы ни был план атаки, хорош или дурён, через Стоход предстояла переправа. Тяжёлые местные условия не могли превратить хороший план в дурной, или обратно; они являлись величиной, неизменной по отношению ко всякому плану… 5. Неимение естественных укрытий для батарей и удобных наблюдательных пунктов не может служить оправданием в чрезмерном удалении батарей от целей: укрытия, маски и наблюдательные пункты создаются искусственно… 6. По 10-вёрстной карте штаб фронта никогда не работал; руководствовались верстовками и двухверстками»46.
Оппонент, завершая полемику, ответил В.Н. Клембовскому, что цитировал (по сохранившемуся документу) слова генерал-квартирмейстера армии В.М. Безобразова о том, что командарму «были продиктованы распоряжения и задачи для каждого корпуса». Он пишет: «1) Несомненно, что тяжёлые местные условия не могли обратить хороший план в дурной, но в той же степени не подлежит, мне кажется, сомнению, что план атаки, не принявший во внимание условия местности, плох. Поэтому я продолжаю утверждать, что составленный штабом Ю.-З. фронта (по словам В. Клембовского) план атаки, основанный на быстром наступлении гвардии в направлении с Райместо на Дроздень, был неудачен. 2) Об искусственных укрытиях и масках для батарей гвардейская артиллерия имела, конечно, достаточное представление, но, к сожалению, она не располагала достаточным временем для их возведения… Кроме того, я утверждаю, что из 16 батарей I гв. корпуса 12 стояли не далее 2 верст от проволоки… 4) Обстановку (по части снабжения) других корпусов знаю, так как сам командовал армейскими частями, и продолжаю утверждать, что богатство технического снабжения гвардии нимало не выделялось на фоне общей бедности»47.
Самое главное, что мы видим из этой полемики, — так это выявление причин общей неудачи Ковельской операции, а также специфики действий Гвардии в этих событиях.
Итак, главными причинами стоходской неудачи стали: неверное распределение сил, игнорирование особенностей местности при разработке столь серьёзной операции и излишняя навязчивость вышестоящих командных инстанций по отношению к армейской. В большей степени виновата стратегия, теоретичность выбора направления главного удара при бедности ресурсов, и, естественно, меньше всего виноваты войска. С одной стороны, наличие почти полсотни трофейных орудий (из них 17 крупного калибра) показывало глубину проникновения русских войск в тактическую оборону противника. Но… у последнего в тылу находилась новая, заранее подготовленная линия обороны, которую заняли подошедшие резервы. Преимущество внезапности удара исчезало, всё было введено в бой, и для прорыва новых «пробок» в глубине вражеской обороны не хватало резервов. А штаб фронта помогать развивать достигнутый успех не собирался. Более чем серьёзно повлияло на ограниченный характер успеха Гвардии, кроме тяжёлой местности, полное отсутствие тяжёлой артиллерии: в частности, было попросту нечем разрушать солидно укреплённую позицию на левобережье Стохода у Витонежа.
Вместе с тем «катастрофы» или даже «гибели Гвардии» мы не наблюдаем. Общие потери Гвардии в период 15—27 июля 1916 года достигли цифры более чем в 30 тыс. человек. Б.В. Геруа, отмечая состав гвардейской дивизии в указанный период в 12 тыс. штыков, пишет, что войска Гвардии сократились наполовину. Но это — общие потери, в которые вошли убитые, раненые, попавшие в плен. Потери — тяжёлые, но не катастрофичные.
И здесь будет уместным сравнить их с другими аналогичными событиями Первой мировой войны.
Так, в ходе третьего Праснышского сражения 30 июня — 5 июля 1915 года 11-я Сибирская стрелковая дивизия при утрате более 75 проц. личного состава продолжала сражаться, несмотря на то, что на участках удара германцам удавалось сосредоточивать число орудий, которое превышало число русских в 8—10 раз. 1-й баварский корпус в ходе Марнской битвы потерял 75 проц. состава и был отправлен в Мюнхен на переформирование. Оба соединения остались в строю и доблестно сражались в горниле Первой мировой войны.
Если говорить о результате операции, то достаточно вспомнить, что в ходе Горлицкого прорыва 19—20 апреля 1915 года германо-австрийские войска смогли углубиться в русскую оборону максимально до 8 км, осуществив лишь тактический прорыв. Это было сделано ценой тяжёлых потерь (ударные полки потеряли 30—50 проц. личного состава) и за счёт многократного превосходства над русскими войсками в технике (в 4 раза в лёгкой и в 40 раз в тяжёлой артиллерии, в 2,5 раза в пулемётах). Аналогично (причём не имея преимущества в технике) 15—16 июля 1916 года удалось добиться тактического прорыва обороны противника и продвинуться на несколько километров и войскам армии Безобразова.
Несоизмеримыми были не только технические ресурсы, с которыми действовали германская 11-й армия под Горлице и армия Безобразова на Стоходе, но и обстановка местности, объёмы боеприпасов, да и сами фазы ведения боевых действий (в первом случае манёвренная война при временно стабилизировавшемся фронте, во втором — ярко выраженная позиционная война). Другое дело, что германцы смогли преобразовать тактический Горлицкий прорыв в оперативный, а русское командование использовать успехи армии Безобразова не сумело.
Можно вспомнить и прорывы союзников России — французов в ходе позиционной войны в 1915—1917 гг. на Западном фронте Первой мировой войны. Так, при прорыве в Шампани в сентябре—октябре 1915 года французы оплатили продвижение на 2—3 км 120 тыс. человек убитыми, пропавшими без вести и пленными и 260 тыс. человек ранеными.
Таким образом, Стоходский бой в июле 1916 года стал новым кровавым уроком позиционной войны. Не отличаясь от аналогичных явлений на Русском (Нарочская операция в марте 1916 г., Стрыпа в декабре 1915 — январе 1916 гг., Барановичи в мае—июле 1916 г.) и Французском (Шампань 1915 г., Верден 1916 г., наступление Нивеля 1917 г.) фронтах Первой мировой войны, он продемонстрировал высокие мужество, самоотверженность и тактическое искусство русской Гвардии при оперативно-стратегических просчётах командования уровня армия — фронт — Ставка, которые свели на нет все достоинства наступавших войск. Говорить о «гибели Гвардии» не приходится, но по её кадрам был нанесён тяжёлый удар, что было очень значимо в свете грядущих событий как на фронтах войны, так и внутриполитической ситуации в России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. Период с октября 1915 по сентябрь 1916 г. Позиционная война и прорыв австрийцев Юго-Западным фронтом / Сост. В.Н. Клембовский. М., 1920; Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 6. Период от прорыва Юго-Западного фронта в мае 1916 г. до конца года / Сост. А.М. Зайончковский. М.: Высший военный редакционный совет, 1923; Зайончковский А.М. Мировая война: общий стратегический очерк. М.: Воениздат, 1924. 466 с.
2 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова Государю Императору // Военная Быль. 1964. № 66. С. 43—45; Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2589. Оп. 1. Д. 741; Ф. 2152. Оп.1. Д. 61.
3 Гофман М. Война упущенных возможностей. М.; Л.: Гос. изд-во, 1925; Геруа Б.В. К Стоходскому бою 15 июля 1916 года // Военно-исторический вестник. 1960. № 16. С. 6—14; Гоштовт Г. Кирасиры Его Величества в Великую войну, 1916—1917 гг. Т. 2. Париж, 1944; Торнау С.А. С родным полком (1914—1917). Берлин, 1923; Кап. Андреев. Воспоминание о 15 июле // Финляндец. 1934. № 19. С. 34—36; Ушаков В. Бой 15-го июля 1916 года у дер. Немер // Там же. № 20. С. 10—20; Будберг Н. На Стоходе. Из боевой жизни лейб-гвардии 1 Стрелкового Его Величества полка // Военная Быль. 1961. № 47. С. 1—4; Адамович Б. Трыстень 15—28 июля 1916 г. Париж, 1935; Ротмистр Оношкович-Яцына. Стоход. К 50-летию славного кровопролитного боя Гвардии 15-го июля 1916 года // Военная Быль. 1967. № 83. С. 41—43; Фомин Б. За Стоходом // Военно-исторический вестник. 1961. № 17. С. 28—32; Каменский В.А. Бой 12-й роты лейб-гвардии Егерского полка под дер. Кухары // Военная Быль. 1963. № 62. С. 14, 15; Голубев М. Бои на Ковельском направлении в 1916 году. Лейб-гвардии Измайловский полк // Военно-исторический вестник. 1962. № 19. С. 21—22; Демьяненко Я. Река Стоход и Рудка-Червищенский плацдарм // Военная Быль. 1966. № 80. С. 26—29; Геруа Б.В. Воспоминания о моей жизни. Т. II. Париж: «Танаис», 1970.
4 Österreich-Ungarns Letzter Krieg 1914—1918. Bd. IV. Wien, 1933; Österreich-Ungarns Letzter Krieg 1914—1918. Bd. V. Wien, 1934.
5 Лейб-гвардии Егерский полк. Краткая справка. Б.м.: Часовой, б.г.; Андоленко С. Лейб-гвардии Преображенский полк в Великую войну. Б.м., б.г.; Боевая летопись лейб-гвардии 3-го Стрелкового Его Величества полка 19 июля 1914 г. — 2 марта 1917 г. Б.м., б.г.; Кремнев Н. Семидесятилетие лейб-гвардии Московского полка // Военно-исторический вестник. 1961. № 17. С. 15—17.
6 Клембовский В. Тактические примеры из войны 1914—1917 гг. // Военное дело. 1918. № 27. Стб. 20, 21; Осипов К. Гвардия на Стоходе 15—19 июля 1916 г. (справка к «Тактическим примерам» В. Клембовского) // Там же. 1919. № 4. Стб. 189—192; Клембовский В. По поводу заметки «Гвардия на Стоходе 15—19 июля 1916 г.» // Там же. № 9—10. Стб. 407, 408; Осипов К. Ещё о «Гвардии на Стоходе» // Там же. № 15—16. Стб. 566, 567.
7 Винокуров В.И. Битва на реке Стоход, унёсшая в Лету русскую гвардию. Дипломатическая служба. 2017. № 1. С. 51—62; Цыганенко Г.Ю. Военные планы Российской империи в 1916 году и их итоги: сборник статей XXIV Международной научно-практической конференции. Пенза, 2022. С. 72—74; Никифоров А.Л. 1916 г. в судьбе русской Императорской Гвардии. Xx юбилейные Царскосельские чтения. Материалы международной научной конференции ЛГУ имени А.С. Пушкина. СПб., 2016. С. 69—76; он же. Первая мировая война в судьбе русской Императорской Гвардии. Материалы международной научной конференции Государственной полярной академии. СПб., 2014. С. 269—274 и др.
8 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 6. С. 46.
9 Там же. Ч. 5. С. 69.
10 Гофман М. Указ. соч. С. 118.
11 Геруа Б.В. К Стоходскому бою 15 июля 1916 года… С. 7.
12 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 43.
13 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг… Ч. 5. С. 76; Гоштовт Г. Указ. соч. С. 33.
14 Геруа Б.В. К Стоходскому бою 15 июля 1916 года… С. 7.
15 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 44.
16 Торнау С.А. Указ. соч. С. 88—90.
17 Андоленко С. Указ. соч. С. 10, 11.
18 Ушаков В. Указ. соч. С. 17, 18.
19 Трамбицкий Ю. Штурм деревни Трыстень лейб-гвардии Кексгольмским полком 15 июля 1916 г. // Военная Быль. 1998. № 139. С. 15.
20 РГВИА. Ф. 2589. Оп. 1. Д. 741. Л. 8 об.
21 Там же. Л. 10.
22 Там же. Л. 12 об.
23 Адамович Б. Указ. соч. С. 55, 56.
24 Боевые действия лейб-гвардии Кексгольмского полка 14 и 15 июля 1916 г. у дер. Трыстень // Военная Быль. 1998. № 139. С. 19.
25 Ротмистр Оношкович-Яцына. Указ. соч. С. 42, 43.
26 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 6. С. 49.
27 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 44.
28 РГВИА. Ф. 2152. Оп.1. Д. 61. Л. 67.
29 Там же.
30 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 44.
31 Выдержки из писем командира лейб-гвардии Измайловского полка полковника Б.В. Геруа с театра военных действий в 1916 г. // Военно-исторический вестник. 1960. № 16. С. 13.
32 Боевая летопись лейб-гвардии 3-го Стрелкового Его Величества полка… С. 22.
33 РГВИА. Ф. 2589. Оп. 1. Д. 741. Л. 17 об.
34 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 6. С. 50, 51.
35 Фомин Б. Указ. соч. С. 28.
36 Каменский В.А. Указ. соч. С. 15.
37 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 45.
38 Кремнев Н. Указ. соч. С. 17.
39 Зайончковский А.М. Мировая война. Общий стратегический очерк… С. 281.
40 Ротмистр Оношкович-Яцына. Указ. соч. С. 42.
41 Письмо генерал-адъютанта генерала от кавалерии Безобразова… С. 45.
42 От Штаба Верховного Главнокомандующего. Копия. Западный фронт. Сообщение от 4 августа // Военно-исторический вестник. 1960. № 16. С. 7—12.
43 Клембовский В. Тактические примеры из войны 1914—1917 гг… Стб. 20, 21.
44 Осипов К. Гвардия на Стоходе 15—19 июля 1916 г… Стб. 189—192.
45 Выдержки из писем командира лейб-гвардии Измайловского полка полковника Б.В. Геруа с театра военных действий… С. 13.
46 Клембовский В. По поводу заметки «Гвардия на Стоходе 15—19 июля 1916 г.»… Стб. 407, 408.
47 Осипов К. Ещё о «Гвардии на Стоходе»… Стб. 566, 567.