ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ
Виноградов Сергей Евгеньевич — заведующий отделом военно-патриотического воспитания государственного образовательного учреждения «Детский центр технического творчества»
(тел. 8-916-215-24-91)
Авария эскадренного броненосца «Орёл»
В апреле 1904 года, после гибели у Порт-Артура на броненосце «Петропавловск» командующего Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала С.О. Макарова остро встал вопрос о посылке на Дальний Восток дополнительных кораблей, призванных усилить действовавший в водах Жёлтого и Японского морей русский флот. Экстренная подготовка подкреплений потребовала включить в состав формировавшейся эскадры все новые и боеспособные корабли Балтийского флота, часть из которых находилась в процессе завершения работ у достроечных стенок петербургских судостроительных заводов.
Включённый в состав 2-й эскадры Флота Тихого океана (так официально именовалось новое резервное соединение) эскадренный броненосец (линейный корабль) «Орёл» в это время ещё только находился на верфи Галерного острова без многих механизмов, тяжёлой вертикальной брони и части артиллерии. Хотя работы на нём были далеки от завершения, руководство Морского министерства всё же приняло решение о срочном вводе «Орла» в строй и отправке его на Восток, предварительно переведя в Кронштадт для окончательной достройки и комплектации, как это было принято в отношении всех крупных кораблей Балтийского флота. Перед переходом «Орла» с него сняли всю уже подогнанную поясную броню 12-дюймовых башен, поскольку иначе он не мог пройти Морским каналом, имевшим в то время углубление лишь 7,6—7,9 м (25—26 фут.).
На достройку из Петербурга в Кронштадт броненосец прибыл в понедельник 3 мая 1904 года. Переход он совершил под своими машинами в сопровождении ледокола «Ермак», одерживавшего «Орла» с носа и в тот же день возвратившегося в Петербург.
На подходе к Кронштадту броненосец встретили портовые ледоколы №1 и №2. Они взяли его на буксир и ввели в Среднюю гавань, где корабль ошвартовался у Западной стенки напротив Лесных ворот, носом к последним.
В пятницу 7 мая на «Орле» продолжались работы по установке бортовой брони, прерванные лишь вечером. Но вот в пятом часу утра началось непредвиденное: броненосец стал крениться на левый борт, сначала незначительно, затем всё сильнее и сильнее, а около 4 ч 30 мин, вдруг резко осев всем корпусом, повалился на борт. Крен в этот момент достиг 24є. Погрузившись в воду по срез левого борта так, что правый винт обнажился, «Орёл» лёг на дно гавани, где глубина составляла чуть более 9 м1.
Мичман А.П. Шупинский, переживший аварию своего корабля, в письме родным горестно вспоминал*:
«У нас с “Орлом” случилось несчастье, о котором вы ещё не знаете, — мы чуть не перевернулись. Дело было так: вода попала в отверстия болтов, закрепляющих броню, — господа наши строители не потрудились заткнуть их деревянными пробками. Через них попала вода в угольные ямы и начала постепенно медленно кренить броненосец, но как только вода дошла до пушечных портов и до иллюминаторов, то хлынула каскадами, и нас в какие-нибудь 5—6 минут положило на левый борт, так что ходить по палубе стало невозможно. Первый момент катастрофы был ужасен. Мы думали, что всё кончено и не видать нам белого света. Я в тот день вернулся очень поздно и крепко заснул. Вдруг слышу над самым ухом отчаянный крик вестового: «Ваше благородие, вставайте скорей, мы тонем» — я вскочил как сумасшедший с койки, и сразу же поднялся страшный шум: полетели огромные куски брони, разные железные брусья и вообще всё, что не было прикреплено, на левый борт. Носовую башню со страшным шумом и грохотом повернуло влево, и находящимися в ней двенадцатидюймовыми орудиями свернуло массивные железные шлюпбалки. Потом нас стремительно стало класть на левый борт. У меня первой мыслью было, что я погиб безвозвратно, т.к. страшный грохот и шум, быстрый крен и вдобавок вопли вестового «погибаем» дали мне в первую минуту возможность думать, что нас взорвало.
Стремительным креном меня выбросило из каюты, и я бросился наверх, но сейчас же был отброшен на левый борт, где и остался, не имея возможности сразу прийти в себя и ничего не понимая вследствие сильного сотрясения при ударе о левый борт. Очнувшись немного, я понял, что дело обошлось без взрыва, но что мы почему-то тонем. В это время выскочил командир, и трюмный механик, т.е. заведующий водоотливной системой броненосца, просил разрешения у командира затопить правые отсеки, что и было сейчас же исполнено, и мы, имея первоначальный крен в 24є, выпрямились до 13є, что уже не грозило броненосцу опасностью опрокинуться. И вот с этого момента мы не раздевались и почти не спали, работая в воде и грязи. Хорошо, если нам пришлось за эти семь суток в общей сложности поспать часов 7 или 8…»2. .<…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПБ). Ф. 1304. Оп. 3. Д. 42. Л. 134.
2 Цит. по: Ларионов Л.В. Авария эскадренного броненосца «Орёл» в Кронштадтской гавани и его подъём // ЭПРОН. Сборник. 1934. № VI—VII. С. 142, 143.
* Выдержка из первоисточника даётся с сохранением стиля автора воспоминаний.