Аннотация. Статья посвящена участию М.Д. Скобелева в Кокандском походе 1875—1876 гг. Автор обращает внимание читателей, что в формировании качеств великого полководца Кокандский поход занял особое место. По сути он стал промежуточным звеном между Хивинским походом 1873 года, где началось становление молодого офицера Скобелева, Русско-турецкой войной 1877—1878 гг. и Второй Ахалтекинской экспедицией 1880—1881 гг., когда в полной мере расцвёл полководческий талант «Белого генерала».
Ключевые слова: Российская империя; Средняя Азия; Кокандский поход 1875—1876 гг.; М.Д. Скобелев; К.П. фон Кауфман; генерал-лейтенант Н.Н. Головачев; Худояр-хан; Абдурахман-Автобачи; кипчаки.
Summary. The paper is devoted to the participation of M.D. Skobelev in the Kokand campaign of 1875—1876. The author draws the readers’ attention to the fact that the Kokand campaign occupied a special place in the formation of the great commander’s qualities. In fact, it became a link between the Khiva campaign of 1873, when the young officer Skobelev began to develop, the Russo-Turkish war of 1877—1878 and the Second Akhalteke expedition of 1880—1881, when the military talent of the «White General» came to full bloom.
Keywords. Russian Empire; Central Asia; Kokand Campaign of 1875—1876; M.D. Skobelev; K.P. von Kaufman; Lt. Gen. N.N. Golovachev; Khudoyar Khan; Abdurahman-Avtobachi; Kipchaks.
ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
ПОТАПОВ Андрей Евгеньевич — доцент кафедры Военно-политической работы в войсках (силах) Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков имени Героя Советского Союза А.К. Серова, подполковник запаса, кандидат исторических наук
«МЫ ВСПОМНИМ ВНОВЬ, МОГУЧИЙ РУССКИЙ ГЕНИЙ, ОБ ИМЕНИ ПРОСЛАВЛЕННОМ ТВОЕМ»
М.Д. Скобелев в Кокандском походе 1875—1876 гг.
В результате восстания, вспыхнувшего в середине лета 1875 года в Коканде, была проведена успешная военная операция по эвакуации следовавшего в Кашгарию российского дипломатического посольства и свергнутого кокандского правителя Худояр-хана. И всё это благодаря исключительному мужеству, стойкости и хладнокровию флигель-адъютанта полковника М.Д. Скобелева, его способности в экстремальных, непредвиденных обстоятельствах, проявляя осторожность и смекалку, решить практически невыполнимую боевую задачу. «Мы вспомним вновь, могучий русский гений, об имени прославленном твоем»1, — писала о «Белом генерале» поэт О.Н. Чюмина.
Восстание в Кокандском ханстве взбудоражило практически всю восточную часть Туркестана, куда были засланы провокаторы с целью дискредитации русских и призыва к газавату против гяуров. Вместе с тем 31 июля* руководители бунтовщиков направили к генерал-губернатору дипломатическое посольство, рассчитывая отвлечь внимание русских, а заодно разведать количество и состояние их войск. Посольство доставило Кауфману послание нового хана Коканда — Насреддина (старшего сына Худояра), в котором выражалась уверенность, что избранный новый правитель будет таким же другом России, как и прежний.
Туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман (командующий войсками Туркестанского военного округа), много лет прослуживший в регионе, прекрасно знал среднеазиатский менталитет и, располагая данными об истинных намерениях вождей и антирусских происках в среде мусульманского населения, принял послов довольно милостиво. Во время аудиенции Кауфман всем своим видом показал, что поддерживает желание установления дружеских отношений с Кокандом. Вместе с тем он сказал, что всё будет зависеть от поведения хана и его подданных, предупредив, что в любом случае русская администрация не потерпит разбоев, беспорядков и грабежей на приграничных территориях и будет пресекать их военной силой.
Не успел остыть след ханского посольства, как ночью 7 августа 1875 года губернатор получил докладную записку о том, что кокандские шайки захватили находившийся в пределах русских войск кишлак Аблык, а затем атаковали ташкентско-ходжентский тракт. Губернатор экстренно вызвал генерала Н.Н. Головачева и дал ему поручение: в 5 часов утра выступить к укреплению Тиляу во главе четырёхсотенного отряда казаков и артиллерийского дивизиона, усилив их двумя стрелковыми батальонами2.
К вечеру 8 августа передовые отряды кокандцев уже стояли под стенами Ходжента. Религиозный вдохновитель мятежа мулла Исса-Аулие призвал местное население к газавату, но жители Ходжента хорошо помнили бесчинства, устраивавшиеся кокандскими войсками во время прежних походов на Ташкент, поэтому присоединяться к восстанию не спешили. На защиту Ходжента встали уездная команда, батальон и две роты пехоты, сотня казаков и артиллерийская батарея полковника А.О. Савримовича из 1-й Туркестанской артиллерийской бригады3.
9 августа 15-тысячное кокандское войско под командованием Абдурахмана-Автобачи предприняло штурм Ходжента, но русский гарнизон сумел отбить наступление противника. Исходя из сложившейся ситуации, 9 августа 1875 года командующий войсками Туркестанского военного округа издал приказ, в котором отмечалось: «Усилия мои установить мирные соседские отношения с новым правительством в Коканде <…> не увенчались успехом. Кокандцы начали войну и открыли против нас враждебные действия. Находясь вынужденным этими обстоятельствами предпринять наступательное движение против Коканда»4.
Генерал Кауфман возглавил руководство будущей экспедицией, назначив генерал-лейтенанта Головачева начальником передового отряда. В распоряжении командующего находился флигель-адъютант полковник Михаил Дмитриевич Скобелев, имевший боевой опыт Хивинского похода 1873 года5.
10 августа по распоряжению К.П. фон Кауфмана в Ходжент из гарнизона Ура-Тюбе прибыло боевое подкрепление во главе с майором В.В. Скарятиным, которое помогло не только остановить наступление кокандцев, но и отбросить их передовые отряды от городских стен. Во время движения к Ходженту этот отряд обнаружил кокандские шайки, направлявшиеся, по словам лазутчиков, в район Паркента, расположенного в 40 верстах от Ташкента.
Для проверки информации К.П. фон Кауфман в ночь на 11 августа отправил две сотни казаков во главе с полковником М.Д. Скобелевым. Казаки проехали 175 вёрст за два дня, обследовав всю северо-восточную окраину Кураминского уезда, и вышли к станции Карас, расположенной на почтовом тракте Ташкент — Ходжент. Скобелев доложил, что местные жители заняты работами в поле и вполне радушно встретили казаков.
К утру 12 августа начальник Ходжентского гарнизона полковник Савримович, реорганизовав находившиеся под его руководством подразделения, предпринял молниеносное наступление на противника, в несколько раз превосходившего оборонявшихся. Шквалистым огнём артиллерии враг был опрокинут и обратился в паническое бегство: «У нас потери не было. Войска отряда полковника Савримовича, прогнав неприятеля, возвратились в Ходжент, пройдя в этот день, взад и вперед, около 50 верст»6.
Для усиления Ходжентского гарнизона на самых сложных участках обороны из Ташкента прибыл 1-й стрелковый батальон с дивизионом конных орудий. Предводитель мятежников Абдурахман-Автобачи, оценив обстановку, понял полную бесперспективность дальнейшей осады Ходжента и, отступив к крепости Махрам, принял меры по пополнению рядов своей армии.
К.П. фон Кауфман всеми силами старался обеспечить безопасность прилегавших к Ташкенту подконтрольных России территорий. Одновременно решалась задача по восстановлению и поддержанию безопасного сообщения между Ташкентом и Ходжентом. С этой целью был сформирован летучий отряд под командованием начальника Кураминского уезда полковника И.Ф. Гуюса.
17 августа при движении отряда «от Джан-булака к Мурза-рабату казачий разъезд под начальством флигель-адъютанта полковника Скобелева открыл около самой станции Мурза-рабат небольшую неприятельскую партию, которая при приближении казаков поспешно скрылась. Очевидно было, что то был неприятельский караул, следивший за движением наших войск, а слухи и сведения подтверждали, что большая партия коканцев держится еще в кышлаке Самгаре, верстах в 25 от Ходжента»7.
18 августа в 3 часа утра усиленный ракетным дивизионом казачий разъезд под руководством М.Д. Скобелева прибыл в кишлак Самгар и неожиданно застал там группу кокандцев, которые, увидев казаков, стремительно покинули селение. Как выяснилось позже, в кишлаке размещался четырёхтысячный отряд кокандцев, который ещё накануне вечером покинул Самгар. В разговоре с местными жителями выяснилось, что «партия эта перешла на левый берег реки и присоединилась у Махрама к главным скопищам коканцев»8.
В Самгаре к летучему отряду М.Д. Скобелева присоединились подразделения под началом полковника Ю.А. Борха. Ночью в Ходжент прибыл объединённый отряд (прошёл не менее 60—70 вёрст), а во второй половине дня — генерал фон Кауфман с основными силами и обозами, намеренно пройдя через весь город, демонстрируя силу и мощь русской армии. Отряд расположился лагерем в семи верстах от города, на Кокандском поле.
19 августа войскам по приказу К.П. фон Кауфмана был дан однодневный отдых. Кокандцы, которые вели ежедневную «безвредную перестрелку», после сбора наших основных сил (16 рот, 20 орудий, 8 сотен с 8 ракетными станками) у Ходжента больше не беспокоили лагерь русских. Общее руководство кавалерией отряда поручили полковнику М.Д. Скобелеву.
По информации лазутчиков, кокандцы развернули главные силы у крепости Махрам, в 44,5 верстах от Ходжента. Генерал Кауфман решил идти к неприятелю налегке для быстрого продвижения отряда.
20 августа с рассветом отряд выступил на крепость Махрам. Порядок движения был традиционным для горно-пустынной местности. Так будут ходить и в Ахалтекинских походах, с учётом возможности отражения внезапных налётов кокандских шаек: по дороге в походной колонне продвигались пехота и обоз под защитой артиллерии; кавалерия, усиленная дивизионом конных орудий и ракетной батареей, шла отдельной колонной по бездорожью, справа от основной колонны9.
На вторые сутки движения русские увидели неприятельские пикеты. Отряд в зависимости от места и времени появления противника тотчас же перестраивался в определённый боевой порядок. Кавалерия под руководством М.Д. Скобелева продвигалась вперёд, держась справа от пехотного боевого порядка. Для ограждения колонны от нападения вражеской конницы была организована постоянная цепь наездников.
В 8 часов утра отряд атаковала крупная шайка, внезапно спустившаяся с гор и попытавшаяся ружейным огнём рассеять нашу колонну. М.Д. Скобелев легко справился с возникшими проблемами, сделав перемену фронта всей кавалерии лихими конными контрударами авангарда и окружной цепи казаков при поддержке артиллерии, смело разметал ряды кипчаков, обратив их в бегство. Усилив боковые цепи казаков со стороны возможных атак неприятеля, отряд отразил очередной набег гранатами и ракетами: «Кавалерия под начальством флигель-адъютанта полковника Скобелева маневрировала превосходно. Попытки неприятеля опрокинуться всею массою на нашу кавалерию остались тщетными»10.
К.П. фон Кауфман решил остановиться на ночлег. Однако выяснилось, что в арыках и канавах нет воды (неприятель накануне отвёл её к Махраму), поэтому отряду пришлось пройти ещё пару вёрст и устроить лагерь на берегу Сырдарьи.
На следующий день Кауфман планировал начать наступление с марша на крепость Махрам, опираясь на сведения одного из местных лазутчиков, который сообщил, что главные силы противника сосредоточены не в крепости, а левее от неё, на укреплённой позиции. Поэтому врага необходимо было обойти с фланга и тыла и, выстроив боевой порядок, идти вперёд, придерживаясь правой стороны и ориентируясь на сопку, впереди видневшейся вершины горы. Главная задача заключалась в том, чтобы не вести отряд прямо на неприятельскую позицию, избегая напрасных потерь от огня артиллерии, а в случае успешной атаки войскам с фланга и тыла отодвинуть неприятеля к реке, обеспечив себе успех. Как покажет время, план этот вполне удался.
22 августа в 5 часов утра отряд русских войск начал движение в теснине между Сырдарьёй и предгорьями Алайского хребта. В то же время толпы неприятеля, вышедшие из-за ближайших гор, буквально со всех сторон пытались поглотить русский отряд, стройными колоннами продвигавшийся вперёд и, казалось, совершенно не обращавший внимания на своих попутчиков11. По сведениям лазутчиков, Абдурахман-Автобачи собрал под Махрамом 30-тысячное войско12.
Кокандцы с устрашающим гиканьем пытались атаковать наш отряд, открыв беспорядочный огонь, наседая со всех сторон. Но их действия были неорганизованными и малоопасными. М.Д. Скобелев так организовал движение отряда, что он представлял единый мощный кулак, бивший во все стороны, на время останавливавшийся, «чтобы дать улечься пыли, закрывшей горизонт и мешавшей следить за верностью направления движения, от которого зависел больший или меньший успех дела»13.
Сдерживая постоянные нападения и порывы конницы противника, русские войска развеяли вражеские орды, нашедшие себе укрытие за горным хребтом, и уверенно по узкой речной равнине Сырдарьи вышли к крепости Махрам. М.Д. Скобелев с умом использовал благоприятный для отряда рельеф местности, где речная равнина при приближении к крепости сужалась, фронт атаки противника становился всё меньше, а «скопища» вражеской конницы — всё больше и, соответственно, их натиск — более настойчивым и стремительным.
Скобелев, грамотно выстроив боевой порядок кавалерии, ураганным ружейным огнём казаков, гранатами дивизиона и ракетами остановил и сдерживал на необходимом расстоянии от отряда многочисленную вражескую конницу. На защиту позиционного укрепления было брошено восьмитысячное войско кипчаков при 24 орудиях (в крепости разместили ещё 16). Таким образом, «если бы войска наши пошли прямо на фронт неприятельского расположения, то кокандцы могли бы действовать против них из 40 орудий; в данном же случае им пришлось ограничиться действием только из 10 орудий»14.
По совету топографов русские войска были размещены так, что ядра практически не долетали до расположения наших подразделений. Готовясь к встрече русского отряда, неприятель, перегородив часть русла реки, затопил ряд земель перед крепостью и укреплённой позицией, рассчитывая, что русские пойдут по суше, в двухстах саженях перед кокандской позицией, и попадут под ружейный и артиллерийский огонь. Но планы противника не осуществились.
Несмотря на сильнейший ружейный огонь с позиции и стен крепости, офицеры отряда с криками «Ура!!!» впереди своих подразделений личным примером воодушевили подчинённых на атаку крепостных ворот, которые были сорваны с петель. Через образовавшийся проём хлынул нескончаемый поток русских войск. Оборона крепости захлебнулась, кокандцы бежали на берег Сырдарьи в поисках спасения, но уже «весь берег был завален трупами, а те, кто бросились вплавь, потонули»15.
При штурме Махрама отличилась руководимая М.Д. Скобелевым кавалерия. Она располагалась в районе крепостных садов, преодолев вплавь широкий и глубокий арык. Скобелев организовал на противоположном берегу кавалерийскую позицию. Выставленный дозор обнаружил в 200 шагах от реки передвижение отряда противника, отступавшего с крепостных позиций. Всего дозорный насчитал не менее 6000 кокандцев. 1-я Оренбургская и 2-я Уральская сотни, несмотря на численный перевес врага, молниеносно, без единого выстрела атаковали в шашки не ожидавшего нападения противника. Первым в его строй врубился М.Д. Скобелев в сопровождении своих телохранителей, один из которых вырвал у кипчака бунчук. Казаки, не давая опомниться кипчакам, погнали их по кокандской дороге.
Скобелев, заметив с крутого берега Сырдарьи готовившийся к переправе через неё небольшой отряд кокандской пехоты (около 200 человек), отправил туда группу казаков. Застигнув кипчаков врасплох, казаки порубили многих шашками, а оставшихся загнали в реку. Однако сказывалась усталость казаков и лошадей. Почувствовав это, Скобелев приказал прекратить преследование, тем более что к неприятелю присоединялись шедшие с гор на свежих лошадях кипчаки.
Получив подкрепление в составе двух оренбургских и одной уральской сотен, казаки продолжили преследование. М.Д. Скобелев в сопровождении оренбургской сотни направился вдоль реки с целью нейтрализации пехоты противника, разбежавшейся по берегу. Казаки погнали кипчаков по вязкому грунту и наткнулись на 12-тысячный отряд кокандской кавалерии. Неприятель, увидев приближение небольшого отряда, перешёл в наступление, стараясь окружить казаков и, оттеснив от берега к горам, уничтожить. В этой критической ситуации М.Д. Скобелев понимал, что лошади сильно устали, и было невозможно атаковать неприятеля. И тогда командир ракетной батареи капитан М.Н. Абрамов принял единственно правильное решение. Отъехав от своих, поближе к неприятелю, пятнадцатью ракетами Абрамов сорвал наступление противника и принудил его к отступлению. Казаки дрались с утра до полудня, и Скобелев решил остановить преследование врага и двигаться дальше — к Махраму16.
Людские потери неприятеля в сражении у крепости Махрам определить довольно сложно. По докладу джигитов, занимавшихся погребением тел погибших, при штурме позиции и самой крепости были обнаружены и похоронены более 100 тел; под шашками казаков в поле под Махрамом погибли до 1000 кипчаков. Потери русских войск несоизмеримы с неприятельскими. Были убиты штаб-офицер, четыре нижних чина и джигит; ранены семь нижних чинов и начальник кавалерии М.Д. Скобелев (ранение лёгкое — шашкой)17.
Русские войска захватили 39 орудий, более 1500 ружей, большое количество холодного оружия, а также более 50 атрибутов воинских отличий — знамён, бунчуков и значков. В распоряжении победителей оказались крепостные пороховые склады, много снарядов, свинца, большие запасы провианта и 224 лошади18.
Стоит отметить поведение высших чинов на поле брани. Русские офицеры были всегда впереди, не страшась ни пуль, ни сабель противника, личным примером увлекали свои подразделения в бой и практически всегда одерживали победы над превосходившими силами противника. Полковник М.Д. Скобелев, имевший опыт Хивинского похода19, в бою, как всегда, находился на самом острие атаки, не жалея себя, но всемерно проявляя заботу о подчинённых. Прямая противоположность — поведение предводителя кипчаков Абдурахмана-Автобачи, присутствовавшего на поле боя вне досягаемости выстрелов. Когда стало ясно, что Махрам падёт, Автобачи бежал первым во главе трёхтысячной кавалерии. Он направился к Коканду, но затем передумал и пошёл на Маргелан, желая переманить на свою сторону султана Мурад-бека — родного брата Худояра. Однако султан не поддался на уговоры и присягнул на верность русскому царю.
Весть о победе русских войск под Махрамом молниеносно разнеслась по всему ханству, сильно повлияв на психологическое состояние местного населения, и впоследствии имела огромное значение для умиротворения умов. После того как к жителям ханства обратился с посланием туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман, множество представителей местных жителей прислали к нему делегации с выражением полной покорности «Белому царю».
26 августа отряд начал движение в Коканд. Отъехав недалеко от Махрама, он встретил посольство хана Насреддина, доставившее губернатору письмо и подарки. К.П. фон Кауфман не принял подарков и не стал отвечать на письмо. Он поручил посольству передать Насреддину и всему населению Коканда, «что если они встретят наши войска с хлебом-солью, предадут себя на милосердие Государя, то войска Его Императорского Величества не сделают никому зла. Если же Кокан встретит отряд вооруженною рукою, то пощады городу не будет»20. На протяжении последующих дней к К.П. фон Кауфману выстраивались делегации от местного населения с дарами и заявлениями о дружбе и покорности. Движение отряда вылилось в своеобразное триумфальное шествие, где в каждом кишлаке русских встречали хлебом-солью21.
Полковник М.Д. Скобелев, вызволяя из бурлившего Коканда Худояр-хана, не терял времени даром. Воспользовавшись пребыванием в столице, он совершил довольно рискованную на тот момент рекогносцировку кокандской крепости, всех следовавших к столице дорог и окрестностей в радиусе 5—10 вёрст. Михаил Дмитриевич подготовил детальный отчёт о проведённой рекогносцировке (с полным военным приложением к нему). Благодаря этому документу командование отряда заранее знало все сильные и слабые стороны обороны Коканда и могло в случае необходимости воспользоваться этой информацией. Используя этот план, генерал-губернатор, не вполне уверенный в лояльности населения Коканда, выбрал оптимальный фронт атаки — через Сары-Мазарские ворота. Для определения наилучших подходов к воротам К.П. фон Кауфман поручил полковнику с двумя сотнями провести рекогносцировку как дороги, отмеченной в плане, так и той, что указали туземные лазутчики. Михаил Дмитриевич выполнил и этот приказ: «С дивизионом казаков он быстро проскакал от Хош-купыра до Джир-мечети 16 верст по дороге, указываемой жителями, и в обратный, 12 верст, по обозначенному на его плане пути. Этот последний оказался и короче, и удобнее»22.
К середине дня 29 августа Сары-Мазарские ворота и часть городской стены столицы без единого выстрела были взяты русским отрядом под контроль, горожане при этом выражали совершенное спокойствие. Таким образом, столица Кокандского ханства без какого-либо сопротивления полностью подчинилась русскому государю.
Отряд расположился лагерем в трёх верстах от Коканда. Хан Насреддин ежедневно докладывал К.П. фон Кауфману о настроениях жителей столицы. Генерал-губернатора очень беспокоило, что не было заявлений о покорности «Белому царю» от нескольких городов: Маргелана, Шарихана, Асаке, Андиджана, Намангана, Оша. Туда Кауфман отправил послания, в которых предлагал выслать к нему делегации для ознакомления с волей российского императора. Однако в Коканд ни одна делегация так и не прибыла.
31 августа К.П. фон Кауфману доставили коллективный ответ, подписанный и скреплённый печатями большинства представителей местных народов — кипчаков и киргизов. Была там и печать Автобачи. В послании говорилось, что «так как жребий войны решил победу русских над мусульманами, то представители родов, приложившие печать, просят о даровании им и их народу того же спокойствия, каким пользуется город Кокан»23.
Генерал-губернатор в ответ на послание сказал, что удовлетворит просьбу, но до этого желает встретиться с представителями местных народов. Ожидая ответа, К.П. фон Кауфман получил следующее сообщение от своих лазутчиков: Абдурахман-Автобачи, подчинив бека Маргелана, снова формирует войско для нападения на русских; мало того, своими действиями наводит страх на маргеланцев и жителей кишлаков, блокируя дороги между городами.
К.П. фон Кауфмана не устраивало такое развитие событий, поэтому он принял решение о продолжении наступления русских войск в глубь страны с целью установления порядка и уничтожения основных виновников бунта. Перед походом русских войск на Маргелан он задумал изменить месторасположение лагеря, поручив эту задачу М.Д. Скобелеву. Полковник, возглавив два дивизиона казаков, благополучно прошёл через центр Коканда, предусмотрительно предупредив хана о цели своего движения. Скобелев выбрал удобное место для нового лагеря в районе Сары-Тале и, сняв кроки позиции, вернулся в лагерь, предварительно проведя рекогносцировку всех шедших от города дорог.
В лагере на Сары-Тале русский отряд находился до 4 сентября. Практически каждый день Михаилу Дмитриевичу приходилось выделять летучие отряды для отражения нападения шаек кипчаков, которые грабили местных жителей и своими действиями представляли угрозу тыловому сообщению отряда. В ставку К.П. фон Кауфмана постоянно приходили сведения о том, что Абдурахман-Автобачи для уничтожения русского отряда проводит отбор и серьёзную военную подготовку жителей Маргелана.
Чтобы прояснить ситуацию, восстановить порядок и уничтожить мятежные войска Автобачи, 5 сентября русский отряд выдвинулся по направлению к Маргелану. 8 сентября, пройдя 76 вёрст, он расположился лагерем в 250 саженях от стен города. За всё время движения отряд ни разу не подвергся нападению неприятельских шаек, встречались лишь небольшие разъезды кипчаков, наблюдавших за передвижением русских. Однако Автобачи, ожидая противника, готовил ему встречу на подступах к Маргелану. По сведениям различных лазутчиков и шпионов, свора кипчаков насчитывала 5000—10 тыс. человек при 4 орудиях.
В лагере Автобачи наблюдалась паника. Многие его сторонники уходили подальше от русских войск. Автобачи покинул Маргелан, вызвав у местных жителей радость освобождения от опасного соседства. Когда отряд подошёл к городу, к К.П. фон Кауфману прибыла делегация аксакалов с просьбой не громить Маргелан, а его жители на собственных плечах перенесли в бивуак (походный лагерь) русских девять орудий в знак примирения и покорности24.
К концу дня, оценив сложившуюся ситуацию, генерал Кауфман отправил из лагеря мобильный летучий отряд под командой Скобелева в составе шести сотен, двух пехотных рот, посаженных на арбы, при огневой поддержке ракетной батареи и дивизиона орудий с целью уничтожения шайки Автобачи. По сведениям лазутчиков, эта шайка направилась в урочище Мин-тюбе в 12 верстах от отряда М.Д. Скобелева. Войдя в ущелье, отряд обнаружил несколько пикетов кипчаков, наблюдавших за русскими.
Утром 9 сентября полковник М.Д. Скобелев отдал распоряжение своему заместителю подполковнику В.В. Адеркасу: во главе 3-го дивизиона, срочно, «на рысях» убыть к Мин-Тюбе, а сам с оставшимися двумя дивизионами и ракетной батареей «для сбережения сильно утомленных лошадей продолжил движение шагом». Адеркас, проезжая встретившийся на пути кишлак Кашгар, напоролся на арьергард противника. В результате завязавшейся потасовки казаки, как всегда, лихо опрокинули противника25.
Подъехав к месту боя, Скобелев узнал, что задолго до выдвижения нашего отряда Автобачи убыл по направлению к Ошу. Полковник решил отложить преследование противника, пока не отдохнут казачьи лошади, прошедшие 80 вёрст по пыльному бездорожью и каменистым ущельям. Михаил Дмитриевич понимал, что из-за этого трудно будет нагнать противника, тем более вступить с ним в бой, поэтому «довольствовался пока приобретенным успехом и нравственным влиянием, произведенным на весь край бегством самого Автобачи с значительной шайкой перед горстью русских людей, а потому и остановил кавалерию»26.
В ночь на 10 сентября полковник Скобелев, возобновив преследование Автобачи, получил подкрепление кавалерией с пехотой и несколькими конными орудиями во главе с майором П.В. Родзянко. На рассвете 10 сентября казакам удалось взять языка, и тот признался: Автобачи находится в кишлаке Курпе в сопровождении всего лишь 400 джигитов при 4 орудиях.
М.Д. Скобелев, возглавив 2-й дивизион (1-я Оренбургская и 2-я Уральская сотни, отличившиеся в деле под Махрамом), полным ходом, «на рысях» двинулся к кишлаку, приказав оставшейся кавалерии идти шагом для сбережения сил по проложенному им маршруту.
Дивизион постоянно натыкался на следы продвижения кипчаков, обнаружив сначала два орудия, затем загон с брошенными измученными лошадьми. Местные жители сообщили, что Автобачи убыл к своей семье в г. Ош, и Скобелев решил перехватить его.
Утром 10 сентября с прибытием русского отряда Ош сдался без сопротивления, а старейшины встретили «Белого генерала» с дастарханом и проводили к дворцу, где он принял делегацию граждан города.
Тем временем в рядах Автобачи оставалось не более 100 джигитов. Чем дальше продвигался Скобелев на восток, тем больше городов и селений ханства присягали на верность «Белому царю».
Ош являлся главным центром проживания киргизско-кипчакского населения в ханстве, поэтому его захват произвёл огромное впечатление на местных жителей. М.Д. Скобелев потребовал от них в знак покорности обеспечить отряд всем необходимым: «Поставленный в необходимость несколько освежить кавалерию лошадьми, а также везти с собою взятые у Автобачи орудия, но, не желая также обижать народ, полковник Скобелев предложил городским властям отдать войскам лошадей тех из жителей, которые участвовали против нашего отряда в деле под Махрамом и вообще последовали за Автобачи. Так преимущественно и было исполнено»27.
Кроме того, М.Д. Скобелев объявил жителям Оша, что мир и спокойствие настанут только с выдачей Автобачи русским властям, а заслужить милость и пощаду русских возможно только исполнением всех распоряжений. Полковник Скобелев отправил религиозного лидера муллу Таш-Токсабу с аналогичным посланием к киргизским аксакалам в Узгент, где скрывался Автобачи, предупредив, что если мятежный вождь не будет препровождён в лагерь к генерал-губернатору, то «город может навлечь; на себя великие бедствия»28.
По мнению К.П. фон Кауфмана, в дальнейшем преследовании Автобачи не было никакого смысла, т.к. он потерял поддержку местного населения и, по докладам шпионов, находился где-то в районе Андижана. 11 сентября летучий отряд полковника Скобелева напрямую направился к Маргелану, по дороге отмечая спокойствие населения, занятого повседневной деятельностью. При этом русский отряд как избавителей от кровавого Автобачи с радостью встречали местные жители. 13 сентября М.Д. Скобелев прибыл в Маргелан и по распоряжению генерал-губернатора встал лагерем на позиции между дорогами из Маргелана в Шарихан и Асаке.
23 сентября с соизволения российского императора Кауфман по аналогии с ранее заключёнными соглашениями с Бухарским эмиратом и Хивинским ханством подписал мирный договор с кокандским ханом Насреддином. В соответствии с договором хан обязался не вступать в дипломатические отношения с другими странами, кроме России. Также предусматривалось решение некоторых территориальных проблем. Часть расположенных на правобережье Сырдарьи земель («Наманганское бекство») вошла в состав России под названием Наманганского отдела Туркестанского генерал-губернаторства, руководство которым поручили М.Д. Скобелеву29. Вместе с тем местное население ханства не признало себя побеждённым и было готово возобновить борьбу с русскими.
25 сентября для укрепления положения русских войск К.П. фон Кауфман во главе небольшого отряда переправился через Сырдарью и практически без боя занял Наманган. По сообщениям лазутчиков, восточная часть ханства снова подпала под влияние мятежного Автобачи, а новым ханом провозгласили жестокого киргиза Пулат-бека30. Андижан стал центром сосредоточения мятежных войск, но оказать достойного сопротивления русским Автобачи не смог. Генерал-майор В.Н. Троцкий, отправленный генерал-губернатором на подавление бунта, в начале октября 1875 года наголову разгромил «скопища» киргизов и взял штурмом Андижан, в т.ч. благодаря блестящей атаке отряда полковника М.Д. Скобелева. Возвращаясь в Наманган в ночь на 5 октября, он встретил оставшихся защитников Андижана и стремительной атакой уничтожил их.
Воодушевлённые смутой сторонники Автобачи сумели поднять жителей Коканда на очередной мятеж, в результате был захвачен ханский дворец. Насреддин (как и его отец Худояр) сбежал в Ходжент под защиту русских войск. Мятежники легко, без особых потерь овладели Наманганом, а гарнизон русских войск, отбив несколько атак, укрылся в цитадели. На выручку гарнизону был отправлен М.Д. Скобелев, выбивший из города кипчаков, а затем совершавший дерзкие рейды в восточные территории Кокандского ханства для усмирения последователей Автобачи.
Оставаясь начальником в Намангане, полковник Скобелев с тремя батальонами, пятью сотнями при поддержке 12 орудий по приказу Кауфмана старался «действовать стратегически оборонительно», не выходя за границу территории Российской империи. Но сложилась такая ситуация, когда мятежники, непрерывно появляясь на территории района, сеяли смуту и практически развязали необъявленную войну: вспыхнуло восстание в Тюря-Кургане, немного позже — в Намангане. М.Д. Скобелеву пришлось, постоянно пресекая попытки кокандцев, перейти границу: 23 октября он разбил отряд восставшего Батыр-Тюря, а уже 12 ноября разгромил 20-тысячное войско бунтовщиков у Балыкчей.
18 октября 1875 года по представлению генерал-губернатора М.Д. Скобелев был произведён в генерал-майоры с формулировкой: «За боевые отличия». 31 октября он, уже генерал-майор Свиты его императорского величества, был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость»31 и орденом Св. Владимира 3-й степени с мечами.
Итак, «со взятием Махрама дорога в Коканд была открыта, после набега Скобелева на Минг-Тюбе <…> были очищены пути к Намангану, который сделался аванпостом движения русских к Кашгару»32.
К.П. фон Кауфман убыл в Санкт-Петербург для получения от императора разрешения на лишение независимости Кокандского ханства. Санкция была получена с целью прекращения кровавых междоусобиц среди ханского рода. Туркестанский генерал-губернатор срочно отправил телеграмму в Ташкент, дав М.Д. Скобелеву распоряжение: незамедлительно приступить к подготовке войск для штурма Коканда.
К.П. фон Кауфман направил генералу Г.А. Колпаковскому телеграмму с приказом начать движение на Коканд. В то же время «такую же телеграмму Скобелев, стоявший в Намангане, получил от генерала Троцкого. Злые языки впоследствии утверждали, что на телеграмме Троцкого имелась приписка “Миша, не зевай!” Так или иначе, первым к Коканду поспел именно Скобелев, пройдя за день более 80 километров, почти без боя занял Коканд»33.
В середине декабря вновь обострилась ситуация в Андижане. Скобелев выдвинул своё войско (2800 человек при 12 орудиях и ракетной батарее с обозом из 528 арб) из Намангана 25 декабря. Находясь в пути восемь дней, отряд Скобелева уничтожал размещённые в кишлаках шайки кипчаков, которые всячески пытались уклониться от боя. Достойного сопротивления можно было ожидать только в Андижане, где Автобачи сосредоточил, по разным сведениям, от 20 до 37 тыс. человек.
4 и 6 января М.Д. Скобелев организовал обстоятельные рекогносцировки прилегавших к городу районов. «Белый генерал» отправлял защитникам Андижана требования о сдаче города, но каждый раз получал отказ. В ответ на это 8 января русская артиллерия начала обстрел города из пушек. После артподготовки в дело вступила пехота. Генерал смело вёл войско в атаку, «поскольку знал, что длительный огонь артиллерии кочевники выдерживают, не занимать им было храбрости и в кавалерийских схватках, а вот мощный напор русского штыкового боя был для них страшен»34.
10 января Андижан пал. Крепость была взята решительным штурмом, но главари мятежников успели сбежать, укрывшись в селении Асаке. М.Д. Скобелев, вспоминая «Науку побеждать» генералиссимуса А.В. Суворова и его наказ: «Быстрота и натиск!», поместил пехоту на арбы и продолжил преследование противника. Молниеносный рывок, и кипчаки, застигнутые врасплох, после непродолжительного боя сдались. В этот раз среди пленённых было много вождей мятежа. Автобачи удалось сбежать, но в конце января после долгих скитаний он сдался на милость победителю.
Данное событие стало заключительным этапом в деле окончательного разгрома и подавления Кокандского восстания. За успехи в деле под Андижаном и Асаке генерал М.Д. Скобелев был награждён орденом Св. Георгия 3-й степени и золотой шпагой «За храбрость» с бриллиантами35.
Друг генерала художник В.В. Верещагин вспоминал: «Все свои награды и отличия полководец получил не по протекции, а завоевал в бою, личным примером показывая солдатам, как следует воевать»36.
Указом императора Александра II от 19 февраля 1876 года Кокандское ханство было ликвидировано, а на его месте образована в составе Туркестанского генерал-губернаторства Ферганская область, первым военным губернатором которой стал 32-летний генерал-майор М.Д. Скобелев37.
Главного руководителя мятежа Абдурахман-Автобачи повелением императора выслали в Россию38, а замеченного во многих преступлениях и жестокостях Пулат-бека публично казнили там, где он безжалостно расправлялся с пленными русскими, — на главной площади Маргелана39.
Победоносное завершение Кокандского похода 1875—1876 гг. значительно повлияло на процесс укрепления и развития среднеазиатских рубежей Российской империи. В биографии М.Д. Скобелева он занял особое место. По значимости в становлении Михаила Дмитриевича как непобедимого военачальника, наверное, большее значение имели Русско-турецкая война (1877—1878)40 и Вторая Ахалтекинская экспедиция (1880—1881)41, где в полной мере проявился полководческий талант «Белого генерала». Кокандский поход явился своего рода промежуточным звеном в карьере Скобелева. В Хивинском походе (1873) мы видим его молодым, дерзким, теоретически отлично подготовленным офицером, но малоопытным. В Кокандском походе Михаил Дмитриевич в полной мере использовал опыт Хивы, прежде всего относительно выживания войск и ведения успешных боевых действий в неблагоприятных горно-пустынных природно-климатических условиях. Нельзя не отметить и умение М.Д. Скобелева общаться и ладить с местным среднеазиатским населением и, конечно, его готовность всегда быть впереди на белом коне, уверенно ведя своих подчинённых к победе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Чюмина О.Н. Стихотворения 1884—1888. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1889. С. 121.
2 Толбухов Е. Скобелев в Туркестане (1869—1877) // Исторический вестник. 1916. № 10. С. 132.
3 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. (по официальным донесениям). СПб.: изд. «Военного Сборника», 1876. С. 13.
4 Там же. С. 11.
5 Бурдун В.Н., Потапов А.Е. «Вспомним, братцы, про былое»: участники событий о роли кубанских и терских казаков в Хивинском походе 1873 г. // Военный академический журнал. 2018. № 3(19). С. 69.
6 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 16.
7 Там же. С. 18.
8 Там же. С. 19.
9 Потапов А.Е. Вторая Ахалтекинская экспедиция. Начальный этап. К 140-летию окончания Ахалтекинских походов 1879—1881 гг. // Военно-исторический журнал. 2021. № 2. С. 64.
10 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 21.
11 Рунов В.А. Гений войны Скобелев. «Белый генерал». М.: Эксмо, 2013. С. 116.
12 Pierce Richard A (1960). Russian Central Asia, 1867—1917: A Study in Colonial Rule. University of California Press. H. 35. URL: https://www.ucpress.edu/book/9780520317741/russian-central-asia-1867—1917.
13 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 25.
14 Там же. С. 28.
15 Там же. С. 29.
16 Рунов В.А. Указ. соч. С. 118.
17 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 34.
18 Глущенко Е.А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: Центрполиграф, 2010. С. 248.
19 Потапов А.Е. Участие кубанского казачества в присоединении Средней Азии к России (70—90-е годы XIX века). Дис. … канд. ист. наук. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2020. С. 63, 65, 67.
20 Военные действия против кокандцев в 1875 году (по официальным донесениям) // Военный сборник. 1876. № 2. С. 417.
21 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 37.
22 Там же. С. 40.
23 Там же. С. 45.
24 Нуджевский М.Е. Воспоминания о М.Д. Скобелеве // СЛ. 1912. № 7. С. 16 (паг. 13-я).
25 Военные действия против кокандцев в 1875—1876 гг. … С. 48.
26 Там же. С. 50.
27 Там же. С. 51.
28 Толбухов Е. Скобелев в Туркестане (1869—1877) // Исторический вестник. 1916. № 12. С. 134.
29 Там же. С. 137.
30 Костин Б.А. Скобелев. Жизнь замечательных людей. М.: Молодая гвардия, 2000. С. 40.
31 Исмаилов Э.Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М.: Старая Басманная, 2007. С. 287.
32 Кнорринг Н.Н. Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев: Исторический этюд. 2 части. Париж: тип. «Либрис», 1939. С. 155.
33 Военные действия против кокандцев в 1875 году… С. 421.
34 Там же. С. 423.
35 Исмаилов Э.Э. Указ. соч. С. 289.
36 Верещагин В.В. На войне в Азии и Европе. М.: Тип.-литогр. тов-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1898. С. 253.
37 Военные действия против кокандцев в 1875 году… С. 423.
38 Трионов К.К. В гостях у хана Наср-Эддина // Исторический вестник. 1910. № 7. С. 134.
39 Там же. С. 135.
40 Желобов В.Н. Кубанское казачье войско в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Дис. … канд. ист. наук. М.: Ин-т военной истории МО РФ, 2017.
41 Потапов А.Е., Януш С.В. Вторая Ахалтекинская экспедиция 1880—1881 гг. (к 140-летию окончания Ахалтекинских походов 1879—1881 гг.) // Военно-исторический журнал. 2021. № 3. С. 55—62.
* Здесь и далее даты даны по старому стилю.