Аннотация. В статье на основе документов Центрального архива Министерства обороны РФ и Научного архива Института российской истории РАН рассматриваются вопросы вооружения 12 дивизий народного ополчения Москвы, созданных в начале июля 1941 года. Утверждается, что в них к началу августа 1941 года около 40—50 проц. винтовок, большая часть артиллерийских и пулемётных систем, состоявших на вооружении, были иностранного производства. Ополченческие формирования остро нуждались в боеприпасах, артиллерии, миномётах. В августе—сентябре 1941 года Резервный фронт начал замену зарубежных видов вооружения — винтовок, пулемётов, миномётов, орудий на отечественные. Однако до конца этот процесс завершён не был в силу того, что дивизии народного ополчения вступили в сражения.
Ключевые слова: Великая Отечественная война 1941—1945 гг.; дивизии народного ополчения; московское ополчение; вооружение; пулемёт Браунинга-Кольта; пулемёт Максима; винтовка Мосина; Главное артиллерийское управление; Комиссия АН СССР по истории Великой Отечественной войны; И.И. Минц; Г.К. Жуков; Е.А. Щаденко.
Summary. The paper, based on the documents of the Central Archive of the Ministry of Defense of the Russian Federation and the Scientific Archive of the Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, deals with the armament of 12 divisions of the Moscow People’s Militia created at the beginning of July 1941. It is stated that by the beginning of August 1941 about 40—50% of the rifles, most of the artillery and machine-gun systems were of foreign production. Militia formations were in desperate need of ammunition, artillery and mortars. In August-September 1941, the Reserve Front began to replace foreign weapons — rifles, machine guns, mortars and cannons — with domestic ones. However, this process was not completed because the divisions of the People’s Militia entered the battles.
Keywords. The Great Patriotic War of 1941—1945; divisions of the People’s Militia; Moscow militia; armament; Browning-Colt machine gun; Maxim machine gun; Mosin rifle; Main Artillery Department; Commission of the USSR Academy of Sciences on the History of the Great Patriotic War; I.I. Mints; G.K. Zhukov; Ye.A. Shchadenko.
КИМ Сергей Петрович — старший научный сотрудник Института российской истории РАН, кандидат исторических наук
«ЗАМЕНИТЬ ИНОСТРАННОЕ ВООРУЖЕНИЕ НА ВООРУЖЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ»
К вопросу о вооружении московских дивизий народного ополчения (июль—октябрь 1941 г.)
История ополченческих соединений продолжает оставаться актуальной по настоящее время. С позиций сегодняшнего дня вызывает неподдельный интерес и восхищение не только мотивация бойцов-ополченцев, вставших на путь вооружённой борьбы не по мобилизационному предписанию, а по велению сердца и совести, но и то самопожертвование, с которым они зачастую выполняли боевые задачи. Научный интерес к истории формирования дивизий народного ополчения, несмотря на богатую историографию, не вполне удовлетворён. Исследователи не только изучают их боевой путь, но и рассматривают вопросы создания, комплектования, состава и структуры этих соединений и т.д.
Дивизии народного ополчения (ДНО) Москвы, созданные в июле 1941 года, не раз попадали в поле зрения историков. В 1941—1991 гг. история формирования Московского ополчения была освещена в крупных монографических исследованиях и очерках таких авторов, как Н.М. Алещенко, А.М. Синицын, К.И. Буков, В.С. Меметов, А.Д. Колесник1; после 1991 года — в трудах В.А. Корнеева, В.Ю. Виноградова, С.М. Широкова, В.В. Климанова2. В современный период этой темы касались А.А. Кириллов, В.И. Каримов, С.А. Разин и др.3 Статьи на эту тему писали такие исследователи как С.А. Кузяева4, Б.У. Серазетдинов5, Л.П. Муромцева и В.Б. Перхавко6, А.Ю. Безугольный7, К.С. Дроздов8, Н.И. Леонтьева9. В крупных многотомных изданиях также поднималась эта тема, пусть и в общих чертах10.
Можно констатировать, что научная литература богата публикациями по истории московских ополченцев, однако определённые проблемы всё ещё нуждаются в более детальном изучении и уточнении. Одной из таких тем является вооружение московских дивизий народного ополчения. Добровольческие формирования нередко снабжались по остаточному принципу. В случае с дивизиями народного ополчения Москвы эта проблема была разрешена за счёт выдачи иностранных образцов — устаревших и давно снятых с вооружения либо вовсе негодных. Ранее, как представляется, в научной литературе эта проблема комплексно не исследовалась. Исключением можно считать публикацию С.Е. Соболевой11, но и в ней речь идёт только о стрелковом оружии, которым снабжались ДНО.
Целью данной статьи является изучение вопроса о том, какое оружие, в каком количестве и как поступало в руки бойцов в 1941 году, какие особенности можно выделить в процессе вооружения дивизий народного ополчения Москвы.
Источниковой базой исследования являются как делопроизводственные документы, так и материалы личного происхождения. К первой группе источников относятся документы фонда 81 (Главное артиллерийское управление РККА) Центрального архива Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). В задачи Главного артиллерийского управления (ГАУ) Красной армии входило решение вопросов, связанных с разработкой, производством, хранением и снабжением войск всеми видами артиллерийского и стрелкового вооружения и боеприпасами к нему. Решая проблемы обеспечения ополченцев вооружением и боеприпасами, ГАУ взаимодействовало с командованием фронтов и армий. Документы ГАУ КА, касающиеся этой темы, представляют собой преимущественно отчётно-учётную документацию, содержащую количественные данные по вооружению и его номенклатуре, хотя встречаются и нормативно-распорядительные материалы. Используется также документация фонда 219 (Резервный фронт) и фонда 56 (Главное управление формирования и укомплектования войск Красной армии). Все эти материалы, посвящённые вооружению ополчения, ранее в научный оборот не вводились.
Второй группой источников являются документы Научного архива Института российской истории(НА ИРИ) РАН, хранящиеся в фонде 2 (Комиссия по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР12), в состав которого входит раздел 1 («История воинских частей и подразделений»). Документы архива, посвящённые московским ополченцам, вводятся в научный оборот в последние годы. Они представляют собой записи бесед и интервью с бывшими бойцами ДНО, записанные в 1942—1945 гг. сотрудниками Комиссии по истории Великой Отечественной войны, созданной 10 декабря 1941 года13.
12 дивизий народного ополчения (1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 18, 21-я14) согласно постановлению Государственного Комитета Обороны № 10сс были сформированы в начале июля 1941 года15. Снабжение дивизий вооружением и боеприпасами возлагалось на штаб Московского военного округа. По плану ГАУ КА, датированному 1 июля 1941 года, вооружать ополченцев предполагалось вооружением отечественного и иностранного производства. Для формирования ДНО планировалось сосредоточить исправное вооружение на Центральной военной базе (ЦВБ) № 36, которая располагалась на ул. Вешних вод в г. Бабушкине (в 1960 г. вошёл в состав Москвы), требовавшее ремонта — на складе № 38 в с. Павловская слобода (Истринский район Московской обл.). Для вооружения ополченцев ГАУ изыскало 81 054 иностранные винтовки, 4069 станковых и 895 ручных пулемётов иностранного производства, а также 143 французских и польских орудия, годных к выдаче16. Помимо этого насчитывались 38 762 зарубежные винтовки, 243 станковых и 2967 ручных пулемётов, 264 орудия, нуждавшихся в ремонте, которые также предполагалось обратить на вооружение ополченческих дивизий17. Вооружение свозилось на ЦВБ № 36 и на склад № 38 со складов в Брянске, Перми, Новосибирске, Полтаве, Тбилиси, Новочеркасске, Балаклее, Орле. Согласно плану предполагалось доставить годное вооружение в МВО в течение 1—6 дней, а ремонт негодного вооружения производить силами бригад, формировавшихся МВО в пунктах развёртывания18.
Однако свободные запасы вооружений быстро закончились. Судя по всему, первоначально этот вопрос решался округом по остаточному принципу, и районным комитетам ВКП(б), ответственным за формирование, приходилось изыскивать оружие на местах, прежде всего используя запасы учебного оружия районных организаций Осоавиахима и вооружение охраны предприятий. Конкретных данных о вооружении ополченцев в первой половине июля 1941 года сохранилось относительно немного. Например, Ленинградский район для 18 ДНО изыскал следующее стрелковое вооружение: 9 станковых пулемётов, 12 польских ручных пулемётов, 114 винтовок Мосина образца 1891/1930 гг., 181 польскую винтовку, 12 револьверов системы Наган, 123 пистолета ТТ, 3200 гранат и другое вооружение19. Киевскому району (21 ДНО) с артиллерией «помог Мосфильм». Бывший секретарь Киевского РК ВКП(б) Н.Г. Ликовенков вспоминал, что эти «музейные» пушки «были каких-то 1800-х годов, ещё с царским гербом, [а также] польские пушки… Винтовки у нас были тогда тоже не все трёхлинейные, а тоже разные. Собрали мы их у охраны заводов»20.
В начале августа дивизии народного ополчения были переданы в состав вновь сформированного Резервного фронта. Нами обнаружены данные о наличии вооружения в 32-й и 33-й армиях, в состав которых были включены 10 из 12 дивизий московского ополчения.
Исходя из отчётности Резервного фронта об обеспеченности вооружением частей 32-й и 33-й армий от 4 и 8 августа 1941 года21, дивизии народного ополчения полагалось: 6977 винтовок, 267 ручных пулемётов ДП, 108 станковых пулемётов Максим, 18 миномётов 82-го калибра, 30 орудий 45-го калибра, 30 76-мм орудий образца 1927 и 1939 гг.22
Самые ранние сведения о номенклатуре и численности вооружения ополченцев, по нашим данным, поступили в ГАУ 4 (32-я армия) и 5 августа (33-я армия) 1941 года. Согласно ведомостям обеспеченности вооружением от 4 и 5 августа, поступившим от Резервного фронта, у ополченцев на руках находились в общей сложности 68 134 иностранные и отечественные винтовки калибра 7,62 мм и 7,92 мм, 1157 ручных, 2699 станковых пулемётов, 130 польских 46-мм миномётов (на вооружении советских армий не стояли), 244 советских 50-мм миномёта, 103 81-мм и 82-мм миномёта, 342 французских 75-мм и 76-мм полковых орудия и польских противотанковых 37-мм пушек23. При этом по состоянию на 10 августа 1941 года в 12 дивизиях народного ополчения по списку числились 87 946 человек24.
К 14 августа поступают дополненные и обновлённые данные, согласно которым в ополченческих соединениях наблюдается нехватка вооружения, связанная с тем, что в дивизии приходит пополнение из числа мобилизованных по Московскому военному округу. Всего согласно данным Главупраформа КА (Главное управление формирования и укомплектования войск Красной армии) до 3 сентября 1941 года в дивизии были отправлены 49 423 человека25. Меняется и расчётное количество вооружения, требуемого для оснащения ДНО, — теперь оно соответствовало штату № 04/600 сокращённой стрелковой дивизии от 29 июля 1941 года: 8329 винтовок калибра 7,62 мм, 108 пулемётов Максим, 162 ручных пулемёта Дегтярёва, 162 ППД, 54 50-мм миномёта РМ-38 или РМ-40, 18 82-мм миномётов БМ-37 и 6 120-мм миномётов ПМ-38, 18 противотанковых орудий калибра 45 мм, 28 76-мм дивизионных и полковых орудий, 8 122-мм гаубиц образца 1910/1930 гг.
Согласно данным от 14 августа в 32-й армии наблюдался недостаток винтовок и карабинов (4114 шт., 10 проц. от штатного числа), ручных пулемётов (67 шт., 8 проц.), противотанковых орудий (17 шт., 17 проц.), 50-мм миномётов26(47 шт., 17 проц.), батальонных 81-мм и 82-мм миномётов (31 шт., 34 проц.), полностью отсутствовали пистолеты-пулемёты, 122-мм гаубицы, зенитные орудия калибра 37-мм, 76-мм и 120-мм миномёты. Почти полностью хватало полковых и дивизионных орудий калибра 76-мм (к ним были отнесены и 75-мм французские орудия), с избытком было станковых пулемётов разных систем (излишек — 686 шт.)27. В 33-й армии не хватало винтовок (5923 шт., 14 проц.), ручных пулемётов (322 шт., 38 проц.), противотанковых орудий (15 шт., 17 проц.)28. Как и в 32-й, в 33-й армии также отсутствовали пистолеты-пулемёты, 120-мм миномёты и 122-мм советские гаубицы, 37-мм и 76-мм зенитные орудия, зато почти на 100 проц. армия была укомплектована 76-мм полковыми и дивизионными орудиями, также ощущался излишек в станковых пулемётах (667 шт.). В 4 и 6 ДНО не хватало 4500 винтовок (27 проц. от штатной численности), 224 ручных пулемётов (69 проц.), обе дивизии обладали ощутимыми излишними запасами станковых пулемётов (141 шт.), но полностью отсутствовали артиллерия и миномёты29.
Уточняющая информация о номенклатуре оружия зарубежного производства с указанием калибров их боеприпасов появилась в ГАУ к 1 сентября 1941 года, когда была поставлена задача привести к единым штатам вооружение ополченческих соединений и кадровых частей. С учётом ныне известной информации данные в ведомостях о количестве иностранного оружия в войсках Резервного фронта позволяют идентифицировать использованное ополченцами оружие.
Согласно документам ГАУ ополченцы были вооружены немецкими винтовками калибра 7,92 мм. Боеприпасами калибра 7,92 мм снаряжалась немецкая винтовка Маузер (Mauser 98, М98, Gewehr 98), которая производилась с 1898 по 1945 год30. Она представляла собой винтовку со скользящим затвором, массой 3,7 кг, длиной 1250 мм и прицельной дальностью 1500 метров. К 1 сентября 1941 года на вооружении всех ДНО состояла 23 451 винтовка Маузер, из них 11 582 шт. были выданы ГАУ № 3631, которая снабжала иностранным вооружением части, формировавшиеся в Московском военном округе, в т.ч. ДНО. Остальные винтовки этой системы были выданы на военном складе № 727, собраны в Москве или поступили из других частей. Второе место по численным показателям занимала винтовка Лебеля М1886 (Mle 1886) и Бертье (образца 1907 и 1915 гг.) разных модификаций, для которых требовался 8-мм патрон. Винтовками этой системы к 1 сентября были вооружены бойцы только 4 ДНО (49-я армия) — в этой дивизии на вооружении находилась 4691 ед.32 Кроме того, на вооружении ополченцев имелись 383 финские винтовки калибра 7,62 мм, причём все они были сосредоточены в 33-й армии33.
Винтовки других систем, упомянутые в статье Г.Е. Соболевой34, также встречались, однако общее их число не превышало несколько их сотен35.
Ручные пулемёты были представлены системами калибра 7,92 мм: Браунинга М1918 разных вариантов, чешского Zb-26 образца 1926 года, польского wz1928, представлявшего собой модификацию ручного пулемёта Браунинга М1918. К 1 сентября 1941 года на вооружении всех ДНО из ручных пулемётов больше всего (502 ед.) было чешских пулемётов Zb-26, меньше всего — пулемётов Браунинга М1918 (13 ед.)36.
Станковые пулемёты калибра 7,62 мм были представлены отечественными пулемётами Максима образца 1910/1930 гг., их финским вариантом Maxim M32/33, а также чисто иностранным пулемётом Кольта-Браунинга образца 1895/1914 гг., который стал самым распространённым иностранным пулемётом среди ополченцев — им были выданы 1567 ед.37 Станковые пулемёты калибра 7,92 мм преимущественно были представлены системами Максима образца 1908 года (Mg-08), которых в распоряжение МВО было выдано 150 шт.38, причём все они попали в 32-ю армию. Пулемёт Кольта-Браунинга образца 1895/1914 гг. обладал массой 26,5 кг, длиной 1175 мм и темпом стрельбы 450 выстрелов в минуту. Также в ведомости наличия вооружения иностранных образцов в армиях Резервного фронта по состоянию на 1 сентября значатся 544 станковых пулемёта Браунинга М1917 разных вариаций39.
Миномётное вооружение всех московских ополченческих дивизий, исходя из анализа упоминавшихся документов, к 1 сентября было представлено следующими миномётами: 46-мм польскими ротными Granatnik wz 36 образца 1936 года (144 ед.), 50-мм советскими ротными образца 1938 и 1940 гг. (59 ед.), 81-мм французскими батальонными миномётами Стокса-Брандта образца 1927 года (342 ед.) и 82-мм советскими батальонными миномётами БМ-36 (59 ед.). Артиллерия была представлена 37-мм польскими орудиями «Бофорс» (122 ед.), 45-мм советскими противотанковыми орудиями 53-К (44 ед.), 75-мм французскими полевыми пушками образца 1897 года (193 ед.) и, наконец, 76-мм советскими орудиями 52-П-353 образца 1927 года и УСВ образца 1939 года (83 ед.). Нехватка этих типов вооружений от штатной составляла от 50 до 70 проц.
Приведённые данные подтверждаются воспоминаниями ополченцев, которые сохранились в виде бесед, а также письменных кратких очерков, присланных в Комиссию по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР («Комиссию И.И. Минца») бывшими ополченцами и свидетельствовавших, что их вооружение «было исключительно разнохарактерным и разнокалиберным»40. Так, комиссар артбатареи 4 ДНО (с сентября 1941 г. — 110-й стрелковой дивизии) Н.С. Вертинский, начальник штаба 4 ДНО подполковник А.Н. Соколов, ополченец этой же дивизии П.С. Сигналов вспоминают о наличии в дивизии лебелевских винтовок образца 1886 года. Встречаются они и в воспоминаниях комиссара 18 ДНО полковника А.П. Логинова, которые содержат важные сведения о ходе формирования этой дивизии41. Упоминавшийся П.С. Сигналов, политрук роты истребителей танков 18 ДНО К.Т. Ватанин, ополченец этой же дивизии И.А. Моисеев, заместитель командира 1-го полка по политической части 5 ДНО Ямщиков упоминают польские и немецкие винтовки (речь идёт о разновидностях немецкой винтовки Mauser М98). Бывший комиссар 24-го полка 8-й ополченческой дивизии Краснопресненского района А.А. Федосеев указывает на наличие итальянских винтовок Веттерли-Витали образца 1870/87 года42. Польские пулемёты Ckm wz. 30 и немецкие пулемёты Максима Mg-08 упоминаются бойцами 5, 21 и других ДНО. Чаще других упоминаются станковые пулемёты Кольта-Браунинга образца 1895 года. О них говорили представители практически всех дивизий. Ополченец 17 ДНО А.М. Гольденблюм и упоминавшийся полковник А.П. Логинов рассказывали, что в дивизию прибыли ручные пулемёты Льюиса. Новых образцов вооружения, например пистолетов-пулемётов, самозарядных винтовок, практически не было. Инструктор по организационно-партийной работе политотдела 21 ДНО Киевского района Москвы М.М. Машкевич сообщал, что «нашей автоматикой и нашим современным оружием дивизия была снабжена в ту пору очень мало и в небольшом количестве»43.
Интересны отзывы бойцов дивизий народного ополчения об иностранном вооружении. Так, помощник начальника штаба 3-го (впоследствии 1304-го) стрелкового полка 9-й дивизии народного ополчения Кировского района капитан И.Я. Нагибов вспоминал, что со станковыми пулемётами Кольта-Браунинга образца 1895 года «можно работать… но их никто не знал», потому что они давно были сняты с вооружения44. Сам И.Я. Нагибов служил в РККА ещё в 1920-е годы и получил опыт их использования. Он нашёл слесарей, которые быстро разобрали и изучили оружие, стали пулемётчиками-инструкторам. В итоге за 2—3 дня инструкторский и командный состав разобрались в конструкции этого образца вооружения и приступили к обучению личного состава45. С аналогичной проблемой столкнулся заместитель командира 1-го полка 5 ДНО по политической части Ямщиков: «В дивизии были немного знакомы с этой системой пулемёта. Пособий, наставлений нет как по оружию, снятому с вооружения, в армии также не было»46. Старшим инструктором был объявлен военком батальона 1-го полка 5 ДНО ст. политрук Чайкун, написавший инструкцию по обращению с пулемётом, которая была размножена в местной типографии. Подобного рода истории возникали с другими иностранными образцами вооружения: пулемётом Льюиса47 и в целом со всеми остальными зарубежными пулемётами48. Освоение винтовок таких больших проблем не вызывало.
В большинстве своём перечисленное вооружение являлось трофейным, захваченным в ходе походов Красной армии в 1939 году и приграничного конфликта на КВЖД, или же находилось на складах со времён Первой мировой и Гражданской войн. В то же время в отчётных документах ГАУ и воспоминаниях ополченцев не удалось найти каких-либо сведений о выдаче ополченцам японских винтовок Арисака тип 38 под калибр 6,5 мм, американских винтовок Винчестер образца 1895 года под калибр 7,62 мм, австрийских винтовок Манлихера образца 1893 года под калибр 7,92 мм, о которых говорится в статье Г.Е. Соболевой. Однако по документам ГАУ эти образцы вооружения действительно имелись на складах РККА и выдавались советским бойцам и в 1941, и в 1942 гг.
Наличие вооружения зарубежных образцов в столь большом количестве создавало трудности — и в обеспечении боеприпасами, и в освоении материальной части. Первоначально заменить их было нечем, поэтому предполагалось оставить винтовки, орудия и миномёты, боекомплекта для которых было достаточно на складах.
7 августа 1941 года командующий Резервным фронтом генерал армии Г.К. Жуков и член военного совета фронта заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3 ранга С.Н. Круглов направили докладную записку в адрес и.о. начальника Главного управления формирования и комплектования войск Маршалу Советского Союза Г.И. Кулику и армейскому комиссару 1 ранга Е.А. Щаденко, который вскоре сменил Кулика на этом посту. В частности, в ней сообщалось, что дивизии народного ополчения, во-первых, совершенно не обучены, не умеют обращаться с винтовкой, а во-вторых, имеющееся вооружение разных систем требует «особого снабжения» (т.е. разных типов боеприпасов). Между тем присылаются те калибры, которые не нужны. Вывод из перечисленных пунктов Г.К. Жуков и С.Н. Круглов сделали неутешительный: в таком состоянии дивизии не являются боеспособными. Для устранения перечисленных недостатков предлагалось освободить их от необученных ополченцев, прислать пополнение из числа младших командиров и красноармейцев, выздоровевших после ранений и имевших опыт боёв, а также «заменить иностранное вооружение на вооружение Красной Армии, а иностранное передать для тыловых и караульных частей»49.
11 августа 1941 года уже вступивший в должность Е.А. Щаденко просит члена ГКО, ответственного за контроль за выполнением решений ГКО по производству вооружения, Л.П. Берию разрешить замену иностранных винтовок, миномётов и орудий на отечественные, справедливо ссылаясь на то, что миномётное вооружение состоит из советских и зарубежных систем, противотанковая артиллерия — в основном из шведского «Бофорса» калибра 37 мм, а полковая — из одной отечественной и двух французских систем50. 23 августа 1941 года с согласия Верховного главнокомандующего ВС СССР И.В. Сталина директивой заместителя наркома обороны комиссара 1 ранга Е.А. Щаденко № Орг/2/539420 все 12 дивизий народного ополчения до 1 сентября переводились на штаты сокращённой стрелковой дивизии военного времени № 04/600. Они должны были быть доукомплектованы до численности 11 634 человека и перевооружены отечественным стрелковым и артиллерийским вооружением51.
На следующий день, 24 августа начальник ГАУ генерал-полковник Н.Д. Яковлев и военком ГАУ бригадный комиссар В.Н. Новиковотчитались перед секретарём ЦК ВКП(б), начальником Управления кадров ЦК ВКП(б), членом ГКО Г.М. Маленковым, заместителем наркома обороны Маршалом Советского Союза Б.М. Шапошниковым и Е.А. Щаденко о ходе снабжения ополченцев советским вооружением, сообщив, что оно в период с 24 августа по 1 сентября будет готово к отправке в Московский военный округ52. Согласно плану перевооружения всех 12 ДНО, подписанному Н.Д. Яковлевым и В.Н. Новиковым, для перевооружения необходимо было: 39 572 винтовки, 1944 пистолета-пулемёта, 1124 ручных пулемёта ДП, 1036 станковых пулемётов Максима, 810 50-мм миномётов, 634 82-мм миномёта, 144 120-мм миномёта, 154 противотанковых орудия калибра 45 мм, 118 дивизионных пушек образца 1902/1930 гг., 96 гаубиц калибра 122 мм образца 1938 года, 72 зенитных орудия калибра 37 мм и 85 орудий калибра 85 мм53.
11 сентября 1941 года командующий восками Московского военного округа генерал-лейтенант Н.А. Артемьев, выполняя директиву Е.А. Щаденко № Орг/2/539420, отчитался, что дивизии народного ополчения обязаны были сдать 20 597 иностранных винтовок, 535 ручных пулемётов, 2268 станковых пулемётов, 180 миномётов «и другое вооружение», однако сдача затягивалась54.
19 сентября преобразование ополченческих дивизий в кадровые получило логическое завершение: в соответствии с директивой заместителя народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова № Орг/2/540124 дивизии получили общеармейские порядковые номера, а наименование «народное ополчение было снято»55. 1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 18, 21-я дивизии народного ополчения были переименованы соответственно в 60, 2, 110, 113, 160, 29, 8, 139, 140, 17, 18, 173-ю стрелковые дивизии.
К концу сентября 1941 года перевооружение дивизий народного ополчения оружием отечественных образцов ещё не завершилось, однако были достигнуты значительные результаты. Согласно справке штаба Резервного фронта на 24 сентября в 32-й армии насчитывалось: 33 534 винтовки, 3033 автоматические (самозарядные) винтовки56, 544 станковых и 998 ручных пулемётов, 296 пистолетов-пулемётов Дегтярёва (ППД), 15 зенитных и 27 крупнокалиберных пулемётов57.В 33-й армии, по этим же данным, состояло: 30 494 винтовки, 5591 автоматическая винтовка, 649 станковых и 703 ручных пулемётов и 559 ППД58. Результаты перевооружения видны как по новым номенклатурам — автоматическим винтовкам, ППД, зенитным пулемётам, так и по увеличенному количеству ручных пулемётов, недостаток которых ощущался ещё в августе 1941 года.
Динамика изменения соотношения иностранных и отечественных винтовок на вооружении дивизий народного ополчения в составе 32-й и 33-й армий представлены на графике. Из него следует, что доля иностранных винтовок составляла от 25 до 32 проц. (с 5 по 14 августа), а затем неуклонно уменьшалась. К концу сентября — началу октября 1941 года, когда процесс перевооружения подходил к концу, в отчётностях Резервного фронта иностранные винтовки и другое зарубежное вооружение более не упоминаются.
Результаты замены артиллерии и пулемётов выглядят довольно внушительно. К 1 сентября 1941 года, когда начало поступать вооружение отечественных образцов, процентное соотношение имевшегося иностранного оружия к советскому по ручным пулемётам составляло 37 и 63 проц. соответственно, по станковым пулемётам — 90 и 10 проц., по противотанковым орудиям — 73 и 27 проц., по полковым и дивизионным 75-мм и 76-мм орудиям — 70 и 30 проц.59 К началу октября в 32-ю армию поступило: 71 шт. полковых и дивизионных 76-мм орудий, 10 122-мм орудий образца 1938 года, 24 122-мм орудия образца 1910/1930 гг., 36 152-мм орудий образца 1937 года и 12 152-мм орудий образца 1910/1930 гг. В 33-ю армию поступило: 117 76-мм полковых и дивизионных орудий и 32 122-мм орудия образца 1938 года60. В отличие от других 32-я и 33-я армии не успели получить 120-мм миномёты, но получили достаточное количество миномётов калибра 82 и 50 мм.
Однако процесс перевооружения не был завершён полностью, и к 4 октября 1941 года заместитель начальника артиллерии Резервного фронта по артснабжению военинженер 1 ранга В.И. Рабинович докладывал, что в 32-й и 33-й армиях отмечалась нехватка станковых пулемётов Максима и «ДС» (286 ед., 33 проц. от штатной численности), тяжёлых пулемётов ДШК калибра 12,7 мм (53 ед., 68 проц.), пистолетов-пулемётов Шпагина (369 ед., 22 проц.), причём схожая ситуация была во всех армиях Резервного фронта61. В 32-й и 33-й армиях не хватало также 77 проц. полковых и 26 проц. дивизионных орудий, 25 проц. миномётов калибра 107 и 120 мм и 45 проц. миномётов калибра 82 мм62.
Воспоминания ополченцев относительно результатов перевооружения подтверждают приведённые документальные данные: в одних случаях отмечается бесспорная разница с тем, что было в начале июля, в других случаях указывается, что стрелковое вооружение дивизии получили, но к началу октября ощущался недостаток артиллерийских орудий и снарядов, особенно советских калибров. Так, начальник штаба 4 ДНО Куйбышевского района полковник А.Н. Соколов вспоминал, что винтовки Лебеля были заменены на трёхлинейные (Мосина образца 1891/1930 гг.), была получена противотанковая артиллерия, пулемёты, и дивизию вооружили согласно штату63. Аналогичные воспоминания у упоминавшегося выше Н.С. Вертинского, ополченца А.В. Спиридонова (18 ДНО). Смешанные впечатления были у комиссара 18 ДНО полковника А.П. Логинова. Он упоминает получение дивизией отечественных 122-мм гаубиц, 45-мм и 76-мм орудий, винтовок Мосина и советских пулемётов, но на вопрос о количестве вооружений он отвечал, что, «сравнивая наше вооружение с вооружением кадровых частей, которые пришлось видеть после октября 1941 г., должен сказать, что наше вооружение было значительно беднее кадровых полков»64. Заместитель начальника политотдела 8 ДНО Н.И. Соколов указывал, что «станковых пулемётов было ограниченное количество, были лёгкие пулемёты, но устаревшей системы, а именно Кольта. Об этом вопрос ставился не раз, но нам постоянно отказывали, откладывая на более позднее время»65.
Проведённое исследование показало, что органы военного управления провели значительную работу, преобразовав недостаточно вооружённые разнотипным вооружением дивизии народного ополчения в кадровые стрелковые дивизии и по возможности обеспечив их штатным оружием отечественных образцов. Была значительно усилена огневая мощь этих соединений. Например, по артиллерии число стволов выросло в 1,5 раза66, по миномётам — почти в 3 раза67. Добиться полного единообразия в укомплектовании соединений по штату стрелковой дивизии Красной армии не удалось, и на вооружении оставалось немало иностранного оружия, прежде всего пулемётов, миномётов и орудий. Однако была достигнута унификация калибров, позволившая снабжать дивизии отечественными боеприпасами.
Изученные документы не подтверждают некоторые устойчивые мифы о катастрофической нехватке оружия и боеприпасов («одна винтовка на троих»), как неверным является и утверждение о том, что московское ополчение в основном было обеспечено иностранным оружием.
Следует признать, что объективные сложности первых месяцев войны не позволили провести перевооружение быстро. Оно шло со значительными трудностями, что негативно сказывалось на качестве боевой подготовки ополченцев, на боеспособности бывших ополченческих дивизий в начале октября 1941 года, когда развернулось наступление войск вермахта на Москву.
Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда, № 23-28-00637.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Алещенко Н.М., Буков К.И., Колесник А.Д., Синицын А.М. Московское ополчение. М.: Воениздат, 1969; Буков К.И. Все мы были солдатами. М.: Московский рабочий, 1972; Меметов В.С. Защищая Москву. М.: Наука, 1978; Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны: проблемы тыла и всенародной помощи фронту. М.: Наука, 1982; он же. Народное ополчение городов-героев. М.: Наука, 1974; он же. Ополченские формирования Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1988.
2 Корнеев В.А. От Москвы до Кёнигсберга, от ополчения до гвардии. Омск: Упрполиграфиздат, 1993; Виноградов Ю.В. По призыву Родины. М.: ИРМА, 1995; Климанов В.В. Собой заслонили Москву: подвиг 17-й стрелковой дивизии народного ополчения. Народное ополчение на защите Москвы: документальная повесть. М.: Префектура Центр. администр. округа, 2005.
3 Кириллов А.А. Дивизия героев: от Москвы до Эльбы: боевой путь 21-й дивизии народного ополчения Москвы. Петрозаводск: ИП Марков Н.А., 2016; Каримов В.И. Они отстояли Москву. Летопись народного ополчения Москвы. М.: Планета, 2016; он же. Они отстояли Москву. По зову сердца, по велению совести. М.: Планета, 2017; Разин С.А. Московское народное ополчение в годы Великой Отечественной войны: на примере 13-й Ростокинской (140-й стрелковой) дивизии. Дисс. … канд. ист. наук. М., 2017.
4 Кузяева С.А. 9-я дивизия народного ополчения в документах военной контрразведки // Военно-исторический журнал. 2015. № 1. С. 8—12.
5 Серазетдинов Б.У. Повседневная жизнь личного состава народного ополчения из г. Москвы в Вяземском котле // Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы: материалы III Всероссийской научной конференции (г. Ростов-на-Дону, 30 июня — 1 июля 2022 г.). Ростов-н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2022. С. 391—399.
6 Муромцева Л.П., Перхавко В.Б. «Товарищ ополченец! Ты встал на борьбу против вооружённого до зубов свирепого врага» // Военно-исторический журнал. 2023. № 6. С. 4—6.
7 Безугольный А.Ю. «Добровольная мобилизация» июля 1941 г.: комплектование дивизий народного ополчения Москвы личным составом // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2023. Т. 22. № 4. С. 629—644; он же. Несформированные дивизии народного ополчения Москвы. Первые Кулаковские чтения: На полях воинской славы России: сборник. М.: МАКС Пресс, 2023. 344 с.; он же. Материалы научного архива Института российской истории РАН по истории Московской битвы и народного ополчения // Военная история России в новом измерении: сборник научных статей: Свиринские чтения / Сост. С.Ю. Кондратенко. М.: Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ), 2023. С. 113—117.
8 Дроздов К.С. Стратегии выживания московских ополченцев в окружении на оккупированной территории осенью—зимой 1941—1942 гг. // Российская история. 2023. № 3. С. 42—50; он же. Бои на Богородицком поле в октябре 1941 г. глазами бывших московских ополченцев: по материалам стенограмм бесед комиссии Минца // Первые Кулаковские чтения: На полях воинской славы России: сборник. М.: МАКС Пресс, 2023. С. 266—283.
9 Леонтьева Н.И. Воспоминания полковника А.П. Логинова о создании 18-й Московской дивизии народного ополчения. Из материалов Комиссии АН СССР по истории Великой Отечественной войны. 1942—1943 гг. // Исторический архив. 2023. № 6. С. 44—61.
10 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945 в 6 т. Т. 2: Отражение советским народом вероломного нападения фашистской Германии на СССР. Создание условий для коренного перелома в войне (июнь 1941 г. — ноябрь 1942 г.). М.: Воениздат, 1961. С. 55, 230; Великая Отечественная война 1941—1945 годов в 12 т. Т. 2: Происхождение и начало войны. М.: Кучково поле, 2012. С. 691.
11 Соболева С.Е. Стрелковое оружие защитников столицы при формировании дивизий народного ополчения Москвы // Поисковый отряд «Патриот». URL: https://westfront.su/strelkovoe-oruzhie-zashhitnikov-stolitsyi-pri-formirovanii-diviziy-narodnogo-opolcheniya-moskvyi.
12 Также известна под наименованием «Комиссия И.И. Минца». И.И. Минц — член-корреспондент АН СССР, руководитель комиссии.
13 См.: Безугольный А.Ю. Материалы научного архива Института российской истории РАН по истории Московской битвы… С. 113—117.
14 Нумерация дивизий не сплошная, поскольку первоначально формировались 25 дивизий, однако формирование 13 дивизий второй очереди было сначала отложено, а затем отменено.
15 Подробнее о комплектовании московских ДНО см.: Безугольный А.Ю. «Добровольная мобилизация» июля 1941 г. … С. 629—644.
16 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 81. Оп. 12094. Д. 226. Л. 25.
17 Там же.
18 Там же.
19 Научный архив Института российской истории РАН (НА ИРИ РАН). Ф. 2. Р. 9. Оп. 8. Д. 10. Л. 28.
20 Там же. Оп. 4. Д. 10. Л. 5 об.
21 См.: ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 195. Л. 7—8; Д. 194. Л. 104—105;
22 Штаты ДНО не отличались однообразием: так, в 33-й армии на пять дивизий имелось 3 штатных расписания на численность личного состава от 7547 до 7831 человека (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 26. Л. 108, 110, 112, 114). К 10 августа 1941 г. штаты ДНО вновь изменились: дивизия должна была насчитывать 9881 человека, согласно новым штатам на дивизию полагались 8000 винтовок и карабинов, 144 станковых и 350 ручных пулемётов, 24 миномёта 82-мм, 36 орудий 76-мм, 34 противотанковых орудия 45-мм и 8 гаубиц 152-мм (там же. Ф. 7. Оп. 25. Д. 8. Л. 5). 17 августа 1941 г. Резервный фронт, рассчитав требуемое количество вооружений уже по новым штатам, отчитался о нехватке вооружений у московских дивизий народного ополчения (там же. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 194. Л. 26—27, 36—39).
23 Подсчитано по: там же. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 194. Л. 28.
24 Там же. Ф. 7. Оп. 25. Д. 8. Л. 1, 4—6.
25 Там же. Ф. 56. Оп. 12234. Д. 14. Л. 82.
26 К ним были приравнены 46-мм польские миномёты.
27 ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 194. Л. 26—27.
28 Там же. Л. 35—36.
29 Там же. Л. 38—39.
30 Её модернизированный в 1935 г. вариант Mauser 98k (K98k, Karabiner 98 kurz) использовался войсками вермахта в годы Великой Отечественной войны.
31 ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 12097. Д. 34. Л. 22.
32 Там же. Оп. 12094. Д. 195. Л. 30.
33Там же.
34 Соболева С.Е. Указ. соч.
35 ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 226. Л. 25.
36 Там же.
37 Там же.
38 Там же. Оп. 12097. Д. 34. Л. 131.
39 Там же. Оп. 12094. Д. 195. Л. 30.
40 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. 1. Оп. 45. Д. 2. Л. 2.
41 Леонтьева Н.И. Указ. соч. С. 44—61.
42 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. 1. Оп. 67. Д. 3. Л. 3.
43Там же. Оп. 14. Д. 6. Л. 4.
44 Там же. Оп. 70. Д. 6. Л. 2 об.
45 Там же.
46 Там же. Оп. 43. Д. 2. Л. 13.
47 Там же. Оп. 68. Д. 10. Л. 3.
48 Там же. Оп. 67. Д. 3. Л. 3.
49 ЦАМО РФ. Ф. 56. Оп. 12234. Д. 14. Л. 54—55.
50 Там же. Л. 58—59.
51 Там же. Ф. 135. Оп. 12462. Д. 24. Л. 1—6.
52 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 83. Оп. 1. Д. 21. Л. 16—17.
53 Там же. Л. 18—19.
54 ЦАМО РФ. Ф. 135. Оп. 12461. Д. 11. Л. 223.
55 Там же. Ф. 219. Оп. 679. Д. 50. Л. 257.
56 Вероятно, речь шла о самозарядной винтовке СВТ-40.
57 ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 26. Л. 184.
58Там же. Л. 185.
59 Подсчитано по: там же. Ф. 81. Оп. 12094. Д. 195. Л. 24—25.
60 Там же. Л. 186.
61 Там же. Д. 196. Л. 2.
62 Там же. Л. 3.
63 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. 1. Оп. 27. Д. 1. Л. 22.
64 Там же. Оп. 30. Д. 4. Л. 21.
65 Там же. Оп. 45. Д. 3. Л. 2 об.
66 С 406 орудий всех калибров 20 августа до 602 орудий 20 сентября (Подсчитано по: ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 25. Д. 1. Л. 63—68, 78—80; Ф. 219. Оп. 679. Д. 28. Л. 1—6).
67 С 439 миномётов всех калибров 20 августа до 1251 миномёта 20 сентября (Подсчитано по: ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 25. Д. 1. Л. 63—68, 78—80; Ф. 219. Оп. 679. Д. 28. Л. 1—6).