Аннотация. В статье проанализирована информация о письменных обращениях советских граждан, поступивших на рассмотрение в центральный аппарат Народного комиссариата социального обеспечения РСФСР в 1943—1945 гг. Установлено, что авторами большинства писем были персональные пенсионеры и инвалиды войны. Среди основных причин появления жалоб — неудовлетворительная работа наркомата в 1941—1942 гг., а также недовольство красноармейцев практикой применения ряда нормативных актов. Автор пришёл к выводу, что после назначения в 1943 году на должность наркома социального обеспечения РСФСР А.Н. Сухова работе с жалобами и заявлениями стало уделяться более серьёзное внимание. Обращения строго учитывались, систематизировались и рассматривались по существу. Положительное решение изложенных в письмах вопросов заключалось в проверке правильности назначения пенсий, направлении нетрудоспособных граждан на переосвидетельствование во врачебно-трудовые экспертные комиссии, их трудоустройстве, предоставлении мест в домах-интернатах, выдаче материальной помощи и обеспечении протезами. В ходе анализа обращений выявлялись жалобы, носившие массовый характер, что побуждало государственные органы вносить изменения в законодательные акты, менять практику предоставления социального обеспечения.
Summary. The paper analyzes the information about the written appeals of Soviet citizens who came for consideration to the central office of the People’s Commissariat for Social Security of the Russian SFSR in 1943—1945. It is established that the authors of most of the letters were personal pensioners and war invalids. The unsatisfactory work of the Commissariat in 1941—1942 and the dissatisfaction of Red Army soldiers with the practice of applying a number of regulations were among the main reasons for the emergence of complaints. The author concluded that after the appointment of A.N. Sukhov to the post of the Russian SFSR Commissar of Social Security in 1943, more serious attention was paid to the work with complaints and applications. The appeals were rigorously considered, organized, and evaluated on their individual merits. The issues raised in the letters were resolved positively by verifying the correctness of pension assignments, sending disabled persons for re-examination by medical and labor expert commissions, placing them in employment, providing them with places in boarding homes, issuing material assistance and providing them with artificial limbs. During the appeals process, a number of recurring issues were identified, necessitating further investigation. These prompted amendments to legislation and changes to the manner in which social security is provided.
Ключевые слова: Народный комиссариат социального обеспечения РСФСР; Великая Отечественная война; инвалид войны; персональный пенсионер; Врачебно-трудовая экспертная комиссия; жалоба; заявление.
Keywords: People’s Commissariat for Social Security of the Russian SFSR; Great Patriotic War; disabled war veteran; personal pensioner; Medical and Labor Expert Commission; complaint; application.
КАПУСТИНА Ольга Владимировна — заместитель начальника отдела организации заблаговременной работы Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Владимирской области, кандидат исторических наук
«ВРЕДНАЯ ПРАКТИКА БЕЗДУШНО-БЮРОКРАТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ К ЖАЛОБАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ… ОТ СЕМЕЙ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ, ИНВАЛИДОВ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ»
О письменных обращениях граждан, поступивших в Наркомсобес РСФСР в 1943—1945 гг.
Интерес к процессам становления института советского народовластия в настоящее время огромен. При этом одной из немаловажных форм народовластия являются письменные обращения граждан (жалобы, заявления, предложения) в уполномоченные государственные органы. Как справедливо замечают историки Ю.С. Никифоров и Я.Н. Сироткин, «обращения простых советских людей в органы власти в сущности представляли собой канал обратной связи с населением. Рассмотрение жалоб можно назвать своеобразной стратегией по реализации принципа народовластия и участия населения в управлении государством»1. В свою очередь, кандидат исторических наук Л.В. Лукьянчикова подчёркивает, что «институт обращений населения в советский период являлся составной частью процесса становления советского государства и дальнейшего его перерастания в коммунистическое общественное самоуправление»2. По мнению доктора исторических наук О.Д. Поповой, «граждане довольно активно обращались к высшим руководителям государства с различными своими бедами и проблемами. Очень ярко проявлялась специфика общественного сознания — вера в силу высших органов власти»3.
Особого внимания, на наш взгляд, заслуживают обращения нетрудоспособных лиц (пожилых людей, инвалидов, членов семей погибших (умерших)), направленные в соответствующие инстанции, т.к. именно в них изложены проблемы, касавшиеся наименее защищённых слоев общества. Среди учёных, посвятивших свои работы анализу писем нетрудоспособных граждан, Д.А. Вычеров4, А.С. Ковалёв5, Р.Р. Хисамутдинова и А.К. Мухамбетгалиева6, Е. Чуева7. Большинство авторов подчёркивают невнимательность государственных органов по отношению к заявителям. Здесь следует заметить, что названные исследования имеют региональный характер, поэтому будет интересно взглянуть на проблему рассмотрения письменных обращений нетрудоспособных российских граждан с позиций центрального аппарата Народного комиссариата социального обеспечения (НКСО, Наркомсобес) РСФСР. При этом мы обратимся к Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Опыт работы с письменными обращениями граждан в государственные социальные органы, накопленный в период войны, имеет непреходящее значение в наши дни. В условиях Специальной военной операции вопросы, связанные с установлением группы инвалидности, пенсионным обеспечением, предоставлением материальной помощи, протезированием, приобрели повышенную актуальность.
Ограничение временны́х рамок исследования 1943—1945 гг. обусловлено сменой руководства Наркомсобеса РСФСР и соответствующим изменением стратегии рассмотрения письменных обращений граждан. В начале 1943 года пост наркома СО вместо Анастасии Петровны Гришаковой (1939—1943) занял Алексей Николаевич Сухов (1943—1952).
В пояснительной записке к «Акту приёма дел вновь утверждённым Народным Комиссаром социального обеспечения РСФСР, Зам. Председателя Совнаркома РСФСР тов. Суховым А.Н. от быв. Народного Комиссара социального обеспечения тов. Гришаковой А.Н. (так в документе. — Прим. авт.)»8, составленной комиссией под председательством В.Е. Быстрова (Госплан), среди недостатков в работе ведомства отмечена неудовлетворительная работа с обращениями: «В Наркомате социального обеспечения РСФСР укоренилась вредная практика бездушно-бюрократического отношения к жалобам и заявлениям, поступающим в Наркомат от семей военнослужащих, инвалидов отечественной войны и труда»9. Новому руководству было предложено «в 2-декадный срок разработать и ввести единый порядок по наркомату учёта и контроля за прохождением жалоб и предложений»10.
В качестве основных источников нами использованы документы НКСО РСФСР о количестве и характере обращений, в том числе: справка по жалобам и заявлениям, поступившим в Наркомсобес за 1943 год11, сводка о количестве жалоб и заявлений, поступивших в Наркомсобес РСФСР за I—III кварталы 1943 и 1944 гг.12, справка о движении жалоб и заявлений в аппарате Наркомата за 1945 год13. Дополнительные источники: документы Наркомата (с 1946 г. — Министерства) социального обеспечения РСФСР, содержащие сведения о количестве получателей пенсий, о проблемах освидетельствования раненых бойцов во врачебно-трудовых экспертных комиссиях (ВТЭК) и при установлении пенсий по инвалидности.
В исследуемых документах используются понятия «заявление» и «жалоба». Заявление — просьба гражданина о содействии в реализации его конституционных прав и свобод. Жалоба — просьба гражданина о восстановлении или защите его нарушенных прав, свобод14.
Следуя рекомендациям по улучшению работы с письменными обращениями, новое руководство российского Наркомсобеса прежде всего организовало их строгий учёт. В 1943—1944 гг. статистика формировалась по шести подразделениям наркомата: Управление социального обеспечения инвалидов войны, Управление социального обеспечения инвалидов труда, Управление домов инвалидов, а также Врачебно-трудовая экспертиза (ВТЭ), Главное управление протезной промышленности (ГУПП) и Отдел персональных пенсий. В 1945 году обращения учитывались в зависимости от контингента обратившихся.
В апреле 1946 года А.Н. Сухов так характеризовал сложившуюся ситуацию: «В 1945 г. рассмотрено 56 896 жалоб и заявлений <…> в среднем в месяц 4741. <…> Управление социального обеспечения инвалидов труда ежедневно в среднем рассматривает 27 жалоб и заявлений, Управление социального обеспечения инвалидов войны — 37, Отдел персональных пенсий — 98»15.
Абсолютное большинство жалоб и заявлений поступали от персональных пенсионеров, что, по мнению аналитиков НКСО РСФСР, было вызвано «многократными запросами и заявлениями одних и тех же лиц по поводу высылки книжек персональных пенсионеров, переездами с места на место эвакуировавшихся пенсионеров, многочисленными заявлениями по поводу пропусков для въезда в Москву, по поводу жилплощади и т.д. и запущенностью работы в Отделе»16.
В качестве примера рассмотрим письма гражданки Р., персонального пенсионера республиканского значения. 10 ноября 1942 года она обратилась в Комиссию по назначению персональных пенсий с заявлением следующего содержания: «Прошу выслать пенсионную книжку взамен истекшей <…> и прошу комиссию оказать мне денежную помощь на приобретение зимней обуви и одежды»17. 20 декабря 1942 года заявительница вновь пишет в НКСО РСФСР: «Вторично прошу оказать мне денежную помощь. Книжку пенсионную получила»18. Третье обращение датировано 13 января 1943 года: «Мною было подано два заявления об оказании денежной помощи для приобретения мной одежды и обуви. На моё заявление поступило Ваше отношение за № 7/12782 от 4 января 1943 года, чтобы обследовал отдел социального обеспечения мои бытовые нужды. Отдел социального обеспечения получивши Ваше письмо никаких мер не принял <…>. На заданный мною вопрос сотруднику социального обеспечения. Что вы сделали по письму? Мне ответили пока что ничего»19. Здесь следует подчеркнуть, что в период с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года шла Сталинградская битва, и специалисты в первую очередь обрабатывали заявления о назначении пенсий по инвалидности раненым бойцам и пенсий по случаю потери кормильца семьям погибших.
В своём интервью автору бывшая заведующая отделом социального обеспечения (собеса) одного из районных городов Владимирской области отметила, что самым тяжёлым в её работе был именно военный период. Женщины приносили документы для назначения пенсий за погибших мужей, рассказывали о них и плакали. «Мы плакали вместе с ними, — вспоминала ветеран социального обеспечения, — назначали и плакали»20. Возможно, невнимательность работников собеса по отношению к письмам гражданки Р. объяснялась приоритетной занятостью назначением пенсий по инвалидности и потере кормильца. С другой стороны, подобный ответ мог быть обусловлен ненадлежащей организацией работы с обращениями граждан, т.к. переписка велась до назначения на должность наркома СО А.Н. Сухова.
На втором месте по числу обращений — письма инвалидов Отечественной войны. Анализируя статистику по управлениям за полный 1943 год, можно сказать, что количество писем от инвалидов труда превышало количество писем от раненых красноармейцев. Однако нельзя забывать, что в Управление домов инвалидов, во ВТЭ и в ГУПП в основном обращались инвалиды войны. Согласно Справке о движении жалоб и заявлений за 1945 год количество писем от инвалидов войны более чем в два раза превышало количество писем, поступивших от инвалидов труда.
Рост числа обращений от инвалидов войны составители справки 1943 года объясняют увеличением данного контингента. Однако уже в сводке за 1944 год общий «рост количества жалоб и заявлений по Управлению социального обеспечения инвалидов войны объясняется не только увеличением контингента инвалидов Отечественной войны, но и притоком возвращения из плена»21. Здесь будет уместно сравнить численность персональных пенсионеров и инвалидов войны. На 1 января 1945 года на учёте в НКСО РСФСР значилось: получателей персональных пенсий республиканского значения — 13 657 человек, получателей пенсий союзного значения — 1824 человека22. Всего 15 481. Конечно, устанавливались ещё персональные пенсии местного значения, однако их количество незначительно. Автор не располагает документами о количестве красноармейцев, получавших пенсии по инвалидности в системе НКСО РСФСР, на 1 января 1945 года. Тем не менее для сравнения можно воспользоваться данными А.Н. Сухова, которые он озвучил на Всероссийском совещании руководящих работников соцобеспечения в 1946 году: в ходе сплошной проверки пенсионных дел были просмотрены 826 тыс. пенсионных дел инвалидов войны23, т.е. на учёте в НКСО РСФСР в 1945 году числились почти 830 тыс. инвалидов войны, что более чем в 50 раз превышает совокупную численность персональных пенсионеров союзного и республиканского значения.
Анализируя причины, обусловившие появление жалоб от инвалидов войны, прежде всего нужно обратиться к отчёту «О работе Народного Комиссариата социального обеспечения РСФСР за период с начала Отечественной войны по 20 марта 1942 г.»24. В нём изложены проблемы, с которыми инвалиды войны столкнулись при назначении пенсий в соответствии с постановлением Совета народных комиссаров (СНК) СССР от 16 июля 1940 года № 1269 «О пенсиях военнослужащим рядового и младшего начальствующего состава срочной службы и их семьям»25 (пенсионное обеспечение офицеров и сверхсрочнослужащих осуществлялось в рамках ведомственных пенсионных систем).
Этим постановлением устанавливались различные правила исчисления размеров пенсий по инвалидности для раненых бойцов в зависимости от их занятости до призыва на военную службу. Солдатам, ефрейторам, сержантам и старшинам, ранее работавшим в качестве рабочих или служащих и имевшим среднемесячную заработную плату до 400 рублей, пенсии устанавливались в следующих размерах: за I группу (нетрудоспособным, нуждавшимся в постороннем уходе) — 100 проц. среднемесячной зарплаты; за II группу (нетрудоспособным, обслуживавшим себя самостоятельно) — 75 проц.; за III (сохранившим частичную трудоспособность) — 50 проц. Колхозники, бывшие школьники и студенты получали пенсии в твёрдых нормах: за I группу — 150 рублей, за II — 120, за III — 90 рублей.
Как сообщалось в отчёте, «при применении этого постановления к участникам Отечественной войны с первых же дней создались большие противоречия. В связи с тем, что часть территории занята немецкими оккупантами или находится в зоне военных действий, то военнослужащие, жившие и работавшие на этой территории, не могли сохранить документов о трудовом стаже и размере заработка, которые должны служить основанием для определения размера пенсии, а архивы учреждений и предприятий, в которых они работали, уничтожены»26. Соответственно, инвалидам войны из рабочих, которые в силу объективных причин не могли представить сведения о заработке, пенсии стали назначаться в твёрдых минимальных размерах, что вызвало «справедливые жалобы»27.
Чтобы снизить напряжённость, СНК СССР распоряжением от 12 ноября 1941 года № 1016028 разрешил наркомсобесам союзных республик в отдельных случаях при отсутствии документов назначать пенсии инвалидам Отечественной войны по свидетельским показаниям. Как показала практика, ситуацию предложенная мера практически не исправила. Освидетельствование во ВТЭК зачастую проходило при госпиталях, т.е. вдали от мест бывшей работы раненых солдат. В качестве свидетелей инвалиды представляли лиц, находившихся на совместном излечении или служивших с ними в одной воинской части. Территориальные комиссии по назначению пенсий в большинстве случаев такие показания не засчитывали, что порождало новые жалобы.
Ещё одной важнейшей причиной обращений инвалидов войны в НКСО стало их недовольство результатами освидетельствования во ВТЭК. Справка 1943 года подтверждает, что «наибольшее количество жалоб и заявлений инвалидов Отечественной войны (1229, или 24,8 проц.) идёт по линии ВТЭ и, главным образом, в связи с пересмотром групп инвалидности»29. Большую роль в увеличении количества жалоб на работу ВТЭК сыграло изменение порядка освидетельствования. В вышеуказанном отчёте 1942 года была сформулирована задача, поставленная Наркомсобесом перед комиссиями ВТЭ: «…пересмотр довоенных установок в отношении оценки трудоспособности и показаний к трудовому устройству в таком направлении, чтобы лица ограниченно трудоспособные были широко использованы на работе в промышленности»30. Претворяя данную установку в жизнь, НКСО РСФСР 3 июля 1942 года издал инструкцию «О врачебно-трудовой экспертизе инвалидов Великой Отечественной войны». Третий пункт инструкции гласил: «Если имеющийся дефект или заболевание не мешают выполнять работу по своей прежней профессии в обычных условиях или в другой близкой к ней профессии без значительного снижения квалификации и заработка, то свидетельствуемый признаётся трудоспособным, несмотря на наличие дефекта, по которому он уволен из армии»31. Например, раненный на фронте бухгалтер с ампутированной голенью при наличии протеза признавался трудоспособным в своей профессии, и группа инвалидности ему не устанавливалась. Такая практика спровоцировала поступление большого количества жалоб от инвалидов войны, и Наркомсобес был вынужден названную инструкцию отменить.
Инструктивным письмом от 30 октября 1943 года № 1 «Об очередных задачах ВТЭ» предписывалось: «…инвалидам Отечественной войны со значительно выраженными физическими недостатками (ампутация 4—5 пальцев, кисти, конечности, дефекты нижних конечностей: параличи, парезы, анкилозы, резко ограничивающие функцию конечностей) следует устанавливать III группу инвалидности, независимо от характера выполняемой работы»32.
Более подробно характер жалоб и заявлений, поступивших от инвалидов войны, анализируется в документах 1943—1944 гг. В справке 1945 года их письма не выделены из общего количества обращений.
Вышеуказанное количество обращений в 1945 году на 500 превышает названное ранее число 56 896. Возможно, это связано с тем, что в одном обращении могли быть подняты сразу несколько вопросов. Например, просьба о помещении в дом-интернат вместе с просьбой о протезировании. Или при подсчёте какого-либо показателя была допущена арифметическая ошибка. Также обращаем внимание на не совсем корректные процентные показатели (округление).
Причины поступления большого количества письменных обращений можно понять исходя из анализа упомянутой пояснительной записки к «Акту приёма дел…» 1942 года, в которой отражены основные недостатки деятельности системы социального обеспечения РСФСР на момент смены руководства.
Значительное число писем касалось вопросов назначения и выплаты пенсий всем категориям пенсионеров. В документе отмечалось, что «систематически допускалась несвоевременная выплата пенсий»33. На Всероссийском совещании руководящих работников социального обеспечения А.Н. Сухов конкретизировал эту проблему: «Задолженность по выплате пенсий на 1 января 1941 г. достигала 2,4% всей суммы месячных пенсий. Пенсии назначались несвоевременно, число случаев неправильного назначения пенсий было весьма велико <…>. В результате принятых организационных мер <…> к 1 января 1946 года число неправильно назначенных пенсий составило всего 1% к количеству всех проверенных дел. Задолженность по пенсиям на эту же дату составила всего 0,3% суммы всех месячных пенсий»34.
Работа по трудовому устройству инвалидов в 1942 году также была признана недостаточной: «По данным на 1.1—1943 г. трудоустроено инвалидов Отечественной войны 271 455 чел. Или 67% к общему контингенту, из них инвалидов 3-й группы трудоустроено 83%. <…> Наркомсобес РСФСР в деле трудоустройства не уделял достаточного внимания такому важнейшему мероприятию, как использование труда инвалидов 1 и 2 группы на дому»35.
Следующим направлением, оставленным НКСО РСФСР в 1942 году без должного внимания, было решение материально-бытовых вопросов пенсионеров. В частности, «расходы по оказанию единовременной помощи инвалидам труда за 9 месяцев были использованы лишь на 31% к годовому плану»36.
О проблемах освидетельствования во ВТЭ было сказано выше, однако нельзя забывать сложности с протезированием и обеспечением в домах-интернатах для инвалидов войны и труда: «Недодано в течение года временных протезов 44 640 шт. постоянных — 5640 шт., ортопедической обуви 29,8 тыс. пар»37. Также не был выполнен план развёртывания сети домов для инвалидов, и ещё хуже была «обеспечена заполняемость развёрнутого коечного фонда. Так, по данным на 1.Х—1942 г. было занято в домах общего типа только 65% развёрнутого коечного фонда <…> и по интернатам для инвалидов Отечественной войны только 34%»38.
Возвращаясь к анализу работы с накопившимися обращениями граждан, следует сказать, что уже в 1943 году, «в мае было разрешено 1233 жалобы и заявления, или около 58% из всех поступивших в Наркомат жалоб, а в декабре было разрешено 1962, или свыше 77,3%, т.е. больше и в абсолютном, и в процентном выражении»39. Отвечать на обращения старались в положенный десятидневный срок, однако, несмотря на принятые меры, в 1945 году 23 проц. всех жалоб и заявлений всё же рассматривались в сроки свыше 10 дней40.
В целях исправления ситуации в 1945 году «за недочёты в рассмотрении жалоб и заявлений сделаны указания нач. Главпротеза и Управления социального обеспечения инвалидов труда, на 3-х работников Наркомата наложены взыскания. Принятые меры дали возможность несколько упорядочить дело рассмотрения жалоб и заявлений в отделах и Управлениях, и даются более квалифицированные ответы на жалобы и заявления»41.
К 1945 году были установлены критерии, по которым оценивались результаты работы с обращениями граждан: «удовлетворено», «отказано», «разъяснено», «переслано на решение местным отделам», «переслано в другие организации» и «затребованы дополнительные материалы». В справке 1945 года отражены итоги работы с жалобами и заявлениями именно по данным критериям.
Интересно, что положительные решения были приняты по большинству заявлений (56 проц.), тогда как жалоб было удовлетворено всего 9 проц., а 56 проц. из них специалисты перенаправили на решение в местные отделы социального обеспечения. Здесь следует заметить, что подобное перенаправление руководством Наркомата не приветствовалось.
Положительное рассмотрение обращений заключалось в проверке правильности назначения пенсий; направлении инвалидов войны и труда на переосвидетельствование во ВТЭК, предоставлении им рабочих мест с учётом физических особенностей, возможности обучения новым профессиям; помещении в дома-интернаты, а также в обеспечении протезами и выдаче материальной помощи.
Подводя общие итоги, необходимо сказать, что в 1943—1945 гг. после смены руководства Наркомата социального обеспечения РСФСР в его центральном аппарате письменным обращениям граждан стало уделяться больше внимания. Все жалобы и заявления учитывались, систематизировались по категориям обратившихся, тематике и рассматривались по существу.
На примере анализа письменных обращений, поступавших в НКСО РСФСР, можно увидеть работу механизма обратной связи в государственном управлении РСФСР, т.е. процесс передачи информации от граждан к государственным органам. В ходе рассмотрения обращений выявлялись жалобы, носившие массовый характер, что побуждало государство вносить изменения в законодательные акты, менять практику предоставления социального, в т.ч. пенсионного, обеспечения. Иногда, как в ситуации с подтверждением прежнего заработка на оккупированных впоследствии территориях, принятые меры не решали вопроса в полной мере, иногда, как в случае с инструкцией от 3 июля 1942 года, жалобы могли вызвать прекращение действия нормативного документа.
Начало Специальной военной операции 24 февраля 2022 года обусловило увеличение письменных обращений граждан в государственные социальные органы. Используя наработанный в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период положительный опыт, работники социальной сферы стараются рассмотреть все поступающие заявления в установленные законодательством сроки, изыскивая оптимальное практическое решение поставленных проблем.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Никифоров Ю.С., Сироткин Я.Н. Жалобы советских граждан как культурный феномен эпохи позднего социализма // Верхневолжский филологический вестник. 2019. № 4. С. 217.
2 Лукьянчикова Л.В. Институт народных обращений в России: историко-правовой аспект // Государство и право. 2014. № 3. С. 83.
3 Попова О.Д. «Письма во власть» как источник по изучению уровня жизни советских граждан в 1950—60-е годы // Развитие территории в условиях современных вызовов (Х Рязанские социологические чтения). Материалы Национальной научно-практической конференции. М.: Изд-во Ипполитова, 2020. С. 65.
4 Вычеров Д.А. Жалобы военнослужащих и их семей как отражение социальной политики в годы Великой Отечественной войны (на материалах Тюменской обл.) // Петербургский исторический журнал. 2018. № 3. С. 362—370.
5 Ковалёв А.С. Нарушение прав и основные типы жалоб нетрудоспособных граждан в инвалидных домах Сибири в 1920—1930-х гг. // Общество. Среда. Развитие. 2012. № 2. С. 102—106.
6 Хисамутдинова Р.Р., Мухамбетгалиева А.К. Трудоустройство и социальное обеспечение инвалидов войны в Западном Казахстане в 1945—1950-е гг. (на материалах Актюбинской обл.) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2019. № 1. С. 70—78.
7 Чуева Е. «Мир после войны»: жалобы как инструмент регулирования отношений между государством и инвалидами Великой Отечественной войны // Советская социальная политика: сцены и действующие лица, 1940—1985 / Под ред. Е. Ярской-Смирновой и П. Романова. М.: Вариант, 2008. С. 96—120.
8 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. А413. Оп. 1. Д. 353. Л. 9—23.
9 Там же. Л. 19.
10 Там же. Л. 22.
11 Там же. Д. 469а. Л. 4—7.
12 Там же. Л. 95—99.
13 Там же. Д. 585. Л. 1—5.
14 О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации: Федеральный закон от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ // Российская газета. 2006. 5 мая.
15 ГА РФ. Ф. А413. Оп. 1. Д. 761. Л. 72.
16 Там же. Д. 469а. Л. 4.
17 Там же. Ф. А539. Оп. 5. Д. 635. Л. 67.
18 Там же. Л. 64.
19 Там же. Л. 62.
20 Работник городского отдела социального обеспечения — инспектор, заведовавший отделом в период с 1942 по 1982 г. (Владимирская обл.). Личный архив автора.
21 ГА РФ. Ф. А413. Оп. 1. Д. 469а. Л. 96.
22 Там же. Д. 482. Л.1.
23 Там же. Д. 753. Л.18.
24 Там же. Д. 244. Л. 2—38.
25 О пенсиях военнослужащим рядового и младшего начальствующего состава срочной службы и их семьям: Постановление СНК СССР от 16 июля 1940 г. № 1269 // СП СССР. 1940. № 19. Ст. 465.
26 ГА РФ. Ф. А413. Оп. 1. Д. 244. Л. 15.
27 Там же.
28 Там же. Л. 16.
29 Там же. Д. 469а. Л. 5.
30 Там же. Д. 244. Л. 26.
31 Там же. Д. 2364. Л. 26.
32 Там же. Л. 27.
33 Там же. Д. 353. Л. 10.
34 Там же. Д. 753. Л. 4, 5.
35 Там же. Д. 353. Л. 13.
36 Там же. Л. 11.
37 Там же. Л. 15.
38 Там же. Л. 12.
39 Там же. Д. 469а. Л. 5.
40 Там же. Д. 585. Л. 4.
41 Там же.