Аннотация. Статья посвящена важнейшей стратегической операции кампании 1915 года на Русском фронте Первой мировой войны — Виленской. Операция, завершившаяся победой русского оружия, ознаменовала стабилизацию Восточного фронта после Великого отхода 1915 года. Успех операции стал возможен не из-за превосходства в силах и средствах, умелого оперативно-стратегического развёртывания, а благодаря грамотному маневрированию и организации чёткого управления войсками. Русские части успешно применяли радиосвязь, пеленгаторные станции, вели радиоразведку. Виленская операция ярко продемонстрировала возросший уровень подготовки высшего командного состава русской армии, которому приходилось действовать в тяжёлой тактической, коммуникационной и организационной обстановке.
Summary. The paper is about a major strategic operation in the 1915 campaign at the Russian Front in the First World War, the Vilna Operation. It ended in the victory of the Russian arms marking stabilization of the Eastern Front after the Great Retreat of 1915. The success of the operation was due not to superiority in forces and assets, or competent operational-strategic deployment, but to skillful maneuvering and organizing proper troop control. The Russian units aptly used radio communications, and direction-finding stations, and conducted radio reconnaissance. The Vilna Operation was a graphic demonstration of the improved standards of high command training in the Russian Army that had to operate in a difficult tactical, communication and organizational situation.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович — профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, доктор исторических наук
«У Вильно положение очень тяжелое. Русские наступают…»
Виленская стратегическая операция и стабилизация Русского фронта Первой мировой войны
Виленская операция — стратегическая оборонительно-наступательная операция русских Западного и Северного фронтов — проводилась с 9 августа по 19 сентября 1915 года. К тому времени действия германских вооружённых сил в Прибалтике стали важной частью стратегического плана по выводу России из войны в ходе текущей кампании. Овладев в июле городами Шавли и Митава и 6 августа крепостью Ковно, германские 8, 9, 10-я армии и армейская группа генерала пехоты Р. фон Войрша сформировали предпосылки финальной стратегической операции на театре военных действий (ТВД).
Когда 9 августа, сдав геройскую крепость Осовец, русские войска ушли с линии реки Бобр, пути на города Вильно и Двинск оказались открыты. Командование германского Восточного фронта осуществляло собственное оперативное планирование, в данном случае заключавшееся в нанесении главного удара через Вильно на Минск, вспомогательных ударов от Ковно на Двинск и с реки Верхний Неман на города Лида, Барановичи. Намечая главный удар между реками Вилия и Неман, германское командование стремилось окружить войска русской 10-й армии, находившиеся северо-западнее Вильно.
Германское верховное командование не верило в эффективность этого удара. Но набиравший силу тандем «тактиков» в лице П. фон Гинденбурга и Э. фон Людендорфа взял верх над «стратегом» Э. фон Фалькенгайном. В итоге операция в районе Вильно не только была санкционирована кайзером, но и приобрела более широкий размах.
Русская Ставка установила, что центр приложения боевых усилий противника переносится на Виленское направление. Виленский район усилили за счёт переброски Гвардейского и двух армейских корпусов. Вследствие сосредоточения на ТВД крупных сил для облегчения управления Северо-Западный фронт 4 августа был разделён на два: Северный и Западный.
Германская Неманская армия включала 8 дивизий (4 пехотные, 2 резервные и 2 кавалерийские) и противостояла русской 5-й армии (5 пехотных, 5 кавалерийских дивизий) Северного фронта. По численности 5-я армия, выдержавшая главную тяжесть летних боёв в Прибалтике, фактически превратилась в корпус (до 40 тыс. штыков), усиленный конницей (13,6 тыс. сабель).
Германская 10-я армия включала до 18 пехотных и 4 кавалерийских дивизий (6-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта О. фон Гарнье — 3 кавалерийские дивизии и бригада 80-й резервной дивизии, армейская группа генерала пехоты Й. фон Эбена — 4 пехотные и 1 кавалерийская дивизии, армейские группы генерал-лейтенанта О. фон Гутьера и генерала пехоты К. фон Лицмана — по 5 пехотных дивизий и армейская группа генерала пехоты А. фон Карловица — 3,5 пехотной дивизии) и должна была наступать на Вильно и Гродно. Противостояла этой группировке русская 10-я армия (18,5 пехотной и 3,5 кавалерийской дивизий) Западного фронта, также слабого состава — 106 тыс. штыков. Германская 10-я армия наносила в операции главный удар — севернее Вильно.
Германские 12-я (9 пехотных дивизий) и 8-я (8 пехотных дивизий) армии решали вспомогательные задачи — они противостояли русским 1-й и 2-й армиям (до 30 пехотных дивизий, общая численность которых была лишь около 150 тыс. штыков) Западного фронта.
Немцы планировали ударить в наиболее уязвимое место русского построения — в стык Северного и Западного фронтов, прикрытый лишь кавалерийской завесой. Стык обороняли отряды генерал-лейтенантов Н.Н. Казнакова (костяк — 1-я гвардейская кавалерийская дивизия) и М.С. Тюлина (костяк — 2-я кубанская казачья дивизия). Более того, даже эти отряды не были сведены в единую группу и подчинялись разным командованиям. Отряд Н.Н. Казнакова — Северного, а М.С. Тюлина — Западного фронтов. Вместе с тем, зная о стремлении германского командования оперировать именно на войсковых стыках, следовало уделить этому участку повышенное внимание.
Ситуацию усугубляло отсутствие надлежащих резервов за 5-й и 10-й армиями. Данный период явился одним из наиболее тяжёлых этапов в истории русской армии — её манёвроспособность и огневая мощь были в значительной мере подорваны, личный состав устал от оперативно-тактических неудач и длительного отхода.
С 9 августа германские войска продолжали развивать наступление, направив главный удар между реками Неман и Вилия. Задерживая противника на пути к Вильно, русские войска оттянулись на берега Вилии. Внося коррективы в оперативное планирование противника, 17 августа русские войска перешли в контрнаступление. Особую роль в реализации контрудара сыграл Гвардейский корпус.
Ожесточённые бои принесли тактический успех. Вот как один из фронтовиков вспоминал о бое 20 августа: «Преображенцы стройно и смело, как всегда, двинулись вперед… Первоначально удалось достигнуть крупного успеха. 1-й батальон… очутился в окопах германцев»1. Но к 21 августа немцы парировали удар гвардейцев.
Тактические успехи русских войск были заметны. Так, 20 августа в боях между озером Свентен и рекой Вилия трофеями русских стали 13 пулемётов, были пленены 300 солдат и офицеров, а 22 августа в бою у деревни Смальники были захвачены в плен ещё 200 человек. М. Гофман зафиксировал в своём дневнике применительно к 20 августа: «У Вильно положение очень тяжелое. Русские наступают…»2. Э. фон Людендорф также отметил, что германская 10-я армия была «очень сильно» атакована со стороны Вильно.
Но контрнаступление выдохлось. Предвидя удар германцев на стыке Северного и Западного фронтов, русское верховное командование в лице нового начальника штаба Ставки генерала от инфантерии М.В. Алексеева начало усиливать данное направление. Директивой Ставки от 20 августа 27-й армейский корпус включался в состав 5-й армии и перебрасывался к Двинску, а главнокомандующему армиями Западного фронта предписывалось как можно быстрее сосредоточить в районе Свенцяны два корпуса и кавалерийскую дивизию. Особое внимание уделялось разграничительным линиям между фронтами.
После перегруппировки, 27 августа германская 10-я армия двинулась на Вильно — Сморгонь, тогда как Неманская армия, наступая на Двинск, должна была обеспечить соседа с севера. Кавалерия обеих армий под общим командованием О. фон Гарнье, прорвавшись на стыке между русскими 5-й и 10-й армиями, должна была ударить в тыл русским войскам.
28 августа 10-я армия германцев прорвала русский фронт у станции Новосвенцяны. Кавалерия, отбросив немногочисленную русскую конницу, устремилась в тылы. Штаб 5-й армии отвёл отряд Н.Н. Казнакова на северо-восток, в то время как отряд М.С. Тюлина отошёл на восток. Дезинтеграция между русскими фронтами стала свершившимся фактом.
Значительный (50-километровый) разрыв между смежными флангами Северного и Западного фронтов, будучи образован ударной группой противника в составе пяти кавалерийских дивизий, стал предпосылкой успешности Свенцянского прорыва. Окружив русские армии и перерезав железнодорожные пути на Полоцк и Минск, немцы планировали нанести русским войскам решительное поражение.
Уже концу первых суток наступления противника командование русской 5-й армии попыталось локализовать действия германцев применением конницы. Стали активно действовать и войска правого фланга русской 10-й армии, особенно 2-я гвардейская пехотная дивизия.
В сложившейся ситуации командующий 10-й армией генерал-лейтенант Е.А. Радкевич обратил внимание командиров 5-го Кавказского армейского и 5-го армейского корпусов, оборонявших фронт западнее Вильно, на необходимость усиления на данном направлении. В район Ландварово для придания дополнительной устойчивости 5-му Кавказскому армейскому корпусу был переброшен огневой резерв армии — тяжёлый артиллерийский тракторный дивизион.
Но ситуация складывалась неблагоприятно. Противник продолжал продвижение, обтекая фланги конного отряда М.С. Тюлина и 2-й гвардейской пехотной дивизии.
29 августа ударом правого фланга армейской группы Й. фон Эбена и конной группы О. фон Гутьера правый фланг русской 10-й армии был отброшен. В тот день 2-я гвардейская пехотная дивизия сдерживала наступление вдвое превосходившей её пехоты противника, поддержанной мощной артиллерией, — сражаясь фронтом на запад и на север. Русские гвардейцы даже переходили в контратаки. А вот фронт 1-й гвардейской пехотной дивизии под натиском 115-й пехотной дивизии и бригады Ф. фон Езебека был прорван, и вечером она отошла. Как и части отряда М.С. Тюлина (1-я кубанская казачья дивизия и части 2-й кубанской казачьей дивизии).
30 августа правый фланг русской 10-й армии продолжал бороться с германским охватом. Ранним утром немцы отбросили левый фланг 1-й гвардейской пехотной дивизии, разорвав её связь с правым флангом 5-го Кавказского армейского корпуса. Отбив ряд ожесточённых атак, 2-я гвардейская пехотная дивизия к вечеру оттянула свой левый фланг.
Приказом командующего 10-й армией штаб 3-го Сибирского армейского корпуса должен был объединить боевые действия не только сибирских, но и 3-й гвардейской пехотной, 1-й кубанской казачьей, сводной казачьей дивизий и других частей. Командиру 3-го Сибирского армейского корпуса следовало отбросить противника.
Но ситуация сложилась иначе. Немцы продолжили охватывать правый фланг армии. 1-я кубанская казачья дивизия была отброшена, и прибывавших сибиряков комкор был вынужден использовать для стабилизации обстановки.
Таким образом, по итогам боёв 30 августа боевое построение русской 10-й армии стало напоминать полукруг, причём правый фланг оборонялся фронтом на восток и северо-восток, 8-я сибирская стрелковая дивизия — фронтом на север, а другие корпуса — фронтом на запад.
В сложившейся обстановке самым разумным решением армейского командования было «загнуть» правый фланг и отходить к реке Вилии. Кроме того, Е.А. Радкевич принял решение о выводе с фронта некоторых частей в свой резерв — для стабилизации правого фланга армии.
Противник упорно стремился к полному охвату правого фланга 10-й армии. Конная группа О. фон Гарнье начал действовать в армейских тылах.
В этой ситуации Е.А. Радкевич продолжал наращивать резервы — важнейший инструмент реагирования на быстро менявшуюся оперативную обстановку. А командующий Западным фронтом генерал от инфантерии А.Е. Эверт усилил межфронтовой стык. Важнейшим решением командования была рокировка ряда соединений.
Противник продолжал успешное наступление. Три дивизии его 6-го Конного корпуса продвигались к рубежу озеро Свирь — Вишневское, а 6 пехотных дивизий (целая армия) вышли на фланг и в тыл русской 10-й армии.
Развивая Свенцянский прорыв, германские войска 1 сентября захватили город Вилейку и подошли к городу Молодечно. Русская 10-я армия упорно держалась. За день боя немцы имели тактический успех лишь на левом фланге армейской группы Й. фон Эбена, но на остальном фронте их усилия были безуспешны.
Германская конница появилась на железнодорожных линиях Полоцк — Молодечно и Молодечно — Вильно. Но к флангу русской 10-й армии уже подходили фронтовые резервы: части 27-го армейского корпуса, 36-й армейский корпус и 1-й Конный корпус. В то же время германские резервы иссякли — для питания операции осталась лишь 75-я резервная дивизия. Ударная группировка противника потеряла пробивную силу, войска дугообразно растянулись.
2 сентября противником были атакованы железнодорожные линии от Молодечно к Полоцку и Вильно. Особое беспокойство причиняли действия мобильных отрядов германских кавалеристов и егерей в русском тылу. Конница М.С. Тюлина, попав под удары 2-й и 58-й пехотных дивизий группы Й. фон Эбена, отошла.
Резервы русской 10-й армии уже давали себя знать. Поэтому, несмотря на то, что 2 сентября пала Сморгонь, Е.А. Радкевич имел полное основание в своём приказе отметить, что 10-я армия обходов уже не боится.
Свенцянский прорыв немцев ставил главной задачей не только окружение русских войск, но и разгром тылов Западного фронта, а также контроль над стратегически важной Минской железной дорогой. Ю.Н. Данилов писал: «Становилось ясным, что немцы, прикрывшись частью сил к северу, к стороне Двинска, стремятся выполнить не только глубокий обход справа нашей 10-й армии, но и прорваться через Свенцяны в тыл всех остальных армий 3ападного фронта, находившихся на путях к северу от Полесья»3. Ситуация усугублялась наличием в ударной группе противника тяжёлой артиллерии. И кавалерия действовала всё более дерзко.
3 сентября передовые конные разъезды немцев прорвались восточнее Минска и дошли до реки Березины в районе города Борисов, где перерезали шоссе Минск — Смоленск. Это — максимальное продвижение мобильных подразделений противника из состава 1, 3, 9-й кавалерийской дивизий. 4-я кавалерийская дивизия выходила в тыл русской 10-й армии.
В этой ситуации особое значение имели действия группы корпусов под командованием командира 2-го армейского корпуса генерала от инфантерии В.Е. Флуга. Она должна была перейти в наступление на восток, что выводило её во фланг германским 2-й и 58-й пехотным дивизиям. Группа включала в состав 26-ю пехотную дивизию, три полка 3-й гвардейской пехотной дивизии, бригаду 10-й пехотной дивизии, бригаду 8-й сибирской стрелковой дивизии, 1-ю и 2-ю кубанские казачьи дивизии.
Занятие линии по реке Ошмянка приобретало для сторон не тактическое, а оперативное значение, так как этот рубеж находился в тылу русской 10-й армии и влиял на пути отхода данного оперативного объединения. Германская 4-я кавалерийская дивизия, выдвинувшись к реке, установила, что русская пехота, занимавшая рубеж, не имеет патронов и дерётся только штыками. С учётом этого обстоятельства германские кавалеристы решили атаковать русскую пехоту в конном строю. Но неожиданно и для германских кавалеристов, и для русских пехотинцев по сомкнутому конному строю с дистанции винтовочного выстрела был открыт губительный артиллерийский огонь. Четырёхорудийная батарея особого назначения, предназначенная для отправки во Францию и состоявшая из отборных бойцов и офицеров, поставила точку в противостоянии. Батарея была отправлена командованием 2-го корпуса в поддержку 39-му пехотному полку и прибыла вовремя. Комбат, обнаружив немцев, с хода развернул свои пушки и огнём прямой наводкой решил исход боя. Этот тактический эпизод имел серьёзное оперативное значение — германская 4-я кавалерийская дивизия не смогла ударить в тыл русскому 1-му Конному корпусу и отошла.
Виленская операция была на особом контроле у Ставки. Верховный главнокомандующий сообщил подчинённым, что успех в противодействии прорыву может быть достигнут только энергичными и совместными действиями фронтов. Армиям предписывалось выделить сильный резерв.
Особое значение в деле перелома хода операции придавалось манёвру сосредоточивавшейся в районе Ошмяны — Молодечно 2-й армии, которой предстояло закрыть брешь между 5-й и 10-й армиями. Для прикрытия развёртывания армии выдвигался 1-й Конный корпус.
Фактически русское командование пошло на проведение контрманёвра, превосходившего перегруппировки периода Галицийской и Варшавско-Ивангородской операций, но в куда более тяжёлых обстоятельствах. И 2—3 сентября германская ударная группа была остановлена войсками 2-й армии.
Большое значение имела и стойкость правофланговых соединений 10-й армии: «10-я русская армия в период боев 14—16.9 (нового стиля. — Прим. авт.) выказала достаточную устойчивость, в особенности гвардейский и 3-й сибирский корпуса… Эти корпуса… заставляли немцев совершать обход по большой дуге, создавали у них немало опасений за ход и исход их маневра…»4.
Но инерцию наступления противника сразу преодолеть было невозможно, и 4 сентября в районе Свенцян образовался «слоёный пирог»: охватившая правый фланг русской 10-й армии группировка противника также охватывалась соединениями русской 2-й армии. 2-я армия с ходу вступала в бой, атакуя в направлении на Сморгонь.
4 сентября начала активно действовать и конница 5-й армии Северного фронта. Отряд Н.Н. Казнакова (1-я гвардейская, 5-я кавалерийская дивизии и Уссурийская конная бригада; 58 эскадронов при 36 орудиях) начал наступление.
5 сентября пал Вильно. Но в тот же день на фронте 2-й армии части 27-го армейского корпуса начали наступление на север от Молодечно, оттеснив части германской 3-й кавалерийской дивизии. 4-й Сибирский армейский, 36-й армейский, 14-й армейский корпуса и 13-я кавалерийская дивизия также развивали успешное наступление.
1-й Конный корпус продолжал действовать против частей германской 2-й пехотной дивизии, перешедшей к обороне. Увидев опасность со стороны группы В.Е. Флуга, германское командование усиливало части 2-й и 58-й пехотных дивизий, перебрасывая 31-ю пехотную дивизию, дивизию Ценкера, 77-ю и 115-ю дивизии.
Войска русской 10-й армии успешно выполнили первую и наиболее трудную задачу — по отходу из полукольца, сформированного противником.
7 сентября продолжали успешно наступать 27-й армейский и 4-й Сибирский армейский корпуса. И, наконец, около 15 часов части 10-й сибирской стрелковой, 68-й и 25-й пехотных дивизий атаковали Сморгонь, овладев городом.
Таким образом, первый эшелон войск 2-й армии занялся вытеснением конницы корпуса О. фон Гарнье.
Во втором эшелоне армии также двигались серьёзные силы: 14-й армейский корпус, 45-я пехотная дивизия, 1-й Конный корпус, 6-я кавалерийская дивизия, Уральская казачья дивизия. Фактически это был эшелон развития успеха.
8 сентября четыре русские кавалерийские дивизии заканчивали сосредоточение юго-восточнее города Вилейки. Корпуса 2-й и правого фланга 10-й армий продолжали бои с частями германских 1, 3 и 4-й кавалерийских дивизий, поддержанных шестью батальонами пехоты и подразделениями сменявших их 42, 58, 115-й пехотных, 77-й и 75-й резервных дивизий. Русской коннице на 15-километровом фронте удалось овладеть переправами через реку Вилию.
Активно действовала и конная группа 5-й армии. Так, Уссурийская конная бригада атаковала Поставы и после боя с германским 19-м драгунским полком овладела ими. Успех сопровождал и действия 5-й кавалерийской и 3-й Донской казачьей дивизий.
С 10 сентября на Вилейке и у Нарочи разгорелись ожесточённые встречные бои. Судьба операции была в руках 2-й армии. Около 14 часов части 45-й пехотной дивизии и 304-й пехотный Новгород-Северский полк 76-й пехотной дивизии переправились через Вилию и охватили Вилейку с востока и запада. Русская артиллерия начала подготовку атаки. Около 17 часов 180-й Виндавский, 178-й Венденский и 304-й Новгород-Северский пехотные полки пошли в атаку. Участь боя решил штыковой удар русской пехоты. Командир роты венденцев прапорщик Максимов, одним из первых выдвинувшись на северную окраину Вилейки, увидел стрелявшую германскую гаубичную батарею и бросился к ней. Под огнём русских пехотинцев артиллеристы противника бежали, бросив орудия. В то же время 1-й батальон 178-го пехотного полка вёл упорный и кровавый бой за железнодорожную станцию Вилейка, дважды переходившую из рук в руки.
Бой за Вилейку стал переломным: «В бою за Вилейку была захвачена 4-х орудийная гаубичная батарея, 4 передка, 3 зарядных ящика, 3 пулемета, около 200 пленных и значительные запасы. Сравнительно небольшое число пленных объясняется тем, что бой на улицах Вилейки был весьма ожесточенный, и масса германцев была переколота штыками… Наши потери были: 14 офицеров, из них четыре убито, и 1127 нижних чинов, в числе которых 211 убито и 87 пропало без вести… В атаке Вилейки принимало участие всего лишь семь батальонов и шесть батарей; потери, в общем, составляли свыше 20 проц. сражавшихся. Войска противника, большею частью отборные, воодушевленные предыдущими победами, с большим мужеством и упорством вели бой, и наши небольшие силы имели решительный успех благодаря, главным образом, превосходству в артиллерии, которая своими умелыми действиями оказала неоценимую услугу геройской пехоте, слабой числом, но сильной духом. Так победоносно и блестяще закончился первый наступательный бой, после длительных тяжелых отступлений наших армий. Взятием Вилейки было положено прочное основание для ликвидации смелого Свенцянского прорыва, на который немцы возлагали такие большие надежды»5.
Но если 14-му и 27-му армейским корпусам удалось продвинуться, то 4-му Сибирскому и 36-му армейскому корпусам, столкнувшимся с подошедшей группой Й. фон Эбена и правофланговыми дивизиями группы О. фон Гутьера, этого сделать не удалось.
Таким образом, к 11 сентября германский прорыв был ликвидирован. Германская 10-я армия сама приобрела разрыв фронта с соседом (Неманской армией) и, будучи разбросана на большом пространстве, утратила пробивную мощь.
12—14 сентября шли упорные бои, особенно ожесточённые на фронте 2, 3 и 10-й армий Западного фронта. Немцы стремились, «фиксируя» Северный фронт атаками на Двинские позиции 5-й армии и ударами по 3-й армии, сломить 2-ю и правый фланг 10-й армий. Но явно чувствовался кризис.
К 15 сентября русская конница продвинулась в обход правого фланга противника. Немцы начали отступление по всему фронту 2-й армии. В тот день вся русская конница, действовавшая на стыке 5-й и 10-й армий, была объединена в одну группу. Де-факто была создана конная армия в составе 1-й гвардейской, 5, 6, 8, 13, 14-й кавалерийских, 3-й Донской казачьей дивизий, Уссурийской конной бригады, отряда Потапова (41-й конный полк — 246 эскадронов и сотен при 17 конных батареях в 117 орудий).
17 сентября продвижение конницы шло успешно, и Э. фон Людендорф был вынужден отметить, что левое крыло 10-й армии не могло долго удерживаться на слишком выдвинутых вперёд позициях против русской кавалерии, которая со всех сторон все сильнее «атаковала наш прорыв».
Таким образом, русский контрудар по прорвавшейся группировке привёл к поражению германской кавалерии, отброшенной из района Молодечно к озеру Нарочь. Дальнейший отход противника происходил уже быстро — на левом фланге местами даже в беспорядке. Противник бросал обозы, снаряды, но пленных было мало.
Э. фон Людендорф следующим образом оценивал ход операции и контрманёвр русского командования: «14 сентября (по новому стилю. — Прим. авт.) уже была достигнута железная дорога Вильно — Молодечно — Полоцк у Сморгони, Вилейки… и правое русское крыло у Вилии, северо-восточнее Вильно, оказалось под большой угрозой. Железная дорога Орша — Минск была тоже захвачена в районе Борисова. Кавалерийские дивизии нашли здесь… большое поле для своей деятельности… Русские… перебросили… подкрепления… с фронта Лида — Слоним… смогли продвинуться пехотными дивизиями на Молодечно, а кавалерийскими дивизиями — на Докшицы»6.
Н. Евсеев дал следующую оценку Свенцянского прорыва: «Немцы озадачились целью окружить… десять русских корпусов, до того уже истощенных и представлявших, в общем, примерно десять дивизий по числу штыков, пулеметов и орудий, если сравнить со штатной их численностью… Операция по окружению успехом не увенчалась: русские оставили Вильну и отошли на всем фронте. Немцы выиграли пространство. Иными словами, операция не привела к решительному результату. Правда, некоторые германские авторы в своих мемуарах пишут о 30 000 пленных, но это мы берем под сомнение. Что же касается поражения тех или иных частей и соединений, то в ходе операции та и другая стороны наносили друг другу частные поражения, которые привели и тех и других к потерям, большим или меньшим, но ни один полк не был окружен и взят в плен. Если бы эта операция преследовала цель не окружения, а овладения Виленским районом, то представляется, что немцы могли этого добиться более дешевой ценой, чем та, которую они заплатили разгромом их конницы»7.
Э. фон Людендорф был вынужден констатировать, что немцам приходилось преодолевать исключительно опасные моменты, в то время как Э. фон Фалькенгайн признал, что русским удалось своевременно принять контрмеры.
Войска сторон за месяц напряжённой боевой работы количественно ослабли, личный состав был переутомлён, свежие резервы отсутствовали, у русских к тому же продолжала чувствоваться острая нехватка всех видов боевого снабжения. У немцев тылы растянулись, а у русских перепутались. В итоге, когда прорвавшиеся германские войска были частично оттеснены в нарочские болота, а частично уничтожены, обессилевшие противники замерли на достигнутых позициях, и фронт стабилизировался.
В период Виленской операции германская Неманская армия выполняла вспомогательные задачи — она должна была сковать у Двинска 5-ю армию Северного фронта. Поставленную задачу Неманская армия полностью решила Северный фронт в лице своего руководителя генерала от инфантерии Н.В. Рузского не столько помогал соседнему Западному фронту, сколько нервировал Верховное командование просьбами о присылке подкреплений — под угрозой потерять двинские позиции. Не обладавший необходимым кругозором и охваченный паникой Н.В. Рузский заставил М.В. Алексеева ослабить Виленский фронт — в критическую минуту отправить под Двинск два корпуса (21-й и 29-й армейские). Командование Западного фронта своими оперативно-тактическими манёврами сделало для Северного фронта гораздо больше, чем руководство последнего.
Северный фронт мог серьёзно содействовать операциям своего соседа: перелом в ходе Виленской операции мог наступить раньше, а её результат быть более значимым. Помочь Западному фронту ударом от Двинска Н.В. Рузский не считал возможным вследствие слабости 5-й армии. Более того, он не посмел преследовать уже отступавшего противника. Именно это побудило М.В. Алексеева в районе Полоцка сформировать новую 1-ю армию.
Первоначально обстановка в районе Двинска была тяжёлой. Германцы, выйдя на подступы к нему, пытались взять его с ходу. По городу и окраинам непрерывно работала артиллерия. Уходили местные жители, шла эвакуация имущества, город подвергался бомбардировке, причём воздушные удары наносились и по гражданским объектам. Но решительная позиция командующего 5-й армией генерала от кавалерии П.А. Плеве выправила ситуацию, и постепенно под Двинском была создана глубокоэшелонированная оборона, одна из самых мощных на Русском фронте: «Траншеи, построенные пехотинцами, были глубокими, с большими блиндажами. В траншеях были установлены артиллерийские орудия. Непосредственно за нами располагалось тридцать два полевых орудия, а дальше тяжелая артиллерия. Полевые орудия должны были открыть огонь сразу после телефонного звонка командира нашего полка с просьбой о помощи. Если бы этого оказалось недостаточно, то в ход пошла бы тяжелая артиллерия. До этого у нас никогда не было столь мощной поддержки»8.
Двинский укрепрайон сцементировал важнейшее операционное направление на стыке Северного и Западного фронтов. Мог он и оказаться важнейшей позицией для нанесения флангового удара по частям германской 10-й армии.
Это учитывалось противником. Э. фон Фалькенгайн отметил, что было необходимо усилить левый фланг 10-й армии — чтобы располагать сильными резервами на случай перехода русских в контрнаступление со стороны Двинска…
Виленской операцией закончился манёвренный период войны на Русском фронте Первой мировой войны.
Августовские и сентябрьские бои — низшая точка в моральном и боевом состоянии русской армии 1915 года после неудач и отступлений нескольких месяцев. Участник виленских боёв полковник А.А. Свечин отмечал, что Россия за 10 месяцев неудач со времён Лодзинской операции «сгорбилась, постарела, как будто прошли целые века». Но низшая точка падения — это и начало восстановления. Она была пройдена, и русская армия достойно показала себя в следующем году. Аналогично тяжело пострадала и германская армия, о состоянии которой вышеупомянутый автор писал, что атаковавшие немецкие пехотинцы тоже не были бойцами 1914 года. Германская пехота нуждалась в ещё более солидной артиллерийской поддержке, когда натыкалась на спокойного противника, и также была истощена непрерывными боями.
В Виленской операции русские войска взяли в плен 2 тыс. немцев, среди трофеев — 39 орудий и 45 пулемётов. Противник понёс крупные потери. Э. фон Фалькенгайн отмечал, что события операции предъявляли к боеспособности войск исключительные требования. Но всё же жертвы не привели к цели.
Тяжёлые потери понесли и русские войска.
Так, в 10-й армии соединения Гвардейского корпуса за период 30 августа — 7 сентября потеряли: 1-я гвардейская пехотная дивизия — 3206 человек (более 31 проц.), 2-я гвардейская пехотная дивизия — 2462 человека (более 33 проц.); 2-й армейский корпус 30 августа — 26 сентября: 26-я пехотная дивизия — 2039 человек (33,5 проц.), 43-я пехотная дивизия — 3380 человек (41 проц.). Наиболее сильно пострадали войска 5-го армейского и 3-го Сибирского армейского корпусов: 7-я пехотная дивизия потеряла 5174 человека (почти 65 проц.), 10-я пехотная дивизия — 2121 человека (почти 34,5 проц.), 7-я сибирская стрелковая дивизия — 5334 человека (59 проц.), 8-я сибирская стрелковая дивизия — 5194 человека (более 48 проц.).
Таким образом, исходя из этих фрагментарных данных, потери 10-й армии составили около 30 тыс. человек.
Во 2-й армии 45-я пехотная дивизия потеряла 2690 человек (30 проц.), 25-я пехотная дивизия — около 3500 человек (почти 32 проц.), 68-я пехотная дивизия — свыше 1000 человек (до 17 проц.), 9-я сибирская стрелковая дивизия — более 1500 человек (более 27 проц.), 10-я сибирская стрелковая дивизия — 2500 человек (41,6 проц.).
Дивизии 1-го Конного корпуса за период с 13 сентября по 6 октября потеряли: 8-я кавалерийская дивизия — 328 сабель (до 14 проц.), 14-я кавалерийская дивизия — 822 сабли (около 27 проц.).
Говоря об итогах Виленской операции, необходимо отметить, что одной из целей русских войск на этом ТВД была помощь союзникам. Считалось важным не допустить переброску войск с Русского фронта на Французский в преддверии готовившегося осеннего наступления англичан и французов.
Активные операции у Сморгони и Двинска заставили германское командование лавировать при перебросках войск с одних участков Восточного фронта на другие при необходимости осуществлять переброски во Францию и на Балканы. Не все намеченные дивизии удалось вывести из боя, заменить или перебросить. По данному вопросу даже возникла конфликтная ситуация между командованием германского Восточного фронта (не только не желавшим отдавать соединения на запад, но и просившим подкреплений) и Верховным командованием (думавшем более широко и прежде всего о Французском и Сербском фронтах).
Виленская операция — одна из сложнейших и крупнейших стратегических операций Первой мировой войны. Это одна из наиболее крупных стратегических побед Русской Императорской армии и центральное сражение осенней кампании 1915 года на Русском фронте. Причём успеха в этой операции удалось достичь не превосходством в силах и средствах или благодаря оперативно-стратегическому развёртыванию сторон, а за счёт более умелого маневрирования и управления войсками.
Это была серьёзная комбинированная многоэтапная операция. В ходе неё роли сторон менялись многократно. Так, с 9 августа продолжалось наступление воодушевлённой ковенской победой германской 10-й армии. Но уже 17—22 августа русские войска перешли в контрнаступление, которое с 27 августа, после начала Свенцянского прорыва германцев, сменилось обороной. Заканчивалась операция вновь наступлением русских войск. Русские осуществили эффективный контрманёвр, в ходе которого ряд корпусов и даже армий перебрасывались на важнейшие операционные направления, причём в тяжелейших коммуникационных условиях (в период распутицы и в условиях утраты стратегической сети железных дорог). Были синхронизированы усилия различных армий — в то время как одни отходили с целью выровнять фронт и избавиться от охвата (10-я), другие в этот период наступали (2-я). Отход чередовался и совмещался с наступлением.
Виленская операция — яркая иллюстрация возросшей квалификации высшего командного состава русской армии, которому приходилось действовать в тяжёлой тактической, коммуникационной и организационной обстановке.
Руководство Западного фронта и 10-й армии было представлено классными военными специалистами. Н. Евсеев писал о командующем Западным фронтом А.Е. Эверте, что в отношении оперативного руководства он выказал значительно больше дарований в оценке событий и больше умения в организации манёвра, чем прославленные «идейные наследники» Мольтке. Командующему русским фронтом удалось вырвать у немцев инициативу, опередить их в развёртывании на Вилии и заставить перейти к обороне, имея крайне ограниченное боевое снабжение и примерно равное количество штыков.
Контрманёвр сил 1, 2, 3 и 10-й армий при скверных коммуникациях был реализован блестяще.
Перегруппировка на стыке фронтов вовремя не была произведена, и только благодаря компетентному оперативному руководству А.Е. Эверта удалось выправить положение. Командующий Западным фронтом в сжатые сроки осуществил перегруппировку вначале четырёх, а затем ещё шести армейских корпусов и пяти кавалерийских дивизий, снятых с фронта в нужном месте и в нужное время, выведенных в резерв и выдвинутых преимущественно походным порядком на сотни километров вдоль фронта в сторону прорыва.
Вывод корпусов в резерв при сложившейся обстановке был сложным и рискованным делом — фронт ведь мог быть прорван противником на другом участке. Но А.Е. Эверт смело выводил свои корпуса в резерв, причём все соединения были своевременно направлены в наиболее важный район действий — на стык фронтов. Предугадывая ход событий, командующий фронтом не опаздывал с перегруппировкой. Сам старый солдат, А.Е. Эверт при реализации своего манёвра «опирался» на солдатские ноги. В условиях ненадёжной (и слабой) инфраструктуры он правильно рассчитал параметры марш-манёвра с учётом специфики местности и развития оперативной ситуации и намного опередил немцев. Некоторые русские корпуса прошли по 200 км. Причём всё маневрирование резервами (за исключением 1-го Конного корпуса) было осуществлено из глубины, и войска с марша вводились в бой.
Грамотно был осуществлён и манёвр отхода. Во многом благодаря этому замысел противника на окружение крупной группировки русских войск рухнул.
Штаб Западного фронта успешно применял радиосвязь — действовали 56 радиостанций. В наличии имелись пеленгаторные станции, успешно велась радиоразведка.
Таким образом, штаб Западного фронта взял на себя руководство операцией на стыке двух фронтов, качественно поставил службу разведки, своевременно и достаточно точно определил группировку, силы и даже намерения немцев в период подготовки операции. В процессе операции штаб Западного фронта умело и жёстко руководил перегруппировками армий.
Того же А.Е. Эверт требовал и от подчинённых. Командующий 10-й армией Е.А. Радкевич также оказался на высоте. Его армия, дравшаяся с перевёрнутым фронтом, в полуокружении, стремилась перегруппировкой сил с левого фланга усилить свой правый фланг и спрямить фронт. Однако в полной мере этого сделать не удалось. В условиях недостатка сил и нехватки времени Е.А. Радкевич допустил лишь одну серьёзную ошибку — он излишне осторожно снимал со своего левого фланга и из центра войска и направлял их на свой правый фланг. В итоге — прибывавшие войска вместо того, чтобы атаковать немцев, обтекавших фланг армии, вынуждены были лишь удлинять армейский фланг. Кавалерия в этой ситуации также направлялась не во фланг, а в лоб обходившим войскам противника.
Так как силы армии вводились в бой разновременно, по частям и использовались для удлинения правого фланга, то, пристраиваясь к флангу, дивизии армейского резерва неизменно переходили к обороне. В этой ситуации два-три корпуса, нанеси они фланговый удар по группам Й. фон Эбена и О. фон Гарнье, могли переломить ситуацию. Но двух-трёх корпусов у Е.А. Радкевича не было.
Отход войск 10-й армии благодаря тактическому искусству Е.А. Радкевича всегда выполнялся хорошо, со скрытным отрывом от противника и без обычной неразберихи на путях отхода.
Важную роль в операции сыграла группа корпусов В.Е. Флуга. Группа вместе с 1-м Конным корпусом заблокировала дальнейший охват 10-й армии германской пехотой.
Наконец, нельзя не отметить заслуги новой Ставки Верховного главнокомандующего — тандема Николай II и М.В. Алексеев. Как отмечали многие современники, Ставка не координировала, а управляла событиями.
Так, император провёл ряд совещаний с высшим командным составом действующей армии. Он требовал от генералов решимости, стойкости, широкого применения оперативного манёвра силами обоих фронтов — участников операции: Северного и Западного. Координация действий фронтов, сосредоточение максимальных сил на направлении главного удара, энергичное маневрирование — суть оперативных указаний Верховного главнокомандующего. Спокойное и взвешенное руководство со стороны руководства Ставки принесло свои плоды — операция заканчивалась в пользу русских войск, вновь увидевших, что они могут бить немцев.
В то же время действия германского командования в Виленской операции вызывают определённые нарекания.
Если группировка сил у русских сложилась в результате отхода из Польши, т. е. была вынужденной, то у немцев — намеренной, рассчитанной специально на данную операцию. И в этой ситуации, решив окружить русскую 10-ю армию, немцы не справились с этой задачей. Оперативной гибкости командование противника не проявило. Создав к началу операции адекватную поставленной цели группировку, в ходе сражения оно не сумело сохранить превосходства в силах на важнейших боевых участках и в важнейшие оперативные периоды.
В боях на Вилии ярче всего проявилась ошибка П. фон Гинденбурга и Э. фон Людендорфа в промедлении с перегруппировкой главных сил германской 10-й армии к её северному флангу. Германские пехотные дивизии, выдвигаясь на северо-восток (на смену измотанной кавалерии) последовательно попадали под удары русских, которые, не имея превосходства в силах и тем более в средствах, били германскую пехоту, вводившуюся в бой, по частям.
Командующий германской 10-й армией генерал-полковник Г. фон Эйхгорн, организовав охват фланга русских, при двойном превосходстве своих сил не сумел ни смять Гвардейский и 3-й Сибирский армейский корпуса, ни окружить хотя бы часть русской 10-й армии.
Главное в ходе манёвренной операции на окружение — это адекватное применение подвижных войск. Немцы абсолютно грамотно (в отличие от русских на первом этапе операции) свели конницу в единую группу. Если у немцев кавалерия была брошена на русские тылы, то русская конница в начале операции выполняла задачи «ездящей» пехоты — использовалась для удлинения флангов и заполнения разрывовобщевойсковых соединений и объединений. Но насколько оперативное использование германской конницы было правильным, настолько слабым было её тактическое применение. Германская конница оказалась не в состоянии захватить слабо защищённый железнодорожный узел (3-я кавалерийская дивизия под Молодечно). Темпы движения также оставляли желать лучшего — 20 км в сутки не делали германским кавалеристам особой чести. При этом ещё немцы жаловались, что их конский состав и бойцы были сильно утомлены. Боевые качества германских кавалерийских военачальников также оставляли желать много лучшего. Тактика отличалась излишней осторожностью. Так, германские кавалеристы решились атаковать русский батальон, лишь увидев отсутствие у русских солдат боеприпасов. Русская же конница атаковала при каждом удобном случае — даже сильного и мощного в огневом смысле противника.
Но и русская конница упустила много возможностей использовать боевые успехи своей пехоты. Особенно серьёзные результаты могли дать действия во фланг и тыл противника, пытавшегося охватить армейский фланг. Действия кавалерии 5-й армии вообще не отличались боевой активностью — исключение составила лишь Уссурийская конная бригада, успешно прорвавшая германский фронт и учинившая панику в германском тылу.
Несмотря на тяжёлое отступление лета 1915 года, большие потери и усталость, русские войска продемонстрировали в Виленской операции яркие образцы мужества и добились значительных тактических успехов. Так, 3-я гвардейская пехотная дивизия группы В.Е. Флуга, насчитывая лишь около 3 тыс. штыков, атаковала германскую 58-ю пехотную дивизию, насчитывавшую 7 тыс. штыков, и вышла победительницей в схватке.
Авангардные части русской 2-й армии, несмотря на то, что были измотаны недельным форсированным маршем и малочисленны (27-й армейский корпус — 8000 штыков, 4-й Сибирский армейский корпус — 7000 штыков, 36-й армейский корпус — 15 тыс. штыков), сразу пошли в бой на фронте Молодечно — Солы, атаковав германские 31-ю пехотную, 1, 3, 4-ю кавалерийские дивизии и пять егерских батальонов.
14-й армейский корпус — подлинный «именинник» Виленского сражения. Насчитывая всего 10 860 штыков, разгромил части 58-й пехотной и 77-й резервной дивизий противника. Части и подразделения корпуса проявили высокую тактическую подготовленность, личный состав дрался мужественно и находчиво.
31-й армейский корпус, действуя на второстепенном направлении, в ходе двухдневного боя у Логишина разгромил пять германских полков, вынудил их к беспорядочному отступлению и захватил орудие, 7 пулемётов, взял в плен 7 офицеров и 500 нижних чинов.
Главная заслуга в успешном проведении Виленской операции принадлежала 3-му Сибирскому армейскому, 2-му армейскому, Гвардейскому и 1-му Конному корпусам, которые пресекли охват противником и обеспечили развёртывание 2-й армии. Лишь благодаря этому развёртыванию войска русской 10-й армии смогли благополучно осуществить отход.
Ярко выраженной особенностью русских войск, участвовавших в Виленской операции, была их неравноценность в количественном отношении. Так, например, 8-я сибирская стрелковая дивизия была несравненно сильнее всего 4-го Сибирского армейского корпуса. Но при постановке боевых задач дивизиям 3-го и 4-го Сибирских армейских корпусов это не принималось во внимание. Учёт же этой ситуации мог принести большие тактические плоды.
Виленская операция особенно поучительна с точки зрения борьбы на войсковых стыках. Эта комбинированная операция состояла из различных по форме операций армий и армейских групп, очень сложных не только по своему характеру, но и по предельной степени напряжения обеих сторон. Командир 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка полковник Е.Е. Вышинский писал: «Это был один из самых тяжелых периодов кампании: части корпуса оборонялись фронтом на запад, в переходе на восток вел бои Гвардейский корпус фронтом на север и восток. Орудийная пальба ясно раздавалась в тылу и на флангах. Окружение почти назревало»9.
И тем выше заслуги русской армии, сумевшей выйти победителем из этой битвы. Важнейшим последствием Виленской операции стала стабилизация фронта после Великого отступления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Генерал-майор Сергей Андоленко. Преображенцы в Великую и Гражданскую войны 1914—1920 годы / Сост. А.А. Тизенгаузен, С.Б. Патрикеев. СПб., 2010. С. 157.
2 Гофман М. Записки и дневники 1914—1918 гг. Л., 1929. С. 169.
3 Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914—1915 гг. Берлин, 1924. С. 381.
4 Евсеев Н. Свенцянский прорыв 1915 г. М., 1936. C. 113.
5 Баланин Д.В. Вилейка. (Бой 10-го сентября 1915 года) // Военный сборник. 1916. № 10. С. 51.
6 Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М.; Мн., 2005. С. 167.
7 Евсеев Н. Указ. соч. С. 227.
8 Литтауэр В. Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии 1911—1920. М., 2006. С. 208, 209.
9 Лейб-Эриванцы в Великой войне. Материалы для истории полка в обработке полковой исторической комиссии / Под ред. К. Попова. Париж, 1959. С. 155.