Аннотация. В статье на основе архивных документов и воспоминаний участников Гражданской войны в России описывается короткая, но яркая и героическая жизнь первого командующего Таманской армией И.И. Матвеева, под началом которого это объединение советских войск совершило легендарный поход в августе—сентябре 1918 года, пройдя с боями знаменитым «железным потоком» от Новороссийска до Армавира.
Ключевые слова: Гражданская война; Красная армия; Таманская армия; Днепровский отряд; 4-й Днепровский пехотный полк; Реввоенсовет Красной армии Северного Кавказа; «железный поток»; И.И. Матвеев; Г.Н. Батурин; Е.И. Ковтюх; И.Л. Сорокин; Я.В. Полуян.
ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
БЛИЗНИЧЕНКО Сергей Сергеевич — доцент кафедры транспортных сооружений Кубанского государственного технологического университета, кандидат технических наук
«ХРАБРЫЙ ЧЕЛОВЕК, НО “КОМАНДИР С БУГРА”…»
«Железный поток» командарма И.И. Матвеева
«Смолокуров, громадный, чернобородый, добродушный, не знающий, куда девать физическую силу, сидит в белой матроске, расставив ноги, прихлёбывает чай. Командиры частей кругом… “Нам необходимо выбрать общего начальника над всеми тремя колоннами”, — сказал один из командиров. “Верно!.. правильно!” — загудели… Вдруг из неопределённости был найден выход. Каждый думал: «Смолокуров отличный товарищ, рубаха-парень, беззаветно предан революции, голосище у него за версту, уж больно хорошо на митингах ревёт, а на этом деле голову свернёт”… Смолокуров растерянно развёл громадными руками. “Да я, что ж… я… сами знаете, я по морской части, там хоть дредноут сверну, а тут сухопутье… Ну да что, я… хорошо… возьмусь, только помогайте вы все, братцы…”»1. Реальным прототипом Смолокурова из классического романа советского писателя А.С. Серафимовича «Железный поток» был человек необычной и трагической судьбы — первый командующий Таманской армией И.И. Матвеев.
Иван Иванович Матвеев родился в семье рабочего-водника в 1888 (по другим данным, в 18902) году в г. Алёшки (ныне Цюрупинск) Херсонской области. С ранней юности он вместе с отцом плавал на пароходах и баржах по Днепру и Чёрному морю, помогая зарабатывать нелёгким трудом грузчика средства для содержания многочисленной семьи. Семнадцатилетним парнем перебрался в Одессу и поступил матросом в торговый флот. Там его застала революция 1905 года. Вместе со старшим братом Михаилом принимал активное участие в распространении большевистских листовок и другой нелегальной литературы среди моряков и рабочих Одессы и Херсона, а также речников Нижнего Днепра.
После подавления мятежа Иван Матвеев устроился на суда, ходившие в дальние плавания, в т.ч. и в Южную Америку. Через несколько лет он стал уже бывалым матросом, успел совершить несколько кругосветных рейсов. Прошёл путь от юнги до рулевого — закваски хватило бы на две жизни. И злости к тем, кто с незаслуженной лёгкостью пользовался плодами труда «отверженных» людей, не достойных ни звания, ни благополучия. Так с перерывами продолжалась его служба в торговом флоте в течение семи с лишним лет.
По возвращении в Россию из очередного плавания в самом конце 1912 года Иван решил остаться на Родине. Старший брат уговорил его вновь заняться революционной деятельностью. Но тут произошло важное событие, повлиявшее на судьбу их обоих. В 1913 году подпольщика-революционера Михаила Матвеева схватили жандармы, судили и заключили в одесскую тюрьму. В дальнейшем его следы затерялись. Лишь случай помог тогда Ивану избежать ареста. А вскоре его призвали в Российский Императорский флот (РИФ), где он стал матросом на военных транспортах ЧФ. В Ставропольском краеведческом музее сохранились документы, связанные с началом военно-морской службы будущего командарма.
Поздней августовской ночью 1914 года большой океанский торговый пароход «Патагония» под английским флагом готовился покинуть Одессу. Но в последний момент поступил сигнал — «Стоп машины!»: капитану судна сообщили о начале Первой мировой войны. Пролив Дарданеллы закрыли для прохода судов. «Патагонию» включили в состав транспортной флотилии ЧФ как транспортное судно № 46 и поставили у Николаевского пирса в устье Днепра рядом с французскими океанскими судами «Оксюз», «Эквадор» и «Португаль». Именно на бывшую «Патагонию» и получил назначение рулевым матрос Иван Матвеев. Общительный парень, да ещё со знанием нескольких основных слов иностранных языков, он вскоре дружески хлопал по плечам чернявых французских моряков.
Уже имея опыт революционной работы, новый рулевой быстро сколотил на судне подпольную группу из верных сослуживцев, достал в морском агентстве пишущую машинку и организовал в кают-компании французского «Оксюза», стоявшего у портовой стенки рядом с «Патагонией», выпуск печатных прокламаций против ненавистной войны. Машинисткой была миловидная горничная Жозефина Клермон, неплохо знавшая русский язык. Между молодыми людьми вспыхнул бурный роман, связавший их прочными узами до самой смерти Матвеева.
В середине апреля 1915 года транспортное судно № 46 подорвалось под Очаковом на минах. Половина экипажа погибла, остальным удалось спастись. Среди выживших был и Иван Матвеев3. Поскольку затонувшее судно было загружено снарядами для русской армии, вскоре началось следствие. Среди подозреваемых был и рулевой. Следователи ставили ему в вину якобы умышленное направление транспорта на минное поле. Во избежание ареста он покинул город и устроился рулевым на баржу, ходившую между Екатеринославом и Херсоном.
В бурные революционные дни 1917 года Иван Матвеев вернулся в Одессу. Здесь в феврале он вступил в ряды членов РСДРП(б). Черноморские моряки избрали его председателем судового комитета и представителем от матросов-большевиков в комитет по формированию Красной гвардии. В начале 1918 года по заданию Херсонской большевистской организации И.И. Матвеев сформировал Днепровский красногвардейский отряд. Вместе с другими революционными формированиями днепровцы героически сражались против немецких интервентов и их пособников — буржуазных националистов в степях Таврии. Под натиском численно превосходивших вражеских сил Днепровский отряд был вынужден отходить к Перекопу. И.И. Матвееву удалось объединить под своим началом все отступавшие красные формирования и несколько суток стойко оборонять Турецкий вал4.
Об этих боях оставил свои воспоминания один из сослуживцев Матвеева в тот период М.И. Ракша. Вот строки из его мемуаров: «Отойдя к Перекопу, мы заняли оборону по Турецкому валу и держались тут около трёх суток, пока немцы не выбили нас отсюда артиллерийским огнём. Потом наши отряды вместе с черноморскими моряками сражались за Симферополь. Город несколько раз переходил из рук в руки. Из Симферополя пришлось отступать на Керчь и Севастополь»5.
В Симферополе днепровцы разделились на две группы. И.И. Матвеев с большей частью пехоты пошёл на Керчь. Другая группа во главе с И.П. Кондратьевым, основу которой составляли артиллерия, кавалерия и пулемётные тачанки, отходила на Севастополь для последующей эвакуации в Новороссийск.
Чтобы спасти флот, советское правительство отдало приказ перебазировать Черноморскую эскадру из Севастополя в Новороссийск. Основная часть кораблей вышла 29 и 30 апреля, причём последним из них пришлось сниматься с якоря в Северной бухте уже под огнём немецких артиллерийских орудий. В Севастополе под непрекращавшимся вражеским орудийным и пулемётным обстрелом срочно грузились на транспорты и отходившие красногвардейские части, в т.ч. группа И.П. Кондратьева. Группа И.И. Матвеева прибыла из Керчи в Новороссийск на один день раньше. Интересную деталь сообщил организатор одного из новороссийских красногвардейских отрядов Г.М. Хорошев (позднее — комиссар 2-й пехотной дивизии Таманской армии). В воспоминаниях, которые хранятся в Туапсинском краеведческом музее, он писал, что, когда И.И. Матвеев со своими бойцами прибыл на причал встречать сослуживцев, на некоторых из судов висели красные, на других — чёрные флаги. Недоумевавшим новороссийцам он так разъяснил ситуацию: «….приехали драться с контрреволюцией, а что и чёрные флаги трепыхаются, то это баловство хлопцев… На страх буржуям, которым у вас, видно, живётся неплохо».
После прибытия группы И.П. Кондратьева весь Днепровский отряд железнодорожными эшелонами был направлен в Екатеринодар, где его переформировали в 4-й Днепровский пехотный полк. Командиром полка назначили И.И. Матвеева. В мае 1918 года часть была переброшена в район Анапы и Джигинки для обороны Черноморского побережья от Тамани до Новороссийска6. В июне—августе полк участвовал в подавлении Таманского восстания, сражался против германского 58-го Берлинского полка и мятежников. В тех боях ковался авторитет будущего командарма.
Расположив свой штаб и резервы в Анапе, И.И. Матвеев умело организовал оборону этого важного участка, удобного для высадки вражеских десантов. Линия прибрежной обороны развернулась широким фронтом от мыса Железный Рог на Таманском полуострове до мыса Утриш под Новороссийском. Как военный моряк комполка обратил особое внимание на акваторию, организовав на ней своеобразную «морскую флотилию». Она должна была постоянно патрулировать вдоль побережья, предупреждать сухопутные подразделения о появлении судов противника, а также смело вступать с ними в бой, не допуская высадки десанта.
Ввиду невозможности дальнейшего сопротивления натиску белогвардейских войск в конце августа 1918 года все советские части отступили к посёлку Верхнебаканский, расположенному в 20 км от Новороссийска. Туда же был вынужден отойти и 4-й Днепровский пехотный полк. Как вспоминал таманец Ф.И. Бернацкий, перед отходом из Анапы И.И. Матвеев приказал «снять с катера пулемёты, установить их на автомашину, зенитку погрузить в разобранном виде в кузов машины. К ночи у нас уже была вооружённая автомашина с двумя станковыми пулемётами. На пути следования нашего полка эта машина то прикрывала отходившие подразделения, то выдвигалась в голову колонны, расчищая своим огнём путь отходившей пехоте».
По воспоминаниям участника похода П.Я. Ермолено, «Матвеев обратился к бойцам с речью, призывая быть стойкими, ни шагу назад не отступать, не сворачивать с намеченного пути. “Трус и маловер — это не таманец. Помните: вы — таманцы!”». Современники не раз отмечали выдающиеся лидерские качества и особую стать И.И. Матвеева. Так, бывший член Президиума ЦИК и член военного комиссариата Северо-Кавказской Советской Республики П.А. Фарафонов называл его «гигантом», который «телосложения был удивительно крепкого»7.
Части, подчинённые И.И. Матвееву, составили 3-ю колонну отступавших советских войск. Две первые колонны ушли вперёд раньше по железной дороге между станциями Тоннельная и Новороссийск. Вслед за 1-й Таманской колонной через Новороссийск проследовали подразделения 2-й колонны, а за ними, отбиваясь от преследовавших их казачьих частей полковника Колосовского, в город вступила 3-я колонна. Подразделения 4-го Днепровского полка вели непрерывные арьергардные бои, частыми контратаками нанося большой урон белогвардейцам.
27 августа 1918 года на совещании в Геленджике с участием местных советских работников и командно-политического состава отступавших войск И.И. Матвеев был выбран командующим Таманской армией. Начальником штаба армии избрали бывшего штабс-капитана Г.Н. Батурина8. В докладе начштаба в 1920 году говорилось: «Кандидатами для избрания командующего были выставлены имена Матвеева, Ковтюха9 и моё10. Матвеев первоначально отказался, мотивируя свой отказ тем, что он — моряк и сухопутного ведения войны не знает, и если командовал полком, то брать на себя долг руководить целой армией он не решается. Я последовал примеру Матвеева, но не из скромности, а потому, что был в то время совершенно больным, переутомлённым предыдущей работой и событиями. Ковтюх отсутствовал на собрании, и я отлично сознавал, что, кроме меня и Матвеева, взять на себя такую громадную ответственность никто не решится, да, правду сказать, никого и не было больше, кому можно было бы предложить командование. Тогда я стал просить Матвеева согласиться, обещая свою помощь. Матвеев сдался на просьбы, но с тем, чтобы я занял должность начальника штаба, опять говоря, что он “слаб по сухопутному”»11.
Весть об избрании И.И. Матвеева в колонне Е.И. Ковтюха, самостоятельно ушедшей вперёд, встретили весьма настороженно и даже с подозрением, тем более что на совещании в Тоннельной будущий командарм весьма упорно возражал против их планов отступать через Новороссийск — Туапсе на Армавир. При этом Матвеев заявил: «Не согласен я отступать и бежать так далеко от белых. Я со своим полком перейду в наступление на станицу Таманскую, а там переправлюсь через пролив в Керчь и образую Крымскую республику»12.
Тем не менее 1-я колонна получила постановление, отпечатанное на машинке: «Общим собранием комсостава из всех отступающих частей образуется Таманская армия, состоящая из 3-х колонн: 1-й командует тов. Ковтюх, 2-й — тов. Лисунов и 3-й — тов. Матвеев — он же командующий Таманской армией. Нач. штаба назначен т. Батурин». О реакции командиров частей 1-й колонны на это извещение рассказал в своих воспоминаниях бывший военный комиссар Таманского отдела П.С. Решетняк, позднее командовавший бригадой в Таманской армии: «…нас с тов. Ковтюхом возрадовало всё происшедшее, за исключением выбора на пост командующего войсками тов. Матвеева… Выяснилось, что тов. Матвеев… почти человек неграмотный13, что, конечно, произвело на нас удручающее впечатление, и мы с тов. Ковтюхом долго рассуждали, почему именно выбрали человека, почти невоенного… Но в конце концов смирились и решили, что у тов. Батурина достаточно силы воли и энергии для того, чтобы охватить такую громоздкую… работу, которая поручена штабу, вернее сказать, одному тов. Батурину…»14.
Штаб Таманской армии, в состав которого Г.Н. Батурин старался подобрать коммунистов, сразу же взялся за наведение порядка и дисциплины в войсках. Чтобы упорядочить движение обозов, которые мешали боевым действиям, над ними был поставлен большевик Алексей Иванович Фалюн (Хвалюн), который успешно справился со своими обязанностями. Позднее он был выдвинут на командную должность, а в 1919 году награждён орденом Красного Знамени15.
Одновременно с наведением порядка в движении обозов была предпринята попытка отделить кавалерию от пехоты, а артиллерию, разбросанную по полкам, свести в отдельную артиллерийскую часть. Но это мероприятие штаба армии вызвало сопротивление отдельных командиров полков, которые не хотели отдавать кому-то «свои» пушки, добытые в боях, а бойцы возражали против ухода из своих подразделений и частей. Нередкими были случаи, когда командиры, не соглашаясь с отданными им боевыми приказами, являлись в штаб для объяснений16. Чтобы пресечь это «бунтарство», Г.Н. Батурин собрал командиров 2-й и 3-й колонн. По его предложению все они после некоторого колебания дали подписку, что любое невыполнение приказов и распоряжений повлечёт за собой расстрел виновного. Точно так же поступил Е.И. Ковтюх в своей колонне17.
Незнание командармом И.И. Матвеевым основ оперативного искусства на сухопутном фронте сказывалось на принятии им некоторых поспешных и необдуманных решений. Г.Н. Батурин писал по этому поводу: «…несколько командиров полков, рассматривая карту и плохо ориентируясь в ней, пришли к убеждению, что путь до Белореченской гораздо ближе от Архипо-Осиповской через Дефановку по горным дорогам и так называемому “старому шоссе”. Своё мнение они высказали Матвееву и убедили его в том, что идти на Туапсе незачем и что лучше свернуть на Дефановку, Фанагорийский и затем через Гурийскую достичь Белореченской. Матвеев явился ко мне с видом “открывшего Америку” и заявил: “…идём на Дёфановку”. Я пришёл в ужас. Матвеева я знал — это был храбрый человек, но “командир с бугра”, как называли таких; в бою он был отважен и имел некоторые способности ориентироваться там, где видел [поле боя] своими глазами. Но обсудить какой-либо более-менее сложный план действий он не мог, учитывать что-либо было не в его способностях… Был упрям неимоверно, и стоило ему что-либо вбить себе в голову — освободить его от этого было трудно»18.
Начальник штаба армии, пользовавшийся авторитетом у командарма, стал доказывать И.И. Матвееву абсурдность его намерений. «Я представил ему веские аргументы, — рассказывал Г.Н. Батурин, — объяснив, что со своей артиллерией по узким горным дорогам мы не пройдём и рискуем её потерять, что обозы наши застрянут в горах, пересечённых горными речками, что… мы слишком затянем наш переход по горам и дадим возможность обойти нас противнику и что ещё для нас не выяснено, где находится армия, которую из-под Екатеринодара повёл Сорокин, и что Белореченская для нас не обетованная земля и драться с врагом ещё придётся, а поэтому артиллерию надо сохранить. Наконец, Матвеев согласился и стал ругать командиров, сбивших его с толку. В довершение я сказал, что Ковтюх уже двинулся в направлении Туапсе и, следовательно, разделяет мой взгляд. Положение было спасено, и армия двинулась далее на Джубгскую — Михайловскую — Туапсе»19.
16 сентября 1918 года И.И. Матвеев издал по революционным войскам Советской Таманской армии приказ № 27, в котором говорилось:
«§ 1. Вчера, 15-го сентября, все колонны армии соединились для общих оперативных действий, от которых ожидается многое. Все должны довести свою энергию до высшей степени. Ввиду того, что распределение на колонны отпадает само собой, армия, находящаяся на позиции, должна свестись в два фланга — правый и левый, под командой особо назначенных командующих флангами, и те полки, которые слились во фланги, поступают в ведение командующих флангами. Учитывая момент, фланги определяются следующим образом: правый фланг, — считая от линии железной дороги на Армавир вправо, — входят полки Славянский, Кубанско-Черноморский и Коммунистический; левый фланг — влево от той же дороги — входят полки Полтавский, Советский, Анастасиевский батальон и Крымский полк. Все части кавалерии, батареи и отдельные роты и команды, фактически входящие в состав фланга, поступают в распоряжение командующего флангом. Оба фланга и тыловые части исполняют распоряжение командующего и штаба армии. Штаб фланга даёт распоряжение по своему флангу, штаб армии — по всей армии. С требованиями одного фланга, касающимися войск другого, обращаться в Главный штаб по всей армии. Предлагаю как флангам, так и полкам каждого фланга иметь тесную связь между собой, наблюдать за порядком в своих частях и исполнять распоряжения штаба армии, штабов флангов и командного состава. Обращаюсь к совести и сознательности всех и каждого и напоминаю, что от точных и быстрых исполнений приказов и распоряжений зависит всё.
§ 2. Днепровский полк, не причисляясь к какому-либо флангу, вводится в центр расположения позиции временно и по миновании надобности должен находиться в резерве. Павлоградский полк, представляя отдельную часть, остаётся для охраны тыла.
§ 3. Командующим правым флангом армии, расположенной на позиции, назначается товарищ Лисунов, командующим левым флангом — товарищ Ковтюх, которым разрешается иметь свои штабы флангов, держа постоянную связь с Главным штабом армии.
§ 4. Военным комиссаром станицы Белореченской с функциями коменданта назначается тов. Кацура.
§ 5. Приказываю, чтобы все способные носить оружие взяли таковое, причислившись к полкам, и выступили на защиту народной свободы. Тунеядцы, лентяи и трусы, присосавшиеся к армии, будут изгоняться из армии, а мерзавцы, позволяющие себе провокационные выходки, подстрекательства, неподчинение, наводящие панику или занимающиеся грабежами, будут расстреляны… Пусть соединится сознательная, дисциплинированная, твердая духом армия и — за дело, вперёд!
Командующий армией Матвеев
Начальник штаба армии Батурин
Политический комиссар при армии Кича»20.
С войсками шли 25 тыс. кубанских беженцев. Таманцы не только вышли сами, но и вывели весь этот громадный обоз. Под руководством И.И. Матвеева и Г.Н. Батурина армия совершила знаменитый 500-километровый поход вдоль побережья Чёрного моря на соединение с главными силами Красной армии Северного Кавказа (КАСК), которое состоялось 17 сентября 1918 года в станице Дондуковская21. В походе, осуществлённом в исключительно трудных условиях, эти командиры проявили высокие организаторские способности, сумев из разрозненных войск создать дисциплинированное и боеспособное объединение. Только нестандартные и твёрдые решения командующего Таманской армией И.И. Матвеева (принятые по советам Г.Н. Батурина) спасли армию от окружения и уничтожения.
17 сентября 1918 года в станице Дондуковская состоялось совещание командиров частей Таманской армии и полков, пришедших им на помощь. Командарм горячо поблагодарил командиров красных частей И.Ф. Федько и Г.А. Кочергина и указал на необходимость укреплять дисциплину, а также улучшить снабжение боеприпасами и продовольствием. Начальник штаба Таманской армии Г.Н. Батурин объявил приказ о переходе в наступление на Армавир.
К концу сентября 1918 года советские войска Северного Кавказа занимали оборону по рекам Кубань и Лаба. Части под командованием И.И. Гайченца располагались по правому берегу Кубани по линии Успенское, Овечка, Невинномысская. Части Армавирского фронта под командованием И.П. Гудкова обороняли левый берег Кубани от села Успенское до Армавира включительно. Войска Белореченского военного округа Г.А. Кочергина оборонялись по Лабе от Курганной до Майкопа. В составе этой группы была 1-я колонна И.Ф. Федько. Общая численность войск на 250-километровом фронте по рекам Кубань и Лаба достигала 80 тыс. бойцов, не считая ставропольских и терских отрядов22. Позднее по приказу главкома КАСК И.Л. Сорокина Таманская армия участвовала в боях под Невинномысской и Ставрополем.
4 октября было принято решение о создании Реввоенсовета (РВС) Красной армии Северного Кавказа в составе Я.В. Полуяна (председатель), М.И. Крайнего23, С.В. Петренко, И.И. Гайченца и И.Л. Сорокина24. На его заседании 7 октября обсуждалась директива командования Южного фронта от 24 сентября 1918 года о наступлении войск Северного Кавказа на Батайск и Ростов. Однако за две прошедшие недели положение на фронте изменилось, и теперь надо было принимать другое решение. В итоге мнения членов Реввоенсовета разделились. Командарм Таманской армией И.И. Матвеев считал, что в создавшихся условиях целесообразнее наступать на северо-запад, на Кавказскую и Тихорецкую. Главком И.Л. Сорокин и его сторонник И.И. Гайченец предложили ударить на Ставрополь, а в случае неудачи отходить на Святой Крест. По итогам совещания командующим Таманской армией И.И. Матвееву и Белореченским военным округом Г.А. Кочергину был вручён приказ, которым предписывалось таманские войска немедленно направить в Невинномысскую в распоряжение Реввоенсовета, остальные части отвести на линию Ахметовская, Упорная, Урупская, Армавир, закрепившись там как можно прочнее.
Станица Курганинская стала последним пунктом, где командарм И.И. Матвеев окончательно расстался со своим штабом и боевыми товарищам. Здесь сохранился его простой матросский рундучок с немудрёными вещичками и фотографиями. По воспоминаниям однополчан, этот рундучок сдал на хранение в Курганинский станичный исполком ординарец и верный друг командарма моряк-пулемётчик Андрей Литаренко. Обнаруженная в нём фотография будущего лихого красного командарма в молодости (1908 г.) сейчас находится в Ставропольском краеведческом музее.
Вызванный в начале октября 1918 года в г. Пятигорск для объяснений, И.И. Матвеев решительно опротестовал в штабе КАСК план И.Л. Сорокина отступать на Астрахань. Он заявил, что подобного приказа Таманская армия не выполнит, так как он противоречит интересам революции: «Если мы будем, по необходимости, отступать до Святого Креста, то нам придётся поставить крест над всей армией, так как сзади Святого Креста — калмыцкая голодная степь, и, будучи загнанной туда, армия погибнет». Открытое противодействие плану Сорокина завершилось для командующего Таманской армией трагической развязкой: 8 октября 1918 года Матвеев был арестован.
Кубанский историк А.Е. Берлизов досконально исследовал эти события. На основе изучения архивных документов он утверждал, что один из братьев Джамфаровых — Весита, сотрудник фронтовой ЧК и тайный агент белогвардейской разведки, рассказал о том, как Матвеев в очередной раз показал свой характер в ЦИКе, после чего встал вопрос о его снятии с должности командарма. Секретарь крайкома РКП(б) М.И. Крайний счёл данную меру наказания слишком мягкой и потребовал расстрела. Сам Сорокин, по словам Веситы и Селима (брата Джамфарова), был к судьбе этого «матросского психопата» совершенно безразличен и полагал, что достаточно просто гнать его из армии. Весита вспомнил слова главкома: «Он (Матвеев) ещё в Новороссийске ошалел от марафета. Толку от него никакого. А стрелять его незачем — дураков не убивают. […] К счастью для нас и к несчастью для Сорокина, Крайний убедил ЦИК в необходимости расстрелять Матвеева. Крайнего активно поддержал Полуян»25.
По рассказу младшего Джамфарова, расстрел И.И. Матвеева проводили подчинённые начальника гарнизона Пятигорска Чёрного, так как у ЦИКа не было в распоряжении ни одного штыка. Зато с подозрительной быстротой в таманские полки пришла новость: «Сорокин расстрелял Матвеева». Там начались стихийные митинги, требовавшие «крови» главкома, вовсе и не приложившего руки к гибели их командующего. «К этому времени, — пишет А.Е. Берлизов, — Джамфаровы окончательно подготовили взаимно страхующие материалы, которые уличали ЦИК в глазах Сорокина — в измене и переговорах с Грузией, а Сорокина в глазах Крайнего — в контрреволюции. Одновременно материалы были подкинуты и Крайнему, и Сорокину. Весита рассказывал, что, бегло проглядев бумаги, главком вызвал к себе Щербину и Котова, затем Чёрного и, выругав пятигорского коменданта матом, приказал срочно арестовать “этих бундовских предателей”. Характерно, что главком был пьян, но приказа о расстреле работников ЦИК не отдавал»26. Тем не менее они были убиты личной охраной военачальника на пути следования в тюрьму. А спустя несколько недель также беззаконно был убит сам И.Л. Сорокин.
Расстреляли И.И. Матвеева у подножья горы Машук. В этом месте сейчас стоит памятный знак. Почтить память красного командира приходят многие люди. Сын командарма Владимир Иванович Матвеев жил в 1970-х годах в г. Краснодаре, работал начальником участка, старшим прорабом в ССМУ-52 треста «Спецстрой» объединения «Промстрой». Автор этой статьи трудился под его руководством в 1974—1975 гг. В 1963 году ул. Загородняя в Пятигорске была переименована в ул. Матвеева, а в 1969 году был спущен на воду океанский теплоход «Командарм Матвеев».
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Серафимович А.С. Железный поток. М.: Правда, 1981. С. 18.
2 Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 343.
3 Госданкер В. Иван Матвеев: рулевой с «Патагонии» // Ставропольская правда. 2008. 25 июля.
4 Гражданская война и военная интервенция в СССР… С. 343.
5 Ракша С.И. Днепровцы / Лит. запись Е. Герасимова. М.: Воениздат, 1959. С. 17—22.
6 Гражданская война и военная интервенция в СССР… С. 343.
7 Фарафонов П.И. Сорокинские дни // Известия Кубанско-Черноморского областного комитета РКП(б). 1921. № 15. С. 44.
8 Батурин Г.Н. Красная Таманская армия: краткий популярный военно-исторический очерк. Славянская, 1923. С. 9, 10.
9 Епифан Иович Ковтюх (1890—1938). Комкор (1935). Член ВКП(б) с ноября 1918 г. Родился в селе Батурино Херсонской губернии в крестьянской семье. В 1911 г. призван на военную службу, которую проходил в 78-м Навагинском пехотном полку. За участие в подпольной революционной организации был арестован, однако суд не состоялся ввиду начала Первой мировой войны. Воевал на Турецком фронте. В 1916 г. окончил Тифлисскую школу прапорщиков. За боевые отличия награждён орденом и четырьмя Георгиевскими крестами. После Февральской революции 1917 г. избран в состав полкового комитета. Последний чин в старой армии — штабс-капитан. В 1917 г. в станице Полтавская организовал две роты красногвардейцев, с которыми участвовал в боях с белоказаками. В начале 1918 г. избран командиром роты в отряде Рогачёва. В РККА с марта 1918 г. В июле—августе 1918 г. руководил обороной Екатеринодара. Во время похода Таманской армии командовал шедшей в авангарде 1-й колонной. Руководил боевыми действиями под Архипо-Осиповкой, Туапсе, Белореченской, Армавиром. В октябре—декабре 1918 г. — командующий Таманской армией. В сентябре—ноябре 1919 г. — начальник 48-й Таманской стрелковой дивизии. С декабря 1919 по март 1920 г. — начальник 50-й Таманской стрелковой дивизии. В августе 1920 г. руководил операцией по разгрому войск генерала Улагая, высадившихся на Кубани. Окончил Военную академию РККА (1923 г.). В числе делегатов Х съезда РКП(б) участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа. С августа 1923 г. — командир 22-й Краснодарской стрелковой дивизии. С мая 1926 г. — командир 9-го стрелкового корпуса. С июня 1929 г. — командир 19-го стрелкового корпуса. В 1930 г. окончил курсы командиров-единоначальников при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачёва. С января 1930 г. — командир и военком 11-го стрелкового корпуса. С июня 1936 г. — армейский инспектор Белорусского военного округа. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Член Военного совета при наркоме обороны СССР. Награждён тремя орденами Красного Знамени (1921, 1922, 1926). Арестован 10 августа 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 29 июля 1938 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорён к расстрелу. Приговор приведён в исполнение в тот же день. Определением Военной коллегии от 22 февраля 1956 г. реабилитирован.
10 В докладе Г.Н. Батурина в начале 1919 г. фамилия Ковтюха среди кандидатов, выдвинутых на пост командарма, не упомянута, причём в тексте доклада сказано: «По общему соглашению Матвеев был назначен командующим армией, а я начальником штаба армии» // Государственный архив Краснодарского края (ГА КК). Ф. Р-411. Оп. 1. Д. 315. Л. 3.
11 Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 457. Оп.1. Д. 597. Л. 15 об., 16. В этой связи нельзя согласиться с утверждениями В.П. Горлова о том, что на совещании в Геленджике Е.И. Ковтюха избрали заместителем И.И. Матвеева (да ещё в присутствии его самого). См.: Горлов В.П. Героический поход (исторический очерк). М.: Воениздат, 1963. С. 40, 41; он же. Героический поход: военно-исторический очерк о героическом боевом пути Таманской армии. 2-е изд. М.: Воениздат, 1967. С. 82. В Таманской армии не было должности заместителя, а существовала должность помощника командарма. Помощником И.И. Матвеева, судя по документам, был Григорий Афанасьевич Прохоренко. См.: Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 244. Оп. 1. Д. 2. Л. 42, 47, 49; Д. 12. Л. 22, 26.
12 Ковтюх Е. Кожух (Таманцы) // Большевистская молодёжь. 1937. 28 марта.
13 Автограф И.И. Матвеева подтверждает его малограмотность. См.: РГВА. Ф. 244. Оп. 1. Д. 6. Л. 14.
14 Центр документации новейшей истории Краснодарского края. Ф. 2830. Оп. 1. Д. 1210. Л. 9.
15 РГВА. Ф. 1110. Оп. 1. Д. 26. Л. 159; Ф. 4. Оп. 3. Д. 1635. Л. 379.
16 РГАЛИ. Ф. 457. Оп. 1. Д. 597. Л. 16.
17 ГА КК. Ф. Р-411. Оп.1. Д. 315. Л. 4; РГАЛИ. Ф. 457. Оп. 1. Д. 597. Л. 16 об.; РГВА. Ф. 244. Оп. 1. Д. 10. Л. 14.
18 РГАЛИ. Ф. 457. Оп. 1. Д. 597. Л. 18 об.
19 Там же. Л. 18 об., 19.
20 РГВА. Ф. 988. Оп. 1. Д. 2. Л. 14.
21 Там же. Ф. 244. Оп. 1. Д. 1. Л. 145.
22 Там же. Ф. 108. Оп. 1. Д. 100. Л. 10, 29.
23 Виктор (Моисей Израилевич) Шнейдерман (Крайний) (1898—1918) — родился в еврейской семье, революционер, секретарь краевого комитета РКП(б) СКСР, член Реввоенсовета 11-й армии РККА. С мая по октябрь 1918 г. — председатель республиканского комитета РКП(б) Кубано-Черноморской Советской Республики, председатель Северо-Кавказского краевого комитета РКП(б). 21 октября 1918 г. в Пятигорске главком 11-й армии И.Л. Сорокин приказал арестовать группу руководителей Северо-Кавказской Советской Республики: председателя республиканского ЦИК А.И. Рубина, секретаря крайкома РКП(б) М.И. Крайнего, председателя фронтовой ЧК Б.Г. Рожанского, уполномоченного ЦИК по продовольствию С.А. Дунаевского. В тот же день арестованные были убиты конвоем по дороге в тюрьму.
24 Иван Лукич Сорокин (1884—1918). Есаул (1917). Командующий армией и фронтом (1918). Окончил Екатеринодарскую фельдшерскую войсковую школу и Тифлисскую военную школу. Участник Первой мировой войны. Командир сформированного им на Кубани казачьего революционного отряда (Красной гвардии). В январе—феврале 1918 г. участвовал в отражении наступления Добровольческой армии на Екатеринодар. В феврале—апреле 1918 г. — помощник командующего Юго-Восточной революционной армией, с июня — помощник командующего войсками Кубанской Советской Республики. В августе—октябре 1918 г. — главком Красной армией Северного Кавказа. Потерпел ряд разгромных поражений в период 2-го Кубанского похода Добровольческой армии на Кубани и Северном Кавказе. Отказывался выполнять указания и директивы Главного командования Красной армии. Арестован 30 октября 1918 г. по решению 2-го Чрезвычайного съезда Советов Северного Кавказа. Убит в тюрьме Ставрополя.
25 Берлизов А.Е. Дорога чести. Краснодар: Советская Кубань, 1995. С. 163, 164.
26 Там же.