В отечественной исторической литературе нет недостатка в публикациях о членах Российского императорского дома. Однако посвящены они чаще всего исключительно личностям самих монархов. Но Российский императорский дом это не только сменявшие друг друга на троне самодержцы. Правящее семейство насчитывало более ста человек, а с учетом родственного окружения, официально не входившего в состав фамилии, более двухсот[1]. Великие князья занимали важнейшие государственные и военные посты в империи. Десятилетиями они возглавляли Государственный совет, Военно-морской флот, столичный военный округ, в течение века стояли во главе русской гвардии и артиллерии, были наместниками, членами Государственного совета и Комитета министров. На протяжении более чем 100 лет эти люди были свидетелями, а очень часто и участниками всех крупных событий в истории России: суворовских походов и войн с Наполеоном, выступления декабристов, восстаний в Польше в 1830–1831 и 1863–1864 гг., похода в Венгрию в 1849 г., Восточной (Крымской) войны, отмены крепостного права и других реформ Александра II, Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., контрреформ Александра III, Ходынки и Русско-японской войны, Первой мировой войны и Февральской революции 1917 года, а также и Октябрьской революции, которая для большинства из них имела самые трагические последствия.
Трудно переоценить и нигде не учитываемое неформальное влияние членов императорской фамилии на внутреннюю и внешнюю политику государства. Люди, говорившие «ты» императорам, имевшие к ним неограниченный доступ, обладавшие исключительным сословным и материальным положением, имели гораздо большее значение, чем это было оговорено законом.
Царствующая фамилия занимала в государстве исключительное положение. Пропасть между самым младшим ее членом и каким-нибудь могущественным министром была больше, чем между этим министром и последним чиновником в его канцелярии. Ни огромные заслуги перед Отечеством, ни знатность (а многие фамилии в России были родовитее Романовых), ни деньги не могли даже приблизить человека к царствующему дому. Равными по положению были только представители иностранных владетельных домов. Отдельные принцы – родственники императриц и мужья царских дочерей – приезжали в Россию, некоторые на несколько лет, другие навсегда, их отдельные представители были официально включены в состав фамилии и получили титул «императорских высочеств»[2]. Кроме этого, члены императорской фамилии имели внебрачных детей, побочные и морганатические семьи. Естественно, что учесть всех любовниц и многочисленное потомство от подобных связей не представляется возможным, хотя статус многих был каким-либо образом урегулирован[3]. Иностранные принцы, морганатические и гражданские мужья и жены, фаворитки и внебрачные дети составляли семейное окружение императоров и великих князей, которое было шире состава императорской фамилии.
В нашей стране за последние сто лет было издано немало различных справочников и энциклопедий, в которых приводились биографические данные о членах Российского императорского дома, в основном – об императорах. В «Русский биографический словарь» можно было попасть только после смерти, поэтому в вышедших томах упоминаются всего 3 великих князя. В энциклопедии Брокгауза и Ефрона им уделяется всего несколько строчек. В Большой советской и Советской исторической энциклопедиях кроме императоров упоминаются всего 8 великих князей. В биографическом справочнике «Государственные деятели России»[4] кроме тех же 8 князей указаны еще 3 принца. 4 великих князя и 3 принца возглавляли различные высшие и центральные учреждения, и в этом качестве они попали в биобиблиографический справочник Д.Н. Шилова[5]. В вышедших трех томах новой исторической энциклопедии «Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года» учтен 21 представитель царского семейства, включая императоров. В постсоветское время появились специальные справочники о царской фамилии. Первым в 1989 г. было издание П.Х. Гребельского и А.Б. Мирвиса, дополненное и переизданное в 1992 году[6]. Одним из авторов данного справочника – П.Х. Гребельским – работа была продолжена и выпущена под научной редакцией и при фактическом соавторстве известного специалиста в области генеалогии С.В. Думина[7]. Это наиболее полный справочник о членах императорской фамилии. К сожалению, данная работа издана за пределами России и имеется только в нескольких библиотеках страны. По объему информации с работой П.Х. Гребельского и С.В. Думина могут соперничать справочные издания Е.В. Пчелова[8].
Из иностранных изданий следует отметить универсальный генеалогический справочник по владетельным домам Европы «Готский альманах»[9] и его английский аналог Burke’s[10]. Генеалогией русских дворянских родов, в том числе и императорского дома, занимается французский исследователь-любитель Жак Ферран[11].
В России сведения о прохождении государственной и военной службы мужской части императорской фамилии в виде послужных списков хранятся в фондах РГИА, ГАРФ, РГВИА и РГА ВМФ. К сожалению, нет формуляров императоров Павла I и Александра I, так как данный документ стал обязательным только в царствование Николая Павловича. Не нашлись списки и на отдельных великих князей и принцев. Возможно, это обусловлено тем, что члены императорской фамилии не нуждались в этом документе. Женская половина семейства, естественно, не имела формулярных списков. Их придворные конторы часто не вели особого учета организаций, где императрицы и великие княгини числились покровительницами и почетными членами.
В результате революционных событий 1917 года царская фамилия утратила свое положение, 17 членов семьи были уничтожены, оставшиеся оказались за границей.
Говоря о составе и численности Российской императорской фамилии, надо отметить, что династия собственно Романовых процарствовала в России немногим более ста лет. Она пресеклась, несмотря на большое количество детей в семьях. Из 8 детей царя Михаила Федоровича умерло в детском возрасте 5. Из 16 детей Алексея Михайловича от двух браков умерло 6, а сыновья Федор и Иван скончались один в 21, другой в 30 лет. Из 13 детей Петра I в детском возрасте умерло 10. Хотя одно время на престоле было даже два царя, в мужском поколении династия прекратилась со смертью Петра II. На протяжении всего XVIII столетия династический вопрос стоял очень остро. Взошедший на престол в 1761 г. внук Петра I император Петр III принадлежал к Гольштейн-Готторпской ветви обширнейшего Ольденбургского дома[12]. И только с появлением потомства у его сына Павла I семейство стало разрастаться, до падения монархии проблем с отсутствием наследника престола уже не было. У Павла Петровича от второго брака с вюртембергской принцессой Софией-Доротеей (императрицей Марией Федоровной) было 10 детей: сыновья – Александр, Константин, Николай, Михаил; дочери – Александра, Елена, Мария, Екатерина, Ольга, Анна. У старшего из них, императора Александра I, было две дочери, умершие в возрасте 1 и 2 лет. У следующего брата – Константина Павловича – не было законного потомства. И только при третьем из братьев – Николае Павловиче – семья стала стремительно увеличиваться.
У Николая I от прусской принцессы Луизы (императрицы Александры Федоровны) было четыре сына и три дочери. Они и были основателями пяти основных ветвей царской фамилии: Александровичи от императора Александра II, Константиновичи от великого князя Константина Николаевича, Николаевичи от великого князя Николая Николаевича старшего, Михайловичи от великого князя Михаила Николаевича и герцоги Лейхтенбергские от великой княгини Марии Николаевны.
В свою очередь, у Александра II от гессен-дармштадтской принцессы Марии (императрицы Марии Александровны) было 8 детей: 6 сыновей – Николай, Александр, Владимир, Алексей, Сергей, Павел, дочери – Мария и Александра. Цесаревич Николай Александрович умер в возрасте 21 года, будучи обрученным с датской принцессой Дагмарой. Через полтора года после смерти жениха она стала женой будущего императора Александра III под именем Марии Федоровны. У них было шестеро детей: Николай (будущий император), Александр (прожил менее года), Георгий (умерший в возрасте 28 лет), Ксения, Михаил и Ольга. Внутри клана Александровичей было еще две небольшие семейные группы – Владимировичи и Павловичи. У великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны было пятеро детей: Александр (умер в возрасте полутора лет), Кирилл, Борис, Андрей и Елена. У младшего из Александровичей – великого князя Павла от греческой принцессы Александры Георгиевны было двое детей – Мария Павловна младшая и Дмитрий. При родах сына великая княгиня Александра умерла, а Павел Александрович впоследствии вступил в морганатический брак. Брак великого князя Сергея Александровича с великой княгиней Елизаветой Федоровной был бездетен, а великий князь Алексей в законный брак не вступал. У императора Николая II было пятеро детей: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей. Его брат великий князь Михаил Александрович вступил в морганатический брак. Великая княгиня Ксения Александровна была замужем за великим князем Александром Михайловичем и поэтому их многочисленное семейство принадлежит к Михайловичам. Великая княгиня Ольга Александровна в первом браке была за принцем Петром Александровичем Ольденбургским, а второй брак был морганатическим.
У основателя ветви Константиновичей великого князя Константина Николаевича от саксен-альтенбургской принцессы Александры (великой княгини Александры Иосифовны) было шестеро детей: Николай, Ольга, Вера, Константин, Дмитрий и Вячеслав (умерший в возрасте 15 лет). Дочери были выданы замуж за границу – Ольга в Грецию, а Вера в Вюртемберг. Из сыновей только великий князь Константин Константинович состоял в законном браке с великой княгиней Елизаветой Маврикиевной. У них было девять детей: Иоанн, Гавриил, Татьяна, Константин, Олег, Игорь, Георгий, Наталия (умерла в двухмесячном возрасте) и Вера. Из них князь крови императорской Иоанн Константинович был женат на сербской принцессе Елене Петровне (дети – Всеволод и Екатерина) и княжна крови Татьяна Константиновна на князе К.А. Багратион-Мухранском.
Клан Николаевичей был немногочислен. У великого князя Николая Николаевича старшего от ольденбургской принцессы Александры Петровны (его племянницы – представительницы русской ветви этого герцогского дома) было только два сына – Николай и Петр. Великий князь Николай Николаевич младший в 51 год вступил в брак с Анастасией Николаевной, урожденной княжной черногорской, бывшей до этого замужем за герцогом Георгием Лейхтенбергским. Детей у них не было. Великий князь Петр Николаевич был женат на другой черногорке – Милице Николаевне. У них было трое детей – Марина, Роман и Надежда.
Семейство Михайловичей было самым многочисленным. У великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Федоровны (баденской принцессы) было 6 сыновей и одна дочь: Николай, Анастасия, Михаил, Георгий, Александр, Сергей и Алексей (умер в возрасте 19 лет). Великая княжна была выдана замуж в Мекленбург-Шверин, у Николая и Сергея не было законных семей. У великого князя Георгия Михайловича от греческой принцессы Марии было две дочери – Нина и Ксения. У великого князя Александра от дочери императора Александра III Ксении было также 6 сыновей и дочь: Ирина, Андрей, Федор, Никита, Дмитрий, Ростислав и Василий. До 1917 г. только княжна крови Ирина Александровна вышла замуж, за князя Ф.Ф. Юсупова младшего.
Дочь императора Николая I Мария Николаевна вышла замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского, второго сына Евгения Богарне. Они остались жить в России, основав еще один внутрисемейный клан со своим специфическим статусом. У них было 4 сына и три дочери: Александра (умерла в возрасте 3 лет), Мария, Николай, Евгения, Евгений, Сергей (убит на войне), Георгий Лейхтенбергские. В 1852 г., уже после смерти Максимилиана, они были включены в состав императорской фамилии с титулом «императорское высочество» и князей Романовских. Мария Максимилиановна вышла замуж за принца Людвига-Вильгельма Баденского, Евгения за принца Александра Петровича Ольденбургского и осталась в России. Герцоги Николай и Евгений вступили в морганатические браки. Герцог Георгий (Юрий) Лейхтенбергский князь Романовский первым браком был женат на принцессе Терезии Петровне Ольденбургской. У них был один сын Александр, родившийся в 1881 г., а через два года герцогиня умерла. В 1889 г. Георгий Максимилианович вступил в повторный брак с черногорской княжной Анастасией, у них родилось еще двое детей – Сергей и Елена, а в 1906 г. у них последовал развод. В 1886 г. Александр III исключает внуков Марии Николаевны и Максимилиана из состава императорской фамилии. Из этого поколения только герцог Александр Георгиевич Лейхтенбергский сохранил титул князя Романовского лично, то есть не мог передать его своему потомству. Общее количество членов этого рода до 1917 г. составляло 29 человек, из них 8 носили титул князей Романовских и являлись членами императорского дома.
К началу XX в. общее количество потомков Павла I в шести поколениях составляло около 300 человек, из них по мужской линии 94. С 1797 по 1917 г. в составе императорской фамилии было 6 императоров и 6 императриц, 31 великий князь, 17 великих княгинь, 30 великих княжон (из них 5 стали русскими великими княгинями), 14 князей императорской крови, 1 княгиня крови и 12 княжон. Всего 112 человек.
Кроме герцогов Лейхтенбергских в России обосновались и некоторые другие иностранные владетельные фамилии. Дочь Павла I Екатерина в первом браке была за принцем Георгом Ольденбургским. Их сын Петр Георгиевич Ольденбургский стал родоначальником русской ветви этого немецкого владетельного дома. В течение столетия в России проживало 8 человек их потомков. Формально они не принадлежали к царской фамилии, но сам Петр Георгиевич и его жена имели титул «императорского высочества», его дети имели практически равный статус с великими князьями.
Дочь великого князя Михаила Павловича Екатерина вышла замуж за принца Георга Мекленбург-Стрелицкого, и это семейство тоже выбрало Россию. У них было трое детей, и таким образом 4 принца этого немецкого владетельного дома добавились к двум предыдущим фамилиям.
В разные годы в России проживало еще несколько иностранных принцев, в т.ч. Александр Вюртембергский (брат императрицы Марии Федоровны, жены Павла I), его сыновья, принц Александр Гессенский, брат императрицы Марии Александровны, жены Александра II, принц Альберт Саксен-Альтенбургский, муж принцессы Елены Георгиевны Мекленбург-Стрелицкой.
Таким образом, членов императорской фамилии и почти равных им принцев европейских владетельных домов с 1797 по 1917 г. было более 160 человек.
Члены императорской фамилии имели вполне определенный юридический статус. Император Павел был незаконно лишен престола своей матерью – Екатериной II. Остро сознавая всю несправедливость создавшегося положения, он решил впредь предупредить подобные эксцессы путем принятия фундаментального закона. 4 янваpя* 1788 г., еще будучи наследником, Павел составляет Акт о престолонаследии, который на тот момент, по понятной причине, не мог иметь никакой юридической силы и оставался в тайне. Этим документом отменялся закон Петра I, дававший императору право самому назначать себе наследника, и устанавливался четкий порядок престолонаследия. Акт был подписан не только Павлом, но и его женой великой княгиней Марией Федоровной. Это было сделано специально, с целью предотвратить какие-либо попытки с ее стороны повторить опыт Екатерины II. 5 апреля 1797 г., во время коронации Павел I опубликовал этот документ, который и приобрел законную силу. Тогда же было принято «Учреждение об императорской фамилии», образцом для которого послужили аналогичные положения немецких владетельных домов. Был очень подробно изложен порядок престолонаследия на основе так называемой австрийской системы. Она, в отличие от французской, допускала на престол женщин, а также передачу через них прав наследования. Но допускались женщины только в случае полного отсутствия мужских представителей, и это отличало ее от английской системы. Павел I считал, что «умножение императорского рода» является залогом стабильности государства, а «утверждение же непрерывных правил в наследии престола, почтено быть должно превыше всего»[13].
«Учреждение…» определяло юридический статус членов царского семейства, их материальное положение, преимущества, титулы, гербы и даже цвет ливрей для слуг, С тех пор императорская фамилия — это особый класс, выделенный из сословной системы того времени на том основании, что его члены при известных условиях могут быть призваны к наследованию престола, или связаны законным браком с лицами, имеющими права на престол. Внутри фамилии император, императрица, вдовствующая императрица и наследник составляют особую категорию. А все остальные дети царя, внуки, правнуки и праправнуки императоров причислялись к одному разряду великих князей и княжон с титулом «императорских высочеств». Такой широкий охват будущего потомства объяснялся печальным опытом XVIII столетия, отмеченного серией династических кризисов. Кроме того, на тот момент семья ограничивалась двумя поколениями, двое сыновей были еще бездетны, а третьему было меньше года.
Великие князья при крещении получали знаки орденов Св. апостола Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Св. Анны 1-й ст. После присоединения Польши к ним добавились ордена Белого орла (в 1831 г.) и Св. Станислава 1-й ст. (в 1865 г.). Великие княжны и великие княгини при крещении получали знаки ордена Св. Екатерины.
Когда во второй половине XIX столетия семья разрослась до нескольких десятков человек, Александр III решил ограничить число великих князей. Один из авторов нового «Учреждения…» государственный секретарь А.А. Половцов в записке, поданной императору, писал, что «…в теперешнем составе императорской фамилии имеется достаточный залог для непрерывного преемства в замещении престола»[14]. Кроме того, в своем дневнике он замечал: «Для поддержания блеска и значения державной власти необходимо сосредоточить этот блеск на одном лице, сокращая значение слишком многочисленных членов императорского семейства»[15]. В апреле 1884 г. женился великий князь Константин Константинович и ожидалось рождение первого правнука императора. Поскольку составление нового закона об императорской фамилии могло затянуться, было решено оперативно внести одно изменение. По именному указу от 24 января 1885 г. титулы великих князей и княжон перестали распространяться на правнуков и праправнуков царей.
2 июля 1886 г. было утверждено новое «Учреждение об императорской фамилии», согласно которому царственная чета и наследник по-прежнему составляли особую категорию внутри семейства, а все остальные ее члены .делились на три разряда: 1) дети, братья, сестры, а в мужском поколении внуки и внучки императоров, которые имели титулы великих князей, великих княгинь и великих, княжон и «императорских высочеств»; 2) правнуки императоров, а в роду каждого правнука старшие сыновья по праву первородства, которые имели титулы князей, княгинь и княжон крови императорской и «высочеств»; 3) младшие дети правнуков и их потомки в мужских линиях, которые имели титулы князей императорской крови и «светлости». Великие князья получали все ордена по-прежнему при крещении, князья и княжны крови «1-й категории» получали их при достижении совершеннолетия, князьям и княжнам «2-й категории» ордена жаловались только по соизволению императора.
Кроме этого, было решено исключить из состава императорской фамилии следующее поколение герцогов Лейхтенбергских. В это время был только один законный внук великой княгини Марии Николаевны – герцог Александр Георгиевич, лично за ним был сохранен титул князя Романовского, так как закон обратной силы не имел.
В Основные законы, утвержденные Николаем II 23 апреля 1906 г., «Учреждение об императорской фамилии» вошло полностью, но было разделено между разными частями. Главы, касающиеся непосредственно императора, вошли в первый раздел, регулирующий общее устройство империи. Второй раздел Основных законов (ст. 125–223) и приложение VI посвящены устройству императорской фамилии. Причем, согласно ст. 125, изменения в этот раздел могли быть внесены только лично императором, если они «не касаются законов общих и не вызывают нового из казны расхода»[16]. Государственная дума и Государственный совет не имели права обсуждать денежные выплаты, производимые согласно «Учреждению об императорской фамилии». То же относилось ко всем другим расходам Министерства императорского двора, если они не превышали ассигнований по государственной росписи на 1906 год[17].
В 1911 г. при обсуждении поправок к «Учреждению…» возникла мысль давать титул великого князя старшему сыну в роду великого князя – внука императора, т.е. старшему правнуку. Но эта инициатива не вошла в закон, хотя эта поправка в той конкретной ситуации давала крайне небольшой рост числа великих князей и незначительное увеличение расходов.
В неразрывной связи с правом на престолонаследие рассматривался вопрос о порядке старшинства в этом праве всех членов фамилии. Именно по отношению к праву на престол определялось старшинство в императорском доме, урегулированию которого посвящена особая глава в обоих «Учреждениях…». Старшинство зависело от степени родства с императором, от которого напрямую происходили члены фамилии. Старший сын императора и, в свою очередь, его старший сын (внук императора), носили наименование «государевых детей». Все младшие сыновья императора считались «сыновьями государевыми». При восшествии на престол нового императора внутри фамилии происходили изменения в старшинстве великих князей и князей крови. Сыновья царствующего императора считались старше, чем сыновья предыдущих монархов. Так, например, великий князь Михаил Александрович, как сын Александра III считался старше, чем его дядя великий князь Павел Александрович, который являлся сыном Александра II. В свою очередь, Павел Александрович был старше великого князя Михаила Николаевича, который был сыном Николая I. То же самое касалось и внуков. Великий князь Борис Владимирович, как внук Александра II был старше того же Михаила Николаевича и всех внуков Николая I. Таким образом, самым старшим внутрисемейным кланом были Александровичи, затем шли Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи. Внутри Александровичей первыми были сыновья Александра III, затем шли Владимировичи и Павловичи. Вдовы великих князей сохраняли за собой место в семейной иерархии, принадлежавшее им при жизни супругов.
В «Учреждении…» 1797 г. было также установлено, что наследнику престола кроме титула великого князя полагался еще и титул «цесаревича». Но сам Павел I и нарушил свой закон, дав этот титул своему второму сыну Константину в 1799 г. за участие в походе А.В. Суворова. Титул сохранялся за великим князем до конца его жизни, и поэтому будущий император Александр II не имел этого титула до 1831 г., став наследником в 1825 г. Николай II вступил на престол неженатым, а сын родился только через 10 лет после этого. Наследниками престола были его младшие братья Георгий (умерший в 1899 г.) и Михаил. Георгию Александровичу был предоставлен титул цесаревича, а великому князю Михаилу его не дали. После рождения у Николая II сына Алексея в 1904 г. его младший брат перестал быть наследником.
Отдельная глава «Учреждения…» была посвящена обязанностям членов императорского дома по отношению к императору. Царь являлся «попечителем» и «покровителем» фамилии, а ее члены были обязаны к главе дома относиться с «совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством». На практике положение членов фамилии оказалось следующим. С одной стороны, они были вне юрисдикции общих законов, не несли ответственности за свои поступки по уголовному законодательству, с другой стороны, они были в полной власти императора, который мог лишить провинившегося всех положенных прав. Действительно, были случаи, когда самодержец самолично накладывал санкции на великих князей в виде лишения или уменьшения денежного содержания, назначения опеки над их детьми и имуществом, увольнения со службы; они заключались под стражу, подвергались бессрочной ссылке и им запрещался въезд в Россию. Однако император считал себя не в праве лишать провинившегося великого князя его титула, так как он был положен ему по праву рождения по закону, принятому Павлом I, то есть дан не им самим. Не было ни одного случая, чтобы член императорской фамилии лишился своего титула. Также император не мог лишить великого князя принадлежащего ему номинально права на престол.
Нельзя обойти вниманием и такой вопрос, как браки в царской семье.
Еще Петр заложил традицию браков с представителями европейских владетельных домов. Это было сделано с целью повышения престижа новой империи и ее династии. К тому же, Петр по собственному печальному опыту знал, что браки русских царей со своими подданными имели свои негативные стороны. Многочисленная родня новой царицы поднималась на высокие государственные посты и была источником неприятностей для самого монарха.
Длительное время русская императорская фамилия устанавливала родственные отношения только с немецкими домами. Это объясняется не каким-то особым умыслом, а обусловлено тем, что, во-первых, династии великих европейских держав по политическим соображениям избегали родственных связей с Россией; во-вторых, .в раздробленной Германии было больше владетельных фамилий, чем во всей остальной Европе; в-третьих, монархи карликовых немецких государств были бедны и непритязательны в своем выборе. Как пишет дореволюционный историк Е.С. Шумигорский о младших членах немецких княжеских домов, «…не имея дома никакого дела, а часто и средств к приличному для своего сана существованию, они искали службы и счастья в разных государствах Европы. Более счастливые из этих обиженных судьбою принцев, при всей своей бедности и политическом ничтожестве, успевали заключать родственные союзы с могущественными династиями»[18].
Екатерина II, подыскивая невест для своих внуков, сформулировала принципы, на основе которых русские дипломаты подбирали иностранных принцесс. Жена русского великого князя, а тем более будущего императора, должна была быть православной. Но, кроме России, в Европе до середины XIX века не было православных династий. Значит, принцесса должна была по прибытии в Россию менять свою веру. Для католичек это было практически невозможно, поэтому оставались только протестантские семейства, так как им было проще перейти в православие. Далее, невесты должны были происходить из княжеских (герцогских) и королевских, а не графских владетельных домов. Некоторые династии отпадали из-за серьезных наследственных заболеваний. Так, в Ольденбургском семействе, к которому принадлежали и Петр III, и мать Екатерины II Иоганна-Елизавета, такие болезни уже были. Екатерина писала по поводу душевного заболевания одного из Голштинских принцев в 1776 г.: «…в продолжение 15 лет вот уже третий случай умопомешательства в августейшем Ольденбургском доме. Молю Бога предохранить его от этого на будущее время»[19].
В силу всех вышеперечисленных причин было всего по одному браку с представителями прусского и британского королевских домов (это брак Николая I, и дочь Александра II вышла замуж за сына королевы Виктории). Зато в Россию приехали 4 гессен-дармштадтские принцессы (в т.ч., 2 будущие императрицы и первая жена Павла I, не ставшая царицей), по две вюртембергские, баденские и саксен-альтенбургские. По одной принцессе прибыло из Мекленбург-Шверина, Саксен-Кобург-Заафельда, Нассау и Дании. Когда на Балканах появились православные государства, русское царствующее семейство охотно заключало браки с представителями этих княжеских и королевских фамилий. Русскими великими княгинями стали две греческие и две черногорские княжны, одна сербская княжна стала княгиней крови. С середины XIX века, когда семья численно выросла, 5 браков было заключено уже внутри нее.
Браки русских великих княжон вызывали те же трудности, ибо за русских их не выдавали замуж еще во времена Московского царства. Русские монархи старались сохранять своих дочерей в православной вере. Не годились они и в жены мелким немецким князькам, так как привыкли в России к роскошной жизни и могущественному положению Российского императорского дома. А как подчеркивалось выше, представители великих держав неохотно роднились с Россией. В этом отношении у Екатерины II были даже планы отбирать для внучек младших сыновей германских государей, переселять их в Россию и давать им здесь высокое положение. Частично эти планы осуществились. В Россию переселились герцоги Георг Ольденбургский, Георг Мекленбург-Стрелицкий, Максимилиан Лейхтенбергский и Альберт Саксен-Альтенбургский. Жены первых трех не носили титулов своих супругов, они становились великими княгинями (Екатерина Павловна, Мария Николаевна и Екатерина Михайловна). Однако 15 русских великих княжон и принцесс покинули родину. Три уехали в Вюртемберг, две в Мекленбург-Шверин и две в православную Грецию. По одной в Австрию, Гессен-Кассель, Нидерланды, Британию, Баден, Нассау, Саксен-Веймар-Эйзенах и Швецию. Две дочери Александра III вышли замуж в России: Ксения за великого князя Александра Михайловича, Ольга за принца Петра Ольденбургского (представителя русской ветви семейства, она также стала великой княгиней, а не герцогиней). Три брака было заключено с представителями греческого королевского дома, родоначальницей которого была великая княгиня Ольга Константиновна. Браки с лицами не царственного происхождения не были формально запрещены. Такие браки, а также потомство от них произошедшее получали название морганатических. Однако в марте 1889 г. в ст. 188 «Учреждения об императорской фамилии» было внесено изменение: «Впредь никто из членов императорской фамилии не может вступить в брак с лицом, не имеющим соответствующего достоинства, т.е. не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому»[20].
Но морганатические браки не прекратились. Уже через два года великий князь Михаил Михайлович за границей обвенчался с графиней Софьей Николаевной Меренберг, дочерью принца Николая Нассаусского от такого же морганатического брака с дочерью А.С. Пушкина. При Николае II два наиболее близких к престолу великих князя – Павел Александрович и Михаил Александрович – также нарушили закон, несмотря на грозившие им санкции. В 1916 г. император сам дал разрешение своей сестре великой княгине Ольге Александровне на брак с Н.А. Куликовским.
6 июня 1889 г. Александр III подписал указ Сенату, гласивший, «что брак лица императорского дома, могущего иметь право наследования престола, с особами другой веры совершается не иначе как по восприятию ею православного исповедания»[21].
Для жен наследников престола принятие православия было обязательным условием. Для жен других великих князей это условие до 1889 г. не было закреплено в законе. Русская церковь не разрешала браки между двоюродными братьями и сестрами, поэтому так и не женился великий князь Николай Михайлович, а великий князь Кирилл Владимирович был вынужден преодолеть многочисленные преграды на пути к своему счастью.
Великий князь Михаил Николаевич сетовал в 1892 г.: «Мои сыновья не могут жениться иначе, как на православных и равноправных. Где же они найдут таких невест? Что же им, пулю в лоб? А государю решительно все равно»[22]. Создавшееся положение привело к тому, что несколько великих князей так и не женилось, молодое поколение стало источником многих скандалов, так как не могло устроить свою семейную жизнь по своему желанию. А если кто-то и хотел сделать все по закону, то сталкивался с ситуацией, которую описал великий князь Константин Константинович на совещании членов фамилии 26 января 1911 г.: «…число особ императорской фамилии настолько увеличилось, что для заключения ими браков не имеется за границей достаточного количества лиц, принадлежащих к какому-либо царствующему или владетельному дому, с каким им, по закону, только и разрешается вступать в брачный союз»[23].
Жесткие позиции «Учреждения об императорской фамилии» привели к тому, что перед Февральской революцией царствующий дом был на грани острейшего династического кризиса. И все современные споры среди монархистов по поводу претендента на несуществующий российский престол обусловлены в большой степени именно характером этого документа.
«Учреждение об императорской фамилии» также детально регламентировало и материальное положение царствующего дома – источники и размер содержания царя и его родственников. Содержание императора, императрицы, наследника, его супруги, детей царя и наследника до совершеннолетия или до замужества, а также приданое дочерям и внучкам императора оплачивалось государством. Для обеспечения остальных членов семьи и облегчения и упорядочения расходов казначейства император выделил из государственных земель особые имения с 463 000 крепостных крестьян и 2 000 000 десятин земли, так называемые «уделы». До 1864 г. было куплено еще 58 000 ревизских душ и 876 000 дес. земли. Накануне отмены крепостного права количество удельных крестьян составляло 851 334 души мужского пола на территории 18 губерний. В ходе реформы значительная часть земель отошла в надел крестьянам, и поэтому в период с 1865 по 1896 год было куплено дополнительно 1021 000 дес. В 1905 г. удельному ведомству принадлежало в Европейской России 7856 000 десятин земли, из них 5120 000 десятин находилось под лесом. Кроме земли к удельным имуществам относились виноградники в Крыму и на Кавказе, рыбные промыслы, фруктовые сады, фабрики и заводы, мельницы, чайные плантации в Закавказье. В начале XX в. они приносили около 20 000 000 рублей дохода ежегодно.
Уделы, с одной стороны, были собственностью всей императорской фамилии. Когда Николаю I предложили отдать эти земли под управление Министерства государственных имуществ, он заявил: «Императорской фамилии недурно на всякий случай иметь частную собственность, потому что никто не может знать будущего: когда-нибудь, – разумеется, не при мне – форма правительства может измениться в России»[24]. С другой стороны, Главное управление уделов было бюрократическим учреждением, которое полновластно распоряжалось вверенным ему имуществом, императорская фамилия никак не могла влиять на процесс и способы управления, размер выплат самим членам семейства, хотя доходы уделов значительно превышали расходы.
Содержание членов императорской фамилии осуществлялось двумя способами. Они получали денежный оклад от «уделов» и доходы от переданных им имений. Размеры содержания зависели от степени родства с императором-родоначальником и были строго установлены в «Учреждении об императорской фамилии». В целом, они напоминали содержание монарха по цивильному листу, характерному для конституционных государств.
Другими источниками доходов были земельные владения, но распределены они были между членами фамилии очень неравномерно. Некоторые из великих князей были крупнейшими помещиками. Так, великий князь Николай Николаевич старший владел 169 000 дес. земли, Михаил Николаевич – 183 000, Михаил Александрович и Александр Михайлович по 100 000 десятин. В то же время, великий князь Константин Николаевич имел всего 9,7 тыс. десятин, а некоторые не имели земли вовсе. Соответственно и доходы они получали совершенно различные. Земли могли быть заменены неприкосновенным капиталом, получаемые проценты от которого должны были составлять ту же сумму. Правовой статус этих земель или капиталов был особо оговорен в специальном приложении к Основным законам[25]. Заповедное имущество принадлежало не князю крови лично, а всему его роду. Он не имел права отчуждать его каким-либо образом или обесценивать. Деньги могли быть размещены только в Главном управлении уделов, а покупка земли осуществляться также на имя этого ведомства. Для правнуков императора доходы от заповедного имущества были единственным доходом со стороны «уделов».
Управлялись владения членов императорской фамилии их придворными конторами, которые входили в состав Министерства императорского двора и уделов, то есть бюрократическими учреждениями. Поэтому риска потерять их практически не было. В ряде работ указывалось, что над имуществом великих князей были учреждена опека, однако это было сделано не потому, что ими плохо управляли. Это были санкции, наложенные на самих великих князей из-за их поведения. Только имения великого князя Николая Николаевича (старшего) были выкуплены у него государством с целью покрытия его личных долгов.
Члены императорской фамилии могли иметь ценные бумаги различных банков и предприятий. Здесь они действовали на свой страх и риск, и их опыт в этой области был не всегда удачным. Оклады по занимаемым ими должностям они, как правило, не получали. Чаще всего эти суммы жертвовались в пользу низших служащих по месту службы.
С первых лет царствования Александра I его родственникам стали выплачиваться различные добавочные суммы: на строительство дворцов, загородных усадеб, яхт, на увеличение годичных окладов, на младенческое белье, поездки, расходы на побочные семьи и т.д. В некоторых случаях великие князья брали в долг крупные суммы, которые им часто затем прощали. Со временем эти расходы стали значительными, и 2 января 1864 г. Александр II приказал прекратить подобные выплаты. Вместо них сыновьям и внукам императоров назначалось 600 000 рублей при достижении совершеннолетия на покупку или строительство дворца. Тем не менее сверхнормативные выплаты продолжались, и к 1886 г. было переплачено 42 000 000 рублей. Не прекратились они и в дальнейшем. Всего с 1797 по 1897 г. членам царской семьи (без расходов на самого императора, императрицу, наследника и императорские резиденции) было выплачено 236 000 000 рублей. Из них на личное содержание членов фамилии 134 000 000, на строительство и содержание дворцов 66 000 000. Ежегодный расход на протяжении столетия вырос с 385 000 руб. в 1810 г. и до 5161 000 руб. в 1897 г. Чиновники из Главного управления уделов сделали прогноз, что до 1925 г. семья вырастет на 26 человек (к 1917 г. уже выросла на 24), и расходы вырастут к 1910 г. до 7219 000 руб., а затем упадут к 1925 г. до 3298 000 руб.
В конце XVIII – начале XIX вв. по своему богатству великие князья не очень выделялись на фоне екатерининских вельмож.
Постепенно, благодаря принятому императором Павлом закону и политике его сыновей по повышению престижа фамилии, а также в результате разорения аристократии великие князья заняли соответствующее им положение. Им перешли прекрасные дворцы, построенные для фаворитов цариц. Мраморный был передан великому князю Константину Павловичу, Аничков – великому князю Николаю Павловичу, будущему императору. Этот дворец с тех пор находился в личной собственности царей, и в нем традиционно жил наследник с семьей. По мере увеличения семейства были построены и другие дворцы: Михайловский – для великого князя Михаила Павловича, Мариинский – для Марии Николаевны, Николаевский — для Николая Николаевича старшего, Ново-Михайловский – для Михаила Николаевича, на Дворцовой набережной – для Владимира Александровича и на Мойке – для Алексея Александровича. Для Сергея Александровича был куплен дворец Белосельских-Белозерских, позже доставшийся великому князю Дмитрию Павловичу, а для Павла Александровича был приобретен дворец барона Штиглица.
Если Зимний дворец, Петергоф и Царское Село были собственностью государства и находились в ведении Министерства двора, то Гатчина принадлежала императорам лично, входя в число «государевых имений». Павловском и Ораниенбаумом владела сначала императрица Мария Федоровна, жена Павла I. Затем они достались великому князю Михаилу Павловичу, как и Каменный остров в Петербурге. От него Павловск перешел к Константину Николаевичу, а Ораниенбаум – великой княгине Екатерине Михайловне. Павловском потом владел великий князь Константин Константинович и его наследники. Ораниенбаум же перешел к наследникам Екатерины Михайловны, герцогам Мекленбург-Стрелицким и принцессе Елене Саксен-Альтенбургской. Дворец в Стрельне был пожалован великому князю Константину Павловичу, поэтому этот дворец, так же как и Мраморный, стали называть Константиновским. После смерти бездетного цесаревича он достался Константину Николаевичу. После кончины великого князя его владелицей была вдова Константина, последним хозяином Стрельны был их сын великий князь Дмитрий Константинович. Великому князю Николаю Николаевичу старшему принадлежало имение Знаменка. Михаил Николаевич владел Михайловкой. Подмосковное имение Ильинское было куплено Александром II для его жены императрицы Марии Александровны, которая завещала его сыну Сергею. Ориандское имение в Крыму, в Ялтинском уезде, принадлежало императрице Александре Федоровне, жене Николая I. Она оставила его сыну Константину.
В начале века уже и великим князьям было не всегда по карману содержание шикарных дворцов. Отчасти это объясняется тем, что внуки императора не получали отдельных средств на их содержание, как это полагалось в отношении великих князей – сыновей царя. Поэтому некоторые из них довольствовались более «скромными» зданиями. У Николая Николаевича младшего был дом на Петровской набережной, 3, у Кирилла Владимировича – на улице Глинки, 13, у Дмитрия Константиновича – на Песочной набережной, у Андрея Владимировича – на Английской. Великий князь Константин Константинович после смерти своей матери в 1911 г. начал испытывать трудности с содержанием Павловского дворца. Великий князь Петр Николаевич в 1894–1905 гг. неоднократно просил Министерство двора возобновить выплату на содержание дворца в Знаменке, которые получал его отец, но каждый раз получал отказ. При Александре III наследниками великих княгинь Марии Николаевны и Екатерины Михайловны были проданы Мариинский и Михайловский дворцы, в связи с тем, что наследство необходимо было разделить между всеми членами этих семей. Кроме этого, герцогам Лейхтенбергским достались и солидные долги их матери.
Правовой статус некоторых дворцов не был четко урегулирован. Известен скандал вокруг Михайловского дворца, который великая княгиня Екатерина Михайловна завещала своим детям, а потом выяснилось, что он ей вовсе и не принадлежал. В 1910-х гг. в похожей ситуации оказался Царскосельский (бывший Запасной) дворец великого князя Владимира Александровича, отошедший к его вдове, так как он был ему передан не в полную, а в ограниченную собственность.
Говоря о российской императорской фамилии, следует сказать и о проблеме ее именования. Официального собственного имени у императорского дома не было. Несмотря на пышное празднование в 1913 г. трехсотлетия дома Романовых, династия так не именовалась. Известно, что собственно династия Романовых по мужской линии прервалась в 1730 г., а по женской – в 1761 г. После этого русский престол перешел к Гольштейн-Готторпской династии. Юридический вопрос об именовании династии тогда не был урегулирован. Петр III сделать этого не успел, а Екатерина II не хотела привлекать к данной проблеме особого внимания.
Затем вопрос был на время снят.
Однако впоследствии он все-таки возник. Так, давней проблемой императорской фамилии были морганатические браки отдельных ее членов. В 1911 г. был проведен ряд совещаний членов семейства, на которых было предложено подобные браки разрешить. Возникла необходимость давать морганатическим супругам и детям какую-то фамилию. Естественно, что первой мыслью было назвать их Романовыми. И вот в ходе обсуждения этого предложения специалисты пришли к неожиданному выводу. Министр юстиции И.Г. Щегловитов писал 20 апреля 1911 г. министру императорского двора графу В.Б. Фредериксу: «По этому поводу я не могу, прежде всего, не заметить, что по силе учреждения об императорской фамилии оной не присвоено никакой фамилии и в частности фамилии Романовых»[26]. Министр двора в ответном письме соглашается с этим: «Действительно, в законе нет указаний, что члены императорского дома носили бы фамилию князей Романовых, но это и составляет отличительное преимущество императорского дома от остальных дворянских родов…»[27]. Подобные документы для министров готовились квалифицированными чиновниками, поэтому данное заключение было крайне важным. Таким образом, именование российской императорской фамилии «домом Романовых» неправильно не оттого, что они фактически не являются Романовыми, а потому, что у этого семейства вовсе нет фамилии как таковой.
Это подтверждается и тем, что после 1917 г., находясь в эмиграции, члены императорского дома также не использовали фамилию Романовы. Все они оставались русскими великими князьями, княгинями и князьями императорской крови. Однако, например, великий князь Николай Николаевич младший в некоторых случаях использовал фамилию Борисов, а одна из последних представительниц фамилии, княжна крови Вера Константиновна, умершая в начале 2001 г., до своих последних дней оставалась просто princess Vera of Russia. Лишь потомки членов императорской фамилии, родившиеся в эмиграции, стали носить фамилию Романовы. Представители же так называемой легитимной ветви, то есть потомки великого князя Кирилла Владимировича, и по сей день избегают именоваться Романовыми.
Императорская фамилия занимала огромное место во властной структуре Российской Империи, являясь самостоятельной социальной группой, со своим особым юридическим статусом, внутренней структурой, традициями, интересами и мировоззрением. Будучи неотъемлемой частью самодержавной системы, эта группа занимала в течение нескольких десятков лет промежуточное положение между русским самодержцем и обществом, была крайне необходимым связующим звеном между монархом и высшими слоями бюрократии, дворянства и буржуазии. Царская фамилия, наследие феодальной монархии, смогла адаптироваться к возникавшим условиям и занять промежуточное положение между личностью монарха и крупными государственными, общественными образованиями, органично включиться в систему общественно-политических отношений. Великие князья заняли во властной пирамиде империи место сразу же за самодержцем. Появление подобного феномена в России во второй половине XIX века является далеко не случайным, так как он оказывается необходимым во время переходного периода от одной социально-экономической системы к другой, когда происходит структурная перестройка общества и смена правящих элит. Подобный институт свойственен не только монархическим режимам, но и авторитарной системе правления.
Надо учесть, однако, и то, что фактически впервые власть в России спокойно перешла от отца к сыну только в 1855 году. Именно при Николае I складывается и институт наследничества. Наследнику стараются дать не только блестящее образование, но и подготовить его к роли самодержца. Цесаревич Александр – не опальный затворник Гатчины, как Павел, и не тайный наследник, как его отец. Он становится публичным государственным деятелем. Именно он, а не очередной царский фаворит является фактически вторым лицом в империи. Даже складывается практика, когда на время отъезда императора за границу он уполномочивает своего старшего сына на решение текущих дел.
Одновременно с престижем наследника Николай I повышает авторитет всей царской семьи. При Николае Павловиче полностью преодолено недоверие монарха к своим родным, которое было свойственно многим предыдущим императорам. С этого времени институт императорской фамилии начинает превращаться из государственно-правового, каким он являлся с 1797 г., в идейно-политический.
После поражения в Крымской войне самодержавие мобилизует все свои возможности, в том числе и семью. В первые годы царствования Александра II окончательно формируется институт членов императорской фамилии, уже не просто как семейная организация, а как субъект политической системы империи. Как отмечает А.Е. Пресняков, в этот период дворянство «не давало правительству достаточной уверенности в нем как в силе консервативной, как в опоре установившегося в империи порядка»[28]. Теперь самодержавие ищет опору в других структурах, одной из которых и стало царское семейство. Период правления трех последних русских императоров действительно можно назвать «семейным правлением». Складывается мощная «великокняжеская номенклатура»[29], которая считала, что она ответственна за страну вместе с императором и имеет право на соучастие в управлении.
Высшие правительственные круги, которые были вынуждены делить власть с великими князьями, неоднозначно относились к этому явлению. Очень долго большая часть и общества, и бюрократического мира считала это вмешательство членов царского семейства нормальным, само собой разумеющимся, а большинство министров если и сталкивались с членами императорской фамилии, то считали их неизбежным злом. Небольшая часть государственных деятелей, таких как К.П. Победоносцев, С.Ю. Витте, В.А. Сухомлинов, стремились ограничить влияние великих князей. И еще ряд политических фигур приветствовали политическую активность членов фамилии, пытались направить их деятельность в нужное им направление, а иногда и манипулировали ими. Это были чиновники, служившие под началом кого-либо из царских родственников и обязанные им своей карьерой. Один из них, Александр Васильевич Головнин, ближайший соратник великого князя Константина Николаевича, первый обобщил происходящее и сформулировал методы влияния членов семьи. В записке своему патрону он предполагал, что необходимо действовать, во-первых, «личным влиянием при государе, стараясь пользоваться всяким удобным случаем, чтоб убеждать его в необходимости помянутых преобразований»; во-вторых, «убеждая в этом же по возможности лиц, которые находятся в главе разных частей государственного управления»; в-третьих, «приготовляя всеми зависящими от него способами способных людей для действия сообразно с помянутой целью в разных частях управления и употребляя свое влияние, чтоб доставить им необходимое для этого положение»; и, в-четвертых, вводя в управление морским ведомством «преобразования, согласные с желаемой общею системою государственного управления, которые могли бы служить примером и руководством в других ведомствах»[30]. Это было написано в начале царствования Александра II, но и правления его приемников во многом подтвердили эти заключения. Действительно, можно выделить несколько направлений механизма влияния членов фамилии: непосредственно политическое влияние, личная служебная деятельность, воздействие на кадровую политику монарха, информационная и регентская функции. Это разделение очень условное, только для удобства рассмотрения этого вопроса, и оно не может охватить все стороны этого исторического явления. Механизм влияния семейства был очень сложным, часто опосредованным. Если юридический статус и материальное положение великих князей было оговорено в специальном законе, то неформальный институт влияния не был оформлен в каком-либо документе. Способы влияния были скрытыми для посторонних, переплетены между собой. Если взлет какого-либо государственного деятеля или правительственной группировки можно определить по дате назначения на должность, милостям, оказываемым монархом, то для члена императорской фамилии подчас очень трудно точно определить начало и окончание его воздействия на императора, степень и механизм влияния на политический курс страны в целом.
Служебная деятельность членов императорского дома, его мужской части, непременно связана с армией и флотом. Военная служба была более почитаемой для дворянства, и в силу всех этих обстоятельств великие князья в первой половине XIX в. были только военными. Лишь иностранные принцы, переселившиеся в Россию и имевшие другой уклон в своем образовании, занимали гражданские должности. С середины XIX в. великие князья назначаются на высшие посты и в гражданской администрации.
Служебная карьера членов императорской фамилии имела ряд особенностей. Во-первых, для великих князей не существовало общепринятых правил чинопроизводства. Младшие сыновья Павла I получили генеральские чины при рождении: Николай – генерал-лейтенанта, а Михаил – генерал-фельдцейхмейстера, чин II класса Табели о рангах. Внук Павла Петровича принц Петр Георгиевич Ольденбургский был произведен при рождении в полковники. Сыновья и внуки Николая I более последовательно проходили иерархию рангов, получая при рождении или в раннем детском возрасте первый офицерский чин. К совершеннолетию, которое наступало для великих князей, кроме наследника, в 20 лет, они производились в генералы. Естественно, что они почти не служили на низших строевых должностях, самое большее – это могли провести лагерные сборы в рядах воинской части, где они числились. Александр III затормозил продвижение своих сыновей и племянников, при нем великие князья познали службу младших офицеров. Николай II, вступив на престол в возрасте 26 лет, единственным из императоров не был генералом. Он стал полковником в 24 года, и по этому поводу ироничный великий князь Алексей Александрович заявил ему: «Поздравляю тебя, Ники, с производством в полковники, а то я уже совсем отчаялся, что ты когда-либо сделаешь карьеру»[31]. При Николае II чинопроизводство великих князей и принцев почти полностью проходило по общепринятым правилам.
Во-вторых, практически с рождения определялся род войск, где должны были служить царские родственники. Сыновья, а затем и внуки императоров распределялись по различным родам войск, так что длительное время их карьеры не пересекались, и они не мешали друг другу. С численным ростом семейства у них началась борьба поколений и кланов. Соблюдалась преемственность, и отцы старались направить сыновей по своим стопам. Так, великий князь Константин Николаевич определил сыновей Константина и Дмитрия во флот. По состоянию здоровья они вынуждены были уйти в армию, с трудом преодолев сопротивление отца. Дело Михаила Николаевича продолжил его сын Сергей, а к выбору другим сыном морской карьеры великий князь отнесся неодобрительно. Сыновья великого князя Николая Николаевича старшего даже наследовали его должности генерал-инспектора кавалерии и инженерных войск.
Определяя для великого князя род войск, очень часто предполагалось и царем, и военным руководством, что он со временем будет руководить этим ведомством. Как отмечалось выше, великий князь Михаил Павлович при рождении получил звание высшего руководителя артиллерии. Своего племянника великого князя Михаила Николаевича он с детских лет представлял артиллерийским частям как своего преемника. Константин Николаевич стал генерал-адмиралом в 4 года. В середине 1880-х годов управляющий морским министерством И.А. Шестаков предполагал, что великий князь Георгий Александрович, которому тогда было 14 лет, будет со временем руководителем флота. Поэтому должностной рост царских родственников также был необычен. Сначала они как все занимали низшие строевые должности, а затем следовал рывок, и они становились во главе самостоятельных учреждений. При этом чин и возраст явно не соответствовали высокому посту. Как правило, это происходило в первом генеральском чине.
В третьих, очень частым для царских родственников было совмещение нескольких должностей, нередко, никак не связанных между собой, что было характерно для фаворитов в предыдущие царствования. Сначала великий князь руководство ведомством совмещал со строевой службой в войсках. Со временем он оставлял командование конкретной воинской частью или соединением. Одновременное нахождение на двух должностях было нормой, а нередко великие князья занимали до 4 реальных постов, не считая почетных, не связанных с конкретными обязанностями. В некоторых случаях интересы какого-либо ведомства могли из-за этого страдать. Великий князь Константин Николаевич жертвовал флотом ради общегосударственных интересов, так как был председателем Государственного совета и Финансового комитета. Его младший брат Михаил, будучи 18 лет наместником на Кавказе, отошел на этот период от непосредственного руководства артиллерией. А когда он стал председателем Государственного совета, наоборот, интересы артиллерийского ведомства были ему ближе всего. Руководство же такими специфическими организациями, как Академия художеств, было в большей степени номинальным. Когда же у великих князей не хватало времени на все их должности, то руководство отдельными структурами передоверялось заместителям.
В-четвертых, при достижении высокого поста царский родственник оставался на нем пожизненно, или достаточно длительный срок. При необходимости отставки сделать это императору было очень сложно. Известные случаи происходили при действительно чрезвычайных обстоятельствах. Константин Николаевич покинул пост наместника в Польше из-за восстания, с трудом подавленного российскими войсками. В 1881 г. он оставил занимаемые должности лишь после смерти старшего брата. Только поражение России в русско-японской войне вынудило Алексея Александровича оставить руководство флотом. Именно в условиях революции 1905 г. оставили свои посты Владимир и Сергей Александровичи, Александр Михайлович и Дмитрий Константинович. Очень часто и после ухода великие князья номинально сохраняли свои звания. Константин Николаевич и Алексей Александрович оставались генерал-адмиралами, Михаил Николаевич до своей смерти в 1909 г. был почетным председателем Государственного совета и генерал-фельдцейхмейстером.
В-пятых, возглавляемое великим князем ведомство выходило из-под контроля вышестоящего начальника. Губерния или наместничество выходили из-под контроля министра внутренних дел, военный округ, гвардейский корпус или главное управление – из-под контроля военного министра. Они подчинялись напрямую императору, а он, в свою очередь, не особо вмешивался в дела своих родственников. В результате образовывалось, по определению С.Ю. Витте, «удельное ведомство», где великий князь был полным хозяином. Некоторые структуры (Морское министерство, Главное управление государственного коннозаводства) уже были самостоятельными структурами, другие находились в формальном подчинении у министра (Петербургский военный округ, гвардия, артиллерия, инженерные войска, военно-учебные заведения), но фактически их руководители действовали там самостоятельно. Нарушить эту традицию было очень сложно. Когда в 1910 г. Главное артиллерийское управление было выведено из-под власти генерал-инспектора артиллерии и подчинено военному министру, фактическим хозяином там оставался великий князь Сергей Михайлович.
В-шестых, успех карьеры зависел от степени родства с императором. Сыновья и братья монарха могли рассчитывать на самые высшие посты: командовали родами войск, округами, были председателями Государственного совета и наместниками, внуки и двоюродные братья довольствовались более низким уровнем. Но если кому-то из родственников «второго эшелона» удавалось породниться с императором второй раз, то это способствовало его карьере. В качестве примера можно назвать уже упоминавшегося принца А.П. Ольденбургского, великого князя Александра Михайловича, женатого на сестре Николая II, великих князей Николая и Петра Николаевичей, которые благодаря своим женам-черногоркам стали очень близки к императору.
Служба членов семейства проходила практически только в столичных гвардейских частях. 11 человек служили в лейб-гвардии Преображенском полку, 10 – в лейб-гвардии Конном, 8 – в лейб-гвардии Гусарском. 6 человек служили в гвардейской Конно-артиллерийской бригаде, по 3 – в лейб-гвардии Измайловском и лейб-гвардии Уланском полках, 2 – в лейб-гвардии Семеновском. Все моряки числились в Гвардейском экипаже. Негвардейскими частями в мирное время командовали всего два великих князя (Николай Михайлович – командир 16-го гренадерского Мингрельского полка, а затем командующий Кавказской гренадерской дивизией, и Михаил Александрович – командир 17-го гусарского Черниговского полка) и 4 принца. Все члены фамилии числились в свите и имели кроме военных чинов свитские звания.
Император Павел распределил своих сыновей по родам войск: Константин готовился стать во главе кавалерии, Николай – инженерных войск, а Михаил – артиллерии, при этом сам Павел с 9 лет был генерал-адмиралом. Из-за отсутствия послужных списков сейчас трудно восстановить досконально служебную деятельность императора Александра I в бытность его наследником и великого князя Константина Павловича. Последний, будучи назначен братом на посты генерал-инспектора кавалерии, командира гвардии и начальника кадетских корпусов, сохранял эти звания пожизненно. С 1816 г. он командует Польской армией и Литовским корпусом, а с 1826 г. фактически является наместником в Царстве Польском, хотя формально он эту должность не занимает. Будущий император Николай Павлович в 4 месяца был зачислен на службу в чине генерал-лейтенанта, в 20 лет назначен генерал-инспектором инженерных войск, в 22 года – командиром бригады, и в марте 1825 г. стал начальником гвардейской дивизии. Самый младший из сыновей императора Павла – великий князь Михаил Павлович с рождения числился генерал-фельдцейхмейстером, а поскольку в дальнейшем в чинах не повышался, вероятно, тогда же он был произведен в генеральский чин. В 21 год он вступает в управление артиллерией и командует бригадой. В марте 1825 г. одновременно с Николаем великий князь получает дивизию. 14 декабря 1825 г. новый император передает Михаилу свою должность генерал-инспектора инженерных войск, оставляя на всех предыдущих. А вскоре, кроме этого, он назначается в Государственный совет. В декабре 1826 г. Михаил Павлович занимает пост командующего гвардией, а после смерти брата Константина наследует его должности начальника военно-учебных заведений и командира гвардии, заняв, таким образом, 4 важнейшие военные должности. В 1844 г. великий князь становится главнокомандующим отдельными гвардейским и гренадерским корпусами.
Высокие должности получают поселившиеся в России иностранные родственники. В 1808 г. герцог Георгий Петрович Ольденбургский назначается эстляндским, а затем тверским генерал-губернатором, а также главным директором путей сообщения. Герцог Александр Вюртембергский был белорусским генерал-губернатором, а затем также руководил ведомством путей сообщения и публичных зданий.
Николай I повторил схему отца, ставшую традиционной, распределив сыновей по войскам. Александр в 1825 г. получил первый офицерский чин и в 1847 г., в возрасте 29 лет, стал полным генералом. В начале 1844 г. наследник получает командование над всей гвардейской пехотой, а после смерти дяди великого князя Михаила Павловича занимает его посты командующего гвардейским и гренадерским корпусами и начальника военно-учебных заведений. Последний пост он занимает до 1860 г., то есть даже будучи императором.
Константин Николаевич в 4 года становится генерал-адмиралом и получает первый офицерский чин. В 21 год он контр-адмирал. В 1850 г. привлекается отцом к административной деятельности, возглавив комитет для пересмотра морских уставов. В 1852 г., в возрасте 25 лет, назначается товарищем начальника Главного морского штаба, а в следующем году вступает в управление Морским министерством. Великий князь первый из собственно царской семьи так активно участвует в политической жизни страны и занимает высшие гражданские должности. Он был членом Секретного комитета, председателем Главного комитета по крестьянскому делу, а затем 16 лет был председателем Государственного совета.
Третий из братьев, великий князь Николай Николаевич, только в 15 лет получает чин подпоручика, но в год своего совершеннолетия он – генерал-майор, командир бригады и формально генерал-инспектор инженерных войск. Через 4 года, со вступлением старшего брата на престол, Николай вступает в обязанности генерал-инспектора. Через год великий князь получает дивизию, а еще через три года корпус. С 1862 г. Николай Николаевич командует Гвардейским корпусом, а с образованием военных округов в 1864 г. он становится командующим Петербургским военным округом и гвардией. Через пять дней после этого назначения он становится генерал-инспектором кавалерии, заняв три высокие должности. Во время русско-турецкой войны Николай был главнокомандующим Дунайской армией. В 1880 г. великий князь оставил командование округом и гвардией, сохранив генерал-инспекторские посты.
Карьера самого младшего – Михаила – идентична старшим. В 20 лет – генерал-майор, командир гвардейской Конной артиллерии, формально назначается генерал-фельдцейхмейстером. Вступает в управление артиллерией в январе 1856 г., и вскоре – начальник дивизии. В 1860 г. Александр II отдает брату свою должность начальника военно-учебных заведений, и с 1862 г. Михаил на 18 лет назначается наместником на Кавказ. С воцарением племянника, Александра III, великий князь замещает брата Константина на посту председателя Государственного совета. Последний остается за ним до 1905 г., а потом он – почетный председатель этой палаты. Руководство артиллерией Михаил Николаевич сохраняет пожизненно.
Внук Павла I принц Петр Георгиевич Ольденбургский с рождения числился полковником в л.-гв. Преображенском полку, в 20 лет он генерал-майор, но вскоре покидает военную службу. Принц – первый из царской семьи, кто целиком посвящает себя гражданской службе. В 1836 г. он назначен членом Государственного совета, с 1842 г. до самой смерти в 1881 г. Петр Георгиевич являлся председателем Департамента гражданских и духовных дел Совета, впоследствии даже замещал председателя в его отсутствие. Но основной деятельностью принца было руководство IV отделением Собственной его императорского величества канцелярии (в течение 31 года) и многочисленными учебными заведениями. Представитель другого иностранного владетельного дома принц Георг Мекленбург-Стрелицкий, также обосновавшийся в России, в 1855 г. стал инспектором стрелковых батальонов.
Следующее поколение великих князей – это внуки Николая I. Старшая ветвь – сыновья Александра II – во многом повторили карьеры своих дядей. Александр Александрович кратковременно командует батальоном, полком и в 25 лет принимает дивизию. В 1874 г. производится в полные генералы и назначается командиром Гвардейского корпуса. В 1880 г. наследник престола получает посты великого князя Николая Николаевича – командующего столичным военным округом и гвардией. Великий князь Владимир Александрович точно повторял служебный путь старшего брата, последовательно занимал освобождаемые им посты. В 1881 г. он стал командующим Петербургским военным округом и войсками гвардии. Следующий из братьев – Алексей – готовился заместить другого дядю – генерал-адмирала, что и сделал в мае 1881 г., в возрасте 31 года. На коронацию Александра III он также становится генерал-адмиралом.
Двое младших сыновей Александра II проходили служебную лестницу чуть медленнее остальных братьев, но со временем карьера наладилась, и лишь особые обстоятельства помешали им достигнуть большего. Сергей Александрович в 25 лет стал командиром батальона и только через пять лет стал командиром л.-гв. Преображенского полка. Еще через 4 года, в 1891 г., в чине генерал-майора он назначается генерал-губернатором Москвы. На коронацию племянника Николая великий князь становится еще и командующим Московским военным округом. 1 января 1905 г. Сергей вынужден оставить генерал-губернаторство, но если бы не его убийство и реформа Государственного совета, этот дядя царя был самым вероятным преемником Михаила Николаевича на посту председателя Совета. Великий князь Павел Александрович стал генералом в 33 года, 6 лет командовал полком и 2 года дивизией. В 1898 г. он стал командиром Гвардейского корпуса и дальнейший служебный рост ему закрывал только его брат Владимир Александрович. Из-за морганатического брака великий князь был уволен со службы, и только во время Первой мировой войны он снова стал командиром Гвардейского корпуса, а в 1916 г. – генерал-инспектором гвардейской кавалерии.
Такая карьера младших Александровичей стала типичной для многочисленных двоюродных братьев Александра III. Великий князь Константин Константинович 9 лет командовал ротой и столько же полком. В 1891 г. великий князь назначен президентом Академии наук. В 36 лет он стал генерал-майором, в 1900 г. в 42 года стал главным начальником военно-учебных заведений. Он находился на этом посту 10 лет и потом стал генерал-инспектором тех же заведений. Его брат Дмитрий – в 32 года полковник, командует лейб-гвардии Конно-гренадерским полком. В 1896 г. великий князь произведен в генерал-майоры, а в следующем году назначен главноуправляющим государственным коннозаводством. Этот пост он занимал до 1905 г., с 1903 г. командуя одновременно кавалерийской бригадой.
Для сыновей великого князя Николая Николаевича старшего Николай II воссоздает генерал-инспекторские посты их отца. Николай Николаевич младший в 39 лет стал генерал-инспектором кавалерии, будучи к этому времени генерал-лейтенантом и командиром дивизии. В 1905 г. он вместо Владимира Александровича становится во главе столичного военного округа и гвардии. В 1914–1915 гг. он являлся Верховным главнокомандующим русской армии. После ухода с этого поста он – наместник на Кавказе и командующий Кавказским фронтом. Его младший брат Петр в 1904–1909 гг. занимал пост генерал-инспектора инженерных войск.
Сын великого князя Михаила Николаевича Александр был моряком. Из-за конфликта с генерал-адмиралом великим князем Алексеем Александровичем он не смог сделать успешной карьеры, но в 36 лет, в чине капитана 1 ранга, он создал для себя должность главноуправляющего портами и торговым мореплаванием, став членом Комитета министров. В 1905 г. ведомство было ликвидировано, великий князь занялся развитием русской авиации. В годы Первой мировой войны он был руководителем военно-воздушных сил России и почти создал себе пост генерал-инспектора авиации. Его брат Сергей пошел по стопам отца, в 35 лет в чине генерал-майора и в должности командира бригады великий князь стал инспектором артиллерии, заместив Михаила Николаевича во главе ведомства. В 1905 г. он стал генерал-инспектором артиллерии, а во время мировой войны был назначен полевым генерал-инспектором этого рода войск. Великий князь Николай Михайлович дослужился до командира дивизии, а Георгий всего до командира эскадрона, они добровольно покинули действительную службу, поскольку в последнее царствование это было возможно.
Младшее поколение герцогов Мекленбург-Стрелицких, как представители периферийной ветви августейшего семейства, сделало карьеру не такую успешную, как великие князья, но тем не менее принц Георгий Георгиевич дослужился до генерал-майора и командира полка. Он умер в возрасте 50 лет, и судя по воспоминаниям военного министра А.Ф. Редигера, последний планировал поставить его во главе обозного ведомства. Герцог Михаил Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий достиг чина генерал-лейтенанта и должности начальника артиллерии корпуса.
Из последнего поколения великих князей следует отметить назначение во время Первой мировой войны Михаила Александровича генерал-инспектором кавалерии, Павла Александровича генерал-инспектором гвардейской кавалерии, Бориса Владимировича полевым атаманом казачьих войск, принца Александра Петровича Ольденбургского верховным начальником санитарной и эвакуационной части русской армии. Великий князь Кирилл Владимирович был в годы Первой мировой войны командиром Гвардейского экипажа и начальником морских батальонов и речных флотилий действующей армии. Его брат Андрей командовал гвардейской Конно-артиллерийской бригадой.
Заметной тенденцией во второй половине царствования Николая II было то, что должности становились все менее реальными, за громким постом не было властных полномочий, конкретных воинских частей.
На протяжении всего XIX – начала XX в. среди членов царской фамилии было 3 генерал-фельдмаршала, три генерал-адмирала и два генерал-фельдцейхмейстера, 33 генерала и адмирала, из них 15 полных, 10 великих князей были членами Государственного совета.
Говоря о военной службе членов императорской фамилии, нельзя забывать и об их социально-политических функциях, так как многочисленные члены семейства довольно близко соприкасались с реальной жизнью и, занимая самые различные посты в армии и государственном аппарате, общались с огромным и самым разнообразным кругом лиц. Вместе с тем члены семьи, что очень важно, имели практически неограниченный доступ к императору, виделись с ним не только во время докладов, но и в неформальной обстановке. Все великие князья состояли в свите, и в этом качестве они дежурили во дворце, причем чаще, чем остальные офицеры. Во время дежурств они не только сопровождали царя на всех военных церемониях, что входило в обязанности флигель-адъютантов, генералов свиты и генерал-адъютантов, но и обедали с ним, проводили часы досуга, переписывались в периоды своих отлучек. Особенно большой массив корреспонденции приходится на период военных действий, в которых принимали участие великие князья.
Члены императорского дома участвовали во всех войнах, которые Россия вела в ХIХ – начале XX в. Цесаревич Константин Павлович принимал участие в походе А.В. Суворова в Италию и Швейцарию. Затем он командовал гвардейскими частями во всех остальных войнах с Наполеоном. Принцы Павел-Фридрих-Август Ольденбургский, Евгений и Александр Вюртембергский участвовали в Отечественной войне 1812 г. Великий князь Михаил Павлович командовал корпусом во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг., командовал гвардией, участвовавшей в походе в Венгрию в 1849 г. В том же походе участвовал молодой Константин Николаевич. В Крымскую войну осажденный Севастополь дважды посещали великие князья Николай и Михаил Николаевичи. При наместнике великом князе Михаиле Николаевиче произошло окончательное покорение Кавказа. В Хивинском походе принимал участие великий князь Николай Константинович. В Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. участвовали почти все взрослые члены семьи. Великий князь Кирилл Владимирович поднял флаг над русской военной базой в Порт-Артуре, он и его брат Борис участвовали в русско-японской войне. Участие членов императорского дома в Первой мировой войне общеизвестно. Это участие было осознанным, и скорее всего рассматривалось ими как их прямой долг перед Отечеством.
Письма великих князей из этих походов чрезвычайно интересны. Очень часто они дают оценки как событиям, так и действующим лицам. А поскольку они всегда находились при командовании русских войск, то характеристики военачальников особенно ценны. Своеобразную инструкцию дал Николай I великому князю Константину Николаевичу, отправляя его в венгерский поход. С одной стороны оказывать «высочайшее уважение к фельдмаршалу в обхождении так и в словах», но при этом «глядеть, учиться, слушать и молчать, и для себя записывать»[32]. Сохранилось 14 писем великого князя отцу. Из осажденного Севастополя великие князья Николай и Михаил сообщают важные подробности. Михаил Николаевич писал брату Константину: «Общее впечатление, которое здесь получаешь от главной квартиры, это то, что нет должного порядка, много вещей, кажется, делается там само собой, что происходит, полагаю, от того, что главнокомандующий никогда еще не командовал такою большою армией, и потому, что у него нет настоящего начальника штаба»[33]. Во время Хивинского похода 1873 г. великий князь Николай Константинович очень подробно информирует своего отца обо всем, что происходило. Можно с уверенностью предположить, что какая-то часть информации доходила до Александра II.
Во время англо-бурской войны, по свидетельству А.Ф. Редигера, великий князь Александр Михайлович давал более точную и подробную информацию о военных действиях в Южной Африке, чем военный министр, имевший специальную агентуру.
В письмах из своих внутренних и заграничных поездок члены семейства дают описания увиденного. Будучи наместниками, великие князья сообщают более неформальные сведения о своих территориях, чем какой-либо чиновник в официальном докладе. В письмах наместника Кавказа великого князя Михаила Николаевича представлена подробная картина жизни этого региона за 1863–1881 гг. Даже когда император и его родные находились в столице, они обменивались записками, которые были источниками информации, которую было невозможно найти в докладах или прессе.
После смерти Николая I в русском обществе витало сознание необходимости преобразований, составлялось огромное количество записок, которые ходили по рукам и возбуждали общественное мнение. Некоторые из них именно посредством членов царской семьи попали на стол императору. Записку П.А. Валуева «Дума русского во второй половине 1855 года» передал Александру II великий князь Константин Николаевич, другие попадали императору через великую княгиню Елену Павловну. В начальный период подготовки крестьянской реформы она представила Александру II проект Николая Милютина по освобождению крестьян имения Карловка, записки по тому же поводу немецкого исследователя аграрных отношений в Центральной и Восточной Европе А. фон Гакстгаузена, другие материалы по этой проблеме.
Члены императорской фамилии имели тесные контакты с высшим светом, состояли в аристократических клубах и многочисленных научных и благотворительных организациях.
Российский императорский дом был связан родственными узами со многими европейскими правящими династиями. Члены фамилии много ездили по Европе, в том числе и по своим семейным делам, посещая многочисленные свадьбы, крестины и похороны различных королей и принцев. И во время своих многочисленных путешествий они выполняли деликатные дипломатические поручения.
Участие во внешнеполитической деятельности является примером переплетения различных функций императорской фамилии. Непосредственно дипломатические акции были все же редки. Но великие князья, разъезжающие по многочисленной европейской родне, были неформальными носителями информации между монархами. Есть очень много свидетельств, как через членов фамилии доносилась озабоченность или мнение какого-либо европейского государства по внешнеполитическим проблемам. Причем это делалось напрямую, минуя дипломатические каналы, и достаточно быстро.
Кадровая политика была прерогативой самодержца. Естественно, что основным критерием отбора должны были быть профессиональные качества кандидата. Но ознакомиться с ними император мог или путем личного знакомства, или по рекомендации другого влиятельного лица. Поэтому неудивительно, что карьеру делали многие лица, служившие с царем до его восшествия на престол и находившиеся в дружественных с ним отношениях, преподаватели членов императорской фамилии и т.д. Правом рекомендации обладали очень немногие люди: высокопоставленные сановники, пользующиеся влиянием в данный момент, личные друзья императоров, наиболее близко стоящие придворные, царские родственники. Роль последних была достаточно велика, так как круг лиц – не членов семьи, имевших влияние на монархов, был всегда ограничен. Великие князья, принцы, женская часть семейства в силу своей многочисленности, большей открытости и доступности были знакомы с огромным количеством самых разных лиц в самых различных сферах общества.
В государственном аппарате России огромную роль играли военные. При Николае I генералы замещали абсолютное большинство важнейших правительственных должностей. При последующих императорах количество военных на гражданских должностях снизилось, но тем не менее их количество было огромным. Поэтому великие князья, командуя родами и соединениями войск, а особенно гвардией, играли большую роль в выдвижении своих офицеров. Поскольку они были полными хозяевами в своих ведомствах, воинских частях и соединениях, то все назначения они держали в своих руках и любое вмешательство кого-либо, даже самого императора, встречалось крайне болезненно.
Весь корпус генерал-губернаторов и часть губернаторов были генералами. И от великого князя – командующего округом – зависело, куда уйдет его начальник штаба: в отставку или генерал-губернатором в Финляндию, Туркестан и т.д.
Возглавляемых членами императорской фамилии учреждений было немало, и они составляли солидную часть административной системы. Есть многочисленные свидетельства современников, как писаные и неписаные правила чинопроизводства, кастовые условности значительно затрудняли серьезные кадровые подвижки. Особенно это касается гвардии. И часто только великий князь, будучи неприкосновенной фигурой, невзирая на недовольство высшего света, мог произвести значительные перемены в личном составе. Можно привести примеры этого. Константин Николаевич произвел серьезные кадровые перемены в Морском министерстве, когда приступил к исполнению обязанностей генерал-адмирала. Николай Николаевич младший, став командующим столичным военным округом и гвардией, назначил на строевые должности многих участников Русско-японской войны. Аналогично поступил в своем ведомстве генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович.
Любой великий князь старался продвинуть своих сотрудников на какую-либо высокую должность в другой структуре. Можно отметить два периода, когда большое количество креатур кого-либо из царских родственников двинулось в большую политику. В первые годы царствования Александра II большую роль играли выдвиженцы великого князя Константина Николаевича и члены так называемого кружка великой княгини Елены Павловны. Приход в большую политику чиновников Морского министерства был действительно необычным явлением, если учесть, что до этого самим ведомством руководили люди, не имевшие никакого отношения к флоту. Из недр ведомства великого князя Константина вышли А.В. Головнин, Д.Н. Набоков, М.X. Рейтерн, Д.А. Толстой, Д.А. Оболенский, С.А. Грейг, Б.П. Мансуров. Привлечение моряков на высшие государственные посты стало едва ли не нормой, хотя военно-морской флот России находился в это время в крайне незавидном положении. Большое число моряков входило в Государственный совет, особенно важную роль они играли в Департаменте экономии.
12 членов редакционных комиссий состояли в созданном Константином Николаевичем Русском географическом обществе. Последним «константиновцем» можно назвать графа Д.М. Сольского, сыгравшего важную роль в событиях 1905–1906 гг. К «карловскому» кружку Елены Павловны принадлежали Н.А. Милютин, князь В.А. Черкасский, Ю.Ф. Самарин, Д.П. Хрущев, А.А. Абаза, А.И. Кошелев, Ф.М. Дмитриев, В.В. Тарновский, Г.П. Галаган. Способствовала великая княгиня и карьере П.А. Валуева.
В правление Николая II играли заметную роль сотрудники московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Это А.Г. Булыгин, Д.Ф. Трепов, М.В. Муравьев, Л.А. Кассо и некоторые другие. Но не только такие видные политические деятели, как эти два великих князя могли влиять на продвижение своих людей. Другие члены семьи также давали неплохой карьерный толчок своим адъютантам, секретарям, гофмейстерам и т.д. Адъютантами великого князя Михаила Павловича были государственный контролер Н.Н. Анненков и Я.И. Ростовцев. Адъютантом великого князя Константина Павловича был А.Ф. Орлов, занимавший впоследствии посты председателя Государственного совета и Комитета министров. Министр путей сообщения К.Н. Посьет был наставником великого князя Алексея Александровича. Обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер в свое время состоял при великой княгине Екатерине Михайловне. Этот список можно продолжать очень долго. По свидетельству начальника канцелярии Министерства императорского двора А.А. Мосолова его ведомство было наполнено людьми, рекомендованными великими князьями. Он отмечал, что Николай II никогда не отказывал своей матери в назначении протежируемых ею лиц на придворные должности. То же самое можно сказать и в отношении других вдовствующих императриц и великих княгинь.
Из великокняжеского окружения действительно вышло немало видных людей, и это было не случайно. Если для любого чиновника его способный подчиненный был потенциальным конкурентом, то великий князь мог этого не опасаться. Он твердо знал, что его не заменят даже самым талантливым из его чиновников или офицеров. На поле боя лавры, хотя бы официально, доставались члену императорской фамилии, но и способный помощник не оставался обойденным, и если не сразу, то впоследствии его ждала блестящая карьера.
Для русских дипломатов за границей были очень важны династические узы царского семейства с двором страны, при котором они были аккредитованы. Князь А.М. Горчаков, устроив брак великой княгини Ольги Николаевны с вюртембергским наследным принцем, был ею рекомендован брату – императору Александру II. А относительно А.П. Извольского, который был посланником в Дании, в одном из биографических справочников откровенно сказано: «Родственная близость датской королевской семьи к нашему императорскому дому доставила возможность Извольскому ознакомить со своими дипломатическими способностями государя императора, и в 1906 г. он занял ответственный и трудный пост министра иностранных дел»[34]. Был посланником в Дании и другой министр иностранных дел – М.Н. Муравьев. По свидетельству B.Н. Ламздорфа, князь А.Б. Лобанов-Ростовский обязан своим назначением на этот же пост великому князю Михаилу Николаевичу. Упоминавшаяся выше королева Вюртемберга Ольга Николаевна сама решала, кого из предложенных ей Министерством иностранных дел России кандидатов назначить на пост посланника в Штутгарте. Если же, к несчастью, у дипломата не складывались отношения с родственницей его сюзерена, то на дальнейшую карьеру он мог не рассчитывать.
Чиновник или офицер, обязанный своей карьерой великому князю, на всю жизнь оставался для окружающих человеком этого члена царской фамилии, и сам августейший покровитель относился к нему соответственно. Великий князь Константин Николаевич мог распекать своих выдвиженцев, несмотря на их высокое и самостоятельное положение и солидный возраст. Когда генерал В.А. Бекман был назначен начальником дивизии в Финляндию, С.Ю. Витте спросил его, какой политики он будет там придерживаться. Бекман ответил: «Той, какой мне мой великий князь укажет»[35]. Граф Витте поначалу решил, что генерал имел ввиду великого князя финляндского, т.е. императора. Но оказалось, что он считал своим великим князем главнокомандующего войсками Петербургского военного округа и гвардией великого князя Николая Николаевича младшего. Иногда репутация креатуры какого-нибудь великого князя могла уже и мешать чиновнику в дальнейшей карьере, но отделаться от общего предубеждения было почти невозможно. Немногие осмеливались открыто рвать со своими покровителями, и самый яркий пример – граф Д.А. Толстой, вышедший из недр Морского министерства и ставший оппонентом генерал-адмирала Константина Николаевича. Известны случаи, когда делали карьеру на борьбе с этим же великим князем, когда он попал в опалу при Александре III. Это адъютант Константина Николаевича, а впоследствии управляющий Морским министерством при Алексее Александровиче И.А. Шестаков и морской офицер, а затем петербургский градоначальник Николай Михайлович Баранов.
Считалось само собой разумеющимся, что не только друзья детства наследников престола, но и остальных великих князей могли рассчитывать на успешную карьеру не в зависимости от способностей. Например, когда в 1888 г. великого князя Георгия Александровича, которого готовили к морской службе, отправляли в плавание, то управляющий Морским министерством не хотел отпускать его на учебном судне с кадетами Морского корпуса. Как писал в своем дневнике И.А. Шестаков: «Такой план избавит великого князя от приятелей, которых он поневоле будет впоследствии баловать и холить в ущерб службе»[36].
Члены императорской семьи могли влиять не только на сам факт назначения того или иного крупного чиновника, но и на дальнейшее его нахождение на посту. Известно, что великий князь Константин Павлович рекомендовал Николаю I сохранить канцлера К.В. Нессельроде, «как представителя заветов Александра»[37]. Министр, потерявший расположение царского родственника, имевшего влияние на императора в данной момент, чувствовал себя на посту неуверенно. И наоборот, человека, неугодного монарху, могли держать на месте под давлением со стороны императрицы-матери или великих князей. Так, например, не сразу в конце 1904 г. был уволен министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский. В 1910–1911 гг. благодаря усилиям группы членов фамилии дважды не состоялся уход П.А. Столыпина.
Наиболее авторитетные великие князья могли себе позволить и не отпустить подчиненного из своего ведомства. В декабре 1903 г. Николай II решает назначить столичным обер-полицмейстером Д.Ф. Трепова, занимавшего аналогичный пост в Москве. В своем письме к московскому генерал-губернатору великому князю Сергею Александровичу император буквально умоляет отпустить Трепова в Петербург. Николай называет фамилии других кандидатов, которых он вынужден был отвергнуть, а затем пишет: «Теперь, скрепя сердцем, не взирая на то, что раньше говорил тебе, обращаюсь к твоей дружбе и преданности мне, и прошу тебя отдать мне твоего об[ер]-полицм[ейстера] Трепова на эту должность. Я знаю, какой цены жертву я прошу у тебя, но будь уверен, что без крайней нужды не попросил бы его»[38]. Несмотря на мольбы императора тогда Дмитрий Трепов так и не был назначен в С.-Петербург.
Пользовались протекцией царских родственников и не столь заметные, но от этого не менее важные лица, как преподаватели детей, личные доктора и некоторые другие специфические фигуры. В частности, именно посредством великих князей Николаю II были представлены А.А. Клопов, князь М.М. Андроников, Филипп, Г.Е. Распутин и некоторые другие.
Ряд функций членов императорской фамилии можно определить как охранительные, то есть непосредственно направленные на обеспечение безопасности монархического строя. Первая из них – это регентская функция. При вступлении на престол малолетнего императора законом предусматривалось назначение регента, управлявшего страной до его совершеннолетия. При вступлении на престол очередной монарх объявлял имя своего наследника, и если ему было меньше 16 лет, то также высочайшим манифестом объявлялось имя регента на случай кончины императора. Это были старшие из братьев монарха, и в первые годы царствования Александра II таковым был великий князь Константин Николаевич, при Александре III великий князь Владимир Александрович, при Николае II в 1904–1911 гг. великий князь Михаил Александрович. В этот период на престоле не было малолетних императоров и никто из вышеперечисленных великих князей не правил страной. Но еще с царствования Николая I сложилась другая практика. Император, уезжая из столицы на длительное время, оставлял «на хозяйстве» или наследника, если он был совершеннолетним, или особую комиссию из доверенных сановников во главе с одним из своих братьев. Николай объявлял официально, что на цесаревича Александра Николаевича возложено «решение дел комитета господ министров и Гос. совета, равно как по всем министерствам и главным управлениям отдельными частями»[39]. Об этом делалась соответствующая запись в послужном списке. В общей сложности наследник в 1842–1845 гг. «решал дела» в течение 6 месяцев. Позже аналогично во время заграничных поездок Александра II на цесаревича Александра Александровича «по случаю отбытия государя императора в чужие края … было возложено решение дел Государственного совета, Комитета министров и всех высших правительственных комитетов, равно как и по всем министерствам и главным управлениям отдельными частями». Он исполнял эти обязанности в 1869, 1870, 1874–1876 гг., всего в течение года.
В первые годы царствования Александра II его наследник был еще мал, и поэтому на время его отсутствия в Петербурге оставалась специальная комиссия на случай непредвиденных ситуаций. Публично об этом органе не объявлялось, и о ней знали только члены этого т.н. «временного регентства» или «комитета общественного спасения». Первое упоминание о таком органе относится к августу–октябрю 1861 г. Он был организован в составе министра народного просвещения Е.В. Путятина, главноуправляющего путями сообщения и публичными зданиями К.В. Чевкина, управляющего Военным министерством Д.А. Милютина, управляющего III отделением Собственной его императорского величества канцелярии графа П.А. Шувалова, министра внутренних дел П.А. Валуева и во главе с великим князем Михаилом Николаевичем. Летом 1862 г. в состав аналогичного комитета входили министр иностранных дел князь А.М. Горчаков, петербургский генерал-губернатор князь А.А. Суворов, Д.А. Милютин, П.А. Валуев. Председателем был другой брат императора великий князь Николай Николаевич старший. Следующее «регентство» было образовано в мае–июле 1864 г. во главе с тем же великим князем и состояло из председательствующего в Государственном совете князя П.П. Гагарина, графа В.Н. Панина, Милютина и Валуева. Примерно тот же состав был у комитета в апреле–мае 1865 г. Великий князь Константин Николаевич возглавлял «регентство» в мае 1866 и июне 1867 г. Как уже отмечалось выше, с 1869 г. в столице на время отсутствия царя оставляли наследника. Но когда император и все взрослые великие князья отправились на Русско-турецкую войну, в С.-Петербурге был оставлен также великий князь Константин.
В первые годы царствования Александра III практика «временного регентства» была возобновлена и в столице был оставлен великий князь Владимир Александрович. Но это продолжалось недолго. Это можно объяснить как общей стабилизацией обстановки в стране, так и улучшением средств коммуникации, позволявших императору контролировать обстановку на расстоянии и быстро возвращаться в столицу.
Дела, которые решались наследниками или членами этих специальных комиссий, были, естественно, не очень важными. В основном они касались возможных беспорядков и тому подобных вещей. Но сама практика, когда ситуация в Петербурге и империи всегда находится под контролем, показательна. В годы правления Николая II, однако, подобного не было. Так, в 1900 г., когда Николай II опасно болел тифом, встал вопрос о введении временного регентства, но императрица Александра Федоровна резко воспротивилась этому. И в дальнейшем она очень ревниво относилась к подобным вещам, и о возвращении к подобной практике не могло быть и речи. Хотя, наверное, в период мировой войны, когда император подолгу находился в Ставке, все же стоило кого-либо оставлять в столице «на хозяйстве».
Следующей охранительной функцией следует назвать контроль над столичным гарнизоном. Нет оснований считать, что русские императоры сознательно назначали великих князей на важнейшие посты в армии с целью контроля над вооруженными силами. Тем не менее опека была очень плотной. Ранее указывалась служебная деятельность великих князей, но можно уточнить, что с 1826 по 1855 и с 1860 по 1914 г. во главе гвардии, а с 1864 г. и Петербургского военного округа стояли великие князья. Почти сто лет они руководили русской артиллерией, более пятидесяти лет военно-морским флотом, военно-учебными заведениями, другими родами войск.
Благодаря своей многочисленности великие князья и принцы находились на всех служебных горизонтах и могли контролировать ситуацию в военной среде, уровень боевой подготовки и т.д. Такие великие князья, как Михаил Павлович, Николай Николаевич старший и Николай Николаевич младший, были чрезвычайно жесткими строевиками, были в семействе и специалисты в области кавалерии, других видов вооруженных сил. Во время русско-японской войны именно главнокомандующий Петербургским военным округом и гвардией великий князь Владимир Александрович не позволил дезорганизовать свои войска отправками офицеров и солдат на фронт, сохранил их боеспособность, что позволило их использовать в подавлении революции.
С начала XX в. императорская фамилия не осталась в стороне от процессов демократизации семьи и общественных отношений в целом, которые бурно проходили в стране. Один за другим великие князья оставляют военную службу, целиком уходя в общественную, научную и благотворительную деятельность, их оставшиеся должности часто носили декоративный характер. Они вступают в браки без санкции императора, разводятся или остаются холостыми, тем самым устраивая свою личную жизнь самостоятельно. Четверо царских родственников находятся за границей из-за наложенных на них санкций. После реформы Государственного совета членство великих князей в нем утратило свое значение, так как они оказались в категории неприсутствующих. В результате императорская фамилия стремительно утрачивает свои позиции как в сфере государственного управления, так и в общественном мнении. Все чаще великие князья попадают под огонь публичной критики, чего ранее никогда не было.
Меняются также и отношения между монархом и членами фамилии, постепенно они потеряли прежнюю доверительность и к концу 1916 г. переросли в открытую конфронтацию. Также как и вся страна, семья раскололась в своем отношении к императору. С одной стороны, великие князья по-прежнему в центре событий. Члены царской семьи участвовали в убийстве Г. Распутина и «великокняжеской фронде», были свидетелями отречения Николая II. Но с другой стороны, еще до революционных событий 1917 г. фамилия перестала быть самостоятельным социально-политическим явлением. И вслед за русской монархией с 1 сентября 1917 г., когда Россия была провозглашена республикой, она прекратила свое существование и как государственный институт.
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
* Все даты приводятся по старому стилю.
[1] Это 12 императоров и императриц, 31 великий князь, 43 великие княгини и великие княжны, 27 князей и княжон крови императорской.
[2] Это 28 представителей семейства герцогов Лейхтенбергских, 13 принцев Ольденбургских, 5 герцогов Вюртембергских, 4 – Мекленбург-Стрелицких, по одному Гессенскому и Саксен-Альтенбургскому.
[3] Это князья Юрьевские и Палей, графы Зарникау, де Торби, д’Остернбург, А.А. Белевский-Жуковский, Г.М. Брасов, П.К. Александров, Князевы, Николаевы и некоторые другие.
[4] Государственные деятели России XIX – начала XX в.: Биогр. справ. / Сост. И.И. Линьков, В.А. Никитин, О.А. Ходенков. М., 1995.
[5] Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи: Главы высших и центральных учреждений, 1802–1917: Биобиблиогр. справ. Изд. 2-е, испр. и дом. СПб., 2002.
[6] Гребельский П.Х., Мирвис А.Б. Дом Романовых: Биогр. справ. Л., 1989; Они же. Дом Романовых: Биогр. сведения о членах царствовавшего дома, их предках и родственниках. 2-е изд. СПб., 1992.
[7] Гребельский П.Х. Дом Романовых и Россия / Науч. ред. С.В. Думин. Лос-Анжелес, 2001.
[8] Пчелов Е.В. Романовы: История династии. М., 2001; Он же. Генеалогия Романовых, 1613–2001. М., 2001.
[9] Almanach de Gotha: Annuaire genealogique, diplomatique et statistique. Gotha; Paris; London, 1830—2003.
[10] Burke’s guide to the Royal Family. London, 1973.
[11] Ferrand J. 1) Romanoff: Un album de famile. Paris, 1989; 2) Fils d’empereur, frere d’empereur, oncle d’empereur le Grand-Duc Paul Alexandrovitch de Russie: Sa Famille, sa descendance: C’hroniqe et photographues / Avant-propos du comte Lennart Bernadotte de Wisborg; Intr. du prince Michel F. Romanoff. Paris, 1993; 3) Les princes Youssoupoff & les comtes Soumarokoff-Elston: Chroniqe et photographues. Paris, 1991; 4) Descendances naturelles des souverains et grands-ducs de Russie de 1762 a 1910: Repertoire genealogique. Paris, 1995.
[12] Представители этого семейства кроме России правили в Швеции и Греции, и до сих пор царствуют в Дании и Норвегии.
[13] Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ). Собр. 1-е. Т. 24. № 17906.
[14] Половцов А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова; В 2 т. М., 1966. Т. 1. С. 264.
[15] Там же. С. 75.
[16] Государственный строй Российской империи накануне крушения. М., 1995. С. 29.
[17] Правила о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных. Ст. 5 // Государственный строй Российской империи накануне крушения. М., 1995.
[18] Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна (1759–1828): Ее биография. СПб., 1892. Т. 1. С. 4.
[19] Цит. по: Шумигорский Е.С. Указ. соч. С. 105.
[20] Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 521. Оп. 1. Д. 167. Л. 53–53 об.
[21] Цит. по: Половцов А.А. Указ. соч. Т. 2. С. 491.
[22] Половцов А.А. Указ. соч. Т. 2. С. 412.
[23] РГИА. Ф. 521. Оп. 1. Д. 167. Л. 10.
[24] Цит. по: Долгоруков П.В. Петербургские очерки: Памфлеты эмигранта, 1860–1867. М., 1934. С. 55.
[25] Приложение VI. Правила о порядке пользования, распоряжения и наследования заповедными имуществами, предоставляемыми правнукам императоров // Государственный строй Российской империи накануне крушения. М., 1995.
[26] РГИА. Ф. 521. Оп. 1. Д. 167. Л. 42.
[27] Там же. Л. 48 об. – 49.
[28] Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 261, 272.
[29] Власть и реформы: От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 298, 397.
[30] Цит. по: Шевырев А.П. Русский флот после Крымской войны: либеральная бюрократия и морские реформы. М., 1990. С. 37.
[31] Русская старина (РС). 1917. № 7. С. 90.
[32] Российский государственный архив Военно-морского флота (РА ВМФ). Ф. 224. Оп. 1. Д. 378. Л. 13.
[33] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 722. Оп. 1. Д. 798. Л. 10.
[34] Афанасьев Н.И. Современники: Альбом биографий. СПб., 1909. Т. 1. С. 118.
[35] Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849–1911 гг. М., 1991. С. 593.
[36] РГА ВМФ. Ф. 26. Оп. 1. Д. 8. Л. 5.
[37] Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 296.
[38] ГАРФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 71. Л. 79–79 об.
[39] РГИА. Ф. 1162. Оп. 6. Д. 466.
Юрий Анатольевич Кузьмин родился 26 марта 1968 г., окончил Российский государственный университет им. А.И. Герцена, автор монографии «Российская императорская фамилия. 1797–1917. Библиографический справочник», СПб., 2005. Работает научным сотрудником в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург).