Аннотация. В статье на основе опубликованных материалов и архивных документов анализируются и обобщаются основные вызовы и угрозы безопасности СССР на Дальнем Востоке в годы Второй мировой войны.
Summary. The paper relies on published materials and archival documents to analyze and generalize the principal challenges and threats to Soviet security in the Far East during the Second World War.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ТУЖИЛИН Святослав Вячеславович — кандидат исторических наук
(Москва. Е-mail: svyatoslav.tuzhilin@yandex.ru).
«“Нейтралитет” Японии в войне… служил… ширмой для оказания помощи Германии»
Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1941—1945 гг.)
В июньском номере нашего журнала за прошлый год была опубликована статья о военно-политических и социально-экономических факторах обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке в предвоенные годы*. В данной статье автор исследует эти факторы в период Великой Отечественной войны.
К концу 1930-х годов военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке характеризовалась нарастанием напряжённости в отношениях между СССР и Японией, которая увеличивала собственную военную компоненту и расширяла экспансию в Китае. Японией были развязаны вооружённые конфликты у оз. Хасан (1938 г.) и р. Халхин-Гол (1939 г.). Советское военно-политическое руководство учитывало отдалённость Дальнего Востока от промышленно развитых районов страны, слабую индустриальную базу, низкую плотность населения, отсутствие надёжных коммуникаций и стремилось в кратчайшие сроки превратить его в экономически развитый регион. Были предприняты ответные меры по наращиванию дальневосточного контингента сухопутных войск, ВВС и созданию ВМФ. Советским руководством Япония воспринималась в качестве сильного геополитического и военного соперника, угрожающего интересам СССР на Дальнем Востоке, опытного игрока на международной политической арене. Информация о росте вооружения японской армии, степени её готовности, а также нарастающая напряжённость ситуации в Европе поставили СССР перед угрозой войны на два фронта1.
Вторая мировая война явилась серьёзным испытанием для отечественных органов госбезопасности на Дальнем Востоке, прежде всего для разведки и контрразведки. Они вынесли на своих плечах основную тяжесть борьбы с главным противником — мощной разведывательно-подрывной спецслужбой Японии, искусно осуществлявшим шпионскую, диверсионно-террористическую и иную противоправную деятельность против советской группировки войск и сил флота, местного населения, важнейших объектов промышленности и народного хозяйства.
Военная стратегия Страны восходящего солнца оказывала большое влияние на позицию Кремля. Когда нацисты в Германии ещё только боролись за власть, набиравшая обороты японская военная машина уже вынашивала грандиозные планы континентального господства, согласно которым одним из главных объектов агрессии являлась наша страна. Стремясь за счёт вооружённой экспансии и захвата новых сырьевых рынков преодолеть последствия мирового экономического кризиса, именно Япония 18 сентября 1931 года начала военные действия в Маньчжурии и разожгла в Азиатско-Тихоокеанском регионе первые очаги гигантского мирового пожара, который с 1 сентября 1939 года именовали Второй мировой войной.
При выработке направлений внешней политики Японии учитывались события, происходившие в Европе, и… наоборот. Например, политика «умиротворения» агрессоров (поощрения их к войне против СССР), проводившаяся ведущими державами мира и известная как «мюнхенский сговор», родилась не в немецком городе, а на Дальнем Востоке, и не в сентябре 1938 года, а шестью годами ранее, когда в ночь с 18 на 19 сентября 1931 года Япония вторглась в суверенное государство и развернула агрессию в трёх северо-восточных провинциях Китая, в результате чего к январю 1932 года агрессору были сданы Маньчжурия, а впоследствии и весь Северо-Восточный Китай. 7 июля 1937 года против этой древнейшей страны была развёрнута тотальная война, унёсшая за 14 лет жизни более 35 млн человек2. Особенную роль в поощрении японской агрессии сыграла Великобритания, пойдя 22 июля 1939 года, в разгар вооружённого конфликта у р. Халхин-Гол, на заключение так называемого соглашения Х. Арита — Р. Крейги, вошедшего в историю как «дальневосточный Мюнхен». В нём Лондон признавал «специальные нужды» (захваты) Японии в Китае и гарантировал своё невмешательство в действия её оккупационных властей3.
В результате на Дальнем Востоке образовался опасный очаг войны. Японский капитал, политика и вооружённые силы прочно обосновались в Маньчжурии, фактически контролируя территорию в 2 млн кв. км, на которой проживали около 30 млн китайских граждан4. К общепринятой дате начала Второй мировой войны японцы контролировали уже более 25 проц. всей территории Китая с численностью около 200 млн человек, что составляло около половины всего населения и свидетельствовало о том, что была оккупирована и нещадно эксплуатировалась в целях наращивания потенциала экспансии наиболее заселённая и развитая часть страны5.
Между тем в странах Запада считали, что действия Японии в Маньчжурии приведут к обострению японо-советских отношений, а может быть (что особенно ожидалось), и к крупномасштабному столкновению двух соседствующих стран. Для Вашингтона и имевших значительные интересы в Китае Лондона, Парижа и Гааги важно было направить японскую экспансию именно на север, против СССР, а не на юг, против собственных колоний. Аналогичными были подходы к оценке агрессивных акций Германии и её союзников. Всё это вместе взятое сформировало у советского руководства устойчивое недоверие к политике западных держав и означало для СССР лишь одно: рост угрозы военного нападения как в Европе, так и в Азии. Исходя из этого, конкретизировались и задачи отечественным органам госбезопасности.
У Японии, впрочем, как и у Германии, стратегия достижения конечной цели, которая, безусловно, подразумевала необходимость «скрестить мечи с Россией», не была, если не учитывать пропагандистской риторики, идеологически однозначной и прямолинейной. Оба агрессора стали сначала завоёвывать стратегические плацдармы и присваивать ресурсы (природные, материальные, человеческие) более «удобных» и слабых стран.
Нападение Германии на Советский Союз создало благоприятные возможности для практической реализации территориальных притязаний Японии. Уже 22 июня 1941 года глава японского МИД Ё. Мацуока заверил посла Германии в Токио Э. Отта в том, что он «лично по-прежнему считает, что Япония не может долгое время занимать нейтральную позицию в этом конфликте». 25 июня он же на запрос советского посла в Токио К.А. Сметанина о позиции Японии недвусмысленно подчеркнул, что «если настоящая война и пакт о нейтралитете6 будут находиться в противоречии с Тройственным пактом7, то пакт о нейтралитете не будет иметь силы»8.
Как показало дальнейшее развитие событий, подписание в апреле 1941 года советско-японского пакта о нейтралитете ни в коей мере не отразилось на темпах военных приготовлений Японии. И это нашло отражение в документах послевоенного Токийского трибунала. «“Нейтралитет” Японии в войне между Германией и СССР, — констатируется в Приговоре Трибунала, — в действительности служил и, скорее всего, был предназначен для того, чтобы служить ширмой для оказания помощи Германии до нападения самой Японии на СССР. Доказательства, представленные Трибуналу, указывают на то, что Япония, будучи далеко не нейтральной, какой она должна была бы быть в соответствии с пактом, оказывала значительную помощь Германии»9. За четыре года со времени подписания пакта части и подразделения Квантунской группировки войск (КГВ) 779 раз нарушали сухопутную границу, а самолёты ВВС 433 раза вторгались в воздушное пространство СССР10.
По мере приближения гитлеровских войск к Москве в военно-политическом руководстве Японии стали усиливаться тенденции к немедленному выступлению против СССР на стороне стран «оси». Главными препятствиями этому, по мнению японского руководства, являлись временная неготовность страны к такой войне и неясность развития хода советско-германской войны. Таким образом, нападение на СССР ставилось в зависимость от коренного улучшения стратегической обстановки на Восточном фронте в пользу войск гитлеровской коалиции. Руководство Японии рассчитывало, что «если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей империи, мы, прибегнув к вооружённой силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ»11.
В Токио учитывали настойчивое давление германской стороны, но всё же решили подождать сообщений с Восточного фронта о более убедительных победах стран «оси»12. Вместе с тем Япония оказывала значительную помощь Германии, в т.ч. в осуществлении разведывательно-подрывной деятельности против СССР.
Как показывают трофейные японские документы, уже 4 июля 1941 года помощник японского военного атташе в Германии, резидент в Берлине по СССР полковник Х. Ямамото явился к начальнику отдела Абвер-II (теракты, диверсии и выполнение особых задач) полковнику Э. Лахузену и пообещал, что ГШ японской императорской армии готов проводить подрывную работу против СССР со стороны Монголии и Маньчжоу-Ди-Го13.
Японцы потопили много судов, шедших в СССР из США или с советского Дальнего Востока на Север и Камчатку в рамках ленд-лиза. В Гонконге были захвачены советские торговые суда, стоявшие на ремонте. Советский транспорт торпедировали, а моряков, которые выбирались на японский берег, интернировали. И в Москве, и в эвакуации в Куйбышеве японские дипломаты занимались разведывательной деятельностью. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
_____________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дальний Восток России в эпоху советской модернизации: 1922 — начало 1941 года // История Дальнего Востока России / Под общ. ред. В.Л. Ларина. Т. 3. Кн. 2. Владивосток, 2018. С. 586.
2 См.: Луань Ц., Сюй Ч. Важный фронт всемирной антифашистской войны — война китайского народа против японских захватчиков // Партитура Второй мировой: гроза на Востоке / Авт.-сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 132, 133, 139, 154; Гуансюань Ж. История не должна быть забыта // Последняя точка Второй мировой: материалы Международной научно-практической конференции «Проблемы современной международной законности и уроки Токийского и Хабаровского процессов». М., 2009. С. 54.
3 Кошкин А.А. Сполохи войны на Дальнем Востоке // 1939 год: уроки истории. М., 1990. С. 295, 296; Год кризиса, 1938—1939: документы и материалы в 2 т. Т. 1. (29 сентября 1938 — 31 мая 1939 г.). М., 1990. С. 233, 234; Т. 2. (2 июня 1939 — 4 сентября 1939 г.) М., 1990. С. 122, 382, 383; Кошкин А.А. Россия и Япония: узлы противоречий. М., 2010. С. 170.
4 Дальний Восток России в эпоху советской модернизации… С. 577.
5 Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой войны. М., 2002. С. 23.
6 Имеется в виду пакт о нейтралитете СССР и Японии от 13 апреля 1941 г.
7 Известный также как Пакт трёх держав 1940 г., Берлинский пакт 1940 г. — договор между Германией, Италией и Японией, оформивший союз этих государств, направленный на дальнейшее развёртывание агрессии и расширение Второй мировой войны. Позднее наряду с другими государствами к пакту присоединились правительства Маньчжоу-Ди-Го и Ван Цзин-Вэя в Китае.
8 Цит. по: Песков В.М. Дальний Восток в японо-советско-германских отношениях в 30-е — начале 40-х годов ХХ века. Хабаровск, 2001. С. 13.
9 Цит. по: Смирнов Л.Н., Зайцев Е.Б. Суд в Токио. М., 1984. С. 207; Рагинский М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: по материалам Токийского и Хабаровского процессов. М., 1985. С. 151.
10 Зимонин В.П. Указ. соч. С. 130.
11 Цит. по: История войны на Тихом океане. Т. 3. Первый период войны. М., 1958. С. 379, 380.
12 Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 — декабрь 1941 г.). М., 1959. С. 159, 161; Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы»: военная политика Японии в отношении СССР, 1931—1945 гг. М., 1989. С. 100; А. Гитлер усиливал давление на японского союзника и в дальнейшем. Об этом, в частности, говорили данные китайской разведки от 25 февраля и 4 марта 1942 г., а также надёжный источник в госдепартаменте США в марте 1943 г. См.: Байдаков А.И. Девятый вал. Победа над Японией // История российской внешней разведки: очерки в 6 т. Т. IV. 1941—1945 гг. М., 2014. С. 517; Сообщение резидентуры из Нью-Иорка от 10 марта 1943 г. // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 599—600; Коровин В.В. Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2003. С. 59, 60; Великая Отечественная война 1941—1945 годов. Т. 6. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2013. С. 310, 311.
13 Песков В.М. Военная политика СССР на Дальнем Востоке в 30-е годы ХХ века. Хабаровск, 2000. С. 335.
* Тужилин Т.В. «Было бы наивно верить в искренность “дружбы” японских империалистов». Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1938—1941 гг.) // Воен.-истор. журнал. 2019. № 6. С. 4—13.