В.В. Глушков –
профессор МФТИ,
доктор географических наук,
доктор технических наук,
действительный член
Русского географического общества,
полковник в отставке
Выдающийся русский военачальник генерал от инфантерии М.Д. Скобелев (рис. 1) был, безусловно, богато одаренным и талантливым человеком, что проявилось, прежде всего, на поле брани. Однако его превосходные качества за годы его недолгой жизни нашли отражение также в географии, топографии и картографии, о чем его нынешним соотечественникам, пожалуй, почти неизвестно.
В связи с этим здесь уместно будет подчеркнуть, что до сих пор в среде авторитетных ученых, в том числе и членов Русского географического общества, бытует устойчивое мнение, что М.Д. Скобелев вполне бы мог стать видным географом и путешественником, сравнимым с П.П. Семеновым Тян-Шанским и Н.М. Пржевальским. Действительно, склонности к путешествиям, географическому изучению и съемкам местности, а также разного рода рекогносцировкам у него стали проявляться еще в пору учебы в Николаевской академии Генерального штаба.
Программа обучения в академии, рассчитанная на два года, предусматривала, наряду с высшей военной подготовкой, изучение таких специальных предметов, как военную географию и статистику, основы геодезии, топографии и картографии, а также съемку местности и черчение планов.
Конечно, в то время будущему командиру или штабному офицеру для успешной службы в войсках необходимо было отлично читать карту и хорошо владеть навыками выполнения съемки и рекогносцировки. Ведь, как уверяли бывалые служаки, стоило только обратиться к военно-топографической карте (даже недавно изданной) как тут же выяснялось, что она уже сильно устарела и ее нужно обновлять. Поэтому имеющийся в штабах войск картографический материал необходимо было постоянно и в кратчайшие сроки актуализировать.
Во второй половине XIX в. наиболее подходящими для оперативного обновления карт были рекогносцировки, выполняемые глазомерно по упрощенной методике с целью дать командирам и штабам по возможности полную и современную картину территории будущих сражений, перемещений войск. Результат рекогносцировки представлял собой кроки –«карандашный» набросок местности с использованием условных знаков на листе бумаги с предварительно нанесенной на него увеличенной копией имеющейся на данный район карты, если таковая была в наличии (рис. 2).
Слушатель академии поручик М.Д. Скобелев за время обучения навыки съемки и рекогносцировки должным образом освоил, что, правда, не нашло отражение в выпускных оценках, но зато подтвердилось позже всей его дальнейшей службой (рис. 3).
Летом 1868 г. М.Д. Скобелев, произведенный в штабс-ротмистры и по окончании академии «причисленный» к Генеральному штабу, был направлен в Среднюю Азию, где в то время в противовес Британской империи продолжалось присоединение новых земель к владениям Российской империи. Там он некоторое время руководил и непосредственно занимался топографической съемкой территории недавно образованного Заревшанского административного округа. Опыт этой отнюдь не героической, а скорее рутинной работы по картографированию и географическому описанию незнакомой территории ему позже весьма пригодился.
Затем М.Д. Скобелев был назначен в штаб Туркестанского военного округа (в г. Ташкент), где в его служебные обязанности, наряду с другими, входили разведка районов дислокации вероятного противника и рекогносцировка местности. «Условия степной войны в Средней Азии, где природа страшнее неприятеля, – утверждал М.Д. Скобелев, – требуют, прежде всего, возможно всестороннего знакомства со страною, в которой предстоит воевать…». Заметим, что выполняя штабную работу, не упускал он возможности поучаствовать и в боевых действиях, например, на неспокойной Бухарской границе, командуя казачьей сотней в отряде генерал-майора А.К. Абрамова.
Свою первую военно-географическую экспедицию М.Д. Скобелев совершил в 1871 г., находясь в Закаспийском крае в составе Красноводского отряда полковника Н.Г. Столетова, где командовал кавалерией.
Ему была поставлена задача: выполнить рекогносцировку и найти подходящий маршрут движения на Хиву (рис. 4), где могла бы пройти большая колонна пеших и конных войск с артиллерией и обозом.
(красной линией показано направление «Ташкент – Хива»)
13 мая небольшой отряд М.Д. Скобелева выехал от колодцев Мулла-Кари, расположенных недалеко от Красноводского залива Каспийского моря, по направлению к озеру Сарыкамыш.
В пути М.Д. Скобелев вел подробные записи о времени следования, скорости движения отряда, об особенностях переходов, характере грунтов, перепадах высот, крутизне подъемов и спусков, о характере встречавшихся гор, ущелий, русел высохших рек и растительного покрова. Особенно его интересовал вопрос наличия воды в колодцах и пригодность ее для питья. Дойдя до намеченной крайней точки маршрута, отряд двинулся обратно.
В ходе той экспедиции было разведано и пройдено около 950 км пути, в основном, по песчаной пустыне. По полученным данным на штабные военно-топографические карты была нанесена новая информация, а также основная и обходные дороги на Хиву. Образец специальной карты того времени показан на рис. 5.
«Карта переправы у Шейх-арыка»
Состоявшейся экспедиции была дана высокая оценка в Военном ведомстве, но и не только там: 9 февраля 1872 г. ее материалы были рассмотрены на Общем собрании Императорского Русского географического общества, и в том же году опубликованы в восьмом томе «Известий…» общества в виде статьи М.Д. Скобелева «Маршрут, пройденный из Красноводска по направлению на Хиву».
Военный поход русских войск в Хивинское ханство под эгидой «освобождения наших соотечественников, томящихся в тяжелом плену» состоялся два года спустя. 29 мая 1873 г. русские войска в парадном строю и под звуки марша вошли в Хиву. М.Д. Скобелев также участвовал в этом походе, командуя двухтысячным авангардом Мангышлакского отряда полковника Н.П. Ломакина. В условиях безводной пустыни и невыносимой жары он продемонстрировал необычайную силу духа, мужество и завидные командирские качества, подкрепленные прекрасной осведомленностью об окружающей местности. «Не захватами достигнем мы прочного положения в Средней Азии, – писал позже в своих записках М.Д. Скобелев, – а основательным изучением страны…».
Спустя два месяца уже Генерального штаба подполковник М.Д. Скобелев выполнил очередную смелую по замыслу и исполнению рекогносцировку. Здесь важно отметить, что ее результат положительно отразился на судьбе одного из достойнейших офицеров Русской Армии.
Предыстория этой экспедиции такова. Во время похода на Хиву военный отряд полковника В.И. Маркозова, не дойдя до намеченного рубежа примерно 320 км, неожиданно вернулся. Его командир утверждал, что расспросные сведения местного населения были лживы и не соответствовали действительности, в связи с чем отряд в страшную жару без воды увяз в песках в урочище Орта-Кую. Чтобы спасти своих бойцов от неминуемой гибели, В.И. Маркозов был вынужден повернуть обратно. За это его отстранили от командования отрядом и обвинили в невыполнении поставленной боевой задачи. Не желая препятствовать разбирательству, В.И. Маркозов «подал в отставку».
Командованием же было принято решение значительными силами пехоты, кавалерии и артиллерии провести рекогносцировку по маршруту, не пройденному отрядом В.И. Маркозова (от Хивы до урочища Орта-Кую), исследовать его, а заодно проверить показания опального полковника.
Однако М.Д. Скобелев предложил эту задачу решить по иному – оперативно и малыми силами. На эту рекогносцировку он отправился с пятью всадниками. На случай нежелательной встречи с туркменами-йомудами, известными своими разбойничьими набегами на соседей, пришлось нарядиться в соответствующую одежду (рис. 6).
Выехав на лошадях глубокой ночью, группа в первый же день, благополучно достигла первого колодца, правда, «очень скудного водой». Пройденное расстояние М.Д. Скобелев измерял «быстротой хода лошади» и на всем пути аккуратно заносил на план (а это несколько склеенных листов кроки) все, что встречал по дороге и видел по сторонам.
Когда отряд остановился на отдых у одного из колодцев, то едва не попал в плен к йомудам. Местный пастух случайно обнаружил разведчиков и тут же помчался к ближайшему кочевью, где поднял тревогу. Пришельцам пришлось срочно ретироваться. Более сотни йомудов понеслись за ними по пятам. Позже М.Д. Скобелев не раз говорил, что своим спасением они были обязаны исключительно резвости своих лошадей.
Но и дальнейший путь, по свидетельству М.Д. Скобелева, был чрезвычайно тяжелым, правда, теперь уже по физико-географическим условиям: «глинистые солончаки с рыхлыми и сыпучими песками, по которым без помощи людей не везде в состоянии тянутся орудия, даже на превосходных… лошадях», невыносимая жара, сухой, удушливый ветер, разносивший «массы раскаленного песку, от которого по целым часам трудно было различать предметы даже на самом близком расстоянии», и пр.
Положение путников было ужасное. Обессиленные форсированным движением, ослабленные недостатком пищи и постоянной жаждой, которую не в состоянии была утолить теплая и тухлая вода из бурдюков, они с трудом тащились по знойной безотрадной пустыне. Жара стояла неимоверная: прикоснуться к оружию было невозможно – металл до волдырей обжигал руки, у некоторых разведчиков «носом пошла кровь». Дойдя до очередного колодца, напоили оставшихся в живых лошадей и пополнили запас воды. Без нее на обратном трудном пути всех ожидала верная смерть.
В Хиву отряд прибыл, пройдя за неделю около 650 км и ведя в поводу только двух исхудавших лошадей. В своем рапорте М.Д. Скобелев отметил, что Орта-Куюнский путь был непроходим для отряда полковника В.И. Маркозова и командир поступил правильно, повернув обратно к Каспийскому морю. Дальнейшее движение вперед привело бы к неоправданной гибели людей.
После рассмотрения командованием описания рекогносцировки (по дошедшим до нас оценкам, оно было выполнено очень качественно) и рапорта М.Д. Скобелева с В.И. Маркозова все обвинения были сняты, его доброе имя и честь офицера – сохранены, более того «высочайшим» приказом ему была объявлена благодарность (рис. 7). Спустя год он вернулся на военную службу и, прослужив без малого еще четверть века, был уволен «по болезни» в чине генерала от инфантерии.
30 августа 1873 г. за успешно проведенную рекогносцировку М.Д. Скобелев был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, а все его члены отряда – знаками ордена Святого Георгия. Отчет о рекогносцировке был опубликован в «Известиях Кавказского отделения…» Императорского Русского географического общества за 1873 г. (рис. 8).
Георгиевский кавалер, 1873 г.
Летом 1876 г. состоялась последняя военно-географическая экспедиция М.Д. Скобелева – к тому времени Свиты Его Императорского величества генерал-майора, первого военного губернатора и командующего войсками Ферганской области.
Путь экспедиции лежал к Алайскому хребту – горному хребту Памиро-Алайской горной системы в Киргизии и частично в Таджики- стане. В ходе нее М.Д. Скобелеву предстояло установить южную границу Ферганской области и подготовить «маршрут» для предстоящего «высокого посольства» в Кашгарию.
Несмотря на то, что в рассматриваемое время крупных военных столкновений в тех краях не предполагалось, военная составляющая экспедиции была довольно значительна и хорошо вооружена: 8 рот пехоты, 4 сотни казаков, 3 горных орудия и ракетная батарея. Конечно, это была явная демонстрация силы для местного населения во избежание нежелательных кровопролитных сражений.
Поскольку экспедиция вступала в малоисследованные области, то М.Д. Скобелев обеспечил ее также значительными научными силами: ее сопровождали военные топографы и астроном, географы, востоковед, и др.
15 июля экспедиция отправилась в путь. Сам по себе двухнедельный поход при сильных морозах на горных высотах порядка 3,0 — 4,5 тысяч метров был очень труден. Между тем переход через огромный горный массив военного отряда с разного рода оружием, вьючными животными и прочим необходимым для экспедиции имуществом позволил обрести М.Д. Скобелеву драгоценный опыт, который он с успехом использовал год спустя при переходе через Балканы во время русско-турецкой войны.
Уяснив границы прежней территории Кокандского ханства и основываясь на различных военно-стратегических соображениях, М.Д. Скобелев пришел к выводу о необходимости и правомерности со стороны России «владеть всею горною полосою».
Вскоре «желанная граница была занята, и если на востоке… пришлось уступить Китаю Улукчай, то к югу граница русских владений продвинулась значительно вперед, к Памиру…», что, по мнению западных военных аналитиков, таило в себе потенциальную угрозу для Британских владений в Азии.
«Каракиргизы, населяющие горную полосу, приведены в покорность, между ними учреждено русское управление…, – докладывал рапортом М.Д. Скобелев генерал-губернатору Туркестана генерал-адъютанту К.П. фон Кауфману по окончании экспедиции. – Отныне эти кочевники, не признававшие ничьей власти, русские поданные…» (рис. 9).
Алайская экспедиция М.Д. Скобелева в то время, безусловно, имела большое значение для укрепления могущества Российской империи в Средней Азии. Политическим результатом ее было присоединение новых земель к Ферганской области, занятие Кашгарской границы и постройка Гульчинско-Алайской дороги, которая позже стала называться «Скобелевским путем».
Конечно, этот поход сыграл важную роль также и в географическом изучении и картографировании Северного Памира. Так, судя по отчету М.Д. Скобелева, на карту было нанесено более 25 тысяч квадратных километров местности, определены астрономическим способом географические координаты 11 пунктов – основы новых точных топографических карт, посредством барометрического нивелирования от Коканда до перевала Уз-Бель-Су и обратно были определены высоты 42 точек над уровнем моря.
В ходе экспедиции была также проведена «Маршрутная съемка путей, пройденных колоннами Алайского отряда…» (всего 38 листов карт крупного масштаба). Отдельные съемки были выполнены во время поездки М.Д. Скобелева к Кашгарскому пикету на реке Нуре. Кроме того, было определено магнитное склонение на 5 пунктах, собраны богатые естественно-исторические коллекции и «открыты совершенно неведомые европейцам страны».
По результатам работ Алайской экспедиции были составлены три отчетные карты: «Отчетная карта движения отрядов в Алайской экспедиции с 12 июля по 1-е сентября» с нанесенными маршрутами всех отрядов экспедиции и южной границы Кокандского ханства; «Отчетная карта Алайской экспедиции с показанием астрономических определений»; «Распросная карта бекств… и частей смежных с ними владений…» с нанесенными границами российской и кашгарской территорий.
Результаты Алайской экспедиции были высоко оценены также научной общественностью. Так, современник М.Д. Скобелева известный отечественный географ и геолог И.В. Мушкетов в своей работе «Очерк исследований Памира» особо подчеркнул, что участники той экспедиции «составили первую точную карту Памира и Алая».
Сегодня же, подводя итог вышеизложенному, можно обоснованно утверждать, что выдающегося военачальника генерала от инфантерии М.Д. Скобелева можно считать и выдающимся географом. Подтверждением тому является коллективное заявление об избрании его в число почетных членов Императорского Русского географического общества. Оно было подано 5 апреля 1882 г. на заседании Совета общества его почетным членом Генерального штаба полковником Н.М. Пржевальским – известным географом и натуралистом, а также другими восьмерыми членами Совета общества – авторитетными учеными и путешественниками. В том заявлении, в частности, указывалось «на великие заслуги, оказанные Отечеству М.Д. Скобелевым, как покорителем Ферганы и Ахал-Теке, на его громкую известность во всем свете, как верного выразителя русских чувств и борца за русские интересы. Встречая с полным сочувствием и с благодарностью настоящее указание, Совет постановил: принять это заявление к соображению в заседании, предшествующему Общему собранию с тем, чтобы само избрание [М.Д. Скобелева почетным членом Императорского Русского географического общества] могло быть произведено в Годовом собрании в январе 1883 г. …».
Этот важный, но до сих пор малоизвестный документ был недавно обнаружен в XVIII томе «Известий…» общества за 1887 г. и, пожалуй, впервые запускается в научный оборот на настоящей конференции (рис. 10).
Русского географического общества, т. XVIII, 1882 г. (издано в 1887 г.)
К сожалению, избрания М.Д. Скобелева почетным членом Императорского Русского географического общества в назначенный срок не состоялось. Как известно, 25 июня 1882 г. он скоропостижно, при невыясненных обстоятельствах, скончался. Но его имя все-таки появилось через четверть века после кончины на географической карте Российской империи: в 1907 г. город Новый Маргелан – бывший военно-административный центр Ферганской области – был переименован в Скобелев, но в 1924 г. этот город (в рамках советизации прежних царских наименований) получил название Фергана.
В настоящее время имя выдающегося русского военачальника и географа можно найти на топографических, административных и других картах мира. Так, именем М.Д. Скобелева обозначены:
– в России: две деревни с одинаковым названием Скобелево, расположенные в Касимовском районе Рязанской области и в Ленинском районе Тульской области; станица Скобелевская в Гулькевичском районе Краснодарского края, имеющая даже соответствующий герб (рис. 11);
Гулькевичского района Краснодарского края и герб станицы
– на Украине: село Скобелево в Казанковском районе Николаевской области;
– в Болгарии: пять сел с одинаковым названием Скобелево в Ловечской, Хасковской, Пловдивской, Старозагорской и Сливенской областях;
– в Киргизии (рис. 12): это Пик Скобелева (восточный), высота над уровнем моря 5051 м – наивысшая точка, горной цепи Кичик-Алай, расположенной к северу от Алайского хребта; это лежащие к северо-западу от указанного пика перевал Седло Скобелева, высота 4957 м, и далее Пик Скобелева (западный), высота 4986 м;
Конечно, здесь можно было рассказать и о названных в честь М.Д. Скобелева проспектах, улицах, парках и площадях, о различных памятниках и произведениях искусства, посвященных ему. Однако это, как говорится, уже другая история…