НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В.В. ЛИТВИНОВА — «Край тот как можно скорее войсками усилить…». Военная колонизация Курганского округа во второй четверти XVIII века
V.V. LITVINOVA — «That land is to be reinforced with troops as soon as possible…». Military colonization of the Kurgan Okrug in the second quarter of the 18th century
Аннотация. В статье анализируется ранее не изученный проект генерал-поручика И.М. Кутузова по проведению передовой Ишимской линии, предназначенной для защиты регионов Западной Сибири от набегов кочевников во второй четверти XVIII века. Превосходство Джунгарии в живой силе создавало постоянную угрозу вооружённого вторжения. По этой причине российское правительство считало главной задачей укрепление старых тобольских и сибирских форпостов как посредством строительства новых фортификационных сооружений, так и проведением скрытой военной колонизации. Автором выявлены новые сведения о формировании и оборонных функциях Тобольского гарнизона, рассмотрена военная политика России в Сибири, определившая дальнейшее развитие региона, его территориальную целостность и последующие административные преобразования.
Ключевые слова: Курганский округ; военная колонизация Зауралья; Иковская слобода; Джунгария; фортификационные сооружения; армейские регулярные части; Сибирское казачье войско; Ишимская линия; Тобольский форпост; генерал-поручик И.М. Голенищев-Кутузов.
Summary. The paper analyzes the previously unexplored project by Lieutenant General I.M. Kutuzov on making the forward Ishim line to protect West Siberian areas from nomad raids in the second quarter of the 18th century. The Jungari superiority in manpower posed a constant threat of armed invasion. For that reason the Russian government thought it crucial to fortify the old Tobolsk and Siberian outposts both by building new fortifications and by conducting covert military colonization. The author has discovered new information about the formation and defense functions of the Tobolsk garrison and examined the military policies of Russia in Siberia that determined the region’s subsequent development, territorial integrity and further administrative transformation.
Keywords: Kurgan District; military colonization of Trans-Uralia; Ikovskoye Village; Jungaria; fortifications; regular army units; Siberian Cossack Host; Ishim Line; Tobolsk outpost; Lt. Gen. I.M. Golenishchev-Kutuzov.
НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ЛИТВИНОВА Валентина Васильевна — независимый исследователь
(с. Скаты Белозерского р-на Курганской обл. E-mail: 08111956kraeved@mail.ru).
«КРАЙ ТОТ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ВОЙСКАМИ УСИЛИТЬ…»
Военная колонизация Курганского округа во второй четверти XVIII века
Не так давно на территории Белозерья (Белозерский район Курганской обл.) археологами были обнаружены остатки нигде не обозначенной крепости. Поскольку более 200 лет здесь находились секретные объекты, край надолго лишился части своей военной истории, связанной с постройкой Ишимской и других сибирских оборонительных линий периода 1749—1750 гг. Сегодня появилась возможность восполнить существенный пробел в изучении вопросов военной колонизации и защиты этого региона.
Во второй четверти XVIII столетия перед российским правительством остро встала проблема безопасности русского Зауралья. В Государственном архиве Омской области хранятся многочисленные донесения перебежчиков о готовившемся плане нападения джунгар (потомков объединённых племён Монгольской империи) и разгрома ими крепостей по Иртышу. Самыми прямыми и древними дорогами воинственных кочевников в Сибирь служили реки, в т.ч. и Тобол. Старые тобольские форпосты были в ветхом состоянии либо отсутствовали совсем. Вблизи них находились плодородные пашенные земли, сенные, водные, лесные и охотничьи угодья. Для их защиты требовалось строительство целой системы новых фортификационных укреплений. Вопросы военной колонизации на севере Курганского округа и Ялуторовского дистрикта в Тобольской губернии нашли своё отражение в проекте И.М. Кутузова по проведению передовой Ишимской линии (1749—1750 гг.). Данный документ практически не изучен в современной историографии, хотя именно он лёг в основу государственной политики по усилению военного присутствия на территории Сибири и дальнейшей ресурсной колонизации этого богатейшего края. Кроме того, в укреплениях Западной Сибири размещалась бóльшая часть войск Сибирского корпуса, который как совокупность регулярных и иррегулярных частей до сих пор не стал предметом специального научного исследования1.
Автор «ишимского» проекта Илларион Матвеевич Голенищев-Кутузов (1717—1784) — генерал-поручик, отец фельдмаршала М.И. Кутузова — окончил в 1737 году Военную инженерную школу, более 30 лет проходил службу в инженерных войсках, был участником Русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Под его руководством в 1743—1745 гг. проводились геодезические изыскания на предмет изменения старых границ Ишимской линии 1737 года. По результатам изысканий И.М. Кутузов представил в Правительствующий сенат свой план фортификационного строительства, предусматривавший сеть линий военных укреплений от старого Утятского форпоста на Тоболе, затем на Коркину слободу к Иртышу и далее на Чернолуцкую слободу. При этом новая пограничная черта должна была пройти вблизи большой дороги, соединявшей сибирские остроги2. В свою очередь, Коллегией иностранных дел 14 мая 1744 года был представлен план усиления воинского контингента. Сообщая о притязаниях правителя Галдана на земли в Сибири, коллегия объясняла, что «потребно от внезапного нападения… иметь твердую осторожность… край тот как можно скорее войсками усилить»3. Назначенный в 1745 году новый начальник войск в Сибири Х.Х. Киндерман, не дожидаясь решения Сената, приступил к возведению некоторых опорных пунктов собственной защитной линии, план которой был ранее отвергнут правительством. Поэтому «сенат мнением своим 1745 г. ноября 13-го…» распорядился «до предбудущего о том указу обождать»4. Проект Киндермана был одобрен не ранее 1752 года, что позволяет предположить, что до этого срока строительство укреплений осуществлялось в соответствии с планом И.М. Кутузова.
Реализация этого плана заняла более пяти лет, хотя документов о его воплощении сохранилось недостаточно. Перечисленные ниже «забытые» укрепления передовой Ишимской линии 1749—1750 гг. Ялуторовского и Курганского уездов являлись основой задумки талантливого военного инженера. Укрепления располагались вверх по Тоболу вблизи «большой дороги» — Сибирского и будущего Курганского тракта, шедшего позднее к крепости Пресногорьковской через слободу Утятскую5.
Проект И.М. Кутузова предусматривал возведение земляной и сплошной инженерных линий: «…На той новой линии от Утяцкого форпоста даже до Иртыша… крепости строить земляные, а около ея ров, а позади ея рогатки», которые «разваливаться не допущать» и «на коште сибирского губернатора содержать одного кондуктора»6.
Охват укреплёнными инженерными сооружениями большого пространства требовал значительных человеческих ресурсов. Так, по расчёту Кутузова для работ в Курганском округе было необходимо задействовать около 9900 человек7. На территории Белозерского района ручным способом были возведены «канавами шириной от 5 и до 10 м» долговременные фортификационные сооружения8. Как правило, они были скрыты в лесных массивах и незаметны для посторонних глаз. Сложная для того времени задача выполнялась силами армейских регулярных частей.
Особый научный интерес представляют фортификационные сооружения на территории современного Белозерского района. По всему рву вдоль дороги, шедшей между укреплениями, вырезали сохами дёрн «самою прямою линией». Предполагалось вырезать дёрн и по краю непроходимых болот, а «потом с другой стороны вести таким же порядком»9. Рядом с селом Солтосарайским (в 1749 г. — слобода Солтосарайская) от «кордона Солтосарайского» до деревни Белый Яр пролегала «сухая канава шириной до 10 м» и длиной около 50 км. Населённые пункты, являвшиеся правым и левым флангами «канавы», не были найдены в документах переписи 1868—1869 гг. Однако на картах сохранились названия отдельных кордонов, построенных с целью наблюдения. По центру «канавы» располагались деревня Ордина и село Скаты (в 1749 г. с. Скатинское). Совершенно очевидно, что Солтосарайская, Ордина, Скатинское и Белый Яр появились примерно в 1744—1750 гг. при закладке оборонительного сооружения. Очертания рва видны и на карте межевания 1836—1848 гг.10 Возводить его после 1755 года уже не имело смысла: такие же «канавы» в виде неправильного многоугольника (по периметру около 54 км) были на границе Белозерского и Варгашинского районов, в Шмаковско-Марайской лесной даче.
Вблизи «канав» находились «пропущенные» в крестьянской статистике 1749 года или «вновь заведённые» (1762—1782 гг.) деревни: Зюзина, Бузан, Ковалева, Мостовское, Глубокая и другие11. Полученные сведения позволяют утверждать, что подобные поселения были заселены военными для выполнения особой государственной задачи: постройки долговременных фортификационных сооружений передовой Ишимской линии 1749—1750 гг., эксплуатировавшихся сибирскими войсками вплоть до конца XIX века.
В организации обороны края заслуживают внимания состав и деятельность низших служилых чинов Тобольского гарнизона. «Списки населённых мест Российской империи» приводят статистику за 1749 год о количестве крестьян возраста от 16 до 50 лет, способных носить оружие. Эти сведения были подготовлены по приказу генерал-майора Х.Х. Киндермана в связи с упорными слухами о намерении джунгаров разрушить русские крепости на Иртыше. Общее число таких крестьян в деревнях Курганского округа и Ялуторовского дистрикта составило 5833 души (шесть полков): в Усть Суерской слободе — 818, Белозерской — 756, Тебеняцкой — 184, Солтосарайской — 266, Иковской — 739, Царёве Кургане — 1001, Утятской — 537, Ялуторовском остроге — 300, Емуртлинской — 382, Остроге Суерском — 586, Верх Суерской — 26412. Небольшая часть из них имела своё оружие. Здесь следует отметить, что оружейные заводы поставляли винтовки и карабины только для регулярной армии, а фузеи или пистолеты (парами) могли приобрести лишь богатые офицеры13. В донесении 1749 года о «крестьянах, владельцах ружей» воеводы указывали вид оружия: винтовка, карабин, мушкет, фузея, «два пистолета», ружьё гладь, «турка» (турецкого изготовления)14. Следовательно, крестьяне могли либо его унаследовать, либо добыть в бою как трофей15. Это означает, что часть из них уже имела боевой опыт. Приведённые фамильные списки позволили выявить отдельных «крестьян-донцов», потомков казаков-староверов (игнат-казаков), званых правительством Анны Иоанновны в 1735—1739 гг.16 При строительстве Ново-Ишимской линии выписные казаки Иковской, Солтосарайской, Тебеняцкой и Верх Суерской слобод, большинство из которых были староверами, «отказались выполнять распоряжения офицеров» и «многие бежали»17. Вопреки запрету Сената их селили в отдалённых местах, т.к. охрана границ нуждалась в живой силе. Таким образом, на основе изученных архивных документов можно говорить о наличии в крае отставных драгун и донских казаков, записанных крестьянами.
Сведения о квартировании военных в Сибири были засекречены, поэтому «вычислить» их можно лишь по редким упоминаниям в гражданских делах, 12 из которых хранятся в Государственном архиве в г. Тобольске. Так, о присутствии казаков в Курганской округе говорится в сообщении Тобольского губернского правления о венчании казака Курганской округи И. Михеева с дочерью крестьянина М. Менщиковой не по православному обычаю18; в деле о дьяконе Знаменской церкви с. Солтосарайского Курганского ведомства И. Кораблёве, обвинявшемся в избиении казака А. Аршинова19; в деле по прошению вдовы Тобольского казака В. Щербаковой о взыскании с дьячка Утятской слободы Курганского ведомства С. Торопова долговых денег20 и в других документах21. Стоит отметить, что Тобольская губерния, хоть и относилась к Сибирскому казачьему войску, но населявшие её казаки-сибиряки в Отечественной войне 1812 года не участвовали. Они, как и прежде, охраняли Зауралье от вторжения степняков22.
28 февраля 1751 года собрание в Сенате докладывало о «доношении» из Сибири от 31 декабря 1750 года «о выбрании для охраны тамошних границ из состоящих в подушном окладе государственных крестьян 15 000 чел.»23. А уже 2 марта Х.Х. Киндерман рапортовал Правительствующему сенату о намерении «по сношении с сибирской губернской канцелярией» учредить каждый полк в 1000 человек, а в полковники и сотники назначать из отставных урядников, драгун, солдат и казаков, «кои к той службе способны еще быть могут… А прочих нижних чинов из тех же выбранных в нерегулярную службу лучших людей выбрать»24. Всего же на охране сибирских границ в 1750—1751 гг. стояли 15 полков, набранных из государственных крестьян, под руководством отставных военных нижних чинов и казаков.
Отношения с кочевниками и военная политика России в Сибири определили развитие процессов русской колонизации, территорию русского расселения, последующие административные преобразования. Усиление Джунгарии в 30—40-е годы XVIII века заставило царское правительство обратить особое внимание на укрепление восточных границ. Если в 1744 году на тобольских форпостах, где был размещён Сибирский драгунский полк, и в Царёве Городище было около 950 военных, то «в период, предшествовавший образованию Сибирского корпуса… Тобольский гарнизон мог выставить до 9000 военных чинов и несколько тысяч татар»25. Через год были присланы ещё пять полков для охраны границ: два пехотных — Ширванский, Нотебургский и три драгунских — Вологодский, Луцкий, Олонецкий26; в 1746 году для защиты «Царёва Городища в деревне Фатерной» — Оренбургский драгунский полк, а «в защите Моревской» участвовал Финляндский драгунский полк27. Помимо перечисленных подразделений в Сибири имелось ещё пять местных полков. На Ишимской линии и в провинциях, примыкавших к ней, находилось до 8200 человек. Таким образом, часть воинского контингента Тобольского гарнизона составили переброшенные в 1744 году с Ишимской линии войска, расквартированные «в провинции» — на севере Курганского округа и в Ялуторовском дистрикте. Основные военные силы были сосредоточены в районе Царёва Кургана. В 1745 году число лиц мужского пола, которые могли быть задействованы в возможных военных действиях на Ишимской линии и в прилегавших провинциях, составляло до 11 тыс. человек28.
Исследование «почтовых» порядковых номеров в «Списках населённых мест Российской империи» за 1749—1750 гг. позволило с большей точностью подсчитать количество «солдатских» поселений и установить названия мест квартирования войск. Благоприятные условия для появления почтового сообщения в Сибири начали складываться с 1680 года. В то время прототипами современных почтовых индексов были порядковые номера городов и населённых пунктов, т.е. применялась простая нумерация. Так, после учреждения в 1744 году Сибирского почтамта г. Тобольск, имевший статус губернского, получил порядковый № 1. Далее номера распределялись по окружным и заштатным городам: № 2 — Берёзов, № 3 — Ишим, № 4 — Курган, № 5 — Омск29 и т.д. Отсутствие порядковых номеров говорит о неимении «почтовой точки». Так, деревни, относившиеся к Царёву Кургану — Белоярская, Сизикова, Чекалина и Комарская, — не подпадали под почтовую нумерацию. Между тем та же Комарская имела «городовое строение» и являлась одним из опорных пунктов передовой Ишимской линии 1749—1750 гг. В ней было 12 дворов и 27 крестьян мужского пола призывного возраста30. Этот факт имеет определённое значение, поскольку позволяет сделать вывод о том, что в небольших, но стратегически важных селениях имелся военный контингент. Так возникали «солдатские» поселения: дома для старших чинов, казармы для солдат или иное жильё. «…Особливо гарнизонным драгунам и солдатам в общих ли казармах жить, или дать на волю каждому про себя особые домы строить, оное оставляется на рассмотрение сибирского губернатора; но где лесов не великое довольство, там строить мазанковые; 4) что касается до штаб и обер офицер при чинах произведенных, то оным на показанной новой линии домы построить всем драгунам»31.
Изучение «Списков населённых мест Российской империи» и «Приложений по округам» позволили выявить пропуски в переписи. Так, изначально были обнаружены только два пропуска из селений Иковской слободы (нынешнего Белозерского района): № 1409 д. Камаганская, № 1410 д. Редькина, № 1411 д. Русакова, № 1412 д. Рычкова (пропущена), № 1413 д. Говорухина, № 1414 с. Скатинское (пропущено), № 1415 сл. Солтасарайская. Подобные факты объясняются тем, что в 1747 году переписывались только крестьяне, но не подлежали такому учёту военные, духовенство и др.
Подобные пропуски выявлены во всех слободах и селениях Царёва Кургана и Ялуторовского дистрикта. Всего же на севере Курганского округа было обнаружено до 80 неучтённых официальной ревизией «солдатских» поселений, в Ялуторовском дистрикте — 320. Статистические данные, приведённые в «Списках…», содержат сведения о наличии в деревнях только «крестьян мужского пола» призывного возраста, но не дают сведений обо всех категориях населения. Лишь из других источников можно узнать, к примеру, что овдовевший в 1752 году священник с. Скатинского Евдоким Плотников подал митрополиту Сильвестру прошение о пострижении его в монахи32, в 1754 году дьякон этого же села Филипп Воронов был назначен священником33 и т.д. Здесь стоит отметить, что действовавшая церковь в условиях отсутствия крестьян-земледельцев могла означать только одно: она относилась к «полевому полку». В новой записи, «вновь заведённой в 1766 г.» д. Скатинской крестьянин-переселенец из д. Рычковой Д.С. Воротников записан отставным драгуном34. Подтверждение об «опустевших» и «вновь заведённых» деревнях в период 1763—1782 гг. можно найти в неопубликованной исследовательской рукописи ревизских сказок и метрических книг П.А. Свищёва по Белозерскому району, а также по внутренним описям Государственного архива в г. Тобольске35.В первой половине XVIII века все поселения Курганского округа были пограничными и на рубеже 1755 года ещё существовали, но затем «обезлюдели», «старые слободы запустели, лишившись части активного населения»36. В 1746 году правитель Галдан умер, после чего начался ряд междоусобиц, что значительно обессилило джунгар-калмыков и позволило России перенести границу южнее на 200 км и укрепиться на Пресногорьковской линии 1755 года.
Несмотря на то, что до настоящих дней не сохранилось достаточных сведений (кроме картографических) о выполнении проекта И.М. Кутузова, анализ имеющихся источников позволяет говорить о том, что до 1752 года строительство инженерных укреплений шло в соответствии с его планами под надзором Правительствующего сената и Коллегии иностранных дел. Сенат и администрация Сибири считали главными целями как укрепление старых тобольских и сибирских форпостов фортификационными сооружениями, так и проведение скрытой военной колонизации. Сами же фортификационные работы начались позднее 1737 года и были завершены к 1749—1750 гг. Ответственность за охрану внешних границ передовой Ишимской линии несли переведённые из европейской части России воинские подразделения, среди которых не упомянутыми ранее исследователями были Финляндский и Оренбургский драгунские полки. Кроме регулярных войск, в состав Тобольского гарнизона входили крестьяне, имевшие личное оружие и боевой опыт, по факту являвшиеся отставными драгунами и донскими казаками. Размещение регулярных и нерегулярных войск в «солдатских» поселениях позволяло осуществить концентрацию сил сдерживания в пределах пограничных районов на стратегически важных направлениях Курганского округа и Ялуторовского дистрикта.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Андрейчук С.В. Становление Сибирского корпуса в 1745—1771 гг. // Военно-исторический журнал. 2011. № 3. С. 38, 39.
2 Красовский М.М. Материалы для географии и статистики России. Область сибирских киргизов. Т. 16. Ч. 1. СПб.: Типография Траншеля, 1868. С. 85.
3 Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. III. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1865. С. 136.
4 Там же. С. 141.
5 Списки населённых мест Российской империи. LX. Тобольская губерния. По сведениям 1868—1869 гг. Издание Центрального Статистического комитета Министерства внутренних дел. СПб., 1871. С. 143.
6 Сенатский архив. VIII. Протоколы правительствующего Сената 1750, 1751, 1752. СПб.: Типография правительствующего Сената, 1897. С. 457.
7 Шалгимбеков А.Б. История военного продвижения и закрепления Российской империи в северном регионе Казахстана (вторая половина XVIII — первая треть XIX в.): автореф. дисс. Республика Казахстан, г. Костанай, 2010. С. 53.
8 Атлас Курганской области. Екатеринбург: Уралгеодезия, 2010. С. 60—63.
9 Шалгимбеков А.Б. Указ. соч. С. 62.
10 Карта Тобольской губернии Курганского округа, составленная со съёмок межевания, произведённых чинами Сибирского межевания в 1839—1848 гг. Курганский областной краеведческий музей. ОФ 24971.
11 Атлас Курганской области… С. 62, 63.
12 Списки населённых мест Российской империи. С. 106—109.
13 Маркевич В.Е. Ручное огнестрельное оружие / Под общ. ред. Н.Л. Волковского. СПб.: Полигон, 2005. С. 85.
14 Исторический архив Омской области (ИАОО). О количестве огнестрельного оружия у крестьян Ялуторовского уезда (Иковской слободы). Ф. 1. Оп. 1. Д. 20. Л. 92, 93.
15 Литвинова В.В. Потомки донских и хопёрских казаков-староверов (казаков-некрасовцев, игнат-казаков) на землях Иковской слободы Тобольской губернии // Альманах «Казачество». № 44(2). М., 2020. С. 54.
16 Там же. С. 52.
17 История Курганской области (с древнейших времён до 1991 г.): краеведческое пособие для обучающихся, студентов и педагогов. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2017. С. 90.
18 Государственный архив в г. Тобольске (ГУТО ГА ТО). Ф. И-156. Оп. 7. Д. 486.
19 Там же. Д. 543.
20 Там же. Оп. 9. Д. 188.
21 Там же. Оп. 3. Д. 2708; Оп. 4. Д. 1289, 1832; Оп. 6. Д. 904, 1576; Оп. 7. Д. 486, 543; Оп. 8. Д. 1572; Оп. 9. Д. 78, 188, 2204; Оп. 11. Д. 996; Ф. И-376. Оп. 1. Д. 167.
22 Энциклопедия военных и морских наук. Т. 4. СПб., 1889. С. 62, 63.
23 Сенатский архив… С. 298.
24 Там же.
25 Андрейчук С.В. Указ. соч.С. 39.
26 Шалгимбеков А.Б. Указ. соч. С. 36.
27 ИА ОО. 1745—1746 гг. О хмелевом промысле крестьян у реки Ишим. Ф. 1. Оп. 1. Д. 16. Л. 40, 41.
28 Шалгимбеков А.Б. Указ. соч. С. 36.
29 Списки населённых мест Российской империи… Приложение: Округа. С. 1—3.
30 Списки населённых мест Российской империи… С. 82, 110.
31 Сенатский архив… С. 435.
32 ГУТО ГА ТО. Ф. И-156. Оп. 1. Д. 1245.
33 Там же. Д. 2106.
34 Свищев П.А. Исследование заселения сёл и деревень территории ныне Белозерского района Курганской области: автореф. дисс. Курган: Курганский гос. ун-т, 2002. С. 35 об.
35 ГУТО ГА ТО. Ф. 154. Оп. 8. Д. 17. Внутренняя опись. Л. 1.
36 Свищев П.А. Указ. соч. С. 25, 34.