Аннотация. В статье на основе архивных документов, а также «Материалов для географии и статистики России, собранных офицерами Генерального штаба», предпринята попытка выяснить, могла ли влиять на качество личного состава русской армии середины XIX века практика насильственной отправки на военную службу лиц девиантного поведения, что представляло собой пенитенциарную функцию рекрутской системы. Рассмотрены также узаконения и распоряжения военного начальства, направленные на повышение нравственности нижних чинов и офицеров.
Summary. On the basis of archival documents, as well as the “Materials for geography and statistics of Russia collected by officers of the General Staff” the article attempts to figure out, how the practice of forcible sending to military service of persons with deviant behaviour could affect the quality of the Russian army’s personnel of the mid-XIX century, what was a function of penitentiary recruiting prison system. The article also considers the statutes and orders of the military leaders to improve the morals of the lower ranks and officers.
АРМИЯ И ОБЩЕСТВО
ГОРЕЛОВ Вячеслав Николаевич — начальник конструкторского подразделения ООО «Конструкторское бюро коммутационной аппаратуры» (Севастополь), кандидат физико-математических наук
(г. Севастополь. E-mail: slavagor59@mail.ru)
«В УСЛОВИЯХ ВОИНСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛИ ОСОБОЙ ОПАСНОСТИ»
Служба в вооружённых силах лиц «порочного поведения», отданных в солдаты по мирским приговорам и судебным решения в XIX веке
В своей предыдущей статье* автор подробно рассмотрел карательную функцию рекрутской повинности с законодательной точки зрения. В предлагаемой вниманию читателей работе анализируются количественные параметры этого явления и его влияние на нравственный уровень личного состава российских вооружённых сил. Большим подспорьем в этих исследованиях стали «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба», издававшиеся в разные годы в качестве сборников, в одном из разделов которых группировались данные по губерниям о количестве преступников, приговорённых к разным видам наказаний, в том числе и к отдаче в солдаты по мирским приговорам и судебным решениям.
Рекрутская система комплектования вооружённых сил действовала в Российской империи более полутора столетий, с 1705 по 1874 год. Не являясь идеальной, она всё же сыграла положительную роль в формировании регулярной российской армии. Полки, сформированные из рекрутов, прославили русское оружие в легендарных суворовских походах, стойко сражались под Бородино и Малоярославцем, обороняли Севастополь.
Тем не менее общие результаты Крымской (Восточной) войны 1853—1856 гг. показали, что к середине XIX века потенциал рекрутского способа комплектования армии и флота нижними чинами был исчерпан. А.М. Зайончковский, осмысливая причины поражения России в этой войне, высказал также ряд критических замечаний и в адрес рекрутской системы: «Отдача в рекруты по приговору судов, по приговору крестьянских обществ и по назначению помещиков также не служила на пользу войскам… Это вливало в армию людей порочных, которые не могли способствовать возвышению нравственного уровня войск»1. Составители сборника «Русская военная сила» также отрицательно отзываются о рекрутских наборах, подчёркивая, что они способствовали приходу в армию худших элементов общества: «бобылей, пьяниц, беглых, больных да увечных»2. Однако В.А. Александров, автор фундаментальной монографии «Сельская община в России…», полагает, что военное ведомство не возражало против сдачи в рекруты «порочных» и «штрафных» крестьян, поскольку они «в условиях воинской дисциплины не представляли особой опасности»3. Как видим, диапазон оценок весьма широк, что объясняется чрезвычайной сложностью вопроса.
Чтобы определить, какое воздействие на качество армии оказывали поступавшие в службу лица «порочного поведения», на наш взгляд, прежде всего следует выяснить, какое место в пенитенциарной системе Российской империи занимало наказание солдатской службой. Обратимся к указанным «Материалам для географии и статистики…».
С 1847 по 1858 год в Бессарабской области (с 1873 г. губерния) к отдаче в солдаты были приговорены 178 человек4. За этот же период отправлены в арестантские роты 822 человека, на поселение на Кавказ — 27, на поселение в Сибирь — 155, на каторжные работы в рудники — 35, в крепости и заводы — 37, приговорены к заключению в тюрьму — 536, к другим наказаниям и денежным взысканиям — 2153 человека. При этом женщины составляли около 28—30 проц. всех осуждённых, так что смело можно предположить, что примерно 3000 человек — это лица мужского пола5. Таким образом, в Бессарабской области за 11 лет в солдатскую службу отданы менее 6 проц. мужчин, приговорённых ко всем видам наказаний.
В Воронежской губернии за 1855—1859 гг. в солдаты отданы 132 человека из 3132, или 4,34 проц., в Калужской с 1846 по 1857 год — 271 человек из 5938, что составило 4,56 проц. В Гродненской губернии в 1848—1857 гг. на 1000 виновных в преступлениях приходились: 713 — приговорённых к разным видам наказаний; 125 — к заключению в тюрьмах и смирительных домах; 85 — к отдаче в арестантские роты; 29 — к ссылке в Сибирь и отдалённые губернии и только 19 — к отдаче в военную службу6. Похожая картина и по другим регионам. Это говорит о том, что лица, приговорённые к отдаче в солдаты, не превышали 5—6 проц. от понесших наказание.
А каково было их количество от общего числа призванных в армию? Об этом красноречиво говорят данные по Казанской и Ковенской (с 1917 г. Каунас) губерниям, что логично принять за среднестатистические данные (см. таблицу).
| Годы |
1848 |
1849 |
1850 |
1851 |
1852 |
1853 |
1854 |
1855 |
|
| Казанская | Набрано рекрутов |
3619 |
2033 |
— |
2769 |
— |
5555 |
6729 |
11229 |
| Приговорено
в солдаты |
17 |
— |
— |
2 |
— |
21 |
10 |
42 |
|
| Доля в проц. |
0,47 |
— |
— |
0,07 |
— |
0,38 |
0,15 |
0,37 |
|
| Ковенская | Набрано рекрутов |
182 |
2506 |
2056 |
53 |
2045 |
386 |
2854 |
5668 |
| Приговорено
в солдаты |
4 |
9 |
18 |
33 |
31 |
24 |
36 |
33 |
|
| Доля в проц. |
2,2 |
0,36 |
0,88 |
62,26 |
1,52 |
6,22 |
1,26 |
0,58 |
|
Нетрудно заметить, что в годы очередных рекрутских наборов (для Казанской губернии, которая с 1839 г. входила в восточную полосу, это 1848, 1849 и 1851 гг., для Ковенской губернии, включённой в западную полосу, 1849, 1850 и 1852 гг.) число отданных в солдаты с целью наказания не превышало полутора процентов от количества набранных в рекруты по высочайшим манифестам. При этом если в губерниях не проводились плановые наборы, в рекруты могли поступать лица из числа охотников (добровольцы) в зачёт будущих наборов или по недоимкам прошлых лет. В этих случаях приговорённые к солдатской службе могли составлять бо́льшую долю, но в абсолютном выражении и в сопоставлении с числом лиц, нёсших рекрутскую повинность, их количество оставалось ничтожным. Так, в 1851 году в Ковенской губернии, в которой числились около 287 тыс. ревизских душ, к отдаче в солдаты приговорили всего 33 человека7. Это красноречиво свидетельствует о том, что карательная функция рекрутчины существовала и исполнялась независимо от планов комплектования армии и флота. Даже в годы чрезвычайных рекрутских наборов, характерных для Крымской (Восточной) войны 1853—1856 гг.8, когда войска остро нуждались в пополнении, отдача в солдаты по судебным и мирским приговорам не стала способом решения этой проблемы.
Общие выводы таковы: по Бессарабской области, губерниям Воронежской, Гродненской, Казанской, Калужской, Ковенской, Курляндской, Минской, Пензенской, Пермской, Черниговской и Уральскому казачьему войску за период с 1851 по 1857 год были наказаны солдатской службой около 2360 человек при 4 млн 660 тыс. ревизских душ (по данным девятой ревизии 1851 г.9). При сопоставлении этих чисел следует учитывать, что к службе по возрасту и состоянию здоровья могла быть способна только четвёртая часть отбывавших рекрутскую повинность, то есть примерно 1 млн 165 тыс. человек10.
Надо сказать, что отдача в рекруты в качестве наказания все годы оставалась делом весьма хлопотным. Процедура оформления, согласования и утверждения мирских приговоров, порядок вынесения которых регламентировала статья 329 Устава рекрутского 1831 года11, была довольно громоздкой, что служило своеобразным препятствием для тех, кто хотел бы избавиться от неугодного крестьянина путём сдачи его в солдаты. Конечно, имело место и такое, но это явление не носило массового характера. Рассмотрим таковые примеры из жизни казённых крестьян, отнесённых в 1837 году к Министерству государственных имуществ12.
По регламенту, изложенному в проекте «Учреждения об управлении государственными имуществами в губерниях» от 30 апреля 1838 года, инициатива вынесения крестьянину приговора за порочное поведение должна была исходить от Сельской расправы (так в 1775—1796 гг. назывался суд для государственных крестьян, однодворцев, а с 1781 г. и для казаков), которая имела право постановить, что тот или иной «вредный сельскому обществу крестьянин, быв безуспешно подвергнут исправительным наказаниям, заслуживает по предосудительному своему поведению быть отдан в военную службу вне очередь, или назначен, при негодности в рекруты, к переселению»13. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Зайончковский А.М. Восточная война 1853—1856 гг. СПб., 2002. С. 415.
2 Русская военная сила. Очерк развития выдающихся военных событий от начала Руси до наших дней: В 11 т. М., 1890. Т. 6. С. 104; Т. 7. С. 124.
3 Александров В.А. Сельская община в России (XVII — начало XIX в.). М., 1976. С. 276, 277.
4 Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба (Далее — Материалы…). Бессарабская область. Ч. 2. СПб., 1862. С. 447, 448.
5 Например, по сводным данным для Калужской губернии, на 100 преступников приходилось от 82 до 85 мужчин и, соответственно, от 15 до 18 женщин. См.: Материалы… Калужская губерния. Ч. 2. СПб., 1864. С. 105, 106.
6 Материалы… Гродненская губерния. Ч. 2. СПб., 1863. С. 536.
7 Материалы… Ковенская губерния. Ч. 2. СПб., 1863. С. 296—299.
8 См., например: Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в. Военно-экономический потенциал России. М., 1973. С. 78—80.
9 Кеппен П. Девятая ревизия. Исследование о числе жителей в России в 1851 г. СПб., 1857. С. 190, 192, 196, 197, 199, 200. Для сравнения: с 1827 по 1846 г. с этих же регионов (исключая Ковенскую губернию и Уральское казачье войско) в Сибирь за дурное поведение ссылалось в среднем ежегодно по 111 крепостных и лиц свободных сословий мужского пола.
10 Такую оценку со ссылкой на отчёт Военного министерства за 1833 г. приводит капитан В.В. Щепетильников. См.: Столетие Военного министерства. 1802—1902. Главный штаб. Исторический очерк. Комплектование войск в царствование императора Николая I. Т. 4. Ч. 2. Кн. 1. Отд. 2. СПб., 1907. С. 66.
11 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Собр. 2. Т. 6. Отд. 1. № 4677. С. 539—541. Здесь и далее ссылки на ПСЗРИ даны в следующем формате: ПСЗРИ. Собрание. Том. Отделение (если применимо). Номер узаконения. Номер страницы.
12 ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 12. Отд. 2. № 10834. С. 1041; там же. Т. 13. Отд. 1. № 11189. С. 406—654.
13 Там же. С. 650—654.