Аннотация. В статье представлены результаты анализа публикаций печати русского зарубежья в 1930-е годы о якобы готовившемся военачальниками Красной армии государственном перевороте в СССР.
Summary. The results of the analysis of print publications of the Russian diaspora in the 1930s about coup in the Soviet Union the alleged impending military commanders of the Red Army.
Точки зрения. Суждения. Версии
ЛАЗАРЕВ Сергей Евгеньевич — преподаватель кафедры общепрофессиональных дисциплин Орловского филиала Воронежского экономико-правового института, кандидат исторических наук
(г. Орёл. E-mail: lasarev2009@yandex.ru)
В поисках «русского бонапарта»
«Заговор маршалов» был выдуман в Париже?
В конце 1920—1930-х годах русское зарубежье утвердилось в мысли, что свергнуть советскую власть действиями извне белых армий при поддержке военной интервенцией западных держав нереально, решить эту задачу можно было политическими и общественными силами, находившимися в СССР. Одним из первых идею одоления большевизма «изнутри» (так называемую новую тактику) за счёт социальной напряжённости и недовольства населения высказал лидер Конституционно-демократической партии П.Н. Милюков.
Возник вопрос: кто способен осуществить государственный переворот в СССР? Так как после коллективизации надежды эмигрантов на крестьянство таяли на глазах, они стали проявлять большой интерес к Красной армии и её военачальникам. Представления о них в русском зарубежье складывались, как правило, на основе сведений бывших кадровых офицеров царской армии — беглецов или изгнанников, а также оказавшихся за пределами СССР временно, в связи с лечением или служебными командировками. Русское зарубежье, воодушевившись идеей «русского Бонапарта», начало поиски того, кто в СССР был способен стать им.
«Сталин вступил в конфликт с армией, — писала в феврале 1937 года монархическая газета “Возрождение”. — Когда армия восстанет против Сталина, коммунистический строй рухнет. Нынешнее недовольство армии — одно из самых знаменательных явлений последнего времени»1.
Оснований для подобных предположений не было, но эмиграция надеялась, что в Советском Союзе развернётся «внутренняя борьба», в ходе которой военная элита избавит нацию «от посягательств коммунистических доктринёров»2. По мнению монархистов, советские граждане стояли «на стороне армии и флота». Они утверждали: «Население больших городов устраивает командирам овации при всяком их появлении, рассчитывая, что именно они избавят страну от коммунистического режима»3.
Справедливости ради необходимо отметить: не все представители русского зарубежья придерживались мнения, что «заговор военных» спасёт Россию. Среди них были сторонники примирения и сотрудничества с советской властью. Например, «сменовеховцы» во главе с профессором Н.В. Устряловым уповали на эволюцию большевизма и не искали силовых решений. Пробольшевистскую позицию заняли и некоторые «евразийцы» (Л.П. Карсавин, Д.П. Святополк-Мирский, С.Я. Эфрон), которые были уверены в том, что советская власть действует в национальных интересах. Ряд представителей этих течений в конце 1920—1930-х годах вернулись в СССР и были уничтожены.
На Красную армию как силу, способную изменить политический строй в СССР, рассчитывали представители офицерства. Преемником Русской императорской и белых армий в эмиграции был Русский общевоинский союз (РОВС), который унаследовал традиции Белого движения и развил его идеологию. Бывшие офицеры царской армии выступали за непримиримую борьбу против большевиков. Идеологами РОВСа и критиками советской власти стали бывший полковник Генерального штаба А.А. Зайцов и профессор И.А. Ильин. Свои взгляды они излагали на страницах основного периодического издания РОВСа журнала «Часовой».
Военный заговор в СССР считал возможным и бывший главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России А.И. Деникин, обосновавшийся во Франции. Он был непримиримым врагом большевизма4, подобно многим белоэмигрантам не верил в советский патриотизм личного состава Красной армии и флота, был убеждён, что и «под советским мундиром может биться русское сердце»5.
Роль армии в политической жизни СССР подчёркивали леволиберальные круги русского зарубежья, одна часть которых группировалась вокруг А.Ф. Керенского, другая — вокруг П.Н. Милюкова. Оба считали, что Красная армия была последней средой, от которой И.В. Сталин мог ожидать серьёзного сопротивления. Керенский резко критиковал советскую власть, отказываясь видеть её положительные стороны. В отличие от него Милюков признавал некоторые достижения Советского государства, поддерживал внешнюю политику Сталина.
Не исключала «бонапартистского варианта» для СССР и праволиберальная часть эмиграции. Некоторые прагматично настроенные лидеры праволиберального сектора, такие как известный адвокат и политический деятель В.А. Маклаков, готовы были поддержать власть «русского Бонапарта». Обращаясь к примеру Муссолини, Маклаков открыто желал прихода к власти в СССР «краснощёкого поручика», «какого-нибудь Тухачевского», который установил бы в стране политический режим, подобный фашистскому в Италии. По мнению Маклакова, только фашистская диктатура могла помочь России вернуться к капитализму и буржуазным порядкам6.
Русское зарубежье пыталось разглядеть среди военачальников Красной армии потенциального военного диктатора. Сначала большой интерес эмигрантов вызывал «усатый вахмистр» — легендарный командарм Первой конной, а в 1924—1937 гг. инспектор кавалерии Красной армии С.М. Будённый. Мнение о его полководческих талантах на Западе менялось. В годы Гражданской войны иностранцев поражало умение Будённого быстро и точно решать тактические и стратегические задачи. Некоторые западные военные специалисты были уверены, что он — один из бывших генералов царской армии7. В конце 1920—1930-х годах Будённого за рубежом стали воспринимать как полководца, топтавшегося на месте, не повышавшего свой образовательный уровень. Этому способствовали и мемуары А.А. Брусилова. Он писал о Будённом с иронией: «Сам по себе вахмистр Будённый ко мне относился всегда очень почтительно; только жаль, что еле-еле умел подписывать свою фамилию и за него писали статьи и приказы другие, даже и офицеры-академики, сумевшие затушевать свою “белую кость” и подладиться к коммунистам»8.
С конца 1920-х годов основной интерес для русского зарубежья представляли К.Е. Ворошилов и М.Н. Тухачевский. По мнению эмиграции, они одинаково могли сгодиться для роли диктатора, «главного заговорщика».
Презрительно отзываясь о подготовке К.Е. Ворошилова, эмигрантские круги подчёркивали его большой политический и партийный авторитет. «Не получив ни общеобразовательной, ни даже самой примитивной военной подготовки, Ворошилов олицетворяет собой тип командира, рождённый революцией, — писал А.А. Зайцов. — Насколько он подготовлен к занятию поста главы армии, конечно, двух мнений быть не может. Ответ может быть только отрицательный. Но его политическое прошлое, а главное, близость к Сталину и желание последнего иметь во главе вооружённых сил “своего человека” обеспечивает ему практическую несменяемость на занимаемом им посту»9.
Долгое время представители русского зарубежья позиционировали Ворошилова как сильного политического игрока, конкурента Сталина и связывали с ним определённые надежды. В апреле 1937 года в Париже даже распространились невероятные слухи, будто Сталин арестован, и «вся власть перешла в руки Ворошилова»10.
Не менее привлекательной для русского зарубежья фигурой был другой военачальник. «Тухачевский, — писал А.А. Зайцов, — бесспорно, является самым крупным советским военным специалистом из числа лиц, занимающих высшие посты в Красной армии. Во всяком случае, своим служебным положением он обязан не своей коммунистической карьере, а это последнее является следствием его военных заслуг»11. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дела, толки, слухи… // Возрождение. 1937. 13 февраля. С. 1.
2 Там же.
3 Там же.
4 Ипполитов Г.М. Деникин. М.: Молодая гвардия, 2006. С. 519.
5 Там же. С. 542, 543.
6 Кабаков А.М. Русское зарубежье о политической роли Красной армии в Советской России в 1921—1924 гг. (Источники формирования представлений и их эволюция): Автореф. дис. … канд. ист. наук. Орёл, 2005. С. 27, 28.
7 Городовиков О.И. В боях и походах: Воспоминания. М.: Детская литература, 1979. С. 94, 95.
8 Брусилов А.А. Мои воспоминания. Минск: Харвест, 2003. С. 382.
9 Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции. Российский военный сборник / Сост. И.В. Домнин. Вып. 16. М.: Военный университет; Русский путь, 1999. С. 256.
10 Конец диктатуре Сталина (?) // Возрождение. 1937. 10 апреля. С. 1.
11 Военная мысль в изгнании… С. 257.
12 СВП. Ч. I. Кн. VI. Ст. 543—546.
13 АВИМАИВ и ВС. Ф. 3. Оп. 15. Д. 94. Л. 2.
14 Там же.
15 Там же. Л. 2, 2 об.
16 Там же.
17 Там же.