Танки в Аргонах

Первая мировая война стала боевым крещением танковых войск армии САСШ, сражающейся на стороне Антанты. И важным событием стало их участие в Мез-Аргоннском наступлении в сентябре — октябре 1918 г.

Американский IV-й армейский корпус при­менил танки к востоку от р. Мозель – чтобы ввести противника в заблуждение, заставив его перебросить часть своих войск с американского фронта в Аргоннах на Мозель. В ночь на 23 сентября 1918 г. 15 танков из состава 304-й танковой бригады при­были в район Семениль, Морвиль, Пон-сюр-Сей. У каждого из этих пунк­тов танковые взводы (по 5 машин каждый), выдвинувшись за проволочные заграждения, несколько минут перемещались между своими и неприятельскими позициями. Противник открыл по тан­кам сильный артиллерийский огонь, но безрезультатно. В сле­дующую ночь такая же демонстрация была проведена близ Литркура, Шеникура и Ажонкура.

Эти танковые демонстрации имели своим последствием тот факт, что немцы перебро­сили 2 дивизии из района Аргонн, где готовилось наступление союзников, на позиции к востоку от Мозеля.

Подготовка к наступлению была очень тщательной.

Ответственно к предстоящим испытаниям подошло и танковое командование. Так, было выявлено, что р. Форж от Мааса до Малянкура, а также рощи Малянкур, Шеппи и Мокфокон являются слишком серьезным препятствием для действий бронированных машин, и что последние смогут действовать лишь к северу от линии Жеркур — Кюизи — Бери — Больни.

План применения танковых частей выглядел следующим образом.

Французский 505-й танковый полк тан­ков Рено и две группы танков Сен-Шамон должны были поддерживать насту­пление правофланговой и центральной диви­зий V-го армейского корпуса. Правофланговые танко­вые части также должны были, по возможности, содействовать наступлению III-го армейского корпуса.

Французский 504-й танковый полк тан­ков Рено (без одного батальона) и груп­па танков Сен-Шамон должны были со­провождать левофланговую дивизию V-го корпуса.

Американская 304-я танковая бригада танков Рено и 2 группы танков Шнейдер были приданы I-му армейскому корпусу на левом фланге армии. Два взвода инженерных войск были приданы 304-й бригаде, а одна инженерная рота — танковым частям, поддержи­вавшим V-й корпус. Входившие в бригаду 344-й танковый батальон должен был поддерживать наступление 28-й и 35-й диви­зий, в то время как 345-й танковый батальон служил резервом, находясь в 1500 шагах от передовой линии.

За 6-часовой артиллерийской подготовкой, которая должна была закончиться в 5 часов 30 минут утра, должен был последовать подвижной заградительный огонь (скорость перемещения — 100 шагов за 4 минуты).

26 сентября 304-я танковая бригада пошла в бой.

Когда 344-й батальон возглавил движение своей пехоты, он наткнулся на очень сильный пулемет­ный и артиллерийский огонь противника — особенно с восточной опушки Аргоннского леса и вблизи Шеппи и Варен. Из-за мощного огневого противодействия германцев пехота не­сколько раз приходила в расстройство, а все танки бригады были введены в бой в первый же день наступления. Осо­бенно сильное сопротивление было ока­зано к востоку от выс. Вокуа и в ме­стечке Варен.

Танки, продолжавшие насту­пать впереди пехоты, после тяжелых боев, в 9 часов 30 минут утра достигли Ва­рен, ворвавшись в местечко. Пехота подошла к нему лишь в 13 часов 30 минут.

Один танк выдвинулся на опушку леса для уничтожения вражеского пуле­метного гнезда. Двигаясь по направлению к противнику, он остановился, открыв огонь из своей 37-мм пушки. Танк успел выпустить 3 снаряда, как был поражен в левый борт 77-мм снарядом. Экипаж оставил вышедшую из строя машину, скрывшись в ближайшей воронке.

Командир танковой роты так передавал свои личные впечатления о первом дне боя: «В 5 часов мы двинулись вперед, пробираясь в густом тумане. Мы с сержантом пошли вперед пеш­ком и вскоре потеряли танки из виду. Я послал сержанта в одном направлении, а сам пошел в другом, стараясь отыскать танки. Пройдя около 200 шагов, я укрылся в окопе. Вскоре я был окружен немцами, но тут из тумана выныр­нул один из танков 345-го батальона, и нем­цы пустились наутек. Под прикрытием тумана и дыма мы выдвинулись до Варен. На пути то и дело нам попадались горящие и выведенные из строя танки и мои вестовые, подстреленные германскими стрелками. Так как пехотинцев не было видно, мы отъехали назад на несколько сотен метров, в поисках пехоты. Выйдя из танка чтобы переговорить пехотным офицером, я был опрокинут снарядом, пролетевшем поблизости …

Не может быть сомнений в том, что, если бы танки не удержали своих пози­ций, на которых они подверглись мед­ленному уничтожению, пехота вряд ли могла бы выйти из своих окопов. Танки дали возможность пехоте преодолеть пространство между сво­ими и неприятельскими позициями, а инженерным частям дали время для вос­становления разрушенных мостов и поврежденных дорог, без чего нельзя было бы продолжать наступление на следую­щий день».

К утру 27-го сентября из 141 танка бригады, накануне вве­денной в бой, 43 были выведены из строя.

Но боеспособные танки при поддержке пехоты про­должали наступление. 11 машин бригады, двигаясь вдоль опушки Аргоннского леса к западу от Варен, уничтожали пулеметные точки противника. Были захвачены в плен несколько пулеметчиков, кото­рые затем были переданы пехоте. На правом берегу р. Эр пехота не­однократно требовала поддержки своих танков.

Два взвода 1-й ро­ты 344-го батальона поддерживали наступление на высоты к северу от Бери.

Утром 28-го сентября в боевой готовно­сти имелось 83 танка Рено и 6 танков Шнейдер. 15 танков бы­ли приданы 28-й дивизии, 42 танка – 35-й дивизии и 5 танков – 91-й дивизии. В бри­гадном резерве остались 27 Рено.

В этот день танки встречали серьезное и хорошо организованное сопротивление противотанко­вой обороны противника (противо­танковые винтовки, артиллерия, которая вела огонь как прямой наводкой, так и создавала огневые завесы).

Французские 14-я и 17-я группы танков Сен-Шамон из-за поломок двигателей вышли из боя.

Очевидец вспоминал: «Продвинувшись вперед на 2,5 км, мы попали в труднопроходимую сырую низину, изрытую большими воронками и окопами. Два танка застряли: мой по­пал в большую воронку, другой сполз боком в ров. Мы знали, что поблизости имеются неприятельские пулеметные гнезда, но оста­валось одно: выйдя из танков, попытаться организовать эвакуацию застрявших. Я и водитель вылезли из танка и сразу же попали под пулеметный огонь с трех сторон. Один наш танк атаковал германское пулеметное гнездо, оснащенное несколькими пуле­метами, прикрывая своим огнем другой танк, вытаскивавший застряв­шие машины. Немцы выпустили сигнальную ракету — и через 2 минуты ими был открыт заградительный огонь. К счастью, тан­ки находились в котловане и не под­верглись огню прямой наводкой. Оба застрявшие танка были вытащены, и все четыре машины двинулись к пулеметному гнезду противника, встретившему их бешеным огнем. По моему танку стреляло 4 пулеме­та с расстояния примерно в 15 ярдов — в результате я был ранен, а водитель ослеплен, но продолжал управлять тан­ком. Водитель действовал в соответствии с моими указаниями, пока нам не удалось поменяться с ним местами. Резервов не было, и нам пришлось отойти. Отойдя на 1 км, танк попал в большую воронку, из которой вытащить его уже было нельзя».

В этот день танки пять раз захваты­вали местечко Апремон, прежде чем туда, наконец, вошла пе­хота.

К утру 29-го сентября количество боеспособных танков сократилось до 55-ти.

Машины, находившиеся на левом берегу р. Эр, остава­лись в Апремоне в ожидании вражеской контрата­ки. Танки на правом берегу, находившиеся в Больни в резерве 35-й дивизии, к вечеру участвовали в отражении контратаки, осуществляемой из рощи Монтрбо. Затем танковые дозоры, дав возможность пехоте привести себя в порядок на достигнутом ру­беже, отошли в тыл.

Участник боя вспоминал: «Когда мои танки были замаскирова­ны, я на другом берету р. Эр увидел наступавшие танки и пехоту, следовавшую за ними на расстоянии не­скольких сот метров. Дальше начинался восточный выступ Аргоннского леса. Вне­запно один снаряд разорвался посреди пехоты, другой впереди танков, тре­тий — справа от них. Пехота залегла, но танки, не зная этого, продолжали дви­гаться. Я увидел дымок выстрела на опушке лесного выступа, и в 10 футах от одного из танков разорвался снаряд. Некоторые танки свернули в речную низину, а другие двинулись по направлению к лесу. В бинокль я видел немецкие расчеты за работой. Пехотинцы окапывались, а танки уже были на опушке леса и могли в любую минуту очутиться перед батареей, которая раз­несла бы их вдребезги. Я разглядел три пушки. В это время ко мне подошел артиллерийский офицер с двумя телефонистами. Это был командир батареи, который решил организовать здесь свой передовой наблюда­тельный пункт. Я указал ему на герман­скую батарею, и как только была уста­новлена телефонная связь, он приказал своей батарее открыть огонь по немцам и скоро заставил вражескую батарею замолчать».

В соответствии с приказом командира I-го армейского корпуса танки были выведены в резерв, где они остава­лись до 4-го октября. Но по требованию командования 35-й ди­визии 20 машин были отправлены для от­ражения ожидавшейся контратаки противника к северу от Шарпантри и у фермы Серье. Контратака не состоялась, и танки убыли обратно.

Благодаря усиленной работе ремонтников к 1 октября имелся уже 61 боеспособный танк. 8 из них было отправлено в 28-ю дивизию для участия в атаке к западу от Апремона. Атака дол­жна была начаться в 6 часов 30 минут, но немцы опередили, атаковав на час раньше. Танки, выдвинувшись навстречу немцам, отразили атаку противника, нанеся ему тяжкие потери.

К 3 октября имелось уже 89 боеспособных танков. 35-я ди­визия была сменена 1-й, и 4 октября должно было начаться новое наступление. Две роты бригады должны были поддержи­вать 1-ю дивизию, а одна рота — 28-ю.

4-го октября танки снова дви­нулись в атаку впереди своей пехоты.

Взаимодействие и связь между танкистами и пехотинцами 1-й дивизии были налажено должным образом. Но ар­тиллерийский огонь противника отли­чался особой меткостью: исключительно силь­ное сопротивление было оказано у высоты 240 в полосе наступления 1-й дивизии и у Аргоннского леса — в полосе 28-й дивизии. Пришлось ввести в бой бригадный ре­зерв —  потери в танках и людях были очень высоки.

К утру 5-го октября в строю оставалось всего 30 исправных танков. Они были поделе­ны поровну между 1-й и 28-й дивизиями, но не были введены в дело.

К 7 октября было отремонтировано 24 танка.

28-ю дивизию, действовавшую западнее р. Эр, должна была поддерживать танковая рота, но в реальности в бой пошло лишь 8 танков – все боеспособные машины на запад­ном берегу реки. По дороге один из них наскочил на фугас, но остальные участвовали в наступлении. 8 октября 26 боеспособных танков были приданы 28-й и 82-й диви­зиям, но в бой они введены не были.

9-го октября все имевшиеся 35 исправных танков были переданы в распоряжение 82-й дивизии, сменившей 28-ю. 10-го октября в полночь 23 танка выдвинулись из Варен к позициям 164-й бригады 82-й дивизии, но из-за плохого состояния двигателей только 3 (!) достигли места назначения — мест. Флевиль. Командир 164-й бригады отправил их обратно, и танки были отведены в Варен. Начались ремонтные работы.

В этот период положение амери­канских войск было критическим.

Воен­ный корреспондент писал:

«В ночь на 10 октября обстановка бы­ла достаточно серьезной. Наша вторич­ная попытка прорвать фронт противни­ка не удалась. Немцы совершенно опра­вились и насчитывали против одной на­шей 1-й армии почти 300000 человек в районе Мааса — Аргонны, еще 75000 в соседнем районе Воэвр, не менее 100000 в резерве, а также тысячи пулеметов. Дальше к северу они отступали, и здесь мы атаковали ось этого отступления. Для них это оз­начало отчаянное сопротивление, для нас — необходимость неуклонного наступления».

13-го октября была сформирована сводная танковая рота. Ее материальная часть состояла из 24 танков, 1 легкового автомобиля Додж, 4 грузовиков, 1 мотоцикла, 1 походной кухни и 1 обозной двуколки. Рота получила приказ поддер­живать 42-ю дивизию, действовавшую между Сен-Жорж и Ландрэ-С. Жорж во время наступления, которое должно было начаться на сле­дующий день в 6 часов утра.

Танкам пришлось сделать большой переход на пределе своей скорости – и лишь 10 машин прибыли на исходный рубеж вовремя. Танки вновь двигались впереди пехоты, и если последняя была отбро­шена ожесточенным сосредоточенным огнем пулеметов и артиллерии противника, то боевые машины проникли вглубь позиций против­ника и в тумане наткнулись на неприя­тельскую часть, приготовившуюся к контратаке. Танки ее рассеяли, нанеся немцам тяжелые потери. Но, т. к. пехо­та вперед не продвинулась, отошли назад.

С 16-го октября по 1-е ноября сводная рота оставалась в резерве в Эгзермоне.

1-го ноября 15 танков поддерживали на­ступление 2-й дивизии между Сен-Жорж и Ландрэ-С. Жорж. 5 танков наступали на первое селение, 10 — на второе. Взаимо­действие танков с пехотой и морской пехотой было образцовым.

Один танк даже проник на окраину мест. Бюзанси. К северу от Ландэ-С. Жорж три танка под коман­дованием лейтенанта Калахана обошли с фланга и захватили германскую батарею из четырех 77-мм пу­шек. Оставшиеся в живых артиллеристы были взяты в плен и затем переданы пехоте.

2-го ноября танковая рота была вновь придана 2-й дивизии, но в бою не  участвовала. 6-го ноября ко­мандный пункт роты расположился в Байонвиле, где и оставался до 10-го но­ября, дня смены частями 306-й танковой бригады.

Ударная часть американской армии – 304-я танковая бригада – была на острие наступления в сентябре – ноябре 1918 г. и, хотя понесла огромные потери (потери в танках составили более 123% первоначального состава бригады), сыграла большую роль в успешном наступлении 1-й армии. Действия танков в Аргоннах стали бесценным опытом, учтенным и использованным для последующего развития бронетанковых войск и совершенствования их тактики.

 

Иллюстрации (Zalogа S. J., Sarson P. Renault FT. Barselona, 1988.; Zalogа S. J. The French tanks of World War I. Oxford, 2010.):

1. Рено ФТ на вооружении САСШ.
2. Танковая часть САСШ (в данном случае – 326-й танковый батальон под Брюсселем 26 сентября 1918 г.).

Алексей Олейников