Аннотация. В рамках исследования автором рассмотрены вопрос крейсирования турецких судов вдоль побережья Чёрного моря, действия российских войск, отвечавших за оборону в войне 1877—1878 гг. Значительная часть статьи посвящена бомбардировке большим турецким броненосцем города Анапа. Анализ источников позволил прийти к выводу о том, что оборона прибрежной части, выстроенная в соответствии с возможностями незначительных военных сил России на этом участке, имела полный успех. Турецкая сторона не смогла использовать потенциал своих превосходивших военно-морских сил. Ни одной попытки высадить десант на побережье Северо-Западной части Черноморского округа и Темрюкского уезда Кубанской области она не предприняла. Автор статьи отмечает и негативные моменты, в частности, упоминает о гибели нескольких гражданских лиц в Анапе.
Ключевые слова: Русско-турецкая война 1877—1878 гг.; турецкий броненосец; бомбардировка Анапы; Н.Н. Кармалин; М.К. Рыпинский; Н.Е. Никифораки; Черноморский округ; Кубанская область; Темрюкский уезд; Тамань.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
ХОДОРОВ Олег Игоревич — методист гуманитарного отдела МКУ Сочинского центра развития образования, соискатель кафедры истории России Кубанского государственного университета
«…ВСЕ ЧИНЫ ИСПОЛНЯЛИ СВОЙ ДОЛГ С ПОЛНЫМ САМООТВЕРЖЕНИЕМ И СТОЙКОСТЬЮ, ДОСТОЙНЫМИ РУССКОЙ АРМИИ»
Тамань и Северо-Западное побережье Черноморского округа в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг.
В последнее десятилетие было опубликовано значительное количество научных работ, посвящённых событиям Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., произошедшим в локальных границах Черноморского побережья Северо-Западного Кавказа. На момент начала войны это пространство включало в себя территорию Темрюкского уезда Кубанской области и Черноморский округ. Однако для понимания исторического процесса, выявления причинно-следственных связей и создания комплексной исторической реконструкции в территориальные границы исследования целесообразно включать и соседний Сухумский военный отдел. Такие современные авторы, как В.Н. Желобов1, О.И. Ходоров2, К.В. Таран и др.3, в своих работах затрагивали темы оккупации Адлера, отражения десанта у Сочи, освобождения от турецких сил территории Абхазии и содействия этой операции парохода «Великий князь Константин» под командой лейтенанта С.О. Макарова, будущего вице-адмирала, героя Русско-японской войны 1904—1905 гг.
Отметим, что все упомянутые события хронологически относятся ко времени весенне-летней кампании 1877 года, периода, который завершится в августе взятием российскими военными Сухума и полным освобождением оккупированного турками побережья. Таким образом, несмотря на обширную историографию, остались до конца не изученными события осени 1877 — лета 1878 года, времени заключения Берлинского трактата.
С целью изучения произошедших в обозначенный период военных действий и всех аспектов, связанных с ними, первоначально рассмотрим изменения, затронувшие командный состав, отвечавший за оборону побережья.
Так, после деоккупации абхазского побережья начальник Черноморского округа полковник Бебут Мартиросович Шелковников был вызван в действующий корпус на Аладжинские высоты4. Исполнять его обязанности и возглавлять военные силы округа до завершения войны предстояло попечителю Новороссийского отдела полковнику Николаю Егоровичу Никифораки5. Ещё с июня 1877 года ответственность за безопасность Анапы была возложена на командира 5-й пешей батареи 20-й артиллерийской бригады полковника Михаила Казимировича Рыпинского6. Войска кордонной линии, специально созданной для защиты побережья от Анапы до Тамани, возглавлял с начала войны полковник сборного Таманско-Полтавского конного полка Павел Иванович Голуб7. За общую координацию обороны всего побережья от Керченского пролива до границы Сухумского военного отдела отвечал начальник Кубанской области наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Николай Николаевич Кармалин8.
Несмотря на крупный успех российских войск в Абхазии, осенью турецкие суда продолжали крейсировать вдоль побережья Чёрного моря. 19 сентября 1877 года в 15 ч около Анапы появился пароход, произвёл промеры, затем удалился. Вскоре на траверзе городского поста в море показались несколько огней. Опасаясь десанта, М.К. Рыпинский дал распоряжение П.И. Голубу выступить с полком в Анапу для совместных действий по обороне города. Получив указание, Павел Иванович с тремя сотнями срочно выдвинулся из станицы Гостагаевская в Анапу, но, придя туда в 4 часа утра, не увидел ни одного парохода, только спустя 4 часа вдали появились несколько судов, которые прошли в направлении Новороссийска. Простояв до 16 ч, не увидев более никого, П.И. Голуб выступил обратно в Гостагаевскую9.
В акватории Новороссийска тоже были замечены броненосцы. 20 сентября два судна прошли мимо города по направлению к Туапсе10. Полковник Н.Е. Никифораки, находясь в Сочи, доносил об их перемещении: «…проходившие утром 21 сентября пароходы приблизились к берегу возле устья Псоу, пройдя мимо нашего склада вещей, выжидающих перевозки в Сочи, направились в Гагры, где остановились, сделали семь выстрелов, вероятно по казакам Кавказско-Екатеринодарского полка, забирающим сухари, посланные на баркасах. Простояв в Гаграх час, скрылись далее»11.
С наступлением осенних холодов встал вопрос о расквартировании на зимний период частей, находившихся на побережье. В связи с недостатком тёплых помещений некоторую часть войск с Черноморского побережья передислоцировали в Кубанскую область. В итоге к началу 1878 года войска располагались в следующем порядке:
— в Анапе — 4 сотни 5-го пешего пластунского батальона и 4 орудия 5-й батареи 20-й артиллерийской бригады;
— в Новороссийске — 3 взвода Новороссийской местной команды, 4 сотни 11-го пешего пластунского батальона, штаб батальона, 4 орудия 5-й батареи 20-й артиллерийской бригады и сотня Таманского конного казачьего полка;
— в станице Крымской — взвод Новороссийской местной команды;
— в Туапсе — 1-й Кавказский линейный батальон, 1, 2, 3-я сотни 6-го пешего пластунского батальона и сотня Екатеринодарского конного казачьего полка;
— в селе Георгиевское — 4-я сотня 6-го пешего пластунского батальона;
— на посту Головинском — сотня Урупского конного казачьего полка (казаки стояли на постах вдоль побережья, распределялись по усмотрению начальника Черноморского округа);
— в Сочи — 2-й Кавказский линейный батальон и сотни 7-го пешего пластунского батальона12.
После долгожданных побед под Карсом (6 ноября), Плевной (28 ноября) и Шипкой (29 декабря) многие в стране свыклись с мыслью о том, что война так и кончится благополучно; не были исключением и жители Анапы. В ноябре—декабре почти всё население города переехало обратно, перевезло имущество и товары, вывезенные весной 1877 года. В течение последних дней года обоим главнокомандующим — Михаилу Николаевичу и Николаю Николаевичу — поступили предложения о перемирии13. В складывавшихся обстоятельствах люди окончательно забыли о турецких пароходах, стали привыкать к спокойной жизни, в Анапе даже был организован бал для встречи Нового года. Всё громче звучали разговоры о завершении войны14.
2 января 1878 года поступило официальное предложение о мире от султана Абдул-Гамида; королева Великобритания Виктория в отправленной спустя день телеграмме просила Александра II принять турецкий проект15.
Несмотря на такой поворот событий, 2 января в 9 ч 30 мин. поступило срочное известие о том, что на море вблизи Анапы показался большой турецкий броненосец, державший курс по направлению к городу16. О том, что в тот момент происходило в Анапе, о настроении полной беспечности писала газета «Кавказ»: «Мы до того привыкли не обращать внимания на проходившие и подходившие неприятельские пароходы к Анапе, что всякую тревогу считали пустячным делом: из нас даже были такие, которые считали подобные визиты разнообразием и развлечением; они оставались не довольны, когда турецкий пароход уходил, не открыв по городу огня…
2 января, в 9 ч., все жители заговорили: “Пароход идет”!, засуетились, не собираясь, однако, уходить из города, и вышли посмотреть на приближающийся с Ю-З. трехмачтовый пароход»17.
В момент объявления тревоги отвечавший за оборону М.К. Рыпинский немедленно произвёл сбор всех воинских частей своего отряда и приказал им занять оборонительные позиции. В соответствии с диспозицией для обороны входа в бухту у створного знака заняли ложементы один взвод артиллерии под руководством штаб-капитана Янджула и два взвода пластунского батальона. У кавалер-батареи расположились аналогичные силы в составе одного взвода артиллерии под командой поручика Лукашевича и для прикрытия два взвода пластунов. Общее командование последней группы было поручено штаб-капитану Певцову, который прибыл из Новороссийска в Анапу по служебным делам из 20-й артиллерийской бригады. Оставшаяся часть войск под начальством войскового старшины Копеца осталась в резерве. В безопасном от выстрелов месте М.К. Рыпинский устроил перевязочный пункт, а его отряд встал на позиции Лукашевича и Певцова18.
Не обращая внимания на военные приготовления, жители не спешили покидать город, стояли на валу бывшей крепости и смотрели на приближавшийся турецкий броненосец19. Он шёл с открытыми люками, без поднятого флага, о чём докладывал в своём рапорте М.К. Рыпинский20. Хотя в газете «Кавказ» отмечалось, что на корабле развевался красный флаг21, что в действительности могло быть правдой, т.к. в 1844 году в Османской империи в качестве государственного флага было утверждено ярко-красное полотнище прямоугольной формы с белыми полумесяцем и пятиконечной звездой22.
В 10 ч 30 мин. М.К. Рыпинский отдал приказ произвести один холостой выстрел (позже командование подвергнет этот приказ критике, возникнет вопрос, не спровоцировало ли это конфликт). Турецкий корабль начал обстрел города. Рыпинский заявил, что распоряжение было отдано им с целью вынудить броненосец поднять флаг и предупредить его команду о том, что будет открыт огонь на поражение, если пароход попробует войти в бухту. Объяснялось это тем, что возвышенный и скалистый берег у моря скрывал город, а старинный вал прикрывал позиции орудий и нижних чинов пластунского батальона. Однако, войдя в бухту, где берег постепенно понижался, броненосец мог совершенно беспрепятственно обстреливать город и особенно его центральную улицу23.
В аналогичной ситуации, имевшей место в сентябре 1877 года, когда другой броненосец подходил к Анапе, М.К. Рыпинский не дал распоряжение на открытие огня. После этого у него произошёл разговор с Н.Е. Никифораки. В одном из своих писем он писал об этом следующее: «В разговоре со мной по этому случаю Полковник Никифораки, несмотря на доводы с моей стороны, что, открывая огонь, я мог только навлечь выстрелы на город, а сам вряд ли мог нанести какой-нибудь вред неприятелю из 4-х ф. орудий, — он высказал свое мнение, что лучше было бы, если б я стрелял»24. Помимо настояния Н.Е. Никифораки ещё одним аргументом в пользу предупредительного выстрела была поступившая накануне информация о бомбардировках Феодосии и Евпатории. Вероятность обстрела Анапы в таких условиях была очень велика25. Таким образом, действия М.К. Рыпинского можно считать вполне оправданными.
В ответ на предупредительный выстрел броненосец замедлил ход, выровнял борт по направлению стрелявшего орудия, произвёл одиночный выстрел гранатой, которая попала в бруствер. Реагируя на выстрел, М.К. Рыпинский приказал взводу Лукашевича открыть ответный огонь. Два выпущенных снаряда упали рядом с турецким пароходом, который, отплыв от берега, произвёл залп орудиями другого борта, направляя выстрелы на береговые орудия и на город в целом. Завязался артиллерийский бой, во время которого турецкий броненосец стал обстреливать дорогу, по которой мирные жители с детьми бежали из города в направлении станицы Анапская. Повсюду царила паника, слышались плач, вопли и рыдания, люди толпились на улицах в надежде поскорей покинуть Анапу26.
М.К. Рыпинский вынужден был возобновить стрельбу по пароходу для того, чтобы вызвать огонь на свои позиции, тем самым отвлечь его от обстрела дороги, заполненной людьми. С этого момента броненосец стал целенаправленно стрелять в сторону позиции Лукашевича. Снаряды падали в воду, попадали в бруствер и разрывались позади ложементов. Две гранаты упали так близко за взводом, что от взрывов всё обсыпало землёй. Закончив обстрел, пароход стал медленно продвигаться к берегу. Пытаясь воспрепятствовать его входу в бухту, откуда город мог подвергнуться более акцентированному и губительному обстрелу, М.К. Рыпинский отдал приказ открыть огонь и взводу штаб-капитана Янджула. Несколько гранат упали настолько близко от борта броненосца, что он отплыл, сделал ещё несколько выстрелов и около 12 ч 30 мин. стал уходить в море, взяв курс на северо-запад по направлению к Керчи27.
Бой продолжался два часа, за это время броненосец сделал более 80 выстрелов из 8-дюймовых орудий 7,5-пудовыми снарядами. Части М.К. Рыпинского произвели 33 выстрела обычными гранатами из 4-фунтовых орудий28.
Бомбардировка,несмотря на относительную меткость, не причинила большого вреда и разрушений: фронт оборонительных позиций пролегал по гребню обрыва, что позволило укрыть за валом от старой крепости орудия, ящики со снарядами и сами войска29. Большинство разрывов прогремели на пустых незастроенных участках, а также частично на базаре и некоторых улицах30.
В городе были разбиты около 260 стёкол, разрушены четыре дома и повреждены восемь, пострадала церковь: снаряд пробил осмерик и крышу. Больше всего пострадали дома купца Пурсанова и мещанина Кравченко. Был убит казак 5-го пластунского батальона Иван Мисан, разорвана лошадь есаула Поночевного, контужен сотник Таманского полка Даниленко, проводивший свой отпуск в Анапе31. На следующий день два парня в возрасте около 18 лет нашли гранату с отвинченной трубкой, зажгли спичку и бросили внутрь; произошла детонация: одного убило на месте, другой был ранен и через два дня скончался32.
Совокупность обстоятельств стала главной причиной трагедии. С частично оставшимся в городе населением организовать поиск неразорвавшихся снарядов было достаточно трудным делом, осложняло работу войск и зимнее время: население было вынуждено вернуться в свои дома.
В ходе обстрела Анапы ближайшие к городу резервы осуществляли манёвры с целью оказания помощи оборонявшимся. В день бомбардировки в 11 ч в Гостагаевской стали слышны непрекращавшиеся выстрелы, похожие на залпы двух—трёх орудий. Начальник кордонной линии П.И. Голуб спешно собрал полк, который в 12 ч выступил в сторону Анапы. Через 9—10 вёрст пути с возвышенности был замечен большой трёхмачтовый пароход, удалявшийся от города в направлении станицы Благовещенская. Проходя мимо Бугаза, броненосец произвёл два выстрела по косе. П.И. Голуб тут же послал нарочных с сообщением начальнику Благовещенского поста. Полк продолжил движение к городу, куда прибыл в 14 ч. В Анапе он пробыл до 10 ч следующего дня, после чего резервные части выступили в обратный путь к месту своего расположения — в станицу Гостагаевская33.
В состоянии ли были резервные части оказать существенную помощь Анапе, если бы турки попытались высадить десант? Однозначного ответа дать невозможно: с момента начала бомбардировки и появления в городе войск П.И. Голуба прошло три с половиной часа. Решительным образом воспрепятствовать высадке турок на берег они бы не успели, однако блокировать десант у побережья и не позволить ему преследовать и наносить урон отступавшему гарнизону и населению города вполне могли.
В рапорте по случаю обстрела Анапы М.К. Рыпинский отмечал грамотные и самоотверженные действия солдат и офицеров: «Считаю долгом и ставлю себя в приятную обязанность свидетельствовать перед вашим Превосходительством, что во все время бомбардирования города и меткого обстреливания позиций, занятых артиллерией и пластунским батальоном, нижними чинами выказано было полное хладнокровие и знание своего дела, и все чины исполняли свой долг с полным самоотвержением и стойкостью, достойными русской армии.
Не могу также не заявить полного одобрения офицерам, выказавшим благоразумие во всем, распорядительность и служивших примером неустрашимости и мужества»34.
Главнокомандующий Кавказской армией Михаил Николаевич в своей телеграмме весьма сдержанно сообщал императору о событиях 2 января: «Сегодня турецкий броненосец с лишком два часа бомбардировал Анапу, убит пластун, повреждены церковь и несколько зданий. Наша полубатарея сделала несколько выстрелов»35. Великий князь не оставил без наград защитников города. В своей резолюции он жаловал по расчёту войск, оборонявших Анапу, на каждый взвод артиллерии по одному знаку отличия Военного ордена, по одному знаку получила и каждая из четырёх сотен пластунов. Всего были выписаны шесть знаков Военного ордена 4-й степени под номерами от 63 301 до 63 30636.
О награждении ходатайствовал и Н.Е. Никифораки, который, находясь в Новороссийске во время обстрела, был на телеграфной связи с Анапой. В своём рапорте на имя начальника Кубанской области Н.Н. Кармалина он отмечал особую отвагу коллежского секретаря Хржановского, начальника Анапской телеграфной станции, который получил указание транспортировать станцию в безопасный барак в станице Анапская. Хржановский быстро собрал всё необходимое для отъезда. Но почтовая тройка, которая должна была везти оборудование, в течение получаса не могла подъехать к зданию телеграфа из-за обстрела. Несмотря на то, что турки специально целились в станцию, Хржановский с риском для жизни продолжал держать связь с Новороссийском до окончания обстрела37. Позже телеграфный аппарат в сопровождении чинов станции под конвоем пластунов всё же вывезли из Анапы38.
Свою награду за усердную и ревностную службу по завершении военных действий получил и Н.Н. Кармалин. 16 апреля 1878 года император пожаловал ему орден Св. Александра Невского39. Наказной атаман наилучшим образом проявил себя не только как умелый военачальник, отвечавший за оборону Кубанской области и Черноморского округа, но и как организатор разного рода благотворительных инициатив40, которые сыграли заметную роль в оказании помощи воинам и членам их семей.
Можно полагать, что Турция планировала 2 января нападение не только на Анапу, но и на Сочи. Известно, что 1 января 1877 года возле Туапсе была замечена турецкая эскадра, направлявшаяся в сторону Сочи. В это время небо заволокло тучами и пошёл такой густой снег, что ничего нельзя было разглядеть. К вечеру небо прояснилось, однако броненосцы, не дождавшись улучшения погоды, скрылись в неизвестном направлении.
Это была последняя тревога41. До заключения Сан-Стефанского прелиминарного мирного договора 19 февраля 1878 года никаких военных столкновений в пределах Черноморского побережья Кавказа уже не будет происходить; наступит период переговоров. Непростой ход дипломатического урегулирования предрёк император. В отправленной брату Михаилу в Тифлис телеграмме он рассуждал: «…Дай Бог чтобы Европейская конференция не испортила результатов нами достигнутых»42. Александр II как никогда был прав: с марта по конец мая 1878 года Англия при поддержке Австро-Венгрии перейдёт к откровенным провокациям. «Форин офис» будет угрожать вступлением флота в Босфор, корреспондировать, недвусмысленно намекая о своём намерении «расстроить» Берлинский конгресс.
Все эти месяцы у императора будут проходить многочисленные совещания с участием представителей Министерства иностранных дел, военного ведомства, великих князей43.
До начала мая 1878 года войска на побережье оставались в местах своего расположения. В течение мая—июня в ожидании новых военных действий дислокация войск значительно изменилась. 15 мая три роты 2-го Кавказского линейного батальона были направлены в Новороссийск, 4 июня 4-я сотня 6-го пешего пластунского батальона была переведена из Георгиевского в Туапсе, 12 июня 11-й пеший пластунский батальон передислоцировали из Новороссийска в Анапу, 25 июня 4-я сотня 5-го пешего пластунского батальона, а 3 июля 2-я сотня были отправлены из Анапы в станицу Варениковская44.
В контексте международной повестки отметим, что в ходе работы конгресса в Санкт-Петербург регулярно приходили неутешительные телеграммы, из которых следовало, что вся Европа выступила против России. В условиях такого единения Австро-Венгрии удалось с лёгкостью продавить своё требование относительно оккупации Боснии и Герцеговины. России пришлось согласиться, отказ в этом случае неизбежно повлёк бы за собой начало новой войны. Председатель конгресса немецкий канцлер Отто фон Бисмарк фактически играл на ослабление позиций России, только Франция могла поддержать её, но не решалась ничего озвучивать, т.к. испытывала давление немцев, помня о поражении во Франко-прусской войне 1870—1871 гг.
После подписания Берлинского трактата 15 июля 1878 года из Новороссийска и Анапы в Терскую область была отправлена 5-я батарея 20-й артиллерийской бригады, на её место в города Черноморского округа 21 июля прибыла 1-я батарея 3-й резервной артиллерийской бригады. Почти через месяц, 20 августа в акватории Новороссийска были сняты минные заграждения. В сентябре 5, 6 и 11-й пешие пластунские батальоны выступили в Екатеринодар. По приходу в Кубанскую область они были расформированы, а 1-я батарея 3-й резервной артиллерийской бригады из Новороссийска и Анапы была передислоцирована в Таганрог45.
Резюмируя, отметим, что в ходе войны турки так и не решились произвести десантные операции на побережье севернее Сочи. Даже при удачном исходе таких операций существенно продвинуться в глубь российской территории туркам было невозможно, т.к. им пришлось бы иметь дело с войсками Кубанской области, которых к началу войны насчитывалось около 9000 человек46, при этом постоянно находиться в окружении враждебно настроенного населения. Пассивность и отсутствие стратегических перспектив турецкой стороны сыграли положительную роль в деле обороны побережья. Война не принесла Темрюкскому уезду и Северо-Западной части Черноморского округа серьёзных потрясений. Тем не менее жители Новороссийска понесли убытков на сумму в 114 тыс. рублей, по городу Анапа потери составили около 200 тыс. рублей47.
Для страны же в целом итоги войны были неутешительны. В ходе неё Россия потеряла убитыми 15 567 человек, скончались от ран 6824, ранения получили 57 652, умерли от болезней 81 363 человека48. Послевоенное время со второй половины 1878 до середины 1881 года было исключительно трудным. Кризис системы характеризовался агрессивной деятельностью революционеров, волнениями в крупнейших городах, покушениями на императора и его убийством. На международной арене стране приходилось балансировать на грани войны, российско-германские отношения быстро портились, с конца 1878 года между странами началась информационная, а потом и таможенная война49. России приходилось вырабатывать и реализовывать новый курс внутренней и внешней политики.
Для российского побережья Кавказа главным позитивным итогом войны станет то, что после её окончания начнётся новый этап освоения и развития этой территории. Дипломатические и военные попытки реваншироваться за потерю влияния на Северо-Западном Кавказе англо-турецкие силы оставят в прошлом. Послевоенный мирный период будет иметь важное культурно-историческое значение, он позволит заложить основы отечественной курортной отрасли и продлится вплоть до начала политических потрясений 1917—1922 гг.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Желобов В.Н. Кубанское казачье войско в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Дисс. … канд. ист. наук. Краснодар, 2017. 227 с.
2 Ходоров О.И. Б.М. Шелковников и его роль в истории Сочинского Причерноморья // Голос минувшего. 2017. № 3—4. С. 121—130; он же. События кампании 1877 г. на территории Большого Сочи: одна малоизвестная страница русско-турецкой войны 1877—1878 гг. // Исторический журнал: научные исследования. 2020. № 1. С. 129—146; он же. Роль парохода «Великий князь Константин» в деле освобождения Абхазии и форсирования Сочинским отрядом Гагринского ущелья в августе 1877 г. // Genesis: исторические исследования. 2021. № 4. С. 112—130.
3 Таран К.В., Людвиг С.Д. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.: боевые действия на территории Черноморского округа // Былые годы. 2020. № 57(3). С. 1245—1254; Таран К.В., Аллалыев Р.М., Свечников В.А., Иванцов В.Г. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.: боевые действия Сочинского отряда в Сухумском военном отделе // Там же. № 58(4). С. 2708—2719.
4 Кавказский календарь на 1877 год: изданный Главным управлением наместника кавказского. Тифлис, 1876. С. 141; Памятная книжка Кубанской области на 1878 год: издание Кубанского областного правления. Екатеринодар, 1878. С. 106; Братская помощь пострадавшим в Турции армянам: лит.-науч. сб. М.: Типо-лит. т-ва И.Н. Кушиерев и Ко, 1898. С. 327.
5 Кавказский календарь на 1877 год… С. 63; Кавказский календарь на 1879 год: изданный Главным управлением наместника кавказского. Тифлис, 1878. С. 123.
6 Государственный архив Краснодарского края (ГА КК). Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 206, 206 об.; Кавказский календарь на 1877 год… С. 128.
7 Памятная книжка Кубанской области на 1878 год… С. 91.
8 Памятная книжка Кубанской области на 1877 год: издание Кубанского областного правления. Екатеринодар, 1877. С. 68; Кавказский календарь на 1877 год… С. 141.
9 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 228, 229 об.
10 Там же. Л. 223, 224.
11 Там же. Л. 227.
12 Материалы для описания русско-турецкой войны 1877—1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре с планами. [Т. 5] / Сост. в Военно-историческом отделе штаба Кавк. воен. окр. под ред. ген.-лейт. Чернявского. СПб.: Военно-ист. комис. Главного штаба, 1909. С. 396.
13 Милютин Д.А. Дневник. 1873—1882 в 2 т. Т. 1. М.: Захаров, 2016. С. 485.
14 Часть неофициальная // Кубанские областные ведомости. 1878. № 8. 25 февраля.
15 Милютин Д.А. Указ. соч. Т. 2. М.: «Захаров», 2016. С. 5, 6.
16 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 266.
17 Часть неофициальная…
18 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 266, 266 об.
19 Часть неофициальная…
20 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 266 об.
21 Часть неофициальная…
22 Этот исторический символ стал основой современного флага Турецкой Республики.
23 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 280 об., 281.
24 Там же. Л. 280.
25 Там же. Л. 280 об.
26 Там же. Л. 267; Часть неофициальная…
27 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 267, 267 об.
28 Там же. Л. 267 об., 273.
29 Там же. Л. 268.
30 Часть неофициальная…
31 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 268; Часть неофициальная…
32 Часть неофициальная…
33 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 259, 259 об.
34 Там же. Л. 268, 268 об.
35 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 485. Оп 1. Д. 94. Л. 287.
36 ГА КК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2075. Л. 277, 277 об.
37 Там же. Л. 262, 262 об.
38 Часть неофициальная…
39 Часть официальная // Кубанские областные ведомости. 1878. № 16. 29 апреля.
40 Гордейчук О.В. Жизнь и деятельность Н.Н. Кармалина // Кубанский сборник. 2008. Т. III(24). С. 332, 334.
41 Дороватовский С. Сочи и Красная поляна с окрестностями: путеводитель с 12 рис., карт. и пл. СПб.: С. Дороватовский и А. Чарушников, 1911. С. 39.
42 РГВИА. Ф. 485. Оп 1. Д. 94. Л. 323.
43 Милютин Д.А. Указ. соч. Т. 2. С. 25, 26, 28—30, 33, 34, 36-39, 41, 42, 45, 47—49, 51, 52, 56, 57, 60, 62.
44 Материалы для описания русско-турецкой войны 1877—1878 гг… Т. 5. С. 398.
45 Там же. С. 398, 399.
46 Колюбакин Б. Русско-турецкая война в 1877—1878 гг. на Кавказе и в Малой Азии Ч. 1. СПб.: Типо-лит. А.Г. Розена, 1906. С. 172; Материалы для описания русско-турецкой войны 1877—1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре с планами. [Т. 1] / Сост. в Военно-историческом отделе штаба Кавк. воен. окр. под ред. ген.-лейт. Чернявского. СПб.: Военно-ист. комис. Главного штаба, 1904. С. 198, 199.
47 Последствия войны и работы оценочной комиссии в Черноморском округе // Кавказ. 1879. № 226. 17 октября.
48 Айрапетов О.Р. Русско-турецкая война 1877—1878 // Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/c/russko-turetskaia-voina-1877-1878-bdbf7b.
49 Троицкий Н.А. Россия в XIX веке. Курс лекций: учеб. пособие. 2-е изд., испр. М.: Высшая школа, 2003. С. 336, 337.