Аннотация. Статья посвящена изучению Ставки Верховного главнокомандующего русской армией в Первой мировой войне. При этом Ставка исследуется как особое пространство, созданное сначала у местечка Барановичи, а затем в Могилёве, и напрямую связанное с репрезентацией власти. Особое значение уделено в этой связи Николаю II, который принял на себя командование армией в августе 1915 года. Автор детально исследует устройство могилёвской Ставки, разместившейся в зданиях на Губернаторской площади города (дом губернатора, здания губернского правления и окружного суда). Вторая часть статьи представляет собой анализ формирования памяти о Ставке Верховного главнокомандующего в советское и постсоветское время, главным образом на примере разбора музейных экспозиций.
Summary. The article is devoted to the General Headquarters of the Supreme Commander-in-Chief of the Russian army during the First World War. The General Headquarters Rate is examined as a special space created at first near the town of Baranovichy, and later in Mogilyov, and directly associated with representation of the power. Particular importance is given in this connection to Nikolay II, who assumed command over the army in August 1915. The author examines in depth the structure of the Mogilyov General Headquarters, housed in buildings on the Governor’s square of the town (Governor’s house, buildings of the provincial government and district court). The second part of the article represents the analysis of information about the General Headquarters of the Supreme Commander-in-Chief in the Soviet and post-Soviet times, mainly on the example of analysis of museum exhibitions.
БОЛТУНОВА Екатерина Михайловна — доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат исторических наук
(Москва. E-mail: boltounovaek@gmail.com).
Ставка Николая II в Могилёве и память о ней в советское и постсоветское время
Ставка русской армии в Первой мировой войне — помимо собственно истории Великой войны — ещё и часть истории трёх городов (Барановичи, Могилёв, Орёл) и биографий восьмерых Верховных главнокомандующих.
С началом войны Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич (младший) (20 июля 1914 г. — 23 августа 1915 г.), а Ставка разместилась в небольшом местечке Барановичи (20 июля 1914 г. — 7 августа 1915 г.). Активное наступление немецкой армии на фронте стало причиной переноса Ставки в Могилёв (8 августа 1915 г. — 27 февраля 1918 г.). Несколько позже появилась идея перевода Верховного командования ещё дальше вглубь страны. В начале осени 1915 года в Калугу была отправлена особая комиссия для поиска помещений под нужды Ставки. От этой идеи, однако, быстро отказались из-за удалённости от фронта, а также, по выражению современника, в связи с тем, что «и моральное впечатление на народ от такого переезда было бы не из положительных»1. В августе 1915 года командование армией принял на себя император Николай II (23 августа 1915 г. — 2 марта 1917 г.), после отречения которого на посту Верховного главнокомандующего сменились несколько человек — великий князьНиколай Николаевич (младший) (2—11 марта 1917 г.), М.В. Алексеев (11 марта — 21 мая 1917 г.), А.А. Брусилов (22 мая — 19 июля 1917 г.), Л.Г. Корнилов (19 июля — 30 августа 1917 г.), А.Ф. Керенский (30 августа — 3 ноября 1917 г.), Н.Н. Духонин (1—9 ноября 1917 г.2). При этом каждое новое назначение сопровождалось чередой резонансных событий. Так, великий князь Николай Николаевич вернул себе пост Верховного главнокомандующего лишь на несколько дней, поскольку не был, в конце концов, утверждён Временным правительством. Передача власти от генерала Брусилова к генералу Корнилову была связана с неудачами на фронте в июне 1917 года, а переход этого поста к министру-председателю Керенскому стал итогом выступления Корнилова против Временного правительства. Убийство Н.Н. Духонина — последнего Верховного главнокомандующего из числа генералов царской армии — подвело черту под существованием Ставки как действующего органа управления императорской армией.
После Октябрьской революции и занятия Ставки войсками, подконтрольными новой власти, Совнарком назначил Верховным главнокомандующим прапорщика Н.В. Крыленко (20 ноября 1917 г. — до конца войны)3. Начальником его штаба стал генерал М.Д. Бонч-Бруевич.Эта советская Ставка переехала ещё один раз — в Орёл (28 февраля 1918 г. — 11 марта 1918 г.), где почти сразу была расформирована.
Деятельность Ставки как органа управления армией изучена относительно хорошо4. Ставка же как категория пространственная, то есть место пребывания императора и высшего армейского руководства и, следовательно, территория, связанная с реализацией властных установок, не была до сих пор предметом самостоятельного рассмотрения. Почти не попадают в поле зрения исследователей и аспекты формирования памяти о Ставке, а также их влияние на конструирование как региональной, так и национальной (русской и белорусской) идентичности.
Вместе с тем в наше время очевиден рост интереса к истории Российской империи последних лет её существования, и особенно истории Первой мировой войны, которая по-прежнему воспринимается как ключ к объяснению событий 1917 года.В 2014 году, в год столетия начала Первой мировой войны, в России был открыт единственный музей, посвящённый Великой войне. Он был размещён в так называемой Государевой Ратной палате Царского Села, в здании, которое было построено ещё в царствование Николая II и первоначально предназначалось для музея истории русских войн. Заметны и попытки использовать символическое значение такой структуры, как Ставка Верховного главнокомандующего, для позиционирования особенностей локальной (городской) истории. Так, в научно-популярных текстах Могилёв всё чаще именуется последней (военной) столицей империи. Основанием для таких утверждений служит продолжительное пребывание в городе императора Николая II, а также периодическое посещение Могилёва императрицей и наследником.
С точки зрения пространства и репрезентации власти три Ставки отличались друг от друга разительно. В Барановичах Верховное командование разместилось на относительно изолированной территории, которую ранее занимала железнодорожная бригада. Представители Ставки, прежде всего Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич и бывавший здесь император, жили в литерных поездах, над которыми со временем для защиты от жары были установлены навесы. Историки отмечают некоторую символичность при выборе вагонов для проживания Верховного главнокомандующего: они были взяты из состава NordicExpress, который в довоенный период курсировал по маршруту Санкт-Петербург — Берлин5. Едва ли не единственным зданием, отведённым для нужд этой в полном смысле слова полевой Ставки, стал дом начальника железнодорожной бригады, в котором находилось управление генерал-квартирмейстера6.
Могилёвская Ставка была городской. Она разместилась в историческом центре города, на берегу реки. Её управления расположились в зданиях, стоявших полукругом на Губернаторской площади. Верховный главнокомандующий жил в доме губернатора; примыкавшее к нему здание губернского правления было занято штабом командования и управлением генерал-квартирмейстера, а здание окружного суда было отдано под нужды дежурного генерала Ставки.
Двухэтажный губернаторский дом был относительно небольшим. Вместе с тем он, как и сама площадь, был предметом гордости городских властей. Это было здание, видевшее ещё князя Г.А. Потёмкина и маршала Л.-Н. Даву7. Император занял в нём лишь несколько комнат второго этажа. В остальных помещениях в это время жили сопровождавшие императора высшие чины и приближённые8. Даже на втором — представительском — этаже, кроме Николая II, разместились граф В.Б. Фредерикс и генерал В.Н. Воейков9. Показательно, что императрица и великие княжны, приезжая в Могилёв, никогда не останавливались в губернаторском доме, используя для проживания литерные поезда. Наследник, напротив, оставался в Ставке с отцом. Речь, очевидно, шла о гендерном позиционировании и отказе от воссоздания в губернаторском доме столь любимого Николаем приватного семейного пространства.
В николаевский период Ставки у входа в губернаторский дом дежурили часовые Георгиевского батальона, составлявшего охрану Ставки и императора. Георгиевские кавалеры — офицеры и солдаты, отличившиеся храбростью в бою, — маркировали таким образом особое значение дворца.
Самым репрезентативным помещением императорских покоев в могилёвском губернаторском доме был большой зал в 4 окна, оформленный вбело-золотых тонах, декорированный вполне в традиции почётных помещений императорскими портретами и зеркалами, которые располагались в простенках между окнами. Здесь же стоял чёрный рояль10. Из зала можно было попасть в столовую и кабинет императора. В столовой находились овальный стол, стулья с плетёными сиденьями и бильярд «Биггс»11. В императорском кабинете согласно описанию начальника дворцовой охраны А.И. Спиридовича «стоял большой дубовый, на тумбах, с ящиками, резной письменный стол, обтянутый обычным сукном цвета бордо, старинные диван и кресла красного дерева. Люстра модерн со стекляшками спускалась с потолка, а скромная электрическая лампа с зелёным абажуром стояла на письменном столе»12. Скорее всего, Спиридович описывает помещение, называвшееся при последнем губернаторе Могилёва Красной гостиной — по цвету мебели и туркестанских ковров на полу13. Из кабинета Николай II мог пройти в свою спальню, окна которой выходили на реку. Это помещение называли также спальней «его Величества и наследника». Обстановка этой комнаты состояла из «складной железной кровати», а также «мебели красного дерева», в углу находилась кафельная печка14. Спиридович в своих мемуарах не преминул отметить также, что «из спальни была дверь и в столовую»15. Эта ремарка даёт возможность увидеть, что комнаты, занимавшиеся императором в могилёвском губернаторском доме, были соединены и создавали единое пространство императорских покоев.
Однако при описании могилёвской Ставки многие мемуаристы центром её называют не дом губернатора, функционально превратившийся во временную императорскую резиденцию, а примыкавшее к нему здание губернского правления со штабом и управлением генерал-квартирмейстера. Служивший здесь в то время М.К. Лемке даже именует это место, в полной мере принадлежавшее начальнику штаба генералу М.В. Алексееву игенерал-квартирмейстеру М.С. Пустовойтенко, «нервом» Ставки16. Отметим, что сама организация деятельности Ставки подчеркивала центральное значение именно здания штаба, а не императорского дома. Так, Николай II принимал доклады Алексеева и Пустовойтенко именно в здании штаба, а не в собственной резиденции. Император каждое утро отправлялся в штаб, где Алексеев и Пустовойтенко встречали его на правах хозяев, стоя на верхней площадке лестницы17.
Эта практика, безусловно, имела практическое объяснение: императору было проще пройти 100 шагов по двору, чем офицерам штаба переносить в кабинет государя многочисленные и чрезвычайно громоздкие карты. Тем не менее этот перевёрнутый церемониал — император идёт в штаб, а не штаб идёт к императору — нарушал принятую при дворе систему норм и положений, что было очевидно для окружающих. Примечательно, что когда Николай входил в подъезд штабного дома, офицеры старались не попадаться ему навстречу, чтобы «не ставить царя в “неловкое” положение, когда он не будет знать, как отнестись к встретившемуся вне установленного для всех случаев церемониала»18. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Лемке М.К. 250 дней в Царской ставке 1914—1915. Минск: Харвест, 2003. С. 47.
2 Н.Н. Духонин являлся и.о. Верховного главнокомандующего русской армией. См.: Духонин Н.Н. // Большая российская энциклопедия. Т. 9. М.: Большая российская энциклопедия, 2007. С. 441.
3 Датировка перемещений Ставки и пребывания в должности Верховного главнокомандующего (главковерха) указанных лиц приводится по: Большая российская энциклопедия. Т. 1—29. М.: Большая российская энциклопедия, 2004—2015 (Особенно: Васильев Н.М. Первая мировая война // Там же. Т. 25. М., 2014. С. 590—600).
4 Об этом см. работы О.Р. Айрапетова, изданные в серии «Участие Российской империи в Первой мировой войне» (Т. 1—4. М.: Кучково поле; Военная книга, 1914—1915), а также Поликарпов В.Д. Революционные органы при Ставке Верховного главнокомандующего (ноябрь 1917 — март 1918) // Исторические записки. Т. 86. М., 1970.
5 Айрапетов О.Р. Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914—1917 г.) Т. 1. Начало. М.: Кучково поле, 2014. С. 80.
6 Бубнов А.Д.В Царской ставке. М.: Вече, 2008. С. 20, 21. Айрапетов О.Р. Указ. соч. С. 79, 80.
7 Могилёв (1788—1789 гг.). Зорич, Пассек, кн. Г.А. Потёмкин. Извлечение из переписки одного путешественника // Русская Старина. Т. 22. 1878. С. 331—333; Спиридович А.И. Великая Война и Февральская Революция 1914—1917 гг. Нью-Йорк: Всеславянское изд-во, 1960—1962. С. 195.
8 Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота. Т. 2. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. С. 343.
9 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 199.
10 Там же. С. 198, 199.
11 Там же. С. 199; Власов А.А. Воспоминания о Могилёве. См. интернет-ресурс: http://www.rp-net.ru (дата обращения — 1 мая 2016 г.).
12 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 199.
13 Власов А.А. Указ. соч.
14 Возможно, кабинетом Николаю служила Зелёная гостиная, в которой находились мебель соответствующего цвета и согласно описанию А.А. Власова большой камин. См.: Власов А.А. Указ. соч.
15 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 199.
16 Лемке М.К. Указ. соч. С. 39.
17 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 199, 200.
18 Лемке М.К. Указ. соч. С. 114, 115.