Аннотация. В статье описываются действия русского экспедиционного корпуса генерал-майора Г.К.Г. Тотлебена в Грузии во время Русско-турецкой войны 1768—1774 гг.
Summary. This article describes the actions of the Russian Expeditionary Corps under Major-General G.G. Totleben in Georgia during the Russian-Turkish War of 1768-1774.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Волхонский Михаил Алексеевич — старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности Института международных исследований МГИМО МИД России, кандидат исторических наук
(Москва. E-mail: volhonskyma@ya.ru).
«МЫ ДЕРЖИМСЯ ЗДЕСЬ… ОДНИМ СЩАСТИЕМ НАШЕЯ ВЕЛИКИЯ ГОСУДАРЫНИ»
Русский корпус генерал-майора Г.Г. Тотлебена в Грузии (1768—1772)
Военные действия, которые вёл небольшой русский отряд против турецких сил в Восточной и Западной Грузии в 1768—1772 гг., как по их продолжительности (всего три года), задействованным силам (не превышал 1200 человек), так и по результатам можно было бы признать незначительным эпизодом очередной русско-турецкой войны. Но в исторической ретроспективе оказалось, что, послав русские войска в Грузию, императрица Екатерина II запустила процесс, итогом которого стало присоединение к Российской империи в 1801 году Восточной Грузии.
Грузинский исследователь В.Г. Мачарадзе, основываясь на выявленных им архивных документах, детально проанализировал цели отправления за Кавказский хребет русского корпуса, а также причины, по которым его действия не оправдали надежд российского правительства1.
Отдавая должное проделанной им огромной работе, следует отметить, что имеющиеся по данной теме источники, а также наработки современной историографии позволяют выявить ранее не замеченные интересные сюжеты и прийти к новым выводам.
Цель данной статьи: выяснить, какие задачи пытались решить в Петербурге, посылая в Грузию русский корпус генерал-майора Г.К.Г. Тотлебена, и каких результатов тот смог добиться.
В середине XVIII века Кавказ для правительственных верхов Российской империи являлся особым регионом («пограничьем», «фронтиром»), находившимся на стыке трёх держав — России, Турции и Ирана, а потому являвшимся объектом их постоянного соперничества. В записке канцлера М.И. Воронцова, поданной летом 1762 года императрице Екатерине II, в отношении Ирана указывалось, что между двумя государствами после возвращения Россией «каспийских провинций» с 1735 года соблюдался мир2, по поводу Порты подчёркивался факт отсутствия между странами общей границы.
С востока на запад две империи разделяли «барьерные земли» — Кабарда, земли вокруг устья Дона, а также владения крымского хана. Создание по трактату 1739 года «барьерных земель», по мнению канцлера, приводило к ситуации, когда «обе империи между собою безпосредственно ничего делить и опасаться не имеют»3. Однако он явно преуменьшал опасность столкновения интересов двух империй на этом направлении. Выйдя к началу 1760-х годов из цепи европейских войн, Россия стала «нащупывать» внешнеполитический курс, который отвечал бы её собственным интересам. К тому времени она всё острее осознавала важность решения черноморской проблемы4.
Но вмешаться в закавказские дела в Петербурге были ещё не готовы. Направленные туда грузинскими царями в 1752 и 1760 гг. посольства не достигли своей цели. В записке императрице Елизавете Петровне канцлер А.П. Бестужев подчёркивал: «Всякой повод к подозрению отнимать надобно, которые турки возыметь могли б в том, что российский императорский двор с грузинскими царями сношение имеет и в тамошние дела вступается». Русское правительство не хотело провоцировать войну с Портой5. По той же причине в российской столице вынуждены были ответить отказом на просьбу о помощи имеретинского царя Соломона I, который с 1759 года вёл с переменным успехом борьбу с турками за независимость6.
Между тем избежать войны с Турцией русскому правительству не удалось. Министр иностранных дел короля Людовика XV герцог Шуазель, воспользовавшись русско-турецкими разногласиями по различным вопросам — грузинскому, кабардинскому и польскому, смог убедить Порту объявить войну России7. Получив из Константинополя известие об аресте своего посланника, 4 ноября 1768 года Екатерина II созвала заседание Совета, на котором решено было вести наступательную войну. В свою очередь граф Г.Г. Орлов предложил подумать о том, «не можно ли послать под видом вояжа в Средиземное море несколько судов и оттуда учинить диверсию неприятелю»8.
С целью привлечения грузин к войне предлагалось: 1) обнадёжить их, что во время заключения мира с Турцией они не будут забыты; 2) помочь деньгами; 3) отправить несколько лёгких пушек и артиллеристов. Что касается посылки в Грузию русских войск, то в коллегии считали, что «по трудности проездов грузинцы войском здешним никаким образом подкреплены быть не могут»9.
25 ноября 1768 года в Петербурге получили рапорт кизлярского коменданта Н.А. Потапова (от 4 октября) о прибытии в Кизляр нового посольства от царя Соломона I. Вскоре комендант получил указ о быстром пропуске посольства, а также письмо главы коллегии графа Н.И. Панина для Соломона I. В письме сообщалось: начавшаяся с Портой война развязала руки русскому правительству для оказания ему военной помощи против турок10.
Прибывший в Петербург посол царя митрополит Максим Кутатели 8 марта 1769 года передал императрице прошение Соломона I принять его «под мощное своё покровительство». Посол в записке от 14 марта намеренно преувеличил военные возможности Соломона I, желая добиться отправки в Грузию русских войск. Он просил прислать из России 5 тыс. солдат, а также значительную денежную субсидию, обязуясь, что царь соберёт 50-тысячное войско и «нынешним же летом знатныя победы над турками сделает»11.
Отклонив просьбу царя «о вечном покровительстве», граф Н.И. Панин 16 марта 1769 года всё же рекомендовал Совету послать в Грузию войска. 27 марта Екатерина II подписала указ Военной коллегии «нарядить команду» для экспедиции в Грузию в составе трёх рот — пехотной (из Астраханского гарнизона), драгунской (из Оренбургского полка в Астрахани) и гусарской (из Грузинского полка в Кизляре), а также шести трёхфунтовых пушек. Общий сбор команды назначался в Кизляре12.
В это время в Коллегии иностранных дел шла работа по составлению инструкции для «поверенного в делах Грузии», которым стал князь Антон Романович Моуравов (Тархан-Моурави), сын выехавшего из Грузии в Россию в свите царя Вахтанга VI князя Романа Моуравова. В 1749 году Антон Романович поступил на русскую военную службу, участвовал в Семилетней войне под командованием генерал-аншефа графа П.А. Румянцева, а в 1764-м перешёл на гражданскую службу. Грузин по происхождению, представитель знатной фамилии, офицер с боевым опытом князь А.Р. Моуравов являлся идеальной кандидатурой на роль российского поверенного в Грузии13. В инструкции князю от 28 мая 1769 года давалось исчерпывающее представление о целях и видах российской внешней политики в Закавказье в условиях ведения войны с Турцией. В Петербурге хотели скорейшего «открытия военных действий» против Порты со стороны Грузии.
Между тем для экспедиции ещё не был подобран достойный командир. И тогда Екатерина II допустила крупную, если не роковую, кадровую ошибку. Указом от 27 июня 1769 года командиром «секретной экспедиции» императрица назначила генерал-майора графа Г.К.Г. (Готлиба Курта Генриха) Тотлебена14. Европейский наёмник, тщеславный, склонный к авантюрам Тотлебен менее всего подходил для такого задания. Поступив в 1758 году на русскую военную службу, во время Семилетней войны он прославился сначала как «покоритель Берлина»15, потом как изменник. Уличённый офицерами собственного корпуса в пересылке пруссакам секретных приказов русского командования16, Тотлебен был арестован и приговорён военным судом к смертной казни. Однако 31 марта 1763 года Екатерина II изменила приговор — графа лишили чинов и наград, а затем выслали из страны17. В декабре 1768 года он оказался вовлечённым в игру, которую вели французские агенты против России в Крыму, Польше, на Украине. В письме от 12 декабря 1768 года генерал-губернатор Малороссии П.А. Румянцев сообщил графу Н.И. Панину, что «выгнанный из нашей службы за измену, Тотлебен, в Сечи Запорожской находится подосланным для интриги от двора Французского»18. Тем не менее, когда в мае следующего года Тотлебен обратился к Екатерине II с прошением о поступлении на русскую военную службу, его восстановили в звании генерал-майора, а затем назначили командиром экспедиции в Грузию19. Что делал Тотлебен в Запорожской Сечи, почему Екатерина II так легко простила человека, запятнавшего свою честь изменой? Эти вопросы пока остаются без ответа. Возможно, прав был Е.Т. Вейденбаум: «Назначение это можно объяснить единственно только желанием воспользоваться услугами генерала, показавшего себя довольно искусным в ведении малой войны; но вместе с тем отправление Тотлебена на Кавказ можно объяснить опасением дать ему в команду какую-либо часть в большой армии, где его прошлое, хотя и преданное забвению, тем не менее было хорошо всем памятно»20.
12 октября в Петербурге Совет, обсудив доклады Тотлебена и Моуравова, решил увеличить численность корпуса, направив дополнительно в Грузию Томский пехотный полк, одну мушкетёрскую роту, два эскадрона карабинеров, два эскадрона гусар, 200 донских казаков, 300 калмык, а также 12 пушек (помимо полковых орудий)21. Корпус должен был увеличиться с 411 до 3767 человек.
В итоге вместо скоординированных действий русского корпуса с грузинским войском против турок первая половина 1770 года прошла в интригах и распрях Тотлебена с царём Ираклием, с одной стороны, с другой — с офицерами собственного корпуса. В феврале—апреле генерал стал убирать из отряда всех офицеров грузинского происхождения, что вполне понятно, учитывая его замысел22. В начале апреля Тотлебен раскрыл «заговор» среди офицеров корпуса. По мнению В.Г. Мачарадзе, генерал выдумал эту историю для того, чтобы устранить тех, кто мог оказать сопротивление его волюнтаристским действиям23.
Уход русского отряда вызвал среди грузин возмущение и панику. Восстановив порядок, Ираклий II продолжил поход. Возле селения Аспиндза царь во главе отборной конницы встретил и разгромил турецкий отряд (1500 человек), шедший на помощь гарнизону в Ацхуре. Сражение ещё не закончилось, когда со стороны Ахалциха показались передовые части четырёхтысячного турецкого корпуса. Позволив перейти неприятелю мост через Куру, в полдень 20 апреля Ираклий всеми своими силами атаковал турок. В ходе сражения они были разгромлены, потеряв 3 тыс. человек убитыми. Погиб командующий корпусом Голла-паша, а также несколько известных турецких беков. Разгром турок давал все шансы на скорое овладение крепостью Ахалцих и всем пашалыком. Но Ираклий вынужден был вернуться в Тифлис ввиду полученных им известий о начале реализации Тотлебеном плана «покорения Грузии»24.
Ожидая в Сурами Томский пехотный полк, Тотлебен опасался оказаться отрезанным от Моздока, поэтому в начале мая 1770 года захватил Душетскую и Ананурскую крепости, которые контролировали долину р. Арагви. Он писал Чернышёву: «…я моею ретирадою и занятием теперешнего моего столь выгодного поста все изменические предприятия уничтожил… от Ираклия до Моздока занятую и отрезанную коммуникацию возстановил, как скоро я с полковником Клавером и с пехотным полком соединюсь, то я… немедля, прямо к Тефлизу пойду… и всю Грузию ея имп.- каго вел-ва к стопам повергну и в подданство приведу, главного ж обманщика (Ираклия II. — Прим. авт.) или в Петербург пришлю, или в Черное море вгоню»25. Находясь в Ананури, генерал стал приводить окрестное население к присяге на верность императрице, а также рассылать партии солдат для проведения реквизиций, что вскоре (при попустительстве начальства) вылилось в банальный грабёж26.
Тем временем в Петербурге пытались разобраться, что же происходило в Грузии. Екатерина II, ознакомившись с донесениями генерала о «заговоре» офицеров, в записке Панину отметила: «Я думаю, что он (Тотлебен. — Прим. авт.) способнее в Грузии наши дела испортить, нежели оныя привести в полезное состояние, надлежит определить кого другого, я чаю»27. 20 июня Военная коллегия направила указ об отзыве в Россию для расследования всех офицеров, участвовавших в конфликте с генералом28. Характерно, что Екатерина II не могла поверить (настолько это выглядело абсурдно), что манифест от 2 мая составил именно Тотлебен, а также что его — командира её корпуса — Ираклий II задумывал арестовать. Выразив свои сомнения в записке графу Н.И. Панину, императрица резюмировала: «А гр. Тотлебена сменить надлежит»29.
В последних числах июня 1770 года русский корпус вступил в Имеретию. К этому времени Соломон I успел взять Цуцхватскую и Шорапанскую крепости. Поражение при Аспиндзе истощило силы ахалцихского паши, который не смог оказать помощь турецким гарнизонам в Имерети. 2 июля союзники осадили сначала крепость Багдади, которая прикрывала дорогу из Кутаиси в Ахалцих. После скорой сдачи гарнизона крепости Тотлебен и Соломон I приступили к осаде цитадели Кутаиси, которая затянулась на месяц30. 7 августа после взятия цитадели31 Тотлебен неожиданно обвинил царя Соломона в том, что, взяв деньги, тот не поставил должного количества провианта и мешал ему действовать против турок32. 23 сентября в Кутаиси прибыл капитан Н.Д. Языков и безуспешно пытался склонить генерала к примирению с Ираклием II и Cоломоном I для продолжения совместных действий. В своём донесении капитан отметил, что Тотлебен «не терпит противуречиа», а также стремится действовать самостоятельно, без помощи союзников, исключительно из тщеславия, не желая ни с кем делиться славой33.
В августе—сентябре 1770 года Ираклий II, собрав войско, терпеливо ждал, когда Тотлебен укажет цель для совместных действий против турок. Но генерал выдвинул условие, чтобы царь очистил Восточную Грузию от лезгин, что сделать было практически невозможно34. Тем не менее Ираклий предпринял против лезгин энергичные меры. 15 августа князь Егор Моуравов разбил крупный отряд лезгин в 1200 человек, шедший в Ахалцих. Через пять дней «кумыцкий владелец Аджигерибер», собрав 4 тыс. лезгин, совершил набег на тушинские земли. Отряд горцев был разбит князем Челакаевым, который прислал царю в знак победы «по древнему обыкновению — триста правых рук и столько же носов, отрезанных от мёртвых неприятельских трупов»35.
В октябре 1770 года Тотлебен, заручившись поддержкой князя Дадиани, осадил крепость Поти, имевшую четыре бастиона без рва и каких-либо наружных дополнительных укреплений36. Но, не имея осадных орудий, русский корпус не смог нанести гарнизону существенного вреда, в то время как сам нёс чувствительные потери. Генерал крайне неудачно расположил лагерь войск — на расстоянии ружейного выстрела, под прикрытием плохо устроенных укреплений. Материальная часть корпуса находилась в полном расстройстве. У большей части солдат мундиры и обувь износились. Отряд постоянно испытывал нужду в провианте. От недоедания среди солдат стали распространяться цинга и другие связанные с ней заболевания37. В декабре абхазы отогнали из-под русского лагеря 412 лошадей, превратив всю конницу в пехоту. Подводя итог бедственному положению корпуса под Поти, капитан Языков в донесении от 25 января 1771 года писал: «Мы держимся здесь… одним сщастием нашея великия государыни»38.
В декабре 1771 года в Петербурге, наконец, решили отстранить Тотлебена от командования корпусом. В советской и российской историографии устоялась точка зрения, что отправка в Грузию русского корпуса не оправдала ожиданий ни русского правительства, ни грузинских царей. Действия Тотлебена, приведшие к конфликту с Ираклием II и Соломоном I, помешали корпусу добиться при поддержке грузинских войск значительных военных успехов. Более того, из-за интриг Тотлебена в отношениях русского правительства и грузинских царей возобладало недоверие. По этой причине новый командир корпуса генерал-майор А.Н. Сухотин также не справился с поставленной перед ним задачей. В августе 1771 года вопреки советам грузинских царей он снова повёл русский корпус осаждать Поти. Потеряв от малярии в мингрельских болотах около 800 человек, генерал подал в отставку. В результате в феврале 1772 года в Петербурге приняли решение вывести остатки корпуса из Грузии39.
И всё же корпус выполнил основную свою задачу — отвлёк часть турецких сил от главного театра военных действий. Факт неоднократного перехода русскими войсками Кавказского хребта с артиллерией и обозами произвёл большое впечатление как в Закавказье, так и в Турции. Прибытие русского отряда в Грузию побудило грузинских царей вступить в войну с Портой, результатом чего стала победа при Аспиндзе, а также очистка крепостей Имеретии от турецких гарнизонов. Осада Тотлебеном крепости Поти в целом оказалась неудачной, но отражение шеститысячного турецкого корпуса, бесспорно, являлось успехом. Все эти события в совокупности заставили Константинополь принять решение о переброске дополнительных сил в Закавказье. В июле 1771 года ахалцихский паша в письме Ираклию II сообщал: «…царь Имеретинский принял покровительство российское и сколько крепостей государевых было, разорил. До сего времени… государь неизвестен был. А как ныне известился, весьма за противное принял, почему получено мною повеление… и в здешней край сераскерство, дан мне, и с двадцетью тысячами войском Аджи Алие бег отправлен ко мне, которой со всею готовностью следует сюда»40. Паша, конечно, намеренно преувеличил численность военных сил, посланных из Константинополя. Однако остаётся непреложным факт: действия русского корпуса и грузинских войск вынудили Порту перебросить дополнительные силы в Закавказье. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки
http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Мачарадзе В.Г. Материалы по истории русско-грузинских отношений второй половины XVIII века. Ч. III. Вып. 1. Тбилиси, 1988.
2 Архив князя Воронцова. Т. 25. М., 1882. С. 291—312.
3 Там же.
4 Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М., 1966. С. 57—59.
5 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. II. Тбилиси, 1968. С. 182—186.
6 Там же. С. 240—243.
7 Тарле Е.В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг // Тарле Е.В. Избранные сочинения: В IV т. Т. IV. Ростов-н/Д, 1994. С. 11, 12.
8 Архив Государственного Совета. Т. 1. Ч. 1. СПб., 1869. С. 1—5.
9 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 1. С. 283—288.
10 Там же. С. 289—292.
11 Там же. С. 302—305.
12 Там же. С. 306.
13 Там же. С. 308.
14 Там же. С. 378.
15 Репинский Г.К. Граф Голиб-Курт-Генрих Тотлебен в 1715—1763 гг. Материалы для биографии // Русская старина. 1888. Т. 60. С. 1—9; Вейденбаум Е.Т. Кавказские этюды. Баку, 2010. С. 159.
16 Репинский Г.К. Указ. соч. // Русская старина. 1889. Т. 63. С. 463—465.
17 Там же. Т. 64. С. 18.
18 Архив военно-походной канцелярии графа П.А. Румянцева-Задунайского. Ч. 1. // Чтения в императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1865. Кн. 1. С. 117.
19 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 1. С. 375, 377.
20 Вейденбаум Е.Т. Указ. соч. С. 160.
21 Там же. С. 438, 439.
22 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 1. С. 567.
23 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 2. Тбилиси, 1997. С. 116—118.
24 Там же. С. 234, 575, 576.
25 Там же. С. 231.
26 Там же. С. 265.
27 Бумаги императрицы Екатерины II… // Сборник ИРИО. Т. X. СПб., 1872. С. 441.
28 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 2. С. 324, 325.
29 Бумаги императрицы Екатерины II… // Сборник ИРИО. Т. X. С. 442.
30 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 2. С. 378.
31 Цагарели А.А. Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся до Грузии. Т. 1. СПб., 1891. С. 179.
32 Мачарадзе В.Г. Ч. III. Вып. 2. С. 420.
33 Там же. С. 458.
34 Там же. С. 458.
35 Там же. С. 445.
36 Цагарели А.А. Указ. соч. С. 261.
37 Там же. С. 172, 182.
38 Мачарадзе В.Г. Указ. соч. Ч. III. Вып. 2. С. 556.
39 Там же. С. 792.
40 Там же. С. 649.