Аннотация. В статье рассмотрены причины победы русских над воинственными коренными народами Сибири, джунгарскими, монгольскими и китайскими отрядами в ходе начальной колонизации региона; показаны основные факторы, обеспечившие победу русского оружия над «воинскими людьми».
Summary. The article discusses the causes of the Russian victory over the militant indigenous peoples of Siberia, Dzungar, Mongolian and Chinese detachments during the initial colonisation of the region; shows the main factors that ensured the victory of Russian arms over the «military people».
ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
КАМЕНЕЦКИЙ Иван Павлович — преподаватель Общевойсковой академии Вооружённых сил Российской Федерации (филиал, г. Новосибирск), кандидат исторических наук
(г. Новосибирск. E-mail: kameneckiiiwan@mail.ru).
«СРАЖАЛИСЬ УМЕЛО, ОТЧАЯННО…»
Русская военная тактика при освоении Сибири в XVII веке
Анализируя процесс присоединения к России и освоения Сибири в XVII веке, современные историки всё больше внимания уделяют военным аспектам её колонизации1. Они пытаются ответить на непростые вопросы: почему немногочисленным русским отрядам удалось за короткий период присоединить громадную территорию от Урала до Тихого океана; какие военные и другие факторы способствовали их быстрому продвижению в глубины Северной Азии и установлению там русского господства; чем были обусловлены военные успехи русских казачьих и регулярных войск и в чём было их преимущество над враждебными «воинскими людьми» Сибири и сопредельными с ней государствами?
Известно, что знакомство россиян с Сибирью началось задолго до похода Ермака. Её природно-климатические, ландшафтные условия и этнический состав были известны русским пионерам со времён походов новгородцев в богатую пушниной Югру. Это обстоятельство значительно облегчало и способствовало их движению на восток — «встречь солнца» в конце XVI века. Давно освоенные речные системы Урала и Западной Сибири во многом определили и основные направления русских завоевательных и колонизационных потоков в последующий период. Уральские и сибирские реки не только содействовали продвижению ратных и промышленных людей на «новые землицы», но и создавали немалое преимущество их казачьим речным флотилиям: лёгким стругам, ладьям и прочим судам, успешно применявшимся ими с давних времён в низовьях Днепра, Волги, Дона и других рек.
«Судовая тактика» умело использовалась русскими против «немирных» коренных народов, не имевших развитого речного флота. О её успешном применении казаками Ермака говорится ещё в Ремезовской летописи. Согласно её полулегендарным сведениям в июне 1581 года по приказу хана Кучума, всячески пытавшегося воспрепятствовать походу Ермака, в самом узком течении р. Тобол, названном позднее «Караульный яр», была протянута железная цепь и оставлен в засаде с большим отрядом есаул Алышай. Но Ермак, предупреждённый местными жителями об опасности, применил военную хитрость: расставил на судах чучела казаков с небольшим количеством людей, а сам с основным отрядом сошёл на берег в нескольких верстах от Караульного яра, напал на татар с тыла и обратил их в бегство2.
В последующем казачьи струги, дощаники и кочи успешно применялись при продвижении русских по Оби, Иртышу, Енисею, Лене, Амуру, другим водным артериям и морским побережьям Сибири. Особое значение реки приобретали при транспортировке боеприпасов, пушек и продовольствия, поэтому правительство России уделяло первостепенное внимание судостроению, которое являлось самой развитой отраслью в XVII столетии. В XVIII веке речные магистрали также успешно использовались руководителем экспедиции в верховья Иртыша подполковником И.Д. Бухольцем и другими русскими военачальниками, землепроходцами и мореходами. Реки служили и границей — фронтиром между освоенными русскими территориями и потестарными образованиями (догосударственные объединения отдельных племён Сибири, характеризовавшихся повышенной военной активностью. — Прим. авт.): Телеутской, Киргизской, Бурятской «землицами», Джунгарией и Китаем.
По прибытии в пункт назначения («в угожее место») служилые люди, как правило, спешно ставили укрепление — «городок» и «круг острожного места… надолбы крепили накрепко»3. Разобранные струги и дощаники нередко служили первичным строительным материалом при возведении временных укреплений будущих сибирских городов и острогов. Обеспечив таким образом безопасность от неожиданных нападений, первопроходцы приступали к строительству постоянных форпостов с необходимыми укреплениями. Таким способом были возведены первоначальный Тобольск, Тюмень, Томск, Красноярск и другие русские деревянные крепости. По темпам их строительства отечественные «горододельцы» значительно опережали западных колонистов, возводивших форты и города в Северной Америке. «Наступление крепостями» и осуществление фортификационных работ в «порубежных» ясачных волостях стали важнейшими и определяющими в стратегии и тактике российского правительства — обеспечили прочное закрепление своих колонистов на новых землях и способствовали превращению Сибири в восточную «государеву вотчину». Эта практика быстрого возведения крепостей, линии укреплений и заселения порубежной полосы во многом была продолжением осуществлявшейся на Юге России политики правительства Бориса Годунова.
В степи, где не существовало «крепких мест» (т.е. возможности «осечься» и построить временные укрепления), казаки чувствовали себя более уязвимо, поэтому в лесостепных и степных районах они нередко практиковали комбинированные походы — когда пехота со всеми припасами плыла по реке на судах, а конница шла налегке берегом, обеспечивая тем самым необходимый уровень безопасности4. Возведение крепостей на степном плодородном юге Западной Сибири в XVII веке было временно приостановлено из-за сильного противодействия местных кочевых князцов (предводителей племён коренных народов).
Подступы к возведённым городам и острогам оберегали размещённые на возможных местах наступления «немирных людей» скрытые «тайные караулы», небольшие острожки и близлежащие монастыри. В Енисейском уезде, например, для предотвращения внезапного нападения кочевников в 1650—1660-е годы построили 13 острогов со сторожевыми башнями и надолбами — непрерывную полосу укреплений5. Многие сибирские деревни и слободы также имели свои укрепления: городки, острожки, сторожевые башни, надолбы, срубы, засеки и щиты с бойницами. В ходе набегов и вторжений кочевников они первыми принимали удар на себя, сдерживали и ослабляли натиск неприятеля. Когда враги не могли взять штурмом или осадой укреплённое поселение или опорный пункт, то стремились поразить их «огненными стрелами». Так, в результате приступов кочевников были сожжены и разрушены Ачинский, Канский, Братский остроги, Утяцкая, Камышевская слободы, Рождественский и Далматов монастыри, Бикатунская крепость (в начале XVIII века); не раз уничтожались укрепления русских в Забайкалье, Приамурье и на северо-востоке Сибири.
Но, несмотря на преобладающее, подчас подавляющее превосходство в живой силе противника, активное участие всех первопоселенцев в обороне при поддержке ясачных людей зачастую срывало вражеские планы и обеспечивало в конечном счёте победу русского оружия. При нападении неприятеля не только служилые, но и все «жилецкие люди»: посадские, промышленники, «гулящие», крестьяне подгородных слобод и деревень — становились защитниками и воинами; каждый из них знал и занимал своё место в обороне. Так, сын боярский Д. Аршинский и атаман С. Выходцев отвечали за оборону Тобольска — от Пермских ворот до Базарных. В их подчинении находились 20 архирейских служителей, 14 церковных и 78 казачьих детей, 44 служилых человека (всего 186 человек). При воротах имелась медная двухфунтовая пушка с пушкарём, у боевых окон верхних и нижних рядов несли службу 8 казачьих детей6.
Наряду со строительством постоянных форпостов, становившихся административными центрами, служилые люди широко применяли и практику возведения временных сооружений — острожков, городков, зимовьев и других опорных и сторожевых пунктов. Особенно хорошо укреплённые городки использовались в Якутии, на Камчатке и Чукотке. Возведённые в спешном порядке, они служили русским не только оборонительными рубежами, но и базой для последующих наступательных операций. Известный землепроходец, енисейский стрелецкий сотник Пётр Бекетов в декабре 1631 года сообщал, что, находясь в Братской земле, он «велел зделати в лесу крепь, срубити сруб и поделати бойницы, поставити велел надолобы»7. Нередко временные городки укреплялись и превращались в постоянные русские поселения. В 1648 году красноярский сын боярский Степан Коловский также извещал, что был послан в Канскую и Котовскую «землицу» на государевых стругах в Покровский городок, где вместе с 50 служилыми людьми «Покровского городка прибавил, и бойницы вывел, и надолбы двойные около городка поставил, и государев ясак собрал весь с прибылью»8.
При осаде русскими укреплённых городков немирных «воинских людей» и, наоборот, при обороне своих крепостей и отрядов использовались разные тактические средства и приёмы. В условиях окружения в степи служилые люди стремились занять круговую оборону, «укрепясь табором» (оградившись телегами или воткнутыми в снег лыжами и нартами), чтобы превосходивший по численности противник не смог их ни «копьём смешать», «ни давом задавить»9. Зимой 1630 года отряд енисейского атамана Ивана Галкина оказался окружённым тубинскими людьми князца Сойта. Из нарт и лыж был сделан круг, и в течение пяти дней русские защищались от врагов, производивших беспрестанные осадные приступы. Вырвавшись из окружения, не бросив ни одного раненого (правило, всегда соблюдавшееся в русском войске), они с боями вернулись в Енисейск10.
Томский сотник Е. Михалевский сообщал в своей челобитной в Сибирский приказ, что в 1634 году он участвовал в походе на енисейских киргизов в урочище Чёрный Июс под началом А. Просовецкого. По пути следования их подразделение попало в засаду и вынуждено было стать в табор, который осадили киргизы и подошедшие к ним на помощь «мунгальские люди» (400 человек). Чтобы вырваться из плотного кольца врагов, его отряд «передом на бой пошёл» и сдерживал врага, пока другие русские не вышли из окружения11.
17 октября 1676 года киргизы «войнолюбивого», по выражению С.В. Бахрушина, князца Ереняка осадили красноярских служилых людей в расположенном на острове Сосновый в устье р. Абакан укреплении. Киргизы, прикрываясь щитами, пытались поджечь его, но русские, «тайником» выйдя из укрепления, «пустили по степи пожар», с помощью которого тех людей и отогнали12. В том же году кузнецкие казаки при взятии «киргизского городка» использовали против неприятеля подкоп, которым «побили 6 человек да 3-х людей ранили»13. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Никитин Н.И. Военные факторы колонизации Сибири XVII века как объект специального изучения // Российская история. 2014. № 3. С. 72—90.
2 Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. I. М., 1999. С. 218.
3 Бахрушин С.Б. Очерки истории Красноярского уезда // Научные труды. М., 1955. Т. 4. С. 22.
4 Никитин Н.И. Начало казачества Сибири. М., 1996. С. 76.
5 Александров В.А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. (Енисейский край). М., 1964. С. 54.
6 Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995. С. 136.
7 Миллер Г.Ф. Указ. соч. Т. III. М., 2005. С. 177.
8 Там же. С. 404.
9 Никитин Н.И. Начало казачества… С. 78.
10 Миллер Г.Ф. Указ. соч. Т. II. М., 2000. С. 66, 67.
11 Русско-монгольские отношения 1636—1654 гг. Сборник документов. М., 1974. № 3. С. 22, 23.
12 Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссиею (ДАИ). Т. 7. СПб., 1859. С. 334; Тыжнов И.И. Очерки по истории Средней Сибири. XVII—XVIII столетий. Томск, 2013. С. 132.
13 Русская историческая библиотека. Т. 7. СПб., 1889. С. 33.