ДОБЫЧИНА Елена Викторовна — ведущий научный редактор редакции «Военно-исторического журнала», кандидат исторических наук
Российские военные агенты на Дальнем Востоке о реорганизации разведслужбы в регионе в 1901—1903 гг.
Служба русских военных агентов в Китае, Корее и Японии перед Русско-японской войной 1904—1905 гг. до сих пор остаётся малоизученной страницей российской военной истории. Долгие десятилетия в многочисленных трудах отечественных историков, посвящённых событиям на Дальнем Востоке начала ХХ века, господствовало мнение о том, что к войне с Японией Россия оказалась совершенно неподготовленной из-за неудовлетворительной разведывательной работы своих дальневосточных военных агентов, что и предопределило её поражение в этой войне. Изученные сегодня архивные материалы, относящиеся к предвоенному периоду, опровергают эту точку зрения.
Именно представители Военного министерства России в странах Дальневосточного региона с 1895 года регулярно информировали Главный штаб о состоянии вооружённых сил дальневосточных государств, о значительном оживлении в регионе ведущих мировых держав, создавали базу данных Главного штаба по Корее, Китаю, Японии, составляли военные описания по этим странам, готовили картографический материал. Самой сложной оказалась их деятельность по добыванию разведданных о результатах выполнения японской военной программы, об успешном «мирном проникновении» на материк Страны восходящего солнца и стремительном распространении её военно-политического влияния в приграничных с Российской империей китайских и корейских провинциях.
Данная публикация знакомит читателей только с одной из инициатив русских военных агентов на Дальнем Востоке — ими подготовленными и представленными высшему военному руководству страны предложениями по созданию ещё в мирное время отлаженного механизма по управлению разведывательной работой в регионе.
Начавшаяся в 1901 году на Дальнем Востоке активизация Японии потребовала скорейшей реорганизации русской агентурной разведки, которая всё ещё не имела тогда ни общего направления, ни чёткого плана своей работы.
Осенью 1901 года первый военный агент в Китае генерального штаба генерал-майор К.И. Вогак1 подготовил для представления в Главный штаб «Записку по вопросу о собирании сведений в случае разрыва с Японией» ( см. приложение). Вскоре к разработке дальнейшего плана преобразования региональной разведслужбы присоединился и русский военный агент в Корее генерального штаба полковник И.И. Стрельбицкий2. Инициативы Вогака и Стрельбицкого стали предметом активного обсуждения в штабах Приамурского военного округа и Квантунской области, ответственных перед Главным штабом за реорганизацию разведдеятельности в странах Восточной Азии. В результате совместных обсуждений летом 1902 года были подготовлены и отправлены в Главный штаб «Доклад об организации негласной разведывательной агентуры в Китае, Корее и Японии» и «Проект инструкции военным агентам на Дальнем Востоке», регламентировавший ведение разведки как в мирное время, так и в случае начала войны России с Японией3.
Согласно проекту и инструкции разведывательную работу отечественных военных и военно-морского* агентов следовало объединить общей программой, которую должны были подготовить вышеназванные штабы, а затем утвердить в Главном штабе. С морским ведомством необходимо было согласовать вопрос доставки в штаб Приамурского военного округа военно-морских данных по дальневосточным государствам. Первоочередными назывались меры по налаживанию более тесной связи между всеми русскими военными агентами на Дальнем Востоке и обязательное назначение их руководителя, ответственного перед Петербургом за сбор разведывательной информации военно-политического характера и её пересылку в штабы Приамурского военного округа и Квантунской области, а затем и в Главный штаб4.
В отправленных в Петербург документах особое место было отведено проблеме своевременной организации негласной агентуры на территории сопредельных с Россией дальневосточных стран. Согласно ранее принятым правилам русские военные агенты самостоятельно подбирали себе осведомителей из местных жителей и иностранцев, исходя из положенной на эти цели суммы — по 3 тыс. рублей в Китае, Японии и 1200 рублей в Корее. Организуя тайную разведку, военные агенты уже давно были стеснены в денежных средствах (нередко расходовали для этого дела личные деньги), что часто становилось главной причиной отказа от выгодного сотрудничества. Например, осенью 1900 года австро-венгерский подданный инженер Ловис Лайнц, проживавший в Шанхае и производивший железнодорожные изыскания в Тонкине (Китай), предложил второму российскому агенту в Китае полковнику К.Н. Десино5 свои услуги в качестве негласного агента. Однако в Петербурге не согласились ежемесячно оплачивать «помощь» этого осведомителя, и тот незамедлительно поступил на службу к немцам6. Подобных отказов Главного штаба было немало.
Полковник Стрельбицкий давно предлагал организовать секретную службу в Корее из заранее завербованных им европейцев, но, по самым скромным подсчётам разведчика, в июле 1901 года вознаграждение каждому такому агенту составило бы от 300 до 1000 рублей в месяц. Эти суммы показались для Главного штаба чрезмерными, и Стрельбицкому отказали7.
Аналогичной была реакция Петербурга и на последовавшую в феврале 1902 года просьбу Вогака о дополнительных расходах на вербовку 2—5 особых агентов (от 30 до 100 рублей в месяц каждому) для получения всякого рода сведений из резиденции чжилийского генерал-губернатора Юань Шикая и наблюдения за его войсками8. Что же касается Японии, то негласная деятельность там была невозможна без ещё больших затрат.
Естественно, что в начале 1902 года при подготовке доклада об улучшении разведывательной работы в регионе Вогак и Стрельбицкий в качестве первоочередной меры назвали увеличение денежных расходов Главного штаба на вербовку тайной агентуры. При этом из числа секретных осведомителей в Китае и Корее они предлагали назначить себе негласных заместителей, которые бы им понадобились в самом начале войны с Японией. Число таких заместителей определялось важными с точки зрения сбора сведений городами: Гирин, Цицикар, Мукден, Инкоу, Тяньцзинь, Пекин, Баодинфу, Чифу, Гензан, Фузан, Сеул, Чемульпо, Мозампхо, Пхеньян и Ичжю.
Вогак и Стрельбицкий настаивали на ежегодном выделении Главным штабом на содержание своих осведомителей не менее 14тыс. рублей. Сравнивая эту сумму со средствами, отпускавшимися на негласные расходы российским пограничным округам (5—7 тыс. рублей) и русским военным агентам на Западе (до 10 тыс. рублей в Австрии, например), отметим, что она не была чрезмерной. Однако осенью 1902 года Главный штаб отклонил просьбу своих военных агентов в Китае и Корее, предложив ограничиться 12 тыс. рублей, ежегодно получавшихся штабом Приамурского военного округа для секретной работы во всех дальневосточных странах9.
Начальник Главного штаба генерал-лейтенант В.В. Сахаров, ознакомившись с присланными с Дальнего Востока «Докладом…» и «Проектом…», посчитал правильным ничего не менять в работе дальневосточных военных агентов. Единственное, что было решено им, — ликвидировать изолированность в их деятельности: «…чтобы каждый из них мог быть ориентирован, что происходит в сфере наблюдения прочих. С этой целью военным агентам государств Дальнего Востока предоставляется право в тех случаях, когда они признают это нужным, обращаться к своим соседям по агентуре с запросом по интересующим предметам, и последние обязаны давать им надлежащие ответы… Тем же порядком военные агенты должны представлять сведения штабам Приамурского военного округа и Квантунской области по запросам последних. Свои сношения с военными агентами и с упомянутыми штабами каждый из военных агентов должен в копиях представлять в Главный штаб…»10. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вогак Константин Ипполитович (1859—1923).Окончил 2-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию, Николаевское кавалерийское училище, Николаевскую академию Генерального штаба (НАГШ) по 1-му разряду. Командир эскадрона, помощник старшего адъютанта штаба Виленского военного округа (8 ноября 1884 — 26 января 1888), штаб-офицер для особых поручений при штабе 2-го артиллерийского корпуса, младший делопроизводитель канцелярии Военно-ученого комитета Главного штаба (20 октября 1889 — 26 марта 1892), военный агент в Китае (26 марта 1892 — 20февраля 1893), военный агент в Китае и Японии (20 февраля 1893 — 17 января 1896), первый военный агент в Китае (17 января 1896 — 25 мая 1903), военный агент в Великобритании (24 марта 1905 — 20 февраля 1907), генерал для поручений при начальнике Генерального штаба (ГШ) (15 апреля 1909—1910); генерального штаба генерал-лейтенант с 22 апреля 1907 г. См.: Список генералам по старшинству. СПб., 1909. С. 259. Список Генерального штаба. СПб., 1909. С. 92.
2 Стрельбицкий Иван Иванович (1860—1914). Окончил 2-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию, Николаевское кавалерийское училище по 1-му разряду и НАГШ по 2-му разряду. Помощник начальника строевого отделения штаба Закаспийской области (29 октября 1886 — 4 декабря 1889), командир эскадрона в 45-м драгунском Тверском полку, штаб-офицер при управлении 2-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, прикомандирован к Главному штабу для особых занятий (21 сентября 1891 — 26января 1896), военный агент в Сеуле (27 января 1896 — 28августа 1902), в распоряжении начальника Главного штаба (26августа 1902 — 27 июня 1906), постоянный член Военно-исторической комиссии ГШ по описанию Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. (18 декабря 1907 — 13 ноября 1910); генерального штаба генерал-майор с 1911г. См.: Российский государственный военно-исторический архив ( РГВИА). Ф. 409. Оп. 2. Д. 7822. Л. 29—36.
3 Там же. Ф. 846. Оп. 3. Д. 102. Л. 42.
4 Там же. Оп. 4. Д. 71. Л. 334—339; Ф. 401. Оп. 5. Д. 60. Л.316—318, 323.
5 Десино Константин Николаевич (1857—?). Окончил 1-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию, Михайловское училище, НАГШ по 1-му разряду. Старший адъютант штаба 29-й пехотной дивизии, помощник старшего адъютанта штаба Виленского военного округа, штаб-офицер для особых поручений при штабе 16-го армейского корпуса, младший делопроизводитель канцелярии Военно-ученого комитета Главного штаба (4 ноября 1891 — 25февраля 1896), состоял в причислении к МИДу (25 февраля 1896 — 28 октября 1899), второй военный агент в Китае (28 октября 1899 — 9 сентября 1906), состоял в прикомандировании к Главному управлению ГШ (9 сентября 1906 — 3 октября 1909), начальник штаба Гренадерского корпуса, 4-го армейского корпуса, начальник 71-й пехотной дивизии, в распоряжении начальника ГШ, 5 июня 1916 г. отправлен в Лондон военным представителем Российского верховного Главного командования при верховном главнокомандующем Британской армией; генерального штаба генерал-лейтенант с 21 апреля 1915 г. См.: Список генералам по старшинству. Пг.,1916. С. 54.
6 РГВИА. Ф. 14370. Оп. 1. Д. 3. Л. 107.
7 Там же. Ф. 401. Оп. 5. Д. 60. Л. 321 об.
8 Юань Шикай был также главнокомандующим обороной Северного Китая и намеревался основательно усилить как военно-морские, так и сухопутные силы этого района страны. Русскую разведку интересовала тогда информация о предстоящей реорганизации маньчжурских войск и об участии японских офицеров в подготовке вновь создаваемой 100-тысячной северной армии. Военным советником Юань Шикая был японский майор Тахибама. См.: там же. Ф. 14372. Оп. 1. Д. 98. Л. 143, 144.
9 Там же. Ф. 401.Оп. 5. Д. 60. Л. 316—318, 323.
10 Там же. Л. 325.