Аннотация. В статье анализируются методы военно-патриотического воспитания личного состава Русской Императорской армии на основе полковых летописей и исторических традиций; раскрываются особенности влияния иерархии, шефства и индивидуальных заслуг на статус полков.
Summary. The paper analyzes methods of military patriotic upbringing of the Russian Imperial Army personnel on the basis of regimental chronicles and historical traditions; it also describes the impact of hierarchy, patronage and individual merits on the status of regiments.
ОКУНЕВ СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ — доцент кафедры оперативного искусства и тактики Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, полковник, кандидат исторических наук, доцент
ЧЕРНОВ ПАВЕЛ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ — преподаватель кафедры оперативного искусства и тактики Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, подполковник
ПОЛКОВЫЕ ТРАДИЦИИ РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ
В последней трети XIX столетия, когда завершился переход от рекрутской системы комплектования к набору солдат согласно положениям о всесословной воинской повинности1, проблема мотивации военнослужащих (прежде всего рядового состава) приобрела особое значение. До этого времени практически пожизненная служба в нижних чинах превращала бывшего крестьянина в представителя служивого сословия. Солдат за десятилетия своего пребывания в строю без целенаправленных усилий со стороны командования впитывал полковые предания, представления о воинской чести, о неписаных законах армейского братства. Когда же срок службы по призыву сократился до трёх лет, ситуация коренным образом изменилась. За этот ограниченный период надо было не только обучить новобранца ратному ремеслу, привить представления о субординации и дисциплине, но и укоренить в нём патриотические начала. На новом этапе требовались более эффективные методы воспитания личного состава вооружённых сил Российской империи, в числе которых активно использовались полковые истории.
«Полковые сказки» были известны с XVII века, но тогда русские подразделения формировались главным образом для отражения военной угрозы и распускались в мирное время. В ходе военной реформы Петра I, в результате которой в России была создана регулярная армия, воинские части стали существовать на постоянной основе. При этом большинство полков имели продолжительную непрерывную историю, насчитывавшую зачастую более сотни, а иногда и не одну сотню лет. Новые полковые истории (издававшиеся, как правило, к юбилейным датам) появились в конце XVIII — начале XIX века.
Александр I, будучи цесаревичем, в 1799 году, незадолго до походов армии Суворова повелел составить полное историческое описание всех полков и батальонов русской армии. Начало повествований бралось от момента формирования подразделения с упоминанием всех его походов, военных действий и преобразований. Патриотическому подъёму, написанию полковых историй особенно способствовала победа русской армии в Отечественной войне 1812 года.
До 1870 года талантливыми прозаиками были воссозданы летописи практически всех гвардейских частей. Поражение России в Крымской войне привело к временному «охлаждению» как авторов, так и общества к военно-патриотической тематике. Лишь благодаря военной реформе Д.А. Милютина и победоносной кампании 1877—1878 гг. в Русско-турецкой войне поднялась новая волна интереса писателей и читающей публики к батально-исторической публицистике.
В 1879 году был издан приказ по гвардейским полкам Петербурга, в котором говорилось о необходимости сохранения истории полков для потомков. Летом того же года генерал Михаил Дмитриевич Скобелев повелел подчинённым ему частям собирать документы о походах и сражениях во время Русско-турецкой войны. Множество полков подхватили данную инициативу и приняли активное участие в написании своих историй. Военно-патриотическая тематика стала активно использоваться не только литераторами, но и скульпторами-монументалистами.
С целью героизации и сохранения в памяти потомков подвигов и походов выдающихся русских полководцев членами императорской фамилии издавались указы об отливке памятников. Естественно, в первую очередь предпочтение отдавалось образам царских особ: Петра I, Екатерины II, Николая I, Александра III. Но также не забывали о великих русских военачальниках. Данная традиция была заложена ещё в 1799 году, когда Павел I велел увековечить знаменитого полководца Александра Васильевича Суворова сразу же после окончания Альпийского похода. 5 мая 1801 года монумент открывал Александр I. По его же указу (но лишь в 1837 г.) на площади перед Казанским собором в Петербурге были установлены скульптуры М.И. Кутузова и М.Б. Барклая де Толли2.
В конце XIX — начале XX столетия в Северной столице активно возводились новые историко-архитектурные композиции, запечатлевшие русских правителей и полководцев, а также подвиги отдельных воинских подразделений. В октябре 1886 года (в девятую годовщину взятия Горного Дубняка) был открыт знаменитый памятник, представляющий собой чугунную колонну на пьедестале из красного гангеутского гранита, обложенном 104 турецкими орудиями. Сооружение было возведено перед фасадом собора Святой Живоначальной Троицы лейб-гвардии Измайловского полка в память о героизме русских воинов, участвовавших в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. (монумент был разрушен в 30-х годах прошлого столетия и восстановлен лишь в 2005 г.). Моряками был всегда почитаем обелиск, открытый в третью годовщину Цусимского сражения — 15 мая 1908 года. На мемориальных досках гранитного монумента выбиты слова памяти трагической гибели гвардейского экипажа броненосца «Император Александр III» под Цусимой. В августе 1911 года в Петергофе открыли памятник Каспийскому (148-му пехотному) полку, посвящённый воинам, павшим в Русско-японской войне 1904—1905 гг. На постройку мемориала денежные средства сдавали офицеры и солдаты Каспийского полка. В 30-х годах ХХ века скульптуры из металла были демонтированы, но сам монумент с исторической надписью сохранился до наших дней3.
В 1909 году возле собора в честь Сампсония Странноприимца (в ознаменование победы Петра I под Полтавой 27 июня 1709 г.) на фасаде здания установили чугунную доску с «полтавской речью» императора. А напротив колокольни возвели памятник основателю Северной столицы4.
На фоне героизации и патриотизма помимо возведения памятных скульптур создавались литературные полковые летописи. Каждый из полков пытался выделиться и показать значимость именно свой части. Между воинами шло соперничество в боевой выучке и верности своим традициям. Некоторые российские воинские части, дабы увековечить заслуги полка в памяти потомков, старались выделиться собственной форменной атрибутикой и эмблематикой. Например, знаменитые шапки-гренадерки лейб-гвардии Павловского полка, бойцы которого проявили чудеса храбрости и героизма в ходе Фридландского сражения 2(14) июня 1807 года, Александр I разрешил носить гвардейцам в их первозданной форме. В указе императора от 20 января 1808 года говорилось: «За отличное мужество, храбрость и неустрашимость в сражениях с французами 1806 и 1807 гг. в почесть полка, состоящие в нём шапки оставить в том виде, в каком он сошёл с поля сражения». С тех пор пробитые вражеским пулями латунные налобники гренадерских шапок Павловского полка носились воинами с гордостью и передавались преемникам5.
Показательным примером может служить Екатерининский аксельбант на мундирах 1-го лейб-гвардии гренадерского полка. Эта часть во время стремительной атаки решила исход битвы при Кунерсдорфе; при штурме Берлина в 1760 году гренадеры первыми заняли его предместья, получив за это две серебряные трубы с выбитой надписью: «Первому гренадерскому полку за взятие Берлина 26 сентября 1760 г.»6. В Русско-турецкую войну 1769—1774 гг. 1-й гренадерский полк отличился в битве под Кагулом (1770 г.). Находясь в каре генерала Олица, он сдержал наступление янычар и в ходе стремительной контратаки сломил сопротивление противника. Екатерина II в честь празднования победы над Турцией в 1775 году стала шефом полка и приняла на себя звание его полковника7. Военнослужащим элитной части было предписано носить белые штиблеты; мундиры нижних чинов дополнились жёлтыми, а офицеров — золотыми аксельбантами.
Другим примером знакового отличия стали красные отвороты на голенищах сапог солдат 81-го пехотного Апшеронского полка8, принимавшего участие в сражениях с Турцией и Швецией, Семилетней войне, в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, в Отечественной войне 1812 года. В соответствии с приказом военного ведомства № 153 от 5 марта 1914 года за заслуги под Кунерсдорфом всему личному составу было предоставлено право носить сапоги с красными отворотами9.
Полки соперничали не только в количестве и уникальности заслуженных в боях отличий в обмундировании и снаряжении, но и историей своего создания. Некоторые из них были сформированы в Петровскую эпоху (с 1683 г. — Семёновский и Преображенский), другие носили более древнюю родословную. Так, 13-й лейб-гренадерский Эриванский полк был учреждён ещё в 1642 году при царе Михаиле Фёдоровиче Романове и имел немало ратных заслуг10. Старшинство воинских частей закреплялось расписаниями и приказами по военному ведомству. Если полк составлялся из двух ранее действовавших подразделений и после того не был расформирован, то момент создания исчислялся по старшему из них. В случае перевеса численности рот более молодого полка или набора личного состава из различных подразделений одного батальона — то со времени его формирования. Таким образом, для поддержания единого порядка при каждом новом формировании полка или отдельного батальона происходило определение его старшинства11.
Повысить значимость полка можно было заручившись поддержкой высокопоставленного шефа, ответственного за обучение, пополнение и снабжение части. Шефские полки получали имя своего начальника-покровителя, его вензель или герб на детали униформы. Шефы могли дорабатывать имевшееся обмундирование, выделять собственные средства на приобретение лошадей, угощение солдат, хозяйственное обеспечение части. В марте 1802 года в ходе реформ Александра I изменилась униформа шефских полков. В соответствии с новыми постановлениями офицерский состав частей, находившихся под покровительством венценосных особ, имел на мундирах золотое шитьё, что повышало статус до уровня гвардейцев12. При написании историй полков фактор шефства обязательно учитывался и упоминался как особая привилегия. Многие произведения специально посвящались шефам, возглавлявшим воинские части13.
К началу Первой мировой войны большинство полков имели собственную документальную летопись. Эти уникальные произведения содержали подробную историческую информацию и были проиллюстрированы картами сражений, портретами командиров и отличившихся героев, геральдическими символами. Общее количество полковых историй превышало более двухсот единиц хранения, рассредоточенных по разным архивам и библиотекам без какого-либо единого учёта. Одни из них представляли собой роскошные фолианты, обтянутые офицерским сукном, украшенные полковыми знаками, красочно иллюстрированные, другие же являлись тонкими книжками в 9—15 страниц в простой обложке. Некоторые были многотомными изданиями («История 44-го драгунского Нижегородского полка» В.А. Потто состояла из 11 томов), другие выпускались скромными брошюрами для нижних чинов («Наш полк. Краткая история 59-го пехотного Люблинского полка» А.Н. Рещикова насчитывала всего 16 страниц).
Но география выпуска данных книг была обширной. Многие из них были изданы в Санкт-Петербурге, другие были напечатаны в Москве, Варшаве, Киеве и в некоторых других городах России (по месту дислокации частей). Несколько полковых историй были изданы в губернских и даже в уездных типографиях, вплоть до далёкого Никольска-Уссурийского, где в 1911 году вышел в свет «Краткий очерк о восьмом Восточно-Сибирском стрелковом полку». В 1895 году в Бендерах была выпущена книга Е.Н. Ястремского «Материалы для истории 55-го пехотного Подольского полка за время русско-турецкой кампании 1877—1878 годов».
С началом революционных событий многие уникальные рукописи так и не дошли до типографского набора. К примеру, утеряна история Невского пехотного его величества короля Эллинов полка, сформированного ещё в 1706 году и отличившегося на полях сражений Отечественной 1812 года и Русско-турецкой 1877—1878 гг. войн. Канула в Лету летопись 5-го гусарского Александрийского её величества государыни императрицы Александры Фёдоровны полка (знаменитых «бессмертных» гусар, которые не раз разбивали турок, поляков, французов).
В сохранившихся источниках содержатся уникальные сведения из полковых архивов, преданий и воспоминаний ветеранов. Вскрываются страницы официальной и личной переписки, доклады и распоряжения, трофейные документы. Особую ценность имеет взгляд каждого конкретного автора (как правило — полкового офицера) на происходившие события, его субъективная трактовка событий. Очень часто полковые истории, особенно боевых армейских частей, сохраняют на своих страницах детальное описание сражений, которые в официальной историографии относят к «второстепенным». Так, Отечественная война 1812 года фактически скрыла под собой героические события Русско-шведской войны 1808—1809 гг. Боевые действия войск генералов М.Б. Барклая де Толли и князя П.И. Багратиона на главном направлении отхода русской армии в 1812 году остаются в тени последующих наступательных операций.
Каждый из полков гордился своими героями и кавалерами значимых наград. Описание ратных подвигов солдат, офицеров и подразделений в целом занимают почётные места на страницах полковых историй. Летопись 84-го пехотного Ширванского полка, который долгое время воевал на Кавказе, отражает имена незаслуженно забытых однополчан: генерал-майора Гулякова, павшего смертью храбрых на поле сражения; рядового Куксенко, спасшего товарища в бою; майора Бучкиева, сумевшего с малочисленным отрядом защитить Белоканский редут14.
Не менее ценными являются первые упоминания о будущих великих военачальниках, которые в молодости или на первых порах своей ратной службы, будучи обер- или штаб-офицерами (а порой и солдатами), в рядах гвардейских или армейских полков уже участвовали в дальних походах. Почти в каждом издании по истории Отечественной войны 1812 года отражено имя прославленного русского генерала Н.Н. Раевского. Не многие из наших современников знают о его роли во времена похода к Дербенту и Шемахе 1795—1796 гг., когда в возрасте 24 лет и уже в чине полковника он командовал Нижегородским драгунским полком15. В «Очерке истории Санкт-Петербургского гренадерского полка 1726—1880»16 не раз упоминается имя батальонного командира премьер-майора М.Б. Барклая де Толли как заслуженного участника войны с Польшей 1794 года. В «Истории 25-го пехотного Смоленского полка за два века его существования»17 при описании сражения при Рымнике под предводительством генерал-аншефа А.В. Суворова в списке отличившихся значится поручик Иван Дорохов, впоследствии генерал-лейтенант, организатор партизанских отрядов 1812 года. Впоследствии эти знаменитые фамилии сохранились в наименованиях воинских частей: 4-й гренадерский Несвижский полк генерал-фельдмаршала князя Барклая де Толли; 11-й гусарский Изюмский полк генерала Дорохова…
Многие полковые летописи, изданные малыми тиражами, затерянные в революционное лихолетье или вывезенные за границу, стали сегодня бесценными историческими раритетами. Содержащиеся в них оригинальные описания, письма, схемы, рисунки позволяют реконструировать реалии знаменитых сражений, пополнять ранее неизвестными фактами биографии великих русских полководцев, воссоздавать элементы обмундирования и вооружения воинских частей, пролить свет на героическое прошлое прославленной в боях Русской Императорской армии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Милютин Д.А. Воспоминания. 1843—1856. / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: Российский архив, 2000. С. 404, 405, 431.
2 Гусаров А.Ю. Памятники воинской славы Петербурга. СПб.: Паритет, 2010. С. 44, 109.
3 Там же. С. 48, 77, 286.
4 Там же. С. 88.
5 Вальберг И.И., Карепов Н.Н. История лейб-гвардии Павловского полка, 1790—1890. СПб., 1890. С. 67.
6 Судравский В.К. История Лейб-гвардии гренадерского полка, 1756—1906. СПб., 1906. С. 86.
7 Шенк В.К. Императорская гвардия. СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1910. С. 21.
8 Богуславский Л.А. История Апшеронского полка, 1700—1892 в 3 т. Т. 1. СПб.: Тип. Мин. путей сообщ. (А. Бенке), 1892. С. 89.
9 Приказы по военному ведомству. № 153. Санкт-Петербург. Март 5 дня 1914 года.
10 История 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет. Ч. 1. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1892. С. 4.
11 Энциклопедия военных и морских наук / Под главной редакцией генерала от инфантерии Леера. Т. 7. СПб., 1897. С. 290, 291.
12 Историческое описание одежды и вооружения Российских войск. Ч. 14. СПб.: Военная типография, 1859. С. 10.
13 Азанчевский М.П. История Лейб-гвардии Преображенского полка. М.: Тип. Каткова и Кº, 1859; Вальберг И.И., Карепов Н.Н. Указ. соч.; Богуславский Л.А. Указ. соч.; Карцов П.П. История Лейб-гвардии Семёновского полка 1685—1854 гг. СПб., 1852; Служба Ширванца 1726—1909 гг. Тифлис, 1910; Судравский В.К. Указ. соч. и др.
14 Служба Ширванца 1726—1909 гг. С. 9, 36, 58.
15 Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / Сост. В. Потто. Т. 11. СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892—1908. Загл. т. 11: История 17-го Драгунского Нижегородского полка, 1893. Т. 2. С. 21—23, 38, 40.
16 Орлов Ф.Ф. Очерк истории Санкт-Петербургского гренадерского полка 1726—1880. СПб., 1881. С. 55, 104, 106, 126.
17 Максутов В.П. Истории 25-го пехотного Смоленского полка за два века его существования. СПб., 1901. С. 548.