ИЗ ИСТОРИИ ТЫЛА ВООРУЖЁННЫХ СИЛ
ВЕЩИКОВ Пётр Иванович — ведущий научный сотрудник Института военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ, доктор исторических наук, профессор, полковник в отставке (119330, г. Москва, Университетский пр-т, д. 14)
Опыт расквартирования войск в Российской империи в XVIII—XIX вв.
В России проблема системного обустройства и расквартирования войск возникла вместе с созданием Петром I регулярной русской армии. В штатах полков нового строя была введена офицерская должность квартирмейстера, который отвечал за размещение воинов как в мирное время, так и в ходе боевых действий.
К концу 1700 года в России были сформированы 29 пехотных и три драгунских полка1. Четырьмя годами позднее созданы артиллерийские полки2. Теперь армия стала пополняться не так называемыми даточными людьми, а рекрутами в возрасте не моложе 20 и не старше 35 лет. Набирались команды по 50 человек, которые давали «поручную круговую запись» — обещание честно и добросовестно служить государю, иными словами — государству, Отечеству.
Местом сбора рекрутов, как правило, служили монастыри, где новобранцы содержались порой неопределённо долго в тесных, душных монашеских кельях. Плохие бытовые условия и недостаточное питание оказывали губительное действие — смертность среди рекрутов была довольно высокой. Чтобы хоть как-то исправить положение, Пётр I приказал губернаторам строить на конюшенных дворах специальные помещения — избы «с сеньми и со всеми к ним принадлежащими нуждами», что значительно снизило число заболевавших, хотя кардинально проблемы не решало. Что касалось собственно войск, то они размещались на постой либо в обывательских домах, либо в специально сооружённых за счёт казны избах, находившихся в особых слободах. При размещении в домах обывателей хозяева обязывались снабжать постоятельцев постелью или соломой «на постилку» и водой, а по особому тарифу — готовой пищей и хлебом. При размещении в слободах бытовые условия и питание организовывались полковым начальством. Следует отметить, что при расквартировании полков в слободах офицерам полагалось каждому по избе, унтер-офицерам — на двух одна, рядовым — на трёх одна3. В слободах имелись также здания-избы для штаба, бани, кухни, склада и т.п. Помещикам, на землях которых квартировал полк, рекомендовалось содействовать постройке слобод и даже вкладывать в строительство личные средства. В этом случае с них снимались «тягости воинского постоя», и они должны были платить только установленные законом подати.
Для размещения гарнизона в крепостях строились казармы, рассчитанные на большое количество личного состава4.
Интересно отметить, что в слободах воины нередко проживали со своими жёнами. По этому случаю даже издали специальный указ, в котором говорилось: «А буде между ними [воинами] какие девки или жёнки, опричь законных жён, и тех выбивать вон, чтоб великого государя ратные люди были в чистоте, а от нечистых жён свободны»5. Наряду с санитарно-гигиеническими требованиями существовали жёсткие правила по соблюдению противопожарной безопасности, столь необходимые в условиях сплошных деревянных застроек. В связи с этим запрещалось без особой нужды топить избы и бани в летнее время, за исключением «торговых», то есть общественных бань.
Однако свои слободы имели далеко не все воинские части — слишком дорого стоило возведение обособленных воинских жилищ, к тому же личный состав в таких слободах в сельской местности нельзя было разместить компактно: протяжённость полковых строений нередко достигала 50 и более вёрст.
Во второй половине XVIII века слободы имели лишь гвардейские полки — Семёновский, Измайловский, Преображенский и артиллеристы в Санкт-Петербурге и других городах. Таким образом, одновременно функционировала и система постоя, особенно в ходе военных действий, когда войскам приходилось постоянно перемещаться с места на место.
Принимая меры по более удобному расквартированию войск, Пётр I позаботился и о помощи тем, кто воевать уже не мог. Приютом для искалеченных и престарелых воинов служили монастыри и богадельни. Воины попадали на монастырский кошт, не становясь при этом обузой для обители — царь повелел свободные монашеские вакансии замещать лишь отставными. Женатым предлагали селиться в слободах близ монастырей.
Но со временем все вакантные места в монастырях оказались занятыми, и пришлось искать иные способы призрения. Офицеров, к примеру, назначали на «нетрудные» должности по сбору провианта, фуража, привлекали к описанию межевых земель, а нижние чины получали места сторожей в различных канцеляриях, где они имели казённую квартиру или жильё в гарнизонах.
На Волге и Каме устраивались поселения отставных нижних чинов, не имевших средств к пропитанию. Каждая семья получала в «вечное пользование» небольшой надел земли и единовременную ссуду в размере 5—10 рублей, что было по тем временам довольно значительной суммой. Для начала земледелия поселенцы первые два года получали семена, а для собственной безопасности — старое, вышедшее из употребления оружие. При этом людям предписывалось селиться слободами по 100 и более домов. Однако многим уже было не под силу заниматься сельским хозяйством, и люди превращались в бродяг. Тогда было решено построить в 31 провинциальном городе каменные инвалидные дома, а для поддержки отставных выпустили государственную лотерею: стоимость билета равнялась одному рублю, а выигрыш составлял 25 тыс. рублей. Всё это способствовало в какой-то мере улучшению жизни отставных военнослужащих. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Керсновский А.А. История русской армии. М., 1992. Т. I. С. 19.
2 Виноградов В.И. Развитие войскового хозяйства. Харьков, 1940. С. 14.
3 Соловьёв Н.И. Исторические очерки устройства и довольствия русских регулярных войск в первой половине XVIII столетия (1700—1761). СПб., 1900. С. 124.
4 Слово казарма произошло от итальянского caserma — здание для размещения личного состава воинской части. См. также: Ладесов В.И. Квартирно-эксплуатационная служба Вооружённых сил. М., 1992. Кн. 1. С. 6.
5 Карпущенко С.В. Быт русской армии. М.: Воениздат, 1999. С. 17.