Аннотация. На основе архивных документов второй половины ХIХ века рассмотрена практика полевых поездок для офицеров Генерального штаба Российской императорской армии в сопровождении строевых офицеров, начиная с 1871 года. В ходе этих поездок и проведённых манёвров сделаны существенные выводы, кардинально повлиявшие на степень обученности и военной компетенции начальствующего состава армии. Большое внимание при подведении итогов было уделено недостаткам, «чтобы в будущем избегнуть повторения ошибок и недоразумений». Опыт полевых поездок также показал необходимость их совершенствования и обязательного проведения в дальнейшем.
Summary. The paper falls back on archival documents of the second half of the 19th century to look at the practice of field trips for officers of the General Staff of the Russian Imperial Army accompanied by officers serving in line since 1871. These trips and maneuvers prompted important conclusions that radically affected the degree of training and military competence of the army command staff. A lot of attention in the summing-up was given to drawbacks, «so as to avoid repetition of mistakes and misunderstandings in the future». The experience of field trips also showed the need to improve the latter and carry on with the practice by all means.
ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
ГОКОВ Олег Александрович — кандидат исторических наук, доцент, историк-исследователь
«СЛЕДОВАЛО БЫ ПРИНЯТЬ ЗА ПРАВИЛО, ЧТОБЫ ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ОФИЦЕРЫ…
БЫЛИ ОБЯЗАНЫ УЧАСТВОВАТЬ В ПОЛЕВОЙ ПОЕЗДКЕ»
Опыт проведения мероприятий по полевой выучке офицеров в России в 1871 году
Одной из форм оперативной подготовки офицеров Российской Императорской армии наряду с военными играми, проведением учений и манёвров, рекогносцировок стали так называемые полевые поездки с решением в ходе них оперативно-тактических и стратегических задач.
Первая полевая поездка офицеров Генерального штаба (ГШ) состоялась в сентябре 1834 года в окрестностях Санкт-Петербурга под названием «практический военный поход»1. После 1835 года в полевой выучке такого рода произошёл огромный перерыв2. Полевые поездки офицеров ГШ в сопровождении строевых офицеров штабов военных округов и от Главного штаба были снова введены в 1871 году3 по образцу прусского опыта4.
Полевые поездки должны были «приучить обучающихся офицеров к военной оценке местности, к быстрой съемке данных пространств, к распределению на местности войск, а также и к тем действиям, которые составляют существенную часть боевой деятельности офицеров ГШ: рекогносцировки разного рода, выбор позиций и биваков, расположение на них войск, разбивка аванпостов и т.п.»5.
Инициатором введения полевых поездок выступил профессор Николаевской академии ГШ полковник ГШ Г.А. Леер6. В 1867 году он совершил учебную поездку в Военную академию в Берлине7. По возвращении Г.А. Леер в 1868 году8 внёс на обсуждение конференции Николаевской академии ГШ записку о военных поездках в Пруссии (Generalstabs Reise), указав в ней на возможность применения в России многих применявшихся там в ходе полевых занятий приёмов. Профессор Николаевской академии ГШ генерал Н.П. Глиноецкий отмечал, что «приемы эти были испытаны руководителями летних практических занятий, a затем, по инициативе генерал-майора А.Н. Леонтьева (генерал-майор ГШ Александр Николаевич Леонтьев возглавлял Николаевскую академию ГШ с 1862 по 1878 г. — Прим. авт.), составлены соображения об организации и у нас полевых поездок офицеров ГШ»9. В 1871 году вопрос о введении полевых поездок был внесён на рассмотрение Военно-учёного комитета Главного штаба. Для обоснования нововведений была создана комиссия под председательством А.Н. Леонтьева. В её состав вошли начальники штабов Петербургского и Киевского военных округов — генерал-адъютант, генерал-майор граф П.А. Шувалов и генерал-майор ГШ М.И. Драгомиров, а также штаб-офицер, заведующий слушателями Николаевской академии ГШ полковник ГШ М.А. Домонтович10. Комиссией были разработаны «главные основания для военных поездок офицеров ГШ», утверждённые Военно-учёным комитетом и военным министром11. Основные цели полевых поездок определялись следующим образом: «а) доставление офицерам ГШ практики в исполнении обязанностей, возлагаемых на них в военное время, и б) ознакомление их с местными условиями наших окраин, как наиболее вероятных театров военных действий»12. «При этом предполагалось производить поездки преимущественно на наших западных окраинах с тем, чтобы ознакомить офицеров ГШ с местностями, которые могут сделаться театром военных действий, и собрать в этих местностях разного рода военно-статистические и топографические сведения по требованиям Военного министерства или военно-окружных управлений»13.
13 апреля 1871 года император утвердил предложения о полевых поездках, которые и были приняты в виде опыта при осуществлении поездки партией офицеров Главного штаба и штаба войск гвардии и Петербургского военного округа под руководством руководителя Николаевской академии ГШ генерал-лейтенанта ГШ А.Н. Леонтьева. В организации мероприятия активное участие приняли члены конференции Николаевской академии ГШ: генералы ГШ Н.Н. Обручев и Г.А. Леер, полковники ГШ К.В. Левицкий и П.Л. Лобко14. Эта поездка должна была стать образцом для поездок в военных округах. «Тогда же было постановлено по получении всех отчетов о поездках, произведённых в 1871 году, составить общий свод из всех замечаний главных руководителей поездок, а по обсуждении оных выработать окончательную инструкцию для поездок на будущее время»15. В плане проведения поездки «проект предоставлял широкий простор будущим указаниям опыта»16.
В состав поездки были назначены 43 офицера: 14 офицеров ГШ, 1 строевой (назначены непосредственно начальником Главного штаба от Московского, Варшавского и Киевского военных округов) и 8 офицеров ГШ с 18 строевыми от штаба войск гвардии и Петербургского военного округа17. В качестве формы поездки был избран двухсторонний манёвр. Участники были разделены на 3 группы. Первая состояла при главном руководителе А.Н. Леонтьеве, который одновременно являлся и посредником, уведомлявшим стороны о движениях противника. В неё входили 1 генерал, 3 офицера ГШ, 4 строевых и 1 прикомандированный от войск Варшавского военного округа полковник ГШ. Вторая («восточная») группа состояла из начальника — Н.Н. Обручева, 8 офицеров ГШ и 7 строевых. В третью («западную») под руководством генерал-майора ГШ К.И. Гершельмана вошли 8 офицеров ГШ и 8 строевых18. Каждый офицер назначался начальником штаба или старшим адъютантом части. Занятия проводились в восточной части Лифляндии, между городами Венден, Фелин, Дерпт и Верро. Задачи сторон, в распоряжении которых находилось по армейскому корпусу, заключались в следующем. «Западная» армия, обложив Динабург, наступает к Пскову с целью в дальнейшем овладеть Петербургом, а «восточная», сосредоточенная у города Остров, должна удерживать Дерпт и оборонять Прибалтийский край. Каждой из сторон были сообщены весь перечень задач и численность её собственных войск; подробный состав сил противника оставался тайной19. Предполагалось, что контроль за действиями обучаемых должен производиться начальниками сторон или их помощниками сразу по их окончании. Кроме того, обе стороны должны были вести журналы военных действий, а каждый офицер — дневник своих действий20.
Полевым работам предшествовали предварительные занятия. Прошли они в конце апреля — мае 1871 года. Офицеры были ознакомлены с планом полевой поездки, совещались в группах относительно методов работы, распределения её между собой, знакомились с местностью манёвра по десятивёрстной и трехвёрстной картам, а также по военно-статистическому описанию Рижского военного округа (был упразднён в 1870 г., а Лифляндия передана в ведение Виленского военного округа). Результатом предварительных работ стали письменные сочинения офицеров, где предлагались примерные планы действий войск, обеспечения их продовольствием, снабжения артиллерийским запасом, устройства госпитальной части. Параллельно главным руководителем была составлена «Инструкция офицерам, командированным от Главного штаба для полевых занятий»21. А 17 мая в здании Николаевской АГШ состоялась военная игра сторон на карте, проходившая два вечера, на которой был разыгран один день22.
В конце мая — начале июня офицеры как ГШ, так и строевые разъехались для выполнения данных им поручений рекогносцировочного характера. Каждый из них обязан был предоставить маршрут, кроки23 небольшой позиции или описание доступов к переправе, описание течения реки и т.п.24 К 7 июня рекогносцировки были закончены, 8-го офицеры предоставили главному руководителю их результаты, а 9 июня началась военная игра в поле.
«После двух дней занятий в поле,— писалось в отчёте,— в течение которых каждый офицер сделал, наверное, несколько десятков вёрст верхом», 11 июня «игроки» отдыхали, а 12-го снова вышли в поле. «Несмотря на то, что большинство офицеров перешло к такой усиленной полевой службе прямо от кабинетных занятий, никто не жаловался на усталость, но, тем не менее, было уже 2—3 случая заболеваний, принудивших даже двух офицеров уехать в Петербург»25. 13-го из-за воскресного дня занятий не было — офицеры приводили в порядок письменные работы. 14 июня был разыгран небольшой бой у переправы, после чего 15-го «состоялся» крупный бой. 17 июня прошла «днёвка», а 18-го игра возобновилась. Был разыгран бой под Дерптом. 22 июня офицеры вернулись в Петербург.
Тактические и военно-топографические занятия в поле включали в себя рекогносцировки дорог, рек, подступов к позициям, целых участков местности и т.д., выбор позиций для главных сил, авангардов, арьергардов, расположение на них войск, подготовку проектов укреплений и устройство переправ, разбивку биваков, определение направлений линий аванпостов, расположение сторожевых постов. В дни розыгрыша боя каждый офицер получал по нескольку поручений, о которых доносил устно26. Кроме того, полковнику ГШ Лобко27 15 июля было поручено составить подробный проект устройства новой коммуникационной линии28.
Офицеры выезжали на работы в 8 часов утра, а возвращались на сборные пункты около 3—4 часов пополудни. Те, кто был назначен расставлять аванпосты, к 20—21.00 возвращались29. «Срочность работ приучала… пользоваться простейшими и быстрейшими приемами, не стараться достигать идеальной точности и совершенства, но схватывать главное и существенное. Вычерчивать кроки предлагалось офицерам тут же, в поле, и многие работы сделаны даже не слезая с коня». Чертёжные работы, требовавшие точности, выполнялись уже после работы в поле30.
На сборных пунктах офицеры приводили в порядок свои материалы. Старшие офицеры составляли диспозиции на следующий день31. Отчётная часть работы офицеров заключалась в составлении кроки местности, ведении личных дневников, ежедневном представлении главному руководителю диспозиций на следующий день, расписания ночлегов войск, распределения занятий. Каждая сторона вела журнал военных действий, а офицер, состоявший при руководителе, вёл общий отчётный журнал действий обеих сторон.
Различие между занятиями в поле строевых офицеров и генштабистов заключалось в том, что задачи строевых были менее сложными и требовали от них меньшей самостоятельности. Кроме того, они часто назначались помощниками к офицерам ГШ и выполняли задания, полученные от них32.
Как отмечалось в отчёте Военного министерства, «результаты этого первого опыта оказались вполне успешными, и польза, полученная от этих занятий офицерами, несомненна»33. «Все без исключения офицеры, участвовавшие в работах, прониклись твердым убеждением в необходимости повторять поездки в поле»34.
В то же время большое внимание в заключении главного руководителя было уделено недостаткам, «чтобы в будущем избегнуть повторения ошибок и недоразумений»35. По поводу подготовительных работ был сделан вывод о необходимости заблаговременно освобождать участвующих в них офицеров от канцелярской работы. Подготовительные записки офицеров были в общем признаны неудовлетворительными, «в особенности в смысле согласования изложенных в них соображений с общим планом действий»36. Больше времени руководитель рекомендовал отвести предварительному розыгрышу военных операций на карте37.
«Едва ли можно признать достаточным подобное развитие военно-административных и военно-статистических работ при полевых занятиях офицеров ГШ, — отмечалось в отчёте, — а потому… когда поездкам будет дано более практическое направление с целью ближайшего ознакомления офицеров с нашими окраинами и исследования местностей, могущих сделаться театром военных действий, придется обратить на этот предмет гораздо большее внимание; тогда занятия по пополнению свежими данными наших военно-статистических обозрений и исправлению их должны будут соединиться с решением в поле различных военно-административных задач»38. Для военно-административных и хозяйственных поручений рекомендовалось назначать в поездки чинов интендантского ведомства, «дабы и их приучить к исполнению требований военного времени»39.
Полевые работы выявили ещё некоторые недостатки, в частности, расхождения теории с практикой. Особенно это касалось офицеров ГШ, которые давно не были на службе при войсках. Так, некоторые из офицеров ГШ, «в особенности в начале поездки, затруднялись точно и определительно высказывать свои предположения о расположении или действиях отрядов, при которых они состояли… Даже офицеры, ежегодно участвующие в лагерных сборах и на маневрах, должны были осознать, что во время поездки им предоставлялись такие случаи к многостороннему изучению военного дела с точки зрения специальности ГШ, которые встречаются на службе при войсках гораздо реже»40. Отсюда следовал категорический вывод руководителя поездки: «Следовало бы принять за правило, чтобы все без исключения офицеры ГШ были обязаны непременно через год, и никак не реже чем через два года, участвовать в полевой поездке»41.
Ещё одну проблему отметил главный руководитель: все офицеры в поездке были на казачьих лошадях. Он настаивал, что каждый офицер должен иметь свою подготовленную лошадь42. В смысле обеспечения офицеров сумками с принадлежностями для съёмки и одеждой А.Н. Леонтьев считал, что здесь нужно получить больше опыта, чтобы выносить какие-либо решения. Учитывая, что офицеры работали в поле в сюртуках и без сабель, главный руководитель предлагал сохранить этот облегчённый вариант.
По поводу строевых офицеров, оценивая высоко их старательность, А.Н. Леонтьев отмечал, что необходимо «обратить еще более строгое внимание на самый выбор строевых офицеров, назначаемых в поездки»43.
Наконец, главный вопрос, который был поднят руководителем: какими должны быть поездки — двухсторонними или односторонними. А.Н. Леонтьев указывал, что первый вариант очень удобен и при большом количестве офицеров даёт хорошие результаты. «Правда, — замечал он, — вести занятия на одну сторону, может быть, в некотором отношении и легче: является возможность с большею постепенностью переходить от простых работ к более сложным, заставлять переделывать одну и ту же работу, пока она не будет признана удовлетворительною… оценка работ, производясь одним лицом… будет единообразнее»44. Но главный недостаток одностороннего манёвра состоял в том, что он почти лишал офицеров самостоятельности. Кроме того, он превращал руководителя в главного наставника, а, по мнению генерала, лучше, чтобы оценки офицеров давались несколькими людьми (руководителем, посредниками45). Кроме того, в пользу двухстороннего манёвра свидетельствовало и то, что «в течение минувших занятий многие недоразумения и ошибки в работах одной партии обнаруживались работами противной стороны, и весьма часто являлась возможность производить перекрестную поверку занятий… Главный же руководитель занятий кладет свой окончательный приговор или оценивает работу на основании для всех очевидных и уже исследованных данных. Ничего подобного невозможно воспроизвести на занятиях на одну сторону»46. Поэтому главный руководитель настаивал на самом внимательном и многостороннем обсуждении опыта военных поездок.
Помимо чисто учебных целей полевая поездка преследовала и практические. Проведена была рекогносцировка в Лифляндской губернии с целью дополнения и исправления трёхвёрстной карты на местности. Для рассмотрения и обобщения данных после поездки была создана специальная комиссия под председательством генерал-лейтенанта ГШ А.Н. Леонтьева. Её членами были назначены авторитетные военные геодезисты: генерал-майор Э.И. Форш — начальник Военно-топографического отдела Главного штаба и Корпуса военных топографов, полковник ГШ О.Э. фон Штубендорф — профессор геодезии Николаевской академии ГШ и подполковник ГШ Э.А. Коверский — помощник управляющего Картографическим заведением Военно-топографического отдела Главного штаба. Самыми крупными недостатками карты были признаны неудачное изображение растительности, не всегда верное отображение типов путей сообщения, неточности в передаче названий некоторых населённых пунктов, пропуски важных ориентиров. Единодушно отмечались недостаточно хорошая читаемость карты и её мелкий масштаб47.
Отчёт о первой полевой поездке и замечания по карте были разосланы по округам, где планировалось провести такие же поездки: в Киевский, Варшавский и Московский, а затем в штабы всех военных округов и высшим начальствующим лицам для обсуждениия. После этого полевые поездки офицеров ГШ прошли в указанных округах.
Поездка офицеров Московского военного округа проходила под руководством начальника штаба округа генерал-лейтенанта ГШ Х.Х. Роопа. В составе группы было 52 участника: 20 офицеров ГШ, 27 офицеров строевых, 3 медицинских чиновника, в т.ч. помощник окружного военно-медицинского инспектора, 2 интендантских чиновника. Партии полагалось 120 строевых лошадей (каждому офицеру ГШ — по 3, а строевому — по 2 лошади). Каждый офицер ГШ был назначен начальником штаба или старшим адъютантом. Строевые считались прикомандированными к штабам. Поездка проводилась в пределах Московской губернии в форме двухстороннего манёвра. При главном руководителе находились 8 офицеров в качестве помощников. Остальные были разделены на две армии — «западную» и «восточную», состоявшие каждая из армейского корпуса.
Для проведения поездки была составлена специальная инструкция. По заданию корпус «западных» был выдвинут из Пскова для обеспечения операционной линии главной армии. После занятия Ржева он получил приказ двинуться через Волоколамск на Москву с целью помешать формированию там резервов «восточных» и, если можно, занять Москву. Корпус «восточных» был сосредоточен у Воскресенска с целью прикрыть Москву и не позволить противнику сформировать и обучить резервную армию48.
Подготовительные работы продолжались неделю. В ходе них строевым офицерам были прочитаны лекции о производстве глазомерной съёмки, о современном значении кавалерии и о порядке несения ею сторожевой службы. Офицеры ГШ знакомились с театром предстоявших действий по картам и военно-статистическим работам, готовили письменные подготовительные работы под наблюдением и руководством начальников сторон. Работы состояли из военно-топографического обозрения театра предстоявших действий, сведений о штатной и боевой силе каждого из корпусов, дислокации войск до начала действий, маршрутов и расчётов походного движения войск, соображений по части инженерной, артиллерийской и продовольственной, госпитальной, об устройстве почт и телеграфов, военных дорог, этапов и перевозки войск по железным дорогам49.
Занятия в поле начались 2 сентября и закончились 16 сентября. Из них 7 дней работали в поле, а остальные были посвящены проверке и отдыху. Согласно наставлению, полученному офицерами ГШ перед выездом в поле от главного руководителя, они должны были упражняться в производстве рекогносцировок, готовить распоряжения для совершения маршей, заниматься выбором мест для биваков, позиций, сторожевых постов, проработкой диспозиций для боя, решать задачи по фуражировке, составлять проекты укрепления позиций. При решении каждой тактической задачи от офицеров требовалось: составление кроки местности с обозначением расположения войск согласно изданной диспозиции, а при наступлении — подробный осмотр и съёмка доступов к неприятельской позиции с фронта. При розыгрыше боя, в случае его успеха, офицеры должны были практиковаться в быстрых распоряжениях по преследованию неприятеля, в случае же неудачи — выполнять поручения по отступлению войск. Строевым офицерам давались более простые задачи: расстановка аванпостов, производство маршрутных съёмок, рекогносцировок и т.п. Все полевые работы для всех офицеров считались обязательно срочными. После каждого дня работы следовал день проверки, исключая воскресенье, когда все отдыхали50.
Помимо манёвров был разыгран бой, происходивший на протяжении нескольких вёрст. Он состоял из ряда тактических задач, решавшихся по усмотрению посредников начальниками отдельных частей войск. Решение задачи должно было сопровождаться составлением кроки позиций с указанием расположения войск в определённый момент. Через каждые час-два эти работы отсылались главному руководителю. Офицеры разных родов войск решали задачи по своим специальностям. Для наглядности войска каждой из сторон обозначались на позициях жалонёрами, линейными унтер-офицерами и фейерверкерами51.
Поездку в Варшавском военном округе возглавил начальник штаба округа генерал-адъютант, генерал-лейтенант ГШ А.Ф. Минкевиц (Монкевиц). Перед поездкой также была разработана инструкция. Продолжалась она 15 дней — с 17 сентября до 3 октября. 7 дней было посвящено работам в поле, остальные — поверкам, отдыху и переезду офицеров. Здесь также была применена форма двухстороннего манёвра между Варшавско-Брестской железной дорогой и рекой Вепрж. Участвовали в поездке 27 человек: 14 офицеров ГШ, 4 офицера, окончивших Академию ГШ и служивших в строю, 9 строевых офицеров52.
Как отмечалось в отчёте, «во время полевой поездки главным образом имелось в виду доставить офицерам возможность заняться военно-топографическими работами, а затем уже перейти к работам по преимуществу тактическим». Поэтому занятия офицеров начались с рекогносцировок пространства между Варшавско-Брестской железной дорогой и р. Вепрж. Они должны были дать практику офицерам и проверить трёх- и одновёрстную карты Царства Польского. Продолжались рекогносцировки 3 дня и составляли, собственно, суть подготовительных работ53. Работы в поле проходили следующим образом. Офицеры были разделены на две стороны — «южную» и «северную». В первый день офицеры выбирали позиции, изучали местность и прочее. Во второй день руководитель производил поверку. Третий день офицеры занимались съёмками, четвёртый был посвящён их проверке. Два последних дня они решали в поле задачи по атаке и обороне позиций на переправах через Вепрж и у посада Коцка. Однако розыгрыш боя производился не в поле, а оканчивался военной игрой на карте54. Большое внимание в этой полевой поездке было уделено рекогносцировкам, в то время как на полноценную игру времени не хватило. Артиллерийские и сапёрные офицеры решали задачи по своей специальности. Они должны были высказать свои предположения по овладению крепостью Ивангород правильной осадой55.
Поездка офицеров Киевского военного округа проводилась под руководством сначала начальника штаба округа генерал-майора ГШ М.И. Драгомирова, а затем его помощника генерал-майора ГШ В.А. Краснокутского. Продолжалась она 22 дня, с 27 сентября по 18 октября. В группе состояли 23 участника поездки: 13 офицеров ГШ и 10 офицеров от войск. 16 дней офицеры занимались полевыми работами с их поверкой, а 6 дней отдыхали и практиковались в полевом письмоводстве.
Предварительно также была составлена инструкция. Как отмечалось, полевая поездка должна была иметь целью «дать офицерам ГШ случай приобрести навык в выборе и занятии позиций, в производстве рекогносцировок путей, переправ, доступов к позициям, в расстановке аванпостов, расположении бивуаков, т.е. в таких работах, которые составляют в военное время существеннейшую и в то же время труднейшую обязанность офицеров ГШ». Офицеры также должны были упражняться в полевом письмоводстве (составлении диспозиций, кратких отчётов о рекогносцировках, легенд к маршрутам, обстоятельных, но немногословных приказов и распоряжений и т.п.) и быстрых глазомерных съёмках. Кроме того, генштабисты должны были ознакомиться с возможным театром боевых действий и собрать «разного рода военно-статистические и топографические сведения по требованию военного министра и окружного начальства»56. В качестве метода был избран односторонний манёвр, согласно которому корпус войск от Межибужья направлялся в Дубно для объединения с собранными там войсками при условии, что военные действия уже начались. Затем корпус должен был наступать на Радзивиллов, но, встретив превосходящие силы неприятеля, вынужден отступать на Ровно. Условные передвижения корпуса на 16 переходах должны были включать все виды движения: флангово-наступательное, фланговое, флангово-отступательное и отступательное. Офицеры должны были практиковаться в тактических и военно-топографических работах и произвести в крае обстоятельные рекогносцировки местностей. В части военно-хозяйственных и административных распоряжений было решено ограничиться только распоряжениями по расходованию и пополнению 10-дневного запаса продовольствия57.
Перед поездкой каждый офицер получил краткое наставление для производства рекогносцировок, ведомости по численному составу войск корпуса по военному положению, сведения об учреждениях тыла. В этом и заключались все предварительные работы58.
Для «распространения в армии полезных сведений о требованиях боевой службы войск» к полевой поездке были привлечены и строевые офицеры всех родов оружия. Участие войск ограничивалось небольшим количеством кавалеристов или казаков, которые следили за лошадьми, переданными офицерам, и обозначали войска на позициях, а также использовались в качестве вестовых59. Во время манёвра офицеры читали и исправляли трёхвёрстную карту, производили съёмки маршрутов, кроки позиций, биваков, квартирных и сторожевых расположений, рекогносцировки рек и прочее, а также выполняли задачи, «представляющиеся при военно-походных маршах отдельных отрядов»60. Все офицеры вели дневники, а всю документацию готовили только офицеры ГШ. Строевых офицеров использовали для военно-топографических работ. Генштабисты же занимались поручениями, относившимися к их непосредственным обязанностям во время войны. Они должны были ежедневно представлять письменные или съёмочные работы. К тому же каждый из генштабистов должен был «опробовать» должность начальника штаба отдельного отряда61.
Занятия проходили следующим образом. Ежедневно накануне марша руководитель распределял занятия между офицерами, поручая одному из офицеров ГШ составить общую диспозицию по корпусу, которая потом прочитывалась всем офицерам. Затем начальники колонн и отдельных отрядов составляли приказания для своих отрядов. В день манёвра, если переход был небольшим, начальники отрядов с прикомандированными к ним офицерами разъезжались по указанным в диспозиции дорогам, при этом они должны были строго согласовывать свои движения с движением воображаемых войск. Кроме того, офицеры учились поддерживать связь между колоннами на марше62.
Сравнительный анализ полевых поездок 1871 года был сделан в официальном отчёте63, поэтому здесь мы отметим только главное. Во-первых, все поездки, за исключением Киевского военного округа, проводились в форме двухстороннего манёвра. Во-вторых, подготовительные работы в полной форме были проведены только партиями от Главного штаба и Московского военного округа. В Варшавской группе они ограничились лишь военно-топографическими работами, а в Киевском вовсе не были проведены. В-третьих, занятия в поле в целом состояли из одних и тех же действий: производства съёмок и рекогносцировок, решения тактических задач, упражнения в письмоводстве и отчасти — в решении задач по обустройству тыла. Однако в частностях различия были существенные. Так, больше всего в поле провела партия Главного штаба — 18 дней. В ней же руководитель выступал в качестве регулятора, а руководители сторон действительно руководили. В группе Московского военного округа главный руководитель также выступал в роли посредника, но с большей долей вмешательства. Кроме того, здесь активно привлекли к работе медиков и интендантов, а также жалонёров. В Варшавском военном округе главной задачей полевой поездки была рекогносцировка, поэтому манёвр был подчинён этой цели. В Киевском военной округе все занятия полностью контролировал главный руководитель. К тому же здесь было обращено внимание на обучение офицеров поддержанию связи в походе. Письменная часть поездок всюду велась одинаково. А строевые офицеры получали задания попроще, чем генштабисты, большей частью военно-топографического характера.
Результатом поездок стал свод замечаний и вопросов, которые подлежали исправлению и обсуждению. В первую очередь руководители поездок настаивали, чтобы через полевые поездки проходили все офицеры ГШ без исключения. Причина этого заключалась в том, что, «хотя все офицеры ГШ и обладают в достаточной степени теоретическою подготовкою для военного дела, но, тем не менее, некоторые из них, преимущественно давно не бывшие при войсках, в начале полевых занятий нередко затруднялись производством скорой и отчетливой глазомерной съемки, а равно не имели необходимого навыка для соответственного решения той или другой теоретической задачи… в 2-х или 3-х случаях оказалось, что даже офицер, давно состоявший при войсках и не раз уже участвовавший в лагерных сборах и на маневрах, не обладал вполне необходимою для офицера ГШ подготовкою к службе в поле»64.
Рекомендовалось не назначать в партию более 20 человек. Относительно привлечения строевых офицеров, артиллеристов и чиновников было отмечено, что это «представляется весьма полезной мерой»65. Был выработан комплекс мероприятий, которые необходимо было производить во время подготовительных работ. Он включал: «а) подробное изучение местности, избранной для поездки, в военно-географическом отношении; б) занятия военною игрою…; в) работы, относящиеся до мобилизации и сосредоточения войск на данном театре военных действий»66.
Расхождений в общих требованиях к занятиям офицеров в поле между руководителями не наблюдалось. Но были различия в понимании отдельных вопросов. Например, руководитель партии Главного штаба полагал, что не следовало требовать от офицеров сопровождения всякого поручения графическим изображением местности67. По мнению руководителя варшавской поездки, из программы полевых упражнений следовало бы исключить упражнение генштабистов в глазомерной съёмке в качестве подготовительных работ, а вместе с военно-топографическими и тактическими работами давать офицерам решение военно-административных задач по устройству тыла армии68.
Дискуссию вызвали вопросы о необходимости розыгрыша боя во время поездки и о её форме — двух- или односторонней. Некоторые из руководителей вообще отвергали пользу розыгрыша боя на местности при столкновении двух маневрировавших сторон, другие, напротив, активно применяли такой вид обучения с использованием жалонёров или казаков, расставлявшихся на боевых позициях для изображения войск69. Однако все руководители признали более практичной форму двухстороннего манёвра как наиболее отвечавшего действительной обстановке военного времени. Правда, руководитель поездки от Киевского военного округа справедливо заметил, что, «не отвергая пользы двухстороннего маневра, [он] полагает, что эта форма может быть принята с пользою для полевых поездок только тогда, когда есть достаточное число руководителей и опытных посредников… при двухсторонних занятиях теряется много времени; может случиться… что противник за целую неделю не даст для решения столько поучительных вопросов, сколько их предложит руководитель при одностороннем маневре за один переход»70.
Относительно времени проведения поездок руководитель киевской поездки рекомендовал избирать время, когда войска наиболее свободны от строевых занятий, т.е. весной — между полковыми и общими сборами, или осенью — непосредственно по окончании общих сборов71. Длительность поездок должна была быть не более двух-трёх недель.
Было решено, что при выборе местности для поездок следует в первую очередь иметь в виду ознакомление офицеров ГШ с «теми пограничными пространствами, кои представляют по своему положению вероятные театры войны». Это пространство должно изучаться систематически в течение нескольких лет по заранее составленному в Военно-учёном комитете Главного штаба плану. Рекомендовалось разделить западное пограничное пространство на участки и ежегодно полевыми поездками изучать их так, чтобы через несколько лет получилось описание всего театра боевых действий. «Важность этой цели признается настолько серьезною, что для достижения ее советуется не останавливаться даже перед значительными издержками, если бы таковые потребовались»72.
Составители отчёта указывали также на необходимость строгого согласования всех работ и задач офицеров с действительными требованиями военного времени, а также тщательной проверки работ, для чего нужно выделить больше времени. Наконец, назначение строевых офицеров в полевые поездки офицеров ГШ было признано «весьма полезной мерой»73.
Таким образом, опыт полевых поездок для офицеров ГШ в сопровождении строевых в 1871 году показал необходимость их совершенствования и обязательного проведения в дальнейшем. «На основании этого опыта, — сообщал профессор Николаевской академии ГШ генерал Н.П. Глиноецкий, — выработано впоследствии самое положение о полевых поездках как ГШ, так и строевых офицеров, a затем ежегодно на рассмотрение генерала Леонтьева были передаваемы, по приказанию военного министра, все работы, производимые в разных округах при полевых поездках; составляемый под его редациею отчет о ходе этих занятий был повергаем на высочайшее воззрение, печатался и рассылался в войска. Такое сосредоточение всего относящегося до полевых поездок при Академии в руках генерала Леонтьева, бесспорно содействовало упрочению и надлежащему развитию этого важного отдела тактическаго образования наших офицеров»74.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Алпеев О.Е. Полевые поездки // Россия в Первой мировой войне. 1914—1918. Т. 2. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 782, 783; Дела практического военного похода, произведённого в сентябре месяце 1834 года офицерами гвардейского Генерального Штаба. СПб.: Металлографировано в Военно-топографическом депо, 1835. 108 с.; Столетие Военного министерства. Главный штаб: исторический очерк. Т. 4. Ч. 2. Кн. 2. Отд. 1; Гейсман П.А. Исторический очерк возникновения и развития в России Генерального Штаба. Вып. 2. в 1825—1902 гг. СПб.: Тип. Поставщиков двора его императорского величества т-ва М.О. Вольф, 1910. С. 248—250.
2 Столетие Военного министерства. Главный штаб: исторический очерк; Гейсман П.А. Указ. соч. С. 248—250.
3 Отчёт о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. СПб.: Воен. тип., 1871. 66 с.
4 Военная энциклопедия. Т. 18. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1915. С. 536—538; Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году // Военный сборник. Т. 81. 1871. № 9. С. 27—61; Полевые поездки офицеров Генерального штаба в 1873 году // Военный сборник. 1874. Т. 95. № 5. С. 38—48.
5 Глиноецкий Н.П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб.: Тип. штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, 1882. С. 253, 254.
6 Керсновский А.А. История Русской армии // Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru/h/kersnovsky1/12.html; Шаваев А.Г. Куропаткин: судьба оболганного генерала. М.: У Никитских ворот, 2019. С. 38.
7 Persson G. The Russian Army and foreign wars. 1859—1871. Ph.D. London School of Economics and Political Science, 1999. Р. 115.
8 По другим данным — в 1869 г. См.: Полевые поездки офицеров Генерального Штаба в 1871 году // Военный сборник. 1872. Т. 84. № 4. С. 133.
9 Глиноецкий Н.П. Указ. соч.С. 310.
10 Полевые поездки офицеров Генерального Штаба в 1871 году. С. 134.
11 Там же.
12 В. Б-ч. По поводу предстоящих поездок офицеров Генерального штаба // Военный сборник. 1873. Т. 92. № 7. С. 71.
13 О полевых поездках и о занятиях со строевыми офицерами в поле в 1877 году // Военный сборник. 1878. Т. 122. № 7. С. 55, 56.
14 Всеподданнейший отчёт о действиях Военного министерства за 1871 год. СПб.: Тип. Гогенфельден и Ко, 1873. С. 132; Полевые поездки офицеров Генерального Штаба в 1871 году. С. 134.
15 Полевые поездки офицеров Генерального штаба в 1871 году. С. 135.
16 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 29.
17 Там же. С. 29; От ГШ: 1 генерал-майор, 6 полковников, 5 подполковников, 7 капитанов. Строевых: 1 полковник и 19 обер-офицеров, по одному от каждого гвардейского кавалерийского полка и стрелкового батальона, 2 от сапёров и 2 артиллериста (4 генерала и 20 штаб- и обер-офицеров ГШ, 1 штаб- и 18 обер-офицеров строевых [Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году]). С. 157.
18 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 29, 30.
19 Там же. С. 30, 31.
20 Там же. С. 38.
21 Там же. С. 37, 38.
22 Там же. С. 53.
23 Кроки — план, выполненный наскоро, на котором относительно малым числом штрихов и линий вполне выражается характер местности, хотя многие детали не изображены. Военная энциклопедия. СПб.: Тип. В. Безобразова и Ко, 1889. Т. 4. С. 416.
24 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 59.
25 Там же. С. 42, 43.
26 Там же. С. 55.
27 Какой именно Лобко — Лев Львович или Павел Львович — этого установить не удалось.
28 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 54.
29 Там же. С. 50.
30 Там же. С. 51.
31 Там же. С. 51.
32 Там же. С. 59.
33 Всеподданнейший отчёт о действиях Военного министерства за 1871 год. С. 16.
34 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 50.
35 Там же. С. 51.
36 Там же. С. 52.
37 Там же. С. 53.
38 Там же. С. 54.
39 Там же. С. 54, 55.
40 Там же. С. 56, 57.
41 Там же. С. 57.
42 Там же.
43 Там же. С. 59.
44 Там же. С. 60.
45 Отсюда — желание увеличения количества посредников.
46 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 61.
47 Глушков В.В. История военной картографии в России (XVIII — начало XX в.). М.: ИДЭЛ, 2007.
48 Полевые поездки офицеров Генерального штаба в 1871 году. С. 136, 137.
49 Там же. С. 137, 138.
50 Там же. С. 139, 140.
51 Там же. С. 141. От пехоты 75 жалонёров, 28 фейерверкеров от артиллерии и 60 конных строевых. Ещё от пехоты в качестве вестовых были назначены 9 нижних чинов, 6 горнистов, 3 фельдшера.
52 Полевые поездки офицеров Генерального штаба в 1871 году. С. 143.
53 Там же. С. 144.
54 Там же. С. 145.
55 Там же.
56 Из отчёта о полевой поездке партии офицеров, командированных от Главного штаба в 1871 году. С. 27, 28.
57 Там же. С. 148.
58 Там же. С. 148, 149.
59 Там же. С. 28.
60 Там же. С. 150.
61 Там же.
62 Там же. С. 151, 153.
63 Там же. С. 154—157.
64 Там же. С. 157, 158.
65 Там же. С. 158; В силу большого количества офицеров в штабе Виленского военного округа его начальник предлагал ограничить участвовавших в поездках строевых офицеров только теми, кто окончили курс в какой-либо из академий (там же. С. 159). В то же время представитель Киевского военного округа настаивал на привлечении как можно большего количества строевых офицеров.
66 Там же. С. 160; Кроме того, руководитель варшавской поездки предлагал включить чтение лекций по артиллерии, фортификации в зимний период для офицеров ГШ, а также практиковать их в военной игре по карте (там же. С. 161).
67 Там же.
68 Там же. С. 162.
69 Там же.
70 Там же. С. 163.
71 Там же.
72 Там же. С. 165.
73 Там же. С. 165, 166.
74 Глиноецкий Н.П. Указ. соч. С. 310, 311.