Аннотация. Статья посвящена проблеме атрибуции изобразительных источников по истории так называемой пушечной ограды Спасо-Преображенского собора всей гвардии в Санкт-Петербурге. Впервые за много десятилетий были исследованы изобразительные источники, отражающие этапы сооружения этого историко-архитектурного комплекса (в 1830-х гг.), а также проведены оружиеведческие исследования самих орудий ограды — их клейм, турецких надписей и т.д. Благодаря обнаружению новых изображений ограды, датированных 1844 годом, удалось ликвидировать ряд пробелов в истории как самого собора, так и орудий его ограды. В том числе — опровергнуть ряд устоявшихся мифов о его пушках, утвердившихся в отечественной историографии.
Ключевые слова: трофеи; пушки; иконографический метод; оружейные исследования; источники; военные храмы Санкт-Петербурга.
Summary. The paper is devoted to the problem of attribution of pictorial sources on the history of the so-called cannon fence of the Cathedral of the Transfiguration of the Lord of All Guards in St. Petersburg. For the first time in many decades, pictorial sources reflecting the stages of construction of this historical and architectural complex (back in the 1830s) were studied, as well as the weapon studies of the cannon fences of the fence themselves — their branding, Turkish inscriptions, etc. were carried out. Thanks to the discovery of new pictures of the fence dating from 1844, it was possible to fill in a number of gaps in the history of both the cathedral and its fencing equipment. Among other things, it was possible to refute a number of myths about the cannons that had become established in local historiography.
Keywords: trophies; cannons; iconographic method; weapon research; sources; military temples of St. Petersburg.
ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ
ГРОМОВ Андрей Владимирович — старший научный сотрудник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи
ИВИЦКАЯ Анна Николаевна — младший научный сотрудник научного архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, аспирант Института истории Санкт-Петербургского государственного университета
«…ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ УСТРОИТЬ ОГРАДУ СХОДНО ВЫСОЧАЙШЕ УТВЕРЖДЁННОМУ РИСУНКУ»
Ограда лейб-гвардии Преображенского собора: перспективы изучения
Процесс милитаризации и сакрализации столицы Российской империи начался ещё при Петре I1, а система вспомогательных сооружений, сопутствовавших городским укреплениям, — казармы офицеров, храмы и соборы появилась впервые в 1717 году на плане2 Ж.Б. Леблона3. Уже при Анне Иоанновне «с 1739 года полки лейб-гвардии получили право самостоятельно, без участия “Комиссии строения Санкт-Петербурга”, разрабатывать и реализовывать проекты создания полковых слобод»4. Комплексное размещение полка позволяло задуматься о постройке отдельного полкового храма. Как местное начальство, так и представители епархии, осознавая роль религиозно-нравственного воспитания в армии, старались построить в местах дислокации войск церкви, часовни. В воинских храмах были собраны предметы значительной военно-исторической ценности. Собрание полковых реликвий отчасти напоминало музейную экспозицию (на стенах висели трофейные знамёна, ключи от взятых крепостей). Военный храм — центр общественной жизни полка, который постепенно превратился в мемориальный комплекс. Отражение значимости былых побед нередко выражалось в использовании трофейных орудий для декора мемориальных комплексов. Уже к началу XX века размещение трофейных артиллерийских орудий в ограде памятников воинской славы стало часто использовавшимся архитектурным приёмом5.
За последние годы в историографии неплохо освещена история Преображенского всей гвардии собора, но пока почти никто не обращался к истории трофейных орудий в ограде собора, которая дополняет его архитектурный ансамбль. Между тем изучение этого памятника представляется весьма актуальным, так как до сих пор, к сожалению, нет специального исследования об истории самой ограды и орудий, в ней установленных. Малое количество источников, отсутствие ретроспективного анализа имеющихся сведений и специальных знаний в области оружиеведения у исследователей породили мифы об ограде одного из главных воинских храмов Петербурга. Орудиям безосновательно приписываются личные имена и девизы. Этапы возведения ограды и её проектирования значительно смещены по датам. В особенности это относится к публикациям в архитектурных справочниках6, краеведческой литературе7 и т.д. К примеру, не так давно удалось развеять отдельные мифы в атрибуции — о причастности некоторых орудий к Чесменскому сражению 1770 года или к походам А.В. Суворова и П.А. Румянцева. Как выяснилось, орудия относятся к периоду 1769—1829 гг., и ни одно из них не привезено в Россию иначе как в годы Русско-турецкой войны 1828—1829 гг.8
До сих пор не составлена полноценная типология самих пушек, не расшифрованы клейма, не выявлена география происхождения орудий, не применён иконографический метод9 и не исследована динамика видоизменения «пушечной ограды»10.
В целом можно обозначить следующую методику работы с трофейными орудиями из ограды Преображенского всей гвардии собора:
1. Изучение и выявление вещественных источников (непосредственно трофейных орудий из ограды Преображенского собора) в фондах музейных собраний (работа с учётно-хранительской документацией: актами приёма, книгами поступлений, инвентарными книгами, описаниями собраний фонда и каталогами выставок).
2. Атрибуция выявленных источников (выявление источника поступления, что позволяет проследить историю части трофейных орудий из ограды собора, понять, в какой конкретно вражеской крепости трофеи были взяты и каким образом транспортированы в Санкт-Петербург11).
3. Сопоставление вещественных источников с письменными и изобразительными.
Так называемая пушечная ограда Преображенского всей гвардии собора, задуманная и воплощённая архитектором В.П. Стасовым, состоит из 102 бронзовых орудийных стволов на 34 постаментах из гранита, группами по три на каждом.
Согласно первоначальному проекту архитектора В.П. Стасова в ограде Преображенского собора должны были стоять 64 орудия большого калибра и 128 малого, но «было употреблено на всю ограду 102 орудия»12, а вокруг самого собора, внутри территории ограды — 14 орудий13. Нужно отметить, что сама идея архитектора Стасова о сооружении ограды из трофейных пушек неоригинальна. Впервые такая ограда появилась на холме братской могилы русских воинов, погибших при осаде Ниеншанца14. Этот памятник воинской славы просуществовал до 1960-х годов. Василий Стасов, занимавшийся устройством не только самого собора, но и территории вокруг него, не мог не знать о существовании данного памятника воинской славы.
Среди письменных источников по истории ограды можно выделить несколько групп: материалы делопроизводства, периодическая печать (светская и духовная), полковая история лейб-гвардии Преображенского полка, исторические путеводители. Но для полного и тщательного исследования необходим комплексный подход: выявление изобразительных источников, применение иконографического метода, сопоставление имеющегося материала с оружиеведческими методами (идентификация, классификация и описание трофейных орудий).
Самое ранее печатное издание15, в котором встречается описание ограды, относится к 1846 году. Эта и последующие публикации обтекаемы и не имеют конкретных сведений о строительстве, формировании ограды. В светской периодической печати также нет подробного описания (обычно освещено само событие и есть упоминания о том, что орудия из ограды — пушки, «взятые со стен турецких крепостей»). Наиболее полные описания как ограды, так и орудий, относящихся к Преображенскому собору, появляются в духовной периодической печати16 и в полковой историографии17 только ко второй половине XIX века.
В полковой историографии более раннего периода18 (до 1880 г.) о храме и об ограде не упоминается вовсе. Одно из наиболее полных описаний ограды приведено в «Вестнике военного духовенства»19: «Площадь собора <…> обнесена кругом эллипсовидною оградою, украшенною турецкими медными орудиями, поставленными стоймя, дулом вниз, по три орудия; среднее из них имеет наверху золоченого двуглавого орла с короною. Группы из сих орудий соединены между собою цепями. Орудия эти взяты в войну с турками 1828 и 1829 года из крепостей Варны и других»20.
Историко-статистическое описание авторства И. Таранца сделано на основе более ранних работ священников Преображенского собора, которые располагали доступом только к полковым архивам, не изучая ведомственную переписку между Комитетом по возобновлению Спасо-Преображенского собора и духовным правлением. Действительно, в описании храма лейб-гвардии Преображенского полка21 отдельный раздел посвящён размещению трофеев в соборе, общему описанию ограды. К сожалению, сохранившиеся источники не позволяют чётко реконструировать расположение трофейных реликвий, их происхождение и точное количество на конкретный период времени. На сегодняшний момент, исходя из анализа письменных источников, можно говорить о том, что работа над оградой собора велась с 1829 по 1834 год. Согласно сведениям Комитета по возобновлению Спасо-Преображенского собора22 В.П. Стасов представил всеподданнейший доклад о проекте ограды собора 28 декабря 1829 года, был награждён бриллиантовым перстнем23.
Можно предположить, что к моменту освящения собора 5 августа 1829 года была установлена часть ограды (входная группа и по три постамента с каждой стороны). Об этом свидетельствуют публикации в периодической печати24 и первые изображения ограды собора25. Самое раннее из них — гравюра английского мастера Дж. Гауберта26, датированная 1834 годом. В том году по заказу Николая I были сделаны гравированные барельефы на стали, на которых видны не только ограда, но и пушки внутри неё.
Этот же иконографический тип изображения собора и его ограды появляется на гравюре XIX века из собрания А. Башуцкого27. В правом нижнем углу изображения — «Gaubert Sc»28. В словаре Д.А. Ровинского29 фамилии Гауберт (Gaubert) нет, но есть некий Гоберт (Gobert) — печатальщик Академии художеств с 1827 года. Действительно, Джон Питер Гоберт, уроженец Лондона, учился в Академии художеств в 1820—1830 гг. Гоберт и Гауберт — один и тот же гравёр, фамилию которого писали на французский или немецкий манер. В собрании ГИМ30 хранится раскрашенная гравюра «Преображенский собор», автором которой обозначен Карл Беггров.
Сопоставив два изображения, можно предположить, что Джон Питер Гоберт делал гравюру на стали с рисунка К.П. Беггрова. При раскрашивании акварелью оттиска гравюры с полями в правом нижнем углу была закрашена награвированная надпись «Gaubert Sc» с именем гравёра, но при атрибуции выявили имя художника, ошибочно назвав его автором гравюры. Обе гравюры были сделаны Д. Гобертом с рисунка К. Беггрова.
На гравюрах Джона Гоберта изображён первый этап строительства обновлённой ограды собора. Вопреки мнению о том, что ограда в готовом виде была полностью установлена сразу в 1831 году, на гравюре видно, что вплоть до 1834 года (время создания гравировальных досок к данной гравюре) в ней находились всего лишь 6 из 34 существующих ныне блоков с орудиями. По установленной в ходе исследования нумерации эти орудия соответствуют блокам 31—33 и 34, 1, 2 (слева и справа от Царских врат соответственно).
Вместо остальных орудий, скомпонованных аналогичным образом, на гравюре мы наблюдаем забор. Действительно, до 6 августа 1834 года между гранитными блоками в качестве дополнительного препятствия было установлено заграждение на уровне гранитных плит-постаментов, т.к. в незагороженные промежутки «заходит скот и портит дерн и самые деревья»31. Но высокий забор на гравюре Дж. Гауберта и железная решётка — это разные вещи. Таким образом, то ли перед нами вымысел автора, то ли к моменту создания рисунка, с которого была сделана гравюра, обозначенная проблема с беспризорными животными ещё не была поставлена. В любом случае можно предположить, что часть орудий на момент 1834 года не находилась ещё в составе ограды. Согласно письменным источникам пушки доставлялись в период с 1831 по 1834 год, но количество доставленных и установленных трофейных орудий к 1834 году не зафиксировано. На данный момент не удалось найти документ о поставке трофейных орудий непосредственно для входной группы. Вполне возможно, что сведения о них следует искать в фонде «Штаб генерал-фельдцейхмейстера»32.
К 50-м годам XIX века на литографиях и гравюрах появляется изображение ограды не только с центральной части, но и с западной. Следовательно, можно предположить, что отдельные пушки ограды с тыльной стороны собора доставлялись вплоть до 1854 года. Наиболее популярным и известным изображением Преображенского всей гвардии собора с оградой является раскрашенная литография с рисунка К.П. Беггрова33. Именно этот тип изображения был растиражирован в мастерских Фельтона34 по заказу Д. Дациара35. Таково же изображение, по общему типу соответствующее опубликованному «дациаровскому» образу Преображенского собора36.
Ещё одно аналогичное изображение — гравюра на стали, поступившая из собрания Депмана, хранится в собрании Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП)37. На всех трёх изображениях есть небольшой забор и ворота с левой стороны от входной группы (скорее всего, К.П. Беггров рисовал ограду между 1834 и 1854 гг.).
В архиве РГА ВМФ сохранились два небольших плана, выполненных акварелью: изображение плана собора 1844 года с оградой и часовней в ней38 и с новыми тумбами под лафеты единорогов у входа39.
Оба изображения отрисованы тушью и раскрашены акварелью поручиком Матушкиным. Они содержат подписи руководителей Департамента военных поселений. Интересно, что на плане орудий вокруг собора не 102, а 126. И гранитных тумб не 34, а 42. Является ли план 1844 года условным, ошибся ли чертивший эти планы поручик Матушкин или же он рисовал план собора с более раннего, не дошедшего до наших дней образца, — неизвестно. Но это изображение опровергает все современные представления о проектировании ограды вокруг собора и об этапах её строительства.
Так, по имеющимся данным из документов морского ведомства, итоговый, современный по числу орудий в ограде вариант был принят в 1829 году40. Поэтому вариант, отражённый на плане 1844 года, должен иметь ещё одно непротиворечивое объяснение. Очевидно, что сам архитектурный ансамбль ограды менялся не только в 1830-е годы, но и на этапе её проектирования: первоначальная численность пушек не 126, а 192, т.е. 64 орудия большого калибра и 128 малого41. Неудивительно, что ещё в процессе проектирования ограды число орудий вокруг собора пришлось значительно сократить. Так, в документах РГА ВМФ42 есть прямое упоминание о высочайшем распоряжении относительно изменения изначального числа пушек и их калибров внутри ограды43. Подробности этого изменения, к сожалению, детально не изучены. На данный момент остаётся загадкой, о каком именно этапе сокращения числа орудий идёт речь, но вместе с тем очевидно, что состав ограды мог изменяться по ходу её строительства. Причинами такого рода корректировок могли быть как соображения эстетического порядка (чтобы орудия с цепями не стояли слишком близко друг к другу), так и нехватка подходящих трофейных орудий из соответствующих крепостей. В пользу последнего может свидетельствовать и то, что известны списки «лишних» орудий, оставшихся от постройки ограды, и по ним видно, что разнобой в их размерах, длине и весе мог быть действительно решающим аргументом44. Заполнение самой ограды числом орудий в данный момент представляет собой массу загадок, несоответствий и белых пятен.
Сохранилась записка архитектора В.П. Стасова, в которой он рассуждает «о соображении величины привезенных турецких пушек для устройства из оных ограды вокруг Преображенского собора — с величиной пушек, находящихся в Измаиле, описанных в присланной оттуда ведомости». В связи с чем «представляется возможность устроить ограду сходно Высочайше утвержденному рисунку»45, чередуя размеры стволов46. В 1829 году до начала работ по сооружению ограды в распоряжении архитектора уже было некоторое количество трофейных турецких пушек, которые он сравнивал с предоставленной ему ведомостью об орудиях из крепости Измаил47. Были ли это пушки, уже доставленные с театра военных действий, или трофеи предыдущих войн с турками соответствующих калибров (из арсенала) — большой вопрос. Осенью 1829 года орудия не только не были доставлены из захваченных крепостей на территорию Российской империи для дальнейшей отправки в Санкт-Петербург, но и даже не отобраны48.
В связи с долгой бюрократической перепиской, техническими сложностями и проблемами в логистике очень многие из трофейных орудий оказались в Санкт-Петербурге только в апреле 1831 года, а некоторые (из г. Николаева) прибыли только 5(17) января 1832 года49. Транспорт «Кит» прибыл в Санкт-Петербург из Севастополя 23 апреля (5 мая) 1831 года с грузом из четырёх турецких орудий больших калибров (24, 23, 22 и 21 фун.). Сухопутным путём, на подводах из Николаева 5(17) января 1832 года50 были доставлены ещё 15 пушек.
Так как сведения о более ранних (до открытия навигации 1831 г.) поставках трофейных пушек с театра военных действий в документах не обнаружено, то неясно, с чем именно В.П. Стасов мог бы сравнить описания артиллерии, предназначенной для доставки из Измаила в Санкт-Петербург. Но если учесть все замены, произведённые на местах, и фрагментарность имеющихся данных, можно с уверенностью сказать, что именно орудия этих двух первых партий были вмонтированы в ограду собора в самом начале её строительства. По крайней мере массогабаритные обозначения на большей части орудий в шести первых блоках (перед фасадом собора, справа и слева от Царских врат) почти полностью соответствуют описаниям документов морского ведомства.
Таким образом, в 1832 году митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) предположительно освящает51 не всю воздвигнутую вокруг собора ограду, но исключительно шесть первых постаментов с орудиями, попавших на рисунок неизвестного художника, с которого была сделана гравюра Д. Гоберта. Следует отметить, что к выходу в свет гравюры перед фасадом уже стояли как минимум первые 18 пушек, соединённых между собой цепями.
Сейчас вокруг собора находятся 34 группы орудий (всего 96 «медных» пушек и 6 крепостных «медных» гаубиц, сгруппированных по три ствола на каждой гранитной тумбе), однозначно датируемых правлениями следующих султанов:
1. Мустафа III (1757—1774), пушка 1½ окка: тип 27С52 (3 шт.).
2. Абдул-Хамид I (1774—1789), пушки 1½ окка: тип 7А (3 шт.), тип 13В (1 шт.); тип 29А (1 шт.); тип 30А (1 шт.); пушка 9 окка: тип 1В (3 шт.).
3. Селим III (1789—1807), пушка 5 окка: тип 3В (1 шт.); пушка 3 окка: тип 30В (1 шт.).
4. Махмуд II (1808—1839), пушки 1½ окка: тип 1А (41 шт.); тип 2С (1 шт.); тип 3А (6 шт.); тип 16А (3 шт.); тип 17С (1 шт.); тип 21А (1 шт.); тип 22С (1 шт.); пушка 11 окка: тип 2В (1 шт.); пушка 9 окка: тип 33В (2 шт.); пушка 5 окка: тип 4В (19 шт.); тип 15В (2 шт.); тип 25В (1 шт.).
5. Неизвестен (XVI в.), пушка 1½ окка: тип 14В (1 шт.).
6. Неизвестен (XVIII в.), пушка 5 окка: тип 17В (2 шт.).
7. Махмуд II (крепостная гаубица 9 окка): тип 13А (2 шт.); тип 14А (1 шт.); тип 14С (1 шт.).
8. Махмуд II (крепостная гаубица 5 окка): тип 20А (2 шт.).
На протяжении 2018—2022 гг. были исследованы также «печати» (тугры) султанов, проставленные на казённой части орудий. Несмотря на то, что работа ещё далека от своего завершения, можно сказать, что тугры на орудиях, изготовленных в годы правления султана Махмуда II (1808—1839), несколько раз менялись, причём менялись в сторону упрощения стилистики и способа нанесения. На ранних типах орудий того времени (в т.ч. старых стволах, изготовленных при предыдущем султане, но с оставленным пустым местом для печати будущего правителя) наносилась тугра «с горошинками», соответствовавшая типу орудия 1А. Она присутствует на всех орудиях Махмуда II до 1231 года хиджры (1815/1816 г.) включительно. Начиная с 1232 года хиджры (1816/1817 г.) тугра наносилась «без горошинок», что было связано с упрощением её нанесения на стволы.
В обоих случаях дата под этими разновидностями тугры нанесены гравировкой. С 1234 года хиджры (1818/1819 г.) тугра на пушках полностью меняется на штампованную печать (без гравировки). При этом дата на орудии также штампованная. Исключением является одно орудие Махмуда II (2C), где даты изготовления рядом с тугрой султана нет вообще. Наконец, где-то с 1240-х годов хиджры (в ограде нет более ранних примеров трофейных орудий этого типа) тугра становится совсем простой и наносится вместе с датой с помощью штемпеля.
Ещё два больших крепостных орудия (17В, 20В) имеют все черты типологии пушек более ранней эпохи (султана Абдул-Хамида I), в т.ч. — по две литых фигурных розетки на дульной и на казённой частях, где вырезались обозначения датировки, калибра, веса орудия и т.д. Однако надписей и тугры на орудиях нет вообще. Объяснением этого может служить тот факт, что орудия были отлиты в момент смерти султана Абдул-Хамида и оставались какое-то время в арсенале, после чего оказались каким-то образом в руках русских. За неимением каких-либо аутентичных документов в российских архивах на этот счёт мы не можем сказать, как изменялась материальная часть в крепостной артиллерии турок в тот период. И, разумеется, мы пока не можем сказать, как османские производители артиллерии поступали в подобных случаях. Наконец, на казенных частях (по преимуществу — на торельном поясе) разным почерком награвированы «магазинные» номера и весовые характеристики трофейных орудий, которые необходимо сопоставлять с материалами об их доставке для возведения ограды.
На протяжении своего существования ограда последовательно становилась носителем разных смыслов, связанных с исторической памятью. На первом этапе, когда происхождение всех орудий было известно и не вызывало сомнений, её символическое значение отсылалось к конкретным событиям российской истории. Впоследствии, когда состав ограды стал меняться, символическое значение стало более абстрактным, отсылающим к традиции прославления русского оружия и побед вообще. Наконец, в наше время ограду вновь пытаются связать с конкретными событиями, однако с теми, к которым стоящие в ней орудия не имеют отношения.
Исследования архитектурного комплекса ещё далеки от своего завершения. Вокруг трофейных орудий ограды собора накопился набор мифов, которые перекочёвывают из печатных изданий XIX — начала XX века в современные публикации и электронные ресурсы сети Интернет. На данный момент ограда Преображенского всей гвардии собора остаётся одним из самых известных и самых неизученных памятников Санкт-Петербурга.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Баринова И.Н. Сакрализация имперской столицы в правление Елизаветы I // Труды Государственного Эрмитажа. LXXXII. Из истории русской культуры XII—XX вв. СПб., 2016. С. 67.
2 План не был полностью осуществлён из-за смещения центра города, но согласно высочайшему замыслу у мест расселения полковых слобод находилась церковь.
3 Прорисовка расположения церквей по замыслу Ж.Б.А. Леблона на плане Санкт-Петербурга Н. Де Фера 1717 г. (Государственный Эрмитаж. Инв. № ЭРГ-10451).
4 Семенцов С.В., Красникова О.А., Мазур Т.П., Шрадер Т.А. Санкт-Петербург на картах и планах первой половины XVIII века. СПб., 2004. С. 189.
5 Лапин В.В. Броненосец «Русалка»: Корабль. Экипаж. Флот. Трагедия. Памятник. СПб., 2018. С. 211—213; Громов А.В. Памятник шефам лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады в Красном Селе // Военно-исторический журнал. 2022. № 7. С. 92—99.
6 Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т. 1. СПб., 1994; Архитектура Петербурга — Ленинграда. М., 1954; Памятники архитектуры Ленинграда. Л., 1974; Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830—1910 годов. М., 1978.
7 Пукинский Б.К. 1000 вопросов и ответов о Ленинграде. Л., 1974. С. 343, 344; Баторевич Н.И., Кожицева Т.Д. Храмы-памятники Санкт-Петербурга: во славу и память российского воинства. СПб., 2008. С. 247.
8 Громов А.В. Артиллерийские орудия Спасо-Преображенского собора всей гвардии: апокрифы и легенды // Военно-исторический журнал. 2023. № 6. С. 96—105.
9 Рогулин Н.Г. Изобразительные источники: выявление, атрибуция, интерпретация (Голландская экспедиция 1799 г.) СПб., 2013; Ивицкая А.Н. Использование изобразительных источников при изучении утраченных воинских храмов Санкт-Петербурга // Состояние и перспективы социально-экономического развития Северо-Запада России. Тезисы докладов 14-й научной международной межвузовской конференции преподавателей, аспирантов и студентов (23—24 апреля 2013 г.). Выборг, 2014. С. 125—133.
10 Проект, по-видимому, менялся уже в процессе возведения ограды.
11 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 243. Оп. 1—1. Д. 2649. Л. 4. Ведомость об орудиях, назначенных из завоеванных турецких крепостей для ограды Преображенского всей гвардии Собора в С.-Петербурге.
12 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 405. Оп. 4. Д. 189. Л. 6. Об отпуске 6272 руб. на ремонт всей гвардии Преображенского собора.
13 Чичерин А. История Лейб-гвардии Преображенского полка. 1683—1883 г. Т. 3. СПб., 1888. С. 200, 201.
14 Тыжненко Т.Е. Василий Стасов. Л., 1990. С. 103.
15 Исторический указатель достопамятностей Санкт-Петербурга: составлен и издан Иваном Пушкарёвым. СПб., 1846. С. 59, 60.
16 Вестник военного духовенства. 1890. № 1. С. 24—28; № 2. С. 52—56; № 3. С. 88—95; № 4. С. 109—112; № 5. С. 138—147; № 8. С. 235—241; Ведомости Петроградской губернии. 1916. № 185; Санкт-Петербургский епархиальный вестник. 1990. № 3. С. 36—39.
17 Чичерин А. Указ. соч. Т. 2. СПб., 1888. С. 499—501.
18 См: Азанчевский М.П. История Преображенского полка. М., 1859; Бобровский П.О. История лейб-гвардии Преображенского полка. 1600—1900. Т. 1—2. СПб., 1900—1904.
19 Ливенцев Н.П. Систематический указатель статей, помещенных в Вестнике военного духовенства за 1890—1899 г. СПб., 1910; Таранец И. Описание Преображенского всей гвардии собора // Вестник военного духовенства. 1890. № 1. С. 52—56; №2. С. 88—95.
20 Таранец И. Указ. соч. № 1. С. 52, 53.
21 Зиновьевский П. Собор всей гвардии во имя Преображения Господня // Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 5. СПб., 1876. С. 173.
22 Комитет под председательством генерал-фельдцейхмейстера Великого князя Михаила Павловича провёл 68 заседаний и до 1829 г. богослужения проходили в доме полковника Булатова.
23 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 737. Д. 2. Л. 7.
24 Петербургский листок. 1886. № 299. Л. 1.
25 Собрание гравированных на стали видов для панорамы Санкт-Петербурга, посвященной его величеству государю императору Николаю I (тетрадь 1 и 2). СПб., 1834. Л. 1, 2.
26 Там же.
27 Воспоминания о Санкт-Петербурге и его окрестностях (50 видов, резанных на стали с описанием.). Илл. № IV. Б.г.
28 Часть награвированных надписей относится к авторству гравюры и состоит из фамилии и сокращений слов, указывающих на участие в создании гравюры. Обычно с правой стороны — имя гравёра, а с левой — художника. Сокращение «Sc.» на гравюрной доске обозначает «вырезал».
29 Подробный словарь русских граверов XVI—XIX вв. СПб., 1895. С. 168.
30 Государственный исторический музей (ГИМ). Инв. № ДКА-л 534 (№ ГИМ: 55709/9688).
31 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 9297. Л. 1, 2.
32 Архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Ф. 3. Артиллерийский департамент Военного министерства. Оп. ШГФ (Штаб генерал-фельдцейхмейстера); Оп. 109; Ф. 5. Штаб генерал-фельдцейхмейстера. Оп. ШИВА (Штаб инспектора всей артиллерии).
33 ГИМ. Инв. № ДКА-л 535 (№ ГИМ: 55709/9689).
34 Datiziaro J. Souvenir de St. Petersburg. Petersburg. 1850.
35 Популярность видов «дациаровского Петербурга» заключалась в малом формате и качестве изображения. Как правило, в альбомах с видами Санкт-Петербурга литографии расположены хаотично, без указания даты печати и комплектного номера, что говорит о том, что выпуск альбомов был факультативным, и основной акцент делался на продажу отдельных фотографий.
36 Историческая панорама Санкт-Петербурга и его окрестностей. Ч. 10. Народный Петербург конца XVIII — начала XIX вв. в изображении живописцев и граверов. Вып. VII. СПб., 1913.
37 Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры. Инв. № 2398.
38 РГА ВМФ. Ф. 3Л. Оп. 34. Д. 3841. Л. 1.
39 Там же. Д. 3842. Л. 1. Изображение указанных единорогов на чугунных лафетах с тумбами лучше всего иллюстрирует акварель из собрания Государственного исторического музея (ГИМ № ИР 909).
40 РГА ВМФ. Ф. 243. Оп. 1—1. Д. 2649. Л. 2. Копия с отношения управляющего Главным Штабом Его Императорского Величества к начальнику Морского Штаба Его Императорского Величества от 11 декабря 1830 г.
41 РГВИА. Ф. 35. Оп. 5. Д. 84. Л. 134, 135. Смета на устройство ограды вокруг Преображенского собора в Петербурге, составленная архитектором Стасовым 10 мая 1831 г.
42 РГА ВМФ. Ф. 243. Оп.1—1. Д. 2378. Л. 60.
43 В письме генерала от артиллерии барона К.Ф. Левенштерна к адмиралу А.С. Грейгу № 2754 от 18(30) сентября 1830 г. упоминается высочайшее повеление об изменении числа и калибра орудий, назначенных первоначально для установки в ограду собора. См.: там же.
44 РГВИА. Ф. 503. Оп. 3. Д. 354. Л. 1—4. Отношение I отделения Департамента и переписка с инспектором местных арсеналов об излишних орудиях, не использованных при постройке ограды Преображенского собора. 20 декабря 1833 — 27 марта 1834 г.
45 Рисунок в деле отсутствует и в настоящий момент не выявлен.
46 ОР РНБ. Ф. 737. Оп. Стасов. Л. 24.
47 То есть из крепостной артиллерии Измаила, служившего перевалочным пунктом по сбору и временному хранению трофейных орудий, захваченных на Дунайском театре военных действий.
48 РГА ВМФ. Ф. 243. Оп. 1—1. Д. 2377. Л. 1—14. О выборе пушек, захваченных в Сизополе, Инаде, Мидии, для Преображенского собора в Санкт-Петербурге.
49 Там же. Д. 2649. Л. 23—26. Переписка о доставке в Санкт-Петербург 4-х орудий на транспорте «Кит».
50 Там же. Ф. 288. Оп. 1. Д. 126. Л. 1—9. О высылке из Николаева в Петербург трофейных турецких орудий для сооружения ограды у Преображенского собора (1831—1832 гг.).
51 Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. СПб., 2010. С. 62, 63.
52 В ходе исследования ограды в 2018—2022 гг. нумерация установлена от блока № 1 (калитка справа от Царских врат, правый блок) и далее по часовой стрелке до блока № 34 (та же калитка у Царских врат, левый блок). При этом обозначения «А» и «С» установлены для орудий стоящих справа и слева, обозначения «В» — для орудий в центре. Данная нумерация пушек и гаубиц внутри ограды позволяет чётко типологизировать как материальную часть орудий, так и имеющиеся на них тугры. Соответственно, обозначение «27С» означает, что ствол стоит на гранитной тумбе № 27 с правой стороны.