Аннотация. Цель исследования — анализ и оценка представлений о России трёх ключевых представителей немецкой политической и военной элиты — главы правительства Германской империи (канцлера) О. фон Бисмарка, начальников имперского генерального штаба Х. фон Мольтке (Старшего), А. фон Вальдерзее и влияния их умозаключений на политику Берлина в отношении Российской империи в 1871—1890 гг. Автор пришёл к выводу: они считали Россию непредсказуемым, внутренне нестабильным государством, источником постоянной угрозы военной безопасности Германии. Их взгляды отражали мировоззрение и стереотипы, интересы и устремления немецкой властной элиты, которые оказывали решающее влияние на российское направление внешней политики Германской империи.
Summary. The purpose of the research is to analyze and estimate the view of Russia entertained by three key members of the German political and military elite, head of the German Imperial Government Chancellor Otto von Bismarck, chiefs of the Imperial General Staff Helmut von Moltke the Elder and Alfred von Waldersee, and the impact of their reasoning on Berlin’s policies with regard to the Russian Empire in 1871—1890. The author concludes that they saw Russia as an unpredictable, internally unstable state, a source of constant threat to Germany’s military security. Their ideas reflected the world outlook and stereotypes, interests and desires of the German ruling elite, which had a decisive influence on the Russia foreign policy line in the German Empire.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ВЛАСОВ Николай Анатольевич — доцент кафедры теории и истории международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат исторических наук, доцент
«ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ, ДАЖЕ ПОБЕДОНОСНАЯ, БУДЕТ… НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫМ СОБЫТИЕМ»
Оценка Российской империи высшим военно-политическим руководством Германии в 1871—1890 гг. как потенциального противника
18 января 1871 года провозглашением прусского короля Вильгельма I германским императором в Зеркальном зале Версальского дворца — резиденции королей поверженной Франции завершилось объединение немецких земель во вторую Германскую империю (Второй рейх) — союз королевств, княжеств и ганзейских городов с сохранением руководящей роли Пруссии1. Возникновение новой империи, усиленной плодами победы во Франко-прусской войне 1870—1871 гг., изменило соотношение сил в Старом Свете и поставило перед властными элитами держав Европы вопрос о путях обеспечения национальной безопасности в новых условиях. Их ключевые решения, принятые на протяжении двух последовавших десятилетий, повлияли на дальнейшую европейскую историю, формирование коалиций и расстановку сил накануне Первой мировой войны. Различные версии причин, по которым Германия и Россия в 1914 году стали противниками, несмотря на масштабные экономические связи и родство монархов, продолжают обсуждаться в научной литературе и прессе. По мнению автора статьи, это результат длительных процессов. В их исследовании особого внимания заслуживает период 1870—1880-х годов.
Наряду с объективными причинами, определявшими политику Германии на российском направлении, были и субъективные — представления и умозаключения о нашей стране ключевых фигур немецкой политики. Прежде всего — «железного канцлера» О. фон Бисмарка2. Первые 19 лет истории Германской империи он фактически целиком определял её внутреннюю и внешнюю политику. В истории Германии 1862—1890 гг. часто называют «эрой Бисмарка»3, внешнеполитическую деятельность Пруссии и Второго рейха в те 28 лет — «внешней политикой Бисмарка».
В вопросах обороны и национальной безопасности «железный канцлер» был вынужден считаться с влиятельной военной элитой, в первую очередь руководством прусского генерального штаба, который после 1871 года сохранил прежнее название, но выполнял функции имперского4. В 1857—1888 гг. его возглавлял генерал-фельдмаршал (с 1871 г.) Х. фон Мольтке (Старший). В 1882 году генерал-квартирмейстером и заместителем начальника генштаба стал амбициозный генерал-лейтенант (с 1888 г. — генерал от кавалерии, с 1900 г. — генерал-фельдмаршал) А. фон Вальдерзее5, который постепенно взял на себя фактическое руководство генштабом и после отставки Мольтке возглавлял его в 1888—1891 гг.
Отношения Бисмарка и руководства генштаба были не безоблачными. Канцлер жаловался на попытки военных вмешиваться во внешнюю политику, но при выработке важнейших решений они нередко были солидарны. Бисмарка, Мольтке и Вальдерзее объединяли консервативные политические взгляды. Они не разделяли широко распространённое в немецком обществе того времени, особенно среди либералов и социал-демократов, отношение к России как к отсталой, реакционной деспотии, не считали однозначно негативным российское самодержавие. Напротив, как и многие другие прусские консерваторы XIX века, именно по этой причине, видя в монархической России защитницу традиционных ценностей, оплот порядка и спокойствия в Европе, позитивно относились к ней, но к русскому народу — высокомерно и пренебрежительно6.
Биографы «железного канцлера» часто акцентируют внимание на том, что он провёл 1859—1862 гг. в России прусским посланником и судил о ней на основании личных впечатлений. Но Бисмарк приехал в Санкт-Петербург со сложившимися представлениями, стереотипами, господствовавшими в немецком обществе XIX века. В дальнейшем они лишь уточнялись. Считал, что русские по своей природе не способны к упорному, напряжённому труду и государственному строительству7, создали великую державу лишь благодаря немцам. «Русские не могут ничего сделать без немцев, — заявлял Бисмарк в 1868 году. — Они не умеют работать, зато ими легко руководить»8.
Под влиянием этих представлений Бисмарк крайне негативно оценивал процесс формирования в России национальных управленческих кадров, считая, что он не может привести ни к чему хорошему. Будучи прусским посланником в Санкт-Петербурге, в одном из донесений сообщал: «Русское образование, несомненно, ухудшилось за последние 30 лет, с тех пор, как император Николай начал отрезать у него немецкие корни»9. Через 10 лет заявил: «Нам, немцам, будет только выгодно, если русские постепенно изгонят всех своих немцев, потому что Россия без них никогда ничего не сможет»10.
Оценивая развитие России как угрозу Германской империи, Бисмарк с тревогой отмечал в рядах российской элиты сторонников реформ, влияние которых при поддержке российского общественного мнения и прессы нарастало. Называл их «московитской»11, «национально-русской»12, «революционной»13, «панславистской»14, шовинистической, антигерманской «партией войны»15. Ключевыми фигурами считал военного министра в 1861—1881 гг., под руководством которого были проведены военные реформы 1860—1870 гг., почётного президента Николаевской академии Генштаба и Военно-юридической академии генерал-адъютанта (с 1859 г., впоследствии, с 1898 г. — генерал-фельдмаршала) Д.А. Милютина16 и перешедшего на позиции крайнего консерватизма публициста М.Н. Каткова17. «Встаёт вопрос о том, кто в действительности обладает императорской властью — Александр III или Катков», — писал канцлер в конце 1886 года18.
В рядах российских сторонников преобразований Бисмарк выделял группировки: либералов, требовавших конституцию, тех, кого он называл «националистами» (патриотов, славянофилов и др.), выступавших за более активную внешнюю политику, нигилистов, жаждавших низвергнуть существовавший строй. Считал весьма вероятными в обозримой перспективе кризис и перемены в России, не веря, что они принесут позитивные результаты. В 1881 году писал: «Все образованные русские, с которыми я говорил в последние недели, ожидают немедленного исцеления всех своих недугов в случае введения конституции. Национальное легкомыслие мешает даже самым рассудительным из них подумать о том, каким же образом конституция сможет разрешить все проблемы империи. Даже совещательный сословный орган, где решения будут приниматься большинством голосов, попросту заблокирует предлагаемые императором законы, не компенсируя это парламентской инициативой. Болезненное желание русских считаться столь же цивилизованными, как и жители Западной Европы, поначалу окажется удовлетворено: ведь конституция в их глазах является таким же признаком цивилизации, как одежда европейского покроя. Но я не верю в то, что русский парламент сможет сделать правительству какие-либо практические предложения»19. В 1887 году канцлер заявил австрийскому престолонаследнику эрцгерцогу Рудольфу: «Революции и как следствие российская республика могут появиться очень скоро, если для этого представится возможность»20.
С точки зрения Бисмарка кризис в России мог положительно отразиться на безопасности Германии. «Возможно, в русской внутренней политике произойдут изменения, которые сделают более умеренной внешнюю, — предполагал канцлер в 1883 году. — Для этого даже не нужно больших потрясений, а лишь более серьёзный, чем прежде, финансовый кризис, крестьянские волнения или переход на путь парламентских учреждений. Последнее не исключено даже при нынешнем монархе и, вероятно, предоставит русским достаточно занятий внутри страны и очень осложнит продолжение нынешней расточительности в сфере военных расходов»21. Но большинство его прогнозов были иными. В 1887 году Бисмарк писал: «Мы должны считаться с возможностью разрыва дружбы с Россией в результате революционного напора или восстания»22. По его мнению, войны с Германией в России желали не только патриоты, но и те, кто рассчитывал благодаря ей добиться перемен. Например, российские поляки, по оценке канцлера, хотели «войны с нами в тихой надежде, что она закончится поражением России, что позволит им достичь своей конечной цели — независимости»23.
Таким образом, Бисмарк считал Российскую империю нестабильным государством, от которого нужно ждать любых неожиданностей, в том числе войны. Полагал, что после объединения Германии в империю Санкт-Петербург не смирился с тем, что с Берлином уже невозможно разговаривать с позиции старшего партнёра, как при Николае I24. Это могло привести к осложнениям. При этом Бисмарк не видел никакой рациональной причины для войны России против Германии. Но с его точки зрения процессы в нашей стране, в первую очередь подъём панславизма, могли породить угрожающие тенденции во внешней политике России. Поэтому союз с ней он считал для Германии ненадёжным и рискованным. В восточной соседке Берлин видел источник угрозы, а не партнёра25.
Тем не менее на протяжении всей своей политической карьеры Бисмарк предостерегал от войны с Россией и был убеждён в её бессмысленности. «Война против России, даже победоносная, будет… нежелательным событием, — писал он в январе 1881 года немецкому послу в Вене. — Это опасная война, к тому же война, у которой нет приемлемой для нас цели»26. Но гораздо раньше, в 1854 году заметил: «Я никогда не буду пытаться выступать против неё (войны против России. — Прим. авт.), если появится надежда на достойный приз». Войну против нашей страны, по мнению Бисмарка, следовало вести в защиту жизненных интересов Германии, в том числе за сохранение целостности Австро-Венгерской империи и её статуса великой державы. «Само собой разумеется, — писал канцлер в 1886 году, — что мы не можем позволить России уничтожить монархию Габсбургов и в случае русских побед над Австрией вынуждены будем, исходя из собственных интересов, вступиться за последнюю»27. А без крайне веских оснований начинать войну против России «железный канцлер» не хотел.
К сожалению, сохранившиеся до наших дней источники не позволяют проанализировать взгляды Мольтке и Вальдерзее в такой же степени, как Бисмарка.
Мольтке побывал в России в 1856 году в роли адъютанта принца Фридриха Вильгельма, приехавшего на коронацию Александра II. Визит продолжался около месяца. Письма Мольтке домой из России впоследствии были изданы отдельной книгой28. В них много лестных слов о Российской империи и русском народе. Например: «Трудно усомниться в том, что у России большое будущее»29. Вместе с тем Мольтке считал Россию отсталой, полуварварской страной, самодержавие и крепостное право — нормальными и даже благодетельными институтами для неё30.
Взгляды Мольтке и Бисмарка на Российскую империю во многом перекликались. «Русские, — утверждал Мольтке, — ещё долго не смогут справляться без помощи чужестранцев и, в частности, без немцев с их упорством, умением и верностью долгу»31. Его беспокоили процессы в Российской империи. В апреле 1871 года, ещё до подписания Франкфуртского мирного договора, завершившего Франко-прусскую войну, глава генштаба в меморандуме утверждал: союз России и Франции против Германии весьма вероятен. «Прежние хорошие отношения между петербургским и берлинским дворами произрастали из совместной борьбы против французского господства в начале текущего столетия и из родства государей. Между народами же существует неоспоримая взаимная неприязнь, а также противоречия в сфере материальных интересов»32. В то же время Мольтке полагал, что русские не начнут войну, пока не найдут значимого союзника. Через 6 лет в меморандуме отметил, что не представляет, из каких соображений Россия может ввязаться в войну против Германии, русским вряд ли нужны новые территории, единственным возможным ценным для них приобретением могла бы стать Восточная Пруссия с портами Кёнигсберг и Данциг. Тем не менее, по мнению Мольтке, немцам следовало быть готовыми к союзу России и Франции33. Весной 1879 года он отметил, что русские недовольны итогами Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., т.к. Сан-Стефанский мирный договор победившей России с Турцией был пересмотрен Берлинским конгрессом, и их недовольство было направлено против Германии34.
Таким образом, глава прусского генштаба, как и канцлер, объяснял изменения внешней политики России в основном внутриполитическими процессами. Мольтке сильно беспокоило сосредоточение русских войск на восточных границах Германии. Он склонялся к тому, что война с Россией была неизбежной, и пришёл к убеждению о необходимости превентивного удара по ней35.
Ключевую роль в оценке обстановки германской военной элитой играли её представления о логике взаимоотношений европейских государств. По мнению Берлина, Пруссия, объединив в 1871 году вокруг себя Германию, нарушила европейское равновесие и ослабила позиции России, которая уже не могла играть роль арбитра в Центральной Европе, как это было после международного Венского конгресса 1814—1815 гг., завершившего войны коалиций европейских держав против наполеоновской Франции. Немецкие генштабисты считали, что соседние державы попытаются восстановить прежний баланс сил, немцам придётся вести оборонительную войну, чтобы отстоять своё национальное единство.
В воображении берлинских стратегов и Бисмарка36 маячил призрак новой «коалиции Кауница» — союза, заключённого канцлером Австрии В. Кауницем в 1756 году с Францией, к которому в следующем году присоединились Россия и Швеция, что стало важным шагом к созданию антипрусской коалиции в Семилетней войне 1756—1763 гг.37 Но эти опасения не материализовались.
По мере того, как с первой половины 1880-х годов престарелый фельдмаршал Мольтке отходил от реального руководства генштабом, росло влияние его заместителя генерал-квартирмейстера А. фон Вальдерзее. Он принадлежал к следующему поколению немецких правых. Был значительно моложе Мольтке, Бисмарка. В отличие от их воззрений, сформированных в русле классического прусского консерватизма, взгляды Вальдерзее были гораздо ближе к новому германскому национализму, стремительный подъём которого пришёлся на 1880-е годы38. В его идейный багаж входило представление о том, что Германия окружена враждебными соседями, которые с завистью и ненавистью взирают на её успехи и не упустят случая нанести удар39.
Оценки Вальдерзее и Бисмарка обстановки в Российской империи во многом совпадали. Это можно объяснить тем, что они тесно контактировали, и канцлер делился соображениями по вопросам, связанным с безопасностью Германии. «По моему мнению, царь Александр уже не хозяин в своём доме, — отметил генерал-квартирмейстер в сентябре 1883 года. — В этом заключается главная опасность. Подстрекатели постепенно толкают его всё дальше»40. В 1886 году писал: «Россия, даже если император Александр не желает войны, полна злобы по отношению к нам»41. И отметил, что в результате её отношения с Германией неуклонно ухудшались42. «Не верю, что император может изменить настроение в России, — писал Вальдерзее в ноябре 1887 года. — Теперь уже он вынужден плыть по течению»43.
Дневниковые записи Вальдерзее красной нитью пронизывает убеждение в том, что Россия нападёт на Германию. Ещё в 1880 году он предполагал, что Санкт-Петербург уже заключил формальный или неформальный союз с Парижем44. Обратив особое внимание на концентрацию русских войск на восточных границах Германской империи, увидел в ней агрессивные намерения Санкт-Петербурга и в апреле 1883 года отметил: «Меня очень занимает Россия, она постоянно вооружается»45. В сентябре того же года: «По моему твёрдому убеждению русские готовят войну»46. В марте 1887 года: «Я убеждён в наличии твёрдых договорённостей между Буланже (военный министр Франции. — Прим. авт.) и высокопоставленными русскими… они убеждают его начать войну и обещают не бросить в беде, что, безусловно, и сделают»47. В том же году отметил, что «полон недоверия к русской политике»48. И в конце 1887 года решил: судя по темпам сосредоточения русских войск, Александр III начнёт войну уже в следующем году49. В апреле 1889 года подчеркнул: «Мы не имеем права отвлекаться ни на что другое, кроме предстоящей нам борьбы с Францией и Россией»50. В следующем месяце: «Единственное устремление русского императора — подготовить войну на западе»51. Любые миролюбивые шаги Санкт-Петербурга был склонен объяснять финансовыми трудностями либо стремлением ввести немцев в заблуждение52.
Убеждённость Вальдерзее в неизбежности войны с Россией и необходимости превентивного удара по ней53 в 1886—1888 гг. привела к серьёзному конфликту руководства генштаба и Бисмарка, обвинявшего военных в разжигании войны и вмешательстве в международную политику54. Тогда канцлер вышел победителем. Но после вступления на престол Вильгельма II в 1888 году над Бисмарком стали сгущаться тучи. В числе основных претензий противников к «железному канцлеру» была германская политика в отношении России. Его обвиняли в недооценке масштаба русской угрозы и слишком больших уступках Санкт-Петербургу55. Среди добивавшихся отставки Бисмарка в 1890-м был амбициозный Вальдерзее, надеявшийся занять его место. Но в следующем году из-за разногласий с императором он был смещён с поста главы генштаба и назначен командиром 9-го армейского корпуса56.
Исследователи часто противопоставляли взгляды главы германского правительства и руководства генштаба. У них действительно были серьёзные разногласия по отдельным аспектам германо-российских отношений, но гораздо больше точек соприкосновения. И Бисмарк, и Мольтке, и Вальдерзее с тревогой наблюдали за процессами в Российской империи, включая подъём панславизма, считали, что императорская власть слабеет, внутриполитические изменения в империи Романовых становятся непредсказуемыми и могут отразиться на её внешней политике, видели Россию ненадёжным партнёром, источником постоянной опасности, её агрессию против Германии в обозримой перспективе весьма вероятной, оба главы генштаба — неизбежной.
Мольтке составил планы нападения не только на Россию и Францию, но и на Австрию, последние 16 лет на посту начальника генштаба посвятил разработке плана одновременной войны Германии на два фронта — против Франции и России самостоятельно и в союзе с Австрией и Италией, стоял у истоков германского милитаризма, утверждения авантюристических тенденций в политике и стратегии57, погубивших и Второй рейх, и гитлеровский Третий.
Сравним изложенные представления и продиктованные ими умозаключения Бисмарка, Мольтке и Вальдерзее о нашей стране с отношениями России и Германии в 1871—1890 гг.
Правительство Бисмарка видело главную задачу своей внешней политики в обеспечении безопасности Германской империи поддержанием баланса сил в Европе. Для иного, наступательного, агрессивного соперничества с традиционными главными игроками на европейской «шахматной доске» Германии не хватало ни экономического, ни военного потенциала. «Железный канцлер» уделял особое внимание предотвращению возможности образования антигерманской коалиции и военного реванша Франции. Первостепенное значение придавал развитию отношений с Россией, считая возможность её союза с Францией наиболее опасной для Германии58.
В 1873 году по инициативе Берлина политическими и секретными военными соглашениями был оформлен «Союз трёх императоров» — Германии, Австро-Венгрии и России с целью поддержания баланса сил и интересов трёх держав в Центральной и Восточной Европе. Он действовал в 1873—1887 гг. с перерывом в 1879—1881 гг. Союз отражал смену приоритетов российской внешней политики в связи с поражением Франции во Франко-прусской войне 1870—1971 гг., образованием Германской империи и обострением российско-британского соперничества на Ближнем и Среднем Востоке, стремление России обезопасить свою западную границу для активной политики в Средней Азии, предотвратить вовлечение Германии в возможную антироссийскую коалицию и снизить потенциальную угрозу от австро-германского сближения. А Германия, стремясь доминировать в Западной Европе, видела в союзе способ избежать вмешательства России в случае новой войны с Францией и пыталась играть роль арбитра на Балканах. Все три монархии считали партнёрство важным для борьбы против международного революционного движения59.
В 1873 году в ходе визита германского императора Вильгельма I и рейхсканцлера О. фон Бисмарка в Санкт-Петербург начальник германского генштаба генерал-фельдмаршал Х. фон Мольтке и наместник российского императора в Царстве Польском генерал-фельдмаршал Ф.Ф. Берг подписали Российско-германскую военную конвенцию. Стороны обязались при нападении третьей державы на одну из них направить ей в помощь 200-тысячную армию, но Германия оговорила, что конвенция будет иметь силу лишь в случае присоединения к ней Австро-Венгрии. В том же году императоры Александр II и Франц Иосиф I заключили Российско-австрийскую конвенцию. Затем к ней присоединилась Германия, завершив образование союза. Между его участниками с самого начала были серьёзные противоречия, но каждый надеялся в его рамках решить свои внешнеполитические проблемы60.
Союз поколебала франко-германская «военная тревога» 1875 года61 — обострение отношений между двумя странами, во время которого Россия предостерегла Германию от нападения на Францию. Затем — поддержка Берлином территориальных притязаний Австро-Венгрии во время Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. и Берлинский конгресс. Председательствовавший на нём Бисмарк заявлял, что будет играть роль «честного маклера», но по существу поддерживал позицию Великобритании и Австро-Венгрии. Принятым на конгрессе Берлинским трактатом 1878 года были ухудшены условия завершившего Русско-турецкую войну 1877—1878 гг. прелиминарного (предварительного) Сан-Стефанского мирного договора, сведены к минимуму результаты победы России над Турцией, нанесён большой ущерб нашей стране, славянским странам и народам Балкан62.
Ввод в следующем году Берлином пошлин на российский хлеб завершил распад союза, подтверждённый заключением австро-германского договора 1879 года — Двойственного союза, направленного против России, который заложил основу создания военной коалиции, развязавшей Первую мировую войну63.
В 1881 году «Союз трёх императоров» был возобновлён Российско-австро-германским договором, позволившим поддерживать партнёрство трёх империй. Но Германия, стремясь к изоляции Франции, стала движущей силой расширения Двойственного союза до Тройственного — заключённого в 1882 году военно-политического союза Германии, Австро-Венгрии и Италии, которым было положено начало расколу держав Европы на враждебные группировки и подготовке Первой мировой войны, создано ядро военной коалиции, направленной против России и Франции64.
После окончательного распада «Союза трёх императоров» в 1885—1886 гг. Россия и Германия в 1887 году заменили его тайным соглашением («Перестраховки договором»), которым Бисмарк, поддерживая союз Германии и Австро-Венгрии, стремился «перестраховаться» от войны на два фронта — вновь заручиться поддержкой России в случае франко-германской войны и предотвратить сближение нашей страны с Францией65.
С истечением срока действия этого соглашения в 1890 году, вскоре после отставки «железного канцлера» новое правительство окрепшей Германской империи отказалось от предложения России возобновить его и от осторожной внешней политики Бисмарка.
Сравнение представлений «железного канцлера» и двух глав имперского генштаба о нашей стране с политикой Германии в отношении России в 1871—1890 гг. показывает: при бесспорности субъективных факторов её характер определяли объективные — соотношение сил и обстановка в Европе, реальные возможности Германии и других держав, устремления, совпадения и противоречия интересов их правящих элит.
Представления Бисмарка, Мольтке и Вальдерзее отражали мировоззрение и цели германской элиты, интересам которой служили их умозаключения, реализованные во внешней политике, соперничество Германии с другими державами.
Реалиям того времени соответствовала убеждённость «железного канцлера» в нежелательности и бессмысленности, опасности и вреде для Второго рейха войны против России. Но Бисмарк не исключал её за интересы Германской империи. В конце 1880-х годов он отверг планы германских военных кругов начать превентивную войну против России, но для создания противовеса её возможному союзу с Францией проводил линию на сближение Германии с Австро-Венгрией и Великобританией, оказывал им дипломатическую поддержку в спорах с Россией, добился создания Двойственного и Тройственного союзов66, враждебных нашей стране, и санкционировал колониальные захваты67. Тем самым заложил основы раскола великих держав на враждебные военные коалиции и участвовал в создании условий для замены сдержанной внешней политики Второго рейха безудержной агрессивной экспансией, приведшей к развязыванию Первой мировой войны Германской империей, её поражению и гибели.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Первая — Священная Римская империя германской нации — европейское государство в 962—1806 гг. — прекратила существование в ходе наполеоновских войн. Вторая Германская империя существовала в 1871—1918 гг. См.: Германия // Большая российская энциклопедия: электронная версия (БРЭ ЭВ): https://bigenc.ru.
2 Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен (1815—1898), с 1862 г. — министр-президент и министр иностранных дел Пруссии. В образованном под эгидой Пруссии Северо-Германском союзе 1867—1970 гг. — бундесканцлер и министр иностранных дел. После образования Германской империи с марта 1871 г. сосредоточил в своих руках посты рейхсканцлера (в 1871—1890 гг.), министра-президента Пруссии (за исключением 1872—1873 гг.), статс-секретаря по иностранным делам, с 1880 г. также прусский министр торговли и промышленности. Отправлен в отставку в марте 1890 г. Подробнее см.: Бисмарк, Отто-Эдуард-Леопольд, князь и герцог Лауэнбургский // Военная энциклопедия (ВЭ Сытина) в 18 т. Т. 4. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911. С. 555—559; Бисмарк // БРЭ ЭВ; Бисмарк // Военная энциклопедия (ВЭ) в 8 т. Т. 1. М.: Воениздат, 1997. С 468, 469.
3 Бисмарк // БРЭ ЭВ.
4 См.: Генеральный штаб // ВЭ. Т. 2. М.: Воениздат, 1994. С. 280.
5 Вальдерзее, фон, Альфред, граф // ВЭ Сытина. Т. 5. СПб., 1911. С. 223, 224; Вальдерзее // ВЭ. Т. 2. С. 8.
6 Kopelew L. Zunächst war Waffenbrüderschaft // Russen und Rußland aus deutscher Sicht. 19. Jahrhundert: von der Jahrhundertwende bis zur Reichsgründung (1800—1871). München, 1992. S. 38.
7 De Wolfe Howe M.A. The life and letters of George Bancroft. Vol. 2. New York, 1908. P. 171.
8 Bismarck O.v. Die gesammelten Werke. Bd. 7. Berlin, 1924. S. 253.
9 Bismarck O.v. Werke in Auswahl. Bd. 8b. 1890—1898. Darmstadt, 2001. S. 403.
10 Blumenthal L.v. Tagebücher des Generalfeldmarschalls Graf von Blumenthal aus den Jahren 1866 und 1870/71. Stuttgart — Berlin, 1902. S. 141.
11 Bismarck O.v. Die gesammelten Werke. Bd. 6a. Berlin, 1930. S. 212.
12 Bismarck O.v. Die gesammelten Werke. Bd. 3. Berlin, 1925. S. 275.
13 Bismarck O.v. Gesammelte Werke. Abteilung III. Bd. 4. Paderborn, 2008. S. 175.
14 Op. cit. Bd. 6. Paderborn, 2011. S. 790.
15 Op. cit. Bd. 4. S. 294.
16 Милютины. 2) Дмитрий Алексеевич // ВЭ Сытина. Т. 15. СПб., 1914. С. 293—297; Милютин. ВЭ. Т. 5. М.: Воениздат, 2001. С. 126.
17 Катков // БРЭ ЭВ.
18 Bismarck O.v. Werke in Auswahl. Bd. 7. 1883—1890. Darmstadt, 2001. S. 427.
19 Bismarck O.v. Gesammelte Werke. Abteilung III. Bd. 4. S. 681, 682.
20 Ibid. S. 489.
21 Bismarck O.v. Werke in Auswahl. Bd. 7. S. 40.
22 Bismarck O.v. Gesammelte Werke. Abteilung III. Bd. 7. Paderborn, 2018. S. 403.
23 Bismarck O.v. Werke in Auswahl. Bd. 7. S. 472.
24 Bismarck O.v. Gesammelte Werke. Abteilung III. Bd. 8. Paderborn, 2014. S. 152.
25 Op. cit. Bd. 4. S. 572.
26 Die Große Politik der Europäischen Kabinette 1871—1914. Bd. 3. Berlin, 1922. S. 159.
27 Bismarck O.v. Gesammelte Werke. Abteilung III. Bd. 7. S. 121.
28 Moltke H.K.B.v. Briefe aus Russland. Berlin, 1877.
29 Ibid. S. 95.
30 Ibid. S. 90.
31 Moltke H.K.B.v. Leben und Werk in Selbstzeugnissen. Leipzig, s.a. S. 229.
32 Moltke H.K.B.v. Ausgewählte Werke. Bd. 3. Berlin, 1925. S. 75.
33 Ibid. S. 93.
34 Ibid. S. 98.
35 Jeismann K.-E. Das Problem des Präventivkrieges im europäischen Staatensystem mit besonderem Blick auf die Bismarckzeit. Freiburg — München, 1957. S. 140.
36 Бисмарк О. Мысли и воспоминания. Т. 2. М., 1940. С. 222.
37 Кауниц // БРЭ ЭВ.
38 Winkler H.A. Der lange Weg nach Westen. Bd. 1. München, 2010. S. 245.
39 Denkwürdigkeiten des General-Feldmarschalls Alfred Grafen von Waldersee. Bd. 1. Stuttgart — Berlin, 1922. S. 248.
40 Geheimer Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz. VI. Hauptabteilung Familienarchive und Nachlässe (GStA PK. VI. HA). NL. Waldersee A.v. A I. Nr. 12. Bl. 79.
41 GStA PK. VI. HА. NL. Waldersee A.v. A I. Nr. 13. Bl. 11.
42 Denkwürdigkeiten… Bd. 1. S. 323.
43 GStA PK. VI. HА. NL. Waldersee. A.v. A I. Nr. 14. Bl. 29.
44 Denkwürdigkeiten… Bd. 1. S. 200.
45 GStA PK. VI. HА. NL. Waldersee A.v. A I. Nr. 12. Bl. 76.
46 Ibid. Bl. 79.
47 Ibid. Nr. 14. Bl. 12.
48 Ibid. Bl. 92.
49 Denkwürdigkeiten… Bd. 1. S. 333.
50 GStA PK. VI. HА. NL. Waldersee. A.v. A I. Nr. 15. Bl. 32.
51 Ibid. Bl. 40.
52 Denkwürdigkeiten… Bd. 1. S. 233.
53 Ibid. S. 334.
54 Canis K. Alfred von Waldersee. Außenpolitik und Präventivkriegsplanung in den achtziger Jahren // Gestalten der Bismarckzeit. Bd. 1. Berlin, 1987. S. 414.
55 Canis K. Bismarcks Außenpolitik 1870—1890. Aufstieg und Gefährdung. Paderborn, 2008. S. 376.
56 Вальдерзее, фон, Альфред, граф // ВЭ Сытина. Т. 5. С. 224; Вальдерзее // БРЭ ЭВ.
57 Мольтке, фон // ВЭ Сытина. Т. 16. СПб., 1914. С. 383—387; Мольтке // ВЭ. М.: Воениздат, Т. 5. С. 205.
58 Подробнее см.: Бисмарк // БРЭ ЭВ.
59 «Союз трёх императоров» // ВЭ. Т. 7. М.: Воениздат, 2003. С. 604; «Союз трёх императоров» // БРЭ ЭВ.
60 Там же.
61 Подробнее см.: Военная тревога 1875 г. // История дипломатии в 5 т. 2-е изд. Т. II. М.: Госполитиздат, 1963. С. 48—54.
62 См: Берлинский конгресс 1878 // ВЭ. Т. 1. С. 455; Берлинский конгресс 1878 // БРЭ ЭВ; Берлинский трактат // Там же.
63 «Союз трёх императоров» // ВЭ. Т. 7. С. 604; «Союз трёх императоров» // БРЭ ЭВ.
64 Тройственный союз // ВЭ. Т. 8. М.: Воениздат, 2004. С. 134, 135; Тройственный союз // БРЭ ЭВ.
65 См.: «Перестраховки договор» // ВЭ. Т. 6. М.: Воениздат, 2002. С. 342; «Перестраховки договор» // БРЭ ЭВ.
66 Бисмарк // БРЭ ЭВ.
67 Германская колониальная империя // БРЭ ЭВ.
Иллюстрации из источников: deutschlandfunk.de; gallerix.org; warspot.ru; lemur59.ru; pencioner.ru; bs-t.3dn.ru; helmutcaspar.de