Аннотация. В статье приводятся малоизвестные сегодня события, связанные с обороной псковского пригорода Гдова от шведских интервентов в Смутное время (1613—1614). На основании документальных источников, прежде всего кормленых и расходных книг московских приказов, «Книги сеунчей», а также документов Новгородской приказной избы впервые выявлены имена свыше 20 рядовых участников тех событий, рассмотрены отдельные этапы их биографии до и после Смуты. Эти люди были награждены правительством Михаила Романова за героизм, проявленный при обороне Гдова — крепости, которая трижды в течение 1613—1614 гг. отбивала вражеские нападения, тем самым выигрывая драгоценное время для подготовки Пскова к отражению штурма его войсками шведского короля Густава Адольфа. Долгое время эти защитники Гдова не были известны ни учёным, ни псковским краеведам.
Ключевые слова: Смутное время; воевода; Вольмар фон Унгерн; шведская интервенция; Эверт Горн; «Книга сеунчей»; Парфений Елагин; Костромская четверть; Гдовская крепость; Псково-Печерский монастырь; сеунщик; Андрей Васильевич Усов.
Summary. The paper presents hitherto little-known events connected with the defense of Gdov, a Pskov suburb, from Swedish invaders during the Time of Troubles (1613—1614). The paper presents the names of more than 20 ordinary participants of the events in question, based on documentary sources, namely, the feed and expenditure books of Moscow orders, the Book of Good News, as well as documents of Novgorod order houses. These sources reveal the names of these individuals for the first time, and they allow for the consideration of separate stages of their biography before and after the Troubles. The government of Mikhail Romanov bestowed awards upon these individuals for their heroic actions during the defense of Gdov, a fortress that successfully repulsed three enemy attacks from 1613 to 1614. This resulted in the acquisition of valuable time for the preparation of Pskov to repel the assault by the troops of Swedish King Gustav Adolf. For a considerable period, the defenders of Gdov were not known to scientists or local historians in Pskov.
Keywords: Time of Troubles; waywode; Volmar von Ungern; Swedish intervention; Evert Gorn; The Book of Good News; Parfeny Yelagin; Kostroma quarter; Gdov fortress; Pskovo-Pechersk monastery; bodes; Andrey Vasilyevich Usov.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
РАБИНОВИЧ Яков Николаевич — доцент кафедры истории России и археологии Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, кандидат исторических наук
«…ЗА СЛУЖБУ, И ЗА ГДОВСКОЕ ВЗЯТЬЕ, И ЗА ОСАДНОЕ СИДЕНЬЕ»
Неизвестные защитники Гдовской крепости в 1613—1614 гг.
В Смутное время, после того как в июле 1611 года шведы установили контроль над Новгородом, они приступили к захвату других городов российского Северо-Запада. В 1611 году под их контроль перешли Старая Русса, Порхов, Тихвин и Ладога, а в 1612-м — Ям, Копорье, Гдов и Ивангород. Попытки захватить Псков в 1611 и 1612 гг. закончились для шведского генерала Эверта Горна неудачей. И это несмотря на то, что шведов поддерживали новгородцы, которые и ранее боролись против Пскова и его пригородов, присягнувших ещё во времена царя Василия Шуйского самозванцу Лжедмитрию II (в сентябре 1608 г.), а в декабре 1611 года — новому самозванцу, «Псковскому вору» Сидорке.
Гдов почти год находился под властью шведов (июль 1612 — июнь 1613 г.). В конце июня 1613 года город был освобождён благодаря совместным действиям его восставших жителей и псковичей. Затем и шведы, и новгородцы трижды пытались вернуть Гдов под свой контроль. Это происходило в августе, октябре—ноябре 1613 года, феврале 1614-го. Только в результате четвёртой осады в августе—сентябре 1614 года шведы сумели захватить Гдов. Как только значительную часть укреплений крепости разрушила шведская артиллерия, гарнизон Гдова 10 сентября* 1614-го вынужден был сдаться шведскому королю Густаву Адольфу на почётных условиях. Подробности тех событий описаны в вышедшей в 2012 году книге Г.А. Замятина (опубликована через 60 лет после кончины автора)1.
Такое длительное противоборство героических защитников Гдова позволило Пскову лучше подготовиться к предстоявшей шведской осаде и предопределило провал похода Густава Адольфа к Пскову в 1615 году. Вскоре начались русско-шведские мирные переговоры, завершившиеся подписанием в феврале 1617-го Столбовского мира, в результате которого шведы были вынуждены уйти из захваченного Новгорода, а также из Старой Руссы, Порхова и Старой Ладоги, а в дальнейшем (конец августа 1621 г.) — из Гдова2.
К сожалению, до последнего времени историки-краеведы не интересовались теми людьми, которые защищали Гдов в 1613—1614 гг. Но ведь именно они фактически и спасли Псков.
Данная статья призвана в какой-то степени вернуть из забвения имена служилых людей, чьи подвиги были в своё время по достоинству оценены правительством царя Михаила Романова. Основными источниками послужили документы московских приказов первых лет царствования Михаила Романова (кормленые и расходные книги, «Книга сеунчей», отписки воевод, расспросные речи), родословные росписи, а также источники противоположной стороны, прежде всего — документы Новгородской приказной избы шведско-новгородского правительства Делагарди — Одоевского.
Первый в данном списке — Парфений Иванович (Салтанов) Елагин. Ещё в 1608 году (тогда Псков перешёл в руки сторонников «Тушинского вора» Лжедмитрия II) Парфений Елагин, будучи на стороне царя Василия Шуйского, бежал из мятежного Пскова в Новгород.
Осенью 1608 года новгородцы убили своего воеводу М.И. Татищева. При распродаже имущества казнённого его рубашку и попону купил находившийся в городе Парфений3. В июле 1611 года он присягнул шведско-новгородскому правительству, получил земли в районе Порхова (поместья размером в 150 четей4 в Карачуницком погосте Шелонской пятины в дворцовом селе), имел поместный оклад в 700 четей5. Летом 1612-го в Карачуницком погосте ему принадлежали деревни Липки, Коковкино (Яковкино) и Малетино (Милетино). Однако, видимо, летом следующего года эти поместья были переданы князю Булату Мещерскому и Игнатию Харламову6.
Уже в августе 1612 года Парфения назначили воеводой в только что захваченном шведами Гдове. Об этом свидетельствует документ от 16 августа, адресованный гдовскому воеводе Парфению Елагину7. Здесь он находился в подчинении шведского воеводы Вольмара фон Унгерна (в русских источниках — Вольмерфана).
Узнав об избрании царём Михаила Романова, а также испытав все «прелести» шведской оккупации, Парфений Елагин стал во главе заговора против шведов, вёл переговоры с псковичами об освобождении города. Восстание, которое возглавил Парфений в июне 1613 года, было успешным. С помощью псковичей Гдов освободили, а шведского воеводу Унгерна захватили в плен.
Достойным помощником Парфения Елагина был его младший брат Крячко (Кирилл) Елагин. До начала Смуты братья были гдовскими помещиками, в 1580-е годы совместно владели поместьями в Каменской, Кушельской, Кунейской и Черемосской губах8. Судя по всему, родились они в начале 1560-х годов, во время восстания каждому из них было уже более 50 лет.
Парфений Елагин погиб 22 марта 1614 года, если верить записи на надгробной плите в пещерах Псково-Печерского монастыря, сделанной через девять лет, в 1623 году9. Возможно, Парфения похоронили сначала в Гдове в конце марта 1614-го. Его могила в течение семи лет находилась в захваченном шведами городе. После его возвращения в конце августа 1621 года русской стороне сын Парфения Степан Елагин стал хлопотать перед властями и старцами Псково-Печерского монастыря о перезахоронении отца, напомнив о его заслугах. Власти пошли навстречу Степану: похоронили останки в монастыре и установили каменное надгробие.
В марте 1617 года в Москве Степану Елагину «за отца его и за брата ево службу и за смерть» установили жалованье из Костромской четверти в размере 14 рублей10.
Степан оборонял Псков в 1616 году от шведского фельдмаршала Карла Гюлленельма (в русских источниках — Карло Карлусова), а потом более 40 лет служил Михаилу Романову и Алексею Михайловичу, участвовал во многих боях, был назначен воеводой в разных городах, в т.ч. на Олонце и в Гдове (в начале 1653 г.). В родословной Елагиных читаем: «Да он же, Степан, был на Олонце трижды воеводою. <…> Да он же Степан был у Соли Вычегодской воеводою. Да он же Степан во Гдове и Самерском остроге был воеводою»11.
В пещерах Псково-Печерского монастыря были похоронены сам Степан Парфеньевич (в иночестве схимник Сергий) — 10 марта 1668 года, а также его мать Анна Денисьева, «Парфеньева жена Ивановича Елагина» (пережила мужа на 34 года), — 27 июня 1648-го12.
Младший брат Парфения Елагина Крячко (Кирилл) продолжил служить в Гдове осадным головой. Он и другой осадный голова — Степан Лазарев в феврале 1614 года успешно отразили третье наступление шведских войск под командованием генерала Э. Горна. Об этом Степан Лазарев и Крячко Елагин написали в Псков воеводам — князю Ивану Хованскому, Никите Вельяминову, а также дьяку Василию Корину, которые переправили донесение в Москву (получено в Москве 28 марта 1614 г.): «В последние дни приходили подо Гдов Немецкие люди, и, побыв немного, отошли ото Гдова прочь»13.
Более подробно об этой третьей победе защитников Гдова сообщал новгородец Иван Филатов, прибывший в марте к боярину Д.Т. Трубецкому в Торжок14. О тех событиях были получены сведения и от перебежчика Павла Иванова15, а также из донесения самого шведского генерала Э. Горна от 19 февраля 1614 года. Этот документ использовал в своём труде шведский королевский историограф Юхан Видекинд16. Историк Г.В. Форстен подвёл итог третьему наступлению Э. Горна: «Зимой 1614 г. неудачно закончилась попытка Горна нечаянным нападением захватить Гдов»17.
Крячко Елагин, видимо, погиб во время или незадолго до четвёртой осады Гдова, в августе—сентябре 1614-го. После февральского донесения К. Елагина и установления ему в апреле 1614 года оклада в 14 рублей с городом, как и большинству служилых людей городовых корпораций18, каких-либо сведений об этом человеке обнаружить не удалось.
Известен ещё один представитель рода Елагиных, который отличился при обороне Гдова, — Михаил Васильевич Елагин. После вторичного взятия шведами Гдова в сентябре 1614 года Михаил ушёл в Псков, там сражался зимой 1615-го, отражая поход Э. Горна к Пскову. Летом 1615 года началась осада Пскова Густавом Адольфом, а в конце августа воеводы отправили Михаила Елагина с донесением в Москву. Там 18 сентября ему «за Гдовское осадное сиденье и за Псковские службы 121, 122 и 123 году» было «придано» к прежнему окладу в 8 рублей (имел его как четвертчик Костромской чети уже при царе Василии Шуйском) ещё 4 рубля19.
Соратнику Крячко Елагина по совместной службе в Гдове — Степану Григорьевичу Лазареву-Станищеву, четвертчику Костромской чети — 29 августа 1615 года тоже был установлен прежний оклад — 9 рублей. Вскоре С. Лазарев-Станищевотличился при обороне Пскова в 1616 году. И ему в июне следующего года было «придано» к прежнему окладу ещё 5 рублей «за Псковскую службу как стоял подо Псковым Карло Карлусов»20.Учитывая, что в документах С. Лазарев-Станищев записан первым, а Крячко Елагин вторым, и то, что имел несколько больший денежный оклад, можно сделать вывод: именно Степан являлся первым осадным головой в Гдове, а Крячко — его помощником. С. Лазарева-Станищева, умершего 17 февраля 1628 года, тоже похоронили в пещерах Псково-Печорского монастыря21.
Что касается участников восстания в Гдове из числа жителей города, соратников Парфения Елагина, то к ним можно причислить тех людей, которые в документах Новгородского оккупационного архива уже в сентябре 1613 года упоминаются как изменники. Среди них — Дмитрий и Лука Егнутьевы, которые «город Гдов здали вором и государю королевичю именили, отъехали во Псков»22.О гдовском помещике Дмитрии Иванове Егнутьеве, который ещё в 1585 году владел поместьями в пяти губах Гдовского уезда, сведений больше нет. Второй «изменник» — Лука Михайлов Егнутьев, видимо, сын гдовского помещика Михаила Ивановича Егнутьева. Михаил и его брат Ждан в 1585-м владели поместьями в пяти губах Гдовского уезда23.
В отличие от Дмитрия Егнутьева Лука не только отъехал в Псков, но и в дальнейшем участвовал в обороне Гдова, был ранен. 13 июня 1614-го ему в Москве «за Гдовское осадное сиденье и раны» было «придано» к 9 рублям прежнего оклада (Костромской чети) ещё 3 рубля24.
Одним из сложных вопросов «Гдовского взятия» июня 1613 года стало выяснение имён псковичей, осуществивших эту дерзкую операцию. Из Псковской летописи известен только торговый человек Фёдор Федулов: «Во 122 году, по лету, Федор Федулов, торговый человек с ратными людми взял Гдов город изгоном»25. Однако это лицо нигде более не упоминается, взятие же Гдова псковичами произошло не летом 122 года (1613/14), а в июне 121-го (1612/13).
Поэтому следует искать героев освобождения города там, где говорится про награждение «за Гдовское взятие». Возможно, что другая формулировка при награждении («За Гдовскую службу») тоже может свидетельствовать об участии данного человека в освобождении Гдова. Некоторые служилые люди были награждены за последующее «Гдовское осадное сиденье». Формулировка «Гдовская служба» может означать, что данный служилый человек был ранее вместе с Парфением Елагиным, с Дмитрием и Лукой Егнутьевыми, служил шведам, а в июне 1613 года участвовал в восстании вместе с другими жителями Гдова и способствовал его освобождению псковичами. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, был ли данный человек в составе русско-шведского гдовского гарнизона вместе с Парфением Елагиным или находился в Пскове и захватывал с другими людьми Гдов «изгоном».
Кроме летописного Фёдора Федулова, был и реальный человек, который руководил псковским отрядом, освободившим Гдов. Это Андрей Васильевич Усов, можайский помещик. Можно лишь предположить, когда судьба занесла его в Псков. Скорее всего, он участвовал в борьбе против поляков в составе Подмосковного ополчения Трубецкого-Заруцкого, а в 1612 году, когда ополчение присягнуло «Псковскому вору» Сидорке, был отправлен в Псков и там остался (в конце 1611 — начале 1612 г. контакты между ополченцами и Псковом оставались довольно тесными). Известно, что Андрей Усов ранее являлся сторонником Лжедмитрия II, «Тушинского вора», а в феврале 1610 года вместе с русскими тушинцами был под Смоленском, где получил земельные пожалования от короля Сигизмунда. Не исключён также вариант, что его отправили из Москвы в Псков вместе с отрядом казаков уже в начале 1613 года руководители объединённого ополчения, Трубецкой и Пожарский, либо боярское правительство нового царя — Михаила Романова. Во всяком случае, к лету 1613-го Андрей уже находился в Пскове и был командиром одного из отрядов псковичей, освободивших Гдов.
В марте 1614 года Андрей Усов уже находился в Москве и получал награду за Гдов. В «Расходной книге товарам и вещам» говорится, что 10 марта ему было дано государево жалованье «за службу, и за гдовское взятье, и за осадное сиденье». Это жалованье состояло из 10 аршин камки «адамашки лазоревой мелкотравной» (общая цена 8 руб.), сорока соболей ценой 15 руб., а также серебряного ковша весом 30 золотников, ценой 2 руб. 4 алтына26.
Биография Андрея Усова достойна отдельного рассказа. В дальнейшем он стал воеводой в Себеже (1614—1616), потом судьба бросала этого московского дворянина в Северную Колу, Южный Крым, далёкую Сибирь (Нарым). Во время Смоленской войны (1632—1634) он отличился, будучи воеводой Путивля (за эту службу получил высшую царскую награду — шубу ценой в 90 руб.), затем ещё служил в уральском Пелыме. Кем он только не был: воеводой, послом, писцом и даже исполнителем различных тайных поручений русского правительства.
Соратником Андрея Усова был приехавший вместе с нимв Москву в марте 1614 года Иван Васильевич Шестунов. 11 марта Иван получил царское жалованье: 8 аршин камки адамашки зелёной (общая цена 5 руб. 20 алтын), 40 куниц (10 руб.), чарку серебряную (1 руб. 11 алтын). Формулировка при награждении, как у Андрея Усова: «…за службу, и за гдовское взятье, и за осадное сиденье»27.
Возможно, в данной формулировке есть неточность, и Иван Шестунов не участвовал во взятии Гдова, а прибыл туда после освобождения города. В разрядной книге за 1613/14 год указано, что Ивана отправили из Пскова в Гдов воеводой уже после его освобождения: «отпущен изо Пскова, как государевы люди Вдов взяли»28.
Именно Андрей Усов и Иван Шестунов как воеводы Гдова, скорее всего, руководили его обороной во время первой осады в конце августа 1613 года, когда разгромили шведское войско саксонского герцога Юлия Генриха. Сопровождавшие шведов новгородцы также понесли большие потери от защитников Гдова, как и шотландцы из полка Самуила Коброна. «Неприятель, — сообщает Юхан Видекинд, — перебил много бывших с нами русских и 300 человек из пехотинцев Коброна, захватил все пушки и обратил в бегство прочих»29.
В дальнейшем Иван Шестунов служил воеводой в разных городах, в т.ч. в Себеже (в 1616 г. сменил там своего соратника по Гдовской обороне Андрея Усова), Изборске (1617—1618)30.
Вторая осада Гдова в октябре—ноябре 1613 года, которую возглавил лично Э. Горн, тоже завершилась для захватчиков провалом. Защитники сумели он них отбиться, нанеся им значительные потери. Известен один из героев тех событий — пскович Андрей Тихонов Тимашев, о котором говорится в «Книге сеунчей31» (единственное упоминание в данной книге о событиях под Гдовом). Это был городовой сын боярский Андрей Тимашев, отец которого, Тихон Степанович Тимашев владел в 1585 году поместьями в Островском уезде32. Судьба Андрея в Смутное время была схожей с судьбами Егнутьевых и Елагиных. В период Междуцарствия (1610—1613) он находился в Новгороде, где служил шведско-новгородскому правительству, как и другие псковичи, в том числе его родственники — Александр и Степан, сыновья Фомы Андреевича Тимашева. Возможно, что в 1611 — начале 1613 года судьба Андрея Тимашева была связана с Порховом и окрестными погостами. Здесь он служил вместе с Парфением Елагиным и Степаном Тимашевым. К примеру, 2 августа 1612 года Андрей привёз из Порхова в Новгород донесение приказчика дворцовых сёл Богдана Помещикова33. Однако в отличие от своих родственников — братьев Александра и Степана Тимашевых — Андрей уже летом 1613-го бежал к псковичам и отличился в период обороны Гдова.
Особенность «Книги сеунчей» в том, что здесь фиксировались известия о победах и награждения сеунщиков. Обычно в качестве гонцов-сеунщиков воеводы отправляли в Москву наиболее отличившихся воинов. Андрей Тимашев в начале декабря 1613 года был послан в Москву из Пскова от воеводы князя И.Ф. Хованского с сеунчем (радостной вестью о победе). 31 декабря бояре в Москве узнали, что «Немецких многих людей побили и языки, и знамена, и набаты поимали а с достальными людми Явер Горна отбили, а он, Ондрей, сидел во Гдове с воеводы и был в головах. И дано ему государево жалование у казны сорок куниц цена 10 рублев, чарка, а в ней весу полтора рубля, тофты 9 аршин, цена 1 рубль 26 алтын 4 деньги»34.
Значит, Андрей Тимашев был командиром-головой отряда служилых людей. Позднее он отличился во многих боях, стал получать жалованье из Устюжской чети (ранее получал с городом), ему неоднократно давали придачи к окладу (т.е. его размер неоднократно повышался). В итоге в 1619 и 1620 гг. оклад Андрея Тимашева в Устюжской чети составлял уже 23 руб.35
Благодаря сохранившимся (хоть и не полностью) кормленым книгам Костромской и Галицкой четвертей мы имеем сведения о многих четвертчиках, участниках обороны Пскова. В основном это псковские помещики. Среди них трое Желнырских (варианты — Желнынский, Жедовский): Посник Иванов, его сын Макар Посников и их родственник Богдан Григорьев. 1 июля 1616 года их наградили за «Гдовскую службу», а также за «Псковскую службу» и осадное сиденье, т.е. после обороны Гдова они обороняли Псков от Густава Адольфа в 1615 году. Каждому из них, во-первых, установили прежний оклад в размере 7—8 руб., но уже не с городом, а из четверти, что было престижнее. Во-вторых, им дали придачу к окладу в размере 1—3 руб. Кроме того, Макар Посников Желнырский отличился, обороняя в очередной раз Псков — в 1616 году от войск Карла Гюлленельма, и получил ещё придачу — 1 руб. В результате были определены новые оклады: Богдан — 11 руб. (кроме «Гдовской службы», он участвовал в прежних «Псковских службах», «служил до осаду», т.е. до 1615 г.); Макар — 9 руб.; Посник — 8 руб.36
Богдан Григорьев Желнырский до 1614 года вообще не имел никакого оклада, не был вёрстан ни поместьем, ни деньгами (то есть не получал ещё жалованья, был ещё очень молод), а имел доход с отцовского поместья. Однако за счёт отличия при обороне Гдова и получения наград денежный оклад Богдана стал даже выше, чем у его родственников.
Псковский сын боярский Григорий Вельяминов Бачманов тоже отличился при обороне Гдова — в отражении похода Густава Адольфа и Карла Гюлленельма, а заодно был награждён за «прежние псковские службы» (без указания точных дат). За «Гдовскую службу» его наградили в 1617/18 году. В итоге за счёт нескольких придач к окладу его новый оклад стал 11 руб. из Костромской чети (ранее он имел аналогичный оклад с городом)37.
Особенностью другой кормленой книги — Галицкой четверти является то, что первые защитники Гдова, четвертчики этой четверти, были награждены раньше, чем четвертчики Костромской четверти, а именно — в начале 1614 года. Первые награждения зафиксированы в этой книге ещё 3 февраля. В тот день наградили псковичей: за «Псковскую службу» и «Гдовскую службу» — Богдана Нечаева Беклешова, а за «Псковскую службу» и «Гдовское осадное сиденье» — Гаврилу Семёнова Давыдова. Каждому из них установили прежний оклад в размере 5 руб. В дальнейшем они получили довольно значительные, превышавшие эти оклады придачи. В июле 1616 года за оборону Пскова от Густава Адольфа, «за Псковскую службу и осадное сиденье» им дали придачу к прежним окладам в размере 8 и 7 руб. В итоге Богдан Беклешов стал получать 13, а Гаврила Давыдов — 12 руб.38 Дата их первого награждения свидетельствует об их участии в обороне Гдова ещё в 1613 году.
16 марта 1614-го был награждён за службу и «Гдовское осадное сиденье» пскович Иван Шишкин. Ему установили прежний оклад — из Галицкой чети в размере 5 руб. 6 мая Иван получил придачу в размере 3 руб. — за службу и «литовский полон» (видимо, ранее его захватили поляки, но он сумел бежать в Псков).
6 апреля того же года за «Гдовскую службу» и осадное сиденье был награждён пскович Макар Иванович Татьянин, также с установлением прежнего оклада — из Галицкой чети в размере 5 руб. В феврале 1614-го он участвовал в обороне Псково-Печерского монастыря от шведских войск под командованием французских наёмников Пьера Делавиля и Якова Коробеля. Уже 29 мая за эту «Печерскую службу» к прежнему окладу Макара был «придан» 1 руб.39
29 апреля получил награду за «Псковскую службу» и «Гдовское осадное сиденье» пскович Микифор Васильевич Харламов. Ему был установлен прежний оклад в размере 7 руб.40
16 мая 1614 года был награждён пскович Иван Иванович Сумороцкий. При обороне Гдова его ранили. За это и «Гдовскую службу» ему установили прежний оклад — 7 руб. После выздоровления Иван участвовал в «Псковском осадном сиденье» в 1615 году и, видимо, отличился. 1 июля 1616-го он получил довольно большую придачу — 6 руб., в итоге его новый оклад стал равен 14 руб.41
Гдов оборонял и помещик Шелонской пятины Богдан Данилович Еремеев. Ещё летом 1613 года, вероятно, он участвовал в восстании в Порхове, в неудачном походе псковичей к Порхову, был ранен то ли под Порховом, то ли в Гдове. 17 июня 1614-го ему «за порховскую и гдовскую службу и за рану» было велено давать из чети вновь 5 руб.42
Один из участников неудачного восстания в Порхове 22 июля 1613 года — стрелецкий сотник Григорий Степанович Щёголев вместе со своими стрельцами бежал в Псков («изменили стрельцов дватцать шесь человек, побежали из острогу ночью июля к 22 числу»)43.
В одном документе Разрядного приказа указано, что Григорий Щёголев в Порхове был одним из помощников воеводы Ивана Крюкова. Они вели переговоры с псковскими воеводами, готовились при помощи псковичей захватить Порховскую крепость. Как только псковичи прислали ратных людей, «Иван Крюков, оставя жену и детей в городе, острог государевым людям сдал и дворян, и детей боярских и всяких людей с Григорьем Щеголевым сговорили и ко государеву крестному целованию привели».Однако шведский воевода Яков Коробел сумел удержать в своих руках мощную Порховскую крепость, и после прибытия подкреплений из Новгорода восставшим порховичам, в т.ч. Григорию, пришлось отступить в Псков44.
Затем Щёголев и его стрельцы участвовали в обороне Гдова. 29 мая 1615 года ему «за Псковскую [службу] и за Гдовское осадное сиденье, за Порховскую службу велено давать из чети вновь 7 рублев».Потом к этому окладу он получал ещё придачи. Так, 9 ноября 1615-го стрелецкому сотнику Григорию Щёголеву за «Псковскую службу» 1614/15 года было придано 4 руб. Видимо, здесь речь идёт о зимнем 1615 года походе Э. Горна к Пскову. Судя по дате награждения (9 ноября 1615 г.), Григорий участвовал в обороне Пскова от Густава Адольфа, приехал в Москву вместе с сеунщиками, отправленными псковским воеводой В.П. Морозовым (Игнатием Харламовым и др.). Награда за эту службу последовала позже. 1 июня 1616-го Григорию Щёголеву была дана придача 1 руб. «за Псковскую службу и за осадное сиденье», и его общий оклад из Галицкой чети стал равен 12 руб.45 После Смуты он ещё долго служил Михаилу Романову, был помещиком Опоцкого и Дубровенского погостов Шелонской пятины. Его денежный оклад составил 19 руб. из Галицкой чети, а поместный — 700 четей.
Другой стрелецкий сотник, ранее служивший в Пскове, Богдан Истомин Маврин тоже отличился при защите Гдова. 28 июня 1614 года ему за «Псковскую службу», «Гдовское осадное сиденье» и за рану были «приданы» к старому окладу в 8 руб. ещё 3 руб.46 В 1615—1618 гг. он возглавил стрелецкий гарнизон в Изборске, был там первым помощником воеводы Григория Степановича Боброва, а потом — Ивана Васильевича Шестунова, одного из героев Гдовской обороны в 1613—1614 гг.47
Известен ещё один псковский стрелецкий сотник, участвовавший в обороне Гдова, — Никита Васильевич Белый. 23 июня 1614 года ему, уже находившемуся в Москве, по государеву указу выдали награду: «А пожаловал государь ево за гдовскую службу»: «4 аршина без чети сукна настрафилю лазоревого» общей ценой около 6 руб.48 Ранее (1611/12 г.) Никита служил в Псково-Печерском монастыре вместе с воеводой Алексеем Юрьевичем Пустошкиным. После Гдова Никиту Васильевича назначили в Остров стрелецким сотником. Здесь он служил в 1615—1618 гг. вместе с воеводой Вельямином Григорьевичем Трусовым49.
Ещё один защитник Гдова, до этих событий не имевший связей с Псковской землёй (как и воевода Андрей Усов), — помещик из Малоярославца Кузьма Михайлович Челищев. Ему 24 августа 1615 года «за Гдовские и Псковские службы в 122 и 123 году» была «придана» к прежнему окладу, который составлял всего 5 руб., большая надбавка — 6 руб.50
Таким образом, сегодня нам известны имена ещё 24 защитников Гдова (помимо Фёдора Федулова). Эти воины своим ратным трудом способствовали прекращению Смуты, заключению Столбовского мира и возвращению Гдова в состав Русского государства. Потомкам следует помнить и чтить их имена.
Будем надеяться, что в новом издании Псковской энциклопедии, краеведческой и учебной литературе появятся имена этих героев, а сотрудники Гдовского и Псковского музеев заинтересуются и судьбой, и потомками этих служилых людей.
Хорошо бы в праздничные дни в городе Гдов устроить на сохранившихся валах древней Гдовской крепости, разрушенной гитлеровцами, реконструкцию данных событий, а многочисленным псковским турфирмам привлечь отечественных туристов в этот тихий городок, расположенный относительно недалеко от места знаменитого Ледового побоища.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Замятин Г.А. «К Российскому царствию пристоят».Борьба за освобождение русских городов, захваченных шведами, в 1613—1614 гг. / Сост. А.Н. Одиноков, Я.Н. Рабинович; под ред. Г.М. Коваленко. Великий Новгород: Издатель А.Н. Одиноков, 2012.
2 Рабинович Я.Н. Малые города Новгородской земли в Смутное время / Под ред. Г.М. Коваленко. Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого, 2013.
3 Опись и продажа с публичного торга оставшегося имения по убиению народом обвиненного в измене Михайлы Татищева в 116 году. 1608/09 // Временник Императорского Московского общества истории и древностей Российских. Кн. 8. М.: Изд. Императорского общества истории и древностей Российских, 1850. С. 7, 13.
4 Четь, или четверть — 0,5 десятины.
5 Книги дачные Шелонской пятины. 1611/12. См.: Riksarkivet, Stockholm, Ockupationsarkivet från Novgorod (документы Новгородского оккупационного архива в Стокгольме) (RA, NOA). Serie 1: 86. Л. 8.
6 Память дьяку Пятому Григорьеву о том, чтобы ведать теми деревнями, которые отписаны на государя в Дворцовом приказе, а теми, которые из дворцовых сел даны помещикам — не ведать и роспись этих деревень. 1612. 1.02. См.: там же. Serie 2: 362. Л. 84—87; Обыскные книги Шелонской пятины Зарусской половины Якова (Вильяна) Федоровича Березина, Александра Агафоновича Одинцова и подьячего Семена Шустова. 1612. См.: там же. Serie 1: 28. Л. 197—200; Дело о поместье Парфения Иванова с. Елагина (отрывок). См.: там же. Serie 2: 86. Л. 2—3.
7 Грамота от бояр и воевод гдовскому воеводе Парфению Елагину о непосылке в Лядский погост за кормами. 1612. 16.08. См.: там же. Serie 2: 356. Л. 111.
8 Псков и его пригороды. Книга первая (Подлинная писцовая книга № 355: письма и меры Григория Ивановича Мещанинова-Морозова и Ивана Васильевича Дровнина. 1585—1587 гг.) // Сборник Московского архива Министерства юстиции. Т. 5. М.: Печатня А. Снегиревой, 1913. С. 240, 243, 249, 254.
9 Плешанова И.И. Каменные надгробные плиты Псково-Печерского монастыря // Нумизматика и эпиграфика. Вып. XII. М.: Наука, 1978. № 30. С. 72.
10 Кормленая книга Костромской чети 1613—1627 годов / Публ. А.Н. Зерцалова // Русская историческая библиотека (РИБ) в 39 т. Т. 15. СПб.: Изд. Археографической комиссии, 1894. С. 56.
11 Родословные росписи, поданные в Палату родословных дел в конце XVII в.: провинциальное служилое дворянство (Великий Новгород) / Публ. Л.Е. Шабаева // Российская генеалогия: научный альманах. Вып. 9. М.: Старая Басманная, 2021. С. 225.
12 Плешанова И.И. Указ. соч. № 85. С. 86; № 150. С. 104.
13 Отписка Псковских воевод князя Ивана Хованского, Никиты Вельяминова и Василия Корина о вестях про Литовских и Немецких людей, что они, соединившись, намерены вместе воевать Русскую землю. 1614, февраль—март // Акты Московского государства, изданные Академией Наук / Под ред. Н.А. Попова. Т. 1: Разрядный приказ. Московский стол 1571—1634 (АМГ). СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1890. № 67. С. 104.
14 Замятин Г.А. Указ. соч. С. 114.
15 Распросные речи выходца Римлянина Павла Иванова о положении войска Якова Пунтусова в Новгороде. 1614 апрель // АМГ. Т. 1. № 82. С. 121, 122.
16 Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Пер. С.А. Аннинского, А.М. Александрова; под ред. В.Л. Янина, А.Л. Хорошкевич. М.: Памятники исторической мысли, 2000. С. 116.
17 Форстен Г.В. Политика Швеции в Смутное время // Журнал Министерства народного просвещения. 1889. Ч. CCLXV. Октябрь. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1889. С. 202.
18 В XVII в. служилые люди получали денежное жалованье либо вместе со своей городовой корпорацией, «с городом», причём нерегулярно, часто с задержкой по времени, либо из какой-то четверти (Костромской, Галицкой и других московских финансовых органов), «из центральной кассы». Такие люди назывались четвертчиками, получали это жалованье регулярно, без задержек, что было престижнее. Четвертчиками были все представители государева двора и небольшая часть служилых людей из городов, которые сначала получали жалованье с городом, а потом были «переведены в четь».
19 Кормленая книга Костромской чети… С. 107.
20 Там же. С. 83, 84.
21 Плешанова И.И. Указ. соч. № 38. С. 74.
22 Дело по челобитной о поместье Василия Назимова и Василия Чеботаева. 1613, сентябрь. См.: RA, NOA. Serie 2: 233. Л. 1, 5.
23 Псков и его пригороды. Книга первая… С. 179, 240, 243, 244, 246, 249, 255, 273.
24 Кормленая книга Костромской чети… С. 62.
25 Псковская первая летопись // Полное собрание русских летописей. Т. IV. СПб.: В тип. Эдуарда Праца, 1848. С. 331.
26 Приходно-расходные книги Казенного приказа // РИБ. Т. 9. СПб.: Тип. Министерства внутренних дел, 1884. С. 253.
27 Там же. С. 254.
28 Разрядная книга 1613—1614 гг. // Разрядные книги 1598—1638 гг. / Сост. В.И. Буганов, Л.Ф. Кузьмина; отв. ред. В.И. Буганов. М.: Ин-т истории АН СССР, 1974. С. 296.
29 Видекинд Ю. Указ. соч. С. 286.
30 Рабинович Я.Н. Указ. соч. С. 20, 242, 243, 245, 247, 252.
31 Сеунч: в Великом княжестве Московском и Российском государстве XV—XVII вв. донесение (важная, радостная весть) гонца (сеунщика) от военачальника правительству.
32 Псков и его пригороды. Книга первая… С. 286, 292.
33 Челобитная приказчика дворцовых сел Богдана Помещикова о невозможности косить сено на государя по причине опустения сел и близости литовских людей. 1612, июля. См.: RA, NOA. Serie 2: 351. Л. 545.
34 Памятники истории Восточной Европы. Источники XV—XVII вв. Т. 1: Книга сеунчей и документы Разрядного приказа о походе Лисовского / Сост. А.Л. Станиславский, С.П. Мордовина, Б.Н. Флоря; под ред. Б.Н. Флори. М.; Варшава: Археографический центр, 1995. С. 22.
35 Расходная книга Устюжской четверти 1619/20 г. // Приходно-расходные книги московских приказов 1619—1621 гг. М.: Наука, 1983. С. 153; Расходная книга Устюжской чети 127 г.: Приходно-расходные книги московских приказов. Кн. 1 // РИБ в 39 т. Т. 28. М.: Синодальная тип., 1912. Стб. 712.
36 Кормленая книга Костромской чети… С. 119, 148, 160.
37 Там же. С. 126.
38 Кормленая книга Галицкой Четверти 7121—25 гг. (1613—1617) // Четвертчики Смутного времени. 1604—1617 гг. (Смутное время Московского государства. Вып. 9) / Сост. и пред. Л.М. Сухотина. См.: Чтения в Императорском обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете. 1912 год. Кн. 2(241). М.: Синодальная тип., 1912. С. 62, 77.
39 Там же. С. 135, 170.
40 Там же. С. 150.
41 Там же. С. 61.
42 Там же. С. 175.
43 Дело о выделении С.И. Скрыпицыным и подьячим Дм. Елисеевым государева хлеба в порховских дворцовых селах. 1613. 11.07—16.09. См.: RA, NOA. Serie 2: 50. Л. 81—82.
44 Справка в Разряде по поводу челобитья Ивана Крюкова о даче на размену на дворян и детей боярских и на их жен и детей, которые ныне в Порхове, Гдовского воеводу Вольмерфана и 30 немцев, которые ныне в Пскове 1614 // АМГ. Т. 1. № 85. С. 126, 127.
45 Кормленая книга Галицкой Четверти 7121—25 гг. … С. 85.
46 Там же. С. 95.
47 Рабинович Я.Н. Южные псковские пригороды в Смутное время. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2021. С. 244, 245, 252.
48 Приходно-расходные книги Казенного приказа // РИБ. Т. 9. С. 317, 318.
49 Рабинович Я.Н. Южные псковские пригороды в Смутное время. С. 147, 244, 245, 252.
50 Кормленая книга Галицкой Четверти 7121—25 гг. … С. 94.
* Здесь и далее даты даны по старому стилю.