Аннотация. В статье содержится профессиональная оценка структуры и содержания нового военно-исторического сборника «Феномен красной конницы в Гражданской войне» (составитель и научный редактор А.В. Посадский). Особое внимание уделяется взаимоотношениям одних из наиболее талантливых красных командиров — С.М. Будённого и Б.М. Думенко и обстоятельствам гибели последнего.
Summary. The paper gives a professional estimate of the structure and content of the new military historical collection The Phenomenon of the Red Cavalry in the Civil War (compiled and edited by A.V. Posadsky). The focus of attention is on the relationships between the more talented Red Army commanders, S.M. Budenny and B.M. Dumenko, and the circumstances of the latter’s death.
ЛАЗАРЕВ Сергей Евгеньевич — преподаватель кафедры общеобразовательных дисциплинМценского филиала Орловского государственного университета имени И.С. Тургенева, кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук Российской Федерации
«ТАЙНО ДЕЙСТВУЕТ КАКАЯ-ТО БАНДА…»
Красные кавалеристы в Гражданской войне
Сборник статей «Феномен красной конницы в Гражданской войне»*, изданный в 2021 году под редакцией А.В. Посадского, на основе архивных материалов и семейной памяти освещает малоизученные страницы истории кавалерии как ударной силы Рабоче-крестьянской Красной армии в годы Гражданской войны.
В поле зрения авторов находятся как известные кавалерийские начальники и соединения, например, командир Конно-Сводного корпуса 9-й армии Б.М. Думенко и Первая Конная армия, так и малоизвестные части, которые также прошли свой боевой путь и позволяют судить о социальном составе, боевых возможностях и настроениях красных кавалеристов.
Гражданская война в чём-то оказалась архаичной по сравнению с Первой мировой войной, а в чём-то — прорывной, вернув манёвр, удар в глубину, роль строевого начальника. Ударной силой в Гражданской войне с обеих сторон выступила кавалерия. На белой стороне, прежде всего на Юге, сражались офицерские кадры регулярных полков Русской Императорской армии, сохранившие практически весь свой боевой потенциал периода Первой мировой войны. Им противостояли конные соединения Рабоче-крестьянской Красной армии, сформированные без офицерского состава, но выдвинувшие на командирские позиции талантливых военачальников из низов. В значительной степени преодолев давний антагонизм крестьян, казаков, горцев, красные части всё же весьма условно вписывались в дисциплинарные требования. Отсюда и слово «конница» в заглавии сборника, а не «кавалерия».
Логику построения сборника демонстрирует его оглавление. В первом разделе сгруппированы работы, рассказывающие о начале военного строительства кавалерии Рабоче-крестьянской Красной армии, в т.ч. о состоянии коневого хозяйства к концу Первой мировой войны, что являлось важнейшей предпосылкой для создания боеспособной конницы.
Второй раздел посвящён собственно военной истории конных частей и соединений Рабоче-крестьянской Красной армии в Гражданской войне. В нём идёт речь как об известных, так и о малоизученных формированиях: регулярных и добровольческих.
Следующий раздел объединяет труды, в которых рассматриваются состояние дисциплины, настроения, переходы на сторону противника красных кавалерийских частей. В частности, приведён подробный разбор известного сюжета с осуждением комкора Б.М. Думенко.
Наконец, итоговый раздел аккумулирует работы, связанные с личной традицией памяти или её осмыслением. В частности, предложены воспоминания о судьбе донского казака-белогвардейца, попавшего в Первую Конную армию и перешедшего из неё к полякам. Литератор А. Васильев даёт свой художественный образ красных конников образца 1918 года1.
Следует отметить, что в поле зрения авторов сборника попали далеко не все аспекты рассматриваемой темы, над которыми трудятся современные историографы. К примеру, осталась неосвещённой весьма представительная история червонных казаков, которой только в последние годы посвящены несколько содержательных работ2.
Несомненный интерес представляет материал о расследовании гибели Б.М. Думенко3. С одной стороны, его автор — А.Н. Грищенко, обстоятельно проанализировавший имеющуюся по теме историографию, на поставленный собой же вопрос о причинах казни легендарного командира так и не ответил. С другой стороны — ответ, повисший в воздухе, даёт новую пищу для размышлений подготовленному читателю.
Итак, в целом ряде исторических и псевдоисторических трудов, вышедших на рубеже 1980—1990-х годов и позже, смерть Б.М. Думенко, одного из наиболее талантливых полководцев Гражданской войны, объяснялась интригами руководства Первой Конной армии в лице К.Е. Ворошилова, Е.А. Щаденко и особенно С.М. Будённого, якобы пытавшихся таким способом убрать с дороги опасного конкурента4. Проникла эта легенда даже в детскую историческую литературу, призванную распространять научные знания среди молодёжи5. Между тем Б.М. Думенко не принадлежал к категории идейных участников Гражданской войны. Он отличался нелюбовью к комиссарам, бросил оземь полученный им от Л.Д. Троцкого орден Красного Знамени, грозил изгнать из своих частей всех коммунистов. В этой войне он больше всего ценил свой внезапно открывшийся военный талант, упивался любовью обожавших его солдат.
«Думенко доходил иногда до того, что по телеграфу допускал ругань по адресу Реввоенсовета и Советской власти. Эти неровности приходилось сглаживать награждениями Думенко, чтобы так или иначе умерять его контрреволюционный дух», — признавался Е.А. Щаденко, член Реввоенсовета Первой Конной армии (1919—1920 гг.)6.
Некто коммунист Кравцов, служивший в Конармии и назначенный начальником связи корпуса Б.М. Думенко, донёс С.М. Будённому, что в нём «тайно действует какая-то банда — хватает ночью активных коммунистов, расстреливает и трупы бросает в прорубь… Штаб Думенко укомплектован бывшими офицерами, или взятыми в плен, или присланными из главного штаба Красной армии, и упорно идёт слух, что Думенко намерен увести корпус к белым и только ждёт для этого подходящего момента»7.
Для урегулирования назревавшего между штабом Б.М. Думенко и политорганами конфликта в декабре 1919 года в его корпус был направлен новый военком В.Н. Микеладзе, которого убили при не выясненных до конца обстоятельствах 2 февраля 1920 года. В момент гибели его сопровождал ординарец штаба корпуса, личность и местонахождение которого следственной комиссии установить не удалось. Это ещё больше подлило масла в огонь подозрений и послужило поводом для ареста Б.М. Думенко и шести его ближайших соратников.
При этом С.М. Будённый до последнего колебался, перед тем как отдать приказ об аресте бывшего товарища. Более решительной линии придерживались К.Е. Ворошилов и Е.А. Щаденко. На письменной реляции С.М. Будённого о том, что «со стороны Думенко наблюдались некоторые недовольства к политработникам… Приказы исполнялись Думенко не всегда аккуратно…», К.Е. Ворошилов поставил резолюцию: «Сам он (Думенко. — Прим. авт.) ничтожество»8.
Так что версия о банальном соперничестве, разумеется, упрощена. Стоит повнимательнее изучить биографию, например, С.М. Будённого, чтобы понять, что фигура эта слишком крупная, слишком самоцельная, чтобы просто кому-нибудь завидовать и по этой причине кого-то «убирать с дороги». Человек напористый, с юности влюблённый в военное дело, С.М. Будённый всегда честно служил официальной власти (попутно не забывая о собственной карьере, но для профессионального военного — это в порядке вещей).
Когда другие сослуживцы по царской армии проигрывали деньги в карты или тратили их на попойки, старший унтер-офицер С.М. Будённый копил их, мечтая вложиться в конный заводик. Но грянула революция 1917 года, и жизнь резко поменялась. Когда Б.М. Думенко создавал в степях первые красные кавалерийские части, С.М. Будённый настойчиво приглядывался и учился, ни в чём не уступая своему младшему (по возрасту) наставнику. Когда в мае 1919 года Б.М. Думенко по ранению надолго выбыл из строя — Семён Михайлович умело подхватил упавшее знамя и за короткий срок сделался первым красным кавалеристом. Не было здесь зависти — к моменту окончательного падения Б.М. Думенко С.М. Будённый уже обладал всероссийской известностью и находился на верху советской военной номенклатуры. Примечателен и дальнейший путь Семёна Михайловича — предвидя массовые репрессии, он стал единственным из первых пяти Маршалов Советского Союза, окончившим на старости лет академию и получившим, таким образом, высшее образование (не было его ни у М.Н. Тухачевского, ни у В.К. Блюхера, ни у А.И. Егорова). Не были чужды Семёну Михайловичу и человеческие качества — благородство, сострадание — всё-таки рассказы И.Е. Всеволожского9 и О.И. Городовикова10 возникли не на пустом месте. Конечно, в 1937—1938 гг. это сострадание улетучилось. Но С.М. Будённый был человеком военным и ревностно исполнял приказы власти, которой служил.
Разыгрывая партию «парадного маршала» (конечно, в предвоенные и особенно в военные годы он уже сильно отставал), С.М. Будённый оставался себе на уме — он всё отлично понимал и, продолжая подчиняться приказам сверху, безропотно исполнял свою роль. Интересен разговор, который, по легенде, произошёл между ним и дочерью И.В. Сталина Светланой на похоронах вождя. «Как же мы будем жить теперь», — с горечью сказала она. «Я думаю, что неплохо», — сухо ответил С.М. Будённый. И в этом ответе всё — и усталость от десятилетий террора и страха, и горесть за потерянных друзей и близких (репрессированы были его вторая жена О.С. Михайлова, один из лучших друзей комкор И.С. Косогов, адъютант М.М. Аквилянов), и, наконец, пробившееся чувство собственного достоинства. Карикатурный образ С.М. Будённого, вырисованный в постперестроечной пропаганде, с течением времени нуждается в серьёзной корректировке. И эта несправедливость должна быть устранена.
Разумеется, всё это не умаляет полководческих достоинств Б.М. Думенко и его роли в создании красной кавалерии. Конечно, С.М. Будённый причастен к гибели Б.М. Думенко, если не напрямую, то косвенно, ведь он не заступился за Бориса Мокеевича, а его показания в ходе следственных действий сыграли скорее негативную, чем позитивную роль (на самом суде ни С.М. Будённый, ни другие конармейцы не присутствовали). Другой, и более важный, вопрос — почему в той ситуации за Б.М. Думенко не вступился вообще никто из высшего военного руководства? Не потому ли, что пути его с советской властью уже окончательно разошлись, он оказался «чужим» в этом лагере, и все это хорошо понимали (понимал и сам Б.М. Думенко — осознанно или подсознательно). Ведь когда аналогичная ситуация произошла с комдивом И.Р. Апанасенко (бойцами его 6-й кавалерийской дивизии под влиянием неудачного исхода польской кампании в сентябре 1920 г. был совершён ряд отвратительных грабежей и еврейских погромов, а попытавшийся навести дисциплину комиссар дивизии был убит11) — его и весь его штаб помиловали в память о старых заслугах, хотя и разжаловали. Б.М. Думенко не помогли и заслуги, а недоброжелатели при жизни в открытую сравнивали его с Н.И. Махно, подчёркивая тем самым, что красный комкор якобы в любую минуту готов «повернуть штыки».
К моменту гибели Б.М. Думенко не доверяли все, полагая его действия непредсказуемыми, считая его «чужим» советской власти человеком. Искренне так считал и сам С.М. Будённый, и он имел на это право и даже основания. Ведь поспешная казнь Б.М. Думенко в мае 1920 года и такая же поспешная его реабилитация в августе 1964 года (на самом излёте хрущёвской «оттепели») так и не дали ответа на главный вопрос — был ли он действительно виновен в гибели красного комиссара и в других вменявшихся ему на суде должностных и политических преступлениях? На вопрос этот до сих пор нет ответа, и решение Военной коллегии Верховного суда СССР, отменившей приговор «в связи с отсутствием в деле состава преступления», не убедило, например, С.М. Будённого, продолжавшего до последних лет оставаться при своём мнении.
В отличие от С.М. Будённого мы мало знаем Б.М. Думенко, что бы там ни говорили его биографы. Воспоминаний он не оставил, все его настоящие товарищи погибли. Современным исследователям удалось «раскопать» лишь его письма к возлюбленной — штабной машинистке Анастасии, которую он «увёл» у ещё одного ненавистного постперестроечной историографии конармейца — Е.А. Щаденко12. В этих письмах комкор предстаёт душевным и сентиментальным. Но вот что действительно было у него на уме — в какую сторону колебались его политические взгляды, какой был градус его амбиций — мы уже никогда не узнаем. Как у всякого героя, вокруг него ходят множество легенд, питающих авторов разнообразных книг и очерков. Но превратиться из фигуры легендарной (подобно О. Дундичу, В.И. Чапаеву, Н.А. Щорсу) в фигуру историческую он просто не успел.
Можно поверить, что, видя страдания простого крестьянства, вызванные продразвёрсткой, Б.М. Думенко хотел порвать с большевиками (своё членство в РКП(б) он оформил в декабре 1919 г., скорее всего, формально). И не обязательно переметнуться к белым, которых он на полях сражений всегда жестоко бил, а создать собственную вольницу. Мотивы разочарования в политике советской власти в деревне вовсю сквозили и в настроениях С.М. Будённого в разные годы13. Вот только поверить в то, что Семён Михайлович когда-нибудь мог решиться на открытый мятеж, очень уж трудно.
Безусловно, Б.М. Думенко был одним из талантливейших командиров, выдвинутых народной массой. По признанию современников, даже И.В. Сталин (входивший во время Гражданской войны в составы Реввоенсоветов ряда фронтов и Реввоенсовета РСФСР) на одном из застолий «с чувством большой грусти сожалел о загубленном нами кавалеристе»14. Но доживи Б.М. Думенко до 1937 года, судьба бы его не сложилась более счастливо. Исторический процесс закономерен и неумолим.
Ещё в эпоху Гражданской войны командный состав Красной армии окончательно разделился на «своих» и «чужих», пролетариев и спецов, позже — на «культурных» и «бескультурных» и т.д., и разрыв этот был непреодолим. Противоречия, возникшие между полководцами на полях сражений Гражданской войны, надолго осели в памяти и сознании, сыграли решающую роль в ходе репрессий, когда одни командиры легко наговаривали на других, без удивления воспринимали новости о «предательстве» своих сослуживцев, а в итоге даже бывшие приятели и друзья не ударили и пальцем для их спасения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Васильев А. Отрывок из романа «Пётр Врангель» // Феномен красной конницы в Гражданской войне / Под ред. А.В. Посадского. М.: АИРО-XXI, 2021. С. 320—325.
2 Лазарев С.Е. Разгром «примаковской» группировки (1936—1941 годы) // Военно-исторический архив. 2012. № 3(147). С. 98—106; Лазарев С.Е., Гуляев А.А. Червонный забияка: судьба героя Гражданской войны М.О. Зюка (Нехамкина) // Военно-исторический журнал. 2015. № 8. С. 56—63; Соклаков А.Ю., Лазарев С.Е.Репрессии революционного казачества // Казачество: энциклопедия. М.: Первая Образцовая типография. Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2015. С. 468, 469; Соклаков А.Ю. Червонное казачество: исторический поиск под идеологическим спудом // Военный академический журнал. 2018. № 1(17). С. 113—119 и др.
3 Грищенко А.Н. «Красный генерал» и «чёрные тучи»: комкор Б.М. Думенко и убийство комиссара В.Н. Микеладзе в 1920 году // Феномен красной конницы… С. 204—232.
4 См.: Поликарпов В.Д. Трагедия комкора Думенко // Дон. 1988. № 11. С. 142—148; Медведев Р.А. Они окружали Сталина. М.: Политиздат, 1990; Соколов Б.В. Будённый: Красный Мюрат. М.: Молодая гвардия, 2007 и др.
5 Куненков Б.А. Семён Будённый // Энциклопедия для детей. Т. 5. История России и её ближайших соседей. Ч. 3. XX век. 3-е изд., перераб. и испр. М.: Аванта+, 2000. С. 354, 355.
6 Крушельницкий А.В. Документы 1918—1937 гг. о Е.А. Щаденко // Родина. 1989. № 5. С. 31.
7 Будённый С.М. Пройдённый путь. Кн. 1. М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1959. С. 406.
8 Медведев Р.А. Окружение Сталина. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2010. С. 276, 277.
9 Всеволожский И.Е. Хуторская команда: повесть [о С.М. Будённом]. М.: Детская литература, 1965; он же. Восемь смелых будёновцев: рассказы. М.: Детская литература, 1974.
10 Городовиков О.И. В боях и походах: воспоминания. [Литературная запись И.Е. Всеволожского]. М.: Детская литература, 1979.
11 См.: Присяжный Н.С. Первая Конная армия на польском фронте в 1920 году. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского университета, 1992. С. 49.
12 Морозова О.М. Любовные тексты участников Гражданской войны как исторический источник // Российская история. 2012. № 1. С. 148—161.
13 Печёнкин А.А. Сталин и Военный совет. М.: ВЗФЭИ, 2007. С. 115—117.
14 См.: Воспоминания родных и близких о Червонных казаках: Петровском Е.И., Кузьмичёве А.Б., Логинове В.Ф., Шмидте Д.А. // Российский государственный военный архив. Ф. 30767. Оп. 2. Д. 64.
* Феномен красной конницы в Гражданской войне / Под ред. А.В. Посадского. М.: АИРО-XXI, 2021. 336 с.