Аннотация. В статье на основе как опубликованных, так и архивных документов рассматриваются процесс вооружения нижегородского ополчения в 1812 году, деятельность корпоративных (дворянских) и административных структур по доставке и ремонту оружия в конкретных локальных условиях Нижегородского региона в начале XIX века. Наряду с этим раскрываются некоторые аспекты развития военно-промышленного комплекса губернии в тот период и факты взаимодействия промышленников с корпоративными и государственными структурами в деле снабжения местного ополчения.
Summary. The article based at both the published and the archival documents tells about armament process of Nizhny Novgorod militia in 1812, about activity corporate (noble) and administrative structures to the delivery and repair weapons in specific local conditions of Nizhny Novgorod region at the beginning of 19th century. In addition some aspects of development of military industrial complex of province at that time and facts of interaction manufacturers with corporate and state structures in arming of local militia are considered in article.
НИКОЛАЕВ Дмитрий Андреевич — доцент кафедры новой и новейшей истории Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского, кандидат исторических наук
КАК И ЧЕМ ВООРУЖАЛОСЬ НИЖЕГОРОДСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ В 1812 ГОДУ
Предметное изучение хроники Отечественной войны 1812 года, военно-политических и социально-экономических проблем, предшествовавших нападению Наполеона на Россию, и по сей день не обходится без столкновения различных мнений и теорий, рождённых фантазией идеологических противников Москвы. В свете современных научных методик и новых документов, раскрывающих малоизученные аспекты «макроисторической эпохи» 1812 года, одним из интереснейших направлений исследований по этой теме является изучение вопроса организации вооружения губернских ополчений, которое обеспечивали местные и центральные ведомства, сословно-корпоративные сообщества различных губерний страны, внёсшие значительный вклад в победу над врагом.
Изучение эпохи Наполеоновских войн, и в частности войны 1812 года, позволяет выявить особенности функционирования региональной (и нижегородской в том числе) военной промышленности в указанный период, а также обозначить некоторые её основные направления, центры и векторы развития с учётом фрагментарности и неупорядоченности данных по этой проблеме, отсутствия исчерпывающей информации и необходимых справочно-статистических сведений.
1 сентября 1812 года, сразу после известия о нападении Наполеона на Россию начался сбор нижегородского ополчения. По утверждённой разнарядке в Нижегородской губернии надлежало собрать 12 928 ратников (12 275 пеших и 653 конных) для 5 пехотных и 1 конного полков. Среди полномочных структур, созданных для решения мобилизационных задач, особо выделялись по своему значению и функциям комитеты пожертвований и вооружений1.
Следует отметить, что формирование ополчений, или народных ополчений как дань исторической традиции2 не должно заслонять того непреложного факта, что ополчения создавались не стихийно, а давно уже являлись неотъемлемой частью государственного военно-стратегического планирования, мобилизационным и обязательным резервом «непостоянной готовности» на «самый крайний случай»3.
Ополченцев именовали (в официальных документах) «воинами» и «ратниками», но никак не «рекрутами» или «солдатами», не смешивая эти понятия в представлении того факта, что «служба ополчения есть временная», на период военной опасности. Необходимо знать и то, что обмундирование, снаряжение и даже вооружение ополчений той поры осуществлялись за счёт «отдатчиков ратников», т.е. помещиков, либо мещанских сообществ. Нижегородское ополчение входило в состав так называемого III ополченского округа (вместе с казанским, вятским, симбирским, пензенским и костромским ополчениями) под предводительством генерал-лейтенанта П.А. Толстого.
Среди многочисленных проблем, обозначившихся в период сбора нижегородского ополчения (с сентября по декабрь 1812 г.), стоял вопрос недостаточного снабжения качественным вооружением. Для решения этой задачи сначала были составлены ведомости при участии офицеров ополчения (сотенных начальников различных полков), привлечены реестры оружия, которое собиралось для ополчения 1806 года и хранилось на складах в уездных городах4. Была проведена оценка пригодности его для использования. По итогам обследования арсеналов5 согласно рапортам проверявших лиц выяснилось, что значительное количество ранее заготовленного вооружения пришло в силу различных причин в негодность, было «к употреблению нимало неспособно» и требовало «исправления»; приобретать же новое оружие в условиях военного времени и постоянного роста цен на него было затруднительно. На вооружение ополчения, если судить по ведомостям имевшегося на складах в уездных городах «оружейного комплекса», предполагалось ставить абсолютно всё. И если пики («плоские», «троегранные», «четверогранные»), ружья, сабли, тесаки, палаши, шпаги и пистолеты вполне соответствовали уровню требований европейских войн начала XIX века (чем в итоге ополчение наряду с армейскими частями и было вооружено)6, то ввиду недостаточного количества (особенно огнестрельного оружия) и наличия многочисленных неисправностей не исключалось и применение морально (и материально) устаревшего вооружения предыдущих эпох: «мушкатантов» (мушкетов. — Прим. авт.), «турок», «кинжалов ветхих», а также кос(!), принимавшихся от населения как «оружейные пожертвования» (которые, очевидно, нужно было насаживать на древко особым образом), луков и стрел7. Среди оружия, «способного к употреблению» и требовавшего лишь «малой починки», значились помимо прочих 612 «ружей павловских» (сделанных в селе Павлове Горбатовского уезда) армейского образца и «павловских же» 116 охотничьих ружей, которые «средней руки починкой исправить можно»8.
Первоначально согласно сведениям комитета вооружений планировалось починить имевшиеся неисправные ружья силами специалистов-слесарей нижегородского губернского батальона (внутренних войск. — Прим. авт.), но командир батальона Шиллер на запрос комитета вооружения об этой возможности ответил отрицательно, поскольку «в батальоне, кроме батальонного слесаря, других не имеется, оной же слесарь ныне занят починкою батальонных и нужных оружейных вещей»9. По предписанию нижегородского губернатора А.М. Руновского «всем градским и земским полициям» были приняты меры «к отысканию мастеровых людей для исправления оружий, оставшихся от бывшей милиции, по высылке их для условий (для заключения контрактов. — Прим. авт.) к чиновникам военного ополчения, равно и об оказании в провозе оного оружия… полного пособия…»10. Долго искать мастеров не пришлось, и уже через несколько дней горбатовский городничий в рапорте, представленном на заседании комитета вооружений, докладывал о переговорах и предварительных самых общих условиях с «мастеровыми села Павлова… ружья исправить, подрядить за каждое ружьё по 1 рублю… с таковым договором, чтобы при начале работы отдать денег половинное число, а достальные по окончании всей работы»11. Кроме починки собственно ружей, требовалось дополнительно изготовить формы для литья пуль, а также «…отвёртки, пыжевники и трещотки (приспособления для чистки оружия. — Прим. авт.), за кои мастеровые требуют по 1 рублю 20 копеек (за комплект для ружья. — Прим. авт.)»12. Следует отметить, что цена нового ружья в тот период составляла, по казённым расценкам, от 9 рублей 50 копеек до 12 рублей 50 копеек, т.ч. экономическая выгода именно от ремонта оружия, а не изготовления нового, была вполне очевидной.
Сообразно дальнейшей оценке мастерами предстоявшего фронта работ цены за единицу продукции подверглись корректировке. 18 сентября 1812 года был заключён и зафиксирован в журнале комитета первый контракт с павловскими мастерами Д. Зуевым, Я. Щёткиным и С. Рыженковым, подрядившимися починить 691 ружьё: «сперва починить у них замки, приделать недостающие к оным винты, пружины, огнивы, курки, полки, собачки, словом, все те, составляющие замок, частицы, коих не окажется, или как при разбирании замка будут найдены почему-либо неспособными в строении оного так, чтобы при сборе замка огниво прикрывало равно полку, дабы порох с оной не сыпался, да и давало довольно огня, а курок свободно ходил на пружине и стоял на взводах крепко, потом у ложей оправу и, если каких частиц не будет доставать, приделать вновь, после вычистить все стволы и замки… наконец, к каждому ружью, у которого не будет железного шомпола, приделать новые, также сделать вновь пыжевники, трещотки и отвёртки каждого сорта (т.е. для каждого калибра оружия. — Прим. авт.) по сотне…»13. Качество пресловутых пыжевников и трещоток также особо оговаривалось в контракте: «…пыжовники и трещотки сделать с винтами так, чтоб навернув на нижний конец шомпола, можно было вынимать патрон из ружья и чистить его, а отвёртки посадить в твердое дерево… дабы в месте своём не расшатывалась»14. Согласно оговорённым условиям вся продукция должна была быть изготовлена в трехнедельный срок и иметь нужное качество «при частом ея употреблении». Если Д. Зуев и Я. Щёткин отвечали за «исправление» ружей, то мастер С. Рыженков «взял на себя сделать по лекалу 6 железных форм для литья свинцовых пуль 3-х калибров, каждого по 2 формы, а в форме 10 мест для 12-ти пуль»15. По первоначальным условиям мастера «выпросили цену» 1 рубль 40 копеек за каждое ружьё, за комплект отвёрток, пыжевников и трещоток — по 75 копеек, а Рыженков за каждую железную форму — по 20 рублей16. Эти условия были скорректированы в сторону уменьшения расценок, и ремонт каждого ружья стал стоить 1 рубль 35 копеек, а изготовление литейной формы — 19 рублей. Все предназначенные для ремонта ружья должны были быть доставлены в село Павлово «казённым коштом». В случае же брака, который мог быть допущен в сделанной работе, «цены за то им (мастерам. — Прим. авт.) никакой не полагать»17.
Того же 18 сентября 1812 года в присутствии членов комитета был заключён договор сходного содержания с другим подрядчиком из Павлова — А.А. Воробьёвым, дабы «переработать самым прочным мастерством» партию в 728 ружей, имевших, очевидно, более серьёзные неисправности, поскольку расценки за единицу изделия составляли: за 612 ружей (из 728) — 4 рубля, а за 116 (из того же числа) — 6 рублей; кроме того, мастер должен был «переработать… неспособные замки, винты и ложи, а также и все прочие, принадлежащие ко оным ружьям приборы своим коштом в совершенном виде, как для воина принадлежит…»18. Был увеличен до двух месяцев и срок сдачи отремонтированных ружей. Воробьёв получил аванс в половину стоимости выполнения грядущей работы под поручительство «…Московской губернии графа… Разумовского, служителя Сергея Николаева, Медведева»19. В сентябре же 1812 года журнал комитета вооружений зафиксировал заключение новых контрактов на починку ещё 234 ружей «ценой за каждое по 1 рублю… пистолетов 5, тесаков 6, сабель 125» в двухнедельный срок оружейными мастерами И.А. Мягковым, Г.П. Мокеичевым, С.В. Калининым и А.И. Дьячковым, а «села Павлова крестьяне Яков и Фёдор Михайловы, Емельяновы, Иван и Михайла Самойловы, Зуевы» обязались починить 128 ружей, «приладить штыки, замки и все ложи, которые окажутся неспособными, поправить…»20. Указывалась и производительность труда оружейных мастерских, «аффилированных» с некоторыми частными подрядчиками: от 50 до 130 новых ружей в месяц по «крайней цене по 12 руб. за каждое ружьё со штыком»21.
В конце сентября—ноябре 1812 года был задействован, вероятно, максимум производственных мощностей павловских оружейных мастерских. Во избежание потери столь остро необходимого времени (для вызова мастеров в Нижний Новгород или в уездные центры губернии и проведения с ними переговоров по контрактам либо конкурсных торгов) офицерам ополчения, ведавшим сдачей в ремонт неисправного оружия и приёмом отремонтированного, комитет вооружений предписал проводить с мастерами на местах торги самостоятельно, ориентируясь на конъюнктуру рынка и цены, и заключать контракты под свою личную ответственность на сумму не свыше 500 рублей22.<…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Николаев Д.А., Дроздов Ф.Б. Народное ополчение 1812 г. и общественный договор // Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского. 2012. № 6(3). С. 95.
2 Кауркин Р.В., Дроздов Ф.Б., Николаев Д.А. Отечественная война 1812 г.: нижегородское ополчение и его участие в заграничных походах 1813—1814 гг. Нижний Новгород: НО ИРИ, 2012. С. 34.
3 Николаев Д.А., Дроздов Ф.Б. Указ. соч. С. 96.
4 Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 1822. Оп. 1. Д. 14.
5 Там же. Л. 7—10, 21, 31, 49, 65, 130.
6 В список предметов вооружения ополчений следует внести ещё и топоры как средство не только хозяйственного, но и боевого применения.
7 ЦАНО. Ф. 1822. Оп. 1. Д. 14. Л. 7—10, 21, 31, 49, 65, 130. Луками и стрелами в период Отечественной войны 1812 г. успешно пользовались башкирские и татарские ополченские полки, но это, конечно, не относилось к большинству ополченских подразделений
8 Там же. Л. 49.
9 Там же. Л. 12.
10 Там же. Л. 15.
11 Там же. Л. 26.
12 Там же.
13 Там же. Л. 41, 42.
14 Там же.
15 Там же. Л. 42.
16 Нижегородская губерния в эпоху Отечественной войны 1812 г.: сборник документов / Сост. Е.Э. Лебедева, Д.С. Мочалов, Я.М. Хорошкин. Нижний Новгород: Комитет по делам архивов Нижегородской области, 2012. С. 87.
17 ЦАНО. Ф. 1822. Оп. 1. Д. 14. Л. 42.
18 Там же. Л. 53.
19 Там же.
20 Там же. Л. 57, 58, 85.
21 Там же. Д. 1. Л. 38.
22 Там же. Д. 14. Л. 67.