Аннотация. В статье освещаются жизненный путь, боевой, полководческий и педагогический опыт фельдмаршала П.А. Румянцева.
Summary. The article highlights the life way, combat, military and teaching experience of Field Marshal P.A. Rumyantsev.
полководцы и военачальники
ФОМИН Валентин Антонович — профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия ВС РФ», полковник в отставке, кандидат исторических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ
(Москва. E-mail: gersiwers@gmail.com)
победы русской армии стяжали ему мировую славу
Фельдмаршал П.А. Румянцев
Пётр Александрович Румянцев родился 4(15) января 1725 года в Москве. Отец его Александр Иванович, один из ближайших помощников Петра I, был способным военным администратором и дипломатом. Мать Мария Андреевна слыла для своего времени прекрасно образованной. Всё это во многом определило жизненный путь и убеждения будущего полководца. С малых лет Александра определили рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк с пребыванием под опекой родителей. Когда ему исполнилось 14 лет, отец отправил его в Берлин для приобретения навыков дипломатической службы, но вскоре возвратил в Петербург для поступления в сухопутный кадетский корпус. В 1740 году, не дождавшись окончания учёбы, юный Румянцев по ходатайству был произведён в прапорщики. С 1741-го служил в Финляндии при отце уже капитаном. В 1743-м (в чине полковника) был назначен командиром Воронежского пехотного полка, в 1748-м участвовал в походе русских войск на Рейн.
Первые серьёзные шаги на полководческом поприще он делал во время так называемой Семилетней войны*, командуя бригадой, затем дивизией. Особенно отличился Румянцев под Грос-Егерсдорфом (1757 г.) и Кунесдорфом (1759 г.), где русские войска нанесли сокрушительное поражение прусской армии Фридриха II. В 1761 году во главе корпуса Румянцев успешно руководил осадой и взятием крепости Кольберг.
В 1764 году его назначили (без оставления военной деятельности) президентом Малороссийской коллегии и генерал-губернатором Малороссии. Однако «поле брани снова позвало его на ратные подвиги». С началом Русско-турецкой войны 1768—1774 гг. «президент-военачальник» командовал 2-й армией, а затем (1769 г.) возглавил экспедицию по взятию Азова с последующим назначением командующим 1-й армией.
За победы над турками при Ларге и Кагуле П.А. Румянцев получил фельдмаршальский жезл, а вскоре почётное добавление к своей родовой фамилии — «Задунайский» и назначение на должность командующего тяжёлой кавалерией.
С началом очередной Русско-турецкой войны 1787—1791 гг., снова командуя 2-й армией, он, войдя в конфликт с главнокомандующим Г.А. Потёмкиным, «самоустранился от обязанностей военачальника», за что в 1789 году был отозван с фронта «к управлению Малороссией». Пять лет спустя «отставной фельдмаршал» активно участвовал в подготовке войск, направлявшихся в Польшу для подавления восстания под руководством Т. Костюшко. Хронология его полководческой деятельности «обозначена» многочисленными наградами: орденами Св. Андрея Первозванного, Св. Георгия 1-й степени, Св. Владимира 1-й степени, Св. Александра Невского 1-й степени, золотым оружием (дважды), иностранными орденами.
Проявив себя как искусный предводитель войск на поле брани, талантливый воспитатель подчинённых, даровитый администратор и дипломат, Пётр Александрович приобрёл известность и как интересная, яркая личность. Умный от природы, живой, острый на язык, глубоко образованный, мужественный, безгранично энергичный, горячий патриот, требовательный начальник, но простой в общении, он внушал глубокую симпатию близко соприкасавшимся с ним людям. Эту одарённость он развил и углубил хорошим образованием, обширной начитанностью как по общим, так и по чисто военным вопросам.
Вместе с тем Румянцев зарекомендовал себя суровым и требовательным, применяя даже тяжёлые наказания, по делу, конечно. Почитая заветы Петра I, он искренне любил русского солдата. Подчинённые знали это и любили его за справедливость. «По-петровски» заботясь о солдате, он был неумолим по отношению к тем, кого уличал в обкрадывании солдат, а после удачных сражений, желая поощрить особо отличившихся, иногда выдавал за свой счёт денежные награды.
Своих солдат-ветеранов Пётр Александрович знал в лицо, по фамилии и имени. Впрочем, это присуще всем великим полководцам, да и их «солдатское чувство братства» особенно горячо воспринималось рядовыми. За это солдаты любили Петра Великого, Суворова, Кутузова. Про Румянцева ветераны говорили: «Он настоящий солдат».
Ему как наставнику и воспитателю подчинённых достались «лихие времена». Петровские порядки в русской армии, которые сплачивали солдат и матросов, покрывших себя бессмертной славой на поле сражения у Полтавы, на Балтийском море, у мыса Гангут, в годы царствования Анны Иоанновны (1730—1740), при которой в войсках командовали немецкие генералы, были заменены презрением к солдату, ограблением его, жестокими наказаниями, бессмысленной тупой муштрой, неудобным обмундированием. Чтобы превратить замордованного солдата, полуграмотного офицера и малоискусного генерала в выдающихся по мужеству и боевому мастерству героев, требовались иные подходы в воспитании и боевой учёбе. За время своей 56-летней военной службы Румянцев принял довольно заметное участие в этой огромной работе. Прежде всего он разработал «человечную систему» воспитания войск, стремясь развить в каждом солдате сознательное отношение к воинскому долгу, высокие моральные качества. Прямым выводом отсюда явилось формирование инициативности, чувства товарищеской спайки и взаимной поддержки, прочной связи между офицером и солдатом, «смелости в натиске и стойкости в обороне»1.
Особое значение полководец придавал воспитанию патриотических чувств воинов, считая, что «Родина и Честь прежде всего». Оценка солдата как сознательного защитника Отечества, вера в его силы и моральную стойкость были основой, на которой строилась военная система П.А. Румянцева. В этом полководец непосредственно продолжал традиции Петра I. «Если положение военного человека в государстве считается сравнительно с другими людьми беспокойным, трудным и опасным, — отмечалось в “Инструкции ротным командирам”, — то в то же время оно отличается от них и неоспоримою честью и славою, ибо воин превозмогает труды часто несносные и, не щадя своей жизни, обеспечивает сограждан, защищает их от врагов, обороняет отечество»2.
Инструкция, исходя из «Обряда жизни», требовала уважения к рядовым, повышения их чувства собственного достоинства. Забота о солдате, его физическом здоровье, бытовом благоустройстве, госпитальном обслуживании выдвигалась как первый долг командира. Во всём этом звучат мотивы, получившие дальнейшее развитие в деятельности Суворова, который не без основания называл Румянцева своим учителем.
Важным моментом в воинском воспитании Румянцев считал всемерное развитие у солдат сознательного отношения к своим обязанностям и «всегда старался возбудить в подчиненных» гордость «почетным званием воина», «благородное соревнование» и чувство собственного достоинства3.
Другим направлением укрепления воинской доблести у солдат было широкое культивирование боевых традиций каждой воинской части, её боевого прошлого. «Надлежит внушать солдату любовь и привязанность к полку, в котором служит, — указывалось в “Инструкции ротным командирам”, — объясняя ему полковую историю, с тем чтобы каждый честь, заслуженную полком, на себя переносил». А это значило, что в поступки каждого солдата необходимо «внедрять» инициативу, сметливость, выносливость и все остальные качества храброго и стойкого воина.
Первостепенное значение Румянцев придавал укреплению дисциплины в армии. Он говорил, что душой службы является дисциплина, а её фундаментом — воспитание. В системе воспитания дисциплинированности он умело сочетал методы убеждения и принуждения. Кроме того, требовал беспрекословно выполнять все приказы и распоряжения командиров и начальников. «В особенности же надлежит каждому толковать, как необходимо нужен строй и порядок и что оными победы также получаются, как и храбростью, одна же храбрость без них ни к чему не служит». Преимущество такого метода воспитания было очевидно. Если солдаты в соответствии с румянцевской системой будут иметь амбицию и «сохранять строй непоколебимо», то никакие «превосходные силы» их не одолеют, и ничто против них не устоит.
Румянцев считал, что воинскую дисциплину, которую он называл душой службы, необходимо «в самом высшем градусе» сохранять. В своих приказах фельдмаршал неоднократно указывал, что «все успехи от доброго порядка, послушания и равенственного отправления службы зависят… и тем взаимная доверенность между командующим и войском и спокойствие оных утверждается»4. Не отказываясь от применения физических наказаний, он устанавливал индивидуальную ответственность за совершённые проступки, стараясь при этом свести наказания за нарушения дисциплины до минимума: «Наказания должны делаться за каждую вину, разбирая оную»; «За маршировку и за приёмы отнюдь не бить, а показывать, как их должно делать»; «Наказывать должно неряху, пьяницу, но надлежит наблюдать, чтобы наказания не переходили в жестокость»; «Этим человека не поправишь, а только в лазарет отошлёшь»5. Требуя от офицеров уважения к солдату и постоянного общения с солдатской массой, фельдмаршал укреплял армию «обоюдной связью любви и послушания» между командным и рядовым составом и воспитанием сознательности солдат, с которыми систематически проводились беседы «о службе, о повиновении, о приверженности к государю и отечеству, о сохранении присяги и верности»6. Его забота о солдатах проявлялась в «облегчении им службы», введении удобного обмундирования, сокращении телесных наказаний, что укрепляло дисциплину.
Хотя Румянцев не был так близок к солдатам, как это получалось у его учеников Суворова и Кутузова, но всё же, повторимся, пользовался большой популярностью в армии, и его личное влияние на солдатские массы было огромно. Не случайно, по некоторым известиям, рядовые восторженно приветствовали его после победы у Кагула его же словами: «Ты — прямой солдат», «Ты — истинный товарищ»7.
Большое значение в воспитании войск и в повышении их боеспособности имело стремление Румянцева ослабить противоречия между «офицерством» и солдатским составом, комплектовавшимися из разных классов.
Как и для Петра I, для Румянцева русский солдат был не бессловесным автоматом, предназначенным под угрозой жестоких наказаний только выполнять приказания начальства, а представителем русского народа, призванным к великому и почётному делу защиты Отчизны, исполненным готовности сложить свою голову на поле брани. Он рассматривал солдата как своего боевого товарища, от доблести которого целиком зависит успех в бою. Подобного отношения требовал и со стороны офицеров. «Инструкция ротным командирам» вменяла им в обязанность знать всех солдат своего подразделения в лицо, по имени и фамилии, их семейное положение и насущнейшие нужды, постоянно заботиться о «солдатском благополучии». <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Коробков Н.А. Фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский. М.: Огиз, 1944. С. 20.
2 Там же. С. 21, 22.
3 «Анекдоты, объясняющие дух фельдмаршала графа П.А. Румянцева–Задунайского». СПб., 1811. С. 22.
4 Военный сборник. 1871. Кн. 11. С. 3.
5 Клокман Ю.Р. Фельдмаршал Румянцев в период русско-турецкой войны 1768—1774. М., 1954. С. 171.
6 Фельдмаршал Румянцев (1725—1796 гг.). Сб. документов и материалов. М.: Огиз, 1947. С. 12, 13.
7 «Анекдоты, объясняющие дух фельдмаршала графа П.А. Румянцева-Задунайского». С. 22.