Аннотация. Статья, в основу которой положены материалы из Российского государственного военно-исторического архива и Российского государственного архива древних актов, посвящена малоизученной персоналии — одному из сыновей генерала Патрика Гордона — графу Джеймсу Гордону. Поступив на русскую военную службу, он отличился в Азовских походах и Северной войне.
Summary. The paper based on materials from the Russian State Military Archive and the Russian State Archives of Ancient Documents (RGADA) is dedicated to a little-known person, one of the sons of General Patrick Gordon, Count James Gordon. Having enrolled in Russian military service, he distinguished himself in Azov campaigns and the Northern War.
СТАНКОВ Кирилл Николаевич — старший научный сотрудник Института российской истории РАН, кандидат исторических наук
(г. Королев, Московская обл. E-mail: stankov11@ yandex.ru).
ДЖЕЙМС ГОРДОН: ЯКОБИТ И БРИГАДИР РУССКОЙ АРМИИ
Шотландцы на русской службе в XVII — начале XVIII века давно привлекают внимание отечественных историков. Существенный прорыв в этом направлении был сделан благодаря публикации Д.Г. Федосовым шеститомного «Дневника» генерала Патрика Гордона (1635—1699), наставника и близкого друга Петра I. Со времени начала издания данного источника появилось более десятка исследований, посвящённых различным аспектам многогранной личности «шкоцкого» генерала. Правда, тем самым П. Гордон величиной своей фигуры затмил других шотландцев, в то время находившихся на русской службе, в том числе представителей своего клана. В этом ряду особое место занимает средний сын «Петрушки Ивановича» Гордона — Джеймс (в русских источниках — Яков; 1668—1722), представлявший собой весьма незаурядную личность.
Между тем о нём в России известно не много. Д.Г. Федосов первым в своих трудах коснулся биографии Дж. Гордона. Он обнаружил в архиве Ордена св. Иоанна Иерусалимского (Мальтийского ордена) документ о принятии в состав этой военно-монашеской корпорации Гордона-младшего под именем Джеймса Московита. Автор доказал, что Джеймс был первым уроженцем России, вошедшим в состав Ордена иоаннитов1.
Контекст проблемы расширил орловский историк О.Я. Ноздрин, описав сюжеты, связанные с пребыванием Дж. Гордона в Италии, Польше и Швеции. Кроме того, учёный исследовал вопрос, связанный с владениями Джеймса в России2.
В настоящей статье, основанной на архивных материалах и опубликованных источниках, рассмотрены ключевые моменты деятельности Дж. Гордона в России, Шотландии, Ирландии и на Мальте. Публикация базируется на отчёте Дж. Гордона о своей службе, записанном с его слов в 1720 году писарем Бутырского полка Петром Розсомакиным и хранящемся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА)3. В то время подобные документы назывались «Офицерские “сказки”» и содержали основные сведения о военной службе авторов отчётов. В 1990-х годах этот документ был обнаружен главным специалистом РГВИА А.В. Канунниковым. Важные дополнения к этому источнику имеются в документах Российского государственного архива древних актов (РГАДА), главным образом в фонде 150 (Дела о въездах иностранцев в Россию).
В статье использованы и опубликованные материалы, прежде всего «Дневник» и письма генерала П. Гордона4, личная корреспонденция Дж. Гордона5, переписка иезуитов, находившихся в то время в России6, а также ряд британских источников7.
Джеймс Гордон родился в 1668 году в Москве, в Немецкой слободе8. Он был вторым сыном Патрика Гордона от его первой жены — Катарины фон Бокховен, дочери голландского генерал-майора на русской службе Филиппа Альберта ван Бокховена. В три года мальчик потерял мать, умершую в молодом возрасте от тяжёлой болезни. О детстве и юности Джеймса практически ничего не известно, кроме того, что он (как и отец) не принял православия и был ревностным католиком. Гордон-старший стремился дать сыну серьёзное религиозное образование. Джеймс отмечал, что «в малых летех»9 отправился учиться за границу и в поисках знаний побывал «в розных государствах». Он обучался, как установил О.Я. Ноздрин, в иезуитских коллегиях в Пруссии (Мемель) и Фландрии (Дуэ)10. Впоследствии Гордон-младший, как и отец, избрал военную карьеру.
К тому времени в Великобритании произошли значительные перемены. В 1685 году трон занял Яков II Стюарт, который, будучи католиком, полагал, что ему самим Провидением уготована судьба — добиться улучшения положения единоверцев, со времён Реформации подвергавшихся суровым преследованиям за свои религиозные убеждения. Новый король активно способствовал продвижению католиков в вооружённые силы Англии и Шотландии. Русские Гордоны использовали этот случай, чтобы добиться успеха на родине. В 1686 году П. Гордон побывал во временном отпуске в Британии с целью урегулировать вопрос о наследовании родового поместья Охлухрис и завязал знакомства со многими представителями якобитской элиты как в Шотландии, так и в Англии. Он сам пытался поступить на службу к Якову II, но не получил согласия русской правительницы Софьи11.
Тогда Патрик решил устроить судьбу сыновей. Его старший отпрыск Джон, хотя и начал службу в русской армии, но вскоре оставил её и отправился в Шотландию управлять отцовским имением Охлухрис. Затем в Британию был направлен средний сын — попытать счастья при монархе-католике. Гордон-отец благодаря своим связям при Английском дворе (о чём свидетельствует его активная переписка с государственным секретарём Англии графом Чарльзом Мидлтоном) устроил Джеймса в королевскую гвардию в звании кадета12.
Сначала молодому уроженцу Московии сопутствовал успех. Менее чем за год он получил чин прапорщика, а затем, возможно, капитана13. В гвардии Джеймс служил под командой будущего выдающегося якобита — полковника Джорджа Баркли14 (символично, что клан Баркли тоже тесно связан с российской историей — из него вышел герой Отечественной войны 1812 года М.Б. Барклай де Толли).
Осенью 1688 года Яков II, смещённый с британского трона англиканской аристократией и статхаудером Нидерландов Вильгельмом Оранским, был вынужден бежать во Францию (в историографии эти события названы «Славная революция»). Джеймс остался верен прежнему монарху. Хотя в своей «сказке» Гордон упоминал, что сражался на стороне свергнутого короля, однако неизвестно, участвовал ли он в марше на Солсбери, где Яков II так и не решился дать бой оранжистам.
Низложенный Стюарт не опустил рук и 12 марта 1689 года с иностранными военными специалистами и оружием на 40 тыс. человек (любезно предоставленными французским королём Людовиком XIV — главным антагонистом Вильгельма Оранского) высадился на юге Ирландии. Он хотел лично возглавить восстание своих сторонников, составлявших абсолютное большинство населения «Изумрудного острова»15.
По сообщению русских рукописных «Курантов», в то время в «Ирланской земле» «великое сечение и кровопролитие чинитца, и многих великих, государь, мирских и духовных емлют и за крепкий караул сажают»16. Там же отмечалось, что войска якобитов в Ирландии «ежедневно умножаются», ирландцы убивают землевладельцев-протестантов, «владеют лучшими городами» на острове17.
Как сказано в «сказке» Дж. Гордона, он был в боях в Ирландии «сухим и воднеим путем»18. Состояние источников не позволяет утверждать, бежал ли он из Англии сначала во Францию, а затем в составе отряда британских эмигрантов отправился на «Изумрудный остров», или сразу — в Ирландию.
В связи с вопросом об участии в якобитском восстании 1689—1691 гг. Дж. Гордона единственной зацепкой в документах является его упоминание о сражении «воднеим путем». В Англии в ходе «Славной революции» морских битв не было, так как главнокомандующий британским военным флотом лорд Дартмоут не решился выйти в открытое море и атаковать десант из Нидерландов в Ла-Манше. В Шотландии, куда Джеймс отправился позднее, единственным морским сражением были бои за морскую крепость Бэсс, контролировавшую подходы к Эдинбургу с моря19. Однако Джеймс вряд ли сумел принять в ней участие, поскольку в то время, судя по данным источников, находился в Ирландии или другой части Шотландии. Следовательно, наиболее вероятным остаётся единственное морское сражение, которое состоялось на «Изумрудном острове», в бухте Бэнтри-Бэй.
29 апреля 1689 года в южноирландский порт Кинсейл вошла французская эскадра (32 корабля) под командованием французского флотоводца маркиза Шато-Рено, которая везла на борту якобитов-добровольцев. Последних, по разным подсчётам, было от 1500 до 3000 человек. По всей видимости, среди них находился и Дж. Гордон. Английский адмирал Артур Херберт, командовавший оранжистской эскадрой, стоявшей в Ирландском море, решил атаковать противника. Однако Шато-Рено, завидев английские разведывательные суда, отвёл свой флот в более безопасную бухту Бэнтри-Бэй20. 1 мая 1689 года французы вступили в ожесточённое сражение с эскадрой адмирала А. Херберта. После шестичасового боя англичане были вынуждены отступить со значительными потерями21. По всей видимости, упоминая о морском сражении, Джеймс имел в виду именно эту битву.
Из «Дневника» П. Гордона известно, что его сын принял участие и в якобитском восстании в Шотландии. С театра боевых действий в Ирландии на свою историческую родину он попал следующим образом. Яков II пытался объединить все центры борьбы своих сторонников на Британских островах: Ирландию, Горную и Северо-Восточную Шотландию, отдельные графства Англии. Для этого ещё зимой 1688/89 года Яков II обещал вождю шотландских якобитов генерал-майору Джону Грэму Клаверхусу (виконту Данди), поднявшему на его сторону часть горных кланов, подмогу — 5000 ирландских солдат, а после подчинения Ольстера — и самому высадиться в Северной Британии.
События в Ирландии развивались неблагоприятно для якобитов. Только в начале 20-х чисел июля 1689 года в ставку виконта Данди в Гленрое прибыли подкрепления22, но это были не обещанные 5000, а всего лишь 300 ирландских солдат23.
Правда, согласно британским источникам в состав этого контингента вошли и все находившиеся при свергнутом короле шотландские офицеры (в том числе, видимо, и Дж. Гордон). Яков II оставил при себе только генерал-майора Т. Бахана и полковника Дж. Уочоупа, которые были ему необходимы для ведения боевых действий в Ирландии. Отряд возглавил полковник Александр Кэннон. Прибывшие солдаты оказались, согласно мемуарам участников восстания, недисциплинированными и неопытными новобранцами24. Из-за потери судов с провизией ирландские солдаты достигли Гленроя голодными и почти нагими25.
В июле 1689 года для якобитов настал самый благоприятный момент, чтобы нанести решающий удар оранжистам в Шотландии. Яков II господствовал в Ирландии: только два не признававших его власти города в Ольстере продолжали борьбу — Лондондерри и Энненскилен. Воля к сопротивлению новых шотландских властей во многом была подавлена многомесячной угрозой одновременной якобитской интервенции из Ирландии и Франции26. Кроме того, внутри оранжистского лагеря в Шотландии вспыхнула борьба между различными аристократическими группировками в связи с распределением высших государственных постов. Шотландский парламент также раздирали противоречия, и депутаты месяцами не могли принять окончательных решений по ключевым вопросам. 26 июля 1689 года парламентарий Джон Хэй писал: «Среди нас нельзя увидеть ничего, кроме ярости, споров, зависти и разделений»27. Началось противостояние и на религиозной почве между сторонниками разных форм церковного устройства: пресвитерианами и епископалами. В юго-западных графствах собирались вооружённые отряды религиозных радикалов ковенантеров численностью до 15 тыс. человек, готовивших поход на столицу28.
Исходя из сложившихся обстоятельств, виконт Данди принял решение немедленно действовать. 24 июля он поспешил на юг, несмотря на то, что большая часть якобитских кланов ещё не успела собраться. В ночь на 27 июля якобиты после стремительного марша прибыли в замок Блэр. От разведки Данди получил сообщение о том, что правительственная армия под командованием генерала Хью Маккая заняла проход Килликрэнки. В момент атаки повстанцев Маккай со своей армией оказался в невыгодном положении: его растянутая колонна была зажата между стремниной р. Гэрри и юго-восточными склонами холма Грэг Эллох, позицию на котором заняли якобиты. Тактическое преимущество виконта Данди заключалось в том, что в результате манёвра ему удалось занять господствующую высоту, в то время как противник оказался в низине. Опасаясь обхода, Маккай разделил свои полки на полубатальоны и выстроил их в одну линию: в глубину фронт правительственных войск составлял всего три шеренги, что сделало его уязвимым для фронтального прорыва29.
Горцы-якобиты наступали столь стремительно, что многие полки, особенно те, что состояли из новобранцев, не успели не только произвести ни единого выстрела, но даже вставить съёмные штыки-байонеты в дула своих мушкетов. В результате в момент столкновения с противником пехотинцы генерала Маккая оказались безоружными перед якобитами, пустившими в ход кинжалы-дэрки, палаши, двуручные мечи-клейморы и лохаберские топоры на длинных древках30. Та же ситуация наблюдалась и на правом фланге, где ирландские солдаты А. Кэннона и Дж. Гордона успешно действовали длинными ножами-скьянами.
Благодаря стремительному натиску повстанцам удалось в нескольких местах прорвать фронт Маккая и рассечь линию правительственных войск на отдельные части. Большая часть солдат-оранжистов дрогнула и побежала. Несколько батальонов, которые пытались оказать сопротивление, были почти поголовно изрублены.
Занятые преследованием обратившегося в бегство врага якобиты не заметили смерти своего предводителя виконта Данди. Впрочем, потери были велики с обеих сторон. Оранжисты потеряли убитыми 1200 человек. Однако самым главным ударом для якобитов стала смерть их руководителя: только он мог объединить разнородную повстанческую армию31. По точному замечанию шотландского историка М. Морриса, «новая армия могла заменить разбитые батальоны Маккея; но Данди не мог заменить никто»32.
Тяжело ранен был и Дж. Гордон, который длительное время после битвы находился у старшего брата Джона в поместье Охлухрис на излечении, а заодно выжидал удобного случая, чтобы примкнуть к новому выступлению в пользу Якова II. Удерживал сына в Шотландии и Гордон-отец, полагая, что и там, и в Англии «со временем возникнет сильная партия и станет решительно действовать для реставрации Его В[еличест]ва (Якова II. — Прим. авт.)»33.
В прочности позиции свергнутого короля в Шотландии П. Гордон был особенно уверен («ибо, несомненно, правительство там не может долго существовать»). В одном из его писем к сыну содержалась просьба: регулярно сообщать, «каковы надежды в деле его старого господина (Якова II. — Прим. авт.)»34.
Постепенно Дж. Гордон пришёл к убеждению, что в ближайшем будущем фортуна не будет благоприятствовать его патрону, и решил «на время» (как он подчеркнул в расспросной речи в Посольском приказе) отправиться в Россию, чтобы «повидать отца»35.
Переписка П. Гордона с сыном-якобитом является уникальным дошедшим до наших дней источником, повествующим о трудностях и опасностях, которым подвергались участники якобитского восстания 1689—1691 гг., пытавшиеся после его поражения выбраться из британских владений Вильгельма III «в различные концы Европы». Из корреспонденции русских Гордонов следует, что ввиду разветвлённой агентурной сети принца Оранского бывшие повстанцы не могли чувствовать себя в безопасности даже на Европейском континенте, особенно на территории стран, входивших в состав Аугсбургской лиги, возглавлявшейся нидерландским статхаудером. В немецких землях и на шведской территории П. Гордон рекомендовал своему сыну «раздобыть проезжую грамоту» от каждой из местных властей, дабы не вызвать подозрений. Однако лучшим «пропуском» опытный шотландский генерал считал «шпагу… и пару добрых французских пистолетов». Гордон-отец настоятельно советовал Джеймсу всячески скрывать то, что он — бывший повстанец-якобит, и выдавать себя за армейского вербовщика. В своих письмах Патрик недоумевал и порой возмущался поспешностью своего сына, который с такой быстротой покидал один европейский город за другим, что не успевал получать писем от отца.
Однако, вероятно, причиной такой спешки Джеймса была опасность быть арестованным36. В итоге он достиг Риги (находилась в составе Шведского королевства) и оттуда прибыл на русскую территорию — в Псков37. По данным разных источников, Джеймс оказался в Москве 22 или 23 сентября 1690 года38.
Он, как и отец, в течение 1690-х годов питал надежду на скорую реставрацию двора Якова II. В 1691 году в письме двоюродному деду Джеймс выразил убежденность в том, что приверженцы Якова II вскоре увидят «дело его Величества [короля] Великобритании в лучшем положении», неудачи же якобитов «лишь временны»39.
В 1693 году в одном из частных писем П. Гордон отмечал, что средний сын не хочет связывать себя женитьбой в России, «ожидая перемен в Шотландии»40. В случае возвращения Якова II Джеймс надеялся на успешную военную службу на родине. При этом он рассчитывал на помощь своего бывшего патрона Дж. Баркли41, который к тому времени добился достаточно высокого положения при эмигрантском дворе Якова II во Франции. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что именно Баркли в 1696 году курировал заговор английских якобитов, готовивших тогда покушение на британского монарха Вильгельма III42. Джеймс состоял в постоянной переписке со многими якобитами в России, Англии и Шотландии и пытался поддерживать отношения со своими сослуживцами по личной гвардии Якова II43.
Однако время шло, а надежды якобитов на скорую реставрацию власти их патрона не оправдывались. Поэтому по ходатайству отца Джеймс был принят офицером в русскую армию, как он сам тогда полагал, — на время. При посредничестве П. Гордона его сын достаточно быстро продвигался по карьерной лестнице. В 1690 году в Иноземском приказе подтвердили его звание капитана44. В 1691-м по приказу Петра I Джеймс получил чин подполковника45, причём в одном из лучших гвардейских полков (под командованием его отца) — Бутырском, или Втором московском выборном. Это был элитный полк, который в мирное время являлся постоянно действовавшим учебным центром подготовки младшего и отчасти среднего командного состава, а в военное — играл роль ударной силы русских войск. Значительная часть рядовых состояла из детей боярских46. Из Бутырского полка впоследствии вышло немало преображенцев и семёновцев. В том же году Джеймс получил иноземский оклад, тем самым выгодно устроив своё материальное положение.
В Бутырском полку в 1693 году письменным царским указом он был удостоен должности полковника. Его взяли на место выбывшего «полковника Тоболевского». О причинах образовавшейся вакансии Дж. Гордон не сообщил. Как следует из его «сказки», в тот год он получил повышенный оклад «по 30 рублев на месяц». Затем он выбыл из полка, дабы сформировать собственный — в Тамбове. Туда, судя по дневниковым записям П. Гордона, Джеймс направился 27 января 1694 года, а через год по высочайшему повелению сформировал четыре полка из жителей Тамбова и его окрестностей47.
Быстрое продвижение его по карьерной лестнице было связано не только с протекцией отца — Джеймс сам вошёл в ближайшее окружение молодого Петра I. Они были почти сверстниками, Гордон-младший участвовал во многих увеселениях царя. Так, 12 января 1691 года Патрик сообщил о призыве сына ко Двору с целью организации фейерверка48. 6 сентября того же года Джеймс писал своему приятелю майору МакДугаллу, находившемуся в Англии: «Его царское величество… дарует мне чрезвычайные милости»49.
О близости Дж. Гордона к Двору свидетельствует и секретарь посольства Священной Римской империи Й.Г. Корб, побывавший в то время в Москве50. Кроме того, Джеймс был близко знаком со многими представителями русской знати, входившими тогда в окружение Петра I: князем Б.А. Голицыным, боярами Т.Н. Стрешневым и Л.К. Нарышкиным51.
Не только успехи сопутствовали Джеймсу в России, случались и досадные неприятности. В дневниковой записи П. Гордона за 11 октября 1690 года указано, что были украдены пистолеты, с которыми его сын прибыл из Европы (и, по всей видимости, обошедшиеся ему в немалую сумму). Чуть позднее, писал Патрик, полковник Гулиц пытался оспорить у Джеймса чин капитана и добиться его для собственного сына Андрея, в связи с чем «подал прошение против моего сына»52.
Дж. Гордон участвовал в обоих Азовских походах Петра I. В 1695 году в составе дивизии отца он одним из первых выступил к турецкой крепости Азов, командуя из всех полковников самым большим военным контингентом, — 1,3 тыс. солдат. Джеймс храбро сражался и был ранен во время одной из турецких вылазок, пытаясь защитить артиллерийскую батарею. Несмотря на ранение, он остался в строю и в течение первого «азовского сидения» с сильным отрядом стерёг проход из Азова в степь, дабы нарушить коммуникацию турок и крымских татар. Он успешно сражался и далее, главным образом, отбивая вылазки турок против русских апрошей53. За эти заслуги по личному распоряжению царя в 1696 году он был возвращён в Бутырский полк на место убитого русского офицера Алипия Юренева. Кроме того, за раны и заслуги получил от государя повышенный ежемесячный оклад в 50 руб. К этому довольствию были добавлены дополнительные выплаты — по 200 руб. в год54.
После первого Азовского похода Джеймса направили в Тамбов. В 1696 году он участвовал со своими четырьмя полками во второй кампании и взятии Азова, сообщив, что «при взятье озовском на приступах и вылосках был»55.
В историографии практически не изучен третий поход под Азов, состоявшийся в 1697 году, когда турки, воспользовавшись отсутствием в России царя Петра I, отправившегося в «Великое посольство», планировали высадить мощный десант и вернуть себе эту крепость. Тогда П. Гордон, собрав все возможные силы, из Москвы быстрым маршем двинулся на юг страны. В этом походе в составе дивизии отца участвовал Джеймс со своими тамбовскими полками. Узнав об этих манёврах, османы и татары, несмотря на свою многочисленность (20—27 тыс. человек), не решились атаковать Азов и направились на юг Украины, где осадили крепость Тавань. В походе русских войск с целью её освобождения участвовал и Дж. Гордон56.
Годом ранее он отправился (по не установленным причинам) в шведскую Прибалтику — Ригу, нанял на личную службу шведа Юноса Кеппера и приехал с ним в Москву. В документах Посольского приказа сохранились сведения о том, что с ними в русскую столицу прибыли ещё два иноземца, по всей видимости, тоже шведы: Ян Батлер Фоген и Юрий (явный русизм) Воцвит. Были ли они слугами Джеймса или просто спутниками, документы не позволяют установить. Кеппер, по словам Джеймса, «урочные месяцы у них отслужил, и денги наемные они ему заплатили», после чего он вернулся «за свейский рубеж»57.
Важным событием в жизни Дж. Гордона стал приезд в Москву его старшего брата, навестившего пожилого и одолеваемого недугами отца и его разросшееся семейство. Об этом известно из челобитной Патрика о пропуске старшего отпрыска обратно в Британию. В документе сообщается, что Джон приехал с женой в 1697 году через Псков, пробыл в Немецкой слободе достаточно длительное время и возвратился «в шкоцкую землю» через Новгород в 1698 году58.
В 1698 году Дж. Гордон по царскому приказу сформировал в Тамбове три новых полка (каждый по 1000 солдат), прибыл с ними в Белгород под командование князя Я.Ф. Долгорукого и с ним участвовал в операции против турок и крымских татар на Украине — под Казы-Керменем и вновь под Таванью. После похода Джеймс был возвращён в Москву и в очередной раз зачислен в Бутырский полк. Неся гвардейскую службу, он постоянно находился при особе царя.
После смерти отца в 1699 году Джеймс получил под свою команду его элитный полк и находился в подчинении заступившего на место П. Гордона генерала князя А.И. Репнина. В 1700 году Джеймс попытался вернуться в Шотландию для раздела имущества (вероятно, имения Охлухрис) со старшим братом Джоном, однако получил отказ русских властей отпустить его в Британию59. Отметим, что Дж. Гордон был материально хорошо обеспечен и в России. Ему достались все отцовские имения, разбросанные в центральных уездах страны, кроме того, он получал значительный оклад, который, правда, часто выплачивался не деньгами, а мехами, посудой, драгоценностями и вообще всем, что только можно было найти в царской казне. Так, документы свидетельствуют, что Дж. Гордон получал своё жалованье частью монетой, а частью — золотым кубком, отрезами тканей и проч.60
В начале Северной войны Джеймс участвовал в неудачной для России Нарвской битве 30 ноября 1700 года и был взят шведами в плен со многими друзьями и родственниками из офицеров русской армии. Среди них, как вспоминал тайный иезуитский агент в Москве Ф. Эмилиан, были зять Джеймса — Александер Гордон Охинтул (будущий знаменитый автор одного из первых очерков о русском монархе Петре I — «Истории Петра Великого»), а также Хэрри Гордон, Николай Серриер-младший и др.
Ещё один агент иезуитов в России — И. Берулы сетовал, что из-за гибели и пленения иноземных офицеров на русской службе католическая церковь в Немецкой слободе оказалась пуста, так как те были её основными прихожанами (примечательно, что ни один из них не перешёл на сторону Карла XII).
Особенно тяжёлым для московской католической общины стало пленение Дж. Гордона, поскольку он после смерти отца стал её казначеем и фактическим главой. Впрочем, ни масштабом своей личности, ни связями при Русском дворе и за рубежом Джеймс не смог затмить собою усопшего отца. Не случайно агенты иезуитского ордена в Москве сокрушались, что со смертью Патрика Гордона пал столп, на котором столь многое держалось61. За заслуги отца перед католической церковью Джеймсу был пожалован императором Леопольдом I титул графа Священной Римской империи.
Тем не менее Дж. Гордон немало сделал для католической общины в Москве: давал щедрые пожертвования на строительство церкви в Немецкой слободе и приглашал и даже привозил с собой новых священников62.
Джеймс недолго пребывал в заточении. В 1702 году он бежал из плена. После прибытия Гордона в Ладогу его немедленно призвали на фронт, назначив командиром «полка низавого» и двух гвардейских батальонов. Последнее свидетельствует о том, что Пётр I доверил Дж. Гордону элитные части, так как высоко оценивал его талант военачальника63.
На этом этапе Великой Северной войны царь стремился очистить от шведов русло Невы. Первоочередной задачей был захват крепости Нотебург (Джеймс назвал её в своей «сказке» согласно древнерусской традиции — «Арешек»)64, находившейся на острове и контролировавшей выход Невы из Ладожского озера. Помимо военного контингента Гордона Пётр I сконцентрировал у Нотебурга ещё 12 полков и лично руководил боевыми действиями. Джеймс отмечал, что к крепости он «прибыл водою». Это подтверждают и другие свидетельства. Например, Е.В. Тарле писал, что в осаде Нотебурга с русской стороны участвовали 20 судов, которые волоком перетащили из Ладожского озера в Неву65. Две недели длилась бомбардировка крепости. Наконец, последовал чрезвычайно трудный и кровопролитный штурм, в котором Джеймс отличился и получил ранение. Он вновь по личному распоряжению русского царя возглавил Бутырский полк. Как отмечал Гордон, получил «за приступ 1000 рублев денег и сверх того обещан мне повышенной чин». Упоминал он и о переименовании Нотебурга в Шлиссельбург («Город-ключ»). На следующий год Джеймс вновь был в гуще событий: участвовал в походе под Ниеншанц — шведскую крепость, запиравшую устье Невы. В тот раз до боя не дошло. Гарнизон сдался, не дожидаясь штурма.
По всей видимости, в то время физическое состояние русского шотландца резко ухудшилось. Давали о себе знать прежние раны. Прямо из-под стен Ниеншанца Джеймса отпустили «в немецкие краи» на лечение. Через год он вернулся в Россию с другим выдающимся полководцем-шотландцем того времени. Это был ранее находившийся на службе Священной Римской империи генерал-фельдмаршал Георг Бенедикт Огилви.
В военной кампании 1703 года Дж. Гордон сражался за овладение Нарвой, и, как сообщил сам, «приказаны мне были опроши и обоих приступов упровление»66. При втором приступе русские войска, в том числе силы Гордона, в бой повёл сам Пётр I. После этого Джеймса перебросили, по всей видимости, с его Бутырским полком под командой генерала А.И. Репнина в Польшу67.
В 1705 году Джеймс вернулся в Западную Европу. К сожалению, в «сказке» он не указал, какие именно страны посетил. Из других источников известно, что он отправился в Италию и по благословению римского папы Климента XI за заслуги перед католической церковью был посвящён в рыцари Мальтийского ордена. Дж. Гордон стал первым уроженцем России, вошедшим в состав этой военно-монашеской корпорации. Однако неприятности одолевали русского шотландца и за границей. Он сломал руку и разбередил старую рану, «от чего немалое время лечился»68. В том же году, подлечившись, Джеймс предпринял обратный путь в Россию, однако в Польше был схвачен сторонниками Станислава Лещинского — ставленника шведского короля Карла XII и выдан последнему. Гордону припомнили бегство из плена. О своём пребывании в Швеции Джеймс написал: «В неволном заключении был четыре годы»69. Однако Гордону не изменила его прежняя изобретательность: он объявил Карлу XII, что является рыцарем Мальтийского ордена и не имеет никакого отношения к царской службе. В итоге в 1711 году, отмечал пленник, «король шведской приказал меня из неволи выпустить»70. С Гордона взяли письменное обязательство (в «сказке» оно названо «реверс»), что он поедет не в Россию или куда-то ещё, а на Мальту. Туда он и отправился согласно данному слову и несколько лет «отслужил тамо надлежащие службы»71, к сожалению, не указав, в чём они заключались.
Джеймс попал на Мальту, когда великим магистром ордена был испанец Рамон Перейлос-и-Рокафуль, при котором существенное развитие получил флот иоаннитов. Они впервые начали создавать линейные корабли, и благодаря этому орден переживал период своего наибольшего могущества. Его главный внешний противник — Турция сдавала одну позицию за другой. На Мальте строили новые крепости, ширилась торговля. Дж. Гордон застал начало войны между Турцией и Венецией за Пелопонесс (Морею). Мальтийский орден действовал в качестве союзника Республики Св. Марка72.
Итог этого военного противостояния русскому шотландцу не суждено было увидеть: в 1715 году он отправился обратно в Россию и в 1716-м был уже под Копенгагеном. Вновь вернувшись в Россию, Джеймс получил чин бригадира и повышенный оклад: «На месяц по 68 рублев по 24 а[лтына] по 5 де[нег] c полковничьим трактоментом»73. Вскоре Дж. Гордона направили в Мекленбург — небольшое северогерманское княжество, занятое в то время российскими войсками. Здесь русский шотландец служил под началом генерала А.А. Вейде — любимца Петра I, его товарища ещё в потешных играх.
Конец Северной войны прошёл для Гордона в бесконечных маршах и походах. В 1717 году он был в Польше в составе русского корпуса генерала А.И. Репнина. Вскоре Джеймса перебросили в Северную Германию, под Гданьск, затем возвратили в Польшу. В следующие два года он служил в Риге и под Гданьском. Насколько позволяет проследить офицерская «сказка» Дж. Гордона, окончание войны он застал в Риге, находясь под командованием генерала князя А.И. Репнина, ставшего в 1719 году первым русским генерал-губернатором Рижской губернии74.
В 1720 году Дж. Гордон баллотировался в генералы, однако члены Военной коллегии отдали большинство голосов племяннику другого знаменитого иноземца на русской службе — Франца Лефорта. В 1722 году в возрасте 54 лет бригадир Джеймс Гордон скончался. Так фактически пресеклась ветвь русских Гордонов, так как, соблюдая устав мальтийских рыцарей-монахов, Джеймс не женился и потомства не оставил.
Джеймс Гордон был одним из выдающихся представителей своего клана и искателем приключений и удачи рубежа XVII—XVIII вв. Начав кадетом личной гвардии британского короля Якова II Стюарта, остался ему верен, влился в состав якобитского движения, сражался в Ирландии и Шотландии. Затем он верно служил царю Петру I, отличился в Азовских походах и Северной войне; покрытый ранами, прошёл от Нарвы до Риги. Стал первым из уроженцев России, получившим титулы графа Священной Римской империи и рыцаря Мальтийского ордена. Вероятно, мог биться с турками на службе последнего в 1711—1715 гг. Пиком карьеры Дж. Гордона стало назначение его Петром I бригадиром, выше которого были лишь генеральский и фельдмаршальский чины.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Федосов Д.Г. Летопись русского шотландца // Гордон П. Дневник, 1635—1659. М., 2000. С. 232.
2 Ноздрин О.Я. «Русские потомки» генерала Патрика Гордона // Вестник Орловского государственного университета. Cер.: Новые гуманитарные исследования. 2008. № 2. С. 177—184.
3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11—13.
4 Гордон П. Дневник, 1684—1689. М., 2009; он же. Дневник, 1690—1695. М., 2014; он же. Дневник, 1696—1698. М., 2018.
5 Patrick Gordon and His Family Circle: Some Unpublished Letters / Published by P. Dukes // Scottish Slavonic Review. 1988. № 10. P. 19—49.
6 Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII вв. Иржи Давид. Современное состояние Великой России, или Московии. Рязань, 2010.
7 Calendar of the Manuscripts of the Marquess of Ormondе. London, 1991. Vol. 8; Drummond J. Memoirs of Sir Ewen Cameron of Lochiell, Chief of the Clan Cameron. Edinburgh, 1842; Leven and Melville Papers: Letters and State Papers Chiefly Addressed to Georgе Earl of Melville, Secretary of the State of Scotland, 1689—1691. Edinburgh, 1843; The Manuscripts of the Duke of Hamilton. London, 1887; Report on the Manuscripts of the Duke of Buccleuch and Queensberry. Vol. 2. London, 1903.
8 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11.
9 Там же.
10 См.: Ноздрин О.Я. Указ. соч.
11 Гордон П. Дневник, 1684—1689. С. 87—133.
12 По всей видимости, унтер-офицера.
13 Из офицерской «сказки» Дж. Гордона не совсем ясно, когда он получил это звание: до или после свержения Стюарта. См.: РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11.
14 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 112.
15 Calendar of the Manuscripts of the Marquess of Ormondе… Vol. 8. P. 362; Report on the Manuscripts of the Duke of Buccleuch… Vol. 2. P. 36.
16 Куранты 1688. 24 декабря // Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 155. Оп. 1 (1689 г.). Д. 10. Ч. 1. Л. 30; 28 декабря // Там же. Л. 52.
17 Куранты. 1689. 29 января // Там же. Л. 130.
18 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11.
19 The Siege of the Bass // Memoirs of the Lord Viscount Dundee and the Highland Clans; with an Account of his Officers after they went to France. Together with the Massacre of Glencoe. Edinburgh, 1709. P. 74—78.
20 Simms J.G. Jacobite Ireland, 1685—91. London; Tоronto, 1969. Р. 66, 67.
21 Calendar of the Manuscripts of the Marquess of Ormondе. Vol. 8. P. 363, 364.
22 Leven and Melville Papers… P. 186, 192, 196.
23 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 107.
24 The Manuscripts of the Duke of Hamilton. P. 183.
25 Drummond J. Op. cit. P. 257; Leven and Melville Papers… P. 181, 194.
26 Mackay H. Memoirs of the War Carried on in Scotland and Ireland, 1689—1745. Edinburgh, 1833. P. 46.
27 Leven and Melville Papers… P. 197.
28 Ibid. P. 182, 192.
29 Drummond J. Op. cit. P. 265.
30 Memoirs of the Lord Viscount Dundee… P. 31, 32.
31 Drummond J. Op. cit. P. 273; Lindsay C. Op. cit. P. 47.
32 Morris M. Claverhouse. New York, 1887. P. 213.
33 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 63, 107.
34 Там же. С. 51, 56.
35 РГАДА. Ф. 150. Оп. 1 (1688 г.). Д. 12. Л. 22.
36 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 53—55, 64.
37 Там же. С. 27, 28.
38 Patrick Gordon and His Family Circle… P. 29.
39 Ibid. P. 26, 30.
40 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 195.
41 Patrick Gordon and His Family Circle… P. 38.
42 Подробнее см.: Garrett J. The Triumphs of Providence: the Assassination Plot, 1696. Cambridge, 1980.
43 Patrick Gordon and His Family Circle… P. 38.
44 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 27—29, 35.
45 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11.
46 Полки петровской армии. Краткий справочник / Под ред. Л.Г. Бескровного. М., 1977. С. 24.
47 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11.
48 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 70.
49 Patrick Gordon and His Family Circle… Р. 29.
50 Корб Й.Г. Дневник путешествия в Московию (1698—1699). СПб., 1906. С. 94, 95, 145, 146, 162, 163.
51 Гордон П. Дневник, 1690—1695. С. 314.
52 Там же. С. 31, 32.
53 Там же. С. 341, 347, 376, 377, 381, 382, 384, 390.
54 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11 об.
55 Там же.
56 Там же.
57 РГАДА. Ф. 150. Оп. 1 (1688 г.). Д. 12. Л. 1—3. В описи ошибка датировки дела: в тексте указывается, что речь идёт о событиях 1696 г.
58 Там же. Оп. 1 (1699 г.). Д. 5. Л. 1—5 об.
59 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11 об.
60 РГАДА. Ф. 150. Оп. 1 (1700 г.). Д. 5. Л. 3—6.
61 Письма и донесения иезуитов… С. 70, 79, 81.
62 Там же. С. 139, 158, 162, 195, 196.
63 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 11 об.—12.
64 Там же. Л. 12.
65 Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. Т. 10. М., 1959. С. 15.
66 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 12.
67 Там же.
68 Там же.
69 Там же.
70 Там же. Л. 12 об.
71 Там же.
72 Настенко И.А., Яшнев Ю.В. История Мальтийского ордена. Кн. 1. М., 2005. С. 271—273.
73 РГВИА. Ф. 490. Оп. 2. Д. 50. Л. 12 об.
74 Там же.
Автор выражает благодарность за предоставленные документы и многочисленные консультации заместителю директора РГВИА М.Р. Рыженкову и старшему научному сотруднику Института всеобщей истории РАН Д.Г. Федосову.