Ya.V. VISHNYAKOV – The Serbian politics’ «Black Hand» in the early XX century
Аннотация. Статья раскрывает особенности политической жизни Сербии накануне Первой мировой войны, содержанием которой стало противостояние правящей Радикальной партии и военно-политической организации «Объединение или смерть» («Чёрная рука»), связанное с вопросом о том, какая политическая сила возглавит создание объединённого югославянского государства.
Summary. The article reveals the features of political life in Serbia before World War I, the content of which was the confrontation of the ruling Radical Party and the military-political organisation «Unification or Death» («Black Hand») associated with the question about what political force would lead creation of a united South Slavic state.
ВИШНЯКОВ Ярослав Валерианович — доцент кафедры всемирной и отечественной истории Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России, кандидат исторических наук
(Москва. E-mail: vishnyakov@yandex.ru)
«Чёрная рука» в сербской политике начала XX века
С приближением столетия начала Первой мировой войны вопрос о её виновниках в очередной раз был принесён в жертву политической конъюнктуре. Попытки ревизии предпосылок войны продиктованы стремлением представить сараевское убийство чуть ли не единственной причиной начала мировой бойни, возложить ответственность за её подготовку на сербское правительство и царскую Россию.
Современные западные исследователи, сопоставляя характер, причины и итоги Первой и Второй мировых войн, рассматривают их как единую трагедию, вызванную претензиями групп агрессивных государств на мировое господство, объявляют Сербию и Россию виновниками гибели миллионов людей в ходе Первой мировой и косвенными — ещё более многочисленных жертв Второй мировой войны. В том же контексте трактуют региональную подоплёку, стремятся провести исторические параллели между событиями 14(28) июня 1914 года и трагическими последствиями распада Югославии в 1991—1995 гг., косовским кризисом конца 1990-х годов, чтобы оправдать и представить единственно верным решением военное вмешательство в него стран НАТО, бомбардировки Югославии 1999 года и деятельность Гаагского трибунала, по сути, превратившегося в судилище над Сербией и сербами. Убийцу австрийского престолонаследника эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены Г. Принципа представляют экстремистом-фанатиком, пример которого вдохновляет современные международные террористические организации1. Особенно стараются преуспеть в этом мусульманские политики из Косово и Боснии, заинтересованные в пересмотре Дейтонских соглашений 1995 года и «растворении» Республики Сербской в мусульмано-хорватской части Боснии и Герцеговины.
Однако реалии внутриполитической обстановки в Сербии накануне начала ХХ века доказывают непричастность сербских властей к выстрелам в Сараево. На страницах «Военно-исторического журнала» автор этих строк уже обращался к данной теме2. Полемика, активизированная пристальным вниманием к событиям Первой мировой войны, заставляет продолжить анализ столь сложной проблемы.
29 мая 1903 года офицеры белградского гарнизона убили королевскую чету — Александра и Драгу Обреновичей и возвели на престол Петра I Карагеоргиевича, внука вождя Первого сербского восстания 1804—1813 гг. Георгия Чёрного, участника Боснийского восстания 1876 года. Переворот в Белграде стал результатом глубокого системного кризиса политических и государственных структур молодого Сербского королевства.
Восшествие на престол нового монарха многие либерально настроенные современники оценивали как важный шаг в превращении Сербии в правовое, конституционное, подлинно европейское государство. Российский военный агент в Сербии И.Н. Сысоев, характеризуя настроения белградского общества после событий 29 мая 1903 года, отмечал, что офицеров-заговорщиков приветствовали как спасителей отечества, «городские общества устраивали им банкеты, на которых их чествовали как героев дня», тем самым «политическая роль, принятая на себя армией, была как бы санкционирована всей страной»3. Вместе с тем он заметил: «Медовый месяц короля Петра скоро прошёл; после торжеств и веселия, которыми сопровождалось возвращение Его Величества в отечество, начались полные тревог будни»4.
Переворот не принес Сербии долгожданного политического успокоения, стал верхушечным явлением, не затронувшим основ политической и социально-экономической систем страны. Десятилетие, предшествовавшее выстрелам в Сараево, было наполнено кризисами, активным вмешательством армии в политику королевства, которому способствовало то, что многие участники переворота получили влиятельные должности в военном и государственном аппарате.
Усилилась характерная для Сербии министерская чехарда. С 1903 по 1914 год там сменились 18 кабинетов министров, каждый из них работал в среднем 7,3 месяца. Тот же Сысоев замечал: «Сербия — классическая страна министерских кризисов, но так тяжело давно в ней не было»5. Частая смена кабинетов министров иллюстрирует противоречивое взаимовлияние трёх основных сил страны: трон — парламент — армия.
В 1911 году часть офицерского корпуса сформировала свою не подконтрольную правительству организацию, известную как «Объединение или смерть» («Чёрная рука»). Для создания подобных неконституционных структур были объективные предпосылки. Как заметил сербский историк В. Дедиер, к началу ХХ века экономическая неразвитость страны, в которой не было ни сильной буржуазии, ни рабочего класса, привела к тому, что бюрократия и армия «взяли на себя ту функцию, которая в европейских государствах определялась экономическим развитием. В этом смысле сербский милитаризм возник, в первую очередь, как фактор организации процесса национального освобождения сербского народа от гнёта Османской и Габсбургской монархий»6. Именно поэтому использование властными структурами идеи милитаризации общества стало одним из главных способов консолидации общества, когда установки на войну, отодвигая ценности мирной жизни на второй план, создавали в Сербии особый базовый консенсус, который стал отчётливо проявляться во внутренней жизни страны уже ко второй половине XIX века. Видный историк-славист П.А. Ровинский, делясь впечатлениями от поездки в Сербию в 1867 году, констатировал: «Воинственное настроение сербов не составляет коренного характера сербского народа, но воспитывается в нём и по необходимости поддерживается внешними обстоятельствами: неоконченностью политической роли, неустановленностью её территориальных и политических отношений. И такое состояние, очевидно, мешает развитию страны в смысле гражданственности. Рядом с воинственным героизмом вы не встречаете нигде мужества гражданского»7.
Вековое присутствие психологического фактора неизбежности войны, в начале ХХ века увязанное с обострением международной обстановки в Европе, получило в Сербии особое преломление, тесно связанное с «мессианским» пониманием панславистской концепции «Балканы для балканских народов» и возрождением идеи объединения разрозненного двумя империями «сербского племени», для которого сербское государство и его столица должны были стать своеобразным югославянским «Пьемонтом»8 — центром объединения.
В тех условиях усиливалось политическое значение младших офицеров. Они, как отмечал в своих мемуарах сербский генерал Н. Аранжелович, хотели, чтобы Шумадия (историческая область в Центральной Сербии) — «этот свет сербского “Пьемонта” и всех южных славян засветил правильным светом свободы… мечтали о прекрасном будущем Сербии и Сербства, создавали фундамент для строительства не Великой Сербии, а Великой Югославии»9, болезненно воспринимали отклонения от этих идеалов, которые допускали их командиры и король.
Младший и средний командный состав сербской армии стал олицетворением чаяний нового поколения сербской интеллигенции начала ХХ века, которое, по словам сербского историка С. Чирковича, «из истории национальной и социальной борьбы сделало вывод о преимуществах насилия как метода достижения поставленных целей. Активные действия, в том числе самопожертвование для представителей молодой генерации выглядели предпочтительнее, чем одни лишь слова и политическое мудрствование»10.
Журналист Д. Рид, автор знаменитой книги «Десять дней, которые потрясли мир», в заметках о Первой мировой войне привёл разговор со старым сербским офицером, который «сказал в каком-то экстазе: “Мы учили, что эта мечта о Великой Сербии несомненно осуществится — но в будущем, через много лет, через много лет. А вот она осуществилась в наше время. За это стоит умереть!”»11.
В 1908 году, после аннексии Австро-Венгрией находившихся под её оккупацией на основании решений Берлинского конгресса 1878 года, но остававшихся под номинальным суверенитетом турецкого султана провинций Боснии и Герцеговины разразился Боснийский кризис. Сербское общество рассматривало аннексию как национальное унижение. Идея освободительной войны витала в воздухе. В начале октября 1908 года на базе общества «Словенский юг»12 в Белграде была основана организация «Народная оборона». Её целью стала организация четнического (партизанского) движения в Боснии и Герцеговине. Организация насчитывала до 5000 человек, делилась на 223 филиала, у неё было значительное число сторонников за рубежом. Поскольку сербское правительство по соглашению с Веной было обязано не только прекратить содействие четническому движению, но и пресекать его, «Народная оборона» формально трансформировалась в культурно-просветительское общество.
Боснийский кризис, который чуть было не стал катализатором мирового пожара, положил начало новому этапу развития «восточного вопроса». После аннексии сербским политикам стало окончательно ясно, что объединить всех сербов в едином государстве можно только силой оружия — продолжить борьбу с Османской империей, чтобы лишить Стамбул последних владений в Европе, а также вступить в конфликт не только с достаточно сильным славянским государством — Болгарией, но и с Австро-Венгрией, владевшей значительной частью Балканского полуострова. В марте 1911 года на одном из заседаний скупщины сербский премьер Н. Пашич заявил: «Малые государства могут, конечно, сожалеть о том, что одним из условий поддержания мира великие державы считают боевую мощь; но раз это так, то и малые государства должны следовать этому основному принципу; они должны готовиться к войне, если желают обеспечить мир»13. Российский посланник в Сербии Н.Г. Гартвиг доносил в октябре 1911 года: «Сербское правительство неустанно работает над усовершенствованием и укомплектованием своей армии, что с точки зрения наших политических интересов имеет немаловажное значение. Новый проект государственной росписи на 1912 год предвидит увеличение бюджета военного министерства до 29,5 млн фр., т.е. на 2,5 млн более прошлогоднего ассигнования»14. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например, дискуссии и комментарии сербских историков по данному вопросу. Интернет-ресурс: http://www.blic.rs.
2 Вишняков Я.В. Балканы: хватка «Чёрной руки» // Воен.-истор. журнал. 1999. № 5. С. 34—47; он же. «Население Белграда совершенно терроризировано местными войсками». Военный переворот 29 мая 1903 года и его последствия для политической жизни Сербии // Воен.-истор. журнал. 2001. № 3. С. 68—77.
3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 400. Оп. 4. Д. 313, Л. 60, 61.
4 Там же. Л. 83 об.
5 Там же. Ф. 2000. Оп.1. Д. 817. Л. 41 об.
6 Dedijer V.Sarajevo 1914. Knj. II. Београд, 1978. C. 78.
7 Русские о Сербии и сербах. СПб., 2006. С. 109.
8 В конце 1844 г. министр внутренних дел Сербии И. Гарашанин разработал программу «Начертание» — создания на базе княжества большого южнославянского государства с расширением его территории за счёт Боснии и Герцеговины, Черногории, Северной Албании и получением выхода к Адриатическому морю (См.: Чубриловић В. Историjа политичке мисли у Србиjе ХIX в. Београд, 1958; Љушич Р. Књига о Начертаниjу. Београд, 1993; Никифоров К.В. Сербия в середине XIX века. Начало деятельности по объединению земель. М., 1995; Белов М.В. Манифест сербской национальной бюрократии (историографические заметки о «Начертании» И. Гарашанина 1844 г.) // Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского. 2007. № 1. С. 205—211).
9 Архив Србиje (АС). НА-52. Л. 4.
10 Чиркович С. История сербов. М., 2009. С. 313.
11 Рид Д. Вдоль фронта. М.; Л., 1928. С. 66, 67.
12 Организация «Словенский юг» была основана в Белграде в начале мая 1903 г. формально как студенческое культурно-просветительское общество. Его основатели были тесно связаны с членами белградской масонской ложи «Препород» («Возрождение»). После майского переворота 1903 г. общество значительно укрепило свои позиции, активизировав деятельность в Албании, Македонии, Боснии и Герцеговине.
13 РГВИА. Ф. 2000. Оп.1. Д. 3035. Л. 467.
14 Международные отношения в эпоху империализма. 1878—1917. (МОЭИ) Серия 2. Т. 18. Ч. 2. М.; Л., 1938. С. 211.