Аннотация. В статье освещаются подробности исследования и освоения российскими моряками побережья Северного Ледовитого океана.
Summary. The article covers the details of research and development of the Arctic Ocean’s coast by Russian sailors.
На рубежах российской империи
ЗАЙЦЕВ Юрий Михайлович — доцент кафедры тактики Тихоокеанского военно-морского института имени С.О. Макарова, капитан 1 ранга запаса, кандидат исторических наук
(г. Владивосток. E-mail: yuriy51zaytsev@yandex.ru)
«БУДУЩЕЕ ЭТИХ ДАЛЁКИХ ПРИПОЛЯРНЫХ СТРАН ОТНЮДЬ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ… СТОЛЬ ПЕЧАЛЬНЫМ И МАЛОЦЕННЫМ, КАКИМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ИХ НАСТОЯЩЕЕ»
Слова, вынесенные в заглавие, принадлежат секретарю Императорской академии наук князю Б.Б. Голицыну и адресованы начальнику Главного гидрографического управления (ГГУ) Морского ведомства генерал-лейтенанту М.Е. Жданко. В них отражено величайшее открытие ХХ столетия — исследование архипелага Земля Императора Николая II (в 1926 г. переименована в архипелаг Северная Земля). Голицын в письме настоятельно просил самым скорейшим образом продолжить всесторонние научные исследования в Северном Ледовитом океане: «Исследования эти не должны быть откладываемы на долгое время и по соображениям, также требующим участия в этой работе русских исследователей, — разъяснял он. — Надо думать, что кроме вновь открытых островов, в просибирской части океана находятся и другие неведомые земли. Является делом государственного благоразумия, чтобы этот вопрос был разрешен русскими исследователями и чтобы вблизи наших берегов не оказались владения других государств, которые получат право на обладание неизвестными землями, если открытие их будет сделано их гражданами»1.
Открытие, сделанное в 1913 году Гидрографической экспедицией Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) под руководством флигель-адъютанта капитана 2 ранга Б.А. Вилькицкого2, самым непосредственным образом связано с Владивостоком. Именно отсюда ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач» ушли в свой дальний рейс, подготовка к которому началась 25 ноября 1913 года.
Первым делом Б.А. Вилькицкий был озабочен решением кадровых проблем нового похода, поскольку часть команды экспедиционных судов списали в запас по окончании военной службы. Были и другие организационные вопросы, требовавшие разрешения. Так, начальник экспедиции добился того, чтобы в зиму 1913/14 года корабли Гидрографической экспедиции находились не на паровом отоплении, а «в вооруженном резерве», наравне с транспортами Сибирской флотилии (при паровом отоплении экипажи сокращались до одной трети, что влекло за собой и «материальные потери»)3.
Хорошо усвоив по опыту предыдущих плаваний значение радиотелеграфной связи, Вилькицкий стремился заранее создать условия для лучшего использования её средств в интересах предстоявшего мероприятия. Он настоятельно просил начальника Главного гидрографического управления М.Е. Жданко обратиться в Главный морской штаб (ГМШ) с ходатайством о включении в штат кораблей ещё по одному телеграфисту «для лучшего ухода за аппаратами и несения непрерывной вахты» при сохранении общей численности команды. Его просьба была воспринята с пониманием, и в адрес начальника ГЭСЛО ушло соответствующее донесение. В нём уведомлялось: «На транспорты «Таймыр» и «Вайгач» разрешено теперь же сверх табели комплектации на текущий год по одному телеграфисту на каждом транспорте в счёт матросов. Такое изменение комплектации означенных судов будет внесено в табель 1915 г.»4. В феврале 1914 года капитан 2 ранга Вилькицкий обратился в ГГУ с очередной просьбой: срочно назначить матросов для того, «чтобы они теперь же могли обучаться на аэрологической обсерватории в Павловске вместе с лейтенантом А.Н. Жоховым змейковому делу и запусканию пилот-баллонов»5. В марте ходатайствовал перед ГМШ о назначении в офицерский класс своего помощника лейтенанта А.М. Лаврова. По действовавшим распоряжениям в это заведение направлялись лица, состоявшие в чине не более трёх лет, и у Лаврова, произведённого в лейтенанты два года назад, был последний шанс обучаться там6.
Особую заботу начальник ГЭСЛО проявил в отношении судовых врачей Л.М. Старокадомского и Э.Е. Арнгольда: «Врачи… являются одними из самых нужных и незаменимых членов экспедиции. Оба эти доктора чрезвычайно преданы своему делу, много труда положили на изучение естественных наук… и продолжают плавать с момента постройки кораблей. Однако вместо законного и естественного поощрения они отстают в производстве в более высокий чин от своих сверстников, врачей, служащих на обычных военных судах, и хуже их обставлены материально», — докладывал он в рапорте руководству Гидрографического управления7. Спустя некоторое время и это ходатайство было удовлетворено.
Наряду с подготовкой к очередному выходу в море члены экспедиции активно пропагандировали результаты исследований и открытия ГЭСЛО 1913 года. Первые публичные сообщения были сделаны в ноябре—декабре во Владивостокском морском собрании и Обществе изучения Амурского края (ОИАК)8. С развёрнутыми докладами, позже опубликованными в отдельном сборнике, выступили командиры судов Б.А. Вилькицкий и П.А. Новопашенный, врач «Таймыра» Л.М. Старокадомский. В январе—марте 1914-го Б.А. Вилькицкий читал доклад9 о плавании и открытиях в Главном гидрографическом управлении, в обществах Русском географическом, ревнителей военных знаний, российском морском, на годовом собрании Общества судоходства.
Одним из результатов научных открытий экспедиции 1913 года стало создание Постоянной полярной комиссии под председательством императора Николая II, которая объединила усилия Академии наук, сотрудников других учреждений, ведших исследовательскую работу в полярных районах, в изучении Северного Ледовитого океана. Войти в её состав было предложено и начальнику Главного гидрографического управления генерал-лейтенанту М.Е. Жданко10.
Находясь в Петербурге, Вилькицкий занимался подготовкой к ещё более трудной и значимой экспедиции, новизна которой состояла в том, что на этот раз судам предстояло совершить сквозное плавание из Тихого океана в Атлантический, а не возвращаться во Владивосток, как это было в 1910—1913 гг.11 Через Главное гидрографическое управление он вёл переписку с Главным морским штабом, Императорской академией наук и другими организациями по вопросам обеспечения и снабжения судов и команды необходимыми материалами, инструментами, тёплой одеждой, продовольствием и прочим. Разрабатывая план научных исследований, он, глубоко заинтересованный в использовании новейших технических средств, предложил и обосновал необходимость применения самолётов, которые производили бы ледовую разведку и определяли оптимальный маршрут. В результате Морское министерство закупило «Фарман» для экспедиции с назначением в её состав лётчика инженер-механика капитана 2 ранга Д.Н. Александрова.
Тем временем Сибирский флотский экипаж доукомплектовал суда, готовившиеся во Владивостоке к походу, нижними чинами, так как из прежнего состава команды на «Таймыре», к примеру, остались лишь 10 матросов и унтер-офицеров. Несколько лучше обстояло дело на «Вайгаче», где сохранились 20 нижних чинов, участвовавших в плавании 1913 года12.
По ходатайству капитана 2 ранга Вилькицкого перед начальником Главного гидрографического управления судам «Таймыр» и «Вайгач» распоряжением Главного морского штаба было разрешено начать кампанию с 14(1) апреля13. Между тем на Механическом заводе Владивостокского порта с привлечением личного состава шёл ремонт обоих судов, который, по докладу командира порта контр-адмирала П.В. Римского-Корсакова, намечали завершить к 28 мая14. К этому сроку состоялись все назначения офицерского состава и окончательное утверждение обновлённого списка команд, во Владивосток из Санкт-Петербурга выехали Вилькицкий, а также командированные участники экспедиции и отпускники. Вместо убывших к новым местам службы на «Таймыр» прибыли лейтенант Д.Р. Анцев, возвратившийся после годичного перерыва радиоспециалист Н.А. Транзе, на «Вайгач» — инженер-механик мичман А.Г. Никольский15.
Незадолго до выхода в море губернатор Приамурского края шталмейстер Н.Л. Гондатти информировал начальника ГЭСЛО, что распоряжением морского министра генерал-адъютанта И.К. Григоровича на суда экспедиции возложена попутная задача охраны промыслов от иностранных браконьеров, которая в предыдущих плаваниях не ставилась. При этом «Таймыр» и «Вайгач» значились как транспорта и несли соответствующий коммерческий флаг, следовательно, в соответствии с международным законодательством не обладали правом задержания и ареста нарушителей. Такое право давалось только военным судам. Чтобы устранить «юридическую помеху», руководить экспедиции обратился с прошением в соответствующие инстанции о позволении на период выполнения поставленной задачи «нести военно-морской флаг»16. Буквально за несколько дней до отплытия в штабе Сибирской флотилии была получена радиограмма: «Главный морской штаб… уведомляет, что морской министр разрешил транспортам «Таймыр» и «Вайгач» поднять кормовой военно-морской флаг в той части пути, в которой командирами этих транспортов может быть применена «Инструкция по охране промыслов», т.е. от Владивостока, приблизительно, до 170 меридиана в Северном Ледовитом океане»17.
В конце мая морской министр генерал-адъютант И.К. Григорович доложил Николаю II об общих планах и задачах ГЭСЛО, отметив, что главной целью плавания является «проход северным путем из Тихого океана в Атлантический, дабы на будущее время, при дальнейших исследованиях вод Северного Ледовитого океана, базироваться на европейские порты России». Если же состояние льдов у м. Челюскина не позволит обойти его до осени, суда возвратятся обратно во Владивосток. В случае внезапной зимовки планировалось снабдить их возможно большими запасами, для чего на первом этапе пути, до устья р. Колымы, они будут идти в сопровождении транспорта «Тобол» с углём и прочими материалами. Во время плавания планировалось производить метеорологические, гидрологические, биологические и магнитные исследования, наблюдать за движением и распределением льдов, изучать течения и на всём пути измерять глубины. «При следовании вдоль берегов, когда это представится возможным без ущерба для главной цели экспедиции, — значилось в сопроводительных документах, — она произведет следующие описные работы: опись берега от м. Каркыч до р. Баронихи, промер южной части пр. Лаптева, промер подхода к Быковской протоке р. Лены, опись Новосибирского архипелага, Земли Императора Николая II и острова Цесаревича Алексея»18.
Чем меньше времени оставалось до выхода, тем больше задач пытались возложить на экспедицию. Так, в конце апреля руководство Академии наук возбудило ходатайство перед морским министром о загрузке на суда материальных средств и организации складов для будущих «сухопутных академических исследований»19. Реагируя на такую излишнюю обязанность, Б.А. Вилькицкий в рапорте на имя начальника Главного гидрографического управления доложил: «В настоящем году принять какие-либо грузы на транспорты не представляется возможным ввиду сомнительности успеха выполнения главной задачи экспедиции — перейти в Европейские воды северным путём»20. Вместе с тем он сообщил, что при благоприятной ледовой обстановке и успешном выполнении главной задачи он мог бы из своих запасов выделить около 20 т продовольствия, топлива и других грузов для организации складов на северо-западном побережье Таймырского полуострова, на м. Челюскин и Земле Императора Николая II. Обоснованный отказ начальника ГЭСЛО лёг в основу развёрнутого ответа И.К. Григоровича Академии наук21. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 404. Оп. 1. Д. 687. Л. 372, 372 об.
2 Причисление к свите императора и звание флигель-адъютант было пожаловано капитану 2 ранга Б.А. Вилькицкому за огромный вклад в научное исследование Северного Ледовитого океана.
3 РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 1. Д. 9981. Л. 234.
4 Там же. Оп. 2. Д. 1898. Л. 2, 5, 5 об., 7.
5 Там же. Оп. 1. Д. 10049. Л. 3.
6 Там же. Оп. 2. Д. 1898. Л. 15, 17, 27.
7 Там же. Оп. 1. Д. 10050. Л. 1.
8 Ещё раньше, в феврале 1913 г. с лекцией о результатах экспедиции 1912 г. во Владивостокском морском собрании и Обществе изучения Амурского края выступил лейтенант Н.А. Транзе, назначенный после похода флагманским минером штаба Сибирской флотилии. См.: Приморское отделение РГО-ОИАК. Ф. печ.
9 Текст доклада был опубликован в журнале «Армия и флот». 1914. № 8, 10.
10 РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 687. Л. 372.
11 Там же. Д. 1898. Л. 57.
12 Подсчитано по: Евгенов Н.И., Купецкий В.Н. Экспедиция века (Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана на судах «Таймыр» и «Вайгач» в 1910—1915 годах). СПб.: РГМАА, 2012. С. 27—31.
13 РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 1898. Л. 30.
14 Там же. Л. 50.
15 Архив Военно-исторического музея ТОФ (АВИМ ТОФ). Ф. печ. Приказы командира Владивостокского порта от 8 марта 1914 г. № 146, 18 апреля 1914 г. № 235, 3 мая 1914 г. № 263, 5 мая 1914 г. № 266, 20 мая 1914 г. № 316, 4 июня 1914 г. № 360 (даты приказов приведены по ст. стилю).
16 РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 1898. Л. 73—75.
17 Там же. Л. 83; АВИМ ТОФ. Ф. печ. Приказ командира Владивостокского порта от 20 июня 1914 г. № 403.
18 РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 1898. Л. 57—59.
19 Там же. Л. 46—47 об.
20 Там же. Л. 43, 43 об.
21 Там же. Л. 49, 49 об.