Аннотация. Статья посвящена участию аварийно-спасательной службы Черноморского флота в обороне Севастополя в 1941—1942 гг. По мнению авторов, аварийно-спасательные и водолазные службы сыграли значительную роль в удержании Севастопольского района и противодействии немецким и румынским силам флота в Черноморском бассейне. При этом выявлены факторы, оказавшие негативное влияние на эффективность выполнения поставленных задач. Приведены сведения о послевоенном использовании полученного боевого опыта.
Summary. The paper focuses on the part played by the Black Sea Fleet salvage and rescue service in the defense of Sevastopol in 1941—1942. According to the authors, salvage and rescue and diver services played a significant part in holding the Sevastopol region and countering the German and Romanian naval forces in the Black Sea basin. Moreover, they identified the factors that adversely affected the efficiency of mission accomplishment. The paper cites information about postwar use of the combat experience acquired.
БРЫЧКОВ Анатолий Сергеевич — профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых сил Российской Федерации имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, полковник в отставке, доктор философских наук, профессор
НИКОНОРОВ Григорий Александрович — доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых сил Российской Федерации имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, подполковник запаса, кандидат философских наук, доцент
СИДОРЧУК Евгений Александрович — аспирант Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Государственный университет управления»
(г. Смоленск. E-mail: zerlo739@mail.ru).
«ОНИ УХОДИЛИ ИЗ ОДЕССЫ И СЕВАСТОПОЛЯ С ПОСЛЕДНИМ ЭШЕЛОНОМ…»
Аварийно-спасательная служба Черноморского флота в обороне Севастополя
В летопись обороны Севастополя в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. вписано немало героических дел. Одну из её страниц занимают действия подразделений экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН). До определённого времени о них мало что было известно. Но сегодня этой теме посвящены ряд значительных работ. Однако по-прежнему слабо показаны история создания ЭПРОНа, суть задач, ставившихся перед ним, их выполнение и вклад этой организации в героическую оборону Севастополя в 1941—1942 гг.1
История ЭПРОНа уходит корнями в 20-е годы прошлого века. Тогда молодая Советская республика остро нуждалась в финансовых средствах, и изыскивались все возможности для решения этой задачи, в т.ч. и связанные с поиском затонувших в территориальных водах РСФСР кораблей с материальными ценностями на борту. ОГПУ, в сферу ответственности которого входила не только борьба с контрреволюцией и саботажем, но и ликвидация беспризорности (что требовало немалых средств), рассмотрело предложение поисковика В.С. Языкова. Его идея заключалась в создании структуры для «поиска и подъёма золота, которое, по слухам, должно было находиться на английском судне “Принц”, затонувшем в 1854 г. во время шторма в районе Балаклавы»2. 17 декабря 1923 года приказом по ОГПУ № 528 для решения этой задачи была сформирована Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН). Непосредственно в ОГПУ за её формирование отвечал будущий нарком НКВД Г.Г. Ягода, а первым начальником был Л.Н. Захаров-Мейер.
После неудачных поисков золота ЭПРОН приступил к выполнению основной функциональной задачи — поисково-спасательным операциям на море и просуществовал в своём статусе до 1942 года, когда приказом наркома ВМФ от 2 июня 1942 года был переименован в Аварийно-спасательную и судоподъёмную службу Военно-морского флота3.
Штат экспедиции, которая изначально существовала на Чёрном море и базировалась в Балаклаве с 1923 по 1929 год, насчитывал 58 человек, а в 1930 году, после реорганизации и перехода из состава ОГПУ в ведение сначала Народного комиссариата путей сообщения СССР, а затем Народного комиссариата водного транспорта СССР, имела в своём составе 750 человек. Организационно ЭПРОН имел главное управление, находившееся в Ленинграде, которое возглавлял Ф.С. Медведев, и водолазные партии, базировавшиеся в Кронштадте, Мурманске, Архангельске, Севастополе, Керчи, Туапсе, Батуми, Баку, Владивостоке. В состав ЭПРОНа входил единственный в стране водолазный техникум. Все сотрудники экспедиции числились в резерве ВМФ, носили военно-морскую форму без знаков различия и подлежали немедленной мобилизации в случае начала боевых действий.
Под руководством Л.Н. Захарова, Д.В. Усова и Ф.С. Медведева, а с 1932 года Ф.И. Крылова Экспедиция подводных работ до войны участвовала в спасении 180 судов, проводила работы по подъёму на поверхность 450 затонувших судов и кораблей различных классов, приобрела опыт строительства подводных коммуникаций и поднятия с морского дна орудий с затонувших кораблей, которые в дальнейшем участвовали в обороне базы Черноморского флота4. В интересах ЭПРОНа была развёрнута сеть береговых радиостанций для улучшения координации поисково-спасательных работ.
Подразделения ЭПРОНа к моменту начала Великой Отечественной войны имелись на всех флотах и военных флотилиях Советского Союза и выполняли в их интересах гидротехнические и глубоководные работы.
В соответствии со статусом военизированной организации в первый день войны весь состав экспедиции был включён в состав Военно-морского флота приказом НК ВМФ СССР № 0525/22с «О включении в состав ВМФ всех органов и средств ЭПРОНа»5. 23 июня 1941 года Черноморская экспедиция ЭПРОНа перешла под оперативное управление штаба Черноморского флота.
Управление Черноморской экспедиции на момент начала войны находилось в Балаклаве и включало в себя четыре отряда, базировавшихся в Балаклаве, Одессе, Новоросийске и Поти. Общая численность сил и средств Черноморской экспедиции составляла 500 человек, пять спасательных судов, плавучую базу и 20 водолазных катеров.
После оставления нашими войсками Одессы отряд, базировавшийся в этом городе, был эвакуирован в Севастополь, где личный состав проявил себя самым достойным образом. Немаловажным фактором, который повлиял на эффективность действий Севастопольского подразделения ЭПРОНа, было то, что состав экспедиции был усилен силами и средствами Балаклавского морского водолазного техникума, который являлся базовой структурой подготовки кадров для проведения подводных работ. Перед эвакуацией техникума в Астрахань в ноябре 1941 года значительная часть выпускников была привлечена к выполнению аварийно-спасательных работ в Севастополе, кроме того, ряд выпускников были включены в состав пехотных подразделений для защиты Севастополя с суши. В частности, по воспоминаниям участников обороны, «в связи с подходом немцев формировались 32 батальона морской пехоты в количестве 23 тысяч человек, в том числе из водолазов»6. Подтверждение этого факта мы находим, в частности, в исследовании А.В. Неменко: «ЭПРОН из личного состава Водолазного техникума полностью укомплектовал 5-й батальон 1-й резервной бригады морской пехоты»7. Сделано это было на основании приказа начальника Севастопольского гарнизона генерал-майора П.А. Моргунова от 12 июля 1941 года8.
Первые дни войны были связаны с воздушными налётами немецкой авиации на Севастополь, с попыткой блокировать корабельную группировку в Севастопольской бухте посредством постановки мин, в т.ч. магнитных. Зная о наличии в составе Черноморской эскадры значительного числа тральщиков, немцы применили для постановки минных полей большое количество неконтактных мин, конструкция которых была не известна советским военным специалистам. Первые подрывы наших кораблей, а также судов гражданского назначения вызвали необходимость создания группы по изучению конструкции этих мин. Для оказания помощи черноморцам прибыли специалисты из Москвы.
Попытки вытаскивать подобные мины на берег для обезвреживания первое время приводили к гибели минёров. Было принято решение на обезвреживание этих боеприпасов под водой. Эту задачу выполняла группа водолазов под руководством капитан-лейтенанта И.В. Охриеменко. Так, старшина 1 статьи Л.П. Волков несколько раз погружался к боеприпасу и поднимался на поверхность для консультаций со специалистами, «и только после этого мина была разоружена, поднята на поверхность и доставлена в базу флота для изучения»9. Группу ЭПРОН в Севастополе до декабря 1941 года возглавлял С.Я. Шах, военным комиссаром группы был М.У. Кокидько.
Одновременно прибывшие из Москвы учёные искали способы размагничивания корпусов кораблей, а для борьбы с магнитными минами специалисты ЭПРОНа разрабатывали способы, исключавшие реакцию взрывного устройства на водолазное оборудование. Показательно, что «для этих целей было изготовлено специальное немагнитное водолазное снаряжение, в котором все стальные детали были заменены на красномедные, сделаны бронзовые гаечные ключи, подобраны биспиральные водолазные шланги»10.
Водолазам приходилось проявлять смекалку и подходить к районам минных полей, установленных посредством магнитных мин, либо на деревянных баркасах, либо с использованием обыкновенных шлюпок.
Помимо разминирования акватории водолазы ЭПРОНа выполняли большой объём работ по поднятию на поверхность боепитания, амуниции и продовольствия с затонувших в результате налётов немецкой авиации кораблей. В ходе обороны Севастополя эпроновцы спасли 15 кораблей и судов, подняли на поверхность главные орудия семи затонувших кораблей, извлекли из-под воды тысячи тонн боеприпасов, военной техники и продовольствия. В числе спасённых — сторожевой корабль «Командор», теплоход «Серов», танкер «Серго Орджоникидзе», стотонный плавучий кран. Каждая из этих спасательных работ была уникальна и связана со смертельным риском. Если в период, когда немцы и румыны ещё не блокировали город с моря, такие работы носили эпизодический характер, то на завершающем этапе обороны города они стали более масштабными. Поднятые с затонувших судов боеприпасы и целые артиллерийские орудия значительно облегчали решение проблемы обеспечения ими оборонявшихся частей. В ноябре 1941 года немцы сумели затопить в севастопольской бухте крейсер «Червона Украина», а уже в декабре водолазные службы ЭПРОНа сняли с него башни с вооружением для их использования на сухопутных рубежах обороны города11.
Военная обстановка потребовала оснащения судов ЭПРОНа оборонительным вооружением. С началом войны все суда экспедиции были дооборудованы, в частности, 45-мм орудиями и зенитными пулемётами. На Черноморском флоте было 5 специализированных спасательных судов: «Меркурий», «Юпитер», «Шахтёр», «Аджарец» и «Кабардинец» с пунктом приписки в Севастополе, но действовавших по всему Чёрному морю12. Спасательное судно «Аджарец» активно участвовало в Одесской оборонительной операции, однако получило повреждения и вследствие невозможности его транспортировки в Севастополь для ремонта было затоплено.
Спасательное судно «Шахтёр» в августе 1941 года первым приняло участие в спасении гражданского теплохода «Кубань». А в боевой обстановке первым пришлось отражать налёты немецкой авиации спасательному судну «Юпитер», которое базировалось в Новороссийске. Немецкая авиация, действовавшая с румынских аэродромов в течение всего дня 22 сентября 1941 года, атаковала его13. Благодаря опыту командира капитан-лейтенанта В.А. Романова и слаженным действиям экипажа судно, получившее 284 пробоины, осталось на плаву и прибыло в порт приписки после выполнения задачи. Спасательное судно «Шахтёр» приняло бой с немецкой авиацией 30 октября 1941 года и, потеряв треть экипажа, сумело вернуться в Балаклаву. В бою погиб его командир П.И. Крысюк, и судно в Балаклаву привёл штурман И.Г. Романенко. Оно получило более 400 пробоин, однако вернулось в порт с флагом. Он был прибит во время боя к мачте гвоздями во избежание срыва осколками или взрывной волной14 .
Значительный след в истории обороны Севастополя оказало спасательное судно ЭПРОНа «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта И.Д. Кравцова. Его экипаж не только участвовал в поисково-спасательных операциях, но и входил в состав корабельной группировки, осуществлявшей Керченско-Феодосийскую десантную операцию в декабре 1941 года. В 1942 году команде «Меркурия» пришлось снимать с мели транспорт «Курск» и оказывать помощь эсминцу «Сообразительный», который подорвался на мине. Спасатель «Меркурий» уходил одним из последних в трагические дни штурма Севастополя, ведя на буксире спасённый им же танкер «Серов»15. Следом за ним шли два водолазных бота, сумевших в ночь на 1 июля 1942 года выйти из Севастопольской бухты с эвакуированными военнослужащими16 . При этом «Меркурий» за всё время боевых действий не получил ни одного боевого повреждения»17.
Спасательное судно Черноморского флота «Кабардинец», базировавшееся в Новороссийске, было потоплено в июле 1942 года немецкой авиацией в Новороссийской бухте.
Специфической задачей ЭПРОНа являлось поддержание в эксплуатационном состоянии линии кабельной связи между Севастополем и Кавказским побережьем, которая проходила по дну Чёрного моря. Благодаря этому Севастополь обеспечивал управление своей корабельной группировкой, в т.ч. и подводными лодками. После неудачной Керченско-Феодосийской десантной операции было решено уничтожить керченский участок кабеля таким образом, чтобы в Керчи осталась только будка с приведённым в негодность кабелем, «который даже в случае подключения к нему немецких специалистов не смог бы давать какой-то ни было информации»18. А сам канал глубоководной связи продолжал действовать.
Война стала суровым испытанием для ЭПРОНа, опыт деятельности которого имеет практическую ценность для сегодняшних аварийно-спасательных подразделений флота. Вдумчивого анализа требуют просчёты и ошибки, допущенные в использовании сил и средств особой экспедиции во время боевых действий, что оказало негативное влияние на эффективность выполнения поставленных задач.
Во-первых, до войны ЭПРОН обладал определённой береговой инфраструктурой, в частности, береговыми радиостанциями, которые координировали работу сил и средств организации. Однако в связи с началом войны они были выведены из состава ЭПРОНа, что затруднило процесс управления спасателями19.
Во-вторых, при планировании операций руководство ЭПРОНа не посвящалось в их содержание в целях сохранения секретности, поэтому зачастую поздно узнавало об аварийной ситуации. При высадке десанта в Евпаторию в начале 1942 года аварийно-спасательные силы флота не были поставлены в известность о проведении операции. Они были включены в состав корабельной группировки. Севший на мель при высадке десанта базовый тральщик «Взрыватель» не был спасён20. До прибытия спасателей немцы, используя имевшиеся танки и самоходные орудия, прямой наводкой расстреляли «Взрыватель» утром 6 января. Почти весь экипаж погиб, а оставшиеся в живых 19 моряков были взяты в плен.
В-третьих, не посвящённые в специфические задачи ЭПРОНа общевойсковые командиры были уверены, что особой надобности в водолазах во время войны нет, поэтому более целесообразно перевести их в морскую пехоту. Однако Ф.И. Крылов — начальник ЭПРОНа в годы Великой Отечественной войны сумел отстоять необходимость использования специалистов-спасателей по назначению, а не в составе морской пехоты21.
В-четвёртых, до войны считалось, что спасательные суда в боевой обстановке будут действовать в составе корабельных ордеров под защитой кораблей охранения, поэтому они имели минимальную защиту. Однако после начала войны выяснилось, что в связи с нехваткой корабельного состава и спецификой выполнявшихся задач спасательным судам приходилось действовать автономно. Вооружение, имевшееся на них, как говорилось выше, было усилено 45-мм орудиями и зенитными пулемётами. Но этого было недостаточно, и спасательные суда часто оказывались объектами нападения немецких надводных сил и авиации. Наглядным примером служит ситуация со спасательным судном «Шахтёр», которое после боя в районе Евпатории, «имея потери в шесть человек из двадцати шести, с 40 пробоинами ниже ватерлинии, без сгоревших карт, с разбитыми навигационными приборами по минным советским полям вернулся в Севастополь»22. Из-за нехватки вооружения Балтийский флот потерял 2 из 6 спасательных судов, Черноморский флот — 2 из 5, Северный флот — 1 из 4. Так как погибали суда со специально обученными командами, это сказывалось на качестве и количестве спасательных операций, которые в условиях войны на море были неизбежны.
В целом, говоря о вкладе аварийно-спасательных и водолазных служб, основу которых составляли силы и средства, входившие в состав ЭПРОНа, в оборону Севастополя, можно утверждать, что они сыграли значимую роль в удержании Севастопольского оборонительного района (СОР) и противодействии немецким и румынским силам флота в Черноморском бассейне.
Всего за годы войны эпроновцы Черноморского флота подняли 675 кораблей и судов общим водоизмещением 315 387 т, сняли с мели 298 судов, оказали помощь 144 аварийным судам23.
Адмирал Н.Г. Кузнецов дал высокую оценку месту и роли спасательных подразделений не только на Чёрном море и на других флотах: «Аварийно-спасательная служба во время войны действовала на всех морских театрах. Об объёме работ, выполненных их подчинёнными, можно судить хотя бы по таким данным: они спасли от гибели 1586 кораблей и судов водоизмещением около 2 миллионов тонн.
Аварийные партии появлялись всюду, где требовалась срочная и неотложная помощь. Они уходили из Одессы и Севастополя с последним эшелоном, а после освобождения этих баз возвращались первыми»24.
После войны опыт применения сил и средств ЭПРОНа был обобщён и на его основе были приняты ряд мер по повышению эффективности использования спасательных сил флота в боевых условиях.
Во-первых, была разработана новая нормативно-правовая база для судов и подразделений аварийно-спасательной службы, а также уточнены и дополнены документы боевого управления, которые касались совместных действий спасателей и сил флота при проведении боя и операции.
Во-вторых, для популяризации опыта спасательных работ в боевых условиях были проведены ряд мероприятий, в частности, в июне 1942 года — техническая конференция «Аварийно-спасательные действия в обстановке Великой Отечественной войны», а также сборы и совещания руководящего состава25.
В-третьих, возросла роль аварийно-спасательных служб и подразделений флотов при организации боевых действий на море, их штатная численность увеличилась до 4707 человек26.
Таким образом, анализ специальных операций, проводившихся спасательными силами флота в период обороны Севастополя, свидетельствует о том, что успешное решение боевых задач на море возможно только при условии всестороннего обеспечения боевых действий и чёткого управления по единому замыслу и плану. В зависимости от интенсивности и размаха боевых действий возрастает роль спасательных сил флота. Опыт Экспедиции подводных работ особого назначения, полученный во время Великой Отечественной войны, до сих пор является актуальным и востребованным спасательными силами Военно-морского флота РФ и Черноморского флота в частности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ЭПРОН. Документы по истории Экспедиции подводных работ особого назначения при ОГПУ СССР (1923—1931): архивные документы и материалы. М.: Граница, 2015. С. 6.
2 Запольский А.В., Тюрин В.Н. Легендарному ЭПРОНУ 85 лет // Морской сборник. 2009. № 2. С.16.
3 Центральный военно-морской архив (ЦВМА). Ф. 436. Оп. 10. Д. 1. Л. 14.
4 Зраев Р.А. Как начинался ЭПРОН // Материалы международной научной конференции «XX юбилейные Царскосельские чтения». Т. 1. СПб.: Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина, 2016. С. 59.
5 Илюхин В.Н., Захаров П.В. От ЭПРОНА до Федеральной системы поиска и спасения на море Российской Федерации: к 90-летию создания ЭПРОНА // Морской вестник. 2013. № 4(48). С. 78.
6 Литвиненко А.Г., Жбанов А.В., Фёдоров А.Ф. Оборона Севастополя в рассказах её участников (главные, решающие и трагические этапы). Севастополь: Кисель, 2014. С. 22.
7 Неменко А.В. Первый штурм Севастополя. Ноябрь 1941-го. М.: Яуза, 2017. С. 56.
8 ЦВМА. Ф. 10. Д. 17715. Л. 68.
9 Терещенко А.Я. ЭПРОН, рождённый в Балаклаве. Харьков: СПДФЛ, 2013. С. 68.
10 Запольский А.В., Тюрин В.Н. Указ. соч. С. 18.
11 Моргунов П.А. Героический Севастополь. М.: Наука, 1979. С. 109.
12 Илюхин В.Н., Захаров П.В. Указ. соч. С. 78.
13 Терещенко А.Я. Указ. соч. С. 67.
14 Там же С. 16.
15 Там же. С. 66.
16 Моргунов П.А. Указ. соч. С. 464.
17 Терещенко А.Я. Указ. соч. С. 66.
18 Борисова Н.А. Организация связи в период обороны Севастополя в 1941—1942 гг. (по материалам документального фонда Центрального музея связи имени А.С. Попова) // Севастополь. 75 лет начала обороны 1941—1942 гг.: материалы научно-практической конференции «Севастопольские чтения», 24—26 марта 2016 г. Севастополь: Телескоп, 2017. С. 54.
19 Терещенко А.Я. Указ. соч. С. 63.
20 Воронин К.И. На черноморских фарватерах. М.: Воениздат, 1989 // Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru/h/voronin_ki/index.html.
21 Запольский А.В., Тюрин В.Н. Указ. соч. С. 18.
22 Терещенко А.Я. Указ. соч. С. 67.
23 Никоноров Г.А., Сидорчук Е.А. Героическая оборона Севастополя 1941—1942 гг. Смоленск, 2017. С. 190.
24 Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М.: Голос, 2000. С. 71.
25 Илюхин В.Н., Захаров П.В. Указ. соч. С. 78.
26 Никоноров Г.А., Сидорчук Е.А. Указ. соч. С. 195.