ТРАГЕДИЯ ПЛЕНА
ХОХЛОВ Дмитрий Юрьевич — преподаватель Российского государственного гуманитарного университета, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: dxoxlov@list.ru)
Армия так не дождалась своего командующего
По материалам архивного уголовного дела Центрального архива ФСБ России № Р-82 в отношении А.Г. Самохина
21 апреля 1942 года генерал-майор Александр Георгиевич Самохин1, получив назначение командовать только что созданной вторым формированием 48-й армией2, вылетел на самолёте к месту её сосредоточения — к посёлку городского типа (пгт) Касторное с промежуточной посадкой в г. Ельце, где должен был получить указания от командующего Брянским фронтом, в состав которого вошла 48А, генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова и вручить ему пакет особой важности из Ставки Верховного Главнокомандования3.
В 11-05 самолёт вылетел с аэродрома «Верхне-Мячково». Экипаж (лётчик лейтенант К.А. Коновалов4 и бортмеханик воентехник 2 ранга Т.И. Корнилов5) только перед вылетом узнал, что пассажир, который летит с пакетом в Елец, генерал. Генштабом полёт был заявлен как обычный, а не особо важный и соответственно сопровождение предоставлено не было. Пилот, потеряв ориентировку, уклонился от заданного курса и оказался за линией фронта. Когда это выяснилось, Коновалов пытался развернуться, но немцы открыли зенитный огонь, самолёт был повреждён и пришлось совершить вынужденную посадку на открытый пологий склон оврага недалеко от г. Мценска. В конце пробега самолёт скапотировал. Надо сказать, что отклонение от маршрута оказалось довольно большим, если учесть, что Елец находится в Воронежской области, а Мценск значительно западнее — в Орловской. Впрочем, тогда Самохин не знал, в какой географической точке их сбили, но то, что это произошло за линией фронта, стало сразу ясно: к самолёту, скользя и падая по грязи, двигалась большая группа немецких солдат. То, что происходило дальше, мы знаем из материалов архивного уголовного дела Самохина. К делу также приобщены показания немецких офицеров, допрашивавших его, которые, в свою очередь, были взяты в плен частями Красной армии.
Выбравшись из перевёрнутого самолёта, генерал Самохин первым делом попытался бежать, но сразу понял, что по раскисшему от дождей косогору далеко не убежишь. Отстреливаться тоже не имело смысла. А вот пакет на имя Ф.И. Голикова из Ставки ВГК можно было попытаться уничтожить. Несмотря на ветер, он смог зажигалкой запалить плотный конверт, и когда немцы приблизились, уже втаптывал в грязь его обгоревшие остатки. Остальные бумаги — брошюры «Оперативные принципы немецкой армии» (для служебного пользования) и «Тактика немецкой армии» (по опыту Отечественной войны), несколько схем построения немецких армейских порядков, составленные Самохиным во время его службы в Разведывательном управлении, а также документы, в том числе и личные (партбилет, пропуск в Генштаб, служебное удостоверение начальника 2-го Управления Главного разведывательного управления Красной армии, предписание о назначении на должность командующего 48-й армией, орденская книжка на орден Красной Звезды с талонами на денежную выплату к ней и книжка на медаль «ХХ лет РККА»), попали к немцам.
В целом эти показания Самохина подтвердили лейтенант К.А. Коновалов и бортмеханик Т.И. Корнилов, освобождённые из немецкого плена летом 1945 года. Вот что рассказал Корнилов.
Когда самолёт скапотировал, мы сначала не могли открыть дверь, тогда я выбил в ней целлулоид и с генералом вылез из самолёта, в это время лётчик Коновалов находился на расстоянии около 50 метров, окружённый немецкими солдатами. Генерал быстро сказал, что надо сжечь документы. Корнилов повернулся к нему спиной и раскрыл полы кожанки. Генерал присел, достал один пакет в конверте с сургучными печатями, ещё одну бумагу и стал их сжигать. Когда немцы подбежали, генерал успел их сжечь и, вытащив пистолет, приставил его к виску, нажал на спусковой крючок, но пистолет дал осечку, он попытался стрелять второй раз, но в это время немцы схватили его за руку и отобрали пистолет.
Позже Корнилов вспомнил, что упустил один момент: когда он выбивал дверь в самолёте, генерал уже сжигал какую-то бумагу.
Во время конвоирования Самохин сказал Корнилову, что если будут спрашивать, куда они летели, надо ответить, что в Ясную поляну, а не в Елец. Коновалов этих слов не слышал, так как его вели впереди. На допросе Корнилов сказал, что самолёт не из авиачасти, а из аэроклуба, расположенного в деревушке (название которой дал произвольно) около города Химки, самолёты в клубе учебные: десять У-2 и два транспортных ПР-5. Немцы искали эту деревню на карте, но не нашли.
Первое время, около трёх суток, Коновалова и Корнилова допрашивали поочерёдно. Лётчик один раз успел сказать при встрече Корнилову, что потерял ориентацию из-за испорченного компаса. После допросов в Орле их разделили, и они больше не виделись.
На следующий день после этого инцидента командующий 2-й германской танковой армией, штаб которой находился в Орле, генерал-полковник Р. Шмидт6 издал приказ, в котором выражал благодарность 3-му батальону 15-го пехотного полка «За сбитие 21 апреля самолёта и взятие в плен генерала Самохина», благодаря чему «командование получило ценные данные, которые при известных обстоятельствах могут повлиять на дальнейшее проведение операции»7.
Офицер отдела I-ц 29-й мотодивизии 6-й армии обер-лейтенант Ф. Манн8, пленённый позже частями Красной армии, на допросе во 2-м Управлении НКВД 12 апреля 1943 года показал, что он первым допрашивал 21 апреля 1942 года генерала Самохина в Мценске в штабе 15-го пехотного полка. При этом Самохин находился «в подавленном состоянии… молчалив и отвечал только на поставленные вопросы… кратко, ссылаясь на то, что из захваченных документов видно, кто он и какую имел задачу. Предупредил, что не может нарушить своего воинского долга». Если верить этому обер-лейтенанту, допрос Самохина продолжался всего минут десять, затем его вместе с лётчиками доставили в штаб 2-й танковой армии, а на следующий день с очередным самолётом — в тыл.
Сам Самохин 26 июня 1945 года рассказывал следователям ГУКР «Смерш», что в штабе Центральной группы немецких войск, находившемся тогда в районе Смоленска, его продержали около суток, после чего отправили в Летценскую крепость (Восточная Пруссия), где размещалось отделение разведки ставки главного командования германской армии, куда направлялись военнопленные, представлявшие особый интерес. Там его допрашивал капитан Шаберт. Вопросы он задавал самые обыденные: чем командовал Самохин до войны — на что Самохин ответил, что являлся командиром стрелкового корпуса; какие дивизии входили в корпус. По словам Самохина, он ответил, что не помнит. Зато Шаберт помнил: он перечислил эти дивизии, назвал Самохина лжецом и пригрозил передать в гестапо. Впрочем, позже, 8 ноября 1945 года Самохин на очередном допросе в «Смерше» добавил, что по прибытии в г. Летцен его направили не в крепость, а в какие-то казармы на краю города, а уже через пять минут вызвали на допрос. Всех вопросов он не помнил, но в ряде случаев его «прижали», и ему пришлось сказать правду. Так, на вопрос, какие у нас существуют фронты и кто ими руководит, он ответил, что не знает, но допрашивавший усомнился в этом, и Самохин был вынужден сказать, что не имел дел с фронтами, а сталкивался только с «ближайшей инстанцией и направлением», и назвал Центральное и Южное направления и, соответственно, их командующих — Г.К. Жукова и С.К. Тимошенко. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Самохин Александр Георгиевич (1902—1955), родился на хуторе Верхняя Бузиновка станицы Сиротинской Сталинградской области. В 1916 г. окончил приходскую школу, работал посыльным и чернорабочим на Казанском пороховом заводе. В 1919 г. вступил добровольцем в Красную армию (красноармеец 5-го крепостного Казанского полка), затем служил в отдельном лыжном батальоне, в 456-м Рыбинском полку; с июля 1920 г. — курсант 3-х пулемётных Пензенских советских командных курсов; с мая 1921 г. — командир 142-го кадрового учебного полка; с декабря 1921 г. — слушатель Казанской высшей военной школы; с апреля 1922 г. — слушатель Киевской высшей объединённой военной школы; с августа 1923 г. — командир взвода пулемётной команды; с мая 1924 г. — исполняющий дела помощника командира роты; с июня 1924 г. — исполняющий дела командира роты 7-й пехотной Казанской школы комсостава РККА; с сентября 1924 г. — командир роты окружной военно-политической школы СКВО; с ноября 1926 г. — начальник полковой школы 221-го стрелкового полка; с апреля 1928 г. — исполняющий дела командира батальона 221-го стрелкового полка; с апреля 1929 г. — командир этого батальона; с мая 1931 г. — слушатель Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе; с мая 1934 г. — начальник 1-й части штаба 74-й стрелковой дивизии; с ноября 1936 г. — ВРИД начальника штаба той же дивизии; с февраля 1936 г. — помощник начальника 1-го отдела Управления военных заведений РККА; с сентября 1937 г. — начальник Орджоникидзевского Краснознамённого военного училища; с февраля 1939 г. — заместитель инспектора Инспекции сухопутных училищ РККА; с марта 1940 г. — заместитель начальника Управления военно-учебных заведений Красной армии; с августа 1940 г. — военный атташе советского Полномочного представительства в Югославии; с июня 1941 г. — ВРИД командира 29-го стрелкового (Литовского) корпуса ПрибВО (в начале войны с корпусом отошёл из Литвы, поле чего находился на излечении). С сентября 1941 г. — исполняющий должность заместителя командующего войсками 16-й армии по тылу; с декабря 1941 г. — начальник информационного отдела Разведывательного управления Красной армии — помощник начальника Разведывательного управления Красной армии по информации; с 21 февраля 1942 г. — начальник 2-го Управления Главного разведывательного управления Красной армии; 20 апреля 1941 г. назначен командующим войсками 48-й армии Брянского фронта (основание: телеграмма Ставки Верховного Главнокомандования № 170286 от 20 апреля 1942 г.), генерал-майор. Награждён орденом Красной Звезды за подготовку командных кадров и медалью «ХХ лет РККА».
2 48-я армия впервые была сформирована в начале августа 1941 г. на Северо-Западном фронте; расформирована 14 сентября того же года. Вновь создана в конце апреля 1942 г. на Брянском фронте на базе 28-го механизированного корпуса. В армию вошли 5 стрелковых дивизий, 3 стрелковые и 1 танковая бригады, ряд отдельных частей. Вместо А.Г. Самохина командующим армией был назначен генерал-майор Г.А. Халюзин.
3 Директива № 170285 была получена от заместителя начальника Юго-Западного направления Оперативного управления Генерального штаба полковника Потапова.
4 Коновалов Константин Алексеевич, пилот 3-го класса. В 1932 г. окончил Батайскую авиашколу, с 1933 по 1936 г. — пилот ВВС, с 1936 по 1937 г. — инструктор-пилот Тамбовской авиашколы, пилот Сталинабадской авиагруппы Гражданского воздушного флота (работал на линиях особой трудности: Хорог, Куляб, Сталинабад), в Московской авиагруппе связи Гражданского воздушного флота (Мячково) с августа 1941 г. Налёт — свыше 2500 ч. 21 апреля 1942 г. пилотировал самолёт ПР-5 № 39, трассу знал хорошо.
5 Корнилов Тимофей Иванович, авиатехник 1-го класса. В 1931 г. окончил школу мотористов в Севастополе и до 1937 г. проходил службу в Красной армии, с 1938 г. служил в подразделении аэрофотосъемки, с 1 июля 1941 г. в Московской авиагруппе связи Гражданского воздушного флота (Мячково). Награждён медалью «За боевые заслуги». 21 апреля 1942 г. летел на самолёте ПР-5 № 39 в качестве авиатехника, так как получил задание от старшего техника отряда Новикова проверить работу мотора, поскольку накануне самолет прибыл из ремонта, и Корнилов успел устранить девиацию только перед вылетом.
6 Шмидт Рудольф, с 1 января 1942 г. командующий 2-й танковой армией, генерал-полковник. 30 сентября 1943 г. уволен из вермахта. В 1947 г. арестован советской контрразведкой. 4 февраля 1952 г. Военным трибуналом войск МВД приговорён к 25 годам заключения в лагерях. 7 января 1956 г. освобождён и передан властям ФРГ.
7 Перевод приказа приобщён к делу. Что касается проведения операции, о чём идёт речь в приказе, то она была направлена против Брянского фронта, войска которого летом и осенью 1942 г. правым крылом прикрывали тульское, а левым — воронежское направления, их удары по противнику в августе и сентябре оказали значительное влияние на ход вооружённой борьбы под Сталинградом и на Северном Кавказе.
8 Манн Фридрих, командир взвода 71-го пехотного полка (Эрфурт), участвовал в польской кампании. 1 февраля 1940 г. командирован в штаб 93-й пехотной дивизии (Cаарбрюкен), где обучался работе по линии I-ц, после чего отправлен на разведкурсы генштаба (г. Крейцнах). В марте 1940 г. назначен начальником отдела I-ц штаба 29-й пехотной дивизии. Участвовал в войне против Франции. До января 1943 г. начальник отдела I-ц штаба 29-й пехотной дивизии. Обер-лейтенант. Награждён Железным крестом I-го и II-го классов. В январе 1943 г. взят в плен в Сталинградском котле. 14 февраля 1947 г. за совершение преступлений (участвовал в расправах над военнопленными и мирными советским гражданами), предусмотренных ст. I Указа Президиума Верховного совета СССР от 19 апреля 1943 г., расстрелян.