Аннотация. В статье на основе архивных номеров владивостокских городских газет (1914—1917 гг.) рассматриваются вопросы мобилизации резервистов в действующую армию, социально-экономического положения семей фронтовиков; рассказывается об изменении отношения к войне среди солдат и гражданского населения Дальнего Востока.
Summary. On the basis of Vladivostok city newspapers’ archives (1914-1917) the article discusses the mobilisation of reservists to active duty, socio-economic status of families of front-line soldiers; describes the changes in attitude to the war among the soldiers and the civilian population of the Far East.
АГАПОВ Вадим Львович — доцент кафедры журналистики и издательского бизнеса Дальневосточного федерального университета, кандидат исторических наук
(г. Владивосток. E-mail: windrace@nm.ru).
ПРИАМУРЦЫ НА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ ГЛАЗАМИ ВЛАДИВОСТОКСКОЙ ПРЕССЫ
1914—1917 гг.
С началом Первой мировой войны Дальний Восток оказался самым удалённым от основных театров военных действий регионом Российской империи. Однако многие жители Приамурья и Приморья покинули свои дома и отправились в действующую армию. Городская периодическая печать Владивостока не могла пройти мимо этих исторических событий.
Газеты разъясняли своим читателям причины войны, её «великие цели и задачи», создавали образ врага. Постоянными темами публикаций стали патриотические манифестации, отправка на фронт добровольцев и резервистов, их дальнейшая служба и ратные подвиги.
22 июля 1914 года, на второй день после того, как во Владивостоке стало известно о начале войны, журналист «Далёкой окраины» М. Вознесенский (псевдоним Новиков-Сибирский) призывал читателей «соединиться в одну великую нацию, сильную не только силой штыка и пули, но и готовностью умереть за отечество, непобедимою силой духа…»1.
«Великий русский народ, — писала газета «Русский восток», — великая русская армия будут бороться против могучих супостатов до последней капли крови… Нашей железной выносливой доблестной армии предстоит великий и трудный подвиг…»2.
Общественные настроения июля 1914 года описал спустя два года автор журнала «Вестник Европы»: «Для многих из нас — для большинства — сама война была праздником… Война принесла с собой огонь, который легко проник в наши души, слишком охладевшие, покрытые серой плесенью обыденности. И мы, запертые в своём кабинете, в своём узком кружке, в своей конторе или редакции — с удивлением и почти восторгом ощутили в своих мускулах какую-то новую упругость, и новые яркие мысли в усталом мозгу, и новые желания в давно успокоившемся сердце… Все чувствовали себя в праздничном платье»3.
Неудивительно, что в условиях такой массовой эйфории нашлось немало желающих воевать «за Царя и Отечество».
В августе 1914 года первые эшелоны с добровольцами из Владивостока стали направляться на запад. Однако наряду с патриотическими репортажами о торжественных и тёплых проводах будущих фронтовиков на страницах печати появлялись и такие официальные «Оповещения»:
«30 августа я видел на вокзале отправляющихся в действующую армию охотников. Несмотря на полное запрещение в крепостном районе продажи спиртных напитков, ясно было, что среди охотников водка была в ходу. Кому приходится подогревать выпивкой свой патриотизм, тому не место в армии… Комендант Владивостокской крепости генерал-лейтенант Савич»4.
В сентябре во Владивостоке началась общая мобилизация. «Далёкая окраина» писала: «Вчера с раннего утра на сборный пункт на Эгершельде стали являться запасные, многие из них в сопровождении родственников. На приёмном пункте царил полный порядок, и приём запасных производился быстро. Все чувствуют серьёзность переживаемого момента. Все стремятся попасть, как можно скорее, в действующую армию. Слёз совершенно незаметно»5.
Журналист газеты с пафосом рассуждал в статье «В путь-дорогу!»: «Время настало и для нас. Вся Сибирь оделась в военное платье и с ружьём и саблей, в пешем и конном строю спешит на защиту дорогого… родного отечества…
Великое святое дело защиты родины требует громадных жертв от населения. И наши сограждане исполняют свой долг, являясь немедленно на призывные пункты по первому зову военной власти. И пусть будут уверены они, что всегда с ними будут наши думы…»6.
В другой статье, «Проводы запасных», более подробно рассказывается о происходящих событиях: «Перед вокзалом, на площади, на улице, на перроне, всюду необычайное для Владивостока оживление. Толпа гудит, как улей; одна за другой к подъезду вокзала подъезжают партии запасных… Всем хочется быть в этот час разлуки вместе, поэтому приходят целыми семьями. Бородачи несут своих ребятишек и шутят с ними, стараясь поднять настроение женщин. Причитанья, даже слёз не видно…»7.
Перепечатка на страницах газет публичных лекций политических агитаторов стала ещё одним способом официальной провоенной пропаганды: «Рушится мещанский мир Европы, и под его личиной вдруг явилось нам истинное лицо средневекового рыцаря, полного религиозного воодушевления. С этой Европой, которая очистилась в огне разрушения и в вихре смерти, нам будет по пути»8.
Дальнейшему подъёму патриотических чувств и формированию позитивного отношения читательской общественности к войне, по замыслу редакторов владивостокских изданий, должны были способствовать солдатские письма с фронта. Редакция «Дальнего Востока» даже обратилась с особым призывом к читателям присылать для публикации полученные с войны послания «ввиду значительного общественного интереса таких документов».
Наибольшее количество фронтовых писем было опубликовано в первой половине 1915 года. В основном они написаны в характерном для начала войны приподнятом тоне, так как военные действия в то время шли довольно успешно.
«Вот уже месяц, как я нахожусь на войне. Был несколько раз в боях, но, слава Богу, остаюсь жив… Наше войско лучше ихнего, дух бодрый, выглядят молодцами… Мы много брали в плен у них, большей частью стариков и молодёжь…»9.
«Наши потери ничтожны сравнительно с немецкими… Дух русской армии превосходный… Кормят превосходно…»10.
«Мы третий день отдыхаем в немецких окопах, выбили их из этих окопов штыками… Охота драться. Я сейчас привык, ничуть не страшно и не боязно… Пули летят, как град. У нас их не боятся, не страшно… Всем охота добраться до штыков. Как в штыки — немцы другие от страху падают и бегут куда попало. Тогда мы над ними злобу вымещаем… Наши офицеры с нами обходятся хорошо, как со своими товарищами шутят. На войне сильно весело жить… Бог даст, если вернусь, будет, что рассказать…»11.
«Я… как пойду в атаку, так сразу беру в плен… Неприятеля бьют очень здорово…»12.
Другой темой писем была благодарность фронтовиков своим бывшим работодателям за сохранение содержания их семьям; за подарки к Рождеству, Новому году и Пасхе, полученные от земляков.
«Я, как открыл Вашу сумочку, первым долгом закурил папироску, затем пересмотрел подарки, нашёл чай, сахар; сейчас же скипятил воды, напился чаю, а потом как умылся вашим мылом, так и помолодел…»13.
Пока ещё война для многих новобранцев выглядит как интересное, хотя, конечно, и опасное приключение.
«Побывал во многих боях… Слава Богу, здоров. Хотя я и не дорожу жизнью, но всё же как-то приятно после такой войны остаться живым»14.
«Скоро и нам предстоит боевое крещение, но об этом никто и не думает даже: все веселы, шутят, смеются…»15.
«Все мы продолжаем путешествовать по Польше да колотим немцев. Ежедневно под вечер у нас обыкновенно наблюдаются игры, музыка, танцы, песни»16.
Публикация таких писем полностью соответствовала задачам официальной пропаганды. Их позитивный тон совпадал с настроением, создававшимся народными лубочными картинками на военную тематику и пропагандистскими фотографиями «с фронта», на которых солдаты веселятся, поют и танцуют.
Однако со временем в солдатских посланиях начинают появляться тревожные ноты. Война оказалась не лёгкой прогулкой «по европам», а тяжёлым кровавым испытанием: «Милые родители! Не дай Бог, что здесь делается… Настоящий ад…»17.
Во многих полученных редакциями владивостокских газет письмах чувствуется усталость бойцов от окопной жизни и выражается надежда на скорое окончание надоевшей войны и возвращение домой.
«9-го марта с самого утра установилась дивная погода, которая до этого была ужасная и нам надоела страшно… Теперь, после взятия Перемышля, начинается новая эра военных событий… Сегодня вечером идём снова в окопы. Чувствуем себя хорошо. Нужды нет… Привет вам и Владивостоку из действующей армии»18.
Письмо другого солдата (впрочем, звания в письмах не указывались, так что он мог быть и офицером) передаёт тягостную атмосферу кровавой бойни. «Беспрерывные бои, — начинает рассказ автор. — Нет такого более или менее важного дела, о котором пишут, где бы мы ни участвовали. Наш полк, вероятно, получит Георгиевское знамя… Я был очевидцем бегства немцев…». Автор описывает ряд кровавых битв, в которых участвовал, и заканчивает своё письмо таким образом: «Нервы у всех одеревенели. Мне кажется, что я на войне не пять месяцев, а несколько лет. О конце никто не думает. Молча делают своё дело…»19.
Весной 1915 года, когда под мощным напором немцев русские войска начали масштабное отступление, иллюзия быстрой победоносной войны растаяла. В этот период на всей территории империи от Москвы до Владивостока, несмотря на все ухищрения запущенной «пропагандистской машины», общественное настроение пошло на спад.
С окончанием весны и наступлением трагического для русской армии лета 1915 года в условиях ужесточения и без того суровой военной цензуры владивостокские газеты перестают печатать солдатские письма. На смену им постепенно приходят пропагандистские корреспонденции, которые в газете «Дальний Восток» имеют общее название «С кровавых полей» и подписываются «Приамурец».
Откровенная фальшь подобных публикаций была очевидна даже недалёкому обывателю. «Приамурец», выдавая себя за участника военных действий, в каждой своей корреспонденции убеждал читателей в самой скорой победе российской армии, бравшей в плен в последнее время немецких женщин-солдат, так как мужчины в Германии давно закончились. «Немцы мобилизовали все силы, от старцев до детей, но этого мало. У них целые роты, полуэскадроны состоят из женщин…»20. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Новиков-Сибирский. На защиту родины // Далёкая окраина. 1914. 22 июля. С. 2.
2 Русский восток. 1914. 23 июля (5 августа). С. 2.
3 Олигер Н. На войне (картины и мысли) // Вестник Европы. 1916. № 6. С. 175.
4 Особое оповещение по Владивостокскому крепостному району. № 19. 31 августа 1914 г. Крепость Владивосток // Далёкая окраина. 1914. 2 сентября. С. 3.
5 Хроника. Мобилизация // Там же. 17 сентября. С. 3.
6 Новиков-Сибирский. В путь-дорогу! // Там же. 19 сентября. С. 2.
7 Чарина Е. Проводы запасных // Там же.
8 Война и русское самосознание // Там же. 1915. 9 января. С. 1.
9 Приамурцы на войне. Письма из армии // Дальний Восток. 1915. 4 января. С. 3.
10 Там же.
11 Там же. 8 января. С. 3.
12 Там же. 23 января. С. 3.
13 Письма из армии // Далекая окраина. 1915. 5 марта. С. 2.
14 Там же. 7 марта. С. 2.
15 Там же. 13 марта. С. 3.
16 Там же. 20 мая. С. 3.
17 Приамурцы на войне. Письма из армии // Дальний Восток. 1915. 6 января. С. 3.
18 Письма из армии // Далёкая окраина. 1915. 16 апреля. С. 3.
19 Там же. 23 апреля. С. 3.
20 Приамурец. С кровавых полей. Немки-солдаты // Дальний Восток. 1915. 12 апреля. С. 2.