Аннотация. В статье рассматриваются исторические аспекты присоединения Крыма к Российской империи в 1783 г.; раскрывается роль Екатерины II, князя Г.А. Потёмкина, российских военных и дипломатов, крымских сановников в решении этого судьбоносного для страны и важного для последующего внешнеполитического расклада в Европе вопроса.
Summary. The article deals with the historical aspects of the Crimea’s joining to the Russian Empire in 1783; explores the role of Yekaterina II, Prince G.A. Potyomkin, Russian military figures and diplomats, Crimean officials in addressing this crucial point, which is important for the country and for the further foreign policy alignment in Europe.
НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Шляпникова Елена Арсеньевна — профессор Липецкого государственного технического университета, доктор исторических наук
(г. Липецк. E-mail: shlelena@yandex.ru)
«ГРАНИЦЫ ТЕПЕРЕШНИЕ ОБЕЩАЮТ ПОКОЙ РОССИИ…»
Присоединение Крыма к России в 1783 году
Рост военного могущества России и необходимость для страны выхода в Чёрное море настойчиво побуждали Екатерину II к присоединению Крыма. Осуществление этой акции отодвигало русско-турецкую границу от побережья, что существенно изменяло соотношение сил России и Турции, а также создавало более благоприятные условия для черноморской торговли и освоения Северного Причерноморья.
Губернатор Новороссии Г.А. Потёмкин указывал на то, что Крым своим положением разрывает российскую границу, и приобретение его обеспечит господство России в Чёрном море. Он писал императрице, что Запад, проводя колониальный раздел мира, пенял России за то, что она стремилась выйти к естественным границам и ликвидировать последствия монголо-татарского нашествия. «Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит»1, — убеждал будущий князь Таврический.
В Архиве внешней политики России сохранилась его объемная записка «О Крыме» с подробными доводами в пользу присоединения полуострова: «…Представьте сие место в своих руках. Увидите вдруг перемену счастливую для государства Вашего. Граница не будет разорвана между двух во веки с нами враждующих соседств ещё третьим, и которое, просто сказать, у нас почти за пазухой…»2.
Ещё в 1762 году проблема присоединения Крыма была высказана М.И. Воронцовым в записке «О Малой Татарии»3. Однако в период между двумя турецкими войнами эта мысль разделялась далеко не всеми влиятельными сановниками. Часть из них, например братья Воронцовы, Н.C. Мордвинов, М.М. Щербатов, считали, что внешнеполитическая активность приведёт к ослаблению внутренних позиций екатерининского правительства. Они выражали интересы той части дворянства и купечества, которая была связана с английской торговлей через Балтику. Но и те, кто торговал через Чёрное море, опасались застоя в торговле на период военных действий в Крыму. Противодействие этому плану также объяснялось нежеланием новых рекрутских наборов и прогнозируемым усилением налогового бремени, которые были неизбежными спутниками войны. Активное лоббирование Потёмкиным крымского вопроса они приписывали его жажде личной славы4.
С 1478 по 1774 год Крымское ханство находилось в вассальной зависимости от Порты. Ни один крымский хан не мог вступить на престол без согласия турецкого султана. Турция смотрела на Крым как на свою колонию и удобный плацдарм для нападения на Россию. Ни один корабль без разрешения Порты не мог подойти к берегам полуострова.
Экономика ханства носила однобокий и экстенсивный характер. Крым, некогда оживлённо торговавший со странами Средиземноморья, превратился в глухую турецкую провинцию. Чем более слабело ханство, тем менее успешны были усилия Турции использовать крымских татар для борьбы с Россией. Во время последнего крупного набега на русские и украинские земли в 1769 году татары были наголову разбиты при р. Ларге.
В конце концов Турция, ослабленная многочисленными войнами, была вынуждена признать по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору независимость Крымского ханства, что вовсе не означало её согласия с этим обстоятельством. Турецкий султан, сохранивший религиозную власть верховного халифа, а с ней и право утверждать крымских ханов, имел рычаги влияния на дела своего бывшего вассала. Порта постоянно провоцировала междоусобицы на полуострове.
В 1775 году в нарушение Кючук-Кайнарджийских договоренностей турецкий ставленник Девлет-Гирей высадился с султанским десантом на крымском берегу. У России появились основания направить на полуостров свои войска. В 1776 году туда вошла армия под командованием А.А. Прозоровского. Девлет-Гирей со своим отрядом был разбит и бежал. На Крымский престол с русской помощью вступил Шагин-Гирей.
Он начал свою деятельность ещё во времена правления его дяди Керим-Гирея в качестве сераскира ногайской орды. После смерти Керима к власти пришёл турецкий ставленник, и Шагин-Гирей отошёл от активной политики. В 1771 году в связи с подписанием Крымским собранием в Карасу-базаре союзного соглашения Шагин-Гирей был послан в Санкт-Петербург для засвидетельствования дружбы Крыма с Россией.
В Северной столице он произвёл двоякое впечатление: образованный, но чрезвычайно надменный. Всячески подчёркивая древность своего рода, визитёр ставил себя выше всех и требовал почтения в традициях сложного восточного этикета. Живя в Санкт-Петербурге на широкую ногу, он был вынужден заложить подарки Екатерины II — перстень и табакерку. Саблю, украшенную драгоценными камнями, заложить не успел лишь потому, что она была вручена ему на прощальной аудиенции.
В 1776 году Шагин-Гирей не без российского участия стал крымским ханом. Он взял курс на превращение своего государства в главную черноморскую империю, не зависимую ни от Турции, ни от России. В осуществлении его намерений серьёзной помехой стали независимые крымские беи, признававшие вассальную зависимость от хана лишь на словах. Движимый сознанием собственной избранности, Шагин-Гирей начал проводить курс на жёсткую централизацию и иерархическое подчинение. С этой целью он создал административный и законодательный совет из 12 человек — диван, а все ханство для удобства управления разделил на 6 каймаканов. В интересах ханской казны и создания собственной регулярной армии провёл перепись населения. Однако новобранцы убегали в горы, и хану пришлось ограничиться ханской гвардией. Мероприятия Шагин-Гирея не снискали ему популярности на родине.
Сильное раздражение вызывали и полуевропейские привычки властителя, получившего образование в Италии. Если поначалу Шагин-Гирей только прятал концы бороды под одежду, то затем и вовсе сбрил её. В нарушение исламских запретов приказал писать с себя портрет. Хан, нарушавший национальные и религиозные обычаи, воспринимался подданными как гяур, вероотступник, не достойный власти. Ропот усилился после того, как по просьбе Шагин-Гирея ему присвоили чин капитана русской гвардии.
Крымские татары жаловались на своего хана в Петербург, но Потёмкин проявил лояльность к властителю Крыма и вернул делегацию обратно. Однако это не помогло Шагин-Гирею: Крым сотрясали восстания, во время которых он не раз был вынужден прятаться от разгневанных подданных за стенами русских крепостей, а возвращаться на престол с помощью русских штыков. Популярнее от этого он не становился. «Его светлость хан, презирая человечество по врождённой в нём надменности, отнюдь не показывает и теперь малейших наклонностей, кои бы споспешествовали ему в приобретении искренности народной»5, — констатировали современники.
Ненадёжность положения Шагин-Гирея, непопулярность его политики в сочетании с постоянными турецкими происками в Крыму постепенно укрепляли Екатерину II в решимости присоединить полуостров к России. Подогревал эти настроения князь Потёмкин. Анализ ситуации в Турции позволял ему сделать вывод, что Порта в данный момент не решится на войну с Россией из-за Крыма. Губернатор Новороссии даже не исключал возможности подкупа. «Хану пожалуйте в Персии, что хотите, — он будет рад. Вам он Крым поднесёт нынешную зиму и жители охотно принесут о сем прозьбу»6, — уверял князь Екатерину II.
Но его расчёты не оправдались. Политические амбиции Шагин-Гирея исключали добровольную уступку ханства. Достаточно вспомнить, в какой ярости был хан, когда во имя того, чтобы подтолкнуть его к переходу под юрисдикцию России, Екатерина II в 1778 году распорядилась вывести из Крыма христиан. В руках православных греков, армян и грузин были сосредоточены ремёсла и торговля на полуострове, поэтому шаг, предпринятый Россией, подорвал экономику ханства.
Не увенчались успехом и другие попытки склонить хана к добровольному присоединению полуострова к России. В 1782 году Екатерина II прислала Шагин-Гирею 12 тыс. рублей на содержание кухни и добилась взамен разрешения на зимовку русского флота в Ахтиярской бухте. Вслед за тем русский представитель в Бахчисарае князь П.П. Веселицкий потребовал и вовсе отдать эту гавань России, а Потёмкин посоветовал хану добровольно уступить Крым. Тогда Шагин-Гирей, поняв, что это подкуп, отказался от присланных императрицей денег.
Летом 1782 года турецкие эмиссары спровоцировали очередную междоусобицу в Крыму: против хана подняли мятеж два его брата, Батыр и Арслан. Шагин-Гирей бежал в Керчь. Воспользовавшись мятежом, турки в нарушение Кючук-Кайнарджийских и Айналы-Кавакских договорённостей заняли Тамань. Возникла опасность их десанта в Крым. Потёмкин, находившийся в это время в Москве, бросился на юг со скоростью курьерской эстафеты: он выехал из столицы 1 сентября, а 16-го уже писал императрице из Херсона. В конце сентября войскам был отдан приказ вступить в Крым.
В очередной раз хану пришло спасение в виде русских штыков. Своих пленённых мятежных братьев он решил казнить. Со стороны Шагин-Гирея в качестве платы за русскую помощь в подавлении мятежа ранее России была предложена Ахтиярская гавань. С точки зрения Потёмкина эта частичная уступка России была ни к чему, «ибо сие наделает больше подозрения, чем пользы»7. Он был настроен вести речь только обо всём Крыме. К тому же ему стало известно о тайной переписке хана с турецкими военачальниками.
Екатерина II приняла решение, что «сохранять его на ханстве не составляет для государства такого интереса, для которого Россия обязана находиться всегда в войне или по крайней мере в распре с Турцией»8.
Секретный рескрипт о присоединении Крыма к России был подписан 14 декабря 1782 года. В соответствии с ним Г.А. Потёмкин отдал распоряжение А.В. Суворову и М.C. Потёмкину занять Тамань и Кубань, А.Б. Дебальмену — берега Ахтиярской бухты, а Ф.А. Клокачёву — войти туда судами. В начале апреля 1783 года Шагин-Гирей был вынужден принять добровольное отречение. Потёмкин, получив известие об этом, предложил «объявить поводом сложение ханом его достоинства» для обоснования присоединения Крыма, поскольку Россия «не может в другой раз испытывать, каков будет новый хан, претерпя убытки и при таком, который Порте не больше предан был как к России»9. . <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Г.А. Потёмкин — Екатерине II. Б/ч. 1786 г.// Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 5. Оп. 1. Д. 85. Ч. 1. Л. 96.
2 Г.А. Потёмкин «О Крыме» // Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 5. Оп. 5/1. Д. 531. Ч. 1. Л. 194, 195.
3 М.И. Воронцов «О Малой Татарии» // Там же. Ф. 123. Оп. 123/2. Д. 69.
4 Щербатов М.М. Соч. Т. II СПб., 1898. С. 240, 255, 256; Мертваго Д.Б. Записки // Русский Архив (РА). 1867. С. 173.
5 Цит. по: Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Кн. XV. М., 1966. C. 553.
6 Г.А. Потёмкин — Екатерине II. 1782 г. // Екатерина II и Г.А. Потёмкин. Личная переписка (ЛП). 1769—1791. М., 1997. № 635. С. 155.
7 Г.А. Потёмкин — Екатерине II. До 14 декабря 1782 г. // Там же. № 63. С. 155.
8 Екатерина II — Г.А. Потёмкину. 2 февраля 1783 г. // Сборник Императорского Русского исторического общества (ИРМО). Т. 27. С. 232.
9 Г.А. Потёмкин — А.А. Безбородко. Апрель 1783 г. // АВПРИ. Ф. 123.